Закончились каникулы под дремучими сводами лесов Мирандола, и вот я вновь стою на школьном дворе, между громадой Замка и зданием бывшего монастыря. Солнце бьет в глаза, воздух тепл и сух, и чувствую я себя прекрасно.
По двору снуют первокурсники, мальчишки девятнадцати-двадцати лет, горящими глазами смотрят на древний Замок, приземистый монастырь и оба собора, огромных, внушительных, мрачных.
В первые дни учебы я тоже пугался, поэтому на молодежь сейчас посматривал с пониманием. Я старался вчувствоваться в их беспокойные переживания, удивление, благоговение, не торопясь восстанавливать защиты. Пусть пошуршат во мне трогательные и наивные эмоции.
За последние два года, что Эмир, Высший Маг Лиги и мой отец, отказался от меня как от ученика, я разучился радоваться, и теперь наслаждался чужой радостью. Скоро ее поглотят долгое сиденье за пыльными фолиантами, часы медитаций, нудные лекции... Так что радуйтесь, дети, пока вы не изведали запретов, уставов и наказаний!
Бреющиеся уже "дети" сновали по двору, по саду, не зная, что я ловлю и слышу каждое их чувство, самое мимолетное, принимаю его, как свое, и так же переживаю. Что в этот миг я тоже рад, и светел, и как бы и не было двух лет жестокой боли и двух последующих лет напряженной работы над собой, которые закончились глухой изоляцией от мира чужих чувств.
Я - великий эмпат. Любую эмоцию, любое душевное движение я слышу, чувствую - называйте, как хотите. Эмир, Высший Маг Магической Лиги и мой отец, - тоже.
А еще он - мастер защиты. Для всех загадка, почему он выбрал такое странное искусство. Я - знаю. Произошло это не случайно, не из прихоти: иначе и быть не могло. За четыре года среди людей (до учебы, в Мирандоле, я жил почти один) стало понятно, что моя - и его - особенность не на радость нам достались: среди чужих эмоций теряются свои. Сохранять себя приходится борьбой с окружающими. Или - защитой.
Впрочем, не столько это меня подвигло на повторение отцовского пути, нет. Не чужие чувства - чужая бесчувственность убивала меня, причиняя мне невыносимую боль. Первые два года в Школе, когда я был учеником Высшего Мага, я страдал от присутствия учителя: его защиты не пропускали переживания не только к нему, но и от него. Старый школьный Замок был живее родного отца! И когда Эмир отказался от меня - из-за запрета, как он говорил, но на самом деле, потому что я не оправдал его надежд, - я начал строить собственные защиты.
Гордость не позволяла показать мою горечь. Я устал от боли, что он мне доставлял, и не желал добавлять ее к своим обидам. Пришлось самостоятельно начать учиться ставить защиты и, не преувеличивая, могу утверждать, что владею теперь мастерством не хуже отца. Вероятно, даже лучше. Потому что я не живу, скрываясь от мира. Если, конечно, рядом нет отца, - тут уж возвожу между нами все преграды, на какие способен.
Вот, кстати, и он, идет от внутренних ворот Школы к саду, на вечно невозмутимом, строгом лице - полуулыбка, защиты почти сняты... Что так расслабило его? В Школе он всегда выставлял все возможные защиты! Мирэне, не я же тому причиной? Нет, вот он идет, и меня не замечает (впрочем, за последние два года я к этому привык), смотрит куда-то мимо. Проходит упругой летящей походкой, почти задев ноги подолом серой мантии, улыбка даже в глазах, невозможно!
Я разнежился в пушистых переживаниях первокурсников, поэтому всплеск ненависти и злобы где-то рядом показался взрывом. Зазвенело в ушах, закружилась голова, затошнило.
Все произошло мгновенно: вскидывая защиты, единым движением вознося их до небес, краем глаза я засек источник эмоций - Виннес! - и тут же лицо проходящего мимо Эмира перекосилось на миг от боли, всего лишь на миг, я успел почувствовать ее эхо. Он начал разворачиваться ко мне - отреагировав автоматически и в доли секунды, его огромный атакующий удар впечатался в мои энергетические стены, с той же силой был отброшен обратно, отец ощутил его, отразил куда-то вверх - и с разворота ударил меня. Перед глазами поплыло: он вкатил мне мощную оплеуху. Я чуть не упал.
Мгновенный обмен ударами в астрале прошел незаметно для окружающих. Его глаза - обычно безжизненно серые - пылали синей яростью. Я ощутил, как он единым движением оценил мою защиту, профессионализм, мощь, скорость, точность... И вот он уже безразличен, лицо как маска, строг и суров, только пронзает, синея, взгляд.
-Ты!
Сказал, как убил - единым словом.
-Здравствуйте, магистр Эмир, - подошел Виннес.
В тот момент я был благодарен, что он существует, мерзкий Подлиза! Я кожей ощущал почти неуправляемый гнев Высшего Мага, еще миг - и...
Виннес стоял рядом, поглядывая искоса, и улыбка его была неприятна. Почему, на кого была направлена злоба, из-за которой я выдал отцу свое умение? И за которое он готов сейчас меня прихлопнуть, как муху. Вернее, за сокрытие оного. Я смотрел на Виннеса, не в силах взглянуть на отца, с усилием сохраняя внешнее спокойствие.
-Прекрасно сделано, - резко бросил Высший. - Просто превосходно! Где ты этому научился, позволь узнать?
-Сам, - глухо ответил я.
-Сам?
Что-то в его голосе заставило меня насторожиться. Я оторвался от созерцания Виннеса и посмотрел ему в лицо. Наши глаза находились на одной линии, как странно!
Прищуренный жесткий взор.
Конец. Сейчас он меня во что-нибудь превратит.
Но сдаваться я не собирался и держал его тяжелый взгляд.
Раз. Два. Три... Между нами, кажется, побежали искры...
-Вы хотели мне что-то сказать, магистр Эмир? - елейно спросил Виннес. Голос его странно дрожал.
Связь нарушилась. Высший Маг оглянулся на Подлизу, а я развернулся и пошел прочь.
-Юхас, вернись.
