Жирнов Сергей Олегович
Кгб на Свободе, часть 2: Млечин, Тольц и истина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    КГБ НА "СВОБОДЕ". Рассказы бывалого чекиста о том, как чекисты дурят голову не только широкой и глупой публике, но и приличным журналистам и доверчивым историкам. РАССКАЗ ВТОРОЙ. Млечин и Тольц мне друзья, но истина - дороже! В котором происходит драма очередного крушения кумиров, разрушения мифов и радость исторического открытия.
  Сергей ЖИРНОВ, политолог, публицист, политэмигрант(Франция), бывший кадровый старший офицер нелегальной разведки КГБ СССР и СВР РФ
  
  КГБ НА "СВОБОДЕ".
  Рассказы бывалого чекиста о том, как чекисты дурят голову не только широкой и глупой публике, но и приличным журналистам и доверчивым историкам
  
  РАССКАЗ ВТОРОЙ.
  Млечин и Тольц мне друзья, но истина - дороже!
  В котором происходит драма очередного крушения кумиров, разрушения мифов и радость исторического открытия
  
  
  В предыдущий раз я по-путински, но интеллектуально "замочил в сортире" генерала в отставке Службы внешней разведки России, бывшего начальника Бюро СВР по связям с общественностью и СМИ Юрия Кобаладзе за его художества в студии радио "Свобода" в цикле Владимира Тольца ""Пятёрка" и "пятёрышники"". Хотя по-человечески Кобаладзе не был мне несимпатичен (скорее даже наоборот), публицистически "мочить" его было для меня делом вполне нормальным, потому что он был пойман с поличным на явной интеллектуальной нечестности.
  
  Мною двигал исключительно ролевой азарт охотника, напавшего на след зверя, не испытывающего в пылу охоты к своей будущей жертве особых чувств. Но мною руководила глубокая антипатия к должностям и функциям, которые много лет преспокойно и артистично исполнял бывший высокопоставленный чекист Кобаладзе, связанным с откровенным обманом широкой публики и профессиональной касты журналистов, и с интеллектуальной чекистской нечестностью, которую, как мне кажется, он унаследовал и в своём качестве "свободного художника", подвизающегося на ниве "чистой" журналистики, в частности, в студии радио "Эхо Москвы".
  
  
  Крушение кумиров
  
  
  То, что я представляю на суд моих читателей и почитателей сегодня - совсем другое дело. То, что я собираюсь рассказать в этот раз - для меня чрезвычайно драматично. Потому что я буду вынужден выставить на всеобщее обозрение довольно грубые просчёты и, в некотором смысле, если не профессиональную некомпетентность, то ограниченность двух очень мне симпатичных людей и очень мною уважаемых авторов: Леонида Млечина и Владимира Тольца.
  
  В процессе осмысления и подготовки я пережил драму крушения этих двух моих личных мифов, этих двух колоссов. И мне очень не просто было писать этот материал. Я долго сомневался и даже раздумывал отказаться от публикации. Но сделать этого я уже не мог, потому что сама историческая тема, неумолимая логика научного анализа и поиска вынудили меня к этому. Запущенный интеллектуальный механизм работал помимо моей воли и остановить его было невозможно. А скрыть достигнутые результаты и полученные выводы от публики, научной общественности и экспертного сообщества было бы нечестно и неправильно.
  
  Чтобы понять те чувства, которые я сегодня испытываю, хочу отослать моих читателей к замечательному фильму по книге братьев Аркадия и Георгия Вайнеров "Визит к минотавру". Особенно к той его части, которая касается взаимоотношений двух великих мастеров скрипичного дела Никколо Амати и Антонио Страдивари, великолепно сыгранных соответственно Ростиславом Пляттом и Сергеем Шакуровым (для почти восьмидесятилетнего Плятта эта роль стала в большом кино последней).
  
  С моей точки зрения, самая драматическая и интересная сцена этого захватывающего исторического детектива связана как раз не с милицейским расследованием преступления, ставшего лишь поводом для более глубокого повествования. Это сцена, в которой ещё считающий себя подмастерьем, но реально давно ставший самостоятельным мастером Антонио приходит к своему великому учителю-небожителю, чтобы радостно сообщить ему о том, что после многих месяцев поисков он наконец нашёл секретную добавку рода Амати - ядовитый сок кавказского молочая, эуфорбии маршаллианы - и сварил их чудесный лак, бледно-желтый, с легким блеском, подобный старому левантийскому золоту...
  
  Но выясняется, что это не так. "Сегодня самый счастливый день моей жизни. И самый горестный, потому что является он знамением моего конца", - говорит ему великий и старый мастер. - Ты ведь сварил вовсе не лак Амати... Это - лак Страдивари. И он... лучше знаменитого лака Амати... Не называй больше меня учителем, сынок. Ты больше не ученик. Ты мастер, и сейчас я счастлив, что спустя века люди будут вспоминать обо мне хотя бы потому, что я смог многому научить тебя. Ты сделаешь гораздо больше, чем я."
  
  Много лет я слушал передачи "Разница во времени" Владимира Тольца на радио "Свобода" в качестве пассивного созерцателя. Много лет меня завораживал его глубокий голос, неспешность и глубина разговора, особое звучание и эстетика подачи исторического материала. Кое-какие разногласия временами возникали, но много лет мне даже в голову не приходило глубоко сомневаться в том, что он говорил и в том, как он конструировал свои звуковые и интеллектуальные творения. Хотя я всегда отличался критическим подходом к любому интеллектуальному продукту - профессиональное качество, окончательно сформированное в результате кадровой шпионской службы.
  
