Такая работа. Такая работа. И значит - так надо, надо...
Иначе - нельзя.
Гр. Любэ
Этот офис был, наверное, одним из самых странных и необычных в Москве (что, кстати, было вполне логичным, учитывая неофициальное название конторы). Шестиэтажное здание в центре, ничем, в общем-то, не примечательное, современное типовое московское здание... Мало кто знал, чем на самом деле занимаются сотрудники этого офиса.
Да и не каждый сотрудник сам был в курсе.
Первый этаж здания был отдан под "места общего пользования" (не надо думать, что имеются в виду туалеты: они на каждом этаже были свои, хотя и здесь тоже существовали). Столовая, гардероб, несколько "общих" кабинетов. Здесь сотрудники задерживались только для того, чтобы войти и выйти, повесить верхнюю одежду, а если денег совсем нет - и пообедать (кормили в этой столовой отвратительно, но дёшево). Полноценно существовали здесь только охранники (ну и, конечно, сотрудники столовой и гардероба). Если войти в здание, прямо перед тобой оказывалась большая лестница, а по обе руки - по два лифта. Рядом с лестницей одно время хотели поставить эскалатор (едущий, естественно, только наверх), но поскупились.
На втором этаже можно было услышать, как стрекочут клавиатуры и тихо переговариваются женщины (и изредка мужчины). На этом этаже было царство корректоров.
О том, что находилось на третьем этаже, позвольте пока умолчать.
На четвёртом подчас было не протолкнуться - там с потолков свисали провода, вдоль стен высились коробки с техникой, часто что-то гремело... Технический отдел - без него бы тоже не существовала эта организация.
Пятый этаж был самым шумным (хотя достаточно часто это звание перехватывал третий). "Сколько экземпляров?" - "Да погоди ты, нам же они ещё инфу не предоставили!" - "Какого чёрта? Уже двенадцать!!!"... Здесь работали издатели. В поте лица.
Но нет - это было не какое-нибудь книжное издательство типа "Друг-книга".
На шестом этаже, прямо под крышей, сидели начальники отделов, администрация и "господа в пиджаках", как их называли за глаза.
Об этом заведении знали. Знали многие, и большая часть этого множества считала это просто-напросто главной редакцией "жёлтой" газеты "Необычные новости".
Но очень мало кто знал, что это такое на самом деле.
Очень мало кто имел понятие, что описываемые в газете события происходили на самом деле.
Очень мало кому из рядовых граждан предоставлялась возможность узнать, что же это такое за редакция - и часто предоставлялась при весьма чрезвычайных и неприятных обстоятельствах.
Третий этаж Главной редакции был едва ли не самым запретным местом для остальных сотрудников. Нет, конечно, они туда заходили, особенно издатели, но большинство боялось тамошних сотрудников. И, хотя их было всего восемь человек, от них зависела вся редакция (всё-таки для населения это место было редакцией газеты, так что мы будем именно так его называть), вся работа охранников, поваров, "официантов", гардеробщиков, корректоров, издателей, техников и даже администраторов.
Как только не называли этих сотрудников. Официальное и сухое название - "сотрудники Третьего отдела" - как-то не прижилось, и были они то "нашими местными ментами", то "криминалистами", а то и вовсе "чокнутыми" (всё зависело от воспитания отдельно взятого охранника, повара, "официанта", гардеробщика, корректора, издателя, техника или администратора). Да и саму газету, к слову, редко называли "Необычными новостями" - всё больше почему-то "странными". Наверно, из-за странностей её основных сотрудников.
Из-под кого, собственно, выползла данная организация, знали тоже очень, ну очень немногие люди.
И, хотя каждый из "чокнутых" имел милицейское звание, спецформы у них никакой не было.
Вообще - странными были эти ребята... О чём и свидетельствовало неофициальное на самом деле, но официальное для остальных название конторы.
Ни у кого из них не было своего кабинета - даже у неофициального начальника отдела (официально он был заместителем шефа со звучным именем Аркадий Аполлонович) - все сидели в одном большом кабинете, больше напоминавшем конференц-зал. Восемь рабочих столов, восемь стульев, восемь компьютеров, тумба с кофеваркой и восемью кружками, часы над ним, диван, куча стеллажей с папками, совершенно ненужный стол для совещаний (за ним иногда играли в карты), дверь в кладовку с кучей всякого хлама - вот это и был Офис Третьего отдела. И, в общем, на первый (и на сторонний) взгляд он мало чем отличался от какого-нибудь обычного офиса.
Но здесь и далее мы начнём смотреть не со стороны.
***
[20 ноя 2009 г., РФ, Москва, ул. Б. Якиманка, 48, Главная редакция газеты "Необычные новости", III этаж, Офис Третьего отдела ЕММС, 18:12]
Рассказывает Екатерина Анисимова
Мало кто из нас засиживается на работе после шести. Обычно только часы пиликнут - и народ начинает спешно собирать сумки, пакеты, рюкзаки и кейсы. Я задерживаюсь довольно часто (одна ведь живу, смысл-то какой рано ехать?), пара человек - пореже, но наш дорогой начальник (и плевать, что неофициальный) побил все рекорды.
"Служебный роман" долгое время был одним из любимейших мной фильмов. Ну и я, естественно, внесла в коллектив шутку "Людмила Прокофьевна приходит на работу раньше всех, а уходит позже всех, из чего понятно, что она, увы, не замужем"... Кто-то поговаривал даже дать Сашке - ах, пардон, Александру Анатольевичу, а то и вообще полковнику (ужас!) Сатину - конкретно кличку "Л.П.", но ещё кто-то (уже другой кто-то) отговорил. Я и не сомневаюсь, что о самой шуточке (как и о том, кто прицепил её к нему) Сашка прекрасно знает, но молчит. Может, его и самого это веселит. Чёрт его разберёт...
Сейчас он не в Офисе - бегает где-то, естественно, нам не сказавшись (щас! Скажет он!), но мы уверены - даже если кто-то засидится до полуночи, Саша уйдёт в полпервого ночи. Он никогда никому не позволял прийти раньше себя или уйти позже. Мы негласно решили, что он просто никому не доверяет ключи. А уж что там было на самом деле - не нам решать. "Робот" - вот так мы иногда зовём его даже в глаза. Естественно, чрезвычайно редко - но зовём ведь... бог с вами, раз в полгода, копирайт "День радио". А уж за глаза - тем более. Повезло тем, кто его не знает и с ним не общается. Такими словами, как он выражается в обыденной жизни, надо писать учебники по философии или ещё чему-то подобному - заковыристому. Для него "слово в простоте" - это какой-нибудь предлог, частица или местоимение.
Иногда мы над ним подшучиваем, но лично мне куда больше за него обидно. Он "остёр, умён, красноречив" - вот уж воистину! - да и что говорить, выглядит неплохо для своих тридцати пяти. Даже хорошо. И, пожалуй, его запросто можно назвать красивым. Он успешен, потрясающе руководит нами, отлично работает, но его полнейшее одиночество (ладно, баба, да даже друзья отсутствуют как вид) просто пугает.
Хотя - не наше дело.
В кладовке что-то гремело (но тихо) - там разбирался Серёжка. Майор Казарин Сергей Леонидович, 1982 г.р., ага. Как достали эти звания, эта сухость... ладно... Серёга, пожалуй - самый разумный из всех нас человек. Неофициально он - Сашкин зам, официально - рядовой сотрудник, причём официальная роль идёт ему куда больше. Главенствующие должности - это совершенно не для него, хотя твёрдость, где надо, он проявить запросто может. Хотя в основном ничего, кроме спокойствия, понимания и мягкости мы от него не видим.
Да... К Сашке разное отношение. Совершенно разное. Меня... кхм... да, не все тут жалуют. К кому-то равнодушны, над кем-то смеются. Серёгу любят все. Ну, кто не любит - хотя бы уважает, а это тоже хоть что-то, да значит.
