Лантер Оливер : другие произведения.

Кредиторы богов. Часть 3. Герои. Гл. 9-16

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   Глава IX
  
   Ты живешь, или спишь? Или тонешь в болоте
   Бесконечных, хоть важных, но муторных дел,
   Отодвинув за самый далекий предел
   Жажду вновь воспарить в невозможном полете.
  
   Но, однажды обнаружив себя, мир магов не спешил отойти в область сказок и легенд. По проталинам вместе с журчанием весенних ручьев притекли новые вести, на этот раз они отдавали порывами северного ветра, так как их источником оказалось Багрийское герцогство. На маленького соседа Латрии обрушилось нежданное несчастье: ужасное чудовище напало на алмазные копи - славу и силу Багрии. Тревожась о судьбе кузины и ее детей, Ромео и Эталия отправили к Офелии гонца с приглашением в случае опасности прибыть в Сиену. Причина, по которой неизвестный маг выбрал объектом вылазки богатства герцогства, была ясна Тали, но то, что один из обладателей магической силы попрал Законы богов, внушало ей серьезные опасения. Разум уступал место жажде власти, и установленный богами порядок грозил рухнуть в бездну хаоса.
   - Если бы Танаэль был жив, никто не посмел бы решиться на такое, - в сердцах обмолвилась бывшая невеста Владыки.
   - Я что-то не понимаю, ты жалеешь о гибели этого монстра? - Ромео удивленно посмотрел на сестру.
   До сих пор Тали ничего не хотела говорить брату о своей жизни в Траэтре. По поводу исчезновения "проклятия" Алагора, принцесса заявила, что однажды проснулась без него, и больше ничего не может сообщить ни служителям верховного бога, ни кому-либо другому. Несколько общих скупых фраз, вот все, чего смог добиться от нее Ромео после возвращения домой. Хотя о поездке в Эффир, о Формах, Законах и прочих деталях из жизни обладателей магической силы она достаточно подробно рассказывала ему, особенно в последнее время, когда они снова сблизились, благодаря совместному управлению королевством. На этот раз ей захотелось излить брату душу, прошло уже достаточно много времени, чтобы Ромео мог отнестись к ее откровению без предвзятости.
   - Монстры, можно ли по внешности судить об этом? - медленно, словно говоря сама с собой, начала Тали. - Разве Вернт не чудовище? А Натило?
   - Согласен. Но к чему ты это?
   - Ты спрашивал, что было со мной в царстве Владыки Тьмы. Я расскажу, только это должно остаться между нами. Незачем другим знать о Танаэле то, что известно только мне и еще двум существам на этом свете.
   Тали отодвинула в сторону проект очередного указа, заинтригованный Ромео уселся поудобнее в своем кресле - высоком и массивном кресле отца, готовясь удовлетворить, наконец, давно зудящее в печенке любопытство. Она рассказывала долго, с подробностями и комментариями, останавливаясь, иногда не в силах сама вспомнить какие-то важные моменты. Ромео выслушал историю жестокой мести Гарлиты, время от времени, разражаясь проклятиями по адресу ведьмы, и озадаченно промолчал, узнав, кто вернул девушкам глаза, а некоторым рассудок и жизнь. Зато он искренне порадовался за Сабрийскую певунью:
   - Значит, Белана жива и видит?
   - Да, Бели прозрела и нашла свое счастье. Не знаю, где они теперь, но ей повезло больше, чем Эрли и мне. Они с Фьёрно любят друг друга, это главное.
   - А Юлия? Она действительно умерла или тоже живет где-нибудь в землях магов?
   - Нет, к сожалению, не живет. Если бы в тот момент, когда случилось это нелепое несчастье, Танаэль был в Траэтре, - Тали с силой скрестила пальцы и досадливо тряхнула стиснутыми руками.
   - То что?
   - Он мог бы спасти ее.
   - Чего ради он стал бы делать это?
   - Чего ради врач лечит больного? Ты ведь не считаешь, что это всегда делается только из-за вознаграждения. Мэтр Таро нередко лечит бедняков просто потому, что так велит ему сердце.
   - Но Владыка Тьмы - не мэтр Таро, если б ты видела его сердце, то, может быть, говорила б иначе, - возразил Ромео.
   - Ты говоришь ерунду, - возмутилась Тали, - и сам это знаешь. При чем здесь вид? Танаэль вернул глаза Эрли и другим, стер из их памяти даже воспоминания об этом ужасе, ради чего, по-твоему?
   - Возможно, чтобы расположить тебя к себе, - резонно предположил брат. Он не желал допускать, что то жуткое чудовище, которое он убивал собственными руками, было способно на сострадание или бескорыстие.
   - Он вернул им глаза, еще не зная о моем существовании. Если ты ищешь в его поведении корыстный мотив, то Танаэль всегда сам называл его - Законы бессмертных богов, карающие за причинение вреда людям. Но ведь он и не выжигал пленницам глаз, и не убивал эту бедную девочку. Ей очень не повезло, не повезло вдвойне, что Владыки не было в царстве.
   - А где он был? - несколько язвительным тоном поинтересовался Ромео, ему не нравилось, с каким жаром Тали говорит о Танаэле.
   - В Элтаре, он сражался с драконидом огня Дзроором и волшебником Адорно, - на Тали нахлынули воспоминания тех дней: отчаяние Фьерно, скорбное бдение у смертного одра Юлии и впервые испытанная ею самой тоска при мысли, что Танаэль не вернется.
   - Оотс упоминал о каком-то Дзрооре, но я так и не понял, что там с ним сталось, - Ромео потер лоб, пытаясь вспомнить, что именно говорил ему сельн.
   - Оотс не может знать, что на самом деле произошло в Элтаре.
   Тали изложила события так, как знала о них сама. Исход Элтарской битвы заставил Ромео задуматься.
   - Не понимаю, если Танаэль справился с двумя такими противниками на чужой территории, то почему не разделался с нами, как мы бы с кучкой муравьев? Или Предметная магия более могущественна, чем обычная магическая сила?
   - Разумеется, нет. Никто не может сделать вещи, обладающие большей силой, чем сила создателя, по крайней мере, из ныне живущих магов. Этот Нат должен был бы быть богом, чтобы с помощью его магических предметов вы могли убить Танаэля, - горько усмехнулась девушка.
   - Тогда как же это мы.., - Ромео замолчал на полуслове.
   - Наконец ты понял: он позволил вам убить себя. Другого объяснения нет. И я не могу простить себе его смерти, - изумруды ее глаз сверкнули искрами боли.
   - Причем тут ты, Этти? - при виде слез сестры Ромео даже растерялся, он редко звал сестру так, как по рассказам няни, ее называла мама. - Ты плачешь?
   - Он был мне другом.
   Выражение лица Ромео было достойно кисти великого живописца, это было больше, чем изумление; он, было, хотел что-то сказать, но поперхнулся и промолчал.
   - Не веришь. Я так и знала. Пойми, он открыл мне другой мир, мир знаний, мир магии. Я хотела бы узнать так много, а успела слишком мало и очень сожалею об этом. И еще я не хотела быть причиной его гибели. Я говорю сумбурно, извини. Ты спросил, причем я. Как объяснить, не знаю. В общем, видишь ли ... одним словом... Да что это со мной, как говорить разучилась, - Тали встала и, нервно ломая руки, заходила по кабинету.
   - Успокойся, я пытаюсь тебя понять, правда.
   - Хорошо, - она глубоко вздохнула, как будто собиралась нырнуть в прохладную воду лесного озера, - он любил меня.
   - Не похоже, чтоб ты шутила, но... Тали, ты сама этому веришь? Он потребовал, чтобы ты стала его женой в обмен на свободу других, и это любовь? Что с тобой, сестренка? - ярко-зеленые глаза брата стали темнее, во взгляде отразилась тревога.
   - Я не сошла с ума, не бойся. Послушай. Все было не так. Я сама предложила сделку, он ничего не требовал, иначе принцип добровольности был бы нарушен.
   - Ты жертвовала собой ради них, как и ради меня. Но ведь этого он только и ждал. Он не заслуживает ни твоего сожаления, ни твоей защиты, - в сердцах Ромео рубанул ребром ладони по крышке дубового стола, удар оказался достаточно сильным, чтобы громоздившаяся на кипе бумаг чернильница перевернулась и залила несколько черновиков, на что принц-правитель не обратил ни малейшего внимания.
   - Да, я жертвовала. Но разве Танаэль принял эту жертву? Я здесь, свободная и несчастная. Что меня ждет? Постылый брак с человеком, который в жизни своей не прочел ни одной книги, наверное, он уже и алфавит забыл. Карлот знает лишь один язык - язык оружия и силы.
   - Ты несправедлива к нему, Этти. Он лучше, чем кажется на первый взгляд.
   - Я согласна, но речь не о нем. Порой я не знаю, для чего мне эта жизнь. Поверишь ли ты или нет, но в Траэтре мне было интересно жить, открывать чудеса на каждом шагу. А Танаэль, он помогал мне, вел за руку, и загадочное становилось более понятным, а кажущееся обычным оборачивалось совершенно неожиданными сторонами, простое становилось сложным, безопасное - пугающим, а ужасное - смешным.
   Лицо девушки подернулось дымкой мечтательности, глаза заблестели. Ромео из чувства противоречия захотелось сказать что-нибудь колкое.
   - Так значит, он был просто смешон, трудно было бы представить кого-то ужаснее твоего друга.
   - Смешон? Да, я пыталась высмеять его. Вначале. От страха и отчаяния. Но зря. Он сам умел прекрасно посмеяться, в том числе и над собой, над своим положением всемогущего Владыки.
   - Что? Чувство юмора у чудовища. Быть не может.
   - Но было. Было и другое: тревога за судьбы мира, ответственность и чувство долга. И любовь. Для магов любить человека - тяжелый рок, они не могут избавиться от этой любви, никогда. Это общее горе эффирских хранителей, и старого волшебника Ифарго, и некоторых из тех, кого уже нет в живых. Но все они познали счастье этой роковой любви. А он не мог, понимаешь, не мог подвергнуть меня такому испытанию. Я никогда не видела его в облике стиходракофибии и не желаю помнить о нем как о чудовище. Я знала другого Танаэля, его разум, его душу.
   Тали подошла к оконному проему, за ним угасал холодный мартовский день, зима в этом году выдалась суровой и не желала быстро сдавать свои позиции. Но перед внутренним взором принцессы стояла совсем другая картина, ей виделись не глубокие сугробы, между которыми залегали синие тени, а яркие краски лета: голубое бездонное небо, золотое жаркое солнце, буйная зелень листвы.
   - Какая душа, Этти? - голос Ромео снова вырвал ее из грезы. - Ты не видела того омерзительного места. Не помню, кто именно, кажется Гелардо, так и сказал вслух. После чего и объявился твой замечательный Танаэль. Знаешь, что он ответил? "О вкусах не спорят".
   - На него это похоже. Он мог сказать фразу так, что слушающий принимал за чистую монету ее очевидный смысл, хотя на самом деле, Владыка вкладывал в нее смысл обратный. Вы поверили, что какая-то несчастная грязная лужа и несколько затхлых пещер вокруг и есть весь Траэтр? - девушка прикрыла глаза рукой и покачала головой. - Вы ничего не видели и ничего не поняли. Траэтр был чудом красоты. Однажды Танаэль показал мне его весь. В центре царства есть небольшая гора, метров на пятнадцать выше верхушек гигантских деревьев, снаружи Траэтра она не видна. Зато какой вид открывается с ее вершины! Красота природы царства буквально опьяняет, с ней хочется слиться. Какая музыка звучит там, единая гармония птичьих трелей, шума листвы и чистого звона воздуха, а ласковый ветер зовет за собой, и хочется полететь вместе с ним. Да, именно полететь, вот чего я хотела, оказавшись там вдвоем с чудовищем из затхлого подземелья. Он понял мое желание, он понимал меня так же хорошо, как ты, а может быть даже лучше. Он спросил: "Ты хотела бы полететь, Тали?"
  
   - Ты хотела бы полететь, Тали? Парить надо всем как птица? - Танаэль простер руку, как будто приносил к ее ногам все совершенство мира.
   - Конечно. Ты можешь превратить меня в птицу? Я всегда мечтала летать, - ее глаза лучились восторгом и ожиданием чуда.
   - Зачем же в птицу? Летать можно и без крыльев, разве ты не знаешь? Протяни руку, попытайся ее опустить. Что ты чувствуешь?
   Тали послушно следовала его указаниям.
   - Ее что-то не пускает.
   - Это антигравитационное поле, с его помощью можно летать как ...
   - Как на ковре-самолете? - улыбнулась она.
   - Даже лучше, поле будет подчиняться твоему мысленному желанию, и сами птицы позавидуют тебе.
   Тали не видела его лица, но слышала шутливый тон его красивого голоса.
   - Я не упаду? - скорее в шутку, чем всерьез забеспокоилась девушка.
   - Обязательно упадешь, иначе я не смогу поймать тебя. Дай руку, теперь нагибайся вперед. Чувствуешь поддержку? - он стоял у нее за спиной, держа одной рукой ее руку, другой подтолкнул ее. Тали оказалась в пустом пространстве.
   - Ах! - у нее перехватило дыхание, но испуг мгновенно прошел вытесненный ни с чем не сравнимым чувством свободы.
   Они парили над землей, над полями и рощами, над озером, над воздушным замком и базальтовым дворцом. Танаэль увлекал Тали за собой все выше, они пролетели над сторожевыми гигантами, приветствовавшими их покачиванием густых крон...
  
