Сегодня сантехник Михей был вызван в Музей изобразительных искусств по поводу поломки в бачке унитаза в мужском туалете.
Жилконтора находилась недалеко от Музея, и Михей любил туда ходить по вызовам. Если какая поломка, так он так и говорил диспетчерше: "Я пойду, картины заодно посмотрю. Уж больно красивые картины". Мужики - сантехники посмеивались над ним: "Давай, давай, Михей, приобщайся к искусству. А то совсем отстал!" И отдавали ему этот заказ, тем более, что навару с такого заказа не было. Кто в Музее даст чаевые? Никто.
Вот Михей, как только поступает заявка в Музей по сантехнической части, так и идёт туда. И в этот раз взял свой сантехнический чемоданчик и направился к дверям конторы, но тут его окликнул прораб: "Слушай, Михей, возьми практиканта Чуркина, вчера прислали, никто не хочет связываться, а ему же надо учиться-то. Надо, так сказать, на деле посмотреть, как и что. Возьми, Михей!! Я учту при распределении премии! Честно, учту!"
Михей был добрый мужик, тем более про премию заговорили.
"Ладно, давай! Чуркин, так Чуркин, пусть идёт!"
Чуркин был долговязый худой парень семнадцати лет. Новый рабочий комбинезон болтался на нём. Он смущённо подошёл к Михею и протянул руку:
"Чуркин".
"Михей" - сказал Михей, и они зашагали в Музей.
В течение 15 минут Михей заменил поплавок в сливном бачке, вернул погнутый рычаг в правильное горизонтальное положение. При этом он Чуркину, который с большим вниманием смотрел на эти манипуляции, говорил: "Смотри сюда. Вишь, буёк от долгой эксплуатации дал трещину, через которую внутрь его поступает вода. Он тонет... а так не должно быть. Заменяем! Понял?" Чуркин кивнул.
"А рычаг, вишь, согнулся как? Значит, выпрямляем и всё. Понял?"
После этих нехитрых манипуляций Михей проверил, хорошо ли течёт вода. Вода текла хорошо, и он, удовлетворённый сделанным, сказал: "В следующий раз сам будешь работать, а я понаблюдаю, как ты сейчас за мной. Идёт?"
"Идёт..." - вяло ответил Чуркин.
Выйдя из туалета, Михей направился в ближайший зал, в котором ещё не был ни разу. Зал назывался "Автопортреты известных художников". Чуркин семенил за ним.
Подойдя к смотрительнице зала, старушке, сидящей на стуле у двери, он спросил: "Разрешите приобщиться, так сказать, к ценностям?"
Старушка посмотрела на сантехников и с интеллигентностью в голосе сказала: "Приобщитесь. Только прошу вас не шуметь и не пачкать".
"Конечно, конечно, мы быстренько и на цыпочках!" - моментально среагировал Михей.
Они вошли в зал, где висели копии автопортретов известных художников прошлого и настоящего времени.
Прочитав под первой картиной надпись: "Рембрандт Харменс ван Рейн. Автопортрет с Саскией на коленях", он сказал Чуркину: "Смотри какой жизнерадостный... ещё бы, такая Саския на коленях... не худенькая, долго не продержишь такую. У меня была одна такая, все колени отдавила, бывало, сядет, а мне хоть кричи...".
"Ну, да, Вы ведь худой" - сказал Чуркин.
"Худой-то худой, а силища есть, ты не думай".
"А я и не думаю" - сказал Чуркин.
"Смотри, какой бокал огромный. Шампань, видать, пьёт. Да, хорошо живёт мужик... а на столе-то, смотри, Чуркин, павлин ведь, это же павлин зажаренный! Вот это жизнь! Шампанское, павлин и дамочка разодетая. Платье какое! Боже мой, дорогущее, небось? Как тебе картина, Чуркин?"
"Нормальная!"- махнул головой Чуркин.
Пошли дальше. "Страшный мужик! - сказал Михей - смотри, и болеет, видать. Ухо перевязано. Когда ухо болит, белый свет не мил. Это точно. Только напиться и покурить. Видишь, у него трубка? И шапку надел, похожа на ушанку. Но чего уж теперь надевать, когда простыл... Небось, без шапки по морозу бегал, вот и добегался... Эх, не жалеют некоторые себя!"
Чуркин соглашаясь, кивнул головой.
Пошли дальше.
"А это что за мазня такая? Боже, ну и рожа! У меня так внучок рисует, Витька, вот точно так. Чего там написано?"- Михей прищурился.
"Пикассо" - сказал Чуркин.
"А-а-а, Пикассо! Ему можно, ему разрешено и не такое. Я видал его картины".
Так они осмотрели несколько автопортретов, подошли к последней картине, у самой двери.
На ней был нарисован вполне симпатичный мужчина средних лет с большой чёрной мухой на носу.
"Классно!" - сказал Чуркин - Муха, как живая!"
"И правда, надо же так изобразить. Что там написано?" - начальственным тоном спросил Михей.
"Шурупкин А.С. Автопортрет" - сказал Чуркин.
"Хорошо! Молодец, Шурупкин!"
У выхода из зала, старушка - смотрительница спросила: "Ну, что вам, молодые люди больше понравилось?"
"А вот эта, с мухой!" - сказал Михей.
"С какой мухой? У нас нет такой картины!" - с презрением сказала старушка.
"Да, вот же!" - Михей подошёл к картине и показал на муху. При этом он поднял руку и почти дотронулся до мухи. И тут эта большущая чёрная муха взлетела, что даже испугало Михея. Он отпрянул.
Старушка презрительно сжала губы: "Просто лето, окна открыты, вот они и залетают".
"Видал, Чуркин? А ты говоришь, как живая! А она живая и есть! - Михей засмеялся - С мухой-то картина была интересней. А сейчас не на что посмотреть! Тьфу ты!". И он направился к выходу.
Всю дорогу до конторы он говорил: "С мухой намного красивше было! Скажи, Чуркин?"