Откинув полог, в землянку вбежали две девочки лет шести - восьми. Старый волхв плотнее закутался в медвежью шкуру и придвинулся к очагу. Пламя осветило его худощавую, но еще крепкую фигуру и озорной искрой мелькнуло в ярко-голубых глазах.
- А вы все дела сделали? Посуду цветами украсили? Дана, покажи что получилось, - старик склонился к девочкам, взял протянутую детской рукой деревянную тарелку и поднес к глазам. - Что же, лепо. А ты Любава? Как твои успехи? - в подрагивающем свете очага он повертел в руках другую тарелку. - Не лепо!
- Как же так? Я же как и Данка разукрасила тарелку целиком! - из-под светлых кудряшек сверкнули огромные, горящие от гнева глаза.
- Целиком, но как? Цветы все разного размера, краска смазана, линии окантовки кривые, - волхв тяжело вздохнул, возвращая Любаве тарелку. - А для чего мы разукрашиваем? - В воздухе повисло напряженное молчание. Не дождавшись ответа, он продолжил:
- Если не украсить посуду, то оскудеешь едой. Если не будет одежда нарядна, то к сердцу подберется Враг! А тут сразу видно, наспех сделано, без усердия и любви. Почему?
- Так ведь сегодня бера споймали! - подала голос Дана. И, словно испугавшись своих слов, поспешно добавила: - Ой! Не бера, дедушка, медведя!
Взгляд старого волхва сделался строгим, а под косматыми седыми бровями, в глубине глаз показались острые голубые льдинки.
- Ох, дети, сколько раз я вам говорил! Ещё наши прадеды решили называть его медведем, косолапым или топтыгиным, чтобы спал себе в берлоге и не догадывался, что мы о нем разговариваем! А то подумает, что мы его зовем, и придет ночью.
Волхв вздохнул, оглядел уставшим взглядом землянку, поплотнее закутался в медвежью шкуру и молвил:
- Завтра соскоблишь это непотребство и нарисуешь нормальные узоры. А сейчас спать.
- А сказку?
- Ох, ну ладно, а про что? Только пусть выбирает Дана, так как она сегодня поработала как следует.
- Деда, а расскажи про Рода и про Ирий, - застенчиво улыбнулась девочка.
- Про Ирий, а не рано ещё про такие вещи думать? Ну да ладно, расскажу.
Старый волхв поудобнее устроился на деревянной скамье. Вытянул уставшие ноги, отставил посох и прикрыв глаза начал рассказ:
- Род, после того как создал весь мир создал Ирий - для тех, кто вел хорошую, правильную жизнь; и Подземный мир - для тех, кто вел жизнь плохую, праздную, ленился и делал нехорошие вещи. Ключи от Ирия он сначала доверил Ворону и тот довольно неплохо справлялся со своими обязанностями, но обитатели Ирия стали жаловаться Роду, что карканье Ворона уж больно громкое и не музыкальное и отвлекает их от мыслей о своих родственниках, мешает сосредотачиваться на помощи им. Тогда Род решил отдать ключи Ласточке. Ворон узнав об этом устроил сильный скандал и даже укусил Ласточку за хвост! В итоге ему пришлось отдать ключи. А с тех пор у Ласточки раздвоенный хвост. Но мало кто знает, что ключ от одной маленькой дверки Ворон оставил себе и теперь он может проникать в Ирий, так чтобы об этом никто не знал и приносить оттуда, мертвую и живую воду, а также молодильные яблоки.
- Дедушка, а почему Род доверил ключи от Ирия птичкам?
- Во-первых, как вы знаете, Род сам принял форму орла и питает слабость к летягам. Достаточно посмотреть как много видов птиц он создал. А во-вторых, изначально ключи от Ирия были у людей. Но человек слаб, и соблазн получить живую воду для оживления родственника или молодильное яблоко для себя, был так силен, что через некоторое время в Ирий начали ходить толпами, как на соседнюю полянку. Тогда Род и отобрал ключи у людей и отдал их птицам.
- Эх, вот бы глянуть, как там. Ну хоть одним глазком! Потрогать прадуб на котором сидит Род... дедушка, а людям могут снова вернуть ключи?
- Хех, Прадуб ей потрогать! Вот поэтому ключи и отобрали! Хотя, есть одна легенда о том, что древние волхвы, прежде чем отдать ключи Роду, сделали копии, но устрашившись содеянного, разломали их на 8 частей и спрятали так, чтобы никто не смог бы их найти. Но думаю, что это просто сказка, для дурачков, которым дома не сидится...
Интерлюдия #1
Между остроконечными башнями старого особняка показался бледный диск усталого солнца. Ночь с неохотой сдавала свои права, и в сером свете июньского утра каменные стены казались величественными и неприступными. Длинные тени неохотно сползали по неровным черепицам покатых крыш, замирали в нишах чисто вымытых окон, прятались под сводами арок и ложились на брусчатку подъездной дорожки. Робкие лучи проникали за чугунные завитки решетки главных ворот, наполняя красками просторный внутренний двор, бликами переливаясь в струях воды старого фонтана. Особняк просыпался, и за прочными стенами, по ту сторону стрельчатых окон, слышалось гулкое эхо шагов.
Начальник службы безопасности поместья (название) Семен Петрович Бобровский обходил ключевые посты охраны в Особняке. Короткий алый ворс ковровой дорожки мягко пружинил под лакированными ботинками, отполированные фигурки лебедей на перилах главной лестницы провожали его пустыми деревянными глазами. "Главный" должен был проснуться через 15 минут, и к этому моменту всё должно было быть в порядке. Бобровский не сомневался, что налаженная за долгие годы работы и неоднократно проверенная в деле схема по охране доверенного ему лица работает как часы. Что все телохранители стоят на постах и неустанно бдят или патрулируют заданный периметр - двое у главных ворот, двое у фонтана, двое у подножия главной лестницы, двое у дверей личных покоев и еще по одному у каждого черного входа, перед тренажерным залом, бассейном и столовой. Что приехавший на работу с утра персонал тщательно досмотрен. Что в принципе уже можно бы и расслабиться и не совершать этот утренний обход. Но Семен Петрович был человеком обязательным и исполнительным, да и что кривить душой, ему нравилось каждое утро проходить этот маршрут. Ему казалось, что Особняк в эти минуты, как единый организм, замирает, прислушивается к себе и готовится впрыгнуть в новый день, для того чтобы начать гудеть голосами, звуками шагов и постоянной суетой. Именно сейчас можно было ощутить всю мощь и масштабность этого построенного ещё до революции, здания. Поэтому начальник охраны каждый день совершал свой ритуальный обход, наслаждаясь тишиной и величием окружающей обстановки.