Негромко, но четко - на весь двор. Нет. Я переставлял ногу за ногу, подавляя дрожь и желание броситься бежать. Да, он Высший Маг, но мне все равно. Он мой отец. Он меня ударил!
-Вернись! - чуть повысив голос, приказал Эмир. Окружающие, не понимая, что происходит, но чувствуя, что это серьезно, глазели на меня. Затылком я ощущал удивленный взгляд Виннеса и яростный - Эмира.
Нет.
Я продолжал медленное продвижение. Так и дошел до монастырских дверей: под взглядами, как под пулями.
Глава первая
Выяснение отношений
-Ты начал диплом?
-Конечно, уже название написал, вот, - я показал Алессандре пергамент.
-Издеваешься? - нахмурилась магистр.
-Почему сразу издеваюсь?
Она сурово посмотрела на меня, развернулась и пошла к дверям:
-Когда напишешь введение - покажешь. И не тяни.
Я пожал плечами. Как напишу, так и покажу, вот только когда...
За Алессандрой с грохотом закрылась тяжелая монастырская дверь.
Алессандра - мой научный руководитель. Но ее отношение ко мне - отношение родной тетки. Конечно, она и есть моя тетка, но она-то об этом не знает! Женская интуиция? Голос крови?
Я продолжил медленно выводить пером: "Зеленая дверь в белой стене. Культурный феномен, или почему Запретная магия стала таковой. К вопросу о правомерности запрета на экспериментальную магию".
Ниже: диплом студента пятого курса отделения алхимии Высшей Школы Магии Магической Лиги (О Мирэне, сколько больших букв!) Юхаса Мирэнида, научный руководитель профессор алхимии и оккультных наук магистр Алессандра Калипса.
Еще ниже: ВШМ МЛ.
С формальностями покончено, можно приступить непосредственно к введению. Итак.
"Актуальность работы: в связи с введением два года назад Элфинийским Экономическим Советом запрета на экспериментальную магию возникла необходимость теоретического обоснования данного запрета для студентов, только начинающих изучать науку волшебства и чародейства, а так же для широких кругов магической общественности".
Очень хорошо загнул - самому противно. Но таков стиль! Мне лишь бы закончить это заведение. Защищусь - и только и видела меня тетка Алессандра, вечно невозмутимый папаша, пройдоха Виннес с планами мщения, старый дед Арбин...
Хотя деда, пожалуй, мне будет не хватать, хороший старик, и не поучает постоянно. Наверное, он единственный, кто ко мне действительно хорошо относится. Не как к студенту, а как к человеку. Человеку ведь все время не хватает человеческого отношения.
Но я опять отвлекся.
С некоторым усилием вновь взялся за перо. Ради свободы готов написать хоть дюжину дипломов на самые глупые и неприятные темы! Или не готов? Впрочем, и в моей теме есть моменты, что греют душу.
Итак, "материал: сочинения магистра экспериментальной, ныне также Запретной, магии Фрея. Также (опять! ладно, потом исправлю) к работе широко привлекаются произведения других авторов изучаемой эпохи. Так как данные произведения являются литературой запрещенной к чтению студентами Школы, к диплому прилагается разрешение на использование указанных в списке литературы книг, подписанное научным руководителем, ректором Школы магистром Арбиным и Высшим Магом Магической Лиги Эмиром". Уф...
Я прислушался к своим чувствам, сняв на секунду защиты. Да, тетка Алессандра вышла из монастыря, дорога свободна.
Быстро поставив минимум защит (только чтобы голова не болела), я вылез в окно. Это не было необходимостью, просто душа жаждала идти на тайное дело соответственным ходом. Ну и пусть ее. Странная душа, да какая есть.
Преодолев два метра неровной каменной стены, я спрыгнул в кусты акации и, не покидая цветущих зарослей, свернул налево. Обогнул башню и попал в глухой угол школьного сада, куда обычно никто не забредает даже случайно. Сразу за садом - стена Школы, пределы которой студентам запрещено покидать под угрозой исключения. Чтобы дорвавшиеся до волшебства юные сорви-головы не наделали бед в округе. Округа наша, конечно, пустынная в смысле жилья: маленький городок да деревушка рядом, -но все же там люди живут, и они магов побаиваются.
Судя по крепким выражениям суматошных мыслей, за поворотом меня поджидала Линда. Я не стал вслушиваться в то, как она меня называла: боялся узнать о себе что-нибудь новое. Линда, хоть и не ругается больше вслух, может иногда подумать о вас такое... Детство черноглазой прошло среди пиратов, что, конечно, отразилось на ее речи, и первые полгода в Школе она всех шокировала своими высказываниями.
Где же рыжая принцесса? Она самая пунктуальная среди нас, так что должна быть на месте! А, вот, она просто прислушивается. Да, да, это я ломаю ветки, что делать, я не лесной человек, хоть и вырос в лесу. В лесу, но не в кустах акации!
Нет, она не ко мне прислушивается, это Линдик ей что-то нашептывает. Но так эмоционально, что я все слышу.
-Говорю тебе, это невозможно! Ну, вот ты, к примеру, хоть и принцесса в хрен знает каком колене, но без пачки пергаментов с тонной печатей кто тебе поверит? Да никто! Ну ладно, мы с Юхасом, но этого мало! Согласись, ...! Вот если бы у тебя была действительно голубая кровь, тогда было бы легче проверить, по пальцу чик, и все ясно, а так -- человек и человек, печать на лбу ведь не стоит, ...! Так и тут -- может, признают, ..., может, нет, как Совет старейшин решит.
-Но он же на самом деле Мирэнид!
-Ну и что? У него на лбу не написано! Ну и что, что Мирандол принял! Мирандол, конечно, это показатель, но он же лес волшебный, а не разумный! И вообще он детей любит!
-Кто -- лес?
-Ну да, лес! Мирэн вложил в него не только силу, но и частичку своей души и сердца! Поэтому, когда Юхаса эти ... подкинули в младенчестве к границам Мирандола, думая, что лес его, ..., уничтожит, как всякого немирэнида, лес его принял! Без печатей, без бумаг, но не потому, что кровь почувствовал, а потому что ребенка пожалел, понимаешь, балда королевская? Когда у тебя под корнями десятидневного младенца муравьи, блин, начнут обгладывать, тут и у леса сердце не выдержит!..
