Уже месяц Крег каким-то шестым чувством угадывал время моего пробуждения и встречал меня, стоя на коленях, возле накрытого к завтраку столика.
- Доброе утро.
Я сонно сползала с кровати, накинула, протянутый на вытянутых руках, халатик, и села завтракать. Крег заботливо налил мне в чашку чай с молоком. За едой я приняла решение раз и навсегда решить вопрос с моей фобией, возникшей по вине одного знакомого мне брюнета.
Махнув мужу следовать за мной, я отодвинула панно с журавлями. Помедлив минуту у входа и собравшись с силами, я вошла внутрь.
- Раздевайся и становись к той стене, - не глядя, бросила я, подходя к полке с инструментами. Крег моментально скинул одежду и встал в указанном месте, том самом месте, где четыре месяца назад он чуть меня не изнасиловал. После моего возвращения из лагеря муж - сама покорность и предупредительность, да что там, он просто идеален, чем меня хронически бесит. Я грубо заломила его руки за спину и застегнула наручники. Развернув мужа к себе лицом, я демонстративно медленно натянула перчатки и провела кончиками пальцев по его скуле. На его красивом лице заиграла робкая улыбка. Как же он изголодался по женской ласке, если так радуется прикосновению моей руки, пусть и в перчатке.
***
После завтрака госпожа повел Крега в комнату наказаний. Он с удивлением отметил, что его богиня замешкалась у входа. Неужели его жена боится войти? Абсурд. Крег видел, как она сохраняла спокойствие и выдержку в сложных ситуациях, в то время как он почти терял голову от страха.
- Раздевайся и вставай лицом к той стене. - Крег выполнил приказ и почувствовал, как ему заломили руки и, защелкнули наручники. Если жена желает в него поиграть, то он только 'за'. Боль в запястьях он воспринял, как должное. Повернув его спиной к стене, госпожа надела перчатки и неожиданно ласково погладила по лицу. Крег просто не мог поверить в такое чудо. Целых три месяца он жил без госпожи, не имея возможности не только прикоснуться к ней, но даже увидеть. После такой пытки каждая минута, проведенная в ее обществе, делала мужчину счастливым, а дозволение проводить ночи на пороге ее спальни воспринималось как величайшая милость. Крег был благодарен жене за разрешение спать на коврике в ее спальне и сопровождать ее в прогулках с дочкой по саду. В общем-то, ему было грех жаловаться на жизнь. Госпожа вела себя с ним так, словно и не было никогда того кошмарного вечера, и только два обстоятельства напоминали о его проступке. Жена больше не называла его 'милый', обращаясь только по имени, и ни разу после своего возвращения в особняк к нему не прикоснулась, однако периодически требовала массаж, чем Крег наслаждался от души. На ласку госпожи и он не претендовал, отлично понимая, что за свое преступление должен был умереть еще в вечер его совершения. Потому он не сразу поверил своей удаче. Дальнейшие действия жены вырвали его из очередного приступа самокопания и убедили в нереальности происходящего.
'Что же ты со мной делаешь, любимая?! Я же умру от счастья...'
***
Надавив на плечи, я поставила мужа на колени и, обняв за шею, нежно коснулась его губ своими губами. Полюбовавшись на его выражение лица, я усмехнулась и, проложив дорожку из поцелуев от подбородка до ключицы, вернулась к губам. Этот поцелуй вышел совсем другим, жестким и властным. Я смяла его губы, прикусила и всосала нижнюю губу, языком ворвалась в его рот. Мои руки отпустили шею и пустились в путешествие по соблазнительному телу этого, некогда любимого, самца.
Почему некогда? Да потому, что после нападения я его иначе как сволочью и ублюдком для себя не называла и не желала прикасаться к нему. Мне было неприятно даже думать об этом. Только его появление в медпункте мокрым, несчастным, для того, чтобы понаблюдать за рождением нашей дочери, немного меня смягчило. Мысль, что он скакал через грозу, не испугавшись пулемета на сторожевой башне, чтобы увидеть нас с Джиной, наполнила меня ощущением, что, возможно, у нашего брака еще есть шансы на счастливую жизнь. Как он смотрел на меня, когда я кормила Джину сразу после родов, и сколько боли было в его глазах, когда Луи уносил нас на второй этаж. Все это было настоящее, а попытка изнасилования казалась кошмарным сном. Вот и сейчас, целуя и лаская мужа, я чувствовала, что еще чуть-чуть и брошу свой эксперимент, просто разложу его на полу и... Дальше перед глазами - сплошная эротика. Но нельзя останавливаться, иначе я так и буду разрываться между желанием отомстить и нереализуемой страстью к своему брюнету вперемешку с обидой.