  Пока я не занялся ещё глубже и сугубо практически исторической наукой, которая меня интересовала со школы и сделала подпольным антисоветчиком ещё в период брежневского застоя. Когда я окончательно перестал пассивно читать и слушать результаты чужих поисков, но активизировал и и углубил свои собственные размышления и поиски, давно не находя ответов на интересующие меня темы и вопросы у известных, заслуженных, уважаемых и популярных авторов. В числе которых был и Леонид Млечин, много пишущий и публикующий именно на особо занимающую меня тематику истории СССР, советской государственно-партийной номенклатуры, органов госбезопасности.
  
  Интеллектуальное созревание, накопление опыта и материала, анализ, оценка, осмысление и переосмысление - процессы длительные, подспудные и развивающиеся не линейно. Никто и никогда не знает и не может предсказать точно почему, как и когда именно происходит интеллектуальный прорыв. Знания накапливаются до критической массы, а потом вдруг происходит цепная реакция озарения, приходит взрыв осознания того, что тебе очевидно и понятно то, что непонятно другим и закрыто от них. И в этот момент происходит и драма крушения мифов ранее великих ученых или авторов, и счастье прозрения и собственного интеллектуального роста.
  
  Для меня такой критической точкой стал именно новый цикл Владимира Тольца ""Пятёрка" и "пятёрышники"" на радио "Свобода" с участием в нём разных "экспертов" и "свидетелей". Высказанные в нём мнения Глеба Павловского меня просто разочаровали своей необычной для этого уважаемого политолога пустотой и мелкотой. Его свидетельство было сугубо практическим и приземленным - в качестве бывшего потерпевшего от "Пятёрки", а потуги высказать что-то обобщающее и глобальное - довольно жалкими. Но это было объяснимо: он был явно не в теме. "Свидетельство" Юрия Кобаладзе меня скорее возмутило, чем удивило, но об этом я уже отписался по полной программе в прошлый раз.
  
  
  "Эксперт" Млечин - когда есть такие друзья-помощники, не надо никаких врагов!
  
  
  А вот мнения, высказанные Леонидом Млечиным и повторенные за ним Владимиром Тольцем, удивили и разочаровали самым глубоким образом, потому что совпали с окончанием моей собственной исследовательской работы над историей КГБ с 1954 года до его ликвидации в 1991 году после неудавшегося путча. Я перечитал и прочитал ключевые книги Млечина и с ужасом обнаружил то, что раньше не бросалось столь явно в глаза - их поверхностность, их формализм, их ремесленность. Я вдруг остро увидел, что автор не смотрит вглубь описываемых процессов, а довольствуется неглубоким описанием и дежурным пересказом старых и заезженных гипотез, чекистских нафталиновых и чуть припудренных мифов. Мне вдруг стало совершенно очевидно, что целью этих публикаций был не столько крупный интеллектуальный прорыв, а сам физический факт публикации - дежурная добротная, но не глубокая книжка, старые читатели, новые деньги.
  
  При этом у уважаемого и любимого мною Млечина стал невооруженным глазом заметен парадоксальный феномен: объем им написанного и опубликованного рос, уровень его самооценки явно повышался (появлялись нотки превосходства и непререкаемость суждений), признание широкой публикой и даже экспертным сообществом росло, а интеллектуальная глубина реального понимания материала и проблем заметно падала. При этом сам Леонид Млечин, многие годы варящийся в материалах о высшей советской номенклатуре и о чекистах, стал очевидно себя ощущать большим знатоком-профессионалом, всесторонним и глубоким экспертом, которым он явно не является, несмотря на огромный массив накопленного и пропущенного им через свое перо (но не всегда голову) массива информации.
  
  Я для себя однозначно выяснил, к своему глубокому удивлению и разочарованию, что Млечин (как и многие почтенные авторы типа Роя Медведева) подчас совершенно не понимает самые важные, самые базисные принципы устройства даже советской партийно-государственной номенклатуры, не говоря про органы госбезопасности, хотя пишет о них книжку за книжкой. У него рядышком совершенно спокойно могут стоять великолепные, чуть не гениальные мысли и полная, чудовищная туфта. Он может, совсем по-хрущёвски, вполне здраво и разумно рассуждать на общие темы и вдруг сказануть какую-то несусветную чушь.
  
  Расслабиться нельзя ни на секунду. Мне-то ничего, я старый шпион-аналитик, привычный к постоянной интеллектуальной работе и критическому анализу. А как быть простому читателю, не разбирающемуся в тонкостях и принимающему всё сказанное и написанное за чистую монету, за высшее откровение, за интеллектуальное золото - поскольку блестит? Но не всё что блестит - золото. В результате - плодятся ошибки и мифы.
  
  Ярким, если можно иронично сказать, "блестящим" примером млечинской интеллектуальной некачественности и стало его выступление в студии у Тольца, который тоже оказался не на высоте, по поводу прихода Андропова в 1967 году в кресло председателя КГБ при Совмине СССР и начатой им структурной перестройки аппарата госбезопасности. С подачи самого Владимира, который довольно высокомерно, дилетантски, весьма умозрительно и малопрофессионально задал неправильный, ложный исторический посыл оценки Андропова при его переходе из ЦК на Лубянку и получил на него такой же дилетантский, высокомерный, умозрительный и малопрофессиональный ответ, так сказать, "историка советских спецслужб, автора многочисленных сочинений про КГБ и известного тележурналиста" Млечина.
  