   - Мне казалось, это длилось бесконечно и было так прекрасно. Такое невозможно забыть, Ром, и это чудо больше не повторится никогда, - ее глаза сразу потухли. - Предметная магия 1-го рода 3-ей ступени, дублирующая Малую магию 5-го-6-го уровня способна создавать лишь крошечное поле, достаточное для перемещения разве что сельна, даже гномы слишком тяжелы для него. Именно так летал наш добрый Аахм, тратя на это весь запас своих небольших магических сил. Он был прав - и сотня сельнов не сможет переместить человека в пространстве. Для Танаэля это было забавой.
   - Летающее поле? Как оно выглядит? - в Ромео проснулась присущая ему любознательность. - Кстати, ты здорово разбираешься в магии.
   ­- Владыка Тьмы не морил меня интеллектуальным голодом. А поле, оно никак не выглядит, просто не дает упасть, вот и все. Одно могу сказать: в этом нет ничего сверхъестественного, маги знают законы природы в тысячи раз лучше нас. Танаэль успел посвятить меня лишь в самые азы науки, высшей ступенью которой и является собственно то, что мы зовем магией, так что многого я не знаю. Хотела бы и я понять, что такое антигравитационное поле, но по настоящему знают об этом и умеют его создавать только Мастера Большой магии. Я попробую объяснить кое-что.., - Тали осмотрелась, подыскивая подходящее наглядное пособие. - Вот. Что будет, если ты возьмешь в руки этот свод законов, а потом отпустишь его?
   - Он отобьет мне ноги, - пошутил Ромео.
   - Вот именно, он упадет. А почему?
   - Все, что уронишь, падает. Это нормально.
   - Кажется нам нормальным, так как мы к этому привыкли. Но почему происходит именно так, а не наоборот?
   Тали уже совсем успокоилась, она перестала ходить по кабинету и села в свое рабочее кресло напротив Ромео. Принц озадаченно воззрился на сестру:
   - И почему же?
   - Потому что предметы большой массы притягивают к себе другие. Масса Земли огромна, все, что находится на ней или рядом с ней она притягивает к себе. Это и называется гравитацией, в общих чертах. Соответственно антигравитационное поле обладает свойством устранять силу притяжения, маги говорят - нейтрализовать.
   - Каким образом?
   Тали только пожала плечами
   - Дела-а. Это он рассказал тебе? - девушка кивнула. - А что еще?
   - Да, разное. Еще он подарил мне две книги магических заклинаний, так что я стала немного колдуньей. Танаэль дал мне несколько уроков Предметной магии. Очень полезная вещь, знаешь ли. Без них я бы и за полгода не разобралась в отчетах.
   - Я в замешательстве, Этти, - развел руками Ромео, - того ли мы убили...
   - Я ни в коем случае не хочу, чтоб ты винил себя. Если он умер, то только по собственной воле, просто пойми мои сожаления.
  
   Гонец из Багрии привез письмо от Офелии и ворох новостей, среди них были и дурные, и хорошие, была и такая, которой согласно приличиям следовало бы огорчиться, но Эталию она только обрадовала. Недавно герцогиня стала вдовой, герцог Вернт погиб в неравной схватке с чудовищем. Собственно говоря, до схватки дело не дошло. Когда правитель Багрии попытался защитить ее достояние - алмазные копи от незваного гостя, пожравшего чуть не половину рудничных работников, и двинул против захватчика войско, случилось нечто непонятное и ужасающее. Первый отряд рыцарской конницы, возглавляемый самим герцогом, так и не смог приблизиться к чудовищу, неведомая сила буквально разорвала людей изнутри.
   "Я была не в силах испытывать жалость к этим людям, все они были ближайшими соратниками Вернта и его сообщниками во всех его гнусных делах", - писала кузине Офелия.
   После страшной гибели отряда герцога никто уже не предпринимал попыток напасть на монстра. Чудовище потребовало выдать ему все запасы алмазов, хранящиеся в знаменитой Алмазной башне, в противном случае угрожая опустошить герцогство. Эти подробности заставили Тали думать, что нарушителем Законов является кто-то из бессмертных драконидов, судя по описанию - драконид земли. Сырье для Большой магии не поддается магическому "переносу", поэтому драгоценными металлами или камнями нельзя завладеть незаконным путем. А законный - это либо дар, приношение, покупка, либо самостоятельное открытие месторождения. Драконид требовал дар от Багрии. Сокровища погрузили на телегу, процессию возглавляла карета герцогини. Когда копи были уже в пределах видимости, людей остановил одинокий всадник - рыцарь в белых доспехах на черном коне. Он утверждал, что им не нужно отдавать достояние страны вымогателю, так как он в силах справиться с монстром. Никто не принял его уверений всерьез, безумца пытались отговорить, но рыцарь лишь улыбнулся и направил коня к руднику. Люди с замершими сердцами следили за рыцарем, каждую минуту ожидая увидеть его страшную кончину. Монстр появился у выхода. Рыцарь живой и невредимый приблизился к чудовищу на расстояние копейного броска, противник метнул в него с десяток молний, но рыцарь отразил их ладонью. Что произошло потом, так и осталось непонятым свидетелями поединка. За далью расстояния никто не разглядел, что именно сделал неожиданный спаситель. Огромное чудовище исчезло, как его и не было. Затем рыцарь приветственно помахал рукой и ускакал не оборачиваясь.
   Хотя Эталия и Ромео не присутствовали на месте событий, они отлично поняли, что случилось с драконидом. Волшебник, а это мог быть только маг, заключил противника в кристалл.
   "Ты знаешь мое отношение к мужчинам, дорогая кузина, - писала вдова герцога Вернта, - но не могу не признать, что наш освободитель был прекрасен, я никогда не видела более красивого рыцаря. Он назвал себя Ларинэ".
  
  
   Глава X
  
   Чем смогу -
   помогу:
   Защитить
   жизни нить,
   Поддержать,
   отстоять,
   Что по праву твое.
   Не вернуть -
   позабудь,
   Счастья нет,
   так секрет
   Ты, Покой,
   нам открой
   И даруй утешенье свое.
  
