Моя несносная подруга - жизнь или выбор всегда остается за тобой! отрывок третий
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
*****
Я открыла глаза, когда в комнате было уже темно. Голова гудела, но мысли стали четкими.
- Я не сдамся - настырно прошептала я - я не позволю, чтобы какой-то псих разрушил всю мою жизнь и жизнь моих родных! Этого не будет!
Я поднялась с пола и прошла в ванную. Зеркало, висело на против входа, поэтому я сразу увидела свое отражение. Кошмар! Глаза опухли от слез. Губа надулась и стала насыщенно красной.
- Ничего, это ерунда, пройдет - проговорила я своему отражению. Умывшись возвращаюсь в комнату. Интересно, долго я была в отключке?
Выглядываю в окно. Солнца уже нет. Значит весь день. Качек, идущий вокруг дома, замечает меня в окне и я резко отхожу от него. Это не выносимо, просто так здесь сидеть и ничего не делать! Скрипнула дверь, я испугано обернулась. Герман! Все внутренности куда-то опустилось.
- Кэт, вижу ты меня уже заждалась - похабная улыбочка.
- Герман - начинаю я спокойно - я не хотела, чтобы так... - резким взмахом руки он обрывает меня.
- Хватит разговоров. Я слишком долго ждал - он хватает меня за ворот кофты, пуговицы отлетают и со стуком падают на пол.
- Герман, пожалуйста... - он впивается мне в губы и срывает с меня блузку. Я пытаюсь оттолкнуть его, но сил не хватает.
- Сопротивляешься - хрипло мне на ухо - так даже лучше. Меня это заводит. - Он прижимает меня к кровати своим телом. Теперь я не могу шевелиться. Джинсы на полу.
- Герман, я не хочу... - ладошка ложиться мне на рот. "Не надо!", "Пожалуйста!", "Все что угодно, но только не это!" хочу закричать я, но раздается только мычание. Я уже полностью обнажена.
Страх! Опять этот чертов страх наполняет меня! Рывок и я чувствую боль. Я плачу и кричу, чтобы он отпустил меня. Но Герману все равно. Он смеется. Получает удовольствие от того, что унижает меня. С каждой минутой становится все больнее. Жесткие комментарии сопровождают каждое его действие. Больно! Уже настолько больно, что вся я - это боль. Время замирает. Этот кошмар продолжается и продолжается без остановки. Удары чередуют укусы, укусы чередуют удары. Я уже давно в полузабытье, но Герману этого мало. Я уже практически не чувствую свое тело. Когда же закончится этот ад? Перед глазами все плывет. Они медленно закрываются. Я уже ничего не слышу. И не чувствую. Я просто погружаюсь в молчаливую темноту.
*****
Вокруг тихо и темно. Я пытаюсь открыть глаза, но не могу. Хочу пошевелиться, но тело меня не слушается. Чувствую, что там, где я нахожусь, есть кто-то еще. Где я? - сердце ускоряет свой бег и я опять проваливаюсь в темноту.
Я открываю глаза. Комнату освещает тусклый свет настольной лампы. Ивета сидит на стуле рядом с кроватью и с доброй улыбкой смотрит на меня. Я пытаюсь улыбнуться ей в ответ, но губы меня не слушаются. Опять темнота.
Комната залита ярким солнечным светом. Перед глазами лицо Иветы.
- Пришла в себя - она все еще возле меня.
- Пить - шепчу я. Голос хриплый, его почти не слышно. Ивета поит меня водой.
- Как ты себя чувствуешь, деточка? -заботливый голос как у бабушки.
- Хуже некуда - шепчу в ответ - долго я?
- Сутки уж прошли. Я вся испереживалась - она окидывает меня взглядом - Сил совсем в тебе, девонька, нет. Нужно покушать - она бережно чуть приподнимает меня за спину и подкладывает подушку. Бульон теплый, с насыщенным куриным вкусом. Третья ложка уже не лезет.
- Не могу больше.
- Надо, надо еще немножко. Тебе силы нужны - и третья ложка отправляется мне в рот, а затем четвертая и пятая.