  Чтобы вам, мои читатели, было понятно о чём шла речь в студии радиостанции "Свобода" в цикле, посвященном 45-летию, так сказать, "создания" в 1967 году вновь назначенным председателем КГБ при Совмине СССР в структуре Комитета самостоятельного Пятого управления (борьбы с идеологическими диверсиями противника), процитирую из самой первой передачи цикла ""Пятёрка" и "пятёрышники"" полностью оба высказывания, которые того заслуживают (для пущей наглядности я выделил красным ключевые для оценки и понимания слова и фразы):
  
  Владимир Тольц: Исходя из собственных представлений о механике и функционировании бюрократических систем, замечу следующее: сфера деятельности, которой Андропов был назначен руководить, была ему летом 1967-го знакома недостаточно. Каждому понятно, что главным направлением в ней являлась разведка. Понятно также, что как любой новоназначенный руководитель, Андропов желал как можно скорее показать себя достойным назначения и, так сказать, "оправдать доверие". "Идеология", - напомню, Андропов пришел в КГБ с поста секретаря ЦК КПСС, а до того возглавлял в ЦК отдел социалистических стран, - была ему куда ближе и понятнее. Здесь можно было и отличиться скорее... Вот откуда, думаю, "ноги растут"... И, похоже, автор многочисленных сочинений по истории КГБ, известный тележурналист Леонид Млечин разделяет это мнение.
  
  Леонид Млечин: Я думаю, что ему нужно было себя как-то быстро сразу проявить на новой должности, которой он не желал и к которой не очень был готов. Опыта работы в народном хозяйстве, как тогда говорили, в промышленности, на селе у него не было, разведка и так хорошо функционировала, значит, он должен был найти какое-то направление, на котором он чувствовал бы себя уверенно. И это была идеология, вернее, борьба со всякими проявлениями инакомыслия. Поскольку у него был глубоко травматический венгерский опыт, где он твердо усвоил, что любое послабление, любое позволение людям свободно мыслить и высказывать, неминуемо ведет к падению социалистического строя, крушению, то это была для него идея-фикс - во что бы то ни стало не позволить свободно говорить, мыслить, объединяться и так далее. И он решил, что он создаст это направление и произведет нечто в стране, и это будет начальством отмечено. И так и получилось.
  
  Во-первых, тут мы очевидно имеем место с гаданием на кофейной гуще. Два не очень искушенных в делах КГБ человека, на основании своего ограниченного жизненного опыта, пытаются разобраться в проблеме, которую они оба не знают профессионально. И отсюда - пересказывание расхожих мифов... С другой стороны, мне уже приходилось сталкиваться с подобными сомнительными, распространенными и неоригинальными тезами, которые свидетельствуют не только о полном незнании биографии самого Андропова и послевоенной истории органов госбезопасности СССР, но и полнейшем непонимании принципов устройства и функционирования государственно-партийной номенклатуры в Советском Союзе. Обычно подобную чудовищную белиберду слышишь от нового, молодого поколения, которое не жило при советском строе в послесталинскую эпоху и которому это ещё простительно. Но я никак не думал, что мне придётся услышать такую ахинею из уст двух почтенных публицистов и журналистов, считающих себя серьёзными историками и крупными специалистами по СССР, КПСС и КГБ.
  
  Ну, сколько раз можно уже повторять, что Комитет госбезопасности, по определению, был идеологической организацией - боевым, вооружённым отрядом КПСС на фронте идейной борьбы с мировым капитализмом?! Поэтому упреки наших двух "специалистов" в отношении Андропова в плане слишком активного использования им в КГБ коммунистической идеологии звучат по меньше мере также смешно, как пенять проститутке на то, что она слишком активно за деньги занимается сексом с клиентами, или заказному убийце, что он за бабло слишком активно убивает людей! Идеология - суть органов госбезопасности СССР. И идеология коммунистическая (с коммунистической риторикой) - поскольку осуществлялась под руководством ВКП(б)-КПСС.
  
  В этом смысле, заявление "автора многочисленных сочинений про КГБ" Млечина про отсутствие у Андропова якобы столь ему необходимого для руководства КГБ опыта работы в народном хозяйстве, промышленности, на селе - это уже просто полная пурга! Специально для этого нашего "известного и крупного историка органов госбезопасности" сошлёмся на базовый партийный нормативный документ, устанавливающий понятие, функции и задачи советской госбезопасности - утверждённое на заседании Президиума (тогдашнее название Политбюро) ЦК КПСС совсекретным протоколом Љ200 (пункт XVIII) от 9 января 1959 года "Положение о КГБ при СМ СССР и его органах на местах", в котором, в частности, говорится:
  
  "Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР и его органы на местах являются политическими органами, осуществляющими мероприятия Центрального Комитета партии и Правительства по защите социалистического государства от посягательств со стороны внешних и внутренних врагов, а также по охране государственных границ СССР. Они призваны бдительно следить за тайными происками врагов Советской страны, разоблачать их замыслы, пресекать преступную деятельность империалистических разведок против Советского государства... Комитет государственной безопасности работает под непосредственным руководством и контролем Центрального Комитета КПСС. Руководящие работники органов государственной безопасности, входящие в номенклатуру ЦК КПСС, утверждаются в должности Центральным Комитетом КПСС. Работники, входящие в номенклатуру местных партийных органов, утверждаются в должности соответственно ЦК компартий союзных республик, крайкомами и обкомами КПСС. Перемещение работника с одной должности на другую, состоящего в номенклатуре ЦК КПСС или местных партийных органов, может быть произведено только после решения ЦК КПСС или местных партийных органов".
  
  Ну, о каком тут народном хозяйстве, промышленности и селе, прости господи, мелет Млечин?! Это поняли даже несколько других биографов-публицистов, написавших книжки про Андропова, в частности, Рой Медведев, которые не поняли многого другого, о чём чуть подробнее скажу ниже. Самое удивительное то, что Млечин тоже отлично знает про этот документ, так как приведенную выше цитату я намеренно взял не из текста первоисточника, а из его книги о Шелепине "Железный Шурик" (книжки весьма любопытной и важной по представленной информации, но не очень глубокой по собственным выводам автора и частично пустой, разбавленной для надлежащего объема печатных листов рассказами, не имеющими никакого отношения к герою книги). Именно это я и отметил у Млечина в качестве негативного момента: работая с документами, он, похоже, не понимает их важности, не придает им должного значения и забывает сразу после сдачи рукописи в набор. После чего несёт явную чушь при спонтанных выступлениях "без бумажки".
  