- Побежит, зуб даю, побежит, - послышался из-за угла коридора приглушенный голос. Семен Петрович насторожился и остановился, прислушиваясь.
- А я думаю, что не станет. Вспомни, он же 4 часа назад только спать лег. Не думаю, что он вообще проснется в это время - так же приглушенно ответил другой голос.
- Ты же новенький и не знаешь ещё нашего Шефа. Он никогда не меняет принятых решений! И если сказано, что подъем в 6:30 утра, то так и будет. Не человек - глыба! А если заметил, что Акула с секундомером мимо прошла, то значит точно побежит.
- Ему не надоело? Уже неделю бегает. А главное зачем, что хочет высчитать?
- Вот это не нашего ума дело. Знаю одно, Босс никогда и ничего не делает просто так и если бегает и замеряет, значит нужно.
Бобровский понял, что это переговариваются телохранители на посту в коридоре, соединяющем спальню, столовую и ванную комнату в личных покоях Олигарха. По хорошему надо было бы предстать пред ясны очи подчиненных и устроить им хороший разнос за разговоры на посту, но во-первых до пробуждения Шефа оставалось всего 5 минут, а во-вторых его и самого мучил тот же вопрос. Поэтому Семен Петрович развернулся и поспешил назад, чтобы ровно в 6:27 оказаться у дверей в спальню.
У дверей уже стояла личный секретарь Босса, с секундомером в одной руке и стаканом воды в другой.
- Катя, может вы мне расскажете, из-за чего уже 6 дней происходит эта утренняя беготня из спальни в ванную, а оттуда в столовую? Да ещё и с какими-то замерами?
- Как вы знаете, Семен Петрович, наш Шеф человек занятой и очень дорожит своим временем. Поэтому он решил оптимизировать процесс утреннего пробуждения. И если его расчеты окажутся верны, то последующая перепланировка Особняка позволит ему каждое утро экономить целых 3 минуты своего времени.
- Перепланировка? 3 минуты? Я даже боюсь представить сколько будет стоить ремонт. И всё это из-за каких-то пары минут!
- Поверьте, минута времени нашего Шефа стоит столько, что через полгода эти затраты себя окупят с лихвой. 3 минуты в день, 21 минута в неделю - это почти полтора часа в месяц! А если вспомнить, что последнее поглощение он провел за 2 часа и 24 минуты, заработав на этом несколько миллиардов, то делайте выводы сами. Всё я пошла!
Секретарь проскользнула в услужливо открытую Бобровским дверь. Вскоре раздался звук выплеснутой из стакана холодной воды в лицо спящего Олигарха и прозвучала команда "ВРЕМЯ!"...
Глава 1
Как же это приятно и радостно, когда утреннее летнее солнышко, пробившись сквозь тюль занавесок, ласково поглаживает веки и согревающе намекает, что никуда не надо торопиться, что впереди целая вечность, наполненная беззаботными днями. А что еще мог думать вчерашний студент, а сегодня уже дипломированный историк Даниил? Позади бесконечные лекции, мятые конспекты и выматывающие бессонные ночи на сессиях. Пожалуй, единственное, по чему он будет скучать - узкие коридоры библиотеки, в которых поселилась безлюдная тишина. Да, может быть, пожелтевшие страницы учебников, хранящие запах типографской краски.
Не вылезая из-под одеяла, Даня пошарил по тумбочке и нацепил свои видавшие виды очки в строгой черной оправе, придававшие ему еще более серьезный вид, вытащил из-под кровати томик Карамзина и углубился в чтение. Вот оно - то, чего ему не хватало эти шесть лет жизни! Всегда, сколько он себя помнил, он куда-то бежал, суетился, опаздывал, извинялся и снова бежал. Это было похоже на замкнутый круг - каждый день одно и то же, будто весь мир замкнулся как знак бесконечности, и нет времени остановиться, отдышаться, оглядеться.
Они с мамой жили в маленькой двухкомнатной квартирке окнами на берег Крюкова канала, и ранней весной Даня часто просыпался от грохота проносящихся за окном льдин. Но сейчас с улицы чуть слышался щебет воробьёв, возвещавших в том, что лето наконец-то началось.
Тем временем из кухни донеслось ритмичное постукивание каблуков, и мелодичный перезвон посуды, а потом комнату наполнил аромат блинчиков, и оставаться в постели было больше невыносимо.
За узким проемом дверей то и дело мелькал пестрый шелковый халат, плавно облегающий стройную фигуру энергичной женщины. Когда Даня, загипнотизированный манящим ароматом, вошёл в кухню, она рассеянно подкинула на сковородке очередной блинчик, другой рукой убавляя громкость радио, включая чайник и протирая стол.
--
С добрым утром, сынушка! - она привстала на цыпочки и чмокнула его в колючую щеку.
Когда Лидия Олеговна улыбалась, лучики морщинок в уголках серых глаз преображали ее лицо, и она становилась тридцатилетней хохотушкой, единственная забота которой - смотреть на мир вокруг и удивляться его простой гениальности. В общем-то, она сама никогда не переставала удивлять Даню, который считал для себя невозможным вот так беззаботно пританцовывать у плиты утром вторника. Наверно, за эту легкость ее характера он больше всего ее и любил: во время любой жизненной передряги, будь то расставание с девушкой или заваленный зачет, он всегда чувствовал ее молчаливую поддержку, ее негласное, по умолчанию, одобрение. И еще она пекла эти восхитительные, ажурные похрустывающие, тающие на языке блинчики из французской муки!
--
Приятного аппетита! Бери варенье, - она подсела к столу, подперев ладонями круглое лицо.
--
Спасибо, мммам - сказать что-то более вразумительное Дане помешал набитый блинчиками рот.
Она часто сидела вот так, и наблюдала, как Даня завтракает, как моет посуду, как перечитывает конспекты. Она находила нечто чарующее в каждом его движении и в каждом занятии, за которое он брался.
--
Уберешь посуду? - Ненавязчиво проронила Лидия Олеговна, и, не дожидаясь ответа, направилась в гостиную, напевая один из своих любимых вальсов.
Когда завтрак был закончен, Даня сгреб со стола и плиты тарелки, пиалы и сковородки, и направился к раковине. Когда он протянул руку за губкой, то заметил светло-зеленый конверт, прислоненный к стене. В конверте оказались результаты анализов из <вставить название> клиники - какие-то длинные таблицы, заполненные мелким шрифтом, подписи десятка врачей... Но был еще один листок, на котором не было таблиц и цифр - только несколько строк и подпись на печати. Это было врачебное заключение, в котором некая <Валентина Михайловна Васильева> рекомендовала Лидии Олеговне <Москвиной> пройти курс химиотерапии.