Чем занимался Пашка, мне было не понять. Братец, как всегда, напряжённо глядя в монитор (очки сползли на самый кончик носа), одной рукой умудрялся быстро барабанить по клавишам, другой - двигал мышь. Играет, что ли, во что-то... или почту проверяет... Уж он-то просто обожает задерживаться: дома, с позволения сказать, его ждёт жена. Я, если честно, до сих пор не понимаю, нафига он женился. От отчаяния? Тогда, когда он предлагал Ульяне руку, сердце и прочие части тела вкупе с внутренними органами, у нас с ним в жизни был совершенно жуткий период, когда у обоих всё из рук валилось. Но чтоб до такой степени... Любовь, мне кажется, у этой пары отсутствует в принципе. Взаимоуважение? Ой, не смешите меня! Расчёт? Никакого... Причём Ульку не одобрял никто из тех, с кем Паша тогда общался. Я-то уж в первую очередь. А моё мнение ему всегда было важно...
Хотя тогда я умудрилась испортить хорошие отношения фактически со всеми. В том числе и с Пашкой...
...Так или иначе - сейчас в Офисе никого не было, кроме меня, Пашки и Сергея - все убежали ровно в шесть (Саша не в счёт). Серёга мучил кладовку, мой брат занимался неизвестно чем, я играла в любимый арканоид. "Потеряна жизнь"... мда уж, а жизнь - не игра... тьфу, что за чушь в голову лезет...
Я дёрнулась. "Шахматы на Парке победы" - дело полугодовой давности, на котором я, собственно, крупно лоханулась. В тот день на станции метро "Парк победы" совершенно застопорилось движение пассажиров. На этой станции пол выложен чёрно-белыми плитками в шахматном порядке, и вот в мае, в самый час пик, один крутейший маг четвёртого уровня (единственный зарегистрированный в Москве маг четвёртого уровня, кстати) устроил на этом полу целую шахматную партию. Фигурами послужили ни в чём не повинные пассажиры, остальных пассажиров маг держал у стен и у колонн - двигаться они не могли. Когда я приехала на место происшествия, мне мило улыбнулись, назвали меня по имени и предложили сыграть с ним партию. После чего поинтересовались, как у нас дела, "как брат?", махнули рукой, оставили пассажиров в оцепенении и исчезли в телепорту с загадочным "Сашеньке привет". Слава богу - со мной поехал Серёга: с его лечебными способностями он быстро привёл несчастных жертв в чувство. Но я не смогла ни считать, ни восстановить воспоминания (а это - моя прямая способность и обязанность) ни одного из них. Они ничего не помнили о "шахматах" и совершенно не понимали, почему оказались здесь - очень мало кто должен был выйти на "Парке...".
Когда я дала Сашке прочитать мои воспоминания об этом маге, да ещё и вправду передала от него привет, наш гражданин начальник впервые на моей памяти сильно изменился в лице. Придя в себя через пару секунд, сухо сообщил, что берёт дело на себя, ибо состав преступления ничтожно мал, а мне объявил лёгкий устный выговор. Мы, конечно, пробили по базе данных этого мага, но что связывало Сашу с Дмитрием Евгеньевичем Катарцевым, не понял никто. Но спасибо вам, товарищ полковник, что замяли дело. Ибо за эту работу я держусь всеми конечностями. И зубами ещё.
Файлы дела давно были удалены со всех компьютеров, кроме Сашкиного, и я не понимаю, что там сейчас случилось у Пашки, что он вспоминает это...
- Это про метро? - бормотнула я, не отрываясь от арканоида. - Что оно у тебя делает?
- Да материалы как-то восстановились, - обалдело сообщил братец. - Кать, я их не трогал, да и как бы? Ты же знаешь, я и из папки, и из корзины всё снёс давно...
Я затрясла головой, снова пропуская мяч. Странно...
В тот же момент в кладовке зазвонил телефон. Через секунду звонок оборвался, послышался Серёжкин голос: "Третий отдел"... Оп-па, Сергей Леонидыч, чего это мы не по форме отвечаем? Спасибо, Саша тебя не слышит...
После полуминуты тишины Сергей высунулся из кладовки и с удивлённой улыбкой протянул трубку мне.
- Кто это из бутовских девушек звонит тебе с Базы, а?
"Бутовские девушки" - да и не только девушки, в большинстве всё-таки юноши - сотрудники нашей Главной Базы, гордо возвышавшейся на Остафьевской улице. База - это, собственно, основная "техподдержка" всех подобных нам отделов города. И, хотя на каждый отдел приходится по своей небольшой Базе, все предпочитают обращаться к нашим бутовским ребятам с Главной. Огромный архив, морг для странных трупов (а других у нас и не бывает), лаборатории обработки магических и физических улик, разные КПЗ для преступников - в каждой КПЗ блокируется любая магия... Всё это находится на Главной Базе. Иной раз мы там зависаем почаще и побольше, чем в Офисе...
Но что за баба, да после отбоя, будет звонить оттуда сюда, да ещё мне? Я же всего лишь капитан-аналитик...
Я растерянно взяла трубку.
- Слушаю...
А ещё Серёге про форму пеняла...
Мда... Вот этот голос я никак не ожидала услышать.
- Кать, Кать, слушай, я спала дома, а проснулась на какой-то кушетке, где-то не знаю где, а тут ещё и записка, ща я прочитаю, а, вот: "Позвоните по этому номеру, попросите к телефону свою подругу Катю"! Кааать, я где, а?..
Я стиснула пальцами свободной руки дужку очков.
- Ань, не тарахти! Ты выйти оттуда можешь?
- Неа! - радостно объявила она. - Кать, тут так интересно... только вот комп запаролен...
- Так! - напряглась я, не обращая внимания на слегка побледневшего Пашку и явно ничего не понимавшего Серёжку. - Я тебя прошу, Ань: жди меня, сиди спокойно и НИ-ЧЕ-ГО! не трогай, поняла?
- Ага! - весёлый ответ и короткие гудки. Я вздохнула сквозь зубы, кинула трубку на свой стол, схватила пальто, сумку и вылетела из Офиса - искать Сашку.
- Кать, что она там?.. - раздалось сзади. Я только отмахнулась.
Анька Ромашина, абсолютно безумное существо двумя годами младше меня, была, как ни странно, моей лучшей подругой. Дружили мы уже три года, через что только за это время не прошли, вытаскивали друг друга из совершенно разного дерьма... На первый взгляд, ей далеко не шестнадцать лет, как есть на самом деле, а и вовсе спасибо если четырнадцать. Но Ромашка - потрясающий человек, действительно. Но и впрямь - что она делает на Базе? Да ещё так, чтобы заснуть дома, а проснуться там? И почему записка с моим именем и моим рабочим номером?..
Нет, ну полный дурдом...
Гражданин начальник обнаружился на четвёртом этаже. Я застукала его выходящим из кабинета "Замена оборудования".
- Что, клава полетела? - дежурно поинтересовалась я, не дожидаясь ответа. - Слушай сюда: тебе интересно, когда девушка засыпает в своей квартире, а просыпается в совершенно незнакомом ей месте?
Саша изогнул бровь.
- Не слишком интересно, Катерина. Если быть точным, то совершенно не интересно. Единственное, что я могу посоветовать - это употребление как можно меньшего количества спиртных напитков.
Я закатила глаза. Да, он всегда так разговаривает.
- Извини! Некорректно обрисовала ситуацию, блин! Трезвая девушка засыпает в своей квартире, просыпается в комнате отдыха у нас на Главной Базе, рядом записка с номером нашего Офиса и словами: "Позвоните по этому телефону и позовите свою подругу Катю", подруга Катя у неё одна и стоит сейчас перед тобой. Как оказалась на Базе, девушка не знает, выйти оттуда не может, дверь наглухо заперта. Теперь интересно?
Саша кашлянул (обалдеть! Товарищ полковник! А где всегдашняя невозмутимость?).
- Катерина, - чуть напряжённо, - будь любезна, сбегай за моим пальто... и кейсом, разумеется. Я завожу машину.
Забавно... Хмыкнув, я побежала обратно к лестнице, но на полдороге обернулась.
- А Офис Пашке с Серёжкой закрывать?
Саша с усмешкой кивнул.
- Именно. Или ты им не доверяешь?
Ну знаете!..
- Мне странно, что им доверяешь ты, - выпустила я парфянскую стрелу. - Жди!
И понеслась на этаж ниже.
***
[20 ноя 2009 г., РФ, Москва, ул. Б. Якиманка, 48, Главная редакция газеты "Необычные новости", 18:27]
Александр Анатольевич выразительно барабанил пальцами по рулю. Я постучала в стекло, открыла пассажирскую дверь, сунула туда Сашкины портфель и пальто.
