ВУЛКАН:
ДОМ БОГОВ.
В шумерской гимнографии есть такой гимн:
"Дом Богов с острой верхушкой оснащён для движения с неба к земле.
Дом, освещённый внутри красноватым небесным огнём,
С пульсирующим лучом, достигающим вдаль и вширь;
От вида его благоговейный трепет охватывает всё тело,
Дом, порождающий благоговение и страх, высокая гора гор,
Твоё творение велико, грандиозно и непостижимо для человека.
Дом светлый и тёмный, Дом Небес и Земли (Е Ан Ки), Построенный для шемов; Дом Богов (Денгир) с островерхой вершиной.
(Фрагмент из шумерской поэмы о Нин Хур Саг).
Cон Гильгамеша:
"Сон, что я видел, - весь он страшен!
Вопияло небо, земля громыхала,
День затих, темнота наступила,
Молния сверкала, полыхало пламя,
Огонь разгорался, смерть лила ливнем, -
Померкла зарница, погасло пламя,
Жар опустился, превратился в пепел..."
( "О всё видевшем").
ТИЛЬМУН:
ЗЕМЛЯ ПРЕДКОВ ГИЛЬ-ГАМ-МЕША.
Похоронив Энкиду, "сердце терзая плачем, Гиль-гаммеш (Земля Кан-неша) своё царство покинул".
Возникает законный вопрос: какое царство покинул Гиль-Гаммеш, чтобы в поисках бессмертия, устремиться к царству Тильмун? Какого царства царём и героем он был; первично, не того ли, которое известно как Земля (Гея, Гила, Гера, гилинистая, керамистая) города Кан-Неша (Ган-Неша, Гам-меша). Города на торговом перекрёстке караванных дорог древнего мира, известного во времена Саргона Древнего (24 век до нашей эры) под именем Пуруш-Ханнда (Пуруш Хан-Нида). Уместно здесь напомнить и о том, что для защиты именно этого торгового города ходил Саргон Древний войною в страну Диль-мун (Тильмун), где объединённые войска Аккада, Египта, Элама и других царств того времени, нанесли поражение союзу царств, объединённых царством Бухористан (Бхарата, Аратта), столицей которого был город Пуруш Хат-тум (малоазиатская Хат-туса, Гад-дез, Гад-дир, Хастина-пура, Гештиниана, Гестия, Хуштина, Хуасюй или Хоучжоу, Хоша, Куш, Хуш, Кощщей бессмертный). Войны этого цикла описаны в грандиозном эпосе народа Хинди - "Махабхарате".
Есть возможность предположить, что мифическое содержание этого мифа привнесено было в долину Сеннаар переселенцами из Хил Кан-Неша (Хиланистана); поэтому главный герой и носит имя своей первичной прародины.
"Бежал Гильгаммеш в пустыню". Русское "пустыня" означивает "пустое, пустынное место", дно без воды. Этимологически оно сродни малоазийскому (Малосантийскому) Богу поддонных вод, имя которому Посейдон или Буситонун (пустынные воды, над которыми в начале творения витает вулканический Дух Бога Огня); в вавилонской транскрипции это бессмертный небожитель тильмунского рая - Утнапишти. Поэтому, есть основания считать земли Посейдона, как земли изначально залитые пустынными водами первичного океана Нун, как земли над которыми витает Дух Хаоса (на языке ханци, хаос - это Хуньдунь или Синьтян, которому Хуанди-Мардухиан отрубил голову, а тот сделал себе из сосцов груди - глаза, а из пупка - рот) огнедонного вулкана, предтечи бездонной прорвы, "откуда всё начало быть, что начало быть".
"Сразу за перевалом простирались крайние горы.
В бездну их корни уходят, касаются неба вершины.
Здесь начало восхода и окончанье заката,
Горы по имени Маша. Дверью закрыта пещера
И стражи её охраняют в облике скорпионов (гир-таб, земля Тубала),
Но с головой человека".
Здесь чувствуется такая глубина древле-языческого мировосприятия, что просто дух захватывает от одной мысли войти туда, за дверь пещеры горы по имени Маша (Миша, Михаил, Мик-кула, Ник-кола), корни которой уходят в бездну, а вершина касается неба; в этих горах вулканические "начала восхода и окончанье заката" Солнца, Луны и Звёзд. Здесь же протокосмическая Праматерь Нут (Нюйва, Макош) выткала на пяльцах небесный ковёр, чуду подобный; и вечно стоит на охране его циклической
Возрождаемости, в годовых циклах времени, Херувим с мечом обращающимся.