-А по-моему, это достаточный факт, чтобы признать Юхаса. Неужели волшебники не более чуткие, чем обычные люди?! -- принцесса была искренне возмущена.
Создаваемый мною треск все же был услышан: когда я вывалился из зарослей, Оле молча созерцала новую прическу подруги, а Линда ее молча демонстрировала.
Прическа, надо сказать, того стоила.
-Как тебе? -- спросила Линда.
Вообще-то я не одобряю разнузданных стрижек. Но сказать такое значит обидеть девушку, я на это не способен. К тому же моя собственная прическа не отличается аккуратностью. Поэтому я просто пожал плечами, как бы соглашаясь.
-Ну а все-таки? - настаивала подруга.
Да, она знала, что я лишнего слова не скажу. Пришлось сделать некоторое усилие, чтобы от меня отстали; ну не нравится мне!
-Поразительно, - сказал я. По крайней мере, это было правдой. Пластичность и динамика ее волос поражали, если бы не запрет на нашу магию, я подумал бы, что голова ее горит черным пламенем; Линда не разменивается по мелочам. Невысокая ростом, но крепкая, она была бы красавицей, если бы не облупленный нос и упрямое выражение на лице. Кудряшки у нее бешеные. А рукава синей мантии так и развеваются, когда она принимается вам что-то объяснять или доказывать, размахивая для убедительности руками. И хорошо, если в нос не заедет!
Оле может сказать все, что угодно, только ее язык приспособлен к выражениям определенного - дипломатического - типа. В этом даже есть своя симпатичность - для меня: не люблю откровенности. Эти слова, которые ничего не способны выразить!
-Твоя прическа экспрессивна, - сказала принцесса. Что значит - государственное лицо с рождения. И ведь умеет подобрать слово!
Оле - настоящая принцесса, дочь элфинийского короля. Того самого, на чьих землях стоит наша Школа. И выглядит она, как бы ни рядилась в самую старую и потрепанную мантию, как самая настоящая принцесса. Темно-зеленая мантия, болотного оттенка, только подчеркивает белизну ее кожи и рыжину кудрей. Глаза у нее водянисто-зеленые, но выразительные до умопомрачения. Лучше не попадаться под их взгляд, когда она изволит гневаться: ощущение такое, что в тебе по живому дырки прожигают. Своеобразные у меня, стоит признаться, подружки.
Прическа Линдика затмило все, и даже после того, как мы два месяца не видлеись, не сразу мы смогли заговорить о другом. Что к лучшему: значит, об инциденте с отцом поведаю как-нибудь в другой раз.
-Ты уверена, что нам так необходим этот тип? - спросил я, когда девушки закончили обсуждение.
-Юхас, ты опять! - Это Линда. Сама нежность! - Сколько еще мы должны выслушивать твои стоны из-за ... Подлизы?!
Это она так выражает радость после долгой разлуки. К тому же, я уверен, летом она навещала друзей-пиратов.
-Линдик, мы искали это место два года, - попытался обосновать я свои претензии. - Если он что-нибудь заметит... Ну почему мы не можем испробовать твою волшебную колоду в нашем измерении?
-Юхас, будь любезен приостановить жалобы, - подключилась Оле. - Линда же сказала, что игра требует четверых! Подлиза ничего не заметит. Никто не занимается путешествиями по измерениям уже два года, а Винес, если ты соизволишь вспомнить занятия с магистром Железным, отличался особым неумением. У него же была неаттестация за третий курс, не забыл ли ты об этом? С каким видом Железный выводил ему в ведомости "не зачтено"! И еще кому-то не зачел, дай бог памяти...
-Не важно, -- перебила Линда, -- даже если бы он что-нибудь умел, то не понял бы ничего, никто ведь не ходит за пределы гребаного холма. Вряд ли он нас выдаст, тогда он тоже будет замешан, а он дорожит репутацией папенькиного сынка, мать его! Карты, ..., наверняка в списке запрещенных волшебных вещей, хоть им и четыре тысячи лет. Нет, пардон, карты не ..., наследство все же. Карты могут заметить так близки от Школы, понимаешь? Это же сильнейшее чародейство!
-Хорошо, но почему именно Винес?
-Не дури, -- отрезала она. -- Я думала, что за два месяца ты свыкнешься с этой мыслью! Его точно не накажут. Если что, Высший прикроет, и нам не попадет. К тому же у меня такое чувство, что этот ... дурак - еще раз пардон, не дурак, умен, сволочь, ..., ... -- такое подозрение, что он сам не без грешка. Помните, на третьем курсе он предлагал книги Фрея, бель Ани, Железного, прочих наших магистров, любимых и не очень? Я уверена, он имел прямые связи с контрабандистами, ..., хоть он и пытался нас уверить, что без посредников. Так что на всякий случай... Юхас, эти карты... -- она понизила голос, -- жуткая вещь. С ее помощью можно много узнать о человеке!
-Виннеса я знать не хочу! Мечтаю никогда в жизни не видеть этого ублюдка и не слышать о нем! -- выпалил я.
Кажется, я позволил себе лишнее. Девушки, знающие меня давно и неплохо, смотрели удивленно.
Эх, не мог потерпеть...
-Юхас, -- начала Оле дипломатично, -- что слышало ухо мое? Не ты ли только что произнес эти слова? Не показалось ли мне?
-Браво! -- крикнула Линда. -- Юхас выругался!
-Девочки, я только хотел... -- промямлил я.
Куда там! Они смеялись и тормошили меня. Приходилось улыбаться. И почему я такой сдержанный в выражениях? Уж про гада Винеса мог за столько лет высказаться!
-Повтори, как ты его назвал?! -- ликовали подруги.
-Я сказал, что не хочу идти на рискованное дело с непроверенным человеком, -- повторил я.
-Ага-ага! -- подмигивала Оле. -- Даже так?
-Тсс! Идет ублюдок, -- тихо сказала Линда. -- И какого черта ты так на него зол? За два года мог и успокоиться...