Он взглянул на меня исподлобья.
- Положи рядом с собой. На заднее сиденье.
Я почти возмущённо фыркнула.
- С чего это? Обиделся?..
Я даже знала, на что он мог обидеться. Но...
Саша ухмыльнулся.
- Нет. Переднее сиденье обычно называют креслом смертника.
Я, хихикнув, послушно уселась назад.
- А раньше ты вроде позволял мне ездить на этом кресле...
Сашка повернул ключ зажигания.
- Сейчас я планирую ехать быстрее, чем обычно.
Я тихо присвистнула. Это он так опасается за состояние Базы? Даже не зная, что такое Анька?..
Я с усмешкой кинула рядом пальто и кейс и откинулась на спинку.
- Похвально, - ухмыльнулся Сашка, отъезжая от здания редакции. Я вздохнула.
- Иногда я всё же слушаю начальство. Ты ж зря не посоветуешь...
Гражданин начальник в кои-то веки никак не отреагировал. Ну, ему сейчас немного не до меня. Фиг с ним. Мы на работе. Даже после окончания рабочего дня.
***
[20 ноя 2009 г., РФ, Москва, Остафьевская ул., 35к2, Главная База ЕММС, 19:24]
Рассказывает Александр Сатин
Если бы я писал книгу о своей жизни, то начал бы её словами: "Вот уже два года я работаю в цирке". Мог бы, конечно, сказать, что в дурдоме, но не очень-то хочется цитировать всех моих... гм... циркачей. То бишь сотрудников.
Когда в 2007 году весь отдел в старом составе направили на "устранение опасного объекта", меня оставили в Офисе как молодняк (тогда я ещё был далеко не шефом, даже не его заместителем... фактически никем). Аполлонович (почему-то от старой привычки за глаза называть официального начальника только по отчеству я избавиться никак не мог) тогда уже сидел в администрации, и не знаю, почему он вдруг счёл, что я со своим психокинезом третьего уровня там не понадоблюсь. Я тогда чуть было не обиделся серьёзно.
Как выяснилось после, зря.
Ни до, ни после того случая подобных происшествий не было. Кажется, это было стечением то ли обстоятельств, то ли способностей (и наших сотрудников, и потраченных на объект), но факт остался фактом: гибель семерых сотрудников ведущего отдела ЕММС была налицо. Нет, объект тоже был обезврежен - взорвался вместе с нашими. Впоследствии я неоднократно думал, какого чёрта именно мне так повезло.
Вина за этот инцидент прошла тоже довольно нескоро, хотя, как сказали разумные люди, моей вины в этом не было. Но эти разумные люди меня слишком плохо знают, слава богу.
Так или иначе - штат отдела состоял тогда из одного меня. Вывод напрашивался сам собой: экстренное объявление в новом выпуске газеты (неплохое прикрытие, право слово...), спешный просмотр базы данных, опрос... Нашлись, хотя и не сразу, семь человек, готовых бросить всё и удариться в эту работу. Семь человек, которых не отпугнула информация о том, что случилось с их предшественниками. Семь человек, абсолютно разных и в большинстве абсолютно незнакомых. Они прошли все необходимые при приёме испытания, получили корочки, погоны - одного звания - и, фактически совершенно не жалуясь на "тяжесть службы", почти мгновенно с головой вошли в рабочий процесс.
Не все, возможно, любили эту работу. Но все за неё держались, что лично для меня достаточно странно - у нас куда больше прав, чем у обычных людей... и устроиться, если вдруг надоест, или вылетят, ребята могут с лёгкостью... Но все сидят, в принципе довольны, и уходить им совершенно не хочется, насколько я знаю.
И чёрта с два я признаюсь кому-нибудь из них: мне не всё равно, что мы с ними так, в общем-то, дружно работаем.
...Вывести меня из привычного всем состояния - о да: это было, наверное, одним из любимых занятий Катерины. Хотя, впрочем, до состояния ярости меня доводить она явно не любила. Согласен, моя ярость - вещь действительно для них страшная. Но вот до какой-то растерянности в работе... или до, прости господи, проявления чувств... или даже до веселья, а чем чёрт не шутит... да, до такого меня пытаются довести все. Но мало кому, кроме Кати, это удаётся часто.
Что, в общем-то, даже к лучшему.
Однако дело обещает стать интересным. Да, именно дело. Человек, отправивший к нам на Базу Катину подругу, прекрасно осведомлён и о Базе, и о Кате... из чего логично предположить, что и обо всём нашем отделе. Да ещё девушку явно телепортировали. Хотя это - только догадка. Это надо проверять.
...Привычно припарковавшись у здания Базы, я выразительно взглянул в зеркало заднего вида. Катерина слишком хорошо видела мой взгляд, я заметил. Также заметил, что она закатила глаза, пробормотала под нос что-то вроде: "А словами попросить никак?", протянула мне пальто с кейсом и выпрыгнула из машины. Спокойно одевшись, я последовал за ней.
В главном архиве, прямо за столом совещаний, сидело неровно стриженное темноволосое нечто примерно лет шестнадцати, одетое в явно домашние кофту и спортивные штаны. К нелепому наряду прилагались кроссовки с незавязанными шнурками. Нечто нахально дымило, умудрившись где-то найти пепельницу.
Интересно, почему её не обнаружил Теплухин?.. Наш великий эксперт-криминалист, главный помощник, правая рука Третьего отдела здесь не много не мало живёт. И почувствовать запах дыма вполне мог бы... если бы сидел на рабочем месте. Живёт он всё-таки не на первом, а на последнем этаже Базы.
Катя, ничуть не возмутившись или удивившись, спокойно уселась рядом с подругой, покосилась на её кроссовки и хмыкнула.
- Ты в кедах дрыхла?
Девчонка помотала головой.
- Я когда проснулась, они прям перед диваном стояли, ровно так, я ещё удивилась...
Катерина хмыкнула снова. Я еле удержался от ухмылки. Значит, в первую очередь она удивилась тому, что у неё кеды стоят ровно?
- Так... - только и пробормотала Катя. - Откуда ты сюда пришла?
Та лишь ткнула пальцем куда-то в сторону комнаты отдыха. Катя поднялась со стула, быстро сбросила своё пальто и кинула рядом.
- Саш, ну я тогда туда быстро... Ань, ты потом мне ещё дашь лапу, мне надо считать - работа, блин...
Кхм.
- Екатерина...
- Да, Александр? - невинно моргнула Катерина. Аня (память на имена у меня хорошая) наконец соизволила обратить на меня внимание.
- Кать, а это кто?
Воспитание у юной леди явно хромало на все конечности. Я позволил себе чуть фыркнуть. Моя дражайшая подчинённая усмехнулась, покосилась на меня, на подругу, снова на меня...
- Шеф. Гражданин начальник, он же товарищ полковник, он же Сатин Александр Анатольевич, - он же Людмила Прокофьевна, мысленно хмыкнул я. - Я потом объясню, что за зверь такой. Анька, ну правда, я пойду туда, где ты проснулась, мне работать надо...
- А что, тут дело какое-то? - заморгала Анна. - Я думала, вы меня просто домой отправите и всё...
Катя снова закатила глаза, подхватила сумку и понеслась в комнату отдыха. Я улыбнулся краем губ.
- Добрый вечер.
- Ага, - кивнула Аня, затушив сигарету. Я спокойно сел рядом с ней, достал из портфеля КПК и набрался терпения.
- Сообщите, пожалуйста, ваши паспортные данные.
Девчонка кашлянула. Хм. Интересно, к ней кто-нибудь когда-нибудь обращался на "вы"?..
- Ромашина Анна Юрьевна, тыща девятьсот девяносто третьего года рождения, четвёртого ноября, Варшавское шоссе, дом сто сорок три Б, квартира восемьдесят пять! - отчеканила она. - Только, это... кем выдан паспорт, и когда, и серию с номером я не помню...
Я тихо вздохнул, записывая информацию.
- Это не имеет значения. Ответьте, пожалуйста, максимально подробно, каким образом вы всё-таки здесь оказались? Всё, что помните.
Аня старательно нахмурилась. Я запасся терпением ещё ненадолго.
