Одинокий юноша тихо шел по берегу вдоль излучины реки. Его мысли путались, полуденная дрема, словно туман, овладевала им все сильнее. Тяжесть на душе, мысли об одиночестве подступали, придавливая его... он опустился на траву и впав в полузабытье, стал произносить что-то: то ли стихи, то ли похожие на поэзию слова...
Рядом определенно никого не было, а значит, лишь только ветер мог подхватить его нечаянные слова и унести их Бог весть куда. И вдруг на другом берегу реки заволновалось поле белоснежных цветов. Из густой травы на холме поднялся цветок небывалой красоты. Удивительно, как оставаясь неприметным прежде в окружении таких же ловцов дневного света, он в эти самые мгновения расцветал, наливаясь силой, будто по волшебству.
Юноше было невдомек, закончился ли его сон-полузабытье или еще продолжается, однако всем своим сердцем он чувствовал, что незримые силы ткут свое полотно, ни на мгновение, ни на единый вздох, ни даже на полувздох не останавливаясь. Его жизнь и жизнь цветущей природы неразрывно переплетались.
Лишь один - самый короткий - миг, и он уже оказался на ногах. И неспешно лепестки цветка вдруг стали белоснежным девичьим одеянием, и золотисто-каштановые волнистые волосы девушки каскадом рассыпались по плечам, скользнули водопадом по ее спине до самого пояса, обвивая нежный стан... Ласкающий, нежный взгляд девушки тихою радостью прорывался сквозь кисею цветочного моря; юные взгляды встретились и...
Восторженно и с восхищением смотрел он, ощущая, как сладость проникает в самое сердце и растекается блаженством по горячей груди. В ее золотистых волосах были белоснежные цветы; пронизываемые светом солнца, они сияли ярче и ярче.
Дунул легкий ветерок, всколыхнув ее волосы, и их пряди потянулись к нему. Он ощутил благоухающий аромат, полный свежести и тепла. И все, чем она являлась, что олицетворяла - всем этим она тут же наполнила воздух, которым задышал весь мир.
Едва ли он поверил тому, что цветок может обратиться живою девушкой, и потому тряхнул головой, будто бы от наваждения. Ум яростно противился чувствам сердца. Когда же снова открыл глаза, она была рядом. Даже чуточку ближе. Его бросило в холодный пот, и он невольно сделал шаг назад. Тут же ощутил он своей спиной и ладонями твердую, живую древесную кору. Прижавшись к ней словно ища опоры, он впал в смущение, и краской налилось его лицо...
К счастью, ветви дерева, под которым он так долго скучал и тосковал, подтолкнули его вперед - к ней. Она была совсем недалеко, он видел, как нежно она улыбается, и как игриво сияют ее глаза. И он вдруг понял, что боялся вовсе не ее, а только того, что его греза вновь обратится в пустоту и холод, а тоска вновь заполнит одинокое сердце, растечется ледяными холодными токами по груди.
Небо вдруг стремительно посерело, грозовые тучи скрыли солнце и стерли все сияющие краски золотого дня. Девушка подняла к небу свои глаза, и печаль окрасила нежные черты ее лица. Жгучая тревога заполнила и сердце юноши. Он изо всех сил жалел, что медлил, не верил своему счастью, сомневался; чувствовал растущий гнев и невосполнимую утрату. "Бывают моменты, когда Бог приходит и стучится в вашу дверь. Это и есть любовь - Бог, стучащийся в вашу дверь. Через женщину, через мужчину, через ребёнка, через любовь, через цветок, через закат или рассвет... Бог может стучаться миллионами разных способов."
В следующий же миг ноги понесли его к ней. То ли река вдруг на мгновение отступила, то ли камни под водой (которых он раньше не замечал) поспешили ему на помощь (он их вовсе не чувствовал под собой) - ноги его ступали верно и твердо. Возможно, он боялся, что озлившийся отчего-то вдруг ветер сорвет и унесет его бесценный цветок. И он почти почувствовал, как она дрожит.
Когда он оказался рядом, грянул гром. Следом полыхнула молния. Полился дождь. Не медля ни секунды, сорвал он с себя рубашку. И пусть это было слабой защитой от дождя, чьи холодные капли уже обжигали их, он верил всем сердцем, что лучшей защиты от непогоды ей не найти. Так и было!
Тут только он обратил внимание на ее босые ноги. Их кожа был такой же нежной, как у стебля цветка. Их могла ранить даже острая травинка. Он с легкостью подхватил ее и побежал. Неподалеку нашелся домик лесничего. Там они могли укрыться и переждать грозу, заставшую их столь нежданно.
Он смеялся громко и счастливо под шум хлещущего дождя и безумный грохот грома, крепко обнимая свой прекрасный и невинный цветочек. Его (прежде робкое) сердце, сильно билось сейчас от тепла и любви, источающегося столь беззаветно.
Душа простилась теперь со страхами, тоской и тревогой, донимавшими его так долго грустной чередой жарких иссушающих дней.