Силы хоть и медленно, но восстанавливались. Я пролежала в постели еще два дня, вставая лишь для того, чтобы дойти до туалета и назад.
Ивета все это время была со мной. За эти дни мы с ней стали друзьями - не разлей вода. Наша болтовня помогала мне легче принять те обстоятельства, в которых я оказалась, не давая окончательно отчаяться.
Ивета рассказывала о смешных случаях из своей жизни. О любимом мужчине, с которым она познакомилась, когда ей было 17. О любви, вспыхнувшей между ними и тяжелой разлуке. Они вместе провели всего два года, после чего им пришлось расстаться из-за его родителей. Больше Вета его ни разу не видела, но хранила ему верность всю свою жизнь. Бедная женщина. Мне ее было искренне жаль. В общем, мы успели дружно, и наплакаться и насмеяться, и даже поспорить. Причем причина спора была более, чем банальна. Просто я не разделяла любовь Иветы к классике, предпочитая фэнтези, ну или что-нибудь яркое и необычное. Она же утверждала, что классика-это великая вещь! Так мы и отстаивали каждая свое мнение, до тех пор, пока не решили, что мне стоит более близко познакомиться с ее любимыми книгами, а ей с моими.
То, что со мной произошло, я старалась не вспоминать. И у меня это иногда даже получалось. Этот ублюдок, Герман в моей комнате больше не появлялся и для меня это неимоверное счастье.
Теперь я стала действительно задумываться о том, как все относительно в этом мире. Когда у тебя все хорошо, ты жива, здорова, живешь сама по себе, в своем собственном мире и никто тебя не трогает - тебе чего-то не хватает, ты не ценишь этих моментов, тебе плохо и ты проклинаешь все на свете. А еще, тебе хочется изменений, хотя бы ничтожно маленьких, но изменений, чтоб твоя жизнь хоть чуточку, но стала похожей на то, что ты видишь на экране телевизора. А потом - раз, и все меняется. Изменения. Долгожданные изменения, начинаешь радоваться ты. Но за какие-то считанные сутки понимаешь, что та жизнь, которой ты жила - это и есть счастье. Полное. Абсолютное. Не требующее никаких дополнений к себе. Это то, что является самым ценным и дорогим. Правильно говорят - все познается в сравнении. Я сравнила. И я хочу вернуть все назад. Хочу жить так, как я жила до появления Германа в моей жизни. И ради этого я готова рискнуть. Даже если мне придется за это дорого заплатить.
Как-то Ивета оставила меня одну. Силы мои практически восстановились. Лежать надоело. Я решила размять ноги. Я поднялась с кровати и мой взгляд тут же наткнулся на газету, оставленную Иветой на стуле. Видимо впопыхах она про нее просто забыла. В мгновение ока я оказалась рядом с ней. О том, что происходит за стенами этого дома, мне было не известно вот уже несколько дней. В предвкушении новостей я развернула первую страницу. Газета тут же выскользнула из моих рук. На первой странице красовалась моя фотография с жирным заголовком "Очередная потеха серийного убийцы". Я подняла ее с пола. Слезы застилали глаза "На этот раз жертвой стала Дементьева Екатерин Николаевна, 26 лет. Девушка возвращалась со свадьбы подруги..." больше читать я не могла. В голове шумело. Руки тряслись. Я медленно осела на пол.
Бедная мама, бедный папа. Бедные мои друзья. Маринка! Прости за такой подарок на свадьбу. Как же вы теперь там? Как вы все это переживаете? За что вам такие испытания? Я свернулась комочком на полу и заплакала.
В таком состоянии меня и нашла Ивета. Проклиная себя за рассеянность и старческий склероз, она отпаивала меня какими-то каплями, гладила по голове, нашептывая
- Крепись, девонька, крепись - капли, данный мне этой чуткой женщиной, в скорее начали действовать. Слезы постепенно высыхали, а глаза начинали закрываться. "Я не оставлю этого так! Я выберусь отсюда! Мама, папа я скоро снова буду с вами. Обещаю!" подумала я и заснула.