   Сообщение из Багрии пришло перед самым отъездом в Атрейю, куда правители Сиены и Латрии были приглашены в качестве почетных гостей на коронацию принца Карлота. Вся церемония носила суровый отпечаток недавнего двойного траура, новый король вступил на престол Атрейи в обстановке торжественной, но лишенной пышности и блеска.
   На следующий день уже состоялся королевский Совет Союза. После обсуждения последних разведданных о положении дел у беспокойных восточных соседей, речь зашла о Багрии. Тали изложила основные сведения, почерпнутые ею из письма кузины:
   - Мне кажется, настал подходящий момент для осуществления давних планов, которые лелеял еще наш покойный отец. Я говорю о привлечении в состав Сиенского Союза Багрийского герцогства.
   - Герцогиня Офелия приходится нам двоюродной сестрой по матери, наш долг предложить помощь и защиту молодой вдове и ее малолетним детям, ведь юному герцогу недавно исполнилось пять, - поддержал сестру принц-правитель.
   - Согласен. Багрия занимает важное стратегическое положение. Дружба Вернта с Натило последнее время стала вызывать порядочную головную боль, особенно когда этот глоров братоубийца своротил оглобли к Алтурису, - несколько грубовато, но верно высказался король Карлот.
   - Латрия граничит с Багрийским герцогством, для нас особенно важно иметь северным соседом друга, а не врага. Наши дружеские отношения с Тароной вызывали серьезные трения между Латрией и Багрией. Признаюсь, я, как человек пожилой и по большей части мирный, не без внутреннего содрогания ожидал скорого образования еще одного вражеского союза у наших рубежей. Слава Великому Алагору! Сама судьба приходит нам на помощь. Мы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы сейчас привести Багрию в Сиенский Союз, - с жаром подхватил идею король латрийский.
   Выполнение этой дипломатической миссии взяла на себя Эталия. Все согласились, что визит кузины не должен привлечь особого внимания, даже если сиенская принцесса прибудет в сопровождении довольно значительной свиты из числа рыцарей Сиенского Союза. Ведь путешествовать стало небезопасно, чудовища пошаливают, знаете ли. Официально Тали отправлялась выразить соболезнования родственнице по поводу гибели супруга. Кроме того, сама герцогиня писала кузине: "Не представляю, что мне теперь делать. Все обрушилось на меня как снежный ком, а я ровно ничего не понимаю в управлении. Вернт никогда не подпускал меня к делам. Большинство его ближайших советников и помощников погибли вместе с ним. Старый барон Гадари, бывший первым советником еще при отце Вернта, а при моем муже находившийся в ссылке, слаб здоровьем. Он очень любезный старичок, с радостью принялся помогать мне в моих затруднениях. Но долго ли он протянет? А больше мне не на кого положиться".
   Собственный опыт Эталии в управлении государством был совсем не велик, но все же был. К тому же за ней стояли все государи Союза: и умудренная королева Ванерия, и осторожный король Прамелон, и вполне компетентный в военно-стратегических вопросах король Карлот, и Ромео, которому предстояло взять на себя руководство политико-дипломатическими проблемами и возглавить Союз.
   Эталия выехала в Багрию на следующий же день после возвращения из Атрейи, так как некоторые строки из письма кузины внушали немалую тревогу, на что действительно имелись причины. По стечению обстоятельств сводный брат герцога - граф Марент не участвовал в последнем военном предприятии Вернта и остался жив. Марент был чуть более бледной копией сводного брата, ожидать от него можно было чего угодно. Поэтому, опасаясь за жизнь двух сыновей Офелии и за ее собственную судьбу, сиенская принцесса поспешила навестить кузину в сопровождении эскорта с небольшую армию.
   За жизнь дочерей покойного герцога пока беспокоиться не приходилось, Маренту они не мешали. Последний, пятый ребенок этой четы родился мертвым, по-видимому, истощенный организм герцогини оказался не в состоянии выносить этого ребенка нормальным. Шестая беременность закончилась выкидышем уже на третьем месяце. Таким образом, Офелия осталась с четырьмя детьми погодками и небольшой, но богатой страной на руках. Марент, перед которым неожиданно открылись радужные перспективы, уже истекал слюной, теперь занять место сводного брата казалось ему совсем не сложным делом, достаточно принудить его забитую вдову к браку с собой. Единственное, что задерживало осуществление этого простого и гениального решения - это необходимость соблюдать приличия, то есть дождаться окончания срока траура. С прибытием Эталии все планы полетели к черту.
   К своему несчастью, Марент был лишен возможности в настоящий момент попросить помощи у короля Натило, вступившего в войну с Тароной незадолго до нападения чудовища на багрийские алмазные копи. Правитель Сабрии сам рассчитывал на поддержку Вернта, а теперь попал в тяжелое положение, так как на стороне Тароны выступила Истеклия. Итак, графу пришлось отложить свои планы и смирно дожидаться отъезда сиенки. Тем временем, следуя советам кузины, Офелия объявила себя герцогиней-регентшей до совершеннолетия юного герцога Галера, а через несколько дней подписала договор о вступлении Багрии в состав Сиенского Союза. Теперь Марент кусал локти, понимая, что герцогиня и герцогская корона ускользают от него. Офелия больше не была одинокой и беззащитной, только смерть обоих сыновей Вернта могла расчистить дорогу сводному брату покойного.
   Эталия находилась в Багрии уже больше месяца. Вместе с Гадари она помогала Офелии освоиться в новой роли. Впрочем, и управление, и финансы у Вернта оказались на должном уровне, в этом на покойника нельзя было пожаловаться. В гораздо худшем состоянии находилась сама герцогиня. За те шесть лет, что она была замужем за извращенцем, Офелия разучилась говорить громко и смотреть людям в глаза, издевательства и унижения, которым она постоянно подвергалась, превратили ее в затравленную лань, вздрагивающую от любого резкого звука или неожиданного шороха.
   - Не оставляй меня одну, Тали, - умоляла герцогиня, - что правительница из меня никакая - это еще полбеды, Гадари обязательно подберет надежных советников, с твоим приездом я немного успокоилась... Но я боюсь другого: одного появления Марента в поле моего зрения достаточно, чтобы меня затрясло, как в лихорадке. От его наглых взглядов я почти теряю сознание. Понимаешь, он почти всегда присутствовал при том, что называется интимной близостью супругов. Вернт получал особое наслаждение, заставляя меня выполнять супружеские обязанности при посторонних. К счастью мало кто из его сотоварищей остался в живых. Но Марент и граф Альберт - свидетели моего позора. Я не переношу их присутствия, издевательских взглядов и гнусных ухмылок.
   - Пора тебе перестать трястись, ты уже не рабыня мужа-извращенца, а герцогиня-регентша. Этих скотов ты можешь просто отправить в ссылку. Кто такой этот Марент? Всего лишь незаконный сын твоего покойного свекра. Об этом как-то позабыли благодаря его близкой дружбе со сводным братом, - убеждала ее Эталия.
   - Уж ближе не бывает, - мрачно добавила Офелия, намекая на несколько необычные отношения братьев.
   - Тем более. Надо напомнить Маренту, где его место.
   - Но если он вернется, когда тебя здесь не будет? Я не смогу противостоять ему.
   - Не говори глупостей, ты совсем помешалась от страха. Теперь Багрия входит в Сиенский Союз, здесь останется гарнизон наших войск, на него ты можешь положиться. Тебя защитят от любого как внешнего, так и внутреннего врага. Если Марент посмеет самовольно вернуться из ссылки, то согласно закону его просто бросят в темницу.
   Но граф не желал легко отказываться от трона, убийство племянников стало его навязчивой идеей. Указ о высылке из столицы лишь подхлестнул амбиции Марента. Как и Вернт, он не отличался особой щепетильностью и осторожностью, обычно поступая по принципу "победителей не судят". Рассчитав, что чем дольше герцогство будет находиться в Союзе, тем больше союзных войск появятся в Багрии, и вскоре герцогский замок станет просто недоступен для него, Марент ускорил события. Однако яд, предназначенный для Галера, был вовремя обнаружен, а подкупленная убийцей нянька младшего сына герцогини была застигнута в тот момент, когда пыталась во сне задушить подушкой трехлетнего малыша. Исполнители попали в руки палачей и сознались во всем. Сам Марент был пойман на границе Сабрии. В конце мая состоялась казнь. Граф был обезглавлен, остальные участники покушения - колесованы.
   - Я пробуду у тебя еще две недели, - сообщила кузине на следующий день Тали, - через месяц назначена коронация Ромео, а затем состоится моя свадьба с Карлотом.
   - Я искренне сочувствую тебе, дорогая, - вздохнула Офелия, - замужество - это ужасно. За что только нам уготована такая судьба?
   - Ты судишь, исходя из своего горького опыта. Конечно, я не рассчитываю обрести в этом браке счастья, я не люблю Карлота. Но вряд ли меня ожидает что-либо подобное твоим мучениям, - возразила Эталия.
   - Ты же сама говорила: он такой же, как Вернт. Говорила, что боишься его грубости.
   - Когда это было. Я наслушалась твоих рассказов. Карлот был не прав, но и я тоже хороша. В общем, теперь я уверена, что между твоим мужем и моим женихом мало общего, разве что привычка добиваться своего. Но Карлот всегда пользовался славой покорителя женских сердец, а не извращенца. Говорят, некоторые дамы даже теряли рассудок из-за того, что он покидал их.
   - Мне этого не понять. Тебе я могу признаться, что самым счастливым днем в моей жизни был тот, когда я получила известие о смерти Вернта. Но только теперь, после казни его сводного брата и графа Альберта, я наконец-то могу спокойно вздохнуть.
   Тали сочувственно смотрела на молодую вдову. Офелии еще не исполнилось двадцати двух. Изможденное лицо, почти неестественная худоба и еле заметная на фоне светлых волос седина на висках.
   - Бедная моя, бедная, - Тали подошла к сидевшей в самом дальнем уголке комнаты женщине (сиенка так и не смогла отучить кузину забиваться подальше от света и людских взоров).- Что с тобой сделал этот подонок! Он не только надругался над твоим телом, он убил твою душу. Если б я только могла излечить тебя от воспоминаний о нем и его мерзостях! Увы, это выше моих сил. Но время лечит, ты еще молода. Знаешь, Эрлина стала очень похожа на тебя, какой ты была до замужества.
   - Естественно. Наши матери были близнецами, как вы с Ромео, только вы пошли в отца. А как теперь Эрли?
   - Трудно сказать. В письмах всего не расскажешь. Ей тоже не повезло: она была влюблена в Альбани, а досталась в жены Бравору. Что за проклятье нас преследует? Ведь ты тоже когда-то была влюблена, Офелия. Помнишь? Пусть это была детская влюбленность, но если бы тебя выдали за Карлота, а не за Вернта, все было бы иначе.
   - Не говори мне о любви, Тали. Даже не упоминай этого слова. Мужчины выдумали и воспели его, чтобы опутать нас липкой паутиной обмана. Но все это длиться до первой ночи так называемой любви, будь она проклята! - лицо герцогини передернула гримаса отвращения.
   - Ты не права, Офелия. Успокойся. Лучше подойди сюда, - Тали направилась к окну в сад, потянув за руку кузину.
   Закат раскрасил небосклон нежнейшими оттенками палитры: легкие перистые облачка отражали последние лучи заходящего солнца насыщенными розовыми пятнами, а вокруг них небо переливалось от темно-голубого до светло-бирюзового тонов.
   - Посмотри, нельзя все видеть только в черном цвете. Мир прекрасен и любовь прекрасна, иначе не может быть. А что касается первой ночи, то далеко не все выглядят после нее несчастными, Католина, например, буквально млела при каждом взгляде Ромео. Нельзя похоронить себя заживо из-за этого ублюдка Вернта, чтоб земля была ему раскаленной плавильной печью! Ты должна надеяться.
   - Это не для меня. Чудовище, напавшее на нас, принесло людям много горя, но я благодарю судьбу за то, что спаситель явился после гибели Вернта.
   - Да, я все хотела расспросить тебя о нем, но все было не до того. Какой он был этот рыцарь? - оживилась Тали.
   - Я видела его всего несколько минут. При других обстоятельствах я даже и не взглянула бы на него, ты меня понимаешь. Ведь и Вернт далеко не был уродом. Что тебя, собственно, интересует?
   - Как он выглядел, вел себя? что говорил?
   - Говорил? - задумалась Офелия. - Не помню даже. Я так нервничала. Что же он сказал? Он нас остановил... и сказал, да, сказал, что ехать дальше нет необходимости. Сначала я даже подумала, что его послало чудовище получить выкуп. А потом рыцарь заявил, что сейчас все уладит. Тогда Гадари спросил его: "Каким образом? Не собирается ли храбрый рыцарь, простите, не имею чести знать вашего имени... не хотите ли вы сразиться с монстром?" Он ответил, что его имя - Ларинэ, и что он именно так и намерен поступить. Тогда все стали отговаривать его. Я сказала, что не стоит приносить бесполезных жертв. Ларинэ только улыбнулся и сказал, что он - не жрец, и жертвоприношения не входят в круг его обязанностей. И больше ничего. Тронул коня и поскакал к руднику. Странная фраза, никогда не слышала, чтобы рыцари так выражались.
   - Это волшебник, я уверена, они еще и не такое могут сказать, - со знанием дела заявила Тали. - Опиши его внешность.
   - Я как-то не умею. Могу сказать, он был ошеломляюще красив, - Офелия наморщила лоб и вперила взгляд в потухший небосклон, словно надеясь там рассмотреть образ прекрасного рыцаря. - На нем не было шлема, темные вьющиеся волосы до плеч были зачесаны назад, темные глаза, прямой нос, четко очерченные губы и такая улыбка... с ямочками на щеках... Вот и все. Впрочем, зачем тебе его описание?
   - Как тебе объяснить? У меня такое странное чувство, что я встречала его где-то, в Свободных землях, должно быть. Мне знакомо имя, и, в общем-то, портрет кого-то напоминает. Вспомнить вот не могу. Ты ведь слышала историю нашего похищения. Все, кто побывал в царстве Владыки Тьмы, страдают провалами памяти. Может это и к лучшему, тебе бы тоже не помешал небольшой провал.
   - Нет уж, спасибо. Я предпочитаю все помнить. Никто никогда больше не дотронется до меня. Клянусь! - Офелия стиснула зубы, ее глаза горели ненавистью ко всей сильной половине человеческого рода. И Тали подумалось, как тяжело будет жить этой несчастной женщине, как трудно будет ее сыновьям, к которым Офелия не испытывала ни капли материнской любви. К дочерям она чувствовала, по крайней мере, жалость.
   В середине июня Эталия вернулась в Сиену. Она блестяще выполнила свою миссию, но общение с кузиной не доставило ей особой радости. Ей было бесконечно жаль Офелию, но больше Тали ничем не могла ей помочь. Приближалась ее, Эталии, собственная свадьба с нелюбимым человеком. Самое время пожалеть саму себя. Но сейчас мысли Тали были заняты другим: приблизительно через месяц Эрлина должна стать матерью. Одна в чужой стране, без любви и поддержки близких людей.
   Когда Карлот с сестрой и мачехой прибыл на коронацию Ромео, Тали решилась поговорить с ним. Она пригласила его пройтись по саду, Карлот был рад ее неожиданному предложению.
   - Карлот, у меня есть к тебе одна просьба, - немного смущаясь, начала девушка, - я хотела бы отложить дату нашей свадьбы еще на месяц.
   Лицо атрейского короля вытянулось.
   - Почему? Мы откладываем ее уже почти год. Неужели я настолько тебе противен как мужчина, Тали?
   - Не будем об этом. Я обращаюсь к тебе, как к другу. Просто после коронации Ромео я бы хотела съездить в Грабар, навестить Эрли. Она вот-вот должна разрешиться от бремени, кто-то близкий должен быть рядом с ней. Полагаю, ей не сладко живется в стране наших врагов.
   - Хорошо, как друг, я не буду возражать, - согласился Карлот, - заодно посмотришь, как обстоят дела у наших милых соседей. Из тебя получился прекрасный дипломат, думаю, и лазутчик выйдет не хуже.
   - Благодарю за комплимент и за терпение.
   - Ты кого угодно научишь терпению, но ты его стоишь.
   Вопрос о переносе даты свадьбы был решен.
  
   Глава XI
  
   Сошел. Взошел. Иной родился,
   Тебя сменить уже спешит.
   Кто молод, может быть убит,
   Кто стар, добром прошу, подвинься.
   Так мимолетна наша жизнь,
   Так преходящи власть и слава -
   Дурман и сладкая отрава...
   Но чем еще нам дорожить!
  