--
Мам! А что это за конверт? - Спросил Даниил у заглянувшей на его крик мамы.
--
Не обращай внимания, это ерунда. это ошибка какая-то, надо переделать, а лучше всего вообще в другом месте ещё раз сдать. - зачастила резко побледневшая Лидия Олеговна.
--
Сынок. зачем тебе сейчас это? Ты диплом получил, на Селигер собираешься. Ни к чему тебе это.
--
Мама! Какой Селигер!?!? - Даниил вскочил и начал нервно вышагивать по маленькой кухне их квартирки - Так, сегодня же иду на биржу труда и регистрируюсь на сайтах по поиску работы. Сначала надо сделать анализы в нескольких независимых клиниках. изучить отзывы о медицинских центрах и выбрать для тебя лучший! Когда сделаны эти анализы? - Даня взял со стола злополучный конверт и посмотрел на дату отправления - ЯНВАРЬ!?!? Мама это же пол года назад было! Или это старые результаты и есть новые?
--
Новых нет - поникшая Лидия Олеговна сидела на стуле и избегала смотреть на сына.
--
Но почему!?!?
--
Сынок, тут уже ничего не изменишь, а у тебя учеба, своя жизнь. Ты должен идти дальше. не отвлекаясь на меня. А я уж как-нибудь перебедую. Весной ездила к Чудотворной иконе, молитовку заказала. Глядишь с Божьей помощью всё и образуется.
--
На Бога надейся. а сам не плошай! Мамочка, мамуля, что же ты наделала...
Даня опустился перед мамой на колени и уткнув лицо в её ладони замер на пару секунд. Вдруг. как будто электрический разряд пронзил тело молодого человека, он вскочил на ноги и выбежал в прихожую, где начал быстро одеваться. Благо рубашка и брюки уже были на нем, ему осталось только надеть туфли и накинуть легкую куртку.
В дверях он похлопал себя по карманам проверяя на месте ли ключи от квартиры и паспорт.
--
Я побежал искать работу. Дорога каждая секунда. Вернусь вечером и мы всё подробно обсудим - сказал Даня матери и выскочил из квартиры.
--
С Богом сынок - сказала она вслед своему сыну, но эти слова услышала только хлопнувшая входная дверь.
Глава 2
Агентство занятости населения Адмиралтейского района, что на Садовой улице, встретило Даниила атмосферой безнадежности и полного безразличия к судьбе дипломированного специалиста. Со всех сторон на Даню смотрели пустые безразличные лица, застывшие, словно увязшие в болоте. Поняв, что в большинстве граф анкеты соискателя он должен поставить или прочерк, или ответить отрицательно, парень совсем приуныл. Даня подумал, что наверное стоило на третьем курсе вместо увлеченного изучения "Летописи временных лет" все-таки устроиться младшим лаборантом на кафедре и получать столь необходимый сейчас стаж и опыт работы с оргтехникой. А летом надо было не по раскопкам ездить, изображая из себя помесь Шлимана и Индианы Джонса, а учиться носить костюм и приобщаться к миру офисного планктона.
Поэтому, когда Даниил закончил оформляться, то выяснилось, что специалист его профиля может работать менеджером по продажам чего угодно, от БАДов до элитной недвижимости, без оклада, но с "достойным" процентом, подсобным рабочим или младшим упаковщиком на фабрике.
Но Даниилу было не до жиру. Отбросив помыслы о самоуважении и мечты о доходе, он решил, что если вечером сайты по поиску вакансий не предложат что-то более достойное, то он согласится работать менеджером по продажам недвижимости, так как там был хоть какой-то шанс быстро заработать денег маме на лечение. [А уж мотивация у любящего сына была более чем сильная.]
И когда приободренный своим решением молодой человек уже направился к выходу, в кармане его летних брюк завибрировал мобильный. Звонил его друг, Виктор Картолинский, или просто Витек.
- Даааняяя! - проорала трубка голосом Витька.
Даня тут же ощутил, как Витёк стремительно несётся куда-то, прыгая по белым полоскам "зебры".
Виктор вообще редко говорил спокойно, а уж в момент, когда у него была, как он выражался "бомбическая" новость, так он мог даже громогласно шептать. Казалось, что этот человек непостижимым образом слеплен из противоречий. Например Витя старается никогда не наступать на трещинки в асфальте и порой из-за этого комично выглядит. Можете представить себе долговязую фигуру в клетчатом пиджаке вышагивающую будто цапля посреди спешащей толпы? И в то же время он не мог пройти мимо покрытой льдом лужи с белым воздушным пятном и не расколоть его. И вся его жизнь состоит из таких непонятных и порою забавных противоречий. Например Виктор любит с гордостью говорить всем что с 18 лет живет один и самостоятельно, но при этом забывает упомянуть, что живет в коммуналке, где сердобольные и бездетные соседки Баба Валя и Тётя Рая взяли его под свою плотную опеку. И не только убирают в его комнате, пекут пироги и жарят котлеты, но и регулярно стирают и штопают небогатый гардероб Витька. И тут же кроется ещё один "Парадокс Картолинского", Виктор громогласно возмущается, что это ужасно, что это тотальный террор над свободой личности и что он срочно сменит место проживания, но прошло уже пять лет, а количество съеденных котлет Тёти Раи и слопаных Пирожков с капустой Бабы Вали растет, а количество просмотренных вариантов нового жилья - нет.
Виктор любит женщин и женщины любят Виктора. Только он их любит возвышенно и страстно, а они почему-то любят его исключительно материнской любовью.
И последнее на чем можно заострить внимание в описании Вити - это его взгляд. Удивительно, но он иногда мог замереть и посмотреть на собеседника так, что тому казалось, что голубые глаза Виктора не только проникли ему в душу, но и считали код ДНК.
Даниил дружил с Витьком с самого детства и можно сказать, что они были настоящие друзья. И во все истории, в которые влипал Данила, он попадал по вине своего приятеля. Но это его не расстраивало. Так было веселей жить. И даже исторический факультет, который друзья недавно закончили, был выбран именно из-за неуемного Витька, который с детства заразил Даню рассказами о потерянных сокровищах, о затонувшей Атлантиде и грезил историями о том, как они вместе найдут потерянный город.
--
Даааняяя! - проорала трубка ещё раз - ТЫ ГДЕ!?!?