Стражи с головой человека на теле скорпиона (гир табала) охраняют дверной вход (горный перевал между месопотамией и анталией) к вулканической пещере яркой-пламенистой "Горы по имени Маша" (Аргей, Арх, Арджияс-даго), с которой подымаются ежесуточно "Шемы (В "Шаньхай цзин" они названы Чжунами или Чжулун Чжуен; к немцев - ди зонн; у русских Чен, солне-чен, сын Солуни...). Предтечей скорпионов, из мира Прообразов Бытия, служила с гор текущая лава, скоротекущая лав-вина. Но, не исключено, что за термином гир-таб могла скрываться горная система земли Табал или Тубул, предтечи тубуления или товорения, творения. Вспомним про змея Тубу, девятью витками своего тела, залегающего под землёй; каждое его неосторожное движение вызывает вулканические извержения, землетрясения и наводнения.
В китае, в хансийской библии, "Шань хай Цзин - Горы и моря Тина", есть писаное свидетельство того, что в древне-языческие времена существовала вера в то, как первообраз вулканической (горной) искры послужил первоисточником происхождения насекомых (в том числе и скорпионов), змей, рыб и т. д... вплоть до "искры Духа Божьего в человеке". "К юго-востоку от царства Цзесюн находится Нань-шань (Гора Нань, Южная гора). С этой горы (С Нань-шани) прилетают насекомые, превращаются в змей, (потом, позднее) превращаются в рыб" (цзюань 6, "Хайвай нань цзин"). Однако есть тексты, как в месопотамии, так и в египте, которые охранниками этих гор считают Геззиду и Таммуза (Хастину-Танниса=день+ночь: Пурушхаттум и Пурушханнду).
"Перед полётом Адапу на небо, Энки вручил Адапе "шем" и напомнил ему:
"Когда до неба ты доберёшься,
Когда подойдёшь ты к воротам Ану, -
В воротах Ану Таммуз и Гишзида стоят..."
("О всё видевшем").
У евреев палестины хранителем Едема является библейский Херувим с обращающимся (вращающимся) мечом (лучом светоносного пламени).
При более детальном подходе к наименованию горы (шань) и нашего героя, наше внимание привлекает некоторое созвучие в именах; действительно, в именах Гиль-Гам-Меша (земля Кан-неша) и горы Маша (Машенка, Ми-шаня, Никкола, Миккола, Михаил, Енох) есть определённое сходство, что не может не привести к следующему выводу: Гиль Гам-меш и гора Машу (Нису, Мишу, Нику) до потопа географически были связаны между собой, о чем неумолимо свидетельствуют близкородственные связи Етна-Пиштима (Едемского Посейдона) и Гильгаммеша. Появление же в шумерском Уруке царя с именем Гильгамеша может свидетельствовать только о том, что сами то шумеры не из пустоты прибыли в долину сеннаар, а из земель, где находилась гора Машу, где в "стране, откуда нет возврата" обитал Етна-Пиштим, где Гильгамеш в союзе с Энкиду убили Хум-бабу (огненную бабу), где в начале времён возникновения человека и протоцивилизации, ничего проявлено ещё не было, ибо не было ещё думного слова Бога Атума, которое мыслеформами раздробило бы безмыслие бездумного молчания миллионнов лет. Поэтому, "ещё до того , как боги (Денгир) разделили между собой первозданную землю, была страна Дильмун (Тильмун, Соломон, Цзюлин_Таотан, Атоаннтитан), окруженная свинцовыми водами бездны.
"Цзюй-лин родился вместе с первонвчальной субстанцией (юань-ци), он же именуется "Истинной матерью девяти начал ("Цзю юань чжэнь му"). ("Древнейшая история",, ч. "Цянь цзи", раздел 3, цитируется "Дунь цзя кай Шань ту", около 1 века н. э. утеряна).