   Ночь накануне коронации Ромео выдалась необычайно душной даже для конца июня. Тали спала беспокойно, находясь где-то между забытьем и явью. В этом состоянии ей почудился голос, исполняющий серенаду. Красивый, чистый тенор пел о любви бездонной как небеса, неугасимой как сияние звезд, безграничной как Вселенная и бесконечной как сама Вечность. "Какая странная серенада, - пронеслось в полусонном мозгу принцессы. - Кто мог сочинить такое? Попробуй сказать кому-нибудь, что Вселенная безгранична..." Она окончательно проснулась и открыла глаза. Какая-то тень промелькнула в углу спальни. Показалось? Нет, никого. Кругом стояла полная тишина, если не считать стрекота ночных насекомых в саду замка. "Приснилось? Знакомый голос. Придворного менестреля? Нет. Другой, их столько сюда понаехало. Какая разница?" Тали перевернулась на другой бок и попыталась заснуть.
   Коронация нового главы Сиенского Союза была отпразднована с большим размахом, что было вполне уместно в свете последнего успеха сиенской дипломатии. Всегда приходится брать в расчет, как оценят состояние наших дел наши враги, а уж в лазутчиках в дни праздника недостатка в столице наверняка не было. Сама церемония растягивалась на два дня: в первый день короновался Ромео, во второй - его супруга. Пиры, балы, турниры и народное гулянье длились неделю. Как ни крути, а людям время от времени необходимы развлечения и бездумное веселье, когда все заботы повседневности прячутся на дне памяти, отпуская хоть ненадолго из своих цепких когтей. Сиенцы с почтением относились к памяти покойного короля, но сейчас все искренне радовались окончанию траура и возможности отвести душу за бутылкой дармового вина или в искрометной пляске. Огромной популярностью у знати и простого народа пользовались новые баллады менестрелей, повествующие не о полулегендарных сражениях прошлых веков, но о событиях недавних, однако достойных восхищения не меньше, чем подвиги давно почивших героев. К сказаниям о Великом походе прибавились баллады о Багрийском чудовище и таинственном рыцаре Ларинэ. В том, как в поэмах описывалась схватка Ларинэ с драконидом, конечно, не было ничего общего с действительностью. Слушая повествование о том, как рыцарь пламенным мечом отсек чудовищу три огнедышащие головы, Эталия только улыбалась.
   - Вот так и рождаются легенды, - шепнула она Ромео.
   Кроме собственно виновников торжества и принцессы-правительницы королевская трибуна была заполнена самыми почетными и высокородными гостями: в полном составе присутствовали королевские дома Атрейи и Латрии, герцогиня-регентша и юный герцог Багрийские, а также принцы и принцессы Истеклии и Тароны. Два последние королевства год назад скрепили давнюю дружбу двумя брачными союзами: Орландо женился на Тинерии, а Гелардо получил руку и сердце Ванетты. Старший же из истеклийских принцев выбрал себе в жены Эберту Парлонскую. Ему, также как и Карлоту, не пришлось сразиться за руку невесты, известная острым умом и научными занятиями далеко за пределами своей страны, Эберта, кроме того, не была даже миловидна. Мужеподобные черты лица, крупный мясистый нос и тонкие губы не гармонировали с большими ярко-голубыми глазами, которые словно по ошибке попали на это квадратное с тяжелым подбородком лицо. Принц Мартос и сам не отличался особой внешней привлекательностью, в отличие от младших братьев: коренастый, крепкий, среднего роста, заросший рыжей копной волос, сливающейся с такими же бородой и усами, он выглядел даже немного устрашающе. Черные, глубоко посаженные глаза, казалось, недобро глядят из-под кустистых бровей. И при всем этом Мартос был добрейшей души человеком всегда и везде, за исключением поля боя, где он буквально зверел и шел на врага как дикий вепрь. В жизни он пользовался заслуженной любовью друзей и соратников от принцев до простых солдат за открытый и незлобивый нрав, за честность и справедливость поступков. Однако в вопросах государственных соображал он медленно, сам себя называл тугодумом, ничуть не обольщаясь насчет своих способностей в области управления страной, ему не хватало широты мышления и тонкой изворотливости дипломатического ума. Поэтому будущий король Истеклии рассудил вполне, между прочим, здраво, что ему требуется не та жена, что будет служить украшением тронного зала, а та, которая способна разделить с ним бремя королевской власти. Судя по той предупредительности и даже нежности, с какими Мартос и Эберта относились друг к другу, они прекрасно нашли общий язык и были вполне счастливы. Эберта была уже на шестом месяце, но переносила свое положение легко, и настояла на поездке в Сиену.
   Таронцы и истеклийцы едва успели вовремя прибыть на коронацию друга, они только что завершили победоносную войну с Сабрией. Но поскольку мечи вернулись в ножны, молодое поколение поспешило на праздник, предоставив отцам подписывать мирный договор с побежденным королем Натило. У Калио же был еще особый интерес, он торопился на свидание с Лолией Атрейской, своей невестой. Их свадьба до сих пор откладывалась как из-за длительного траура в Атрейе, так и по причине военного конфликта с Сабрией.
   Итак, все они при полном параде расположились в королевской ложе. К двум часам пополудни это торжественное сидение на глазах ликующего народа порядком надоело венценосной молодежи. Ромео решил, что они уже достаточно долго парятся в парче, бархате, мехах и золоте тяжелых церемониальных одежд, все устали служить объектом восхищения и поклонения толпы. Король взглянул на сестру, королева Католина давно проявляла признаки нетерпения.
   - По-моему, достаточно, - одними губами шепнула Тали, - а Эберте и Ванетте давно пора отдохнуть, в их положении перегреваться не следует.
   Ромео медленно поднялся, легким кивком простился со знатью, торжественным взмахом руки благословил свой народ. Члены королевской семьи и почетные гости удалились вслед за главой Сиенского Союза.
   Вечером Тали попросила брата зайти на минуту в кабинет:
   - Я хочу уехать уже завтра утром, Ромео.
   - Не будешь дожидаться окончания праздника?
   - Боюсь опоздать. Эрли всегда боялась родов, ведь мама умерла, когда она появилась на свет.
   - Это так. Скажи ей, Тали, что я очень люблю ее и в мыслях всегда рядом с ней. С каким удовольствием я бы придушил этого грабарийского болвана, - лицо короля Сиены затвердело, скрывая бессильную ярость.
   - Теперь уже ничего нельзя сделать. Эрли пишет, что Бравор не слишком докучает ей своим присутствием. В конце концов, много ли ты знаешь счастливых династических браков? Единицы.
   - Ладно, опустим. Какой отряд сопровождения ты хотела бы взять?
   - Никакого. Мне никто не нужен.
   В полуоткрытую дверь просунулась черноволосая голова атрейского короля.
   - Вот вы куда пропали. Как всегда секретничаете. В пиршественном зале потеряли виновника торжества, - Карлот был немного навеселе. Сегодняшнее застолье проходило в узком дружеском кругу, тогда как в дни коронации пиры давались для присутствующих в Сиене знати и рыцарства всех королевств Союза.
   - Сейчас виновник явится, - заверила жениха принцесса.
   - Карлот, она собирается ехать в Грабар одна, - пожаловался на сестру Ромео.
   - То есть как одна, без сопровождения? - Карлот вдруг как-то сразу протрезвел, похоже, он больше куражился, чем был пьян на самом деле.
   - Перестаньте вы оба. В Багрию я прибыла во главе целой армии, потому что того требовала ситуация. Будет лучше, если в Грабар я отправлюсь одна под видом курьера. Не привлекая внимания, я больше смогу увидеть и услышать. Вы знаете, я в состоянии постоять за себя. А при грабарийском дворе сейчас меня не тронут - у нас мир с Дерборским Союзом, кроме того, я все же родственница принца Бравора, - невесело усмехнулась Тали.
   Брат и жених сначала пытались переубедить девушку, но потом согласились с ее доводами. Эталия, как и настаивала, поехала одна. Ее путь лежал через Атрейю, миновав которую, она углубилась в леса, номинально принадлежащие Дербору, но практически пустынные.
   Остановившись в полдень у ручья, Тали перекусила и вытянулась на траве, погрузившись в дремотное созерцание зеленой листвы, убаюкивающе шумящей над головой.
   - Давно не виделись, Ваше Высочество. Уже не путешествуете вместе с братом?
   - Рада видеть тебя, Оотс. Детство кончилось, ушла беззаботная пора. Что поделаешь, людская жизнь коротка.
   Тали села, дух слетел с дерева.
   - Куда направляемся? - деловито осведомился сельн.
   - В Грабар, навестить сестру. Что нового в землях магов? Кому достался титул Владыки Тьмы?
   - Нового немного, вы и сами слышали, что некий Ларинэ, волшебник что ли, разделался с Кошкаром и Катиллом, - сельн привычно закачал головой.
   - Значит, Катилл. Ясно.
   - Да, он. Хотел, как видно, пополнить свои запасы магического сырья, только избрал не лучший метод, - подтвердил дух.
   - Так что там с титулом? - повторила вопрос бывшая невеста Владыки Тьмы.
   - Да, ничего. Черный жезл власти остался в Траэтре, теперь до него тысячу лет не доберешься. Без него состязание в Черном каньоне невозможно. Так что все выжидают. Правда, Катаранг заявил, что поскольку его победителя больше не существует, Владыкой Тьмы должно признать его. Но что-то никто не торопится принести ему формулу подчинения, - рассказывал сельн.
   - Ты слышал что-нибудь о Нате с тех пор .., - Тали на секунду замялась, - как не стало Танаэля? - она не переставала думать об этом таинственном враге хозяина Траэтра.
   - Ни до, ни после, принцесса. Как сквозь землю провалился. Может так оно и есть. Дильесса считает, что это мог быть высший стихиид земли Праар. Я и не знал о его существовании, - сельн почесал макушку своей грушевидной головы. - Да, вот еще новость: стихиид воздуха Эфаль заключил союз с волшебницей Меральдой.
   - Что ни говори, а среди подданных Владыки они были, пожалуй, самой красивой парой. Уж лучше бы титул достался теперь Эфалю, он честолюбив, высокомерен, но не так кровожаден и злобен, как фибиид.
   - Мне об этом судить трудно, да, нас, к счастью редко касаются проблемы сильнейших магов. Своих забот хватает, - вздохнул дух дубовых деревьев, он все еще переживал исчезновение друга.
   - Ты занят, Оотс. Извини, что отвлекаю. И мне пора трогать. Последний вопрос: что ты можешь сказать о Ларинэ?
   - Похоже, сильный маг. А больше никто и не скажет. Откуда взялся, чего добивается - никому не известно. Его называют Карающей Дланью богов, так как он наказал нарушителей Законов. Вообще, это право каждого законопослушного мага, только кому охота связываться, особенно с драконидом земли. Ну, мне действительно пора. Если узнаю что любопытное, сообщу.
   Сельн кивнул на прощание и растаял в листве.
   Добравшись до границы Грабара, Эталия выехала на большую дорогу. По пути останавливалась на ночь в тавернах, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. А потому неожиданное появление сиенской принцессы несколько озадачило короля Трабтора и его сына. Но, в конце концов, экстравагантность старшей дочери покойного Рудольфо была широко известна, так стоило ли удивляться, что Эталия объявилась в Грабаре вместо того, чтобы присутствовать на собственной свадьбе.
   Переполняемая противоречивыми чувствами, Эрли встретила сестру потоками слез. Это были и слезы радости, и горького сожаления, и обиды на злую судьбу, и страха перед предстоящим. Тали всеми силами старалась успокоить беременную сестру, опасаясь, что от чрезмерного волнения у нее могут начаться преждевременные роды. Эрлина сильно изменилась. Она слишком располнела даже для своего положения, под глазами набрякли мешки, на лице выступили темные пятна, на ногах появились отеки. В глазах затаилась тоска безысходности. Прежде вьющиеся золотые локоны утратили блеск, волосы стали совсем прямыми. Глядя на нее, Эталии самой хотелось расплакаться от жалости к младшей сестренке.
   - Вы все так далеко от меня. А здесь меня никто не любит, Бравору я глубоко безразлична, а для остальных я - принцесса из враждебного лагеря. Спасибо хоть, по непреложным правилам турнира они не имеют права препятствовать мне в исповедании своей веры и заставлять поклоняться Ату. Не знаю, как долго я еще вынесу такую жизнь, Тали! Иногда я жалею, что не умерла в царстве Владыки Тьмы, как Юлия, - сокрушалась Эрли, а Тали отметила про себя, что сестра не спросила и даже не упомянула имени Альбани.
   - Я понимаю твое отчаяние, дорогая. Но скоро в твоей жизни появится некто, кто будет любить тебя больше всех на свете, и ты будешь любить его. Это единственное утешение, которое посылает нам судьба в несчастливом замужестве. Пусть ребенок станет смыслом твоего существования.
   - Тали, я так еще молода, а в моей жизни уже нет надежды, нет счастья, и никогда не будет. В Траэтре мы думали, что это самое худшее, что может с нами случиться. Мы мечтали о доме, о любви, у нас была надежда. Теперь ничего не осталось. Мечты умерли, надежды разбились, как старая глиняная тарелка. Остались только горечь и тоска. Тебе все же повезет больше, ты останешься среди своих, не будешь такой абсолютно одинокой, - Эрли в который раз снова разрыдалась.
   Тали дала ей выплакаться, чувствуя, что это необходимо. До сих пор бедняжке приходилось делиться своими несчастьями только с подушкой, которая не просыхала от слез. Когда Эрлина слегка успокоилась, Тали сказала:
   - Вот и хорошо. Теперь я буду тебя веселить. Я привезла тебе подарки от нас с Ромео, от твоих подруг. Глядя на них, помни: есть люди, которым ты дорога.
   Подруги передали Эрлине то, что не может пострадать от времени - свои любимые драгоценности. Католина прислала великолепную рубиновую брошь, всегда так нравившуюся Эрли, Лолия - жемчужное ожерелье, Ванетта - алмазные серьги дивной фесконийской работы, Тинерия - сапфировый браслет. Все эти вещицы имели поистине королевскую ценность, но для Эрлины они были бесценным доказательством искренней любви далеких друзей. От себя и Ромео Тали привезла алмазно-сапфировый гарнитур из колье, диадемы, пары серег и перстня.
   - Это под цвет твоих глаз. Когда ты станешь матерью, к тебе вернутся красота и радость жизни. Твои глаза засияют как эти камни. Ничего еще не потеряно, жизнь преподносит нам много сюрпризов, не все из них обязательно плохие.
   Эрли обожала драгоценности, подарки подняли ей настроение, тепло и участие любимой сестры внушили толику оптимизма. В последующие дни она даже повеселела, слушая рассказы Тали. Багрийскую историю Эрли заставила сестру повторить несколько раз всю, вплоть до казни заговорщиков.
   - Как в сказке, - вздыхала она, - рыцарь на белом коне, поражающий кровожадное чудовище на глазах изумленной толпы.
   - На черном коне, - поправила Тали.
   - Пусть на черном, зато в белых доспехах. Заговор детоубийц и торжество справедливости. Значит, Офелия освободилась от Вернта. Действительно бывают сюрпризы. Ой! Что это? Как больно... Тали, помоги!
   У Эрлины начались схватки. Лекарь и повитуха были наготове со всем необходимым. В этом отношении нельзя было пожаловаться на какую-либо непредусмотрительность со стороны мужа роженицы. Роды были нелегкими, Эрли мучалась около десяти часов. Тали ужасно переживала, боясь, что страхи сестры могут оправдаться. Но этого не случилось. Эрлина родила девочку и через три дня уже вполне поправилась. Ребенок появился здоровый, не очень крупный, но вполне жизнеспособный. Бравор не слишком обрадовался появлению дочери, как большинство мужчин, он ждал сына. С другой стороны, новоявленный отец предоставил в распоряжение жены все, что она требовала для удобства ребенка. Кормилица, няньки, лекарь не отходили от новорожденной, а Эрли вовсю командовала своей новой армией. Она не могла надышаться на свою маленькую куколку. Правда временами на нее нападала меланхолия, Эрли начинала плакать без видимой причины. Но постепенно это стало проходить. Физическое состояние Эрлины быстро улучшалось, исчезли отеки и мешки, щеки порозовели, пятна на лице побледнели.
   Тали уезжала со спокойным сердцем, теперь у Эрлины было, ради чего жить. Бравор действительно не слишком интересовался женой, он был обыкновенным мужланом, предпочитающим охоты, пирушки и поединки любовным утехам. По крайней мере, судьба Офелии Эрлине очевидно не угрожала.
  
