Аннотация: Эдакий мотиватор для вас, друзья мои :)
Он стоял на просторном пологом холме, совершенно не понимая, как здесь очутился. Вокруг него суетилась какая-то подозрительно неторопливая суета: мужчины и женщины; пожилые и совсем уже старики. Одни размеренно прогуливались, другие явно куда-то спешили.
На вершине холма красовался монументальный трёхэтажный особняк, возле которого суматоха была особенно заметной.
Вторым местом по популярности оказалось небольшое озерцо внизу. Его прозрачная гладь манила незваного гостя, в то время как группа старушек, загоравших в ярких купальниках и даже без них -- удивительным образом отталкивала.
-- Эй, новичок, давай к нам!
Его заметили. Двое мужчин восседали на живописной скамье у опушки леса и приветливо махали руками.
-- Подходи, не стесняйся! -- крикнул старший. Причём его крестьянские лапти и густая седая борода показалась чужаку до боли знакомыми.
-- Э-э, добрый день, -- отозвался новичок, подходя к скамейке. Трава под ногами мягко пружинила и с каждым шагом вызывала очередное сказочное воспоминание из детства... Тёплая волна умиротворения накрыла чужака с головой...
Очнувшись, он обнаружил, что два седых старичка, кряхтя и пошатываясь, ведут его под руки и кое-как усаживают на скамью.
Через минуту новичок почувствовал себя намного лучше и вновь обрёл дар речи.
-- Извините, что я...
-- Не переживай, в первый раз все теряют сознание, -- успокоил его младший дедуля. Он носил полосатую рубашку с обычными синими джинсами и был заметно полнее и крепче бородача.
-- Куда я попал? И почему все такие, ну... пожилые?
-- А сам ты как думаешь? -- младший дружелюбно улыбнулся и протянул чужаку огромную наливную грушу. -- Угощайся, Новичок.
-- Э-э, благодарю. Я совсем не помню... -- Новичок задумался, принимая спелый плод. Сам он не был стариком, но внутренний голос подсказывал ему, что это как раз таки плохо, неправильно это. -- Кажется, был какой-то удар... точно, сильный удар. Постойте-ка, я что... умер?!
-- Совершенно верно! -- обрадовался бородач. -- Иначе ты бы здесь не очутился. Разреши представиться, я -- Царь. Только не падай ниц, это всего лишь прозвище. Земные имена теперича не в ходу.
-- Алексей, -- чужак коснулся протянутой руки и вздрогнул -- ладонь бородача обожгла кончики его пальцев то ли огнём, то ли мертвецким холодом. Старик понимающе закивал и указал на грушу.
Новичок покосился на аппетитный фрукт, с опаской откусил маленький кусочек. Тонкая сладкая струйка побежала по щеке.
Груша была вкусной.
-- Я в раю?
-- Не спеши с выводами, Алексей. Кстати, у нас не принято упоминать "живые" имена, -- младший старик добродушно улыбнулся: той самой знаменитой улыбкой с обложки, и Алексей тут же узнал его. -- Не обижайся, но пока что тебя будут звать Новичком. Со временем прозвище само тебя найдёт. Меня, к примеру, называют Иным.
-- Так ведь я знаю вас! -- обрадовался Новичок. -- Вы же Серг...
-- Да-да, это я. Только очень тебя прошу: обращайся ко мне на "ты" и зови Иным -- мирское имя уже ничего не значит.
-- Мне так нравились ваши... твои книги. Да я вырос на них!
-- Это радует. Спасибо, что читал, -- Иной мягко пожал Новичку руку и кивнул в сторону бородача. -- А меня воспитывали на книгах вот этого аксакала. Он и впрямь Царь в нашем лесу, а прозвище получил за "живое" имя -- Лев.
На этот раз Алексей вцепился в обжигающую ладонь бородача и принялся неистово её трясти.
-- Как же я сразу не догадался! Неужели вы настоящий...
-- Разумеется, это я, -- отвечал Царь. -- Но к чему удивляться, сам-то ты разве не писатель?
-- Ну, я... стоп, а как вы догадались?
Аксакал крякнул и с надеждой посмотрел на Иного: мол, спаси меня, брат, от этого тугодума.
-- Брось, мил человек, -- рука младшего старичка легла на плечо Алексея. -- Оглянись вокруг, да повнимательнее!
Новичок огляделся.
Здесь, на холме, всё казалось безмятежным и удивительно правильным. Милая пожилая женщина готовила на решётке мясо. Суетливый дедушка возился в траве с чем-то маленьким и круглым. Группа старушек загорала на берегу озера, некоторые предпочитали купаться. Со стороны живописного особняка доносились звуки оживлённого спора.