План медленно, но верно зрел в моей голове. Я наблюдала. Наблюдала постоянно, запоминая каждую деталь из того, что я видела или слышала. От Иветы я узнала, что в доме постоянно есть не менее четырех охранников. От воров - так сказала она мне. А еще, на ночь выпускают собак. Тоже от воров. Только скажите мне, какой дурак сунется в логово к этому чудовищу? Через ворота просто так не выйти, а по периметру дома глухой забор. Но я не падала духом! "Порой упорство помогает там, где даже чудо оказывается бессильным" - твердила как мантру я себе. Я найду выход отсюда! Найду, чего бы мне это не стоило!
К концу недели план побега был практически готов. Я слышала, что в доме происходит подготовка к чему-то. И была намеренна выяснить в чем дело. Когда Ивета в очередной раз принесла мне обед, я решила спросит.
- Ивета, а что происходит внизу? - как будто между прочим.
- Ой, деточка, Герман заключил там что-то. Я в этом ничего не смыслю. Но завтра собирает гостей по этому поводу. Все готовятся к их приезду - щебетала старушка.
Так, так, так! Значит гости. Завтра. Катя, тянуть больше не куда. Если я не сделаю этого завтра, то другого шанса может и не выпасть. Остается одна проблема - как выбраться из дома. Но, судя по камасутре, безвыходных положений не бывает, и поразмыслив мозгами я таки нашла решение этой проблемы.
Если вам кто-нибудь скажет, что приключения - это круто - не верьте и не соглашайтесь поучаствовать в этом безобразии. Весь следующие день я была на нервах. Кусок в горло не лез, желудок постоянно скручивало в спазмах страха и одновременно нетерпения. Сидеть на одном месте не могла. Я выписывала круголя по комнате и обдумывала свой план побега снова и снова.
Начинало смеркаться. Я приклеилась к окну и наблюдала за тем, как к дому подъезжает машина за машиной. Дом охранников опустел. Они сновали по двору то туда, то сюда. Отлично! Это как раз то, что мне нужно. Теперь нужно дождаться, когда все гости будут в сборе.
Ждала я не долго. Охранники больше не мелькали, лишь один иногда появлялся на горизонте, прохаживаясь вдоль ворот. Пора!
Я стянула с кровати простынь и пододеяльник и связала их вместе. Окно поддалось не сразу, предварительно проигнорировав две мои первые попытки. Привязав мою импровизированную веревку за спинку кровати (да, а вы что думаете, такое только в кино показывают? Как бы не так. Когда больше нет ничего под рукой, так и простыни тебе за счастье покажутся и пододеяльники тоже), другой конец я выбросила в окно. Она повисла вдоль стены, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Причем от ее конца до земли оставалось не меньше полутора метров. Дождавшись, когда охранник в очередной раз скроется, я посмотрела вниз. Страшно блин. Волосы начали подниматься дыбом.
- Другого варианта нет - сказала я себе и начала вылазить в окно. Я спустилась уже на пол метра, когда сверху послушался звук рвущейся ткани. Ооу, кажется дело дрянь.
- Дерьмо собачье - успеваю сказать я и лечу вниз. Вот, гады эти киношники. Значит мужика двухсот килограммового они выдерживают, а меня, кожу, да кости нет. Вот выберусь отсюда и пойду к Андрейке Малахову на "пусть говорят", будут знать как честной народ обманывать. А если б я с пятого этажа так сиганула? С простынкой-то в зубах???
Приземлилась я на пятую точку прямо в кусты (ладно хоть у Германа любимое хобби невинных дев заточать в темницах, а не розы выращивать). И сразу залегла в засаду, почище любого Джеймса Бонда, начав озираться по сторонам.
Охранник подходя к воротом, начинает окидывать взглядом территорию и как-то уж больно долго смотрит в мою сторону. Только бы не заметил - я покрываюсь испариной. Видимо суицидальными наклонностями я пока не страдаю. Фух, разворачивается, уходит. Пора!