  
   Глава XII
  
   Разгадка тайны на поверхности лежит,
   А мы, проникнуть в глубину ее пытаясь,
   Измыслим невесть что, лишь отдаляясь
   От истины. Нас мудрость не простит.
  
   Великий Хранитель стоял на террасе и грустно смотрел на голые ветви деревьев, его серые глаза уже более пятисот лет наблюдали эту безрадостную картину. Воздух рядом с Коло?рно сгустился, стихиида Рати?на приняла свою вторую естественную форму.
   - Тоскливо? - спросила она, заметив выражение во взгляде Коло?рно.
   Волшебник только вздохнул по-стариковски.
   - А там снова лето, - кивнула Ратина в сторону нейтральных земель. - Как долго мы будем поддерживать этот неестественный режим? Это не может продолжаться бесконечно. Мы тратим слишком много сил, чтобы жизнь окончательно не покинула растения, но они умирают. За последние четверть века мы потеряли 20% лесного покрова. Эксперимент следует прекратить, иначе скоро Эффир превратится в голую пустыню.
   - Ты права. Похоже, мы переступили какой-то предел жизнестойкости. С зимы придется запустить нормальный цикл, - согласился Колорно. - Но сейчас меня больше беспокоит другое. Что происходит с этим миром? Он уже не тот, каким был в дни даже моей молодости, не говоря уже о тебе. Законы и правила перестают соблюдаться, исчезло всякое равновесие, контакты с людьми приобретают просто массовый характер, появляются совершенно немыслимые Формы. Стиходракофибия, н-да! Скажи, к чему все это нас приведет?
   - Не брюзжи, Колорно. Я помню, как появились первые дракофибии семь тысяч лет назад. Они пополнили число грубых Форм и количество подданных Владыки Тьмы, но ничего катастрофического не случилось, - Ратина передернула плечами. - Что-то меня знобит от перепада температуры. Войдем внутрь.
   Они зашли в помещение.
   - Хорошо. Но когда такое бывало, чтобы сильнейшие маги появлялись и исчезали из мира с такой легкостью? - не желал отступаться волшебник. - Я говорю не только о необъяснимой гибели Владыки Тьмы, но и о загадочном уходе Адорно. Сначала я предполагал, что именно он приложил руку к случившемуся а Траэтре. Но нет. Царство Адорно закрыто покровом смерти. Как и отчего внук Марлора сошел в небытие? Он был слишком молод, чтобы считать его кончину естественной, - морщины на лбу волшебника стали еще глубже и отчетливей.
   - Мне это тоже непонятно. Адорно мечтал занять место деда, и, мне кажется, это было бы правильно. Когда-то я слышала, что титул Владыки Тьмы и власть Черного Жезла были задуманы богами как способ управлять потомками грубых Форм и удерживать их в рамках соблюдения Законов. Не знаю, так ли это, только не все Законы действуют автоматически.
   Стихиида устроилась в уютном кресле, сразу же загорелся огонь в камине; поднять температуру она бы могла и иначе, но Ратина любила сидеть у живого огня. Все стихииды испытывают особую тягу к стихиям, и не обязательно только к своей.
   - Верно, что среди носителей титула представителей неблагородных Форм было немного, никто из них не продержался достаточно долго. Пожалуй, Катаранг в свое время побил настоящий рекорд в этом смысле, - волшебник присоединился к Ратине, заняв еще одно кресло, возникшее у камина.
   - Катаранг, - повторила, нахмурившись, Ратина. - Ты полагаешь, его правильно причислять к грубым Формам? Я уже не говорю о Танаэле - 6-ой уровень интеллектуальности. У Катаранга - 5-ый, единственный в мире фибиид с таким показателем.
   - Фибиид - сын высшего стихиида, - Великий Хранитель развел руками.
   - А Танаэль был сыном Нелатля. Похоже, высшие стихииды решили продолжить экспериментальный поиск, начатый их дедами. Ты все же прав, Колорно, основания для беспокойства есть. Одному оркуллу известно, чем могут закончиться их опыты.
   - Ну, относительно Танаэля это не точно, - возразил волшебник, - может, он и не был сыном высшего стихиида. Конечно, нет прямого запрета на союзы высших стихиидов с грубыми Формами... Уж лучше бы кто-нибудь из них сам принял титул Владыки Тьмы.
   - Кто в силах их заставить? Они предпочитают чистую магию, власть, как правило, их мало привлекает. Хорошо, хоть Нелатль держит в руках управление потомками своей стихии, - Ратина протянула руку, в ней появился бокал с теплым вином.
   - Сейчас бы самое время им обратить внимание на то, что происходит вокруг. Маги не только гибнут странным образом, но еще и появляются ниоткуда. То, что под видом так называемого Ната людям помогал Праар, всего лишь предположение и не очень убедительное. Праар замкнут, скрытен, в дела сына никогда не вмешивался. Мне это кажется более чем сомнительным, - продолжал делиться своими тревогами Великий Хранитель.
   Ратина потягивала вино и, время от времени, кивала, соглашаясь с собеседником.
   - Это один, - картинно загнул палец Колорно, - теперь объявился Ларинэ. Кто мог так запросто упрятать в кристалл Катилла? Опыта у драконида хватает. Значит, у другого был перевес в силе, я слышал, они даже не сражались.
   - Но Ларинэ, как будто, призывает к ответу нарушителей Законов. Что тебя так беспокоит, Колорно?
   - Неизвестность. Да, До?рас?- волшебник обернулся к двери.
   В комнату вошел хранитель на вид средних лет. Вообще вся его внешность была какой-то "средней". Средний рост, худощавое телосложение, непримечательные черты лица, достаточно правильные, но мелкие и невыразительные, светло-голубые глаза, светло-русые жидковатые волосы.
   - Великий Хранитель, хранительница Ратина, - поклонился присутствующим вошедший, - у границы Эффира посетитель испрашивает позволения войти в царство.
   - Что-то к нам зачастили гости, - ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Колорно. Затем спросил у Дораса:
   - Опять человек? Чего он хочет?
   - Он хочет встретиться с вами, Великий Хранитель. Но это не человек - маг, называющий себя Ларинэ.
   Колорно и Ратина переглянулись.
   - Призывающий тайну, да получит ее разрешение, - прибегла Ратина к известному фразеологизму, в некоторых случаях означающему нечто вроде человеческого "только глора помянули, тут он и явился".
   - Что ж, это кстати. Кто еще из хранителей сейчас в Эффире? - Колорно поднялся с кресла.
   - Алько?не и Тави?ра, - доложил Дорас.
   - Прекрасно. На всякий случай ты, Ратина, и Альконе будьте наготове.
   Эффект силы места в Эффире действовал несколько своеобразно. Поскольку права хозяина Элькирия передала Колорно еще до несчастья, погрузившего ее во многовековой сон, Эффир увеличивал силу Великого Хранителя, как полагается, на два уровня. Для чужаков планка нейтрализации силы была поднята по 9-ый уровень. Для остальных хранителей она равнялась 7-му. Снизить нейтрализацию для своих не удавалось. Поэтому Ратина, имеющая свой 9-ый уровень силы, в Эффире обладала 7-м, а Альконе, теряя два уровня от своего 8-го - 6-м. Тавира и Дорас подпадали под эффект нейтрализации.
   - Посмотрим, - Великий Хранитель вызвал изображение на внешней стене. Там медленно поплыли безжизненные деревья, а чуть дальше за ними буйствовало разнотравье речной поймы.
   - Вот он, - изображение остановилось.
   Высокая фигура, закутанная в широкий серо-серебристый терморегулирующий плащ. По желанию Колорно изображение лица увеличилось.
   - Он благородной Формы, - заметила Ратина.
   - Простите мою смелость в присутствии Мудрых, но может быть лучше его не пускать? Он кажется опасным, - слегка запинаясь, вставил Дорас.
   - Опасным? Возможно. Но это не повод отказывать, мы достаточно защищены. Не прячет же он под плащом Малый Черный кристалл?
   Малый Черный кристалл, крупнейший из обломков Большого Черного кристалла, был именно тем источником власти, при помощи которого боги управляли миром. Ему не могла противостоять никакая сила, ни магов, ни царств. После ухода богов никто не видел этого осколка, имеющего что-то около двух метров в поперечнике.
   - Пусть ложники проводят его, - Колорно сделал ударение на слове "ложники", считая, что не стоит оказывать большой чести неизвестному магу и посылать ему навстречу хранителя. Если маг достаточно силен, ему будут не нужны провожатые. В то же время волшебник рассчитывал произвести определенное впечатление на посетителя, установить дистанцию. С этой целью он приказал присутствующим хранителям собраться в зале-чаше и занять места согласно церемониальному расписанию торжеств. Сам Великий Хранитель занял место на троне.
   Ларинэ появился в центре зала, сила места явно не смогла нейтрализовать его силу.
   - Чем наша скромная обитель печали обязана посещению Карающей Длани богов? - торжественно вопросил Колорно.
   - Я вряд ли заслуживаю столь громкого прозвища, Великий Хранитель, - ответил гость, стараясь подражать тому высокопарному тону, в котором повел беседу хозяин. - Задолго до моего рождения, как и большинства присутствующих в этом зале, среди благородных магов было принято наносить визиты друг другу с целью обмена мнениями и знаниями о предельных основаниях Поиска, который есть наше пребывание на Грани. Не правда ли, Познающая Тайны Ратина?
   - Вы правы, Познающий Тайны Ларинэ. Но с тех пор, как проблема Граней была признана агностической, а маги утратили интерес к последним вопросам смысла, все углубились в конкретные научные изыскания, и традиция постепенно изжила себя, - вступила в разговор стихиида, давая возможность Колорно собраться с мыслями и уводя разговор от щекотливой темы.
   Действительно ли мысль гостя свернула в сравнительно безопасное русло или он упомянул о Гранях лишь по незнанию и из бахвальства, а, может быть, просто решил не накалять обстановку, но Ларинэ заговорил о другом:
   - Возможно ли искать истину вне смысла? Уж не утратили ли мы цель самих занятий магической наукой? Если, конечно, допустить, что она существовала, - гость явно адресовал свои вопросы Колорно.
   Последняя оговорка снова заставила, было успокоившегося, Хранителя насторожиться. Нет, Ларинэ упомянул о Гранях не случайно, он знал, о чем говорил, не зря в глубине его карих глаз куражатся смешливые глоры. Колорно оказался сбит с толку, он никак не мог понять, куда ведет этот неожиданный разговор. Но одно ему было очевидно: он сам подвиг гостя на этот путь уже своей первой фразой, исполненной напускного смирения и скрытого сарказма. Торжественная демонстрация силы, похоже, позабавила, а не обескуражила Ларинэ. Пришлый маг давал понять, что в принципе имеет вполне мирные намерения, но желает и способен разговаривать на равных. Старый волшебник решил изменить тактику:
   - Мне давно не приходилось встречать кого-либо, кто бы интересовался проблемой смысла магического познания, - более мягким тоном заговорил Колорно. - Прошу вас располагайтесь, как вам удобно. Так вас интересует телеологический или аксиологический аспект проблемы?
   - Благодарю вас, мне удобно. Что касается познания, то оба направления рефлексии, на мой взгляд, нерасторжимы, ведь с теоретической точки зрения сама предпосылка ценности познания недоказуема его средствами. Чтобы обосновать ее нам придется обратиться к категориям, во-первых, этическим, а, во-вторых, телеологическим, а здесь нам, боюсь, не обойтись без той самой агностической проблемы. Вы не считаете, что в определенных случаях некогда отринутое знание может принести вполне практическую пользу, тогда как пренебрежение им становится опасным?
   - Что вы имеете в виду, Познающий Тайны Ларинэ? - Колорно почувствовал холодок под ложечкой, какой испытывал, когда ему удавалось нащупать путь к решению какой-нибудь беспокоящей, как заноза, магической задачи. Пока он еще не понимал, к чему именно относится это его предчувствие, но подумывал отпустить хранителей и продолжить беседу с глазу на глаз, тем более, что за исключением Ратины присутствующие таращились на собеседников, как на говорящих на языке доисторических троттов.
   - То, что после Большого Спора мы до сих пор предпочитаем вести себя словно беспечные лейри, тогда как мир неудержимо меняется. Разрушительные последствия последнего глобального эксперимента ведут к серьезным потрясениям в пределах нашей Грани, но и сама Грань может повернуться или сместиться. В то же время каждый из нас скрывает свой кусочек познанной истины, в результате картина в целом ускользает от всех, - глаза гостя уже не смеялись.
   "Безумец или ... в любом случае остальным больше незачем слушать эти речи",- подумал Колорно и обратился к Ларинэ:
   - Должен признать, что ваша точка зрения весьма любопытна. Я предлагаю продолжить наш увлекательный разговор в моем кабинете, - Колорно отпустил хранителей и пригласил гостя следовать за ним.
   - Итак, полагаю, у вас есть определенные факты, заставившие вас прибегнуть к использованию теории Граней. По чести сказать, я мало знаком с ее тонкостями, но у вас должны были быть веские основания и немалые возможности для ознакомления с ней. Пока я не совсем понимаю, кто вы и почему пришли с этим сюда? - заговорил волшебник, когда они расположились на новом месте.
   - Прежде чем ответить на ваш вопрос, я хотел бы просить вас, Великий Хранитель, позволить мне увидеть королеву Элькирию, - с невозмутимым видом произнес Ларинэ.
   - Зачем? - Брови Колорно поднялись и изогнулись домиками.
   - Я ничего не буду утверждать, поскольку не имею полной уверенности, но, возможно, мне удастся разбудить ее, - поверг волшебника в еще большее изумление гость.
   - Вы хотите сказать... вы - сын Элькирии? - Хранитель так долго ждал этого момента и так давно разуверился в том, что он когда-нибудь настанет, что не воспринял заявление Ларинэ всерьез и даже задохнулся от неожиданности.
   - Повторяю, я не знаю этого. Но вы же понимаете, что стать самозванцем тут просто невозможно. Если королева не проснется, значит, я ошибся. Попытка никому не будет во вред.
   Колорно не знал, что именно насторожило его, может быть этот жест - сложенные вместе ладони, но не с мольбой, а в целях убеждения, или это было свидетельство волнения, все же проступившее сквозь маску полного спокойствия...
   - Что дает вам основания для такого предположения? Вы - стихиид света?
   - Да. И я не знаю предела своей силы, если вы хотели спросить об этом.
   - Где вы были до сих пор, Ларинэ?
   - Это не так важно, где я провел свои 524 года. Этот допрос не имеет смысла. Проверить истинность или ложность моего предположения можно только одним способом, - настаивал стихиид.
   Волшебник пристально рассматривал собеседника, пытаясь отыскать в его облике что-либо знакомое. Возможно, в Ларинэ и было что-то от возлюбленного королевы: рост, сложение. Но в чертах лица Колорно не находил особого сходства ни с покойным принцем, ни с самой Элькирией. И все же не использовать такой шанс было неразумно.
   - Хорошо, - решился Хранитель, - прошу вас.
   В святая святых эффирского дворца спала хозяйка царства, она покоилась на меняющем конфигурацию энергетическом ложе-троне. Сейчас она сидела в позе правительницы, принимающей подданных, только веки королевы были плотно закрыты. Тонкие руки на невидимых подлокотниках вызывали чувство незащищенности. Спящая была прекрасна, ее совершенству позавидовали бы лучшие статуи скульптурных миров, Элькирия выглядела совсем юной, хотя была одной из самых старших среди ныне живущих магов.
   Ларинэ опустился на колени, протянул руки и дотронулся ими до рук королевы. В комнате стоял полумрак, и в нем отчетливо было видно, как от рук стихиида заструилось сияние, это сила потекла к Элькирии. Сияние поднялось от кистей к предплечьям, затем по плечам, по лебединой шее и сомкнулось над головой спящей. Дуга разъединилась, и сила вернулась к Ларинэ, существо Элькирии отказалось принять ее.
   Колорно испытал смешанное чувство разочарования и удовлетворения. Поняв, что ошибся, молодой стихиид сокрушенно качнул головой, сделал резкий короткий выдох и хотел подняться с колен. Глаза Элькирии широко распахнулись, несколько мгновений их взгляд был пустым, потом в этих огромных серых лучистых глазах появилось осмысленное выражение. Губы чуть дрогнули, королева вгляделась в стоящего перед ней коленопреклоненного Ларинэ, немного отрешенная улыбка появилась на ее лице. В тот миг она поняла все, и горе потери любимого обрушилось на нее одновременно с радостью обретения взрослого сына. Она назвала имя, которое дала ему при рождении и тихо добавила:
   - Ты очень похож на моего отца, твоего деда - Ранаэля.
   - Бессмертные боги! - пробормотал себе под нос ошарашенный Хранитель. - Как же мы иногда бываем слепы и не замечаем очевидного!
   В голове Колорно все окончательно смешалось, одна догадка еще не давала ответов на сотни вопросов, возникших в мозгу старого волшебника.
  
