Дождь заливал старый производственный двор, делал асфальт угольно-чёрным, как ночь. Капли барабанили по козырькам крыши рекламного агентства всё настойчивей, всёзлей, вызывая беспокойство его старших сотрудников. Наш цех делал вывески на фасаде, растяжки над дорогами, автомобильные тенты, плакаты-указатели, рекламные щиты и огромные полотнища на зданиях. Материал - очень прочный, влагоустойчивый и поэтому стоил немаленьких денег. Если у заказчиков появлялись проблемы с финансами, дядя Ваня, как мы называли между собой низкорослого мужичка пенсионного возраста, предлагал пустить живучую ткань по второму кругу. Качество при этом ничуть не терялось, но нынешние гости к этому предложению отнеслись недоверчиво, поэтому шеф их привёл в отдел готовой продукции, где имелось немало "вторички".
Меня от посетителей отделяла капитальная каменная стена с узкими, как бойницы, щелями. За ней я себя чувствовал неуютно. Особенно, когда тайком от начальника монтировал видеоролики на околовоенную тему. Чутьё подсказало: "Надо завязывать". Я свернул видеоряд и, отставив в сторону клавиатуру компьютера, которую для удобства держал на коленях, попытался понять причину затишья. Обзор закрывали коробки и ящики. Приподнялся на цыпочки. Работяг - след простыл. Только три фигуры у стеллажей. Одна из них, до боли знакомая, двинулась к столу царских размеров, покрытому самым обычным полотном из полимеров, его занесли наши архаровцы минуту назад. Изображения не разобрать. Я различил только печально обвисший край полотна с буквой "О". Перед ним - то ли "З", то ли "В"...
Дядя Ваня обошёл лежбище небрежно снятой с каркаса виниловой "тряпки", прошёлся пятернёй по рисунку и, вперив взгляд в направлении курилки, напряжённо замер. Сухопарые, жилистые работяги вернулись к делам в тягостном расположении духа. Чувствовали - попадёт.
− Кто притащил?! − взрезал пространство шеф.
Мне вспомнились документальные ролики в интернете, репортажи по ТВ десятилетней давности. Там люди с таким же, слегка смешным выговором, во время невиданного столпотворения кричали друг на друга, не жалея голосовых связок. Казалось, выпустят пар и разойдутся. Но они стали друг-друга убивать. И убивают до сих пор...
− Ты? - продолжался допрос.
− Ну дак! - гордо хмыкнул боров в тельняшке. Он напоминал дембеля, которого разрывает радость и энергия в первый день на гражданке.
− Сверни от греха подальше и спрячь на складе.
Дядя Ваня вытянул шею, пытаясь кого-то найти. Кажется, заметил меня. Или просто затемнение в той бойнице, что минуту назад была светлой.
− Вылезай, тыловик, − с издёвкой потребовал шеф. - Поясни посетителям про качество нашей печати, а я пока дам отбой переобувшимся родственничкам. Ишь чего захотели: героя закрасить!
Мужичок топнул ногой и ушёл.
Я засиделся за компьютером. Сил едва хватило выйти к заказчикам. Это были довольно молодые ребята среднего телосложения. Лица − обветренные, с ровным здоровым загаром. Виктор - так звали "дембеля" - равнодушно скрутил баннер с изображением парня в краповом берете. Дизайнеры без затей увеличили плохонькую фотографию бойца, аляповато обрезали фон и разместили средь заснеженных шапок домов, над которыми сгустилась враждебная хмарь. Надпись гласила: "Помним, скорбим..." и в самом углу несколько полустёртых слов с окончанием "СВО".
− Бегунки! - раздалось из кабинета директора и следом: − Каюсь: изначально был против вашей затеи. Вы мне что говорили? Да помню я про блин комом, но вы даже не заикнулись...
Судя по тому, как грохнула телефонная трубка, разговор не заладился. Краснощёкий управленец, подтягивая штаны, вышел из кабинета.
− Вам какая реклама нужна? − спросил шеф у всё тех же румяных ребят. − На заграничные бренды табу, − и, уловив в жестах согласие, бросил мне: − Собирайся. У соседей напротив ветром унесло нашу работу. Посмотри там, что икак.
По дороге в агентство я то и дело проходил мимо клуба виртуальной реальности, обшитого броской рекламой с призывом нацепить специальные очки и взять в руки игровое оружие, чтобы в полной мере ощутить себя бойцом командного шутера. Новомодное развлечение было рассчитано на молодёжь, но и взрослых там тоже хватало.