  У меня также сложилось глубокое впечатление, что абсолютно неверная оценка Млечиным неготовности Андропова к замещению должности Председателя КГБ и к руководству очень сложной работой этого весьма специфического государственно-политического органа, прозвучавшая в эфире радио "Свобода", появилась у автора именно в процессе написания вышеупомянутой биографической книжки про Александра Шелепина (который "...по его словам, при назначении на этот пост он несколько раз отказывался и подчинился приказу о назначении председателем комитета только в порядке партийной дисциплины. В первые месяцы, не чувствуя себя профессионалом в этой области, он во всём доверился тому, что готовили подчиненные.."). Личную судьбу и партийно-государственную карьеру Шелепина, а также его ставленника Семичастного, принципиально отличавшиеся от андроповских, Млечин механически и глубоко ошибочно экстраполировал с предшественников Андропова на нового начальника лубянского ведомства. Млечин, похоже, попал в распространённую ситуацию одинокого и ставшего известным творца, когда отсутствие критического мнения со стороны заводит его в непролазные дебри ошибочных суждений.
  
  
  С кем бы пойти в разведку... - А вам это надо?
  
  
  Не отставая от своего странного собеседника и известного телеведущего, несущего уже полную пургу, Владимир Тольц проводит "свежую идею" о том, что каждому, по его мнению, должно быть понятно, что главным в деятельности госбезопасности была разведка. Я глубоко извиняюсь перед почтенным ведущим "Свободы", но большей ненаучной фантастики он придумать не мог!? Потому что всё в реальности было совсем даже не так!
  
  Разведка, конечно, считалась самым элитным и престижным, самым заветным делом для многих, потому что сулила поездки за границу и зарплату в свободно-конвертируемой валюте, но она никогда не была главным направлением деятельности КГБ. Во всяком случае, ни по численности оперсостава, ни по приоритетности задач, поскольку главной опасностью для высшей советско-партийной номенклатуры всегда являлся конкретный собственный народ, способный её когда-нибудь скинуть, а не абстрактные и далекие закордонные "буржуи".
  
  В этом смысле, главным направлением деятельности КГБ всегда были все виды контрразведки: классическая и военная, позже отдельно - транспортная и экономическая. Важной задачей Комитета, в структуру которого входили погранвойска, была и охрана наших огромных по протяженности границ не только и не столько от проникновения врага извне, сколько от попыток граждан СССР сбежать из коммунистического рая на "загнивающий" Запад. Да ещё - борьба с валютными махинациями и контрабандой на этой огромной границе и внутри страны. А ещё правительственная и специальная оперативная связь - со своими отдельными войсками, специализированными строителями, инженерами, техниками, охраной и защитой. А при Сталине с Берией - миллионный ГУЛАГ. Но уж только не разведка!
  
  В 2009 году, накануне дня чекиста, я написал фундаментальную статью, суть которой сводилась к тому, что до 1946 года, до начала "холодной войны" и соответствующей перестройки органов госбезопасности, вообще не следует говорить о наличии внешней политической разведки в структуре советской госбезопасности, потому что формально называемые разведывательными подразделения ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ с послереволюционного времени выполняли главным образом задачи и функции, не имевшие ничего общего с классическим понятием разведки, а именно - карательные, контрразведывательные, розыскные, сыскные, визовые, и ещё - личной мести Сталина и расправы с его персональными врагами.
  
  Если элементы разведки до 1946 года и были, то они носили характер военный, экономический и научно-технический (кража на Западе технологических секретов), но чистой международной политикой там не пахло и близко. А если политической разведкой в пользу Сталина, ВКП(б) и СССР кто и занимался, то это были подразделения Коммунистического (Третьего) Интернационала и аппарата его Исполкома, пока "отец народов" торжественно не разогнал Коминтерн к чёртовой бабушке в 1943 году, создав на его месте Коминформ.
  
  
  Разрушение мифов и историческое открытие.
  
  
  В остальном, высказанные Тольцем и Млечиным и процитированные мною выше положения повторяют расхожие и ложные мифы про слабую подготовленность Андропова к руководящей работе во главе КГБ, его нежелание этой работой заниматься и тому подобную чушь, которую одни неглубокие авторы переписывают под копирку из работ других. С моей точки зрения, на деле с переходом Андропова на Лубянку всё обстояло с точностью до наоборот! Вот это-то, как раз, и должно быть понятно любому серьёзному исследователю. Но, похоже, я такой один серьёзный. Что меня нисколько не удивляет, а даже немного радует и наполняет сознанием гордости за свою исключительность.
  
  Именно исходя из истинной механики и подлинных законов функционирования советской бюрократической партийно-государственной системы и КГБ, возьму на себя смелость возразить обоим историкам (а с ними - и многим, если не всем остальным) и утверждать прямо обратное, что и является моей оригинальной, стройной и аргументированной научно-исследовательской гипотезой, которую я вполне мог бы развить и оформить в диссертацию, если бы обладал большими претензиями и амбициями (но мне на нынешнем этапе достаточно публичной фиксации научного приоритета своего исторического открытия этой публикацией). И гипотезой, судя по всему, революционной, поскольку я не нашел пока ни у кого из других исследователей этого вопроса и этого периода ничего подобного в едином комплексе, хотя некоторые из известных мне авторов разрозненно и высказывали отдельные схожие элементы, приводили отдельные, как мне кажется, правильные ключевые элементы, делая из них неверные выводы.
  
