Шеф попросил меня помочь ему с компьютером. Я погрузился в мир электронных сигналов и тихо повторял про себя заклинание белой луны. Его знают все шаманы, осмеливающиеся погружаться в современный электронный мир. Это заклинание призвано очистить чары черной луны, затуманивающей и запутывающей всё. На ум мне пришла какая-то детская песенка-считалочка. Я взял её за руку и отправился через детский городок в город взрослых. Мы брели вдоль серых однотипных небоскребов из холодного матового стекла и наблюдали, как огоньки неведомого света, словно призраки на болоте, играют с нами в прятки.
Когда я увидел этот недостроенный дом, сердце моё сжалось, а моя попутчица растворилась во мраке. Этот небоскрёб был выше всех остальных и уходил своей макушкой в облака. С разных сторон его подсвечивали прожектора белым, красным и синим светом. Свет этот преломлялся внутри дома, как внутри неведомого кристалла, и вырывался наружу в неожиданных местах. Он был уже другим, помолодевшим и озорным. Осколки его были разбросаны повсюду.
Я заметил, что множество людей стекается в этот дом. Что-то подсказывало мне, что тут намечается праздник. В холле было людно и шумно, все шутили, и в воздухе витало хорошее настроение. К шести лифтам стояла большущая очередь, но я откуда-то знал, что на втором этаже есть ещё лифты. Я пошёл к эскалатору, и он увлёк меня наверх. Милые девушки в образе лесных нимф скользили неслышными шагами по ковровым дорожкам и разбрасывали вокруг себя цветы, наполняя всё вокруг запахом весны и светом.
Они были так легки и светлы, что невольно пробуждали во мне "дни юности беспечной и те далёкие мечты..." Во мне проснулся давно забытый кураж, и я отбросил свой портфель, неведомо откуда взявшийся в моей руке, и заскользил по ковру, улыбаясь и радуясь новой жизни.
- С Праздником тебя, незнакомец, - произнесла парящая мне на встречу нимфа. Волосы её были рыжими и кудрявыми, рассыпаясь по плечам, они весело смеялись легким, звонким смехом. Я не удержался и обнял её, закружившись в медленном вальсе. Она не отстранилась от меня, а лишь посмотрела своими изумрудными глазами, в которых мерцали звезды и одними глазами, спросила. Вопрос этот был ни о чём конкретно и обо всем сразу. Я так устал убегать от вопросов, что взял, да и снял с себя латы страхов, перчатки обид и отбросил в стороны вместе с острым оружием ума и негнущимся лезвием воли.
Тело моё вздохнуло с облегчением, и волосы заколосились на нём, как спелая рожь на закате.
- Пойдём со мной, - сказал я незнакомке, вдыхая аромат земляники, струящийся из её уст.
- Я на работе и не могу покинуть свой пост, - с печалью в голосе произнесла она.
- Какая может быть работа в такой волшебный день?
Я покружил её, весело смеясь, и вдруг почувствовал, что смех её снова стал легким, как звон ручейка и ароматным, как ландыш после дождя. Двери лифта распахнулись перед нами, и я погрузился в земляничный рай, в нежном поцелуе молодого месяца, своего первого отражения на глади реки.
Лифт унёс нас выше облаков и распахнул двери прямо в белой и пушистой комнате, словно на брюшке большого сибирского кота. Кровать начиналась прямо от порога и мы, сделав шаг, погрузились в неё. Мяукнув на прощание, лифт растаял, и комната преобразилась. Я видел это лишь боковым зрением, ибо мысли мои неустанно бродили по её полям и рощам, и пили из её рек. Наши одежды, что прошлогодний снег, растаяли в лучах желания. Тело её, как земля весной, устав от ледяного панциря, ждало солнечных ласк и умелых рук земледельца.
Мы медленно плыли в облаке цветочной пыльцы, всё больше растворяясь, друг в друге. То я стоял у штурвала нашего корабля, то она становилась морем, и правила волнами его курс. Трепетное волнение птицей забилось в каюте моего сердца. Я распахнул окно и она вылетела, устремив свой полёт к райской земле. Моя фея увидела это, и волны её направили наш корабль следом. Как приятно это покачивание на волнах, когда тело утратило свои границы и не знаешь, толи ты плывешь по морю, толи оно само несёт тебя неведомо куда. Дыхание её стало взволнованным, она увидела вдали краешек вожделенной суши.
Я, как опытный моряк, не стал вести корабль напрямик, а заскользил вдоль берега на малом ходу, любуясь пейзажами суши, открывающимися с робкой невинной застенчивостью перед путешественниками. Движения наши замедлились, и только море покачивало нас на своих волнах. Что-то трепетно забилось в её каюте, стуча клювом в стекло и царапая его коготками лап. Окно распахнулось, и из него выпорхнула переливающаяся птица её страсти. Именно на неё охотятся браконьеры в её лесах, - подумал я. Набежал ветер и поднял волны. Лодку нашу бешено закачало и прибило к берегу, Стая рыб стремительно шарахнулась от борта лодки, заполняя собой пространство, как туман.
Я лежал обнажённый на морском берегу и ветер ласкал моё тело, как будто она нежно прикасалась ко мне волосами. Теплое море целовало мои руки и ноги, ласкало меня и усыпляло. Фитиль сознания, вокруг которого роилась разноцветная мошкара мыслей, медленно угасал с последними лучами солнца и я погрузился в сон, просыпаясь...