Аннотация: Рассказ из 3-х частей. Так бывает иногда, что душевный склад и логика ума, друг другу вовсе не подвластны...
Тёмные воды желаний. Часть 3
Кора Журавлёва
ЧАСТЬ 3
Когда Дайна отдохнувшая и спокойно-счастливая, спустилась в гостиную, Лучия и Жорес уже завтракали, но Мориса за столом не было. Дайна поинтересовалась об его отсутствии.
-Он сегодня что-то заспался, - сказала Лучия и добавила, - хотя у него поезд до Марселя уже к вечеру. Пусть отдохнёт!
-Садитесь завтракать, Дайна! Сегодня у нас день отъездов и приездов, - улыбнулась она и пояснила, - сегодня вечером приезжает Пьер.
-Вы сегодня прекрасно выглядите, Дайна! - поглядев на неё внимательно, прокомментировал обычно молчаливый Жорес.
-Да, да! - подхватила Лучия, - вероятно атмосфера нашего чудесного города и климата, влияет положительно на Ваше здоровье.
-И те только! Ваш гостеприимный дом и доброе отношение семьи Корде ко мне лично..., также! - ответила Дайна любезностью на любезность.
После завтрака Дайна, как всегда ушла на прогулку, но на этот раз без малыша Жана, потому как Лучия должна была пойти с ним в детскую консультацию.
Дайна сегодня решила пройтись по бутикам, чтобы купить маленькие подарки своему сынишке и сувениры из Парижа маме с сестрой.
Старинные улочки, бистро, книжные лавки и уютные кафе, которыми был богат Латинский квартал, давал возможность Дайне в последний раз (последний ли?) насладиться старинной атмосферой кварталов, посидеть в кафе и просто поболтать с уличными артистами и музыкантами. Радужное настроение Дайны и её спокойная открытость привлекала, ничего не делающих, туристов к ней. Они знакомились с ней, она знакомилась с ними, время летело быстро и незаметно. Когда же колокол на Соборе Нотр-Дам де Пари возвестил время в 19.00, Дайна поняла, что к обеду она явно опоздала, "успеть бы к ужину", подумала она...
Дайна знала, что Морис сегодня уезжает и быстро побежала к дому. Забежав в гостиную, Дайна увидела всю семью в сборе. Морис уже вызвал такси, чтобы ехать на вокзал. Дайне хотелось броситься к нему, сказать ему, что сожалеет об его отъезде... и она уже сделала пару шагов ему навстречу, когда остановилась, как вкопанная, натолкнувшись на ироническую холодность его глаз... Неописуемая боль в душе сжала всё её существо в комок. Она смотрела на него расширенными и полными слёз глазами, ничего не понимая... Она надеялась увидеть в глазах Мориса хотя бы проблески нежности и горечи от разлуки с ней, но глаза холодно "смеялись"...
Морис, заметив удивлённые лица Лучии и Жореса, сам подошёл близко к Дайне, улыбнулся, наконец, взял её ручку, поцеловал и сказал;
-Vous ;tiez merveilleux! Аdieu, charmant ;tranger. (Вы были прекрасны! Прощайте, очаровательная незнакомка!). - ... и Морис быстро вышел из гостиной. За ним последовала и семья Корде.
"Он не сказал "до свидания", он сказал "прощайте..., прощайте", повторяла Дайна про себя, всё ещё не веря в увиденное и услышанное.
Дайна не удивилась бы, если бы она сейчас вдруг превратилась в соляной столп. Чувств больше никаких не было... Была гнетущая усталость... Хотелось лечь здесь, прямо на полу, распластаться, превратиться в нечто невидимое и не слышимое. Однако, Дайна понимала какой-то оставшейся вспышкой в своём помрачённом подсознании, что здесь оставаться нельзя..., не надо, а надо подняться к себе в комнату..., надо..., что она и сделала.
Дайна открыла дверь, подошла к кровати... и неожиданно она почувствовала запах белой лилии, а потом уже боковым зрением увидела и записку, лежавшую под цветком.
-Это он, это он! - повторяла, оживающая вновь, надежда в Дайне.
Она схватила записку в руки и приложила её к губам, прежде чем прочесть. Потом села на кровать, включила лампу и дрожа от возбуждения..., прочла:
-Мerci pour le cadeau! (Благодарю за подарок!) - кратко и буднично было написано в записке...
Дайна читала и читала... и ничего не понимала. Какой подарок? О чем он говорит? Тогда Дайна вспомнила день рождения Мориса и его недвусмысленную фразу - "Для меня Вы сами божественный подарок!", Дайна поняла всё! Так это она была подарком?! Просто подарком ко дню рождения?! Это был последний удар, которого Дайна уже не смогла принять. Почти теряя сознание, она сползла с кровати на коврик у кровати...