Никто ничего не писал.
Он поднял голову вверх и сразу же сообразил, что смущало его всё это время. В чистом безоблачном небе, на привычном, казалось бы, месте не было солнца.
А ещё на холме каждую минуту происходили перемены: одни люди бесследно таяли в воздухе, другие возникали из ниоткуда и сразу куда-то направлялись. Весь этот кавардак сопровождался дружелюбными возгласами (при появлении) и вздохами разочарования (при исчезновении). Одним словом, вокруг Новичка царила атмосфера умиротворённого хаоса.
-- Скоро ты всё поймёшь, -- подбодрил его Иной. -- А пока взгляни на эту милую женщину, что жарит мясо у крыльца. Здесь её называют Рыжик, узнаёшь?
Новичок отрицательно покачал головой.
-- При жизни она завоевала наши сердца всемирно известными романами о волшебниках-подростках. Не удивляйся, что она рыжая -- авторы часто сливаются со своими героями. Теперь Рыжик почти всегда с нами. Даже если исчезнет ненадолго -- всегда успевает вернуться до того, как мясо начнёт подгорать.
-- Восхитительная дама, -- оживился Царь. -- А какие готовит стейки! Эй, Рыжик, aujourd'hui tu es belle comme d'habitude!
Оторвавшись от барбекю, старушка повернулась на голос, отыскала машущего рукой бородача и кокетливо подмигнула.
-- Сразу предупреждаю, Новичок, на старика не обращай внимания. Посмотри лучше во-о-он туда, -- Иной указал на опушку леса чуть ниже по склону, где меж двух живописных тополей кто-то спал в гамаке. -- Это ещё один постоялец, Мастером кличут. Он теперь почти всё время спит. Жаль, рано умер -- ещё столько всего мог бы написать.
-- Эй, Мастер-р-П-р-росыпайся! -- нараспев прокричал Царь, игравший, по-видимому, роль местного старичка-озорничка.
Мужчина в гамаке зашевелился и нехотя встал, потирая глаза.
-- Ну что тебе опять?! -- проворчал он тоном обиженной виниловой пластинки.
-- Новости с Земли слыхал?! -- спросил Царь, указывая пальцем на Новичка. -- Беда! У парня, вон, рукопись сгорела!
-- Царь, можешь не стараться -- ты всё равно бородатее своих шуток! Такой сон испортил! -- раздражённо бросил заспанный Мастер, забираясь обратно в гамак.
-- Я начинаю понимать, -- сказал Новичок. -- Здесь что-то вроде рая-для-писателей, вот только почему никто не пишет? Я это себе как-то иначе представлял. Большие дубовые столы, удобные кресла у камина, библиотека...
-- Ты почти прав, -- ответил Иной и вдруг сделался ужасно серьёзным, как фотография в паспорте. -- Закон мироздания гласит: "Писатель жив, пока его книги читают". Когда там, на Земле, люди открывают наши книги, мы уходим из небытия и оказываемся здесь.
-- Э-э... -- протянул Новичок.
-- Тебя перестают читать -- и ты исчезаешь. Ничего, со временем привыкнешь, все привыкают. Вот только это -- не рай, -- отчеканил Иной. -- Вся штука в том, что это место существует исключительно для писателей и является подлинным раем для всех, кроме писателей. А для остальных, то есть для нас, писателей, этот мир -- сущий ад.
-- Э-э?..
Медленно переваривая услышанное, Алексей обнаружил, что именитые авторы отвернулись от него и смотрят каждый в свою сторону. Он художественно откашлялся.
-- Кх-г-гм-кхм!.. Почему ад?
-- Да потому, -- буркнул Царь. -- Потому что здесь есть всё: свежий воздух, прохладная вода в озере, всякие полезные диковинки там, в доме... ещё вкусная еда, и небо никогда не темнеет. Одной вещи нам не хватает, Новичок, всего одной -- литературы, -- в этот момент на бородача стало больно смотреть: он сделался бледным, как пустая книжная страница. -- Понимаешь, сынок? Её тут совсем нет.
Алексей с трудом проглотил застрявший в горле кусок груши и перевёл взгляд на Иного -- тот застыл, по-прежнему глядя в другую сторону.
-- У вас что, нет ни одной книги? -- уточнил Новичок.
-- Ха, Книги! -- усмехнулся бородач. -- В этом месте вообще не существует понятий "литература" и "письменность".
-- Я не п-понимаю.