Парковка у клуба была привычно забита иномарками премиум-класса. Район - престижный, так что удивляться тут нечему. Я остановился возле одной из машин с буквой "Z" на заднем стекле. Из неё вылез молодцеватый мужчина в военной форме. Отличная реклама "спецоперации"!
Интересно, он привёл сына или сам решил пошмалять?
Пока раздумывал, группа подростков с шумом и гамом устремилась в притемнённое помещение клуба. Через приоткрытую дверь открылся впечатляющий вид на игровую площадку с мягкими стенами. Вероятно, тут приходилось активно двигаться, ускользая из лап неприятеля, а то и залегать пластом, пережидая шквальный огонь.
Помню, под занавес 80-х в "войнушку" играли в каждом дворе. Я в этих игрищах не участвовал, но с интересом за ними следил из окна своего дома. Пострелять довелось только в армии. Там смекнули, что мне позарез надо наверстать упущенное и отправили в "горячую точку", на Кавказ.
На работе о моих военных заслугах не знали. Считали этаким вундеркиндом. В плане идей я был действительно мозг, "голова" − как любил выражаться перекаченный Виктор. Качка держали в агентстве для тяжёлой работы. Это единственный человек, с которым мне было не легко общаться. Витя не лез в душу, не пытался, как дядя Ваня, поддеть и помогал разгрузиться в обеденный перерыв, зазывая в импровизированную качалку на складе. Наверняка и сейчас там тренировался.
Дождинки мелкой колючей крупой накинулись на капюшон моей куртки, ветер забирался под воротник, холодил шею и цыплячью грудь. Я съёжился у горки саморезов и стяжек - это всё, что осталось от двухметрового летуна с контактной информацией клуба. Куда делся баннер, я понял по загнутой кромке водостока, с которого стекала вода с рваными кольцами пластика. Вероятно, упрямая ткань, потеряв нижние крепления, отчаянно трепыхалась, пока не оказалась на крыше. То, что мне удалось её не только найти, взобравшись по строительной лестнице, но и вернуть на законное место - не иначе, как чудо.
− Интернет заработал, можете забирать свою... − запнулся менеджер, выглянув из клуба, и чуть не поперхнулся: -Ах...Это вы?
Я извинился и попросил аудиенции с хозяином заведения.
Апартаменты Александра Евгеньевича − грузного, точно медведь, человека, напоминали студенческую комнату. Ни одного живого места на стенах: всё в плакатах героев компьютерных игр. Даже на диване, куда меня усадили, покоилась чехарда из дисков, цветастых картинок, значков, календариков. Александр смерил меня сонным взглядом - неприятно видеть тяжёлые веки и мешки под глазами, дряблые щёки и тяжелеющий нос, и при этом намекать на обратное. Но так у рекламодателей заведено - польстить клиенту, даже если он старый, седой и волосы торчат в разные стороны.
− Давай без всех этих нежностей, - зевнул Александр Евгеньевич, разминая лицо, как если бы оно было слеплено из пластилина. - Пришёл новый мод на одну из самых популярных стрелялок. В ней события разворачиваются с Евромайдана. Игрокам представляется возможность потеснить толпы украинских мятежников, призывая к порядку. Затем отхватить люлей и зашкериться в одной из брошенных деревень, где лютуют неонацисты. Зал видел? Аншлаг! Сегодня как раз запустили новинку. Нам нужна новая картинка у входа. Что-то типа гоблинов, эльфов, и за ними стоит современный воин-освободитель с "калашом" или винтовкой.
− А в игре и сказочные персонажи участвуют? - неосторожно поинтересовался я, и Александр сразу напрягся:
− Тебе за что платят?
− Виноват. Я просто подумал...
− Думать будет ваш Иван Сергеевич. Я ему поручаю эту задачу. Срок - неделя, не больше. И вот ещё что: сделайте дубликат взамен утерянной "простыни". По гарантии, как договаривались.
Я вернулся в агентство уже после шести часов вечера. Цех пустовал, бередя полумраком тревожные воспоминания. Почти год я провёл в окрестностях Аргунского ущелья. Военную часть окружали лесистые горы. По ночам она подвергалась обстрелу боевиков. Неся караульную службу, я мысленно ждал: ну сейчас, сейчас одна из пуль срикошетит и прямиком угодит в лоб или в сердце. А если ранит, да так, что на всю жизнь превратишься в калеку? Вот радости будет родителям, до которых даже мои письма не доходили. Предки знали - силком увезли сына на войну. Я даже толком стрелять не умел!