*****
Сколько времени прошло - пять минут, час или два, Дайна не знала. Она пришла в себя от громкой музыки, звучавшей под её окном. Дайна спустилась в гостиную, но там никого не было, однако стол оставался накрытым с едой и Дайна вспомнила, что должен был приехать Пьер, Наверное, его уже ждали. Кушать не хотелось.
Охваченная полнейшей апатией ко всему и ко всем. Дайна вышла на улицу. Как всегда улицы, которые раньше радовали Дайну своим весельем и незаурядностью, нынешним вечером были полны уродливых кривляк, бездарных музыкантов и шатающихся по ночным улицам пьяниц.
Хотелось тишины и спокойствия и она шла наугад, наталкиваясь на прохожих, которые не замечали её. Она шла и не замечала, что отрава собственной ненужности стала проникать уже во все извилины её души и мозга.
Автоматизм движений не помешал ей вспомнить, что она любила бывать на мосту Сен-Луи, где вместе с Морисом они наслаждались джазовыми музыкантами. И она, как завороженная, будто влекомая чьей-то волей, пришла на этот мост. Однако сегодня, почему-то, музыкантов на мосту не было. Мост был пуст, лишь редкие прохожие переходили с острова Сите на остров Сен-Луи.
Приближалась полночь... Дайна, слегка перегнувшись через перила моста, смотрела на тёмные воды Сены с таким упорством, как будто хотела там найти ответ на мучивший её вопрос - что делать дальше, вернуться на родину или остаться и найти другое место работы? Шенгенская виза ещё позволяла это сделать... Что творилось в душе её, омрачённой отчаянием не знал никто, да и рассказать если..., не поймут, а может и осудят.
Феерически освещённый остров Сите, никак не разбавлял своими красочными огнями ни тёмные воды Сены, ни мрак в душе её. Вспоминала ли она о прошлой жизни или просто тосковала, не думая ни о чём? А может быть её мысли утекали в никуда, как и эти тёмные воды Сены, на которые она смотрела...
Перематывая назад "плёнку событий", Дайна пыталась понять саму себя и свои поступки после приезда во Францию. Искала ли она оправдания всему, что произошло с ней самой, когда казалось бы, что невинный флирт-игра могут привести к таким неожиданным и раздирающим душу последствиям? Она пыталась понять, но не могла... или не хотела?....
Дайна не знала сколько времени прошло с тех пор как она, стоя на мосту, смотрела на тёмные воды Сены, когда вдруг кто-то взял её за плечи, стараясь повернуть к себе лицом.
-Морис! - Радостно вскричала она, резко повернувшись лицом к нему,... но пред ней стоял Пьер.
Сначала Дайна подумала, что это галлюцинация и она сошла с ума! Однако, спокойный голос Пьера и успокоительно-ласковое поглаживание её дрожащих плечей, убедило Дайну в том, что это реальность.
-Так вот в чём дело? - с улыбкой произнёс Пьер, - Значит, Морис?!
-Если бы Вы знали Дайна, как Вы всех нас напугали своим отсутствием, - продолжал говорить Пьер, - когда я приехал и увидел, что Вас нет, я спросил у Жореса, где Вы. Он сказал, что с момента отъезда Мориса Вас в доме не видели и что Вы ничего не сказали о том куда идёте, как делали это обычно. Потом Лучия добавила, что наверное, она знает где можно Вас найти. Она высказала предположение, что Ваш уход связан, каким-то образом, с отношениями между Вами и Морисом, но она в этом не уверена. Также Лучия рассказала, что когда Вы делились с ней впечатлениями о прогулках вместе с Морисом, то Вы с восторгом говорили об уличных джазовых музыкантах на мосту Сен-Луи, куда Вы ходили слушать музыку каждый раз, когда выходили на прогулку. Вот так я Вас и нашёл! - всё ещё, поглаживая плечи Дайны, закончил свой рассказ Пьер.
Дайна больше не могла сдерживать своих эмоций, и она, чисто "по-бабьи", упала головой на грудь Пьера и разрыдалась. Пьер, легко поглаживая Дайну по спине, старался её успокоить, приговаривая сочувственно:
И чем больше Пьер старался её успокоить, тем сильнее были её рыдания. Пьер не привык к таким женским выбросам эмоций и понял, что лучше дать Дайне выплакаться и успокоится самой. Он стоял, молча гладил её голову и думал о душах русских женщин, которые, как говорили, понять было трудно. Такая самостоятельная, такая гордая умница... и вдруг... всплеск таких эмоций! Да, женщин вообще понять трудно, а уж русских тем более, пришёл к выводу Пьер.