--
Я тут, - невпопад ответил Даниил
--
Отлично! Ты не поверишь! Есть бомбическая работа по нашему профилю! Сейчас скину адрес, чтобы через полчаса был! [у нас собеседование] - и тут голос в трубке сменился на громогласный шепот - МЫ БУДЕМ ИСКАТЬ СОКРОВИЩА!
--
Погоди! Какие сокровища? Где? Я не могу так сразу! У меня мам...
Но на том конце уже положили трубку, а через пару секунд телефон сообщил, что поступило сообщение. "Что это?" - пронеслось в голове у Дани. Это был не адрес, а координаты на карте. Даня удивленно приподнял бровь, но мозг уже высчитал, что если он прибавит шагу, то сможет дойти пешком до указанного места как раз за отведенное время. Молодой человек хмыкнул, пожал плечами и отправился в путь.
То, что открылось взгляду Диниила, когда он оказался на месте, нельзя было назвать домом, это даже не походило на особняк. Это было больше похоже или на дворец в миниатюре, или на летнюю резиденцию царской особы.
Заострённые верхушки готических башен в четырех местах прокололи небо, а в отражении сверкающих чистотой окон проплывали облака. Одно окно на втором этаже было открыто, и Даня невольно залюбовался белоснежными кружевами тюля, взмывающего вверх на крыльях ветра.
Около массивных ворот росло два ряда аккуратно подстриженных кустов, доходящих Дане до пояса.
--
Данька! Что так долго! Я уже весь извелся! - возмущенно воскликнул выскочивший из кустов Витя и, схватив друга за руку, потащил его в сторону удивительного сооружения.
--
Я вообще-то раньше на 5 минут! И что ты делал в кустах?
--
Потом! Сам всё узнаешь! Нас ждут великие дела!
Глава 3
По ту сторону каменных стен было прохладно и просторно. Со всех сторон веяло роскошью: приглушенные краски отполированного паркета и позолоченных обоев выгодно оттеняли тяжёлые рамы портретов; напольные вазы из тончайшего фарфора мягко дополняли интерьер.
Неслышно ступая по ковровым дорожкам, друзья прошли мимо вытянутых в струнку охранников через широкий коридор. Неожиданно стены расступились, открывая огромный круглый зал с множеством окон, в котором толпились люди самых разных возрастов и самой разной внешности. Всех их объединяло одно: они периодически косились на дверь красного дерева справа от мраморного камина. Дверь была наглухо закрыта.
--
Они что, все на собеседование?! - Даня почувствовал, как внутри у него будто что-то оборвалось и цепкий холодок отчаяния пробежал по позвоночнику.
Витёк только хлопнул его по плечу и невозмутимо взглянул на приятеля:
--
Не дрейфь! Сдались тебе эти жалкие смертные. Это просто статисты, и чем их будет больше, тем значительнее будет наша победа.
Пожав плечами, он с деловым видом развернулся и вышел из зала. Даня растерянно последовал за ним, мысли путались. Зачем они здесь? Где они? И главное, почему и куда они уходят? Друг не выглядел отчаявшимся. Но это же Витек, и никогда не ясно до конца, что у него на уме.
Неожиданно тот свернул влево в приоткрытую дверь. По странному стечению обстоятельств, ее никто не охранял. За дверью оказался еще один коридор, поменьше. Ковровых дорожек не было. Паркетный пол сменился мраморным. Коридор плавно свернул влево, и тут Даня почувствовал еле слышный запах типографской краски. Он покосился на Витька, но тот уверенно шагал по коридору, как будто бывал здесь раньше много раз.
Внезапно коридор оборвался, предоставив приятелям возможность созерцать запертую дверь. Она, как и предыдущая, была из красного дерева. Даня уже перебрал в голове с десяток вариантов, что они тут делают, и начал подозревать, что это какой-то очередной розыгрыш в духе Витька. Тот тем временем склонился к замку, и начал чем-то в нем ковыряться. Через пару минут сосредоточенного сопения замок щелкнул и дверь поддалась.
--
Ты уверен, что нам сюда можно? - не решаясь переступить порог, Даня неуверенно топтался на месте.
--
А ты как думаешь? Естественно нет, - невозмутимо ответил Витек, заталкивая друга в открытую дверь.
Комната чем-то напоминала конференц-зал: посередине стоял низкий стеклянный столик в серебряной оправе, на котором стояли наполовину выпитая бутылка и стакан. Если бы друзья разбирались в подобных вещах, то в бутылке они бы распознали виски Macallan тридцатилетней выдержки, а в стакане - изящный бокал фирмы Anorinver. Хотя, судя по хищному взгляду, которым мазнул по столику долговязый приятель Даниила, то он если и не разбирался, то пару тематических каталогов на досуге где-то полистал. Вокруг столика были расставлены мягкие кожаные кресла кофейного цвета.
Обойдя комнату по периметру, Витек склонился над столом, заглянул под кресла, отодвинул бархатные шторы. Он явно искал что-то. Даня огляделся. На стенах висели фотографии городских пейзажей: бульвары с низенькими железными ограждениями у газонов, дом бело-желтого цвета, старинная вывеска аптеки, башня из красного кирпича.. Стоп! Даня где-то видел ее.. И эти низкие заборы - он часто ходил по ним, балансируя на тонких ободках.
--
Всё рассмотрел? - Даня и не заметил, что Витек, оказывается, стоит рядом и смотрит на картину вместе с ним.
А тот аккуратно прикоснулся к картине с башней, и, убедившись, что сигнализация не сработала, снял ее со стены. За картиной оказалась небольшая потайная дверца, почему-то не запертая. Привстав на цыпочки, Витек извлек листок бумаги, на котором была напечатана фотография какого-то старинного документа, написанного вручную. Аккуратные колонки цифр, причудливые формулы, витиеватая подпись некоего господина Пеля, бледный оттиск печати прямо посреди листа...
--
Зацени, что это, - Витя протянул листок Даниилу, и тот жадно впился взглядом в старинный документ. От этого документа буквально исходили флюиды тайны. Нет не так, не тайны, а ТАЙНЫ. Даня выпал из реальности, впитывая в себя информацию с фотографии... Где-то он уже видел что-то подобное..
--
Лицом к стене! Живо!! - громогласный выкрик рассек тишину. Даня судорожно сглотнул, обернулся к двери и упёрся взглядом в направленный на них пистолет "Макарова".
Витек даже листок выронил:
--
Мы заблуди..
--
Молчать!! Сказки будете Акуле рассказывать!!
В третий раз за этот день Даня понял, что всё пропало.