- Где-то в два часа дня я вроде бы вышла в магазин за продуктами, - начала бормотать она, снова закуривая. - В два тридцать вернулась, сунула продукты в холодильник, переоделась и легла спать. Проснулась... ну... не знаю, часы здесь правильные? - Я только кивнул. - Значит, проснулась в шесть десять, лежу на диванчике, рядом мои кроссовки, на столе записка с номером телефона, ну и ещё в записке, чтоб я Катьке позвонила... Я и позвонила... с тех пор сижу, курю... Я комп хотела посмотреть, только он запаролен был... А записка, кстати, была на голубой бумаге, вот!
Она гордо откинулась на спинку стула, покачнулась, айкнула, выпрямилась и как ни в чём не бывало продолжила дымить.
Занятно. Значит, о невнимательности этой девушки тоже было известно. Столик в комнате отдыха - белого цвета, белый листок бумаги (пусть с текстом) на его фоне легко бы затерялся. Но если работали против неё, откуда знали о нас?
- А! - вспомнила вдруг Анна. - Там на столе ещё вазочка с цветами стояла, только какие цветы, я не поняла...
Послышался стук каблуков, и в зале снова появилась Катерина. Рухнув за стол, она закурила сама (я быстро отметил, что у них с Аней одинаковые сигареты) и чуть толкнула меня в бок.
- Я ничего не трогала пока, просто обозрела картину. Про вазу с цветами тебе известно? Про цвет записки? Про конверт с апельсином?
Какой ещё конверт... с апельсином...
- Какой конверт? Какой апельсин? - живо встряла Аня. Мы переглянулись.
- Понятно, неизвестно, - вздохнула Катя. - Апельсин лежит за вазой, конверт - под вазой. Ладно. Иди вытаскивай Данилыча и собирайте улики. Я Аньке память считаю, потом... ты его спроси, Игорь нужен?
Кто только не работал у нас на Базе. Евгений Данилович Теплухин - собственно начальник лаборатории, его заместитель Игорь Маслов - старший криминалист, ещё лаборанты... Я уж молчу про огневую подготовку ("орлы!", как сказала бы Катерина), патологоанатомов... Стоп. Тем более странно. Если уж девчонку перенесли сюда телепортом в середине рабочего дня, не заметить её было бы попросту невозможно. Да и ровно в шесть отсюда мало кто уходит. Не маскировка же... Для того, чтобы замаскировать человека так, чтобы его видели только определённые люди, нужны не только способности высокого уровня, но и какие-либо части тех, кто должен этого человека видеть. Хотя бы банальная кровь. Или даже кожа, слюна... Вряд ли наш пока неизвестный герой всем этим располагал. Хорошо. Разберёмся...
- Анна Юрьевна...
Катька прыснула. Я смерил её взглядом, она только рукой махнула. Анна Юрьевна вылупилась на меня, как житель гнилой деревни на крупный московский ТРЦ.
- Че-чего?
- Когда вы здесь... хм... курили... вас никто не видел? И вы никого не видели?
Она мотнула головой.
- Я где-то в полседьмого вышла из комнаты. Осторожно так... ну, мало ли... Никого не было. Я думала, все ушли давно, пятница же...
Ах, ну да, конечно. Пятница... Хотя бы это объясняется.
- Катерина, - я поднялся: всё-таки надо идти за Теплухиным, - Игорь нужен. Во-первых, пусть установит время прибытия девушки сюда... потом, след... Как-никак, он у нас ведущий криминалист...
- Поняла, не дура, - хмыкнула Катя, вытаскивая телефон. - Игоряша? Салют, я тебя ни от кого не отрываю?..
Аня захихикала. Я, вздохнув, направился к лифтам. Игорю просто. Первый уровень - телепортация. Да, любой нормальный мент скажет, что именно он в данном деле первый подозреваемый, но мы ведь ненормальные менты...
...Евгений Данилович никогда нам не удивлялся. Даже если кто-то из нас (чаще всего именно я) стучался в двери его импровизированной квартиры в неурочное время (до начала работы, или после, а в некоторых "горячих" ситуациях вообще ночью). Его уважает весь отдел, все сотрудники Базы, думаю, вообще все, кто его знает. За пятнадцать лет существования нашей организации он дошёл до высшей ступени карьеры и сейчас, в свои пятьдесят, не много не мало возглавляет Главную Базу. Единственное, что некоторых в нём раздражает - его манера общения (Катя, например, называет это "излишне приторной вежливостью"), но это, пожалуй, единственный его недостаток. И то мелкий.
...Как всегда, с улыбкой, он пожал мне руку.
- Здравствуйте, Сашенька!
И так всегда. Он - единственный человек из моего повседневного окружения, которому я позволяю называть себя Сашенькой, просто потому, что спорить не даёт ни совесть, ни разница в возрасте (он всё-таки старше меня на пятнадцать лет). Хотя так, ласкательно, он зовёт чуть ли не всех. Мы все для него - дети, внуки или, на худой конец, сильно младшие братья. Сашенька, Катенька, Пашенька, Юленька... Один раз он, кажется, даже Карталова рискнул назвать Андрюшенькой. Причём ему ничего за это не было. Но мои сотрудники - это совершенно отдельная песня, и не здесь мне её петь.
- Что у нас случилось?
- У нас, - я специально выделил это слово, - случилось... я бы сказал, что мелкое хулиганство. Подробности - на первом этаже. И, хм... Знаете, советую - особенно не... впечатляйтесь.
Теплухин лишь кивнул, направляясь к лифту. Я малодушно зашагал по лестнице. Иногда его выдержке завидую даже я.
Я представил, как тихо вздыхает Катерина, как таращит глаза Аня... Настроение поднялось на пару градусов.
- Кать, Кать! - шипела Анна, когда я уже подходил. - У вас тут все такие вежливые, а?..
Катя отмахнулась.
- Далеко не все. Тебе повезло, что ты Андрея не знаешь... Евгений Данилович... В общем, это моя подруга Аня, она вам щас сама всё объяснит, а мы с Сашкой дождёмся Игоря, только пока сами улики соберём... ой.
Я едва сдержался от того, чтобы закатить глаза.
- Улики - в комнате отдыха, Евгений Данилович. Не волнуйтесь - трупов нет. Кстати, проверьте эту леди, - кивок на Анну, - на наличие магического контура. В случае положительного результата - естественно, внесите в базу данных. Катерина...
Однако звать её не было нужды - она уже тянула меня за рукав.
- Пошли-пошли. Тебе понравится...
- Откуда у тебя такая уверенность, что мне понравится копаться в уликах? - почти равнодушно поинтересовался я.
Анисимова пожала плечами.
- Да оттуда, что мы идём работать. А это тебе всегда нравится...
Поражение я признал молча.
...Картина не слишком впечатляла. На придиванном столе лежала записка - действительно из синей бумаги - какой-то конверт, придавленный вазой с ирисами (это ведь, кажется, именно они?) и большим апельсином. Видимые улики на этом кончались.
- Хорошие цветочки, - забормотала Екатерина, выуживая из сумки перчатки, - так, ладно... ой.
Я приподнял бровь.
- В чём дело?
Она молча протянула мне конверт. Я машинально взял. На бумаге аккуратным и, чёрт! - знакомым почерком было выведено: "Сатину А.А. В его собственные руки". И смайлик.
Тааак... Это не может быть то, что я думаю. Не.мо.жет...
Почему это, интересно?
Как мог спокойно, я вскрыл послание.
"В университете на юридическом факультете профессор спрашивает студента:
- Если вы хотите угостить кого-то апельсином, как вы это сделаете?
- Я скажу "Пожалуйста, угощайтесь!", - ответил студент.
- Нет-нет! - закричал профессор. - Думайте как юрист!
- Хорошо, - ответил студент. - Я скажу: "Настоящим я передаю вам все принадлежащие мне права, требования, преимущества и другие интересы на собственность, именуемую апельсин, совместно со всей его кожурой, мякотью, соком и семечками, с правом выжимать, разрезать, замораживать и иначе употреблять, используя для этого любого рода приспособления, как существующие в настоящее время, так и изобретенные позднее, или без использования упомянутых приспособлений, а также передавать ранее именованную собственность третьим лицам с кожурой, мякотью, соком и семечками или без оных...""
И приписка: "Ты ведь разрешил мне писать тебе, не так ли?".