  
   Глава XIII
  
   Вы встречали эффект дежа вю?
   Словно сон иль топтанье на месте -
   Нет покоя чудовищ невесте.
   У Судьбы ль я тебя отобью?
   Мы уже проходили все это:
   Дальний путь, риск, сраженье, победу...
   И презрительное превосходство
   Тех, кто делит над миром господство.
  
   Тали возвращалась домой с чувством исполненного долга. Конечно, Эрлине не слишком повезло, но, в общем, все было не так уж плохо. Глядя на Ромео и Католину, она поняла, что никакая семейная жизнь не бывает безоблачной и бесконфликтной. Временами между братом и его женой возникали ссоры, несмотря на то, что Католина была влюблена в Ромео задолго до брака и страстно мечтала о нем. Чувство Ромео было более сдержанным, но искренним и глубоким. Однако за первый год их супружеской жизни, Тали несколько раз заставала свояченицу в слезах, а брата в состоянии сильного раздражения.
   Эталия постепенно свыклась с мыслью, что ее брак с Карлотом неизбежен. Умом она понимала, что это самая приемлемая для нее партия, но на душе по-прежнему скребли кошки. Зачем только судьба послала ей любовь, осуществление которой было изначально невозможным! Теперь, когда прошел год после гибели Танаэля, Тали, наконец, призналась самой себе, что любила траэтрское чудовище. Как жаль, что она не может вспомнить его лица, пусть это была всего лишь маска. Но она хорошо помнила голос, интонации, слова. Помнила ощущение внутреннего трепета от случайного прикосновения его рук. "Бессмертные боги, я бы все отдала за то, чтобы мой второй сон оказался явью!" Какой чудесный, сладкий сон и такой реальный! Во сне он сохранил человеческий облик, и его поцелуи дарили блаженство... Как горько пережить счастье лишь во сне!
   Тали ехала, опустив поводья, конь сам выбирал дорогу, двигаясь шагом.
   - Уже возвращаешься?
   Тали подняла голову и придержала коня - на широком суку ближайшего к тропе дуба верхом, словно на лошади, восседал сельн.
   - Здравствуй, Оотс. Что скажешь?
   - О, у меня действительно грандиозная новость, принцесса! Пожалуй, она тебя заинтересует.
   - Спускайся, - улыбнулась старому знакомому Тали. - Я с удовольствием послушаю.
   Девушка спешилась. Сельн присоединился к ней на земле.
   - Два дня назад я был неподалеку от границы Эффира. И знаешь, что я там обнаружил? - задал он риторический вопрос и закатил глаза, предвкушая впечатление, которое произведет на Тали его сообщение. - На эффирских деревьях набухли почки! Кто-нибудь другой и не заметил бы, только не я.
   - Верю, кому как не духу дубовых лесов замечать такие вещи. И что это значит?
   - Об этом я и хотел узнать, а потому отправился прямо к дочери Великого Хранителя. Дильесса дружна с сельнами, ей ли не знать, что происходит в Эффире.
   - И что она сказала? - спросила Тали больше для приличия, поскольку уже догадалась о содержании сенсационной новости Оотса. Девушка села, прислонившись спиной к стволу дуба, и вытянула ноги.
   - Королева Элькирия проснулась! - торжественно объявил сельн. - В Эффир явился сын королевы и разбудил ее! А знаешь, кто это?
   - Ларинэ, - с большой долей уверенности предположила принцесса.
   - Точно. Как ты догадалась? - удивился дух.
   - Шестое чувство. И где он был все это время? Кто похитители? - Тали подумала, что когда-то сама была готова искать сына королевы хоть под землей.
   - Об этом Дильесса не знает, да и вообще о пробуждении Элькирии пока не очень распространяются. Есть тут одна странность: кто бы ни были похитители, они обучили его магии. Так что сын королевы совсем не невежда, а вполне зрелый маг, настоящий Мастер Большой магии, - рассказывал Оотс.
   - Если я правильно помню Законы, он должен быть высшим стихиидом света. Верно?
   - Точно. Кому и быть Карающей Дланью богов?! Теперь грубые Формы поостерегутся нарушать Законы, уж вас-то, людей, оставят в покое.
   Не успел он договорить, как земля вокруг Тали зашевелилась и вздыбилась. Из-под осыпающегося верхнего слоя почвы зазмеились не то белые корни, не то туловища гигантских кольчатых червей, они окружили вскочившую девушку, стараясь зацепить ее за ноги. Тали выхватила меч и попыталась разрубить ближайшее кольцо, сталь отскочила от казавшегося таким мягким и податливым туловища.
   - Осторожно, Тали! Я знаю их, это ложники Катаранга, - сельн завис в полутора метрах над землей.
   Принцесса громко произнесла формулу отталкивания, она возымела действие, но не надолго. Тали перепрыгнула пару колец, надеясь добраться до коня. Оотс принялся засыпать ложников горящими шарами, которые подхватывал прямо из воздуха. Но тварей было слишком много, они лезли и лезли, высоко вздымая толстые изгибы тел, казалось, вся земля вокруг девушки кишит ими. Она не могла припомнить никакого подходящего средства для обороны от мнимо-разумных существ. Ее отчаянные попытки пробиться к лошади не увенчались успехом, она запнулась за одного из нападавших и упала. Хвост ложника тут же опутал ее ноги, посланец Катаранга потянул жертву в воронку. Сельн прекратил уже бесполезную бомбардировку, опасаясь попасть в Тали, он понял, что не справится с ложниками. Девушка еще расслышала его слова: "Держись, и на этого управа найдется!", - и потеряла сознание.

* * *

  
   До дня свадеб (а в один день должны были состояться бракосочетания двух пар - Эталии с Карлотом и Лолии с Калио) оставалось чуть больше недели. Все ожидали со дня на день возвращения Тали. Гонец с вестью о рождении дочери Эрлины прибыл неделю назад. С утра Ромео не находил себе места, внезапно им овладело непреодолимое желание выехать за пределы столицы, как будто кто-то звал его туда, где зеленел близлежащий лесок. Никому не говоря ни слова, молодой король отправился на прогулку. Едва Ромео въехал под ближайшие кроны деревьев, как его окликнул Ооотттс.
   - Ты здесь? Что случилось с Тали? - сердце близнеца не обманывало его.
   - Ее схватили ложники Катаранга, - без обиняков сообщил сельн.
   - Ты знаешь точно?
   - Я был при этом, но ничего не смог сделать, - сокрушенно расписался в своем бессилии дух.
   - Бессмертные боги! Когда же это прекратится? Катаранг - это тот, что был Владыкой Тьмы до Танаэля? Что ему нужно от Тали? Опять ваш оркулл напророчествовал? - в голосе Ромео возмущение смешалось с волнением и злостью.
   - Ничего ни о каком пророчестве я не слышал, - закачал головой Ооотттс, а Катаранг тот самый. Зачем ему Тали, не знаю. Спасать ее нужно.
   Ромео помнил, что рассказывала ему сестра об участи потомка богов, однажды попавшего в лапы фибиида земли. Внутри у него похолодело.
   - Я возвращаюсь в замок. К вечеру мы выступим. Надеюсь, ты проводишь нас в Заповедные земли, Оотс? - Ромео был слишком взвинчен, чтобы рассыпаться в благодарностях за полученное известие, да сельн и не ждал этого.
   - Я встречу вас в Соединительном лесу. А пока попрошу помощи, без мага вам не справиться, - дух исчез, не прощаясь, а юноша галопом помчался назад в столицу.
  