"Есть Цзю-лин (Тулин-таотан или Девять холмов Титанов, Диданов, Абллананастанов, Пламенистых холмов, вулканов), со всех сторон их окружают воды; называются Холмы Таотана (Таотан-лин - родовое имя Яо, Баллаббаттан, Баллабастан, Баллананасстан), Шу-дэ (Шу-дэ-лин), Мэнъина (Мэнъ-ин-лин), Куньу (Кунь-у-лин, Кумирами Куньлуня), Хэйбай (Хэй-бай-лин, Ци-бай-лин, север), Чиван (Чи-ван-лин, Шиванна), Цаньвэй (Цань-вэй-лин), Уфу (Уфу-лин, Убу-лин), и Шэньминь (Шень-минь-лин, Учёные люди)". ("Шань хай цзинь", 18 цзюань).
"Не было в этой стране слышно ни каркания воронов, ни пронзительного крика зловещей птицы, вестницы смерти, не крался на мягких лапах свирепый лев, чтобы схватить ягнёнка, и собаке не от кого было стеречь козлят, не склёвывали птицы рассыпанных на крыше зерен, не знали люди ни болезней, ни старости. Не звучал погребальный плачь за городской стеной. Подарил эту землю Энки (Енох) непорочной Нинсикиле (Киле-Нинси, Нин-скале, земле Менеса)" ("Мифы и легенды", М., 2004 год, "Энки и Нинхурсаг), с.225-226). Ибо ничего из этого не было в сознании бездумного человека, потому что " в древности люди обитали в центре мутной Тьмы. Их дух и эфир не изливались вовне. Тьма вещей спокойно и безмолвно пребывала в безмятежном покое... В те времена люди были похожи на безумных - не знали. Где восток, где запад; набивали рот и гуляли. Похлопывая себя по животу и веселились. Они были одеты в небесную гармонию, сыты благом земли" ("Древнекитайская философия. Эпоха Хань, "Хуайнань-цзы", гл. 2, "О начале сущего", с. 47). Одним словом - это была земля доязыческой метаистории, доисторическая земля Баоси-Адама (Пуси-тинини, Опустыненной протоводдной бездонной прорвы Нуна, доязыческого Хаоса) и Нюйвы (Невы, Хевы, Геба, Сифа), земля эдемического титана Атлант-Идама, Аблланнситана, земля яблоневых садов - Авалон (Солнечный Асулананис-шен, Аполлон, Прометей, Брант, Берендей, Аталлон, Тилимун, Цзюлин или Тулин Таотанов, Диданов, Исседонов...).
"Ужас превозмогая, Гильгамеш к скорпиону (гир-табу) подходит.
- Людям здесь нет прохода, - сказал скорпион. - Только Шамаш(ем, Солнце-горы сын)
Может вступит в пещеру. Ему лишь открыты ворота.
- Я ищу умершего друга, - Гильгамеш отозвался со стоном.
- Был Энкиду мне младшим братом. И сразили мы вместе Хумбабу (огненную бабу)
Также вместе быка одолели, Я хочу Утнапишти увидеть.
Он один лишь бессмертья добился. Пропусти меня в эту пещеру".
Шамаш (Шам-Машу, Гора Машу, вулканическая Гора Ночи), бог солнца, ворота для которого открыты в эту солнечную пещеру утреннего восхода всегда, выходил из этой пещеры каждое утро обновленным, полным струящихся из его диска, сиятельных сил света и солнечной тепловой энергии. Проплывая над землёй дневным путём, сын Нут и Атума (Ночи и дня), вечернею порой уплывал за горизонтальный обод, иллюзорными скрепами соединявший небо с землёю, где под землёю, на солнцепородной ладье, переплывал плавленый океан огненной воды, которые олицетворялись язычеством, со змеями огнедышащими, горгонами (горы огненные, то есть вулканические) и драконами (телами огненными) глубин Неба и Земли, якобы противостоящими продвижению солнечного диска бога (НШЛ) солнца Ра. Однако несмотря на противодействие тёмных сил преисподней (производимых сил противодействия), солнце всегда выходило победителем и возвращалось на круги своя, чему содействовали ритуальные церемонии встречи утреннего солнца и вечерних проводов заходящего солнца в зиккуратах, храмах Солнца. Церемонии проводились с жертвоприношениями молодых ягнят утром и взрослого барана или овцы вечером.
Гильгамеш здесь просит пропустить его в Е-куру, "дом горы, откуда нет возврата", то есть в аид или преисподнюю; подобно многим другим героям древности, посещавшим преисподюю (полис вод донных), это возможно, если аиду (балитону), в виде жертвоприношения, будет выдано замещение.
"Вступил Гильгамеш в пещеру и шагал, шагов не считая.
