Шаман по имени Старый мудрый Лис сидел в своем вагончике и курил. Перед ним тлел травами огонь. Клубы дыма кружились по небольшому помещению. Старый мудрый Лис рукой ловил один из клубов дыма и смотрел в него, потом отпускал кружить дальше. Его дети, лисицы, гуляли и веселились за бортом вагончика так, как умеют развлекаться только лисы. Их желтые глаза блестели в отсветах луны и звезд, слышались песни, кто-то танцевал, кто-то слушал сказки стариков, кто-то играл. Ночь в племени текла своим чередом.
Шаман задумал хорошую лисью пакость, обман. Ему не нравился город, где его лисицам приходилось работать, не нравились те, кого в этот город пустили, и кто в этом городе родился. И вот, кажется, представилась возможность как следует встряхнуть это проклятое болото. И не отдать свою добычу. Из чернокожего выходит хороший лис, он готов к испытанию.
Хитрость была хороша, Шаман довольно растянул тонкие губы в ехидной улыбке. Бледнолицые всегда были сильнее, у них были огненная вода и огненные трубки. Но мозгов им явно духи не отсыпали. Только лисы могут хитрить и обманывать не зачем-то, а просто от любви к процессу. Слишком люди стали серьезны, исчезла в них легкость и радость. Пора пошалить. Шаман взял клуб дыма глянул в него.
Высокий чернокожий мужчина, обнаженный по пояс лежит в машине. На груди у него деревянные бусы. Лис притворяется спящим.
Шаман отпускает клубок - все идет по плану, скоро детки поедят. Следующий клубок.
Ловелас на яхте пьет вино с некрасивой девушкой в очках. Лицо девушки горит румянцем, она смотрит на него влюбленными глазами и ловит каждое его слово. Мужчина что-то ей очень нежно говорит, отпивает глоток вина, садится на скамью и засыпает. Девушка с болью смотрит на него, достает нитку бус, говорит что-то бусам и решительно надевает их на шею красавчику. Лис притворяется спящим.
Шаман смеется - а вот тут будет отличная проделка. Девчонку явно надо встряхнуть - и кто же справится с этим лучше лисицы? Третий клубок.
В закрытом со всех сторон дворе, спящего белого мужчину, выносят с черного хода и грузят в машину. Люди в машине о чем-то спорят. Бус на мужчине нет. Машина уезжает.
- Ах, пройдохи, - шаман доволен. Из них может выйти толк. Обман на обмане, чисто по-лисьи.
Старый мудрый Лис отпускает третий клубок и затягивается трубкой. Теперь остается лишь ждать.
Темный портовый ангар, к стулу привязан чернокожий мужчина, ловелас. Вокруг него серьезные и напряженные китайцы. Старший особенно ничего не объясняет, скорее информирует, что теперь он работает на него. Лис боится и клянется, что будет честно и без обмана работать на старшего китайца, и служить ему будет до скончания веков. Старший доволен.
Лисы затаились в засаде. На полянке собрались в кучу фазаны. Они о чем-то галдят и совершенно сосредоточены лишь на себе. Лисы атакуют. Визг, перья, гам. Рыжие стрелы мелькают в этом хаосе пуха и страха. Довольные лисы утаскивают полупридушенные тела глупых птиц.
На стуле обмякшее тело чернокожего мужчины, ловеласа. Лучше всего лисы умеют притворяться мертвыми. Старший, вместе со своей охраной уезжает. Через некоторое время человек встает со стула и приятной, легкой походкой уходит из ангара. Лицо его довольное и хитрое, он перебирает пальцами деревянные бусины у себя на шее.
Белый мужчина очнулся привязанный к стулу. Он боится. Перед ним Человек в желтом. Мужчина понимает, что сейчас его больше не станет. Он лишь оболочка, перчатка. В его глазах появляется обреченность, он видит перед собой дочь, его взрослую, умную, красивую дочь, которую он больше никогда не обнимет своими руками. Его воли больше не будет. Болезнь вливается в него; жуткий, желтый туман заполняет его изнутри, выжигая на своем пути чистоту, свет, добро, радость, жизнь. Старший китаец удовлетворенно кивает. Тот, кто был человеком, смотрит на него жестким взглядом, кивает в ответ и обмякает на стуле.
Чернокожий мужчина и ловелас веселятся от души. Лисы вовсю пользуются своим новым высоким положением и отрываются по полной. И лишь, видя знак, становятся необычайно серьезными и послушными. Лучше всего лисы умеют притворяться.