Его сосед вскакивает : - Я не желаю выслушивать ваши замечания !
Галдеж. Несколько зрителей шикают , потом ещё некоторые; затем уже весь зал.
Толстый господин тоже встает, разъяренно глядя на соседа :- Какое нахальство!
Сосед его затыкает: - Да замолчите вы!
Несколько зрителей кричат: - Тихо!
Весь зал гремит : - Тихо!
Появляется распорядитель : - Господа! Господа! Попрошу вас , господа!
Толстый рассерженный зритель пробует объяснить : - Этот вот здесь...
По всему залу проносится : -Шш... Тихо!
Сосед тоже хочет вставить : Я попрошу , господин распорядитель...
Толстый господин предлагает : - Да выведите вы его...
-Я прошу... - трепещет его сосед. По всему залу : - Шш... Распорядитель направляется к одному из зрителей. Перед занавесом возникает директор театра. Он - низенький , полненький , веселый господин с бритой головой , бородой и усами. Поднимает руку : - Господа!
Зал не унимается : - Шш... Затем раздается возглас : - Вы уже начнете представление ?
Другой : - Да это дурной розыгрыш, не видите?..
Директор размахивает руками : - Прошу вас меня выслушать !
Предшествующий голос : - Когда представление начнете?!
Он замолкает, глядя с выражением удовлетворения, и хочет уже продолжить , когда доносится женский писк : - Хоть бы лампы зажгли !
Теперь директор уже смеется : - Но погашенные лампы, по крайней мере, должны подсказать вам, что представление...- Не кончается.
Шум, возгласы, топот встречают его слова. Но похоже, другой реакции он и не добивался. Лицо директора сияет, как от аплодисментов. Только это обуздает публику. Крики начинают стихать. Директор пользуется моментом и пытается втиснуть свою речь между последними негодующими возгласами, пока в зале не остается слышен только его голос:
- Шуток не понимаете, что ли! Ну ладно, послушайте меня тогда. Нынче вечером действительно всё не так - ну и что с того ? Между нами говоря, образцовый порядок, при котором публика читает афишу, покупает билеты ; театр открывается, ровно в семь звучат три звонка, поднимается занавес и представление начинается , - разве этот порядок, говорю, не навевает на вас скуку ? Нечто , давно пережитое и отцами вашими, и дедушками с бабушками !
Да , скука, плесень, от которой следует избавляться ценой любых жертв! Театр должен быть бомбой, потрясающей и предлагающей невиданные и не пережитые еще вещи ! Я не говорю это в защиту непорядков, происходящих сегодня вечером в нашем театре. Просто я решил выйти с открытыми картами . Разница между жизнью и иллюзией , что ледяной душ. Вот в чем дело ! Короче : хочу сообщить вам печальную весть, и представление начнется любой ценой...
Он достал платок, чтобы вытереть пот с лица. В сущности - чтобы ловко прикрыть свой смех,
воистину неподходящий к последующему неприятному сообщению, приготовленному им :
- С вашим любимым артистом Лавреновым плохо. Не могу сказать, что он болен ; вы знаете его как здорового и крепкого мужчину. У него скорее неприятности. Бог его знает, может быть семейные разборки. Он же пару лет как, уже довольно постарев, женился на совсем молоденькой . Но всяко в жизни бывает...Сегодня вечером он совсем расстроен, а должен играть, - либо отложить представление, и театр тогда потеряет сорок тысяч деньгами. Лавренов будет играть ! Он пойдет на эту жертву для нас, но - будьте снисходительны...
Один из зрителей не выдерживает : - Нас всё это не интересует!
Тотчас же повскакивали и другие : - Зачем вы нам рассказываете о семейных делах Лавренова?
- Да театр это или сумасшедший дом ?
Директор кланяется : - Извините, извините...
Зал кричит : - Или начинайте, или верните нам наши деньги и пойдем по домам!
