Я никогда не помню снов. Содержание любого из них забывается максимум через пару часов после пробуждения. Да и то, при условии, что приснившиеся события, образы или переживания были яркими и произвели особенно сильное впечатление.
Этот сон приснился мне в юности. Его я помню до сих пор в мельчайших деталях.
Ночь. Лежу в своей комнате на диване, повернувшись на спину, и глядя в потолок. Комната в целом не очень большая, неширокая, но вытянутая в длину. Диван, разложенный на обе половинки, мне всегда казался в ней слишком громоздким. Поэтому чаще всего я оставляю его на ночь в "сидячем" режиме. Спать в таком случае приходится на ложе в виде узкой, упругой и чуть выгнутой вверх подушки; вторая половинка дивана так же упруго упирается мне в правый локоть. От этого я всегда испытывала ощущения тесноты, скованности, и одновременно - уюта. Примерно в метре от моей головы - широкое окно, в которое светят уличные фонари, а изредка попадают сполохи синего света от искрящих трамвайных проводов. Напротив дивана - дверной проем, ведущий в темный коридор. Мне спокойно, я о чем-то размышляю, а скорее, сознание уже переходит грань между сном и бодрствованием...
Раздается тихий и легкий звон. Постепенно он переходит в странный гул, а затем в звуки, которые ухо уже не в состоянии различить, но я ощущаю их, как будто две большие ватные подушки, прижатые к голове. В темноте коридора появляется что-то белое, висящее на уровне полутора метров от пола. Это похоже на какой-то шарообразный сгусток воздуха. "Шар" постепенно двигается в мою сторону. Чтобы разглядеть его, я пытаюсь приподнять голову, и в этот момент чувствую, что не управляю своим телом. Я ничего не могу сделать! Разве что, продолжать лежать в той же позе, и следить за приближением шара. Он движется совершенно беззвучно. Но эта тишина будто бы имеет немалый физический вес. Постепенно шар приобретает очертания человеческой головы.
Мне страшно. Я начинаю впадать в панику от того, что не могу пошевелиться. Пытаюсь кричать - мышцы горла и шеи испытывают какое-то нечеловеческое напряжение, и начинают невыносимо болеть. Но мне не удается издать ни звука. Тело не слушается меня, хотя кажется - мышцы сейчас взорвутся, сломают кости, разметут суставы и сухожилия. С невероятным усилием я заставляю себя сделать рывок... И просыпаюсь.
Шар уже висит прямо надо мной. Голова, парящая в воздухе. Объемная, но прозрачная. Будто бы нарисованная художником-графиком белым карандашом на черной бумаге. Изящная головка моей мамы. В натуральную величину. Очень четко прорисованы ее тонкие черты, длинный носик, высокие скулы, каждый завиток в ее пышной прическе. Мама... Мама!!!!
Пустая прозрачная голова смотрит на меня красиво очерченными, нарисованными глазами, медленно наклоняется все ближе. Мое тело беспомощно и недвижимо, как будто существует отдельно от безумно вопящего от ужаса, метущегося мозга. Горло разрывается от дикого, но неслышного крика. И вдруг рука, безвольно лежавшая на груди, упираясь в упругую спинку дивана - начинает повиноваться мне. Я чувствую эту чертову спинку, слегка отталкиваюсь локтем, и у меня получается медленно поднести руку ко рту... Проснуться! Проснуться, любой ценой, ведь я не проснулась в первый раз, я снова сплю! Сделав еще один истерический рывок, начинаю безжалостно грызть свои пальцы, с яростью, ненавистью и страхом. Сначала ничего не чувствую, но потом просыпаюсь от ослепляющей боли...
Мамина голова уже над моими ногами. Ее глаза все так же, без всякого выражения продолжают смотреть на меня. Мои мышцы мягко расслабленны. Пижама насквозь мокрая от пота. Я могу шевелиться, могу управлять всем телом, но уже не хочется ни кричать, ни бежать. Я не боюсь, и готова сколько угодно смотреть в глаза прозрачной головы.
Наверное, именно на том цикле я и проснулась. Или сразу после него.