   - Мы не должны были отпускать ее одну, - Карлот на ходу проверял свое снаряжение.
   - Без заколдованных мечей ей не помог бы и целый отряд, ты знаешь не хуже меня, - возразил Ромео. - Какой прок говорить теперь об этом? Будем спешить, как можем. Тали кое-что знает о чудовищах, уж если она говорила, что Катаранг гораздо более злобен и жесток, чем Танаэль, думаю, так и есть.
   Во дворе замка уже стояла наготове сотня рыцарей. Не было времени собирать большие силы, да они и не могли увести с собой все войска Союза и оставить своих подданных и союзников без защиты. К счастью в Сиену уже прибыл Калио, на него, как на испытанного друга и будущего зятя Карлот оставил армию. Простившись с Католиной и Лолией, короли тронулись в путь.
   Неделю спустя уже хорошо знакомая Ромео дорога привела их к Соединительному лесу. Ромео ожидал, что сельн появится как обычно во время ночной стоянки, но этого не произошло. Не оправдались и надежды - впрочем, весьма и весьма слабые - обнаружить следы прошлогоднего похода. Нигде не осталось и намека на то, что не так уж давно по этим местам дважды промаршировала целая армия. Поэтому утром сиенец повел отряд на свой страх и риск. Лесная тропинка, по которой они двигались, позволяла проехать рядом двоим. В какой-то неуловимый миг дорогу перегородил всадник, его появление было бесшумным и потому неожиданным. Всадник повернул лицо в сторону приближающихся людей. Он был молод и, безусловно, привлек бы своею внешностью взоры женщин, если бы таковые здесь были, на мужчин же произвела впечатление не его красота, а то ощущение силы и уверенности, которое исходило от его движений, взгляда, выражения лица. На незнакомце не было доспехов, но вряд ли кому взбрело бы в голову принять его за крестьянина или торговца.
   - Приветствую вас, господа, - отсалютовал он невесть откуда появившимся в его руке мечом, как было принято по рыцарскому кодексу чести. Ромео и Карлот придержали коней и ответили ему тем же. - Вы ищете Тропу в Свободные земли, не так ли? - вряд ли это был вопрос, скорее утверждение.
   - Да, у нас есть там одно неотложное дело, - ответил Ромео.
   - Ваше дело - мое дело, Ваши Величества, - заявил незнакомец.
   - Вы знаете, кто мы и какое у нас дело. Но мы не знаем, кто вы, рыцарь, и почему вас заботят наши дела, - вступил в разговор Карлот.
   Однако догадаться было не сложно, и люди были готовы услышать уже известное имя.
   - Мое имя - Ларинэ, - подтвердил тот, не сомневаясь, что его узнали.
   - Вы - волшебник, разделавшийся с Багрийским чудовищем, а также освободивший наших людей, пропавших в прошлом походе. Нет человека, который не слышал бы о вас, - любезно перечислил заслуги Ларинэ Ромео.
   - Это в прошлом, - отмахнулся тот. - Мой отец был человеком, и это одна из причин, по которой я предлагаю вам свою помощь. Вы согласны принять ее?
   По непонятной ему самому причине Карлот ощутил странную неприязнь к этому полуволшебнику. С другой стороны, он отлично понимал, что отказываться от союзника-мага неразумно. В свое время Нат тоже не слишком нравился атрейцу. К тому же у Ларинэ уже была определенная репутация, и не было никаких оснований не доверять ему. Ромео же подумал, что, возможно, было бы лучше заручиться поддержкой настоящего волшебника, а не половинчатого, но сам Ларинэ произвел на него вполне благоприятное впечатление.
   - Мы благодарны за ваше предложение и принимаем его, - сказал король Сиены.
   - В таком случае прислушайтесь к моему совету: не нужно вести с собой отряд. Количество в данном случае ничего не решает, я знаю, что говорю. Отпустите людей. Я проведу вас двоих, и либо мы справимся сами, либо погибнем мы одни.
   Что-то заставляло принять правоту его слов. Короли переглянулись и последовали его совету. Когда отряд, получив приказ, развернулся, волшебник направил своего коня почти перпендикулярно тропинке:
   - Следуйте за мной, господа, время дорого.
   Вначале они как обычно выехали к реке, пересекли ее и направились к холмам. Там устроили первую в заповедных землях ночевку. Люди и их лошади изрядно устали, чего нельзя было сказать о волшебнике и его коне. Один он, должно быть, мог продолжить путь, но не собирался оставлять спутников.
   - Куда мы направляемся, Ларинэ? - спросил Ромео после ужина у походного костра.
   - В Аддрагон - царство Катаранга.
   - С какой целью он совершил похищение? - Ромео полагал, что волшебник может быть осведомлен лучше сельна.
   - Есть одна версия, Ваше Величество...
   - Прошу вас без церемоний, просто - Ромео, - предложил сиенец.
   - Не возражаю.
   - Простите, что перебил вас. Так, какая версия?
   - Ничего. Мое предположение сводится к Черному Жезлу власти, атрибуту титула Владыки Тьмы. Вам приходилось слышать о нем? - Ларинэ адресовал свой вопрос обоим собеседникам, они только отрицательно покачали головами. - Жезл - сильнейший магический предмет. Без него невозможно убедительно доказать право на этот титул и эту власть. Катаранг претендует на них, а Черный Жезл остался в Траэтре.
   - Понятно. Но какое отношение ко всему этому имеет моя невеста? - Карлот недружелюбно посмотрел на Ларинэ.
   - Вам должно быть известно, что вы не первый жених принцессы Эталии, король Карлот, - ответный взгляд волшебника также не отличался особой теплотой, - она была невестой Танаэля вне зависимости от вашего отношения к данному факту. В нашем мире существуют определенные закономерности и связи. Прямая кровнородственная связь, также как и супружеская позволяет один раз попасть в царство, закрытое после смерти хозяина.
   - Но Эталия не была женой этого чудовища, а только невестой, - поморщился атреец, ему было крайне неприятно само напоминание об этом.
   Загадочная улыбка неуловимо промелькнула на губах Ларинэ:
   - В данном случае это не важно. Здесь значение имеет слово, добровольное соглашение о вступлении в брачный союз. Более того, если Катарангу удастся убедить принцессу заключить подобное соглашение с ним, именно убедить, а не принудить, он станет наследником Танаэля и сможет сам попасть в Траэтр. Конечно, царство не примет его в качестве хозяина, но войти туда и отыскать жезл он сможет. Так что вам придется отбивать принцессу у очередного кандидата в женихи, Ваше Величество.
   "Я и сам недооценил противника, надо же - додумался до такой комбинации, демон ему в кристалл и мне заодно", - ругнулся про себя маг.
   Антипатия, возникшая у Карлота по отношению к Ларинэ, уже бросилась в глаза Ромео, сиенец не мог понять ее причину, но, заметив, что в разговоре возникла напряженность, поспешил повернуть беседу несколько в другое русло.
   - Мне приходилось слышать кое-что о Катаранге. Он проиграл титул Танаэлю на поединке. Насколько он слабее хозяина Траэтра?
   - Не будем обольщаться. Катаранг - серьезный противник. Он сильный маг во всех отношениях. В Аддрагоне нас не ждет легкая победа. Так что если вы не хотите сложить головы по какой-нибудь нелепой случайности, не поступайте вопреки тому, что скажу я, - Ларинэ смотрел Ромео в глаза, и тот понял гораздо больше, чем было сказано вслух. В отличие от Карлота, Ромео знал, что их заслуга в траэтрской победе более чем сомнительна. И теперь у него не осталось иллюзий по поводу того, что с Катарангом будет легче справиться, чем с Танаэлем. Даже наоборот.
   - Вы собираетесь командовать нашими действиями снаружи? - Карлот не мог не вложить в свою интонацию максимум насмешки и презрения.
   Ларинэ как будто не заметил попытки атрейца нанести ему оскорбление, какого не стерпел бы ни один рыцарь.
   - Аддрагон - не Траэтр, между ними есть одна небольшая разница. Тот, кто помогал вам против Танаэля, не вошел в его царство потому, что планка нейтрализации силы равнялась 10-му уровню. В Аддрагоне она достигает только 7-го, так что даже мое присутствие там не будет совсем бесполезным.
   - Значит, вы сможете применить свою магию, Ларинэ? - Ромео опасался, как бы враждебность Карлота не заставила волшебника отказаться от предложенной помощи. В то же время у него возникли сомнения относительно способности Ларинэ противостоять тому, кто однажды сумел овладеть громким титулом Повелителя Зла.
   - Да, - коротко подтвердил маг.
   - Поймите меня правильно, я не имею в виду обидеть вас, но не считаете ли вы, что нам следовало бы поискать еще чьей-нибудь поддержки?
   - Понимаю. Два человека и третий получеловек. Нам ли тягаться с таким противником? Вот только выбора нет. Вы недостаточно знаете магов, король. Если кто-то из них пожелает присоединиться, то сделает это сам, искать и упрашивать бесполезно, - уверенно заявил волшебник.
   - И все-таки. Вы не знаете Ната? Он помог нам однажды, возможно сделает это еще раз, - Ромео надеялся повстречать своего спасителя.
   Ларинэ покачал головой:
   - По общему мнению, Нат - не подлинное имя. Неизвестно кто и почему назвался им и с какой целью выступил на вашей стороне. Я бы не стал рассчитывать на его появление. У каждого свои секреты.
   - И у вас тоже? - не без ехидства вставил Карлот.
   - И у меня, иначе я не был бы магом, - совершенно серьезно ответил Ларинэ.
   - Пора отдыхать, - Ромео встал и потянулся. - Как далеко находится Аддрагон?
   - Гораздо ближе, чем Траэтр. Послезавтра будем на месте, - Ларинэ откинулся на спину и закрыл глаза.
   Ромео вполголоса обратился к атрейцу:
   - Карлот, пойдем, проверим лошадей.
   Они отошли в сторону.
   - Что с тобой, Карлот? Что ты вдруг на него взъелся? Я просто не узнаю тебя. С твоим опытом военных компаний, с твоей выдержкой... Опомнись. Ты старше, и я, возможно, не вправе делать тебе замечания. Но прошу, как друга, будь благоразумен.
   - Сам не понимаю, что на меня нашло. Он мне не нравится еще больше, чем тот старик. Между прочим, в них есть что-то общее, не замечаешь? Эта манера выставлять нас идиотами. Я терпел такое отношение от волшебника, но от какого-то получеловека.., - Карлот завелся собственными словами и теперь буквально кипел от ярости.
   - Успокойся. Ничего такого Ларинэ не сказал. Он все же принадлежит миру магов и лучше нас знает, что делать. Мне он тоже напомнил Ната, наверное, все волшебники чем-то похожи. Лицо совсем другое, но взгляд... Мы для них - открытая книга, они могут видеть нас насквозь, если пожелают. И ничего тут не поделаешь. Думаю, именно это тебя и раздражает.
   - Ладно. Я буду держать себя в руках. Незачем с ним ссориться. Какой ни есть, а все же маг, - Карлот несколько остыл.
  
  
   Глава XIV
  
   Ваш превосходный план достоин,
   Поверьте, всяческих похвал.
   Жаль, ваш предшественник не знал
   Ваш гений - умер б он спокоен.
   Два беспринципных существа
   Мы ль столковаться не сумеем?
   Глупец мечты лишь не лелеял
   Попрать законы и права...
   Все так, но только на поверку
   Еще глупее вдвое тот,
   Кто здесь подвоха не поймет,
   Всех на свою равняя мерку.
  