Директор взмолился, чуть не плача :
--
Ради бога, не говорите только этого! Начинаем. Уже второй час, как Лавренов закрылся в гримерной. Ради бога, спокойствие! Я разобью дверь этой злополучной гримерной!...
Возводит театрально руки и исчезает за занавесом.
Публика поуспокоилась. Некоторые еще побормотали, но вскоре и они замолчали, потому что занавес подняли. Каково же было, однако, всеобщее удивление. Сцена изображала гримерную актера Лавренова. Сам он сидел перед зеркалом, неподвижно уставившись в себя. В одном из углов стоя ожидал гример. Он держал какой-то парик, боязливо смотрел на артиста, прося : - Позвольте одеть парик? Если бы вы знали, как волнуются зрители! Семь давно уже прошло. Публика взбешена!
Из зала слышны недовольные голоса. Не обращая на них внимание, Лавренов достает из кармана пистолет и рассматривает. Гример совсем прижимается к стене.
--
Ради бога, что вы собираетесь делать? И заприте дверь! Дайте мне ключ, если угодно!
Актер выглядит заинтересованным : - Скажи, приятель, кто изобрел эту оливковую веточку?
Старый театральный служащий весь дрожит : - Как вы можете спокойно говорить о таких вещах !
Лавренов загадочно рассуждает :
- Слесарь изготавливает замок. Он знает , для кого это делает! Богатым - поможет уберечь свои денежки. Любовникам - застраховаться от неожиданностей!
Гример начинает с известным облегчением :
- Верно! Точно так! Особенно для любовников! Ах, хорошо при запертой двери, совсем хорошо! Спокойно...
И мигом замолкает. Прижимается к стене и с ужасом смотрит, как Лавренов медленно надвигается на него.
- Спокойно?!..
- Прошу, не приближайтесь с пистолетом ко мне! - взмолился старый человек. - Это плохая шутка!
Актер подходит вплотную и говорит с ледяным сарказмом :
--
Спокойно?!... О, нет, приятель. Вслед за слесарем пришел еще больший умник и сделал вот это...
Он задирает дуло к самому носу старика.
- Это разбивает все замки. Достаточно одной пули! И наказывает за все подлости!
Гример отчаянно пытается его отвлечь.
- С вами не всё в порядке. Чего вы не приляжете? В конце концов могли бы и не играть сегодня!
Лавренов строго смотрит : - Не всё в порядке?! Что же ты знаешь? Что же ты видишь?
- Глаза у вас совсем красные, лицо - бледное. Вы невеселы.
- Ха, ха, ха! Ты находишь? Разве люди, собравшиеся убивать, веселы?
- Зачем вы так говорите! И кто собирается убивать?
- Скажи, кто!..
Над зеркалом три раза включается сигнальная лампа. Старый актер мгновенно использует это.
- Сейчас уже начнут. Видите сигнал? Давайте я вам поправлю волосы!
Кто-то хлопает дверью. Слышен голос директора.
- Лавренов , эй , приятель! Совсем с ума сошел сегодня вечером! Перебрал , что ли, малость?
Давай, открывай, и начинаем, не то - мы пропали!
Актер бросается на кушетку, закрывая лицо. Гример осматривается, видит ключ от двери на туалетном столике, подходит на цыпочках, быстро берет и открывает. Директор врывается внутрь. Старик выскакивает. Лавренов лежит , сотрясаясь. Вошедший с удивлением смотрит.
- Посмотрите, лежит, приятель! Лавренов , ради бога, - как по-твоему должна закончиться эта комедия ! Поднимаем занавес...
Поворачивает его, встряхивает, смотрит в лицо.
- Ты погляди, плачет! Девица! Стыдись! Медведь!
Лампочка над зеркалом снова три раза моргает. В гримерную врывается инспициент.
- Поднимаем занавес!
Топанье и крики доносятся из зала.
Директор принимает выражение отчаяния.
- Лавренов, гибнем! Слышишь, что вытворяет публика? Знаешь, я недавно выходил объясниться перед ней. Меня встретили свистом! Попытался развлечь людей некоторыми из моих теорий о театре, о жизни, о порядке. Ничего не вышло!
