Ну, и намучились мы с этим самоваром! Расписным, с витиеватыми ручками, сверкающим самоварной позолотой. Электрическим. Купил-то я его, готовясь к вылету в рейс в Буэнос-Айрес. Ценились в столице Аргентины самовары. Но, переигралось - не сбылось! Накануне забастовал там оставленный без валюты экипаж "Билютина", и больше уж в тот прекрасный город никто не летал...
Бастовать они затеялись! Кто же, в середине 1992 года, на хозяйскую милость еще рассчитывал? Теперь только на себя! Эко диво - баз валюты их оставили! Самовары везти было надо!
Предмет национальной гордости пришлось мне тащить с собой в Уолфиш-Бей - намибийский городок, абсолютно не изученный с точки зрения самоварного бизнеса.
Трудности начались уже в аэропорту.
- А это зачем? - указывая на объемную коробку, вопрошал таможенник.
- Да, жена, елки-палки, выгнала, - жалко соврал я. - пришлось вот все свое забрать.
- Что же это жена такая? - улыбнувшись в усы, уже штамповал мою декларацию офицер.
- А это нам в рейсе чай пить! - совсем некстати влез из-за плеча мой приятель, хлебнувший уже где-то чая "белого". - Кипятильниками же пользоваться запрещают.
- Да что вы мне Ваньку валяете? - холодно глянув, отозвался таможенник. - У вас же у всех - по кипятильнику. Подождите-ка...
И, покинув пост, отправился к старшему по смене. А вернувшись, сообщил, что мне нужно написать бумагу, в которой я обязуюсь самовар ввезти обратно.
Вот только этого-то мне и не хватало! Тащиться с такой бандурой на край света, чтоб потом привезти назад!
- Подожди пока в сторонке, - кивнул таможенник.
В ответ я кивнул благодарно и понимающе - штамп в моей декларации уже стоял, самовар с чемоданом уехали в багаж, и, сместившись в сторону, я потихоньку сбежал - через линию паспортного контроля - за границу.
Однако на этом мытарства не закончились. У белых граждан Уолфиш-Бея , с которыми доводилось общаться в порту и вне его, наблюдался явный пробел знаний относительно понятия "сэмоффар". Потратив немало сил на просвещение населения в этом вопросе, нам с приятелем насилу удалось найти покупателя. Пожилой немец, задумчиво поправляя время от времени позолоченную оправу очков на переносице, изучающее теребил краник на самоварном носике.
- Ти, понимаешь, ти-и - чай! - втуляли мы.
- Кофи? - с сомнением спрашивал добропорядочный бюргер.
- Да черт с тобой! - в сердцах махнули рукой. - Кофе, можно и кофе.
Самовар-то был ведерный...
Еле-еле ушатали. Едва-едва покрыв расходы.
А как вы думали - легко и просто, что ли, культуру нашу самобытную в мир нести?