Уж не знаю, как я устоял на ногах. Спасли меня, наверное, присутствие Кати и старые привычки.
Только полгода назад он предлагал Катерине сыграть с ним в шахматы на "Парке победы", интересовался их с Павлом и Андреем делами и передавал мне привет. В тот же день я назначил ему деловую (я идиот) встречу. Вообще - первую встречу за шестнадцать лет. Даже не давал себе труда задуматься, почему не звонил раньше - все данные есть в базе. Вырвал у него обещание "не совершать противозаконных действий с применением магии и без", напоролся на явное, чёткое напоминание о нашем прошлом, остался со-вер-шен-но ни с чем, свалил его дело на каких-то гастролёров... И что я получаю теперь? Очередной "привет" в виде взбалмошной девчонки, ирисов и апельсина с нашим любимым в студенчестве анекдотом? Нарушение секретности Базы...
- Саша! - Катерина повысила голос, вырывая меня из пучины воспоминаний. - Ты нас слушаешь?
Я обернулся. За спиной уже стоял Маслов, улики были собраны. Я молча спрятал конверт в свой кейс. Катя с Игорем вытаращили глаза.
- Саша... - вот почему в подобные редкие моменты Екатерина разговаривает со мной так, будто я слабоумен?.. - Это улика, представляешь?
- Под мою ответственность, - отчеканил я. - Уровень?..
Игорь вздохнул.
- Сложно сказать. Ничего, кроме телепортации, здесь не использовалось, туда-сюда, плюс ещё человек... Это и я бы смог, но...
- У тебя алиби, - закончила за него Анисимова. - Телепортация первого уровня?
"Первого"... Ну-ну...
- Кать, не поверишь, - пробормотал Игорь, - насчёт уровня я не совсем уверен. Слишком уж чистая работа...
- Ну второй... - неуверенно предположила Екатерина. Игорь покачал головой.
- Не знаю... Подождите, хорошо? За шефом сбегаю...
Однако его шеф в сопровождении Анны тут же вошёл сам. Нет, он не подслушивал. Я уверен.
- Вода, второй уровень, - без обиняков, уже совершенно деловым тоном. Катя кашлянула.
- А воде-то здесь откуда взяться?
Евгений Данилович только улыбнулся.
- Катенька, я имел в виду вашу подругу. Маг водной стихии второго уровня...
Я резко уставился на Катерину, она - на Аню, та - на Теплухина, он же - на меня. Оставшийся без взглядов Игорь только фыркнул.
- То есть ты, - я привычно "включил" свой "опасный" тон, - сообщила своей подруге, где и с чем ты работаешь, но не удосужилась объяснить, что при получении трансформации необходимо зарегистрироваться?
- При получении чего? - выпалила ошарашенная Анна. Катя стиснула руки в кулаки.
- Саша, я ничего не знала! Информация о проявлении и новых, и старых способностей не поступала!
- Слабо верится, - процедил я сквозь зубы. Катерина чуть ли не ногой топнула.
- Шеф, ты что, глухой? Я ничего не знала! У меня в мыслях не было, что у неё там какие-то... блин! Не веришь - пожалуйста, дам считать тебе мои воспоминания обо всех наших разговорах, устроит?
Представив, что именно мне придётся лицезреть, я мрачно решил, что дешевле просто поверить.
- Ладно, - выдохнул я, - хорошо. Игорь... будьте добры, сопроводите эту леди до её квартиры. Евгений Данилович, спасибо большое... Катя... я с этим сам разберусь. Выходные... отдыхай.
Народ уставился на меня чуть ли не с тревогой. Стиль речи, усталый вид, да ещё и доброта к сотруднице, на которую шипел минуту назад... да, не моё амплуа.
- Саш, точно всё в порядке? - осторожно поинтересовалась Катя. Я только кивнул. - Вот... ладно, к чёрту...
О, как вы правы, Екатерина Васильевна...
- Ладно, дамы, - крякнул Маслов, протягивая одну руку Кате, другую - её подруге. - По коням!..
Пара секунд, и они исчезли. Моих сил осталось только на то, чтобы кивнуть удивлённому Теплухину и уйти с Базы, сжимая в руке кейс с конвертом.
***
[20 ноя 2009 г., РФ, Москва, Старомонетный пер., 33к1, квартира Катарцева Д.Е., 19:39]
Рассказывает Дмитрий Катарцев
Я медленно закрыл крышку брегета. Что ж... Сашка в своём репертуаре. Реакция была вполне ожидаемой. Теперь остаётся ждать звонка.
Мой брегет, к слову, удобнейшая штука. Этакая веб-камера, только тот, за кем я наблюдаю, этого не знает. Очень удобно. И нет, я не вуайерист, если вы об этом могли подумать.
Я знал, что Сашка позвонит, снова будет требовать встречи, я поддамся, он придёт... будет выведывать у меня, "зачем", даже не зная, что ответ у меня был заготовлен ещё до того, как я телепортировал на их Базу Анну... Юрьевну.
А я снова буду над ним издеваться - так, как когда-то, будто и не было этих шестнадцати лет... Он снова будет думать, что не заслуживает ничего иного... а я что сделаю? Скажу, что "я тебя более не задерживаю". Мило улыбнусь и выпровожу его из квартиры. Так надо. Пока надо именно так.
Телефон ожидаемо запищал смс-кой. Я улыбнулся, не спеша взял трубку и нажал на кнопку.
"Тебя не учили, что врать нехорошо?"
Многолетняя привычка хоть как-то сдерживаться помогла не закатиться в приступе хохота. Но ухмылку я никуда девать не собирался.
"Учили. Но /вранья/ я не наблюдаю".
Через минуту телефон зазвонил. Я поднёс трубку к уху, откровенно наслаждаясь ситуацией.
- Я слушаю.
- Не наблюдаешь, да? - шипяще, яростно выдавил Сашка. Судя по голосу, он едва сдерживался, чтобы не разметать своим психокинезом всё и вся вокруг.
- Сколько эмоций... - ответил я ровно противоположным тоном - мягко и чуть издевательски. Играете с огнём, Дмитрий Евгеньевич...
Послышался звук удара кулаком по рулю.
- Ты мне обещал, - сквозь зубы. - Какого чёрта, зачем?
- Зачем обещал? - глумился я. - Чтобы ты тогда перестал меня пытать и дал уйти...
Он даже взвыл тихонько. Да, Саша, я невыносим, а ты не знал? Терпи уж...
- Ты занят? - мучительно, устало пробормотал он. Бедняга.
Хватит уже. Самому не противно? Да, у меня четыре трансформации, да, я (в прямом смысле этого слова) бездушная дрянь, но какая-то капля человечности во мне осталась. И сейчас, кажется, начала увеличиваться в размерах.
- Нет.
- Адрес, - требовательно. Я скрипнул зубами.
- Мой?
Сашка вздохнул.
- Мой мне известен.
- Цитатник ходячий, - фыркнул я. - А мой есть у вас в базе данных...
- Я его не помню, - процедил он (враль). - И в данный момент у меня нет возможности воспользоваться базой.
Я закатил глаза. И с усмешкой назвал ему адрес.
- Жди, - резко. И бросил трубку.
Я положил телефон на стол, откинулся на спинку дивана и закурил. Ехать ему до меня час. С превышением скорости, конечно, минут сорок, но это же Саша... Значит, успею.
Докурив, я поднялся, вышел в холл, перерыл разные буклеты с "сервисами заказа еды", вытащил что-то более или менее подходящее и набрал номер. Сделал заказ, вернулся в гостиную, расставил на столе тарелки и приборы (своим психокинезом), снова закурил...
Саш... ты мудрый человек. Очень. Но ты явно не сможешь ответить мне, куда деться от воспоминаний. И мне сейчас не нужна телепатия, чтобы знать: думаем мы об одном и том же.
...После "Парка победы" полгода назад я вообще не ждал Сашкиного звонка. Передавая ему привет через Катю, я был уверен на сто процентов, что он испугается, замкнётся, снова попытается убежать - нет. Ошибся. Он позвонил мне - и вёл разговор в строго официальном тоне. "Вы, - мол, - обвиняетесь..." и так далее. Я телепортировался к нему. Сел в джип. Отвечал на его вопросы, совершенно не реагируя на угрозы типа "посадить-ненадолго-за-мелкое-хулиганство". Издевался. Под конец вообще обнаглел и принялся перебирать его волосы. Довёл его до полного расслабления - и ушёл. Оставив дверь джипа открытой. И не испытывал ни малейших угрызений совести. Я был в нём уверен, я знал, что хоть как-нибудь, но с рук мне всё это сойдёт. Сошло.