Мои руки сначала осторожно, затем жестко исследовали его спину, обрисовали мышцы торса и опустились на впечатляющий стояк. Крег ахнул от полноты чувств и принялся толкаться вздыбленным достоинством в ладонь. 'Что ж, милый, будет тебе удовольствие, точно такое же, какое ты доставил мне'.
***
'Эйлана, любимая! Я никогда не посмею тебя так назвать, но ты, моя королева, моя богиня, моя...' Такая мысль промелькнула в голове мужчины, когда губы жены, нежно коснувшись его губ, покрыли поцелуями его шею. Новый поцелуй, не смотря на грубость, лишил Крега остатков мыслей, а ласковые прикосновения любимых рук возбудили не на шутку. Не осознавая своих действий, он толкнулся в ладонь жены и застонал, предвкушая удовольствие, когда ее пальцы проникли в него. 'Возьми меня, любимая!' - подумал Крег, но вместо ласки почувствовал нечто другое. Пальцы, обтянутые латексом, насухую вторгались в его задний проход, причиняя боль. 'За что, такая пытка, госпожа?' - захотелось спросить ему, но он вспомнил, как сам почти также исследовал ее тело в тот злополучный вечер и промолчал, безмолвно снося издевательства. Наконец, жена натешилась и быстрыми движениями ладони по стояку довела мужа до оргазма. Выныривая из экстаза, он ощутил, как его руки освободились от наручников, и увидел, как госпожа стянула перчатки и, бросив их на пол, и покинула комнату наказаний. Придя в себя, он встал, поднял с пола перчатки и свою одежду, и слегка пошатываясь, направился в ванную. На двери ванной комнаты, которой жена позволяла иногда пользоваться, Крег заметил записку. В ней говорилось: 'Уехала в лагерь, вернусь вечером'. Брюнет ударил кулаком по косяку и вошел в ванную.
***
Как самочувствие, Пантера? Отплатила насильнику той же монетой, унизила и изнасиловала, теперь тебе полегчало? Как нестранно полегчало. С моих глаз словно сняли грязное покрывало, делавшее восприятие действительности серым и безрадостным, и мир заиграл яркими красками. Пока я размышляла, Марчелло неспешной рысью приблизился к воротам лагеря.
- Доброе утро, госпожа, - приветствовал меня Чарли из сторожевой вышки, и ворота распахнулись. - Твой приезд всегда праздник для нас.
- Привет, Чарли. Завтра можешь навестить Макса. Заодно привезешь мне сводный отчет об успеваемости за последний месяц.
- Спасибо, госпожа, - поклонился раб.
Едва двуколка въехала на двор, к главному входу подбежали трое мужчин.
- Доброе утро, госпожа. Как хорошо, что ты приехала.
Лиам и Бор склонились передом мной у крыльца, а Клиф приблизился к экипажу, и, приклонив колени, предложил мне руку. Спустившись на землю, я приобняла своего партнера по танцам и погладила по слегка вьющимся русым волосам.
- Выгрузи из двуколки детскую коляску, собери ее и через полчаса жди на этом же месте. У меня на тебя есть планы, - шепнула я мужчине и слегка прикусила мочку уха.
- Будет исполнено, госпожа, - кивнул здоровяк.
Я взяла в руки переноску, в которой спала Джина, и, потрепав по волосам склоненных рабов, вошла в дом.
***
- Лиам, выгрузи коляску госпожи Джины, а ты, Бор позаботься о коне госпожи, - велел Клиф, присаживаясь на крыльцо. Ругаясь сквозь зубы, рабы поднялись и занялись делом.