То, что для Шамаша было одною короткою ночью,
Для Гильгамеша стало дюжиной лет без рассвета.
И все же рассвет забрезжил, и всё же дыхание ветра
Щек Гильгамеша коснулось. Шагая ветру навстречу,
Он вышел из мрачной пещеры. Взору открылась роща.
С деревьев плоды свисали, похожие на земные,
Но красоты несравненной. Рукою он к ним потянулся
И оцарапал пальцы, следы своей крови оставив
На мёртвых подобиях яблок, смоквы и виноградин.
И стало понятно герою - деревья окаменели,
Стволы стали чёрным камнем и лазуритом листья,
Плоды топазом и яшмой, рубином и сердоликом.
И сад этот создан для мёртвых, чтоб на пути к преисподней
Напомнить умершим о жизни, к которой не будет возврата".
Общеизвестно, что в языческие времена мера времени для исчисления года была разной, и методы исчисления самого времени были не постоянны. Было время в самом начале проявления Класса Времени, когда сутки считались годом, то есть хождением солнца путями ночной части года (от за-хода до вос-хода) и дневного части года (от вос-хода до за-хода). "День да ночь - сутки прочь" (русская пословица). Позднее годом считали лунные месяцы, от новолуния до следующего новолуния (от новолуния до полнолуния и от полнолуния до новолуния). И только с конца третьего тысячелетия возникает солнечная структура исчисления года (годового хода солнца на фоне 12-ти знаков зодиака, в каждом из которых солнце пребывало в течение тридцати дней или суточных шагов, каждый из которых был равен одному градусу небесной сферы); всего 12 месяцев по 30 суток, или 12 лунных лет в одном солнечном году или 360 суточных пошаговых ходов солнца или градусов горизонтальной сферы неба. Поэтому дюжина лунных лет соответствует одному солнечному году. Как известно, то что считается годом людей, для богов это всего-навсего одни сутки; полгода - ночь, полгода - день. Поэтому, одна ночь Шамаша будет равна осенне-зимнему периоду времени года человеческого. Столько времени потратил Гильгамеш на продвижение по пещере, чтобы выйти к висячему саду каменной рощи, где на вулканически-горных деревьях, не сгорающих дотла, окаменевших деревьях сада для мёртвых, повисли окаменевшие плоды, мёртвые подобия яблок, смоквы и винограда.
В этом фрагменте древле-языческого мифа чувствуется отголоски другого мифа; мифа о "живой" и "мёртвой" воде, где за глифом "живой" воды, мыслится огненно-плавленная вода, расплавленная лава (Лаба, рабыня огня, лавина плавленная), горячая кровь матушки-земли; а за глифом "мёртвой" воды, представляется остывшая лава, каменно-трупная тропа "живой" воды, остывшая кровь земли, превратившаяся в прах земной, глину, пепел, базальт, камни, металлы, химические элементы таблицы Д. И. Менделеева. Чтобы мёртвый прах оживить нужна "живая" вода, нужна "искра Духа Божьего", оплодотворяющая зародыш жизни.
"Покинув обманную рощу и выйдя к сиянию Солнца,
Герой с высоты увидел бескрайнюю нижнюю бездну.
Над бездной утёс узрел он, похожий на чёрную птицу,
Пившую воду клювом. И головой этой птицы
Казался дом невысокий, без окон, с плоскою кровлей.
К нему Гильгамеш подходит и видит..."
Сидури (Астар), хозяйку приюта.
"Как попасть к Утнапишти?" - спрашивает Гильгамеш Сидури.
"От века здесь нет переправы. - отвечает Сидури.
- Свинцовые воды смерти облетает Шамаш, как птица,
И проплывает на лодке старец один Уршанаби,
Что перевозит мёртвых. Знает он путь к Утнапишти,
К тому, кто один из смертных смог избежать закона".
Из этого фрагмента видно, что не на земле даровано вечное бессмертие Утна-Пиштиму, а даровано оно ему в мире, откуда не бывает возврата простым смертным; и даже полубогам таким, каким числился по своему статусу Гильгамеш ("на две трети бог, на одну-человек"), допуск разрешался далеко не всем. Как мы бы сейчас сказали, боги поместили Утна-пиштима за его бескорыстный подвиг, в рай; он не был в аиде, он был в раю, райском саду Етена (Едема), откуда, как известно, тоже не бывает возврата на Землю без специальной санкции Бога. Такой санкцией для Адама и Евы было изгнание из библейского рая на землю, лишившего их бессмертия. Бессмертие это скорее мифическое, как бы сейчас мы сказали, виртуальное, бессмертие в памяти людей, вечно благодарных ему, пока существует род людской, за спасение не только людей, но и за весь мир растений и животных, спасённых этим героем языческой метаистории.