Я выбираюсь из кустов и начинаю сломя голову бежать к забору. Ноги от адреналина, частями поступающего в мой организм, словно налиты свинцом. Наконец-то забор. Примеряюсь. Черт, слишком высокий. Я тут же начинаю седлать рядом растущее дерево. Блин, что ж я родилась не парнем в юбке??? Сейчас бы как залезла и дело с концом. Со второй попытки я подминаю дерево под свою семидесяти килограммовою тушку. От такой тяжести оно начинает как-то подозрительно трещать и клонится в сторону.
- Час от часу не легче - бубню я. Дерево наклоняется все сильнее и я каким-то чудом умудряюсь ухватиться за край злосчастного забора. Подтягиваюсь. Но мои вторые девяносто упорно тянут меня вниз.
- Мля, потеря потерь, выберусь отсюда и сразу на диету, спортзал, массаж, бассейн, молочный коктейль, шоколад, тортик, любимая кровать... Дааа, тяжелый случай. Горбатого могила исправит - это про меня.
Наконец, совладав со всеми частями своего тела, я перемахнула через забор, да так, что сам Нэо из мартицы при виде этого маневра урыдался бы горючими слезами зависти. Со скоростью ошпаренной кошки соскребаю себя с земли, на которой я так замечательно распласталась и оглядываюсь по сторонам. Чуть вдалеке виднеются другие дома. Отлично. Это и будет моим ориентиром. Ну все, пора рвать когти.
Я начинаю бежать в их сторону. Адреналин, разлившийся по моему организму, такой силы, что у меня закладывает уши. Дома справа и слева от меня. И ни одной машины. Как же мне отсюда выбраться????
- Не время унывать, Катя! - подбадриваю я себя и бегу дальше.
Постепенно дома начинают редеть, а потом и вовсе исчезают. Предо мной возникает лес. Вокруг непроглядная темень, но я продолжаю бежать. Деревья, кочки и кусты, надо сказать, совершенно не способствуют быстрому продвижению. Я постоянно запинаюсь и падаю, а ветки деревьев царапают мое лицо и тело.
До меня начинают доносятся приглушенные голоса. МАМА!!!! Я стараюсь бежать еще быстрее. Сердце стучит о грудную клетку, готовое проломить ее. Каждый вздох обжигает мою грудь огнем. Долго с таким темпом я не протяну. Голоса все приближаются. Я оглядываюсь назад. Темно, ничего не видно, запинаюсь и падаю. Колени в очередной раз отзываются болью. Ладошки уже давно содраны в кровь. Я слышу топот, приближающихся ног. Пытаюсь подняться, но сил не хватает.
- Соберись! - приказываю себе.
Они уже совсем рядом. Я начинаю ползти, пытаясь найти укрытие от этих чудовищ, на мое плечо опускается тяжелая рука, от испуга я начинаю дико орать. Мой рот тут же зажимают рукой.
Меня тащат сквозь лес. Ступни ног от холода и боли я не чувствую, балетки давно уже слетели. Я пытаюсь сопротивляться. У моих преследователей это вызывает лишь ухмылку. Мне ли, измотанной и обессиленной, тягаться с ними. Видимо по дороге я отключилась, потому что когда я открыла глаза было уже тепло, и маленький светильник освещал помещение, в котором я находилась.
- Где она - послышался разъяренный голос Германа. Как же я его боюсь! Вы даже не представляете, какой животный страх этот нелюдь вызывает во мне. Нельзя, нельзя ему этого показывать. "Бойся опасности, пока ее нет. Когда же опасность пришла - не бойся ее, а борись с ней" - говорю я себе и набираю полную грудь воздуха, готовясь к неизбежной встрече.
Дверь распахнулась и в комнату влетел Герман в гневе.
- Герман, дорогой - соскочила я с пола. - А я тут пешею прогулку решила совершить, чтоб форму не терять. Не могу же я позволить, чтоб твой интерес ко мне так быстро пропал - глаза Германа метают молнии. - Да уж, была бы жопа, а приключения найдутся - шепчу я себе под нос.
- Все шутки шутишь - голос приобрел истеричные нотки. Ну и ну, котяра бьется в истерике. То еще зрелище, скажу я вам.