Виннес вылез из кустов, и в который раз за эти два дня меня поразило, какой злобой, какой ненавистью он полон. Я смотрел на него прямо и здороваться не собирался.
Его вечно опущенные плечи, взгляд исподлобья и искоса, голова, уходящая в плечи, как будто он каждый миг ожидает окрика или удара, вызывали во мне отвращение. И как Эмир мог подумать, что Винес - его сын? Нет, решительно никакого сходства с отцом я в нем не усматриваю, все это досужие вымыслы! Конечно, внешнее некоторое сходство есть. Он также высок, как отец, как я, худой тоже, лицо такое... Но черты слишком тяжелые, он смуглый, волосы совсем черные... И такая гаденькая улыбочка!
Нет, все же, почему отношение Винеса к Высшему Магу так разительно отличалось от прежнего? Ни следа снисходительности и досады, на лице та же приятность, а внутри - злоба. Словно, наконец, нашел своего папашу и в тот момент представлял, как будет ему мстить.
Кажется, я отвлекся. На каком моменте? Ах да, на странной перемене эмоционального фона этого типа. Между прочим, если бы он тогда, в самом начале учебы, не прилип к Эмиру, я бы так не раздражался на отца и сумел стать нормальным учеником Высшему Магу. Не великим, как мечтал Эмир, но приличным. Винес раздражал меня самим фактом своего существования, и я злился на всех, и на Эмира в первую очередь. Как мог он какого-то чужого мальчишку принять за своего сына? А еще Высший Маг! Какой же он Высший, если не чувствует голоса крови?
-Юхас, очнись! Ты опять отключился!
-Обдумывает диплом? - предположил Винес. Голос у него был хриплый, как будто прокуренный. Хотя в Школе курить запрещено.
Я только хмыкнул. Скорее бы закончить Школу и убежать подальше от всех родственников! На свободе я как-нибудь забыл бы всю мерзость местной жизни.
Мы перелезли через стену и под прикрытием сумерек и замшелых валунов спускались с холма. Справа возвышались горы, впереди и слева раскинулся лес -- до горизонта.
Линда шепталась с Оле:
-Где-то за тем поворотом...
-Может, все же устроимся прямо тут? Я плохо помню место...
-Нет, дальше, дальше, -- раздраженно, но не повышая тона, шипела Линда. -- Веди себя естественней, мы просто ищем укромное место, никаких прогулок по отражениям, вдруг испугается ...
-Он не из пугливых, -- отбивалась принцесса, почти не разжимая губ.
Я только догадывался, что они говорят. Винес и не пытался понять, о чем шепчутся девушки, он отрешенно разглядывал окрестности, словно первый раз шел тут. Ну, официально, конечно, никто из нас здесь не бывал, но ведь наверняка и он не однажды сбегал из Школы, так что его внимание к пейзажу как-то...
-Вот оно!
В тот момент, когда я ощутил, что Оле, наконец, нашла нужное место и сейчас начнет работать с природой, я вдруг почувствовал изменения совсем с другой стороны. Винес менял отражения! Тихо, словно любуется лесом.
Я дернул принцессу за рукав и одними губами сказал:
-Немедленно прекрати. Не колдуй.
-Что такое? -- удивилась она. То есть она просто на меня посмотрела, но мысли ее были таковы.
-Смотри вокруг и ничему не удивляйся, -- прошептал я, притянув ее ухо к своим губам. -- Передай Линде. Нас ждет сюрприз. Помни, что мы никогда не были в окрестностях Школы и ничего о них не знаем.
Девчонки зашушукались, а я повысил чувствительность. Определенно незнакомое измерение, но все как у нас. Что же он делает, зачем? Я чувствовал, что небо выше, хотя цвет его оставался тем же сливовым цветом предзакатного неба, лес синее, хотя по-прежнему такой же огромный дремучий лес...
-Пройдем еще немного, -- сказал я.
Какое-то время мы шагали молча. Девушки смотрели по сторонам и на меня, я смотрел под ноги и следил за Винесом. Он работал быстро, почти незаметно, по мельчайшим деталям, так, что на глаз было невозможно заметить изменений. Тем не менее, он определенно нас куда-то вел. Куда? Зачем? Можно, правда, попробовать сделать вид, что все идет как надо...
И когда колдовство прекратилось, а за лесом показались башни, я уверенно сказал, ткнув в бок Линду:
-Вот мы и пришли!
Линда поняла и включилась в блеф с ходу (нам не однажды приходилось так вдохновенно сочинять в те времена, когда мы еще активно занимались Запретной нынче магией и частенько попадали в переплет):
-Да, где-то здесь есть отличное местечко, такая уютная яма...
Яма была явно лишней. Оле почувствовала это:
-Может, еще чуть-чуть? Около леса?
Я почувствовал, что Винес слегка напрягся.
-Дойдем до города, -- предложил он. -- Что сидеть на земле, когда можно забуриться в трактир или гостиницу?
Он не то чтобы врал, но определенно хотел зайти в тот город за лесом и нас прихватить. Что же это за город? По ощущениям - измерение наше. Сократил путь через отражения? Так делал Эмир, когда торопился! Неужели отец учит этого...?
Девушки смотрели на меня.
-Это что, наш городишко? Мы туда не ходим, -- соврал я.
-Мы всегда сидим в яме или в лесу, -- добавила вранья Линда. Оле недовольно засопела.
-А я частенько туда наведываюсь, -- беззаботно сказал Винес, как будто нарушение Устава Школы и дисциплинарное наказание были для него пустяком. -- Я знаю одно местечко, где без проблем можно заняться чем-нибудь... ммм... вроде того, зачем вы меня пригласили.
Испугался нас, думает, мы его подо что-то подставляем? Решил провести встречу на своей территории? Все еще не верит, что тогда, на первом курсе, не мы ему темную делали? Опасается? Такие ощущения у него чувствовались, но не были основными мотивами. К тому же он врет, что частенько наведывается в наш старый Микрополис. Нет, что в этом городе он гость нередкий, я понял, но ведь это не Микрополис! Уж там-то мы с девчатами бывали не однажды! И я чувствовал: они тоже с подозрением отнеслись к словам однокурсника. Но, помня о сюрпризе, молчали.