В проеме двери показалась высокая женская фигура. Несмотря на худобу, ее нельзя было назвать хрупкой, наоборот, молодая женщина выглядела гибкой и спортивной, в её походке, в её пластике было что-то такое, что приводило на ум образ готовой к броску акулы. Но не крупной и медлительной касатки, а шустрой и смертоносной тигровой акулы. Каблуки оглушительно стукнули по мрамору. И когда Даня осмелился поднять голову, он успел заметить тонкие, вытянутые в струнку, ярко-красные губы, на секунду ему даже показалось, что это не помада, а кровь.
--
Оставьте их мне, - негромко, но отчетливо выговорила она. Ни один мускул на ее лице при этом не дрогнул. - Пронырливые, готовые ради дела без мыла к самому Дьяволу в задницу влезть. Люблю таких. - И уже вслед удаляющемуся охраннику, почти нежно - Мишаня, а про какую акулу ты тут говорил?
--
Дык это... Алина Григорьевна... послышалось Вам... наверное... - промямлила мигом сузившаяся в плечах спина и испарилась за дверью.
--
Ну-с, сказочники, начинайте своё выступление, раз уж вышли на сцену - Девушка с обманчивой вальяжностью сжатой пружины расположилась в кресло и плеснула из бутылки в стакан - я вся ваша.
Даниил начал было мямлить что-то невразумительное, про то, что они не хотели, что дверь была не заперта и так далее, но тут на передний план вышел Витёк. Ох, видели бы его сейчас представители Цирка на Фонтанке! Премия Шпрехшталмейстер года, не меньше! Гордо расправленные плечи, горящий взгляд, уверенная походка, полное ощущение, что это не его с другом сейчас поймали на проникновении со взломом, а как минимум дорогие гости заехали к нему на огонек.
--
Алина Григорьевна, я правильно расслышал? - Начал кумир одиноких домохозяек Василеостровского района и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. - А на каком основании мы должны рассказать вам о своих изысканиях, не оговорив предварительно размеров положенного нам гонорара, месячного оклада и бонусов за срочность? Я уже молчу о таких вещах, как соцпакет и медицинская страховка. У вас же медицинская страховка включает стоматологические услуги?
--
ЧТО!?!? - Поперхнулась дорогущим виски Акула - что ты несешь? Какая страховка? Какие оклады и бонусы? Вас сейчас просто вышвырнут на улицу, переломав руки и ноги, чтобы другим неповадно было!
Но Витька уже было не остановить. Витька, как и небезызвестного Остапа, понесло. И только проходя мимо Данилы, он наступил ему на ногу и еле слышно прошипел: "Думай!".
--
Конечно. уважаемая Алина Григорьевна, вы вправе поступить с нами столь негостеприимным способом, но тогда вы останетесь без ответов. А ведь насколько я понимаю, из представленной здесь экспозиции, что все происходящее сейчас вокруг нас направлено на разгадку одной запутанной головоломки, ключом к которой является Башня Грифонов?
--
Допустим, - удивленно согласилась слегка отошедшая от вступительной речи долговязого сказочника женщина. - Но при чем здесь вы?
--
Ну хотя бы при том, что мы с моим коллегой уже давно занимаемся изучением Тайны Башни, которую построил небезызвестный в узких кругах аптекарь-алхимик Вильгельм Пель! И что мы, в отличие от шарлатанов от науки, толкущихся в приемной, почти наверняка точно знаем принцип кода, начертанного на кирпичах башни и его смысловое значение! И с радостью поделимся с нашим работодателем результатами наших многолетних изысканий. Но для того, чтобы стать нашим нанимателем, предполагается для начала обсудить условия нашего найма. Логично?
--
Это правда? - Акула посмотрела в упор на судорожно думающего Даню - Вы разгадали Код Башни?!?!?
--
Ну.. как вам сказать... - покрасневший Даня не знал куда деть руки, но вспомнив про очки, начал судорожно протирать платком и так чистые стекла - Не то чтобы полностью, но ряд предположений и догадок есть. А учитывая формулу в документе и привязку к лунным циклам, мы можем предположить, что скорее да, чем нет. Но более точно я смогу ответить, когда я произведу некоторые расчеты и смогу проверить их непосредственно у самой башни. Только в последнее время жильцы, как бы это помягче выразиться, негативно реагируют на гостей в своем дворе.
--
Мы выкупили у них этот сраный двор!
--
Это в корне меняет дело - Даня сам не понял почему, но эта грубая фраза заставила его улыбнуться и задорно посмотреть в глаза Акуле - По коням?
--
По коням! - Удивительно, но искренняя улыбка осветила изнутри лицо Алины, и стало ясно. что перед молодыми людьми была не суровая дама, а просто безумно уставшая девушка.
--
Тпрррру, залетные!!! Какие по коням? А условия найма? А предварительные расчеты? Да хоть рыбу договора дайте почитать! - возмутился Витек.
--
Всё по дороге! Время, как говорит наш, а теперь и ваш Шеф, - оно не резиновое.
Девушка вскочила и упругой походкой направилась к выходу. - Что застряли? Поехали к Башне!
--
Но нужно же подготовиться, собрать материалы - попытался отсрочить поездку Даня.
--
Копии получите по дороге...
... Пятнадцать минут спустя друзья уже устроились в просторном салоне бронированного микроавтобуса. Правда, на входе Акула конфисковала у них мобильные телефоны и все металлические предметы, которые вызвали подозрение охраны. На возмущения Витька, что это ценные вещи, их личное имущество и что лично он сомневается в честности охранников, Акула покрутила пальцем у виска, но все же вещи ребят положила на столик в пределах досягаемости. Утонув в обтянутом светлой кожей сиденьи микроавтобуса, Даниил сосредоточенно вычитывал каждую формулу в документе доктора Пеля. На первый взгляд в них не было ничего особенного. Цифры перемежались то греческими, то латинскими символами, за одной стрелкой следовала другая, за одним тождеством - следующее... То тут, то там встречались зарисовки луны во всевозможных фазах, мелькали плоские, почти сжатые в линию знаки бесконечности, подводились черты, плясали дроби... Уже через несколько минут у Дани голова пошла кругом. Тут был нужен намётанный взгляд сурового технаря, но никак не едва получившего диплом историка, которым был Даня. Отчаявшись что-либо понять, Даня начал бросать отчаянные взгляды на Витька, который, казалось, совсем забыл про друга.
Микроавтобус тем временем несся сквозь молочный туман. За тонированными стёклами проносились разрозненные загородные дома и полупрозрачные, тощие, вытянутые к небу деревья. Прихлёбывая дымящийся американо, Витёк не упускал ни одного поворота, ни одной кочки, чтобы не облокотиться на Алину, сидевшую рядом с ним. В салоне работал кондиционер, но всё равно ощущалось, что воздух пропитан электричеством.