Было поразительно тихо. Жутковато, будто попал в какой-то фильм про постапокалипсис. Или в компьютерную игру, где прячутся зомби. Я шарахался от полимерных обрывков, напрягался от вида каркасов щитов для наружной рекламы. Одни железяки покоились на деревянных козлах или паллетах, другие, ещё несобранные в правильный прямоугольник, напоминали огромную стрекозу. Сходство усиливалось благодаря всё темже обрезкам винила, накинутых на "труп" механического чудища. С каждым шагом оно под влиянием воображения преображалось в обломки винтокрылого тяжеловеса, на котором свезло полетать над хребтами Кавказа во время службы. Отполированное оребрение щитов бликовало от света неоновых вывесок, что виднелись за единственным грязным стеклопакетом. Все остальные были наглухо задраены рваным полиэтиленом. Я протёр окно, чтобы страх отпустил. Дал сказать себе: "Видишь, ничего необычного".
Иван Сергеевич полностью свет в цеху не выключал, по опыту зная, - не мудрено навернуться. Значит, он ушёл раньше. Я брёл в сторону отдела готовой продукции по узкому коридору. Эхо шагов разносилось эхом. Я один, если не считать вечно сонного увальня в прилепленной к цеху постройке. Иногда он заходил спросить сахара или пару пакетиков чая.
Внезапно я увидел свет у себя в кабинете.
Может, новый охранник со скуки решил перекинуться в карты с искусственным интеллектом компьютера? Сейчас получит у меня на орехи!
− Нас конкретно в лесопосадках прижали! - раздался из кабинета незнакомый кряжистый голос, какой-то далёкий и трубный, будто оппонент охранника или кто там наглый такой? - говорил из укрытия. - Количество дронов... Мать вашу!...Ты слышал? В соседней землянке рвануло!
Я вломился к себе под звук канонады и, морщась от секундного, острого свиста, сухо потребовал от Ивана Сергеевича объяснений. Сверкнув седоватой залысиной, утопающий в кресле начальник, дёрнул волевым подбородком с темноватыми пятнами недобритой щетины. Это стоило понимать как: "Не мешай".
Что ж, пожалуйста, я не настырный.
Шеф во время душевных терзаний дымил, как паровоз. Нынче и вовсе перестарался: пепельница была переполнена трупами фильтров. Дымок лениво клубился над братской могилой окурков.
Через пару минут директор, выдавив кислую улыбку, сказал:
− Вот тебе и весточка с фронта...
− У вас на Украине знакомые служат?
− Друзья... Я с ними в 2014-м на войну добровольцем пошёл. Уже тогда был не юным, но сидеть, сложа руки, не мог: всё внутри клокотало. Оттрубил пару лет и вернулся зализывать раны. В прошлом году снова ездил "за ленточку"...
− Но вам же за пятьдесят...
− Возраст не помеха, сынок! - сказал громко, но с натугой, какая бывает у заядлых курильщиков, Иван Сергеевич, клацая компьютерной мышкой. - Я нашёл в интернете парня с видавшей виды растяжки, что нам принесли. Прослужил меньше месяца, погиб глупо. Вот и думай, кого отправлять - матёрых волков предпенсионного возраста или необстрелянный молодняк. Самый беспроигрышный вариант − мобилизовать людей среднего возраста с богатым послужным списком. Но они, сам знаешь, как только запахло жареным, побежали из страны, бросая дом, работу, учёбу, а кто-то и семьи. Как таких назвать? Предатели? Слабаки?
− Я слышал, как вы величали их "бегунками".
Директор вздохнул то ли с искренней, то ли сшутливой грустью:
− Заказчики треклятой "вторички" уехали в Казахстан. Бросили всё, кроме сети мясных магазинов. Ты понимаешь, какую рекламу они хотели у нас заказать? Улавливаешь аналогию? Ох, нет у них совести, да и вообще...Как сходил-то? Колись! - резко сменил тему Виталий Сергеевич.
− Неплохо. Я нашёл ткань и вернул её на прежнее место. Правда, заказчику об этом не сообщил. Он меня огорошил...