-Тогда идем, -- решился я. Если что, мы за себя постоять сумеем. Уж кто-кто, а мы, некогда команда боевых магов, себя в обиду не дадим.
-В таком случае -- быстрее, а то темнеет, -- озабоченно сказал Винес, и мы двинулись.
Я старательно пытался уловить в его переживаниях, что происходит. В эмоциях преобладали подозрительность, предвкушение нового, ожидание, торопливость... Немного и осторожно увеличив чувствительность, я смог уловить смутные визуальные образы: полутемный трактир, подозрительные личности, неясный облик кривого с черной повязкой на глазу... Мешки, книги, стрельба, скрип парусов... Мирэн знает что!
Когда мы прошли, наконец, за ворота, город открылся нам спокойный, лишенный дневной суеты; на улицах было тихо, почти пустынно. Под ногами тянулась каменная мостовая и не слышался запах нечистот: значит, городок не из бедных! И не из маленьких, отнюдь. Неплохой маг поработал у них над атмосферой! Но что это не Микрополис - отдам последнее издание "Энциклопедии вымышленных существ" магистра Сехроба! В воздухе ощутимо пахнет влагой, значит, рядом есть большая вода вроде моря. А наш городок лежит среди глухой суши.
Мы минут пять шагали мимо полутемных каменных, по преимуществу, домиков, свернули в улочку, где дома были проще и беднее, деревянные или на первом этаже из камня надстроены этаж-другой из дерева.
Когда мы вошли в обещанное местечко, я его узнал: Винес именно о нем думал по дороге. Подозрительные личности сидят за столами у стен, а вот и кривой идет!
Общий зал был полутемным, с закопченными стенами, покрытыми засохшими бурыми пятнами то ли вина, то ли крови, а может, и того, и другого; с черной балки в середину зала свисал на мощной цепи железный круг, на котором плавились огарки свечей. Воск капал с них в миски сидящих под люстрой личностей, но те не обращали внимания на такие мелочи. Мы интересовали их неизмеримо больше. Хотя они и не показывали своего интереса, я чувствовал его каждой фиброй.
Девушки за моей спиной сдвинулись в защитную позицию.
Однако, кажется, никто не отличался неосмотрительностью. Кривой (хозяин?) поклонился нам вежливо, с улыбочкой. Улыбочка, правда, я вам скажу...
-Комнату для меня и моих друзей-студентов, -- приказал Винес. Я искоса глянул на него... и что-то как будто хрустнуло внутри. О Мирэне, неужели?.. Винес в единый миг стал другим!
Кривой понимающе подмигнул:
-Второй номер, как всегда, молодой господин!
Винес кивнул и повел нас к темной лестнице, которую я не сразу разглядел в дальней части темного и задымленного помещения. Я шел последним, прикрывая девушек, поэтому плохо видел Подлизу. Но различал его контур, посадку головы, характерную легкую походку... Мирэне, такую знакомую! Как же я не замечал целых четыре года! "Хотя нет, он изменился здесь, -- сообразил я. -- Почему здесь?"
Я стал наблюдать за ним. Это было нелегко, я ведь привык полагаться не на зрительный образ, а на чувства, эмоции, идущие изнутри. Здесь же приходилось сравнивать внешние проявления характера, не только сходство лиц, но и мимики, и жестов.
Комната, в которую нас привел Винес, не отличалась роскошью, обставлена она была просто: большой, крепкий прямоугольный стол, кресла вокруг, ободранный буфет в углу да сундук под окном. Однако, войдя, я сразу почувствовал: хорошая защитная магия! Комната прошита ею насквозь, меня даже восхитило мастерство исполнителя, я оценил, как знаток и специалист.
С тоской я следил за действиями Винеса и видел его заново. Исчезли настороженность, осторожность в движениях, вечная насупленность, спина распрямилась, движения приобрели размашистость и уверенность, даже, я бы сказал, убежденность в себе. Отодвигал кресла девушкам он совершенно как отец, с той же элегантной холодной отчужденностью, только смотрел мягче. Так вот откуда злоба и ненависть! Поразительная и пугающая разгадка!
Мы расселись за голым столом.
Линда наконец явила нам свою волшебную колоду, о которой столько рассказывала еще перед отъездом на каникулы, обещая познакомить нас с наследственной "забавой" мирандольских магов.
-Игра требует умения владеть собой. Впрочем, необязательно, если вам нечего скрывать. Так, я сдаю...
Карты были старые, но не потрепанные, только уголки распушились кое-где. А так - совершенно обычные карты.
Поймав мой взгляд, Линда сказала:
-Особые приметы не ищите, обычным путем здесь не смухлюешь. Запоминать загнутые уголки не советую. Сейчас поймете, почему. Итак, у каждого на руках по семь карт. Возьмите их и посмотрите.
Кажется, она надеялась на какой-то эффект. Пожав плечами, я взял, вслед за остальными, свои карты.
Только выработанная привычка к внешнему спокойствию позволила мне не выдать моего изумления. С виду ну ничем не примечательные карты. Стандартного размера, на красном фоне два поля, одно, верхнее, чуть побольше, на нем -- картинка, на нижнем -- какие-то надписи на древнемагическом. Но что на них было изображено! Вернее, кто!
На меня смотрели "Мирэн" (так вот ты какой!), "Высший Маг", "Арбин", два улыбчивых солнышка, полускрытых бледными тучками... Седьмым был Эмир с надписью "Отец". Очень хочется верить, что я не побледнел, увидев это. Не хватало еще, чтобы Винес узнал! Да еще теперь, когда я сам узнал о нем то же самое. Интересно, вдруг пришло мне в голову, а у него есть такая карта? Я с интересом глянул на остальных.
Излучая азарт и радость, Линда смотрела на то, как мы изучаем собственные карты. Принцесса склонилась над своими картами, и рыжие ее кудряшки скрыли лицо и глаза. Случайно ли? -- задумался я. Какой невинный жест, но непроизвольную реакцию скроет. Дворцовые хитрости?