-- Слушай сюда, -- Иной дёрнул его за плечо. -- Мы сотни раз обшаривали дом: бумага, ручки, карандаши, книги -- ничего не нашли. Мы выцарапывали слова на стене дома, на деревьях, на этой самой чёртовой скамье! -- он треснул кулаком по безобидной деревянной спинке. -- Всё без толку! Стоит написать хоть одну букву, как она тут же исчезает. Смотри.
Иной нацарапал на скамейке ногтем букву "А". Через секунду изувеченная древесина вернулась к своему прежнему, аккуратно выкрашенному состоянию. Алексей вытаращил глаза и перекрестился.
-- Мы выжигали слова на траве -- она мгновенно вырастает. Скажи ему, Царь, что мы там ещё пробовали?
-- Да всё, -- бородач отмахнулся и выругался на старинный дворянский манер.
-- Н-не понимаю, почему... -- начал Алексей, но закончить не успел.
Мир вокруг буквально взорвался, когда посреди холма возник ещё один человек. Ни с кем не здороваясь, он со всех ног бросился к пруду. В тот же момент оба соседа Новичка вскочили на ноги, замахали руками и что есть мочи закричали: -- Призрак! Давай! Быстрее, Призрак!!!
Казалось, что все вокруг побросали свои дела и принялись хором поддерживать бегуна:
-- Призрак, вперёд!
-- У тебя получится!
-- Давай, Призрак! Жми!!!
Добежав до берега, молниеносный человек прямо как был, в одежде и туфлях, изо всех сил оттолкнулся от песка и прыгнул в направлении озера. Но долететь до воды ему было не суждено. За долю секунды до погружения он растаял в воздухе, будто бы и не появлялся вовсе.
Спустя мгновение всё вернулось на круги своя: Рыжик переворачивала мясо, Мастер ворочался в гамаке, а сотни других писателей и писательниц возобновили светские беседы.
-- Это что ещё такое было?! -- спросил Алексей в полном недоумении.
-- А, это Призрак, наша местная знаменитость, -- Иной улыбался во все оставшиеся зубы, да и Царь заметно повеселел. -- Бедняга никак не может добежать до воды. Видишь ли, в чём фокус: при жизни он был отчаянным мафиозо, перевернул с ног на голову всю Коза Ностру, но когда взялся за печатную машинку... в общем, Призрак совершенно не умел писать, но пару его книг каким-то чудом издали. С тех пор он появляется лишь изредка, и каждый раз норовит искупаться в озере.
-- На моей памяти ему удалось только слегка намочить рукав, -- добавил Царь.
-- А кто ему виноват? Писать надо было лучше! -- справедливо заметил Иной. -- Или вообще не писать. А так откроет человек книгу, прочтёт страницу и закроет её к чертям!
-- Ты что-то спрашивал, Новичок?
-- Э-э... да, почему здесь нет литературы? Какой смысл давать писателю всё, что нужно для жизни после смерти, отнимая при этом самое главное? То, без чего ни один автор не может быть счастлив?
-- Хороший вопрос, мой друг, -- Царь собрал бороду в пучок, как будто решил заплести модную косичку. -- А зачем вообще нужен ад? Я думаю, всё это для того, чтобы каждый из нас осознал: писать надо было раньше. Понимаешь? Не откладывать на завтра, не ждать, когда придёт вдохновение, а писать сегодня.Сей-час.
-- Тут я с тобой не согласен, отец, -- вмешался Иной. -- Мне кажется, что в смерти, как и в жизни, нет смысла -- и это их высший смысл и ценность. Не бери в голову, Новичок. Ешь, пей, купайся и загорай, общайся с интересными людьми. Забудь о творчестве. Ты думаешь, почему мы с Царём дурачимся да над остальными подшучиваем?
-- Ну, я думал, вам это нравится.
Бородач снова крякнул и покачал головой.
-- Отвлекаемся мы так, парень. Спасаем остатки рассудка от кошмара, в котором очутились. Всех нас объединяет безудержное желание продолжить своё творчество. Но это невозможно, и каждый уходит от проблемы по-своему: Рыжик постоянно готовит, Лампа день напролёт играет на арфе, Мастер не придумал ничего лучше, чем проспать всю жизнь после смерти. А мы -- что мы? Встречаем новичков и развлекаем их, как можем.
Повисла неловкая пауза. Алексей обнаружил в своей руке недоеденную грушу, о которой давно позабыл. Откусил кусочек и поморщился -- груша почему-то стала кислой, едва ли не горькой.
-- А это что за странный тип? -- поинтересовался Новичок, указывая на действительно странного типа. -- Я как не посмотрю, он всё слоняется туда-сюда, бородищу дёргает и разговаривает будто бы сам с собой.