  Суть моей теории, моего комплексного видения, подкрепленных моим знанием партийно-государственной и чекистской проблематики изнутри, схематически заключается в следующем:
  
  •что в 1967 году, до назначения на Лубянку, Андропов уже превосходно, заранее и лучше, чем кто бы то ни было на то время, был подготовлен к руководящей деятельности органами госбезопасности - даже лучше двух других секретарей ЦК Бориса Пономарёва или Александра Шелепина - "Железного Шурика", активного и амбициозного члена Политбюро
  
  •что сфера деятельности госбезопасности и разведки была Андропову не только не чужой и новой, не просто давно знакома, но и знакома великолепно, теоретически и практически
  
  •что у него было отличное долгосрочное, стратегическое видение своего будущего места не только в сфере госбезопасности, но и с её помощью - в сфере высшего руководства партией и страной
  
  •что у него заранее и задолго до его назначения в кресло председателя КГБ была разработана глобальная стратегия и программа глубочайшей перестройки органов госбезопасности, а с её помощью - и стратегического укрепления своего личного властного ресурса
  
  •что в структуре КГБ Андропов уже имел сеть "своих" людей, профессионалов-чекистов и ему с самого начала было на кого опереться
  
  •что ему можно и нужно было расти дальше, расширяя сферу своего влияния и добиваясь для себя большей власти, политического и государственного веса, а это было возможно только на таком новом и интегральном посту как пост председателя КГБ, чтобы затем не просто вернуться в высшее партийное руководство, но вернуться на качественно новом уровне, войдя в самый узкий круг высших руководителей
  
  •что он сам активно желал своего нового назначения на Лубянку, потому что, после последних 10 лет работы в аппарате ЦК, включая пять лет на заметной и ответственной должности Секретаря ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран, он до упора выработал весь свой возможный властный ресурс на Старой площади и дальнейшей среднесрочной перспективы там для себя пока не видел, поскольку генсек Брежнев был ещё слишком молод и вопрос о его скорой замене не мог стоять на повестке дня, а Андропов слишком низко стоял во властной партийной пирамиде, не имел опоры на разветвленную сеть номенклатуры и общенародного ресурса поддержки, без которых удержаться у власти и эффективно управлять партией и страной было невозможно
  
  •что не генсек ЦК КПСС (или не только Брежнев) со своим ближайшим окружением активно использовал и контролировал Андропова, чуть не насильно выдавив из аппарата ЦК на Лубянку, "обложив" его там своими приятелями и во многом парализовав там его деятельность, а наоборот - Андропов весьма искусно и тонко использовал Брежнева и его окружение на Лубянке и на Старой площади для нужного ему, Андропову, перевода из ЦК в КГБ, но с повышением статуса в партийном руководстве, с целью дальнейшего усиления своего веса в партийно-государственной иерархии и, в конечном итоге, своего будущего восхождения на кремлёвский престол
  
  •что Андропову удивительно везло в карьере - потому что его счастливым образом и при помощи его высокого, авторитетного, но малопубличного покровителя Куусинена (умершего в 1964 году) довольно быстро вынесло наверх, при этом оградив его, в силу уже сравнительно немолодого возраста, от чрезмерного внимания к нему Хрущёва и Шелепина, что и открыло Андропову неспешную, но верную аппаратную дорогу ещё выше, особенно в периоды после снятия Хрущёва и целенаправленных брежневских гонений на шелепинских выдвиженцев из комсомола (о чем подробно и верно написал Млечин)
  
  •что с самого начала своей деятельности на посту председателя КГБ Андропов повёл себя как подлинный гражданский политический руководитель большого масштаба, а не как узкий, отраслевой профессионал-чекист, подчиняющийся воинской дисциплине и приказам, и это радикально изменило масштаб самого руководимого им ведомства, в последствии выведенного из под опеки Совмина СССР и ставшего самостоятельной структурой на правах союзно-республиканского министерства (Андропов согласился надеть погоны генерал-полковника только в 1973 году, да и то - только в обмен на одновременное повышение его политического статуса с уровня кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС до полноправного, полновесного члена этой высшей партийной инстанции СССР и повышения звания до генерала армии в 1976)
  
  •что Андропов не был, конечно, никаким ни либералом, ни западником, а продуктом своего совкового времени, но в рамках совковой парадигмы он, в отличие от многих других партийных руководителей, искренне и идеалистически верил в так называемый ленинский стиль руководства и старался последовательно его проводить на своем рабочем месте, радикально поменяв дух в лубянском ведомстве
  
  •что он инстинктивно понимал значение КГБ не столько как карательной машины, а скорее как машины коррекционно-воспитательной и как института настоящих замеров и подлинной оценки истинного социологического градуса общества, лишённого подлинной демократии западного типа и иных западных механизмов и инструментов социально-политической коррекции конфликтных, если не антагонистических отношений между правящей элитой и широкими народными массами (соревновательные выборы, жесткие ограничения сроков полномочий высших должностных лиц, свободная и критическая пресса, независимые профсоюзы, реальные общественные организации и т.п.) - в этом смысле Андропову повезло, потому что сломали сталинско-бериевскую карательную машину Хрущёв, Серов, Шелепин и Семичастный, а результатами её перестройки и её нового лица в народе воспользовался Андропов
  
  •что он изначально видел критическую необходимость и дальнюю перспективу не только аппаратных рычагов управления КГБ, но и революционного расширения его публичной роли - всего того комплекса информационно-пропагандистских мероприятий, которые мы теперь называем пиаром, связями с общественностью через СМИ и искусство
  