- Вечно так, мы работаем, а вся ласка и внимание госпожи достается старшим и любимчикам, - ворчали они, но вполголоса, чтобы не услышал третий в лагере. Клифа не то чтобы боялись, скорее не хотели связываться. Этот тридцатичетырехлетний мужчина, обычно спокойный как флаер, при неосторожном высказывании в адрес госпожи мог превратиться в машину для убийства. С тех пор как у Клифа зажила нога, парни в его присутствии вообще перестали упоминать госпожу, во избежание избиения.
Снятую с багажника коляску собрали и поставили под навес на крыльцо. Поставив напоминание о встрече с госпожой, Клиф отправил парней в двуколке на конюшню, а сам пошел в спортзал.
***
На втором этаже было тихо. Ступая по мягкому ковру, я прошла по коридору к своему кабинету и уже достала ключ, но передумала и толкнула дверь в кабинет Луи. Хозяин кабинета сидел за столом и что-то изучал на полупрозрачном экране, висевшим над столешницей.
- Добрый день, госпожа, - только успел произнести опешивший блондин. Повернув к себе кресло, я взобралась к нему на колени и, обняв за шею, уткнулась лицом в плечо. - Госпожа...
- Помолчи, мое солнышко. Лучше, обними меня, - управляющий осторожно обхватил меня руками, млея от восторга.
Пятнадцать я наслаждалась уютом и чувством защищенности от всех проблем вселенной в объятьях Луи. Минут через пятнадцать из переноски раздались возмущенные вопли. Подарив блондину нежный поцелуй, я вынула ребенка из переноски и села на диван кормить.
- Луи, к завтрашнему дню подготовь отчет по успеваемости за последний месяц, - деловым тоном велела я.
- Будет исполнено, госпожа. - Блондин с трудом вынырнул из сладкой неги. Как госпожа могла быть такой разной и в тоже время всегда настоящей? Только, что в его объятьях лежала трогательная инопланетница, ищущая защиты и сочувствия, и вот перед ним снова госпожа, сильная и собранная.
- Отчет, как обычно отвезет Чарли.
- Да, госпожа.
- Завтра вместе с Ларсом съезди на рынок. Пора приобрести медика для лагеря. После рождения Джины у Ларса и в особняке дел хватает, чтобы еще и в лагерь мотаться.
- Конечно, госпожа. - Выйдя из-за стола, Луи опустился на пол у моих ног.
- Крег тебе сегодня не звонил?
- Пока нет, госпожа, - на самом деле, Крег звонил буквально перед приходом госпожи и требовал, чтобы вечером ее обязательно проводили. Луи решил, что отношения у супругов итак сложные, чтобы лишний раз ссорить старшего гаремов с женой, и предпочел солгать.
- Уверена, что он еще позвонит и попросит эскорт для меня. Мой муж еще вчера уговаривал меня не ходить на прогулку в лес без сопровождения. Там якобы небезопасно.
- Возможно, он прав, госпожа. На Мальве есть несколько видов хищников. На людей они обычно не нападают, предпочитая скот. Возле столицы они нечастые гости, но риск всегда есть.
- Уговорил. Ты не в курсе, Клиф уже начал ездить верхом?
- Нет, госпожа. Ларс разрешил ему сесть на лошадь только в следующем месяце.
- Значит, ты, мой сладкий, и Пирс верхом проводите меня до особняка.
- Спасибо за милость, госпожа.
- Я пробуду в лагере до вечера. Предупреди Тони, что обедать я планирую в районе полудня, а ужинать на закате. Если у него найдется кружка ряженки, я буду просто счастлива.
- Все, что захочешь, госпожа.
- Увидимся за обедом.
Уложив сытую дочь в переноску, я погладила блондина по щеке, поднялась, оправила юбку и вышла за дверь.