Винес, перебирая карты, то усмехался, то хмурился. Есть ли у него "Отец"? Я попробовал вслушаться...
-Юхас, ты готов слушать? -- дошел до меня Линдин голос. -- Запомните, ваши карты -- только ваши. -- Она взяла с положенной в центр стола рубашкой вверх колоды верхнюю карту и продемонстрировала нам. Карта была девственно чиста. -- Видите? Они проявляются только у вас в руках. Опытные игроки умеют влиять на изображения, а у начинающих обычно проявляются важные для него моменты, люди, звери, птицы, растения, вещи... Все что угодно! Карты бывают разные, посмотрите на надписи. -- Мы посмотрели. -- Есть карты-воины, есть карты-магия. Что карта способна делать, написано под картинкой. У воинов прописаны очки атаки и защиты, они влияют на ход битвы, магия бывает разной, она может действовать всегда или один ход, может помогать своим или мешать противнику, в общем, по ходу станет ясно. Прекрасный способ выяснения отношений, между прочим!
Винес как-то сомнительно хмыкнул, глядя в карты, как мне показалось, с напряжением. Оле задумчиво водила по картинкам пальцем, одна Линда была спокойна, как штиль.
-У вас есть карты магии, посмотрите на них, - сказала она. - У всех свои. Они нужны, чтобы колдовать. За один ход вы можете выложить одну "магию" и одного воина не выше второго уровня. За каждого второго воина или воина выше уровнем надо платить магией. Ходим под игрока напротив. У каждого есть ход. Сначала выкладывается одна "магия", потом, если есть, воин первого-второго уровней. Более высоких уровней - насколько хватает магии. Или же можно за эту магию наложить волшебство. Потом наступает фаза битвы. Можно напасть воином, можно не нападать, если не хочется. Игрок напротив может защищаться, а может и не защищаться. В первый ход не нападают. Воин, который нападал, не может защищаться в этот же ход, помните об этом. Пока что все понятно?
-Кхе-кхе, - сказала Оле задумчиво.
-Ничего, поймете по ходу игры. В начале каждого хода берем по одной карте из колоды. Убитые карты сбрасываем куда-нибудь на край. Использованные карты, то есть использованная в этот ход магия, нападавшие воины - засвечиваются.
-Как это? - уточнил Виннес.
-Тускнеют на время, на ход, чтобы было видно, что они не могут в этот ход играть. В начале хода возвращаются в нормальное состояние. Чтобы никто не забыл случайно, что уже играл этой картой. Когда игра пойдет в полную силу, много магии, воинов, можно запутаться. - Она объясняла так, будто считала Винеса способным забыть что-то, когда речь идет о победе. Или она предполагает, что он шулер? -- вдруг подумалось мне. Занятная мысль!
-Ну, начали, что ли? -- воззвала Линда и поставила перед каждым по игральной фишке столбиком. Все четыре тускло светились. -- Здесь ваша жизнь, -- пояснила. -- Удары воинами или магией снимает у вас соответствующее силе атаки количество жизни. Когда очки жизни закончатся, вы проиграли. Сейчас мы посмотрим, что у вас в картишках, -- удовлетворенно добавила она про себя. Я спохватился и уменьшил чувствительность. Не хватало еще узнать, что она обо мне думает!
-Изначально карты были изобретены, чтобы заменять магическую дуэль, - комментировала черноглазая бестия. -- Отсюда и манера играть пара на пару. Значит, ты, Юхас, и Рыжая -- вместе, ну, и мы с Виннесом (она загадочно улыбнулась). В карты партнера заглядывать нельзя, помощь ограничивается предоставлением своей магии при необходимости. Если, конечно, это окажется возможным, чужим волшебством не всегда можно воспользоваться, запомните. В информационном поле, под картинкой, написано, может ли карта использовать только вашу магию или и чужую тоже, будьте внимательны. Чтобы задействовать магию, нажмите на картинку пальцем. Ну, давай, Оле, твой ход!
Полускрытая волосами, принцесса задумчиво выложила под правую руку из своего веера карту-магию с изображением раскидистого Дерева. Потом положила перед собой картинку, где Кентавр с мощным торсом заводил за голову руку с длинным копьем. Потом, поколебавшись, выложила Лесного Льва, при этом ее Дерево погасло, хоть сама карта не требовала магии -- второй уровень. Оле вопрошающе глянула на Линду, та кивнула:
-Да-да, на каждую следующую надо тратить магию. У тебя все? Тогда твой ход, Юхас.
Я еще раз обозрел свои карты и выложил Солнце. После чего глубоко задумался.
-Магию, кстати, -- вспомнила Линда, -- можно использовать в любой момент.
Самой сильной среди моих карт был Мирэн, но чтобы пустить его в ход, требовалось три единицы любой магии и три Солнца. Высший требовал две любые и одно Солнце, Арбин - тоже. Был еще Отец, которому хватало всего одного Солнца, но его я не показал бы ни за что! Вздохнув, я развел руками.
Когда начал ходить Винес, я вдруг сообразил, что надо было выложить другую магию.
Винес положил под правую руку карту магии Воды и двух Пиратов первого уровня. Его магия погасла.
Линда метнула на стол, не глядя, Воду в сторону и Пирата на передний край. И слегка усмехнулась.
Итак, игра началась.
Винес внимательно следил за Рыжей, потому что сейчас им предстояло сразиться первый раз.
Оле взяла из колоды карту и с интересом в нее заглянула. Я ощутил удовлетворение и удовольствие. Она выложила еще одно Дерево и Пегаса. Ее магия погасла, а Кентавр и Лев вдруг засветились.
-Готовы ходить, -- прокомментировала Линда.
Пегас оставался тусклым.
-Выложенная карта ходить не может, одни ход она отдыхает, -- пояснила черноглазка.
Рыжая пожала плечами и двинула горящих Кентавра и Льва.
-Защищайся, если хочешь, -- сказала Линда. -- Учти, если Кентавра не заблокировать, он увеличит атаку на единицу.