Мир живых людей от мира мёртвых отделяют "свинцовые воды смерти", то есть это пограничный мир, служащий водоразделом между "живыми" и "мёртвыми" водами, водами "Жизни" и водами" Смерти". Носителем Жизненной Энергии Духа вод "Жизни" в органическом мире животных служит горячая кровь, а в мире растений - питательный сок земли. В мире неорганическом, в мире холодного камня и металлов, таким носителем Духа Жизни является тепловая энергия движения баллаби (плавленой лавы или крови земной) в пламенном котле плавления вулканических недров земли, где атомная энергия химических элементов вселенной преобразуется в энерго-материальный цикловорот, в термоядерную энергию солнца и звезд. Когда движения нет, когда иссякает энергетическая потенция, наступает энергетический коллапс, и как следствие этого, наступает смерть из-за недостатка энергетической поддержки внутри организма или из вне его.
Гильгамеш стремится в загробный мир, мир мёртвых, не важно какой, адовый или райский; ему важно встретится с Утна-Пишти, чтобы узнать тайну бессмертия и, через это, отвести от человечества угрозу смерти. Уршанаби перевозит Гильгамеша на лодке по водам смерти в райскую обитель для бессмертных, где Утнапишти (Посейдон), "шагая путём неизменным, свои обходит владения". "Неподвижна вечная бездна. Из неё не выпрыгнет рыба. Неслышно ни шума крыльев, ни резкого птичьего крика". Всё исскуственно в райском саду: "молочные реки в кисельных берегах", прекрасный сад из драгоценных камней. Нет жизни в раю божественных небожителей; здесь только есть ментальная преджизнь или подготовка к будущей, земной жизни, здесь есть только виртуальная нежить райского сада, голографически копирующая бытие сада земного за пределами вод смерти.
"В Дильмуне, ворон не каркает.
Птица "смерти" криков смерти не накрикиват.
Там лев не бьёт. Волк ягнёнка не рвёт.
Там собака сторожевая, как козлят стерегут, не знает.
Там свинья зерна не пожирает.
Вдова на крыше солод не расстилает.
Птица небесная тот солод не склёвывает.
Там голубь головою не вертит.
Там хворь глазная "я хворь глазная" не говорит.
Там хворь головная "я хворь головная" не говорит.
Там старая "я старая" не говорит.
Там старый "я старый" не говорит.
Там девушка не умывается, водой из окна не плещется.
Там перевозчик "навались" не кричит.
Там страж вокруг зубцов не кружит.
Там певец песнопений не распевает,
Плачей за городом не заводит".
("Энки и Нинхурсаг").
Встретил Утнапишти Гильгамеша.
- "Как ты ушел от закона? - спросил Гильгамеш Утнапишти.
- Почему ты почтен бессмертьем? Чем сумел угодить бессмертным?
"Вышло так, - Утнапишти отвечает. - ...Ану, Эллиль, гонец их Нинурта и Эа (Бэла-Батаотан, Баллаба-станан) был вместе с ними. К потопу сердца их склонились...
Утро бледное чуть загорелось, как возникла чёрная туча,
Возвратившая ночь, и сразу грохотание послушалось Адду,
И, его не выдержав взгляда, вся земля сотрясалась, как чаша.
Южный ветер рванулся в горы, сокрушая деревья и скалы.
Устрашились боги потопа, под защиту бросились Ану
И у ног его растянулись, как собаки, скуля от страха...
Океан вокруг расстилался, ...Человечество сделалось глиной.
Сколько дней протекло, не помню, но к окну подошел я снова
И увидел на горизонте из воды выступавшую гору.
Я узнал её по очертанию. Ницар горе было имя...
Подошел виновник потопа (Эллиль)... Со словами ко мне обратился:
- Человеком ты был, Утнапишти, а отныне богам ты подобен.
И отныне твое жилище - устье рек. И нет тебе смерти.
Так я здесь оказался средь бездны наравне с моею женою".