А вот что сейчас...
...Звонок в дверь - резкий, требовательный (совершенно не похожий на тот, который раздался, когда доставили еду). Стол был накрыт. Я нацепил на лицо вежливую гостеприимную улыбку и пошёл открывать.
Как обычно. Вижу - и сразу хочется на всё наплевать, заткнуть, выдать на ухо сакраментальное "забудем"...
Стоп!
Я вежливо кивнул.
- Добрый вечер. Проходи, располагайся... Есть хочешь?
Я совершенно не понимал себя. Во мне будто боролись два человека: один упивался тем, как мучает Сашку, другой сам из-за этого страдал. Как выдала в институте одна не в меру романтичная мадмуазель, у меня, пардон, кличка "чёрт", а внешность ангельская, и внутри чёрт и ангел сидят. Нас, помнится, чуть не стошнило...
Саша шагнул в холл и принялся расстёгивать пальто, пока я запирал дверь. Я справился быстрее, так что успел подойти к нему и снять с него пальто, слегка сжав плечи.
Он чуть дёрнулся, но очень быстро пришёл в себя.
- Ты уже понял, о чём будет наш разговор?
Я спокойно повесил пальто на вешалку.
- Разумеется. Но может быть, ты всё же сначала поешь? Выпить не предлагаю: ты, насколько мне известно, за рулём.
Вот так. Предлагать ему задерживаться я не собираюсь. Пока.
- С удовольствием, - неожиданно вяло ответил Саша, глядя исподлобья. - У тебя здесь обувь снимать принято?
С моих губ слетела ещё одна ослепительно похабная улыбка.
- Как тебе удобно. Ванная - прямо по коридору. Располагайся.
И ушёл в гостиную, чувствуя спиной его усталый взгляд. Сел, откинулся на спинку... Посмотрим, что он мне предъявит.
Сашка явно тянул время. Руки он мыл, наверное, с мылом три раза, а потом ещё вытирал каждый палец. А потом у него, судя по всему, потели ладони, и он снова мыл руки, и снова вытирал... Я почти машинально призвал на стол пепельницу и сам закурил, не дожидаясь его. Волнуешься... правильно, друг мой. Это тебе не встреча на улице, где сотни наивных людей. Это моя квартира, и неизвестно, что мне сейчас может прийти в голову.
В конце концов, он пришёл. Медленно, но достаточно спокойно, сел напротив меня, даже не взглянул на еду, искоса глянул на меня... через секунду в комнату прилетела пачка сигарилл. "Корсар-Кофе". Хм... Я ожидал от него большей банальности, типа "Captain Black"... классического... Однако, как выяснилось, в чём-то наши вкусы совпадают. Пусть у меня не просто "Корсар", а "Sweets", да ещё и вишнёвый... фирма-то одна...
Я ухмыльнулся, выпуская дым.
- Я тебя слушаю.
Сашка, закурив, ещё и портфель в комнату притащил. Помнится, мы много шутили, как полезен его психокинез...
Воспоминания сейчас не должны вообще посещать мою бедную голову. Ах, как я несчастен.
Я чуть не рассмеялся. Я и над собой люблю пошутить, бывает...
Он вытащил из портфеля мой конверт, почти швырнул его мне через стол. Я, укоризненно цокнув языком, поймал.
- Как же невежливо...
- Хватит, - быстро он сдался... - Меня, знаешь ли, такие шутки не прельщают.
Я улыбнулся, потянулся к пепельнице, затушил сигарету.
- Ты поразил меня в самое сердце. Я так надеялся тебя рассмешить...
- Дим, перестань, пожалуйста, - чуть ли не взвыл Сашка, яростно затягиваясь. - Тебе отлично известно, что над работой я не смеюсь.
Забавно. Мы оба пытаемся вести себя так, будто виделись вчера, и сегодня просто ещё один ужин, неофициальный и привычный. Пытаемся, да. Но у него это совершенно не получается. Впрочем, у меня, думаю, тоже.
- Известно, - вот теперь убираем издевательства и переходим на серьёзный и сухой тон. - Если уж ты возвращаешь мне письмо, то, полагаю, хочешь знать причины его написания и возникновения?
И с каких пор я говорю на его языке?
Он притянул к себе пепельницу, затушил сигариллу и тяжело взглянул на меня исподлобья. Криво усмехнулся.
- Жажду.
А он - на моём. Хм...
- И пожалуйста, не надо отговариваться тем, что ты соскучился. Мог бы позвонить или написать.
Я фыркнул.
- А ты думаешь, я хранил твои контакты?
Он застыл. На пару секунд. Потом тихо вздохнул.
- Зачем тебе понадобилось тащить туда девчонку?
Я широко улыбнулся.
- Я всего лишь вам помогал.
- Что? - Саша уставился на меня почти потрясённо. Я рассмеялся.
- Сашенька, прошу тебя, не пытайся выглядеть идиотом. У тебя плохо получается. Не мне тебе объяснять, что бывает, когда проявляются способности незарегистрированных паранормов, к тому же стихийников второго уровня, да ещё и несовершеннолетних... Ты полагаешь, что Катя бы как-либо случайнооб этом узнала? Или Паша?.. Вы не видите того, что у вас под носом, а ты ещё предъявляешь мне претензии?
Закончив тираду, я тихо выдохнул, наполнил свой бокал вином (причём без всякой магии) и глотнул. Да, Саш, всё выглядит именно так. Все причины и подробности я тебе описывать не собираюсь.
Несколько секунд он переваривал информацию. Потом прикрыл глаза, сжал губы - и ровным голосом завёл свою "рабочую шарманку":
- В любом случае, здесь прямой факт нарушения секретности Базы. Катя закусила удила и явно будет пытаться докопаться до, - усмешка, - истины... И если всплывёт ещё и старое дело... я уже вряд ли смогу сделать хоть что-нибудь, ты меня понимаешь, я надеюсь?
Я поднялся. Поставил бокал на стол, подошёл к Сашкиному креслу, присел на подлокотник.
- Правильно надеешься, - сделаем тихий и спокойный голос. - И чего ты от меня теперь хочешь?
Не стоит пока шептать ему на ухо...
Сашка с видимым спокойствием вытянул из портфеля два чистых листка бумаги и ручку.
- Пиши расписки. На оба дела. Когда, что, как и зачем ты делал. На моё имя. Они будут у меня... до следующего твоего, извини, промаха. И тогда я сделать уже ничего не смогу.
Круто берётся, как говорит нынешняя молодёжь. Оригинальные у тебя способы, Саша. Очень оригинальные...
Пряча улыбку, я принял у него из рук бумагу, ручку, притащил какую-то большую и лёгкую книгу, согнул ногу в колене и принялся писать. Мне было даже неважно, что я там калякаю. Дежурные бумажки мне всегда удавались лучше школьных сочинений, это точно.
...Саша бегло просмотрел листки, кивнул, сунул их обратно в портфель, туда же ручку. Прикрыл глаза.
"Мне действительно придётся это сделать, как бы дорог ты мне ни был, пойми ты это..."
Саш, ну и почему ты не прячешь от меня такие мысли? Доверяешь?
Странно.
Поехали.
- Надеюсь, ты сделал выводы, - сухо и отрывисто произнёс он. - Мне пора.
Я едва сжал его плечо - и он даже попытки подняться не сделал. Просто медленно перевёл на меня взгляд и уставился мне прямо в глаза. Чёрт. Саш, перестань. Не смей так смотреть... Я не могу сосредоточиться...
- А может, останешься? - я улыбнулся краем губ, перемещая руку с плеча на затылок.
Саша дёрнулся.
- Мне. завтра. на. работу.
- Поедешь от меня, в чём проблема? - я дёрнул бровью, начиная перебирать его волосы и склоняясь к нему. - Я, конечно, не настаиваю...
Он закрыл глаза, прерывисто вздохнул...
- Дим...
- Да? - а я изображал из себя Само Спокойствие. Наши лица находились едва ли в паре сантиметров друг от друга.