- Ооо, да ты истеришь, Герман, никак не иначе - с усмешкой съязвила я.
Сначала послышался звук рассекаемого воздуха и только потом моя бедная, только начавшая заживать губа, запульсировала от боли. Твою, мать - больно то как. В глазах появляются звездочки и начинает подкатывать тошнота.
- Герман, ты что при рождении прошел курсы "как вести себя как мудак"? - лихоматно заорала я. Я знала, что напрашиваюсь на очередную порцию рукоприкладства, но ничего не могла с собой поделать. Уж лучше так, чем забиться в угол и биться головой об стену, показывая ему свою слабость.
Губа запульсировала с удвоенной силой. В глазах начало темнеть. Ребра. И снова ребра. Всепоглощающая боль накрыла меня как волна с головой. Я больше не различала тех мест, куда Герман наносил мне удар за ударом.
- Герман - холодный как лед голос был последним, что я услышала и провалилась в забытье.
*****
Я слышала чьи-то стоны. Видимо кому-то было очень больно. Что случилось с этой девушкой? Я ее знаю? Голос какой-то знакомый... Медленно приходя в себя, я наконец-то поняла, что стоны, которые я слышу, вырываются из моей груди.
Хлынул поток воспоминаний и тело тут же предательски сдалось сжигающему за живо огню боли. Я начала судорожно хватать воздух ртом.
- Шшш - раздался мужской голос у меня над ухом.
Нет! Только не это! Только не Герман! Инстинктивно попытавшись отодвинуться от него подальше, я вскрикнула от острой боли, пронизывающей мои ребра.
- Тише, тише, не бойся - глубокий, успокаивающий голос не таил в себе угрозы, из чего я заключила, что рядом был кто-то другой.
- Это я, Макс. - его рука мягко погладила меня по голове - все хорошо, все хорошо - нашептывал он мне. Я медленно начинаю успокаиваться и засыпать.
На этот раз в постели я провела неделю. Рядом со мной постоянно находилась моя подруга - Ивета. Иногда, правда ее сменял Макс, что меня всегда приводило в замешательство.
- Что тебе здесь нужно - немного окрепнув, жестко бросила я, смотря со злобой прямо ему в глаза - что, чудовище Герман боится, что я опять сбегу? Можешь передать ему, что я не смогу этого сделать, как бы сильно я этого не хотела.
- Зачем ты так? Я не виноват в том, что с тобой сделал Герман. Я просто пытаюсь тебе помощь - с обидой в голосе произнес он, и вышел из комнаты не оборачиваясь.
Он не появлялся несколько дней, а меня гложило чувство вины. Действительно, зачем я так грубо с ним. В конце концов, если бы не Макс, после моего неудавшегося побега Герман бы забил меня до такой степени, что сейчас я бы не бросалась злыми словами, лежа в этой кровати, а лежала бы где-нибудь, в лучшем случае в коме. В общем, я решила извиниться, и сделал это незамедлительно, стоило только ему появиться в моей комнате. Пожав друг другу руки, мы заключили перемирие.
Спустя неделю я начала ходить без посторонней помощи. Дверь в мою комнату больше не запирали и я беспрепятственно могла передвигаться по дому. (Видимо подумали, что попыток к бегству, с мой стороны, больше не будет. Хе-хе. Наивные).
Новость о том, что Герман уехал на месяц решать проблемы бизнеса, вызвала у меня просто щенячий восторг. Наконец-то глоток свежего воздуха. Как можно больше времени я пыталась проводить на улице, наслаждаясь теплыми деньками начавшегося лета.
Я сидела на лужайке, поджав под себя ноги и читала Достоевского "Преступление и наказание", осознавая при этом комичность ситуации. Плен и "преступление и наказание", та еще смесь.
Я настолько углубилась в чтение (Ивета, нужно признаться, на счет классики была права, я все больше входила во вкус), что не заметила, как Макс подошел ко мне, поэтому от неожиданности я завизжала так, что у всех, кто имел неосторожность, находится не дальше ста метров от меня, уши должны были свернуться в трубочку и мелко задрожать.