Постепенно успокаиваясь, Дайна стала понимать, что слёзы эти были как бы очищением её души, из которой вытекали, выплёскивались все тёмные воды, что заполняли её сущность с момента её знакомства с Морисом. Ещё раз вспомнились слова матери, что "если женщина очень счастлива, то это ненадолго". Осторожно отстранившись от Пьера, Дайна смущённо попросила:
-Простите меня, Пьер, за взрыв таких эмоций в Вашем присутствии, но если бы Вы не появились здесь и сейчас, то я не знаю чтобы ещё могло со мной случиться... Поверьте, я не из плаксивых женщин. Я даже не помню, когда плакала в последний раз. К тому же я очень виновата перед Вашими друзьями, что доставила им столько хлопот...
-Да, да, да, - согласился Пьер, довольный, что рыдания прекратились, - и вот, чтобы загладить Вашу вину, мы немедленно отправляемся домой, тем более, что уже очень поздно, а они так и не знают, что с Вами..., да и со мной тоже..., - сказал он, стараясь уже перевести диалог в шутку.
Жорес и Лучия действительно ещё не спали и вздохнули с облегчением, когда увидели Дайну, живую и невредимую, опирающуюся на руку Пьера. Вопросы не задавались, укоров никаких не было, просто Пьер подтвердил предположения Лучии:
-Да, я действительно встретил, Дайну не мосту Сен-Луи.
Лучия хотела было предложить Дайне что-либо перекусить перед сном, тем более, что она не была ни на обеде, ни на ужине, но не успела Дайна отказаться, как Пьер снова спас её:
-Спасибо дорогие мои, но я думаю, что лучше всего ей сейчас была бы необходима рюмочка хорошего коньяка.
*****
К завтраку Дайна спустилась отдохнувшая и внешне спокойная. Последний завтрак, последнего дня в Париже. Все были очень внимательны к ней и не задавали никаких вопросов, даже самого банального - "как Вам спалось?", за что Дайна была им всем благодарна. Говорили о погоде и ни о чём. Важной была только одна тема - отлёт Дайны на родину.
Пьер сообщил, что самолёт вылетает из аэропорта Орли и через два часа они должны быть в аэропорту. Прощание было тёплым, но не долгим. Такси было уже подано.
Объявили начало посадки в самолёт. Пьер взял руку Дайны в свои, поцеловал и сказал:
-Я не прощаюсь с Вами, мой друг, а говорю до свидания. Мы скоро вновь встретимся в Вашем красивом южном городе. Подготовка к Олимпиаде не закончена и у нас с Вами будут ещё деловые встречи.
-Спасибо Вам Пьер за доброту и заботу обо мне. Спасибо за вчерашнюю помощь... и простите меня ещё раз за выплеснутые... вам на грудь мои "тёмные воды", - чуть смущаясь, но уже с улыбкой, - промолвила она.
-Пустяки, - с широкой улыбкой в ответ, сказал Пьер, - всегда буду рад предоставить Вам свою широкую грудь для любых излияний.
Помахав на прощанье друг другу рукой, Дайна прошла в таможенную зону аэровокзала.
*****
В салоне самолёта предлагали напитки. Прасковья заказала коктейль "Кровавая Мэри", яд и противоядие в одном стакане, как говорили об этом напитке, и который очень нравился Морису.
Прасковья?! Да, она теперь всегда и для всех будет называться именем, данным ей с рожденья. Имя Дайна утекло в Сену, как тёмные воды обманутых желаний и надежд. На что она надеялась, чего она ждала от Мориса, пытаясь разобраться в себе, размышляла Прасковья, потягивая коктейль через соломинку. "Такой уж главный в жизни грех, ценить не тех, любить не тех!", вспомнились ей слова какого-то поэта.
Неожиданно самолёт начало трясти. Пассажиры стали волноваться и вызывать стюардессу.
-Не беспокойтесь, господа! Успокойтесь и пристегнитесь! Мы попали в зону турбулентности, скоро всё закончится! - казалось спокойно объявила она.
Но люди продолжали нервничать. Прасковья с горечью подумала, "нет, нет, просто так меня тёмные воды не отпустят". При каждой воздушной яме Прасковье казалось, что это её последний выдох. Страха не было. Какая-то апатия обречённости охватила всю её сущность и она просто ждала конца. Конца чего? Конца турбулентности или своего конца? Она не знала, она больше ничего не знала... Она просто ждала...
И дождалась! Вновь вошла стюардесса и с улыбкой объявила:
-Ну, вот и всё, господа! Мы без проблем прошли зону турбулентности, а через 15 минут наш самолёт приземлится в аэропорту. Пожалуйста, пристегните ремни!
Лёгкий толчок показал, что шасси самолёта "поцеловали" полосу посадки. Так Прасковья спустилась с небес на землю в полном и переносном смысле этого выражения. В аэровокзале её ждали по настоящему любимые и любящие её люди.