-- О, брат, это страшный человек! -- Царь снова повеселел. -- Капиталистом кличут. С виду обычный блаженный старик, но это только прикрытие. Как-то раз решил я с ним познакомиться. Ну, пожали мы друг другу руки, обменялись жалобами на здоровье, я предложил с дев... кхм... с дамами в пруду искупаться, он отказался. А я, представляешь, через какое-то время запускаю руку в карман -- а червонца-то и нет! Спёр, значить, каналья! А я не приметил...
-- Да тьфу на тебя, старый!.. -- в сердцах произнёс Иной. -- Какой ещё червонец? Здесь отродясь денег не было! Говорил я тебе, Новичок, не обращай внимания на чудака. Посмотри лучше вот на этого персонажа, -- он указал на того самого дедушку, что с первых минут появления Алексея возился в траве с чем-то круглым. -- Это наш Оракул. Некоторые ему завидуют, а мне вот искренне жаль старика.
-- Он что, сошёл с ума?
-- Нет, парень, тут другая беда. Ещё на заре творчества ему приснился вещий сон о том, что писатель будет жить до тех пор, пока его книги читают. Так вот, Оракул написал эдакий странный рассказ, в котором попросил своих читателей сделать доброе дело: записать аудиокнигу по любому его роману и непрерывно проигрывать после его смерти. Ну и что ты думаешь? Читатели, падкие до всяких приколов, действительно сделали такую запись, зациклили её, наложили музыку и пустили фоном в эфир какой-то провинциальной радиостанции.
-- Неужели работает?
-- Ещё как! За всё время я ни разу не видел, чтобы он исчез.
Новичок с неприкрытой завистью посмотрел на Оракула. Только сейчас он заметил, что одежда на старике была не серой, а полностью изношенной, стёртой.
-- А что Оракул делает там, в траве?
-- Сейчас посмотрим... ага, ясно, опять взялся за старое. Пытается выложить слова из фруктов, но ничего не получится, как всегда. Эти чёртовы апельсины вечно раскатываются! Он как-то пробовал творчески закапывать ананасы в землю -- выпрыгивают, представляешь?
-- Э-э...
-- Понимаешь, Новичок, -- заговорил Царь. -- Бедняга Оракул страдает от несовершенства этого мира больше любого из нас. При жизни он искренне верил в рай для писателей, а оказалось, что рай от ада отличается лишь продолжительностью заключения. Любое наслаждение со временем оборачивается мукой, если тебя лишили главного.
-- Это нечестно! -- возмутился Алексей. -- За что Творец так не любит писателей? Почему именно мы?!
-- Не волнуйся, Новичок, ешь лучше грушу, -- сказал Иной грустным тоном. -- Ты ещё так мало знаешь. Вон там, за горами, -- он махнул в направлении горизонта, -- живут музыканты, ещё дальше -- скульпторы. Где-то в лесу обитают художники, а за океаном - учёные-изобретатели. Все живут очень далеко друг от друга -- пешком дойти невозможно. Даже у Оракула не получилось: говорит, что горы недосягаемы, океан бесконечный, а в лес идти он боится.
-- А сами вы не пробовали?
-- Что тут пробовать? -- вздохнул Царь. -- Даже самые частые постояльцы время от времени исчезают, чтобы снова очутиться на этом холме, когда люди о них вспоминают. Но ты не расстраивайся -- нам ещё повезло! Музыканты, говорят, вообще ничего не слышат, жестами общаются, а у изобретателей всё из рук валится -- даже вилку толком держать не могут.
-- Что-то мы заболтались, а, Царь? -- Иной подмигнул своему приятелю. -- Расскажи о себе, Новичок! Чем в жизни занимался, что успел написать?
-- О, я... -- начал было Алексей, но закончить не успел: на глазах у постояльцев писательского "рая" он растаял в воздухе, как выданная в пятницу премия. На землю упала так и не доеденная груша.
-- Эх! -- огорчился Царь. -- Хороший был слушатель...
-- Поэт, -- заключил Иной. -- Этих ребят всегда жалко: так долго рифмуют слова, а текста на странице -- с гулькин нос! Как говорил Толстой, дело не в том, чтобы знать много, а в том, чтобы знать из всего того, что можно знать, самое нужное. Не так ли, коллега?
Он проснулся среди ночи на скомканной постели, весь взъерошенный и опьянённый новой идеей.
А что, если всё это -- правда? Сергей Васильевич, Булгаков, Толстой -- приснится же такое... стоп, Оракул! Вещий сон...
Алексей включил компьютер и встал с кровати. В свете монитора пальцы привычно затанцевали по клавишам:
Он стоял на просторном пологом холме, совершенно не понимая...