Винес задумался и нахмурился, но быстро провел ответную комбинацию; в конце хода часть свечения его фишки погасла. Винес кинул на принцессу угрожающий взгляд и резко, с силой выдохнул.
Я взялся за свои карты. И опять не походил.
Винес положил Воду, взял из колоды и тут же положил на поле Флибустьера. С сожалением сравнил свои карты с принцессиными и отказался от атаки. Рыжая даже бровью не повела, оставаясь спокойной. Винес морщился.
Линда взяла из колоды новую карту, кинула Дерево и со смешком выложила Капитана. 1/1, с облегчением увидел я, но как только карта легла, все ее и все винесовы воины на мгновение вспыхнули. Я привстал, чтобы разглядеть, что произошло. Капитан оказался магом, не иначе! Линдин и Винесов Пираты и его Флибустьер увеличили показатели на единицу, сам же Капитан приобрел 4/4.
-Рука руку моет, -- обрадовано воскликнул Винес, с некоторым скрипом прочитав надпись под Капитаном. Древнемагический -- сложный язык, и я с легким злорадством убедился в некомпетентности новоиспеченного родственничка.
-Да у них коалиция, -- поджала губы Оле. Я промолчал.
Оборонятся от Линды мне было нечем, и моя пирамидка жизни погасла на шесть делений. Я остался спокоен. Ничего, посмотрим еще.
Принцесса выложила Дерево и Василиска, одно Дерево погасло. В атаку пошли Кентавр, Лев и Пегас. Лев, погасив два Дерева, увеличил показатели на две единицы.
Винес не раздумывал. Против Кентавра он поставил Пирата, против Льва - Флибустьера. Пегасу мог противостоять только кто-нибудь летающих, таких у него не было. Я своей магией я увеличил атаку Пегаса на единицу. Пират вынес Кентавра, Лев вынес Флибустьера, Пегас нанес самому игроку три плюс одно повреждения. Фишка Винеса мигнула, и количество светящихся делений уменьшилось на четыре. Винес злобно оскалился в мою строну:
-Встретимся мы с тобой, приятель, на узкой тропе!
Я только пожал плечами. На твоей дороге, Подлиза, вставать не собираюсь. Думай что хочешь, но я приложу все усилия, чтобы на одной узкой тропе мы не оказались в одно и то же время.
Мой ход. Я вытащил еще одно Солнце, добавил его в веер и сумел, наконец, выложить Эмира. На карте глаза Высшего отливали синевой. Моя магия погасла, и к колоде потянулся Винес. Он положил еще одного Пирата, который под влиянием Линдиного Капитана увеличил вдвое способности, и на секунду остановился.
Тут же Винес прибавил к Пиратам Боевую Ладью. Пираты -- как его, так и Линдин, выросли еще на единицу. Ладья увеличила свою атаку на единицу на каждого винесова Пирата. Винес захохотал.
-Хорошо! -- воскликнул он и двинул своих против принцессы. Немного побледнев, принцесса тем не менее спокойно расставляла линию защиты.
Игра накалялась.
К ходу приступила Линда, весело поглядывая на моего Высшего Мага, метнула под локоть Дерево и пустила на поле... еще одного Эмира!
Мы все дружно уставились на него.
-Ну, что уставились? -- хихикнула тетка. -- Карты-то волшебные!
Я пригляделся. Ее Эмир был совсем молодой, волосы совсем темные, глаза ярко-синие, лукавая улыбка... Мы с Винесом рассматривали его, не отрываясь. Было сразу видно, что Винес очень похож именно на этого, молодого Эмира. Тоска... и какой-то всплеск сильнейшего удивления справа. Что случилось? Чтобы мой взгляд не показался реакцией на этот всплеск, я выждал секунду, после чего украдкой посмотрел на Винеса. Он смотрел на меня - странно. Как только наши глаза встретились, он прищурился недобро и вернулся к своим картам. Что такое? Что за странные взгляды?
Против моего строгого и седого Высшего черноглазка выставила Капитана, Пирата и Эмира. Стараясь соответствовать невозмутимостью изображению Высшего на карте, я добавил своему Эмиру две атаки и направил его против Линдиного. Про себя я дрожал: что случится при их встрече? Пират с Флибустьером, не сдерживаемые никем с моей стороны, нанесли мне четыре повреждения, Эмиры же, старый и молодой, потрясли нас. Они вышли из картинок, обнялись, похлопали друг друга по плечам и разошлись обратно в свои карты. Принцесса отстучала пальцами на поверхности стол какой-то варварский ритм, Линда хохотала, как сумасшедшая, я был спокоен, Винес напрягал и распускал лицевые мускулы.
Мой Эмир не вывел Линдиного из игры. Жаль.
-Подожди, через ход я тебе такое покажу! -- сказала мне черноглазая бестия, хитро улыбаясь.
И следующим своим ходом она положила под своего молодого Эмира... Я перестал дышать. Да, это она, моя мать! Не такая, какую я помнил, -- бледную, умирающую, -- а совершенно живая, юная, безумно красивая... Я открылся полностью, пытаясь уловить какое-нибудь душевное движение от нее, хоть отблеск тепла, которого был лишен всю жизнь... И получил мощную порцию злобы, чуть не потеряв сознание. Винес! Он тоже разглядывал мою мать, и такое выражение было в его глазах, что мне захотелось закрыть ее рукой, пусть она всего лишь картинка. Как бы не вспыхнула!
-Кто это? -- спросила рыжая принцесса.
-Моя сестра, Мираэна, жена Эмира, которая... ну, ты знаешь.
-Так вот она какая... -- Оле кинула на меня быстрый сочувствующий взгляд.
Я только пожал плечами. В любой другой момент я вцепился бы в карту, схватил бы ее и долго разглядывал, я бы...
Но только не в присутствии этого типа! Тем более после того, в чем я его заподозрил. Хотя я уже был уверен. Он тоже понял, кто там, на линдиной карте! Я кожей ощущал его мысли: "Так вот ради кого эта сволочь бросила мою мать!" Мне вдруг отчетливо подумалось, что мы ведь с ним братья.