Лавренов встает, стоит несколько мгновений молча, затем бормочет : - Ладно, ладно...
Обрадованный директор пляшет, махая руками, и немедленно распоряжается :
- Гримера!
Открывает дверь и повторяет :
- Гримера!
На пороге столпилось несколько артистов , работников , пробирается и старый служитель.
Директор снова в своей стихии.
- Быстро грим, парик! Присядь, дружок...
Лавренов встает, махнув рукой :
- Буду играть без грима...Что сегодня у нас по программе? "Небо без звёзд"?
- "Галантность - прежде всего".
Лавренов разражается смехом.
- Вот роль, которая позабавит меня весь вечер.
- Ну, убедился - случай!
- Как там всё разворачивается? Галантный барон. Легкомысленная супруга. Любовник. Незапертая спальня. Неловкость. Поклон. Самоубийство. Я должен совершить самоубийство, когда моя кровь кипит об отмщении. Хорошая иллюзия, в которой я должен играть героя.
Директор смотрит на него удивленно.
- Ну почему иллюзия? Это же драма о Мужчине нашей эпохи...
Лавренов смотрит ему прямо в глаза.
- В жизни обманутый муж не сводит счёты с жизнью. Я должен играть героя в иллюзии, чтобы мы завоевали публику, но прикусить себе язык перед действительностью!
- Но какая другая действительность есть здесь?
- Кто сегодня играет любовника?
- Милов.
Лавренов стоит минуту в оцепенении.
- Милов? Милов?!
В зале начинают трещать стулья, словно ломаемые разъяренной публикой.
Директор хватается за голову.
- Ради бога, поскорее... Вот костюм...
Помогает ему одеться и быстро увлекает его за собой. У двери в коридор остаются работники и артисты. Один недовольный артист бросает:
- Сегодня вечером спокойно могли мне дать продублировать его.
- Тебе, что ли? - смеется другой ему в лицо.
- Почему бы и нет? Я давно репетирую барона...
Один из работников начинает рассказывать, и все прислушиваются :
- Я занимаю чердак в доме, где живет Лавренов. Он внизу , на первом этаже. Ночью, поднимаясь по лестнице, слышал , как у них на этаже происходила ссора. Лавренов кричал, и весь дом гремел от его голоса...
Дублер барона злобно добавил :
- Милов крутится возле его женушки, и, кажется, Лавренов пронюхал. Как сегодня только они будут обмениваться репликами!
И тут все сразу становятся любопытными:
- Милов сегодня с ним играет?
- У него роль любовника.
- Ах, как хорошо всё распределили!
- Ты веришь, что между Миловым и Лавреновой что-то было?
- Нет дыма без огня.
Работник объясняет :
- Я видел несколько раз , как Милов выходит от Лавреновых.
Дублер поддакивает :
- Так-то, комедия попахивает трагедией! Бедный Лавренов! Он может всё испортить, если подозревает о чем-нибудь между своей женой и Миловым...
У группы останавливаются охранник и полицейский в штатском.
- Кто здесь артист Лавренов?
Все обступают их, исполненные любопытства. Занавес падает. У публики мрачный вид.
- Что это такое?
- Да нас тут разыгрывают!
Раздаются три звонка, перед занавесом появляется директор, оглядывает всех с любопытством, кланяется:
- Этим вечером мы злоупотребили вашим терпением, но уже начинаем.
Исчезает в темноте. Сразу же поднимается занавес. Сцена изображает спальню. Перед зеркалом сидит супруга барона. За кулисами - инспициент, суфлер, артисты и работники. Тут Милов, рядом его приятель Симеонов. Нервированный инспициент шепчет актрисе :
- К столику... к окошку... смотрит сквозь занавески...
Актриса на сцене выдерживает долгую паузу по команде.
Милов шепчет приятелю :
- Сегодня вечером нам не следовало играть с ним вместе. Понимаешь? Он меня застал у себя.