  •что выдвигая на первый план и на новый уровень именно идеологию в КГБ, Андропов начинал подспудное и активное соревнование со своими потенциальными противниками и борьбу за высшую власть с соперниками в кремлёвском ареопаге, прежде всего, с членом Политбюро и секретарем ЦК КПСС по идеологии Михаилом Сусловым
  
  •что при создании условно "нового", пятого управления в структуре КГБ Андропов преследовал отнюдь не цели новой "закрутки идеологических гаек" в стране, а лишь тактический аппаратный способ резко, но безболезненно развернуть на 180 градусов тренд развития КГБ с последовательного и катастрофического снижения его веса и политической роли в период с 1954 по 1967 годы при Серове, Шелепине и Семичастном - на последовательный, устойчивый и резкий рост его функций, штатов, государственного, политического, партийного и аппаратного веса, не испугав при этом партийную элиту и общественное мнение в стране, а заполучив их себе в союзники и помощники
  
  •что тактически выдвинув на первый план идеологию, Андропов исходил не столько из тактики и легкости в завоевании очков в глазах руководства (что тоже присутствовало и входило в его планы), но и из стратегического расчёта, который позволял ему постепенно переделать КГБ из технического инструмента, в который его сознательно превратили предшественники Андропова - обратно в полновесный политический и государственный орган, каким он в 1967 году числился только на бумаге, но каким он мог потенциально стать довольно быстро (и, как показала история, стал), то есть в стартовую платформу для прихода Андропова к самой высшей власти.
  
  
  Всё сказанное, если его надлежащим образом развить, расписать, подкрепить источниками и аргументировать, тянет, как минимум, на докторскую диссертацию. Но моя личная проблема в том, что поняв для себя суть вопроса, мне становится неинтересной его дальнейшая детальная проработка, которую я рассматриваю уже исключительно как техническую, механическую и неблагодарную работу. И даже на написание данной статьи меня подвигла исключительно совсем уж дремучая туфта, высказанная уважаемыми мною людьми в эфире уважаемого мною радио - не стерпел.
  
  К тому же, нужно работать в архивах с документами, а они у нас, вернее - у них, у чекистов, закрыты. И в Россию я - невъездой, по причине своего политэмигрантского статуса. Безысходность. Правда, кое-что удалось-таки в перестройку и после путча 1991 году рассекретить. Отличились тут и Горбачёв-фонд, и фонд Александра Яковлева, и фонд Мемориал, и все эксперты и госорганы, работавшие по делу Конституционного суда против КПСС, и, особенно, серьёзный историк Никита Петров, с которым очень бы хотелось побеседовать и/или поспорить на предложенную тему, в схематически высказанном выше ключе. Что и позволило мне, просто проанализировав писанину моих предшественников в исследовании биографии Андропова и имеющиеся в открытом доступе в Интернете рассекреченные документы, уже сформулировать вышеизложенную революционную гипотезу, до которой, судя по всему, не додумался пока никто из серьёзных учёных и исследователей-публицистов (или я пока не нашёл этого во всемирной сети).
  
  
  Многоразовая ловушка Андропова или вот, где собака порылась...
  
  
  Кроме историка Никиты Петрова, есть и другие люди, активно писавшие на андроповскую и кэгэбешную тему... Как это ни смешно, но из писателей и публицистов ближе всех к разгадке тайн андроповской личности подобрались несколько человек. Подобрались, но не разгадали её сути. Это - Олег Хлобустов, Рой Медведев, подозрительный бывший "диссидент" (подозрительный, потому что одновременно бывший член ЦК КПСС и "историк", щедро обласканный Путиным, а наш чекист Вова никого просто так не обласкивает) и один весьма нерукопожатный субъект, писатель-русофил. Не буду даже приводить тут пока его имя, потому что оно может мне сильно подпортить репутацию, ибо сей индивид - глубокий, висцеральный антисемит и настоящий русский фашист. До уровня психического расстройства. До помутнения разума. До шизофрении.
  
  Везде-то этот деятель видит происки евреев, сионистов, жидомасонов, либералов (в его устах это - самое страшное ругательство). А все простые ответы на сложные вопросы переустройства страны ему чудятся в возврате назад, в славянское средневековье - ко всем этим древнерусским берёзкам, туескам, гуслям, балалайкам, иконам, квасу, квашеной капусте и прочим русским народным прелестям, которые становятся своей противоположностью, если их возвести в ранг абсолюта, до уровня квасного патриотизЬма. Вы даже представить себе не можете, каких моральных усилий мне стоило одолеть его главную книжку про Андропова - столько в ней грязи, дерьма и помоев.
  
  Но одновременно - немалая горка исторического драгоценного жемчуга, отделить который от авторской грязи, помоев и дерьма неспециалисту и непрофессионалу, не владеющему системой дешифрации сложного устройства, принципов функционирования, закодированного языка и византийских документов советской партийно-государственной и чекистской номенклатуры, очень трудно. Потому даже и сам упомянутый, но не поименованный пока нерукопожатный автор одной из широко известных книжек об Андропове, который как свинья, явно предпочитает копаться в грязи, дерьме и помоях, осмыслить собранного им бесценного материала должным, адекватным способом так и не смог, к моей радости. Зато очень помог мне - приличному исследователю - выйти на новый уровень осознания подлинной роли и масштаба личности Андропова, особенно в переломный 1967 год.
  
  Да и Рой Медведев частично переписал большими кусками книжку этого автора в свою биографию Андропова, а частично добавил туда некоторые важные вещи, но тоже не смог их правильно осмыслить и дать им правильные оценки. Оба нащупали в целом правильные болевые точки и направления исследования, но не смогли адекватно оценить имевшийся в их распоряжении или собранный материал. А многие вещи вообще упущены или поняты диаметрально противоположно исторической реальности.
  