--
Алина Григорьевна. Хотя, раз мы уже коллеги, то можно Алина? - липкий взгляд Витька прощупывал каждый сантиметр ее тела.
--
Разумеется, нет, - отчеканила девушка под сдавленный смешок охранника.
--
Так вот, Алиночка, - когда Виктор выходил на тропу любовных войн, он не воспринимал слова "нет". Однажды он услышал, а главное, поверил в изречение: Если девушка говорит вам "Нет", то это почти всегда означает "Да". Поэтому каждый отказ он воспринимал как приглашение к действию. - А какие у нас планы на оставшееся лето? Предлагаю махнуть на Гоа. Вы были в Индии? Чудесный климат, ласковое море, дикие пляжи.
--
Вообще-то в Индию надо летать зимой.
--
Замечательно! Будет время узнать друг друга поближе! - в голосе Витька сквозила такая смесь желания и надежды, что Акула невольно улыбнулась.
--
Отвали, придурок! - смеялась она. - Лучше вон, другу помоги, его гуманитарные мозги совсем сдали.
Нехотя убрав свою широкую ладонь с колена девушки (она заметила ее только сейчас, и возмущаться было уже поздно), Витёк потянулся за документами через весь стол. Будто нечаянно он сделал неосторожное движение рукой, и выплеснул свой кофе на документы, телефоны, ключи и пряжки, лежавшие на столе.
--
Упс, - криво хихикнул Витёк, после чего получил профессиональную оплеуху от Акулы.
--
В игры со мной играть вздумали?! - прошипела она. - Я тебя сейчас заставлю всё до последней капли слизать с этого стола, ублюдок!
--
Да я не специально, женщина! - почти плакал Витёк, но разжалобить Акулу было не в его власти.
Да и вряд ли это удавалось кому-либо раньше. Стремительным движением скрутив руки Витька за спиной, Акула уложила его лицом на стол. Теперь обладателем умоляющего взгляда стал вовсе не Даня.
За окнами тем временем уже проплывали оранжево-серые нахмуренные здания и стальные волны Невы. Это означало, что место назначения близко.
Даня сгреб со стола свои ключи, слегка намокшие от липкого кофе. И тут глаза у него округлились от удивления: на столе, точь-в-точь в том месте, где лежали ключи, образовалась размазанная, печать господина Пеля! И тут Даня вспомнил, где видел эту форму. Брелок для ключей! Он достался ему от деда, который всегда носил его на шейном шнурке и называл своим талисманом. Внутренняя часть образовывала крест и вращалась по часовой стрелке, на металлическом ободке были выступающие рисунки луны и несколько цифр.
Когда Даня поднял голову, чтобы выглянуть в окно, они уже прибыли на место. Ещё не успев выйти из машины, Даня мгновенно узнал его. Еще ребенком он приходил сюда множество раз: пробежать босиком по лучам заходящего солнца, мягко согревающего пятки; посмотреть на белоснежные громады кораблей, порыться на пыльных полках магазина старой книги в крошечном подвале, поиграть в прятки между колоннами рыночной террасы...
А через дорогу стояло то самое бело-желтое кирпичное здание с зелёными крышами.
--
Что застыл? - за резкостью вопроса скрывался акулий оскал.
Даня вздрогнул всем телом, будто пробуждаясь от долгого небытия, возвращаясь в реальный мир. Не решаясь рассказать о своей догадке, Даня выбрался из машины.
Оказавшись по ту сторону дома, молодые люди ступили на неровную брусчатку узкого, извилистого переулка, сохранившего аромат прямо-таки средневекового города. Резко свернув в арку слева, Акула выхватила с пояса огромную связку ключей. Друзья успели заметить, что на тяжелых створках черных ворот белела надпись: двор является частной собственностью, проникновение карается статьей. Заскрипели заржавленные петли - и конвоируемая группа оказалась в просторном дворе.
Между стенами, покрытыми внушительным слоем жёлтой, местами облупившейся штукатурки, возвышалась толстая, приземистая башня. Издалека она походила на обломок дымовой трубы. Между красными кирпичами торчали пучки желто-зеленого мха. А на поверхности кирпичей, будто выведенные неуверенной рукой первоклашки, белели полчища цифр - десятки, сотни, тысячи... Разрозненные, беспорядочные, не поддающиеся никакой системе. Ни окон, ни дверей.
Заворожённый необычным зрелищем, Даня вплотную приблизился к башне, провел ладонью по шершавой поверхности кирпичей. Кирпичи как кирпичи. Покрошившиеся, потрескавшиеся, покрытые серой пылью, но всё же яркие, тёмно-красные, как кровь,
Акула заняла выжидающую позицию, скрестив руки на груди. Под ее давящим взглядом голова Дани вжалась в плечи. А Витек, вытерев рукавом остатки кофе со щек, с деловитым видом стал обходить башню и фотографировать ее на телефон.
И тут Даню озарило: надо дождаться ночи! Ведь в документе сказано про лунные циклы! Набравшись храбрости, он повернулся к Акуле:
--
Код можно собрать только при лунном свете в определенные дни месяца. Сейчас мы ничего не можем сделать. В документах четко сказано про лунные циклы.
--
Бесполезно, мальчик, - оскалила зубы Акула. - Я не выпущу вас отсюда, пока мы не окажемся в башне. Вот это видел? - Она приподняла правый край кожаной куртки. На потёртом поясе висел пистолет. - Я таких самонадеянных болванов, как вы, каждый день наблюдаю. Бесполезно делать хорошую мину при плохой игре. Запомни, я вижу вас насквозь.
Удрученный Даня тяжело опустился на асфальт у подножия башни. Сколько они смогут протянуть здесь без еды и воды, под пристальным надзором закалённых, натренированных и вооруженных людей олигарха?