- Где? Дома?
- Да. Я знал, что у него в это время репетиция. Но похоже, он её сорвал и застал нас.
- И...?!
- Брось ты. Я страшно смутился.
- И сбежал?
--
Можно сказать, черт бы его побрал!
--
А его жена ? Осталась?
--
Осталась.
--
Подлец!
--
Кто, он?
--
Ты еще спрашиваешь?
--
А! Этот дикарь Лавренов заслуживает быть рогатым.
--
А его жена - дурного обращения?!
--
Думаешь, он может ей сделать плохо?
--
Если бы ты остался посмотреть!
--
Он настоящий бык... Но из-за одной женщины...Важно было не играть нам сегодня вместе. Не смогу спокойно отпускать ему реплики. А кто знает и его?...Заперся вот недавно...
Инспициент руководит актрисой, позабывшей роль:
- Открывает окно... Смотрит... Возвращается... Звонит в звонок...
Входит служанка. Суфлер шепчет : "Слушаю, госпожа!"
Служанка звонко повторяет : - Слушаю, госпожа!
Хозяйка отдает ей распоряжения, как встретить любовника. Немного погодя инспициент произносит :
- Любовник!
На сцену выходит Милов. Двое влюбленных бурно обнимаются. Чуть позже должен войти барон. Он откроет дверь, оставленную незапертой, и , увидев свою жену в объятиях любовника, должен поклониться и извиниться :
- Если бы вы заперли дверь, я бы не совершил эту неловкость.
Инспициент командует :
- Барон!
Лавренов стоит под кулисой молчаливо. Директор ласкает его.
- Давай, теперь, миленький.
Распорядитель за сценой проходит к ним, хватает Лавренова за руку и почти выталкивает его на сцену. Баронесса вырывается из объятий любовника и пищит :
- Мой муж!
Любовник смущенно поправляет одежду.
Барон кланяется. Суфлер шепчет.
- Если бы вы заперли... дверь...
Но барон не слышит. Он выпрямляется , смотрит устрашающе и тут же начинает кричать :
- Ложь! Ложь! Такое происходит в книжках... такое писатели выдумывают...
Суфлер испуганно машет руками и произносит :
- Не так... слушай... передаю...Если бы вы заперли дверь...
Барон кричит вне себя :
- В жизни обманутые мужья не кланяются... они наказывают подлецов...
Подходит к Милову и хватает его за руки.
Инспициент рвет на себе волосы. Суфлер выходит на сцену :
- Рукопись - авторская работа, а я - "все права защищены". Этим вечером я наблюдаю здесь одних безумцев!
В зале публика вскакивает с мест.
--
Воистину обезумели!
--
Разыгрывают тут нас!
Слышен свист. Некоторые шумно покидают зал. Лавренов заламывает Милову руки и приговаривает :
- Я искал тебя, ты должен был тоже получить своё. Сейчас ты его получишь. А уж после этого я тебе поклонюсь... сыграю самого веселого из баронов...
На сцену выходят двое полицейских, приближаются к Лавренову и грубо разделяют его с Миловым.
- Вы арестованы!
Директор спешит к ним.
- Почему, почему это?
Один из полицейских говорит:
- За убийство. Он убил свою жену.
Занавес быстро падает. Включается свет ламп. Возмущенная публика ругается и расходится. Слышны различные реплики.
--
Такие вещи в театре...
--
Совсем распустились! Я давно говорил - эти, актеры,...
--
Хоть бы заверили нам билеты на другое представление?
В пустом зале, в третьем ряду партера, остался одинокий зритель. Он сидит определенное время неподвижно на своем месте. На лице его читается усмешка. Когда выходит последний зритель, встает и он. Направляясь к выходу, уже совсем повеселев, он бормочет :
- Разбежались, пошли по домам , возмущенные, даже не разобравшись! Приняли всё за истину! А не то, что им была представлена новая пьеса " Театр сквозь зеркала"! Но зато они играли не хуже, чем исполнители на сцене!