Сашка быстро облизал пересохшие губы, и тут я резко понял, что ещё секунда - и не выдержу. К тому же он уже сдался на милость победителя, а больше мне пока не надо.
Я быстро и легко отстранился.
- Не смею больше тебя задерживать. Расписки не потеряй... и выспись как следует, когда приедешь домой. Ты, я думаю, сильно устал.
Нервный выдох, больной и совершенно непонимающий взгляд. Я призвал к себе бокал, ухмыльнулся и, отсалютовав, сделал глоток.
Сашка резко встал, с силой сжимая ручку дипломата.
- Всего доброго, - тихо, хрипло.
Замки он, кажется, открыл психокинезом. Мне оставалось запереть за ним дверь.
Что ж.
Есть ещё одно... дело.
***
[20 ноя 2009 г., РФ, Москва, Братская ул., 11, квартира Анисимовой Е.В., 19:41]
Рассказывает Екатерина Анисимова
Всё-таки очень удобно иметь в друзьях и коллегах телепортатора. Вот вы за две минуты можете переместиться из Бутова в Аннино, а потом в Перово? А мы можем! Правда, работает это только в пределах Московской области, но тоже ничего...
...Во избежание всяких там... инцестов, копирайт "День выборов"... тьфу ты, то есть во избежание эксцессов Игоряша всегда телепортирует меня на лестницу, на площадку выше моего этажа, а я там уже дальше ножками. А он мне мило улыбается, я передаю привет его жене и детям, он делает мне ручкой и летит в своё Кунцево. Работа у нас зачастую такая, что на чай-кофе-потанцуем-водку-пиво-полежим мы друг друга приглашаем редко. Шутка, конечно - и не танцуем, и не лежим, но хотя бы на чай-кофе-водку-пиво... даже не помню, кто у кого когда оставался. Не до тусовок.
Когда я, тогда шестнадцатилетняя сопля, плюнула на выпускной класс и попёрлась работать в правительственную организацию (я знаю, как звучит фраза), меня тогда не понял никто. Ни учителя, возлагавшие на меня надежды ("Катя, ты обязательно должна получить медаль!"), ни парочка одноклассников, с которыми я всё же общалась ("Ты ради чего свою жизнь херишь? Ради погон и допросов? Дура..."), ни - уж казалось бы! - Пашка с Андреем ("Ну мы попрём, нам-то что терять, а тебе жить ещё!")... А я сама не до конца себя понимала тогда. Но нутром каким-то чуяла: это - моё. И не ошиблась.
...Выйдя на свою площадку, я так на ней и застыла. Мда, Пашке повезло, если он сейчас уже дома: хоть не пилит никто... У моей двери сидела на собственной сумке и читала какой-то дурацкий дамский роман моя дражайшая невестка, то бишь жена моего брата Ульяна.
Однако, как сказал бы Александр Анатольевич.
Так, ладно, Катерина, соберись. Надо соблюдать внешние приличия, хоть ты терпеть не можешь данную особу...
Я спокойно подошла к двери, вытащила ключи. Улька встала, кашлянув.
- Кааак же вас там эксплуатируют... - нет, если я что и не выношу в людях, так это самоуверенность на показуху. Бррр... - Ты всегда так поздно возвращаешься?
- Всегда, - буркнула я. - Для начала - здравствуй. Что тебе нужно?
Соблюдать приличия катастрофически не получалось.
- Поговорить, - неожиданно нормальным голосом ответила Ульянка, запихивая книжку в сумку. - Мне очень надо.
Я искоса взглянула на неё. Уже интересно. Обычно она разговаривает со мной по телефону, и разговоры эти всегда ведутся на одну и ту же тему: "А Паша не у тебя? И где он тогда может быть?". Странно...
- Ну заходи, - я пожала плечами, открывая дверь и зажигая свет в прихожей. - Мой руки и иди на кухню, кофе будешь?
Она покачала головой, стаскивая куртку.
- Лучше чай.
Я тихонько хмыкнула.
- Да не отравлю я тебя...
Просто кофе я всегда варю сама, в турке, и это известно даже ей, а чай у меня весь в пакетиках. Разве что в чашку бы чего насыпала...
- Не ёрничай! - она топнула ногой. - Просто налей чаю, и всё!
Я сцепила зубы. У неё не было ни малейшего права на меня орать, но ради брата я снова это проглотила.
- Мой руки, - только я процедила я, разуваясь. - Иди на кухню и жди.
Поведя плечом, она попёрлась в указанном направлении. Я стянула пальто, повесила на вешалку, вытащила из сумки телефон, сигареты и побежала в гостиную - курнуть и поговорить с Пашкой.
- Анисимов...
- Анисимова, - хихикнула я, щёлкая зажигалкой. - Ты дома?
- Ну да, - брат усмехнулся, - Кааать, представляешь, Ульки дома нет! Свобода... хоть ненадолго...
Я хохотнула.
- И записки никакой?
- Неа! - радостно ответил Паша. - Наконец-то я могу валяться на диване...
- ...жрать килограммами шоколад и смотреть сериалы, - закончила я. - И никто тебе ничего не скажет. Ладно, я тоже дома уже, давай расслабляйся...
- Кать, погоди!.. Что там с Анькой, а?
Я вздохнула.
- Там вообще чёрт ногу сломит, нифига не понятно. Она - на диване в комнате отдыха дрыхла, её телепортнули, а в уликах было послание Сашке, которое он ещё и забрал с собой. И я вообще не понимаю, при чём тут он. Да и я, в общем-то... То есть мотивы мне вообще непонятны, а Игорь ещё и насчёт уровня телепортатора ничего сказать не может. То ли второй, то ли первый, то ли какой-то половинчатый...
- А у нас и половинки есть? - страшно изумился Пашка. Я закатила глаза, стряхивая пепел.
- Паш, это шутка. Короче, ничего не понятно, но нам обоим надо будет с ней поговорить. Я с ней договорилась, ты что-нибудь своей благоверной наври: завтра мы у Аньки должны быть в два часа дня.
- Она же в два спать ложится, - я будто увидела, как Пашок размеренно хлопает ресницами.
- Разбудим, блин, ключи у меня есть, ты же знаешь... Кстати, она у нас водяной маг второго уровня.
Пашка закашлялся. Судя по всему, подавился шоколадкой.
- А ты ничего не знала?
Я усмехнулась.
- Представь себе. Да она сама ничего не знала, она значения всему этому не придавала, вообще... Мне Сашка по мозгам дал за это, конечно, но я его смогла убедить, что была не в курсе. Анька сама, кажется, в восторге, так что всё в порядке. Всё, давай, я пойду, у меня ещё ужин не приготовлен, я жрать хочу...
- Ладно, - он хихикнул, - а у меня сериал и шоколадки есть...
Я хотела было сказать: "Хоть какао себе сделай", но прикусила язык - мой брат совершенно не приспособлен к готовке. Да, даже к такому простому делу, как заливание порошка какао кипятком и молоком.
- Попить есть? Хоть что-нибудь, кроме воды из-под крана?
- Ну сок...
- Держи при себе, а то будет у тебя... сладкая жизнь, - я затушила сигарету. - Всё, пока, завтра без двадцати два в центре зала на "Аннино", и слышать ничего не хочу!
Я с улыбкой нажала на отбой, прихватила с собой пепельницу и пачку с зажигалкой и пошла на кухню.
Улька с крайне скучающим видом сидела за столом. Я поставила пепельницу, положила сигареты и щёлкнула чайником.
- Не кури, - быстро велела Ульяшка. Я кашлянула.
- Ты меня, конечно, извини, но я у себя дома, мне и музыку заказывать, и условия ставить. Тебе чай какой?
- Некрепкий, - процедила она, - и вообще... Кать, мне... трудно говорить это, но нужна твоя помощь.
Я чуть кружку не выронила. Ей? Моя? Помощь? Нет, этот мир катится куда-то очень далеко.
...Засунув пакетики в чашки, я залила их кипятком и села напротив драгоценной невестки.
- Я тебя слушаю.
Тянуло закурить, но ради любопытства я держалась. Выведу её из себя, и она мне ничего не скажет.
Она отпила большой глоток, закашлялась, прижала ладонь к глазам... А что ты хотела, милая, кипяток же!