***
Что же все-таки творится между госпожой и ее мужем? - размышлял Луи, шагая из угла в угол по своему кабинету. - Вот бы узнать, почему госпожа на целых три месяца перед родами переехала жить в лагерь, хотя из особняка у нее было бы больше возможностей добраться до больницы. Чем ее так прогневал Крег, что она запретила его пускать в лагерь? Должно быть, это что-то серьезное, госпожа никогда прежде не сердилась так долго на мужа. Луи по-хорошему завидовал Крегу, которого любила такая женщина, и, узнав, что синяки на ручках госпожи его работа, был просто в не себя от ярости. Как можно даже помыслить, чтобы расстроить госпожу, а уж оставить синяк, это повод для казни. Едва госпожа галопом прискакала в лагерь, Луи окружил ее заботой и вправил мозги парням, чтобы даже чихом не смели ее волновать. Да и сами парни стряслись над госпожой как над хрустальной вазой, все разногласия решали только в спортзале или в гаремном зале, старшие наказывали провинившихся так, чтобы никто ни единым звуком не потревожил покой госпожи. В лагере царил образцовый порядок. В то время госпожа вела себя как обычно, а вот ее сегодняшнее поведение поставило управляющего в тупик. Ни одна женщина на его памяти не забиралась мужчине на колени и не приказывала ее обнять. Так иногда вели себя шкеты со своими верхними, но уж никак не хозяйки. Луи было приятно осознавать, что его ангел (именно так он про себя называл хозяйку) доверяла ему настолько, что позволила увидеть свою слабость и беззащитность, ненадолго, но и это было огромной милостью. Сам факт, что госпожа искала у него сочувствия, говорил о том, что Крега еще не простили, просто сделали поблажку, согласившись вернуться в особняк и позволяя видеться с ней. А поцелуй... Как же сладко целуется госпожа...
- Луи, ты нужен в спортзале, - в кабинет заглянул Джонни. - Лиам бросил вызов Сиду, им нужен судья для спарринга.
- Иду.
***
Возле крыльца меня встретил Клиф с коляской. Я положила люльку в коляску, и мы пошли по дорожке вокруг лагеря. Еще до родов я нередко гуляла с Клифом и расспрашивала о Мальве. Из этих бесед я узнала массу полезной информации, которую не найдешь в справочниках и о которой непринято делиться с инопланетниками. В отличие от Крега и Луи Клиф не получил высшего образования, тест на поступление в высшую школу он завалил исключительно из-за невнимательности. Однако его внешние данные и природная смекалка позволяли занимать верхние позиции в гаремах и обеспечивали спокойную жизнь. Мне нравился Клиф. Нравился его спокойный нрав, негромкий баритон, влюбленные взгляды, которые он бросал на меня украдкой, когда думал, что я не вижу, страсть, с которой он мне отдавался в тот единственный раз, когда мы занимались сексом, и, разумеется, наши танцы. Даже когда нога Клифа зажила, но продолжал спотыкаться, когда думал, что я выдохлась, но из-за упрямства продолжаю танцевать. Конечно же я немедленно останавливала музыку и интересовалась его здоровьем. Хитрюга. Неужели он и, правда, думал, что я его не раскушу?
До полудня мы бродили по тенистым уголкам лагеря. Пару раз, поставив коляску на тормоз, я обнимала парня и начинала кружить его в танце, но каждый раз останавливалась уже через несколько секунд. В конце концов, моя нога устроила протест против таких экспериментов, и Клифу пришлось усадить меня на лавочку и сделать массаж, которому научился на курсах по первой помощи, проводимых Ларсом по моему приказу.
После обеда я часика два поспала в своем кабинете, а перед ужином приняла зачеты по стрельбе и метанию ножей.
***
На закате к особняку подъехала двуколка с эскортом. Справа и слева от двуколки скакали два всадника с фонарями в руках. Крег выскочил из дома, едва услышал стук копыт, и узнал в наездниках Пирса и Луи. Брюнет опустился на колени и предложил жене руку. Оперевшись на его ладонь ручкой в кожаной перчатке, госпожа спустилась на землю.
- Вот я и дома. Спасибо, что проводили, мальчики. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, госпожа, - рабы поклонились и, развернув коней, скрылись в лесу.
Госпожа рассеяно потрепала мужа по волосам и, подхватив переноску с дочкой, вошла в дом. Сомлевший от неожиданной ласки Крег тряхнул головой, приводя мысли в порядок, и, сев двуколку, поехал на конюшню. Поднявшись в спальню госпожи, он привычно осведомился, где ему сегодня позволено лечь спать. В ответ на ковер возле кровати спикировала подушка.
- Сегодня ты спишь здесь, муженек, - сказала госпожа и продолжила кормить дочь.