Он то вставал, то снова садился. То ходил вокруг башни, то просто смотрел на неё. И не заметил, как на город тихо опустилась ночь. Парень понял, что сейчас он ничего не сможет понять и решил сделать то, чему учил его тренер по гимнастике "Ушу", которой Даниил начал заниматься в раннем детстве, потому что привела мама, а потом продолжил, потому что втянулся, да и были результаты, отрицать которые бесполезно и глупо. Мастер Ву частенько говорил, что нельзя подходить к решению сложных задач или к выполнению трудных упражнений, когда напряжен, и заставлял возбужденных детей заниматься медитацией. Поначалу Даня не мог понять, зачем эта медитация нужна ему, и как состояние плавности и спокойствия может помочь ему в этом мире, где все бегут, торопятся и вечно опаздывают. Но потом пришло понимание, что освободив свой разум от суеты и гармонизировав энергетические потоки своего тела, он может решать в уме задачи, которые не мог до этого решить на бумаге и с калькулятором. А времени на это требовалось в разы меньше. Он как бы взлетал над проблемой и начинал мыслить готовыми решениями, а не процессами. Вот и сейчас, парень решил воспользоваться советами мудрого азиата и, пока не вышла луна, поразмышлять над загадкой башни, уйдя в медитативное состояние. Последнее, что он услышал краем уха, уходя в чтение мантр, - это были обрывки "того самого" шепот Витька, который делился своими знаниями о башне со скучающими охранниками.
--
А я тебе говорю! Это вообще не башня! Это остатки трубы, алхимической лаборатории! Думаешь здесь мирный аптекарь жил? Держи карман шире! Это он днем под скромного аптекаря маскировался, а по ночам... - Витек сделал драматическую паузу и, добавив жути в голос, продолжил: - По ночам он тут опытами над людьми и животными занимался. Думаешь, почему ваш босс так хочет башню вскрыть? Правильно! Эликсир бессмертия ищет! А сторожат эту тайну зверюги магические, грифоны, что этот алхимик Вильгельм Пель в пробирках вырастил и в каждую душу своего ребенка посадил, чтобы преданными были. А? Что? Деньги? Деньги для него не проблема были. Он же для царя "Виагру" делал, "Спермин Пеля" называлась, так что не бедствовал. Так вот, Грифоны эти, так как ни к нашему, ни к тому миру не принадлежат, живут вечно и увидеть их можно только при свете луны...
Когда Даня открыл глаза, тяжёлые облака уже расступились, и блёклый лунный свет залил двор, превращая тени ребят в блуждающих призраков. Сколько он проспал? Пару часов? Пару минут? Голова кружилась, в горле пересохло...
Подобрав под себя ноги, Даня опёрся рукой о стену башни, чтобы подняться, но кирпич, за который схватился юноша, предательски дрогнув, ушел внутрь башни и выскользнул у него из-под пальцев. Даня потерял равновесие и больно ударился коленом о пропитанный ночным холодом асфальт. И тут же краем глаза заметил метнувшуюся по стене тень.
Что-то неуловимое переменилось в посвежевшем ночном воздухе, в задувшем с Невы ветре, в заигравшей на лужах ряби. Даня почувствовал, что сейчас как никогда близок к разгадке. Он вскочил на ноги и принялся ощупывать кирпичи, чтобы найти тот самый, за который он ухватился. Гениально, думал Даниил, Если делать кирпиши, которые надо надавливать, то рано или поздно, в таком посещаемом месте, нажмут на случайный кирпич, просто прислонившись к башне. Тут надо СДВИГАТЬ ВНИЗ! После продолжительных поисков он наконец наткнулся на кирпич, который при сильном давлении покачивался и слегка уходил вниз и внутрь башни. На потемневшей под лунным светом поверхности красовалась цифра 9.
--
Ээй! - позвал в пол голоса Даня, боясь оторвать взгляд от заветного кирпича. - Витееек!!
За спиной послышался шорох, и Даню обдало леденящим потоком резкого ветра. Возникло ощущение, что над ним пролетело что-то большое, хищное и голодное. Ничего не было видно, только могильный холод бежал по спине. Вздрогнув и присев от неожиданности и страха, Даня обернулся, и... увидел прямо перед собой любопытное лицо Витька. Глаза приятеля так ярко блестели от любопытства в темноте, что казалось, что от них исходит мягкий сумеречный свет.
--
Что ты шипишь? - мягко поинтересовался Витёк. - Можно же было и спокойно позвать, мы все тут, никуда не делись, ждали, пока ты выспишься и озаришь нас новыми идеями.
--
Вот здесь! Смотри! - Даня повернулся к башне и протянул руку к тому самому кирпичу с цифрой 9, потянул вниз... Потом ещё раз, и ещё... И ничего не произошло.
--
А в чём прикол? - спросил Витёк. - Ты просто пошутить решил или перед Акулой выпендриться?
--
Он двигался, Вить! Я чувствовал, как кирпич двигался под моими пальцами! Я думаю, что нам надо надавить на несколько кирпичей сразу, чтобы открыть башню!
--
Ну и как мы нажмём, если ты даже за одним кирпичом уследить не можешь?!
--
Да могу я! Вот же он, прямо под моими пальцами! Только не нажимается теперь... - Даня потупился. А потом его осенило: - У тебя есть фонарик?
В колеблющемся узком луче света промелькнули трещинки и сколы кирпичей. И цифры, цифры, цифры...
--
Ты помнишь, какие цифры были рядом с твоим "особенным" кирпичом? - осведомился Витёк.
--
Вроде бы я видел рядом двойку..
--
И всё?!
--
Вообще-то я не особо смотрел на стену, когда вставал в кромешной тьме после сна под конвоем! Если ты такой умный, давно бы уже записал все цифры и пересчитал все кирпичи, если с чего-то взял, что это важно!
--
Вообще-то я их сфотографировал, - победоносно сверкнул глазами Витёк. - Ещё утром, как только мы приехали.
Он извлёк из кармана ветровки свою потрепанную от времени мобилу, и Даня мог наблюдать башню со всех ракурсов. Тёмно-красные кирпичи аккуратными кольцами окаймляли остов бывшей дымовой трубы.
--
Не могу понять, какую сторону башни ты снимал, - медленно пробормотал Даня, обходя башню по кругу.
--
В смысле?! - не понял Витёк. - Смотри, вот правая сторона, тут подъезд со странным треугольным навесом.
--
Но тут вообще не те цифры! - возмутился Даня.
Присмотревшись, ребята заметили, что на фотографиях цифры упорядочены: одинаковые цифры выстроены в ровные диагональные ряды, огибающие башню по спирали. Спираль единиц, спираль двоек... Горизонтали цифр слева направо шли по порядку, выстраивая ряд пронумерованных и упорядоченных кирпичей. От одного до девяти, от одного до девяти... Ничего похожего на те хаотичные цифры, которые ребята сейчас видели перед собой.
--
Они.. Они.. Перемешаны!! - округлились глаза Витька.
--
Теперь ты понимаешь, о чем я?! - почти закричал Даня.