Глубоко вдохнула.
- Понимаешь, я беременна.
Я подпрыгнула. В голове мигом зароились вопросы. Почему она сообщает мне об этом? Зачем вообще ко мне тащилась? Какого хрена Пашка ничего не знает? И нахрена тут моя помощь? Я-то не беременела и в ближайшие лет десять не собираюсь...
- Так, - пришлось откашляться и глотнуть чайку. - Значит, меня скоро осчастливят племянником?
Улька затравленно покачала головой.
- Нет.
Я будто на стенку налетела. Пристально уставилась на дорогую родственницу.
- То есть как - нет?
Она вцепилась в кружку.
- Я... не от Пашки, - еле слышно. - М-мы уже месяц не спали, а я два дня как тест сделала...
Улька сгорбилась на стуле, а я подумала, что мне сейчас нужно явно что-то покрепче, чем чай. Количество вопросов уменьшилось ровно на один.
Повисло молчание. Я не знала, что сказать, а у неё, судя по всему, слова кончились.
Я встала, достала из холодильника водку, которую держу на всякий случай для Андрея, если ему вдруг придёт в голову припереться ко мне и жаловаться на баб. Налила себе в чай, глотнула.
- Тааак... И вот теперь, в свете этих событий, будь добра, объясни, нафиг тебе я-то понадобилась? У тебя подружек нет, с кем посоветоваться?
- Да в том-то и дело, что нет, - угрюмо ответила она. - Катя, я... не знаю, что делать. Ты... ты правда единственный человек, с которым я могу об этом поговорить, ну пожалуйста!
- Что "пожалуйста"? - я начала заводиться. - Ты мне признаёшься, что залетела, не от моего родного брата, который, к слову, является твоим законным мужем, и ещё рассчитываешь на мою помощь и поддержку? Что у тебя с... производителем, он кто вообще?
Я странный человек. С одной стороны, я была в гневе, а с другой во мне подняли головы природные доброта и сопереживание. Тьфу...
- Офисный планктон, - пробормотала Ульяша. - Я... я его л-люблю, кажется, просто... так получилось...
- История твоих страданий меня не волнует, - рявкнула я, сделав ещё глоток алкогольного чая. - Значит так. Хочешь ты чего? Уйти от Пашки, жить с этим... планктоном, трахать его в мозги и как обычно, родить от него и жить счастливо? Я правильно понимаю?
Она затравленно кивнула.
- Я боюсь Пашке сказать... он же расстроится...
Я с трудом сдержала истерический хохот, только ухмыльнулась.
- Шикарная логика. Изменяя ему, ты не думала, что он расстроится, держа его на коротком поводке, ты не думала, что он расстраивается, когда ты все два года пила из него кровь, ты не думала, что он расстраивается, а вот собираясь сообщить ему о разрыве, думаешь! Молодец!
- Ну... ну он же меня любит...
Святая наивность.
- Значит так. Полагаю, ты хочешь, чтобы ему сказала я?
Снова медленный, робкий кивок. Надо же... Умеет вести себя так, как надо... когда надо.
- Тогда на моих условиях. Во-первых, ты перестаёшь его пилить. Во-вторых, прекращаешь следить за каждым его шагом и терзать нас обоих телефонными звонками в три часа утра. В-третьих, если он куда-то соберётся с друзьями или со мной, или по работе, ты не выкажешь ровно никаких претензий. Принимаешь?
- К-конечно...
- Я сообщу ему... на следующей неделе, когда получу подтверждение, что условия выполняются. Я зайду к вам. Без предупреждения. Изволь быть милой и вежливой. И ещё. Когда получишь развод - никаких контактов, ни с ним, ни со мной, ни с нашими друзьями и коллегами, ясно?
- Ясно... Кать, спасибо...
- Иди на хер, пожалуйста, со своей благодарностью, - выплюнула я. - Всё, катись отсюда. Завтра Пашка едет со мной по делам, так что не смей его удерживать, поняла?
- Я в-всё поняла, Кать... я пойду, наверно...
- Иди себе спокойно, - фыркнула я. - Не задерживаю. Дверь захлопнешь.
Улька в сотый раз кивнула, встала, допила чай одним глотком и молча пошла к выходу. Дверь хлопнула через минуту.
Я залпом допила остатки "коктейля", резко закурила и откинулась на спинку стула. Чудные дела творятся в Датском королевстве. Определённо.
Пашка-то обрадуется. Наверное. Чёрт его знает, сам ей изменял и изменяет (хотя, насколько я его знаю, его шашни с Анькой на измену вряд ли тянут. Разве что она привязывает его к кровати и делает всё сама), но ребёнок - уже совершенно другой вопрос. Блин...
Но - к чёрту. Улька Улькой, Пашка Пашкой, планктон планктоном, ребёнок ребёнком, а я жрать хочу...
***
[21 ноя 2009 г., РФ, Москва, Варшавское шоссе, 143Б, съёмная квартира Ромашиной А.Ю., 14:23]
Анька, как ни странно, не спала, когда мы приехали. Ждала нас. Неужели умудрилась уснуть ночью?
У неё даже продукты были - ну как продукты, заморозка всякая, которую она вчера купила, и две двухлитровые бутыли колы. Но в магазин идти было лень, посылать туда её саму или Пашку, пусть даже со списком, не имело никакого смысла, поэтому мы жевали пиццу и накачивались колой. Как бы она у нас из ушей не попёрла.
Я честно держалась и ничего не говорила Пашке про его неблаговерную. Задавать Ане вопросы по делу мне даже в голову не приходило: будет говорить, что сама ничего не понимает, "и давайте лучше музыку послушаем". Так что мы просто весело проводили время.
- ...Я вам точно говорю: в меня влюбился одноклассник! Только он мне нафиг не нужен, ну я ему так и сказала, а он почему-то даже не расстроился... - пропыхтела Анька сквозь кусок пиццы.
Мы переглянулись.
- Ну и забей, - я пожала плечами, - кстати, в понедельник придёшь к нам в Офис, я тебе пропуск выпишу, там есть ещё кое-какие дела с твоей карточкой в базе... И в школу для паранормов тебя надо перевести...
- А это-то зачем? - она чуть не подавилась. Я взглянула на Пашу - объясняй, мол.
- А затем, Анют, - вздохнул братец, - что, коль скоро уж твои способности именно сейчас обнаружились, ещё не поздно научить тебя их проконтролировать. А то был у нас случай такой...
Рассказать про случай он не успел - у него зазвонил мобильник.
- Анисимов... да. Да, здравствуйте, что... да, там... Что?!..
Я вскочила. Анька застыла с бутылкой колы в руках.
- Да, сейчас, - надтреснуто выдавил Пашка. - Да, я буду через... час примерно. Да, да, конечно... до свидания...
Он растерянно нажал на отбой.
- Что случилось? - почему-то шёпотом выдохнула я. Брат с силой сжал в руке телефон.
- У меня д-дома газ взорвался. Улька... погибла... мне ехать надо...
Аня вторично подавилась - уже колой. Я схватила сумку.
- Я с тобой. И не спрашивай.
***
[21 ноя 2009 г., РФ, Москва, Сиреневый бульвар, 5, квартира Анисимовых П.В. и У.А., 15:29]
По Пашкиной квартире расхаживали типичные менты-ГУВДшники, "районные лошадки", как называет их Ксюша. У стены жались соседи, их явно повели понятыми.
Два года в ЕММС научили меня общению с ниже сидящими уже давно. Едва шагнув в квартиру, я вытащила корочки, кивком велев Паше сделать то же самое.
- ЕММС, Третий отдел, капитан Анисимова... Что тут случилось, поподробнее, если можно...
Старший лейтенант придирчиво изучил наши удостоверения, слегка скривился, но ответил:
- Банальный взрыв газа. Обычное дело: баба... - покосился на Пашку, - женщина повернула ручку, отвлеклась на что-то, забыла, а потом зажигалкой чиркнула, и привет. Дело не в вашей юрисдикции, товарищ капитан, не лезьте уж...
Я скованно отвернулась, сжав Пашкину руку. Профессиональное чутьё орало дурным голосом, но во-первых, дело было предельно ясным, а во-вторых, женская интуиция не является аргументом ни для одного ГУВДшника, и сделать я с этим ничего не могла.