  В итоге - ложные выводы, огромные лакуны и дальнейшее усиление мифотворчества. Обидно то, что широкая публика не в состоянии ни понять, и правильно оценить эти ошибки. Да и среди экспертного сообщества, как выясняется, слишком много заблуждающихся, но писучих. Поэтому-то я и начал данный разговор, предложив свои услуги.
  
  Всего этого сложного и перспективного комплекса вопросов не захотели или не смогли увидеть ни ведущий радио "Свобода" Владимир Тольц, ни его "эксперт" Леонид Млечин (как и большинство других исследователей), которые дежурно пошли по слишком проторённой дорожке, по обыденному, обманному и ложному следу, в плену нафталиновых мифов. Этот огромный и эпохальный пласт исторического материала и его нового осмысления можно было увидеть только отъехав на более общий план рассмотрения, поднявшись над слишком узкой темой технического воссоздания специализированного управления по борьбе с идеологическими диверсиями противника, которое было в структуре КГБ с самого момента его создания в 1954 году, правда, под четвёртым, а не пятым номером.
  
  Но Владимир Тольц далее углубился в конкретику и детали, которые для него и отдельных участников последующих передач означали переломанные судьбы и личные драмы, однако, как это для них не прискорбно, с точки зрения участи страны и удела партийной вертикали, отвлекали от главного и куда более значимого. История вообще часто штука неумолимая и жестокая. Однако я не буду слишком винить в этом ни Тольца, ни его "эксперта" Млечина и даже утешу, потому что их неверное видение Андропова и его перехода из ЦК на Лубянку было отражением того отвлекающего момента, который коварный и хитрый председатель КГБ сознательно заложил в свои документы для обмана Брежнева и тогдашнего Политбюро. Самое смешное, что этот цирковой, обманный финт Андропову удалось посмертно повторить ещё раз, потому что в ту же самую ловушку попались через 45 лет и Тольц с Млечиным!
  
  
  Занимательная арифметика: ах, обмануть тебя не сложно, ты сам обманываться рад!
  
  
  Да и обмануть-то их было проще пареной репы! Потому что они слишком поверхностно смотрели документальные первоисточники. По крайней мере, Тольц, как до него Брежнев в 1967-1968 годах. В результате, и в 2012 году ведущим радио "Свобода" были допущены принципиальные огрехи, и получились, например, такие вот перлы, когда в одном небольшом абзаце он делал сразу три грубейшие ошибки:
  
  Владимир Тольц: Предложив создать "идеологическое управление" КГБ, назначенный главой Комитета Юрий Андропов, попросил ЦК, хотя Комитет в ту пору значился "при Совете министров СССР", увеличить численность служащих в его конторе почти на 16%. Просьба была удовлетворена. Если в июне 1967, на момент создания "Пятерки" в КГБ числилось 14 263 человека, то теперь в штате Комитета добавилось "2 250 единиц, в том числе на 1 750 офицерских и 500 вольнонаемных должностей"
  
  Раскрывать все его ошибки сразу не буду (надо же мне немного с ним и с вами поинтриговать). Замечу только, что нашему уважаемому ведущему и историку, приводящему эти, с позволения сказать, цифры, даже не пришло в голову, хоть на минуту, задуматься над их порядком... И это при том, что даже в далёком 1967 году все правозащитники, диссиденты, авторы шпионских романов и киносценариев, политики и политологи всего мира только и писали о "всемогущем" КГБ, который "оплёл своей всепроникающей сетью" всю страну и весь мир, войдя в число самых сильных специальных служб на планете. И вдруг - такие смешные, просто-таки уморительные цифры нам приводит Тольц!
  
  По всему видно, что он человек - штатский, невоенный. И явно не аналитик шпионский. Поэтому я ему, так уж и быть, помогу слегка - подскажу хотя бы, для начала, как настоящему историку органов госбезопасности, подлинному эксперту и серьёзному аналитику надо считать и куда следует смотреть.
  
  В Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА) пехотная дивизия, развернутая по полному штатному расписанию военного времени, насчитывала как раз 14,5 тысяч солдат и офицеров, которыми командовал комдив. В советской послевоенной регулярной армии полностью укомплектованная мотопехотная, мотострелковая дивизия включала в себя от 12 до 16 тысяч человек, которыми командовал генерал-майор, а очень нередко и полковник. И по Тольцу выходит, что всесильный председатель КГБ имел в своём подчинении по численности эквивалент одной мотострелковой дивизии?! А на хрена, извините за выражение, тогда в КГБ было держать чёртову тучу лубянских генералов? За что тогда лубянским начальникам вешали погоны генерала армии (Серову) и генерал-полковника (Семичастному)? Конечно, эти андроповские 14-16 тысяч - офицеры, а не рядовые и сержанты "срочники", как в армии. Но всё равно, что-то тут с исторической аналитикой на уровне детской арифметики у Тольца явно не вяжется.
  
  Разделим-ка, для смеху, 240 миллионов тогдашнего населения СССР на эти несчастные 14263 человека и получится, что на одного сотрудника КГБ "при Совете министров СССР" приходилось 16827 советских граждан. Дивизия по полному раскладу! Так сказать, народного ополчения. При упомянутых Тольцом возросших в 1968 году штатах Комитета госбезопасности, положение слегка улучшилось - на 2250 единиц, но и деление двухсот сорока миллионов на 16513 чекистов даёт столь же неутешительное соотношение одного сотрудника КГБ к 14534 гражданам СССР.
  