Я одним глазом скосился в сторону той карты. Карие теплые глаза смотрели прямо на меня, она улыбалась. И я тоже улыбнулся ей -- одним душевным движением, не пошевелив губами. Когда-то я тоже так улыбнулся ей, когда еще не умел по-другому, так, как все люди... Думаю, она меня тогда не поняла, а жаль, она бы знала, что уже тогда я ее любил, пусть и было мне всего десять дней...
Кажется, отвлекся от игры, спохватился я. Так и есть, пропустил, как Винес выложил Кривого, увеличив им атаку отошедшего уже от окаменения Пирата.
Винес играл открыто, как ни странно. Я был уверен, что он попытается припрятать карту в рукав или под стол, еще что-нибудь в этом роде... Нет, вместе с настороженностью, его постоянным фоном в Школе, исчезло ощущение мелочности, ему как будто органично присущей, мелкого пакостничества, что ли... Создавалось ощущение, что размениваться он не будет. Играл он по крупному, двигал сразу все карты, не оставляя ничего в защите, использовал все ресурсы.
Правда, было также ясно видно, что маг он средний. Как в Школе он не был преуспевающим студентом, так и тут он предпочитал волшебству силу оружия. А вот впечатление, сложившееся у меня за годы знакомства, что моральная чистоплотность ему не особенно свойственна, вполне подтвердилась тем, что он без зазрения совести пользовался Линдиной магией.
Принцесса играла -- особенно проигрывала -- с достоинством. Выигранной битве не радовалась бурно, как Винес, только улыбалась удовлетворенно из-под рыжих растрепавшихся кудряшек. Понять, хорошая ли пришла карта, было невозможно по ее лицу.
Впрочем, я понял, сравнив выражения лиц всех игроков и свои ощущения, что все четверо, включая меня, неплохо владеют лицом и умело скрывают состояние дел в картах. Винес радовался, когда ему приходила плохая карта, и хмурился, когда видел хорошую, в общем, блефовал от обратного. Линда на всем протяжении игры веселилась, ничто не могло заставить ее нахмурить брови. Я был просто спокоен. Поначалу больше уделял внимания чувствам подруг и братца (хм?), потом решил, что это нечестно по отношению к остальным, и закрылся. Линда даже заметила один раз по этому поводу:
-Юхас, не пытайся выглядеть невозмутимей Высшего, тебе это, конечно, хорошо удается, но ужасно не идет.
Я свирепо глянул на нее, а Винес опять странно покосился на меня.
Мы играли уже часа три. Темнело.
Я ощутил, что кто-то поднимается по лестнице...
...и оказался прав: заглянул кривой и мигнул Винесу. Тот извинился и вышел. Мы дружно навострили уши, в том числе астральные, однако стоящая здесь защита делала свое дело: мы ничего не уловили.
Тогда Линда подошла к дверям и приложила к дереву губы. Пошептавшись с толстыми досками, она прислонилась к нему ухом и замерла. Так как мое умение -- эмпатия -- не входит в число распространенных, добротная местная магия не могла помешать мне. Я четко чувствовал беспокойство и неуверенность кривого, бурную ненависть, ярость, восторг, подозрительность Винеса... Образ чего-то настолько странного возник в моих чувствах, что я пришел в полное замешательство. Черных магов не бывает! Это известно каждому!
Тем не менее, они обсуждали там, за дверью, именно такого. То, о чем они говорили, было отвратительное, страшное, сильное, убийственное, внушающее ужас и благоговение. Что за бред! Может, защита комнаты все же как-то наводит помехи на мои способности? Хотя... Если посмотреть на лицо моей тетки... Похоже, мы слышим одно и то же.
Линда выглядела испуганной.
Быстро отскочив от двери, черноглазая душегубка прыгнула в свое кресло -- через спинку, не сдвинув его ни на миллиметр, совершенно бесшумно -- и схватила карты. Я занялся считанием мух на потолке.
Винес прошел к креслу, кинув по дороге короткий взгляд в окно. Взял карты и с несколько напряженной улыбкой предложил:
-Поехали?
Мы продолжили.
Ходила Линда. Она медленно, со вкусом раскладывала передо мной нарисованных воинов, а я никак не мог сосредоточиться на ее действиях, потому что краем глаза следил за новообретенным братцем.
Он внимательно прислушивался к чему-то снаружи, и было заметно, что он волнуется. Какое известие хозяина этого притона заставило его напрячь спину и втянуть голову в плечи, отчего он вновь стал привычным и мерзким Подлизой? Его глаза перебегали с предмета на предмет, нигде не останавливаясь надолго. Не собирается ли он нас во что-нибудь втянуть? Я чувствовал, что он ожидает неприятностей.
На всякий случай я тоже стал прислушиваться. Внизу, приглушаемые расстояниями и чувствами однокурсников, бушевали страсти, хотя ничего подозрительного пока не ощущалось. Азарт игроков, пьяные споры, тайны, сплетни и множество прочего клубилось там, не вызывая неприятных предчувствий. Почему тогда так напрягается Винес?
Минутное облегчение: схлынули чужие эмоции. Не сразу я сообразил, что это под нами вдруг стало тихо. Подлиза, внутренне сжавшись, застыл.
-Ну, Юхас, что ты не защищаешься? -- нетерпеливо воскликнула Линда, оторвав меня от наблюдений.
-Тсс, -- просипел я.
Подруги, вопросительно глядя на меня, послушно замерли, не шевелясь. Винес смотрел исподлобья с удивлением.
Не обращая на него внимания, я встал и подошел к дверям. Из коридора отчетливо тянуло опасностью. Я напряг слух. Внизу что-то происходило.
Я взялся было за ручку, но меня остановил нервный оклик:
-Лучше не надо, Юхас.
Оглянувшись на братца, я отметил его бледность. Девушки оставались довольно спокойными.
Да, в чем-то он прав, в этих прекрасно сделанных защитах мы будем в безопасности. Но я хотел узнать, что все-таки происходит.
Я приоткрыл дверь и прислушался.
-Закрой, -- зашипел Винес, все больше нервничая. Он вскочил и, подбежав, попытался сам закрыть дверь.
-Девушки, подержите, -- попросил я, всунув ногу в щель.