Проснулся Семён поздно. В окно уже вовсю светило солнце. Часы показывали девять. Было муторно, противно. Эх, зачем они вчера с мужиками столько выпили? Еле-еле встал и прошёлся на кухню, попил холодной воды из-под крана. Записка на столе от жены гласила: "Когда же кончатся твои пьянки? Ирод царя небесного! Уехала проведать маму, приеду вечером".
Семён выглянул в окно и увидел на скамейке под окнами своих приятелей, с которыми вчера пил в парке, Ивана и Алексея. Они о чём-то разговаривали. А он не мог даже губами пошевелить, противная сухость сковала губы. Попил ещё водички и подумал про себя: "Был человек и нет, умер я, умер, однако..." - почесал затылок, подумал и решил спуститься вниз.
Мужики встретили его словами: "Привет, Семён! Как ты? Чего такой смурной? Как на похоронах! Ё-моё... Чего ты? Никак умер кто-то?"
Они загоготали. Неожиданно для себя, Семён сказал: "Да, умер".
"Умер? Кто?" - спросили, всё ещё улыбаясь, приятели в один голос.
"Самый мой любимый, самый близкий человек!" - еле-еле процедил сквозь зубы Семён. Потом вспомнил, что забыл сигареты дома и повернул обратно. Пока ходил за сигаретами, мужики куда-то ушли. Семён посидел на скамейке, покурил и пошёл домой. Там опять рухнул в постель и заснул тяжёлым сном сильно упившегося накануне человека.
Мужики между тем шли по улице и рассуждали: "Самый близкий помер... Кто же это? Слышь, Иван, жена померла у него, что-ли?"
"Точно, он ведь так и сказал, что самый любимый человек помер... Точно, Любка померла! Семён врать не будет. Вот ужас-то, здоровая вроде была? Сколько ей было-то, лет сорок?"
"Да, вроде... недаром говорят, что поганая это дата, особенно для мужиков... Слава богу, мы с тобой её нормально перешагнули... Да, дела..."
И они, ужасаясь, что Любка померла так рано, и ни с того ни с сего пошли дальше.
Пройдя половину улицы, решили вернуться, всё же Семён - друг по выпивке, может чего помочь надо. Но с пустыми руками возвращаться было неудобно, и каждый из них пошёл по домам, рассказали своим вторым половинкам о трагедии в жизни Семёна. Жёны расчувствовались, удивились, так как Любка была вроде не болезная совсем, а даже наоборот, женщина здоровая, сильная. Дали мужикам своим денег на венок.
И хоть мужикам очень хотелось похмелиться, пошли покупать венок. Долго искали магазин похоронных принадлежностей, но всё пивные да кабаки попадались. Всё же нашли на окраине города, присмотрели венок, какой хотели бы и себе на могилку, и чтоб недорого.
Уже вечерело, когда они добрались с венком до дома Семёна.
Позвонили в дверь, выставив венок вперёд себя, что бы сразу покорить приятеля своей настоящей дружбой.
Дверь, немного погодя, открыла жена Семёна, Любка. Увидев венок, округлила глаза:
"Это кому же?"
"Да тебе... - пролепетал Иван - А разве ты не того...?"
"Я? Это кто ж вам, пьянчушкам, такое сказал? Ироды окаянные..."
И она, схватив швабру, бросилась на них. Мужики, уронив венок, пустились бежать вниз по лестнице.
На следующий день, уже ближе к вечеру, встретив Семёна, они обиженно спрашивали:
"Чего ты наврал-то, гад? Мы поистратились твоей Любке на венок... А ты - гад, одним словом! Сволочь конопатая!"
"Ну, ладно, ладно, конопатая... Да, веснушки с детства... Ну и что? А у Ваньки, вот, нос еврейский, а у тебя, Лёха, живот, как бочонок! А с чего вы взяли, что Любка-то померла?"
"Ты же сам сказал, что умер самый близкий и самый любимый человек... Кто ж это, как не Любка?"
"Эх, темнота, библию надо читать! Там как сказано: "Возлюби ближнего своего, как самого себя". Значит, себя надо любить больше всех! Значит, сам-то каждый и есть самый любимый, ну, и самый близкий человек для себя самого же! Темнота! Это я вчера умер, но вчера... А сегодня я уже ничего... Могу с вами, дураками, ещё и выпить... Вот, сдал в магазин венок ваш, дали, правда половину стоимости, говорят, что попользовались, мол, поношенный... Но на бутылку хватит".
Вечером они сидели втроём в парке на скамейке и рассуждали о том, как хорошо жить на свете, и никак нельзя допускать, чтобы умирали самые близкие и самые любимые для тебя люди. Ни в коем случае нельзя!