Выхватив из-за пазухи сложенный вчетверо листок с записями Пеля, он вгляделся в аккуратные колонки цифр. В середине каждой колонки красовалось круглое белое пятно, будто залитое белыми чернилами. А по краям пятна были выведены рисунки луны в четырех фазах - по одной в каждом пятне. Бросив взгляд на небо, Даня выбрал колонку с полной луной. Сверив результаты своих расчетов с цифрами в колонке Пеля, Даня лишний раз убедился, что единственным решением всех уравнений является цифра девять.
--
хммм, - промычал озадаченный Даня.
Но Витёк уже был по ту сторону башни - он успел осмотреть ее со всех сторон, и найти ровно три `девятки' на кирпичах. Вот только они были по разные стороны башни. И не успел Даня поднять голову от документов, как Витёк потянул за один из кирпичей вниз.
И тут Даню снова обдало порывом ледяного ветра. Но на этот раз он еще услышал какой-то странный звук, напоминающий эхо... Эхо от крика какой-то птицы. Как будто от орлиного клекота. Не эхо от крика Витька, а какое-то неестественное, слишком резкое эхо.
Вскоре башню окружили люди Акулы. По указанию "главной" они обступили башню и одновременно нажали на кирпичи с "девятками". И тут на них обрушился настоящий шквал. Стёкла ближайшего подъезда разлетелись вдребезги. Жестяная крыша козырька с резким звуком выгнулась. Слой мелких камешков с асфальта поднялся в воздух и закружился в хаотичном неистовом водовороте воздуха. Лунный свет куда-то исчез. Задрав голову, Даня увидел огромную хищную тень, затмившую луну. А потом еще одну.. И ещё...
Всё стихло так же внезапно, как и началось. Поддавшиеся было кирпичи с громким щелчком встали на место, в кровь ободрав пальцы державшихся за них людей.
--
Ну, у нас почти получилось! - констатировал Витёк.
Ошарашенная Акула не нашлась, что возразить.
Даня поспешил рассмотреть только что нажатые кирпичи. Как он и предполагал, цифры поменялись местами. Теперь девятки снова оказались затеряны среди сотен других цифр..." Что-то не сработало. Почему она не открылась?!" - судорожно размышлял Даня. - "Так, сейчас полнолуние, формулы в колонке с полнолунием дают девятки. "
И тут он вспомнил про брелок! Белое пятно в центре точь-в-точь подходило по размеру. Приложив брелок к документу, Даня повернул крест так, чтобы луч с изображением полной луны был направлен на цифру девять. И тогда второй и третий лучи указали в пустоту, а четвёртый - на тройку. К сожалению, троек на башне было видимо-невидимо.
Решение задачки затягивалось, и он начал ощущать сильное покалывание в животе от тихо подкравшегося голода.
--
Чего насчитал? - подошёл Витёк.
--
Я понял, в чём дело.. - сосредоточенно выговорил Даня. - Мы не нажали последний, четвертый кирпич. Цифры на башне меняются местами каждые девять минут. Сейчас полнолуние, и надо нажать на все девятки, что есть на башне. Документы указывают на то, что четвертый кирпич - тройка. Но я не понимаю, какая из троек - та самая...
--
Ща разберемся, - подмигнул Витёк.
Будучи закалённым технарём, Витька быстро вычислил, что все "тройки" на башне находятся на девяти рядах (правда, ему пришлось облазить все соседние крыши, чтобы оглядеть башню. В девятом, самом верхнем, была всего одна тройка.
--
Нашёл! - победоносно закричал Витька.
--
Ага, сейчас этот, а потом тот, - пробормотал себе под нос Даня. В свете полной луны, взъерошенный, со впавшими от голода, но при этом фанатично горящими за стеклами очков от понимания разгадки глазами, он больше напоминал безумного профессора из фантастического фильма, чем обычного паренька, которого привезли на это место пару часов назад. - Так! Тут мы надавим, тут мы потянем и...
Спустя еще полчаса поисков людям Акулы и ребятам удалось найти переместившиеся девятки, и все снова заняли исходные позиции.
--
Поехали!! - проорал Витёк.
И произошло то, что не происходило последние столетия! В башне раздалось мерное гудение какого-то механизма, строение вздрогнуло так, что посыпалась пыль, куски строительного раствора и кирпичная крошка. После чего наступила тишина.
--
Эээ... не понял - Витек с удивлением посмотрел на стену башни и даже пнул её ногой - все притаились и прислушались. И в тот момент. когда Витек уже готов был вдохнуть полной грудью и произнести что-то сакраментальное...
Башня вздогнула, собралась в единый комок и... все, кто в данный момент находился у подножия башни, поняли, что означает эпитет "Затрепетали". Так как все присутствующие в данный момент "затрепетали" и стали ждать продолжения. А продолжение не заставило себя ждать. Стены башни дрогнули, часть кирпичей ушла в стену и, после паузы, показавшейся всем вечностью, разошлись в стороны...
--
СТОЯТЬ! - Даниил не понял сам, как его легкие породили этот крик, но в результате боевая тройка телохранителей замерла перед входом - дальше иду я!
--
Вы, так вы, - согласился старший группы и посторонился, освобождая проход.
--
Витя, за мной! - скомандовал Даня и устремился во тьму башни
Если вы считаете, что способны зайти внутрь своих страхов, то я вас поздравляю, вы - самое смелое существо на этом свете! Анатолий Иванович, руководитель службы арестов, думал что он не боится больше ничего.... Пока... Пока его и его команду не привезли в этот странный двор и не заставили верить этому странному человеку... Но была пара часов, когда он хотел дать по рации отбой и кинуть приказ "По машинам". Анатолий Иванович не отдал этот приказ, поэтому он и его команда, обтекая холодным потом остались для исполнения приказов этого безумца.
--
ПОНЕСЛАСЬ!!! - орал в приемник ларингофона Витёк в тот момент, когда Даня и сопровождающая его команда спецназа ворвались в зев открывшейся башни.
198 ступенек пронеслась, как одна. Запыхавшийся Даня ворвался в небольшое помещение наверху башни. В лицо пахнуло могильной сыростью и холодом камней. Терпкий запах плесени висел в воздухе, оставляя в носу неприятный осадок. Неровная кирпичная кладка повторяла форму высоких стрельчатых окон, некогда открывающих вид на покатую крышу аптеки. У дальней стены за грубо сколоченным столом Даня увидел древнего старика. Тот кутался в помятый темно-зеленый плащ и сидел ссутулясь, опустив седую голову на грудь. Заметив Даню, он поднял лицо. В синеватом лунном свете его глаза казались по-кошачьи желтыми.
--
Господин Пель? - Спросил Даниил и потерял сознание...