- Ну ты и орешь. Тебе только сиреной подрабатывать - давясь от смеха продтрунил меня Макс. Я же сверлила его гневным взглядом - ну извини, извини. Не хотел тебя напугать. Честно - он уставился на меня глазами, полными раскаяния.
Я решила смилостивится над этим смертным и снизошла до кивка в знак прощения.
- Я собственно что пришел - продолжил он - решил узнать не хочешь ли ты чего-нибудь... - он с веселым прищуром смотрел на меня.
Я ж не став долго изображать из себя царевну-несмеяну, прикрыла глаза и с мечтательной улыбкой на губах совсем по-детски пролепетала.
- Молочный коктейль, пара пирожнок с самым воздушным сливочным кремом и двойная порция фисташкового мороженного. Мммм...
- Ну тогда собирайся - с задорной улыбкой проговорил он.
Улыбка делала его лицо очень красивым, а из глаз уходила, постоянно присутствующая, усталость. Я же от неожиданности потеряла дар речи.
- Ку.. ку.. куда?
- Как куда? За коктейлем, пирожным и двойной порцией фисташкового мороженного - довольно отрапортировал он.
- Шутишь? - я выпучила на него ошалелые глаза.
- Ты едешь или нет? - направляясь к воротам, весело бросил он мне. Я тут же рванула следом за ним. Вот так просто выйти от сюда - об этом я и мечтать не смела.
- И не думай смыться от меня - серьезным тоном произнес он, чуть повернув голову ко мне - найду и посажу на цепь - уже со смешком.
Не успела я забраться в машину, как на мою голову тут же был надет парик совершенно непонятного, отвратительного цвета. И бейсболка, наполовину скрывавшая лицо своим козырьком. Макс пристально посмотрел на свое творение и скривился.
- Единственное, что смог достать - развел руки в извиняющемся жесте.
- Что не Афродита? - хихикнула я.
- Скорей Афина - сквозь смех ответил он. Я же была согласна напялить на себя еще и не такое безобразие, лишь бы это помогло мне выбраться из дома Германа. Пусть и не на долго.
Мы седели в кафе за столиком на улице. Полакомится в здании я наотрез отказалась. Итак столько времени просидела взаперти, да и находится в здании в такую погоду, было просто преступлением.
Я уплетала пирожное за обе щеки, облизывая крем с пальцев и при этом умудряясь комментировать происходящее на улице. А Макс потягивал кофе и с каким-то умилением и странным блеском в глазах смотрел на меня.
- Макс, а сколько тебе лет? - этот вопрос мучал меня уже довольно долго.
- 35, а что? - заинтересовался он.
- Просто спросила - а потом, подумав, добавила - глаза у тебя такие усталые. Словно тебе шестьдесят.
- Мне много пришлось пережить. И хорошего, и не очень - задумчиво отозвался он.
- Расскажешь?
- Не сегодня - выдохнув проговорил он - я думал тебе будет интереснее, почему ты попала в такую ситуацию...
- А это что вызвано чем-то помимо психического расстройства Германа? - настроение резко начало падать вниз.
- Ты много не знаешь. К тому, что случилось с тобой есть длинная пред история - я хмыкнула - так ты будешь слушать или нет? - я молча кивнула и уставилась на Макса.
- Все началось с того, что Герман познакомился с Аней - тихо начал он - ему тогда было 20. Ты знаешь, я ни разу не видел, чтоб так кто-то кого-то любил - легкая улыбка коснулась его губ - вся его жизнь сосредоточилась на одной ней. А Аня, ммм... Не знаю как бы тебе это поточнее объяснить. Она испытывала к нему какие-то чувства, но это было далеко от любви. Не знаю, может это была привязанность или эмоциональная близость, ну или легкая влюбленность, но только не любовь. Она держала его на расстоянии, но в то же время, не отпускала слишком далеко. Наверное, ей просто было спокойно рядом с ним. А потом она познакомилась с братом Германа.
- У Германа есть брат? - в изумлении перебила я его.