− Я в курсе. Евгеньевич трижды звонил, разъяснял, что к чему. Ты молодец, что присобачил "простынку". А про заказ даже не думай. Идёт гибридная война Запада против России, а у нас полное внешнее безмятежье. Если не брать в расчёт контрастный душ новостных сводок и такие вот странные просьбы. Владелец клуба виртуальной реальности играет с огнём. И нас хочет подставить. Ты чего такой мрачный? Прорвёмся!
Я помялся на месте, не решаясь снять с себя мокрую куртку и стянуть ботинки, в которых от влаги скрипели картонные стельки. Привык чувствовать у себя королём. Сейчас бы уже кофе пил, взгромоздив ноги на короб с бумагами. Он примялся немного, надо будет поправить, когда начальник уйдёт. Но шеф не торопился катапультироваться с удобного кресла, размяк и подобрел, что случалось с ним крайне редко.
− А вы чем занимались на передовой? - решил разрядить я обстановку.
− Дроны возил да "бэка". Боекомплекты, − пояснил шеф, выуживая из сплюснутой пачки мятую сигарету. Фильтр с мухоморным окрасом почти отвалился. Шеф щелчком пальца отправил его на пенсию молодым, подравнял узкий бумажный цилиндр и вопросительно вскинул брови, мол, не одобряешь?
У себя дома я бы такой вольности не потерпел. Здесь же всё принадлежало патриоту, каких поискать. Я сомневаюсь, что все, кто работал в нашем агентстве, свято любили родину. Виктору, например, до лампочки было сегодняшнее негодование шефа, с тем же постным лицом качок мог свернуть в рулон хоть предложение записаться на контрактную службу.
− Заметил, что в нашем городе исчезли рекламные щиты с героями СВО? - спросил Иван Сергеевич, переключаясь на компьютерный монитор. - Можно подумать, события на юго-западе России подходят к концу. Чудес не бывает! Украина не успокоится и не переродится. Нас будут с маниакальным упорством атаковать диверсанты и террористы всех мастей и калибров. Война не закончится до тех пор, пока не иссякнут все способные держать оружие украинцы. Либо не изменится их ментальность. А она формируется тысячелетиями!
− Это вы уяснили из моих видео?
− Ты меня извини: я залез в твой компьютер, срочно нужны были бланки заказов. Тебе тут прислали видео-нарезку с Бахмута. Будешь монтировать?
Похоже, Иван Сергеевич раскопал мои работы, выставленные под псевдонимом в тематических группах соцсетей. Это были, в основном, репортажи о падении украинской культуры, оголтелая русофобия и культ неонацизма. Реже - знаковые события у юго-восточных границ Украины. За более серьёзные темы я не брался, поскольку они напоминали о страшных документальных кадрах, подзабытых со времён чеченской войны.
− Я с первых дней твоего появления у нас понял, что ты, Головин - не ровня тем ребятам из клуба виртуальной реальности. Для них события на Украине это - игра. Развлечение, к которому они так привыкли.
− Почему же называли меня тыловиком? - обиженно выпалил я.
− Потому что устроился к нам из-за денег. Они не стоят того, чем мы тут занимаемся. Ты, подсознательно зная это, делал отличные ролики на очень важные темы. И про СВО написал - залюбуешься. Я вот в молодости тоже почеркушками занимался, но бросил, когда дети стали заглядывать в рот. А ты, женатик, детьми ещё не обзавёлся, так что выбирайся из дзота, − хохотнул начальник, кивая на бреши моего кабинета. − Я тебя сведу с ветеранами. Они люди закрытые, но если разговорить, материал будет - во!
− Но я - не писатель.
− Так запиши с ними видео-интервью. Пошли на этот... Патриотический творческий конкурс в рамках фестиваля теле и радиопрограмм. В Перми, кажется...
Мы просидели с директором до глубокой ночи. Производственный двор покрыл тонкий слой снежной крошки. Я шёл по нему, ловя в отдалении музыку. У игрового клуба было пустынно. Белый саван стёр следы автомобильных покрышек, кроме того самого места, где стояла машина с символикой "За победу!"
Значит, водитель роскошного экипажа уехал недавно. Что-то он припозднился... А, может, возвращался, чтобы выразить своё отношение к откровенно глупой затее Александра Евгеньевича?
Я включил фонарик на сотовом телефоне и увидел корявую надпись на рекламном стенде: "Победили в 45-м, победим и сейчас!" и решил взять это название для своего нового видео, которое, чувствовал, станет пророческим.