  Получается, по историку Тольцу, что каждому андроповскому офицеру-оперу из КГБ "в поле", "на земле", на невидимом фронте идеологической борьбы противостояла полностью укомплектованная и развернутая по полному штатному расписанию дивизия, так сказать, народного ополчения!? А, каждому понятно, что один, даже кадровый, профессиональный, вооружённый и идеологически активный офицер супротив 14-16 тысяч, пусть даже ополченцев, всё же явно не воин. Сотрёт его дивизия! В порошок сотрёт! И мокрого места не останется! Ни в жизнь ему одному не уследить за такой оравой народа! Да ещё хитрого, скрывающего свои потенциально вражеские планы, ведущего антисоветскую деятельность не открытую, как на обычной войне, а подпольную, шпионскую, при помощи и поддержке вражескими разведками всех мастей и стран! Мы уж даже не будем говорить пока про всю остальную оперативную деятельность, а просто зададимся вопросом: как одному офицеру КГБ удастся сдержать дивизию народного ополчения от перехода нашей государственной границы, которая протянулась у нас не на один десяток тысяч км? Про остальные 5 миллиардов тогдашнего населения планеты Земля, по другую сторону этих границ, мы вообще помолчим...
  
  Как же Андропову с такими смешными силами можно было опутать не только всю планету, но просто отдельно взятый советский народ? По этим цифрам Тольца выходит-то всё наоборот - народ опутал со всех сторон несчастный и слабый КГБ. Потому что, по смешным цифрам историка Тольца, одной единственной лубянской офицерской дивизии КГБ при Совмине СССР на поле идеологической брани противостояло аж 16513 народных дивизий по 14 с половиной тысяч народных ополченцев в каждой?! Вау! А ещё не забудем о том, что Владимир Тольц нам сообщил ранее, цитирую: "Каждому понятно, что главным направлением в ней [в деятельности КГБ - прим. автора] являлась разведка." Значит ли это, что, как минимум, половину (направление-то главное!) андроповской офицерской дивизии следует снять с внутреннего фронта идеологической борьбы с народом СССР и иностранными шпионами внутри нашей страны, да перебросить за границу - шпионить самим за проклятыми буржуинами? Тут уж картина получается совсем катастрофическая и не понятная для КГБ.
  
  И какого рожна, пардон, тогда было нужно генсеку ЦК Брежневу затевать всю эту подковёрную катавасию со сложной шахматной заменой ставленника Шелепина Семичастного на Андропова, если у шелепинско-семичастновской "Конторы", как выясняется по Тольцу, и сил-то никаких серьёзных не было? Где тут аппаратно-номенклатурная логика? Может "эксперты" Млечин, Кобаладзе и примкнувший к ним Шипилов (Павловский) нам ответят? Кобаладзе ответить мог бы, поскольку допущен к чекистской статистике, но ведь опять соврёт что-нибудь, потому что именно чекистам выгодно занижать свою роль в контроле за советским обществом. Обидно, что обманную функцию, как это ни смешно, выполнил в этот раз Владимир Тольц, ведущий радио "Свобода", потому что не пригласил, например, меня в качестве эксперта (это не вопрос мой персональной роли, но функции критической оценки его материалов перед выпуском их в эфир - как и у писателя-публициста Млечина явно не достает критического взгляда со стороны для коррекции явных несуразностей в рукописях перед сдачей книжек в набор).
  
  Всего пока рассказывать не буду, но в главном разочарую Владимира Тольца: он ошибся не на какую-нибудь там пару-другую тысяч чекистов. Что касается штатной численности КГБ при Совмине СССР в 1967-68 годах он ошибся по крупному, как минимум на порядок - в десять раз. Точнее - раз в двенадцать. Если прибавить внештатников - офицеров действующего и особого резервов и запаса, тогда и во все 20 раз будет ошибка ведущего передач радио "Свобода". А если учитывать агентуру и доверительные связи, то и на два порядка, то есть раз в сто!
  
  Предлагаю ему поразмыслить например над такой фразой из книжки про Андропова Роя Медведева: "Численность сотрудников КГБ в разное время была различной. При Хрущеве дважды проводилось значительное сокращение штатов этой организации, во времена Андропова число сотрудников КГБ существенно возросло. По данным последнего Председателя КГБ СССР Вадима Бакатина, к началу 1991 года здесь работало 480 тысяч сотрудников. Естественно, речь шла лишь о штатных сотрудниках КГБ. Число внештатных, или секретных, сотрудников, получавших зарплату в других ведомствах, вряд ли поддается точному подсчету, но можно предположить, что общее число людей, связанных теми или иными обязательствами с КГБ, еще в 1967 году достигало миллиона. Это была мощная, богатая, влиятельная и закрытая силовая структура."
  
  15 тысяч, да и даже 180 тысяч (включая 165 тысяч агентуры) по Владимиру Тольцу и миллион по Рою Медведеву - вещи несопоставимые. А назвать организацию с количеством кадровых офицеров в 15 тысяч мощной и влиятельной структурой элементарная логика не позволяет. Вот и оставлю я пока эту детскую арифметическую загадку на совести историка Тольца - до следующего разбора полётов, который, бог даст, когда-нибудь случится, если его таки заинтересует мнение компетентных специалистов...
  
  А если не случится, значит - не судьба... узнать правду вам, мои читатели и почитатели, вместе с радио "Свободой" - рупором вашингтонского обкома, который распространяет чекистские мифы! Потому что я-то, как эксперт подлинный, внимательный и изнутри системы, ответы более-менее знаю!
  
  (Начало в первой части, продолжение в третьей части)
  
  Франция, февраль 2013 года.
  
  Оригинал с иллюстрациями на сайте автора:
  http://sergey-zhirnoff.narod.ru/130210js_svoboda_kgb_02_mlechin.htm
   љ Copyright: Сергей Жирнов, 2013
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"