- Был. Старший. Аня влюбилась в него сразу. И Саня ответил ей взаимностью. В общем, спустя пару месяцев они поженились. А Герман... Он чуть с ума не сошел. Я, помню, он тогда мог сидеть, часами смотря в одну точку. Не спал. Не ел. Его совершенно ничего не интересовало. Потом вроде стал приходить в себя. А когда у Ани с Сашкой родилась дочь, Германа как подменили. Он стал нервным, агрессивным. Кидаля на всех по любому поводу. Да и без повода бывало. Тогда отец их, Игорь Анатольевич болел очень и потихоньку дела свои начал Сашке передавать. Хватка у него была деловая, да и характер что надо, как у отца. Все четко, конкретно и по-человечески ко всем относился, самое главное. Герман тогда злился очень. Знаю, планы у него были на фирму отца, а тут все рушится как карточный домик. Да и простить он не мог Ане, что выбрала не его. А Сашке, что он получил то, чего Герман хотел больше всего в жизни. В общем, никто не знает толком, что тогда произошло, но Сашка с Аней вечером домой возвращались. Машина говорят не исправна была. Они разбились. Оба. Полинке тогда восемь месяцев было. Ее взяли к себе родители Германа. Игорь Анатольевич после такого удара так и не оправился. А Ольга Александровна через год тоже слегла. Естественно все осталось Герману.
- А где сейчас Полина?
- Живет с Германом. Большее ее воспитывать некому. Аниной мамы к тому времени уже не стало - с грустью закончил Макс.
- Но как? Как эта малышка может жить с ним, с этим... с этим извергом??? - в голове у меня это не укладывалось.
- Они друг друга практически не видят. Когда Полька маленькая была, для Германа она вообще не существовала, а когда подросла, он стал постоянно отправлять ее куда-нибудь. Сейчас ей шесть. Отдыхает в каком-то детском санатории - пожал он плечами.
- Ты внешне похожа на Аню. Видимо это Германа и зацепило. Рассчитывал, что с помощью тебя компенсирует то, что когда то потерял. А тут представляешь, ты ему отказываешь. Герман вообще не привык к отказам, а тут два раза. Вы обе ему отказали. Такого он стерпеть и оставить так как есть не смог - задумчиво произнес Макс.
- Ой, бедный, бедный мальчик. Обидели. И поэтому он пытает меня как в средневековье, мстя этим всем женщинам планеты. Браво, Герман. Логика просто потрясает - с сарказмом проговорила я.
Мне не было его жалко. Ни капельки. Может раньше я и посочувствовала бы ему, с широтой моей русской души, но только не сейчас. Не после того, что он сделал со мной. Повисла пауза.
- А ты Аню видимо хорошо знал? - возможно, даже очень, подумала я.
- Да. Мы с детства друг друга знали. Наши мамы подругами были. Все нам пророчили свадьбу, но нас связывали только дружеские отношения. Нет, не так. Скорее даже мы были как брат с сестрой. Собственно, благодаря мне они и познакомились с Германом - в глазах Макса появилось отчаяние. Он казался таким ранимым. Рука непроизвольно потянулась к нему, но тут я вспомнила, что нахожусь в плену у его друга (или делового партнера. Не знаю как уж у них там, но суть от этого не меняется) и резко ее отдернула назад.
- Ты винишь себя в ее смерти - констатировала я - поэтому ты так ко мне относишься? Пытаешься заглушить чувство вины?
- Нет. Не по этому - не смотря на меня ответил он и сменил тему - ну, что пойдем?
- Макс, а можно еще одну просьбу - заламывая руки, спросила я.
- Можно - он с любопытством посмотрел на меня.
- Можно одним глазком заглянуть в книжный магазин. Одним хотя бы, маааленьким глазочком посмотреть - с мольбой в голосе и совершенно по-детски произнесла я. Макс засмеялся и ухватил меня за руку.
- Пойдем, горе луковое, сказки тебе покупать.
Спустя пол часа я счастливая и довольная катила в машине Макса с целой охапкой книг.
- Ну уж теперь я докажу Ивете, что не только ее классика заслуживает внимания.