   Тали открыла глаза и поняла, что находится в пещере. В ней было сумеречно, как вечером после захода солнца, но это был далеко не полный мрак, хотя источник освещения виден не был. Девушка сидела на низком топчане, застеленном звериными шкурами. Она сразу вспомнила свою безрезультатную попытку отбиться от червей-ложников. "Ложники Катаранга, - промелькнуло в ее памяти. - Только этого не хватало". По спине пробежал противный холодок. Все было иначе, чем в тот раз, когда она сама шла навстречу неизвестности по имени Танаэль. Теперь она достаточно ясно представляла, с кем имеет дело, и это знание никак не добавляло ей оптимизма.
   - Вот мы и снова встретились, Повелительница, - язвительный хохот отразился от сводов пещеры.
   - Не вижу повода для веселья, - Тали гордо вскинула голову.
   - Отчего же? Вы не рады увидеться с одним из своих подданных? Со смиренным рабом Великого и Всемогущего Танаэля? - в каждом слове звучала злобная издевка.
   - Пока я еще никого не вижу, - ей было нелегко сохранять показное спокойствие. Увы, она не на приеме в Траэтре, и за ее спиной не стоит хозяин базальтового дворца.
   Катаранг всей своей громадой возник перед ней и заполнил собой половину пещеры. Сердце девушки болезненно дернулось, за год она не то чтобы забыла, как выглядит фибиид земли, просто ее представление об этом утратило четкость. Тали выжидательно молчала. Снова зазвучал глухой низкий голос:
   - Полагаю, вы меня узнали. Я Катаранг, я был Владыкой Тьмы и буду им отныне, и пока не истечет срок моей жизни.
   - Очень любезно с вашей стороны сообщить мне об этом лично. Но стоило ли так утруждаться, посылать за мною нарочных? Если вам нужны мои поздравления, можете их принять, - Тали не ждала, что чудовище оценит ее горький юмор, но так было легче скрыть страх.
   - Мне не нужны поздравления. Мне нужен Черный Жезл власти, - напрямую объявил фибиид.
   Его заявление придало Тали уверенности. Если ему что-то от нее нужно, он ее не тронет, во всяком случае пока не получит желаемого. Теперь следовало выяснить, чего именно он хочет, а затем можно будет выбрать определенную линию поведения.
   - Понимаю. Но ведь у меня его нет, Жезл в Траэтре.
   В свое время Тали хорошо выучила роль Повелительницы, она прекрасно помнила наставления и советы Танаэля:
   "Никогда не смотри в глаза драконидам, старайся направить взгляд вскользь или поверх головы. Напротив, глаза фибиидов - их слабое место. Выглядят они неприятно, но фибииды подсознательно реагируют на прямой взгляд, как на доказательство силы, возможно потому, что их предки - фибии - слепы".
   Трон, на котором она восседала во время церемонии, был установлен на трехметровом возвышении, тогда было не трудно выполнить рекомендации, касающиеся красноглазых чудовищ. Теперь это было сложнее, голова Катаранга терялась где-то под потолком в полумраке плохо освещенного помещения.
   - Жезл в Траэтре, а вы - в Аддрагоне. Вам это о чем-нибудь говорит, принцесса?
   - Пока нет. Но, как я понимаю, вы желаете добраться до него, и по какой-то причине нуждаетесь в моем содействии. Разговор, видимо, будет долгим, поэтому я бы попросила вас уменьшить ваши размеры. Мне не хватает воздуха.
   - Этот жмореныш знал, кого выбирать себе в королевы. Нам в королевы, - добавил с гнусной ухмылкой на смазанном лице фибиид.
   Тали вздрогнула. Что это значит? Неужели пророчество еще не исполнилось? Ведь Танаэля уже нет. А титул? Титул так и не перешел к другому. Она - связующее звено. "Ах, Танаэль, если б ты только мог знать!"
   - По крайней мере, вам бы следовало уважать его память. На ристалище Черного каньона Танаэль оказался сильнее.
   - Да! - почти выкрикнул Катаранг. - Проклятый двухголовый уродец, с двумя-то головами он за сто лет успел недурно поднатореть в Большой магии. Малолетний выскочка! Он опозорил, унизил меня. Прикидывался всемогущим, бессмертным. И чего стоило его могущество? Фикция, пустой звук! - красные глаза пылали бешенством. Девушке стало жутко, от Фьерно она знала, что Катаранг - существо психически неуравновешенное. Если позволить злобе затопить его разум, он может просто разорвать ее на части, забыв, что с ее смертью утратит возможность дотянуться до Жезла власти, в чем бы эта возможность ни заключалась.
   - Стоит ли так расстраиваться теперь, когда Танаэля уже нет? - осторожно начала Тали. - Вы одержали много побед, а поединок с неизвестным противником всегда чреват опасностью недооценить его. Здесь нет позора.
   Ярость не успела лишить фибиида способности мыслить, слова пленницы дошли до его сознания. Отчаянное положение, в которое она попала, только помогло Тали собрать в кулак всю волю, ум и изобретательность. Катаранг не ожидал от нее такой стойкости и здравомыслия. Возможно, этот приступ бешенства в какой-то мере был показным. Обычная тактика запугивания в девяноста случаях из ста дает прекрасный результат: тот, кто боится, легко уступает. Но бывшая невеста Владыки Тьмы была не из пугливых.
   - Значит, недооценил? - уже другим тоном заговорил хозяин Аддрагона. - Возможно. Это уже действительно не имеет значения. А вы, принцесса, ценили его по достоинству, не так ли? Ваше согласие на брак было добровольным. Почему?
   - Почему? Хотите узнать? Я вам скажу, Катаранг. Только прежде дайте подтвержденное слово, что не будете давать волю своей ярости, это также в ваших интересах, как и в моих, - Тали не забыла, что и на Катаранга распространяется власть стихий. Она надеялась, что его 5-ый уровень интеллектуальности достаточен для ведения разумных переговоров. Соблюдая свои интересы, особенно при подтвержденном слове, фибиид будет вынужден обуздывать клокочущую бездну своей отрицательной эмоциональности и кровожадных инстинктов.
   - Так вас все же пугает моя ярость? - удовлетворенно осклабился тот.
   - Пугает или нет, но в подобном состоянии никто ни до чего еще не договорился.
   - Х-м-м, пожалуй. Говорите, что хотите об этом жмореныше Танаэле, я смирю свой гнев и ненависть. Слово Катаранга да подтвердят стихии, - пришло подтверждение.
   - Так вот, во-первых, я не желаю слышать пренебрежительных высказываний в адрес моего умершего жениха. Это не делает вам чести, как, впрочем, и любому другому из его подданных. Десятки сильнейших магов припадали к подножию его трона, вы называли его Великим. Оскорбляя его память теперь, вы оскорбите только себя.
   - Какая страстная апология! Кто бы мог подумать! И чем только двухголовая стиходракофибия могла завоевать привязанность такого хрупкого существа, как человек? - ухмыльнулся фибиид. - Ведь мы для вас - чудовища. Догадываюсь, что и вам Танаэль не показывался в подлинном обличии. Верно, принцесса?
   - Да, это правда. Но самое интересное заключается в том, что и большинство из вас признают свое безобразие, хотя бы перед самими собой.
   Катаранг поморщился, но сделал вид, что пропустил последнее замечание мимо ушей.
   - Ха-ха-ха! Держу пари, что мой благородный победитель, а он все делал для того, чтобы прослыть благородной Формой, обольщал вас какой-нибудь приятной для человеческих глаз внешностью. Ну, это не такой уж сложный трюк.
   Чудовище растворилось в воздухе. Миг, и перед Тали уже стоял человек - высокий, темноволосый, смуглый, с овальной формы лицом, прямым носом и несколько нечетко вычерченными губами, но в целом весьма привлекательной наружности. Он выглядел бы вполне нормально, если бы только не красные глаза.
   - Так я вам тоже понравлюсь, принцесса, - отвесил он гипертрофированно церемонный поклон.
   - Благодарю вас, вы все же удовлетворили мою просьбу, хотя и с некоторым запозданием, - Тали в упор посмотрела в его красные глаза. - Может быть, вы предложите мне более удобное сидение? - кивнула она в сторону топчана, с которого встала еще в начале их разговора.
   Верхняя губа фибиида как-то нервно дернулась, он отвел взгляд. Обстановка переменилась. Массивный дубовый стол с ногами в виде драконьих лап, сервированный по всем правилам на двоих и освещенный тремя внушительными подсвечниками возник перед ними.
   - Так поступал Танаэль? - указывая на гостеприимный стол, спросил хозяин Аддрагона.
   - Не совсем, хотя и такое бывало. У Танаэля было больше фантазии или возможностей.
   - Мои возможности безграничны. Когда Черный Жезл вновь будет мой, я покажу, что значит власть Владыки Тьмы. Я даром потратил тысячу лет, но больше этого не повторится. Я подчиню себе весь мир магов, не будет ни нейтралов, ни светлых владык. Никто больше не сможет бросить мне вызов, моя власть станет абсолютной, - красные глаза зажглись страшным огнем неуемной жажды власти.
   - Но есть и другие темные владыки, которые тоже не прочь завладеть этим титулом... Эфаль, например, - Тали с видом полного спокойствия заняла кресло на одном из концов стола. У нее появились кое-какие идеи о том, как вести эту партию.
   - Эфаль? Жалкий стихиид воздуха. Он проиграл мне поединок и принес формулу подчинения побежденного. Как только Жезл окажется у меня, Эфаль не сможет даже пикнуть. Он мне не соперник. Нет никого, кто мог бы противостоять мне, этот титул принадлежит мне по праву, - Катаранг также занял место за столом.
   - А как же высшие стихииды? Что, если кто-нибудь из них станет преградой вашим планам всеобщего господства? - Тали хотела выяснить пределы самодовольства и самоуверенности красноглазого чудовища.
   - Высшие стихииды? - Катаранг расхохотался. - Где вы видели высших стихиидов, принцесса? Оставшиеся после ухода богов высшие стихииды передрались друг с другом на почве несходства взглядов по теоретическим вопросам. Почти все они теперь в кристаллах. А тех, что на свободе так мало, что и говорить о них не стоит. Нелатль и его водяные крысы меня не интересуют; Тафаля не интересует этот мир, он и пальцем не пошевельнет, когда я залью его кровью. Одна Элькирия могла бы доставить мне неприятности, но, надеюсь, она проснется уже после моей смерти.
   "Он не знает, пока не знает",- Тали усилием воли подавила радость. Нет, мир не беззащитен перед этой тварью.
   - А Праар? - она постаралась скорее отвести разговор от королевы Эффира: если фибиид что-нибудь заподозрит, то сможет прочесть все, что она знает, в ее мозгу.
   - Праар, - усмехнулся Катаранг, - Праар - мой отец.
   Тали едва не поперхнулась.
   - Как, вы не знали? Я - сын высшего стихиида, я единственный в своем роде. Не бывает фибиидов с 5-ым уровнем интеллектуальности. Только я, я один. Мир будет принадлежать мне, мне - правнуку бога Саронта! Будь он проклят! Он и все остальные боги и их Законы. Кто сказал, что боги были милосердны? - вдруг патетически вопросил фибиид.
   - Разве кто-то утверждал это? - пожала плечами бывшая невеста Танаэля.
   - Утверждал или подразумевал, какая разница! О, великие боги свершили массу милосердных деяний! Например, создали лучший из возможных миров, населенный счастливейшими существами. Вы не согласны, принцесса? Боги создали такие превосходные Законы, Законы, которые обрекают меня на смерть. Меня, их собственного потомка! А другие их отпрыски? Они тоже расплачиваются за всесилие и мудрость наших милосерднейших предков, а я еще подслащу им эту чашу. Вы знаете, в чем разница между мною и каким-нибудь жалким потомком богов вроде нашего знакомца Фьёрно? Меня не устраивает мой определенный "свыше" жребий. Я не собираюсь мириться с алмазной неумолимостью этих навязанных Законов. Плевать я на них хотел, я установлю свои. Я найду Малый Черный кристалл и сам стану богом. Тогда они все заплатят мне за свое бессмертие, все эти жалкие потомки богов и стихий. И Праар в первую очередь. Экспериментатор! Да, я буду богом! - глаза фибиида полыхнули огнем в полном смысле этого слова: стол загорелся.
   "Ого, и заносит же его! Какая безумная сила ненависти, - мелькнуло у Тали. - Что это еще за Малый Черный кристалл?"
   Катаранг опомнился, заметив, что стол горит. Он щелкнул пальцами - огонь исчез, обугленное дерево приняло прежний вид.
   - Грандиозно, - Тали решила подыграть чудовищу, - однако начнем с Черного Жезла власти. Как вы рассчитываете достать его?
   - С вашей помощью, принцесса. Вы были связаны с Танаэлем добровольным соглашением о брачном союзе. Вы одна можете войти в Траэтр. Не знаю, куда подевалась Гарлита, но кроме нее и вас туда никому не попасть.
   - Гарлита в кристалле. Танаэль заключил ее за ослушание, кажется, - Тали не собиралась вдаваться в подробности, а поскольку каждый судит о других по себе, Катаранг, наверняка решит, что Танаэль был таким же, как он. Сейчас ей это было на руку.- Предположим, я войду в Траэтр, но неужели вы полагаете, что в моих силах раскопать обломки базальтового дворца?
   - Нет, моя дорогая Повелительница. Я не настолько глуп. Я не собираюсь посылать вас в Траэтр, - фибиид сощурил глаза и плотоядно ухмыльнулся, - я отправлюсь туда сам, но для этого мне необходимо стать законным наследником Танаэля. Тогда я смогу войти в его царство и один раз применить магическую силу. Этого будет достаточно.
   Тали догадалась, к чему он клонит, и была готова услышать то, что он сказал далее:
   - Для этого мне нужно, чтобы вы стали моей невестой.
   - То есть дала добровольное согласие на брак с вами? - нимало не смутясь уточнила девушка.
   - Точно, - подтвердил он.
   - Н-да. Любопытное предложение. Мне нужно его обдумать. Однажды мне уже предлагали власть над миром, но из этого ничего не вышло. Я хочу быть уверена, что не ошибусь во второй раз, - Тали старалась как можно убедительнее сыграть роль расчетливого, беспринципного, обуреваемого жаждой власти существа. Такого же по своей сути, как сам Катаранг.
   - Со мною вы не ошибетесь, Повелительница. Мы составим великолепную пару, - фибиид никак не ожидал встретить в Эталии единомышленницу. Он был в восторге.
   - Я подумаю, - девушка изобразила на лице многообещающую улыбку. - А пока мне бы хотелось отдохнуть. В Траэтре в моем распоряжении было все, что я желала иметь. Могу я рассчитывать на подобные условия в Аддрагоне?
   - Все, что пожелаете.
   - Великолепно. И не торопите меня с ответом, Катаранг, в любом случае я не стану раздумывать тысячу лет. Человеческая жизнь слишком коротка, а я хочу успеть насладиться высшей властью.
   Тали не могла отделаться от ощущения, что человеческий облик сидит на Катаранге, как чужая одежда, движения выглядели несколько неестественными, она чувствовала, что не вынесла бы его прикосновения даже в этом виде. Но выказать свое истинное отношение, значило бы погубить всю игру.
   В последующие дни Тали убедилась, что выбрала верную тактику. Приняв ее за себе подобную, фибиид не счел необходимым прибегать к угрозам, как планировал сначала. Напротив, он всячески старался угождать ей. Она же тянула время. Ей удалось быть настолько убедительной, что он не удосужился заглянуть в ее мысли. Ему казалось естественным, что девушкой двигало властолюбие, теперь он думал, что знает, по какой причине Эталия стала невестой Владыки Тьмы и за что ценила Танаэля.
   Тали с горечью сравнивала хозяина Траэтра со своим похитителем. "Как странно, никогда бы не подумала, что Катаранг - потомок трех благородных Форм и только одной грубой. Эмоциональный спектр фибии перечеркнул все, что досталось ему положительного от волшебника и бога. Он просто психопат, одержимый жаждой мести, власти и безграничной ненавистью. Как объяснить, что Танаэль - потомок двух грубых Форм, пусть и такой же правнук бога, был совсем другим? Должно быть, он один был способен держать в узде этого безумца, обуреваемого мечтой о разрушениях и бойне. Как мне не хватает тебя, друг мой! Сможет ли Ларинэ действительно заменить тебя, спасти мир от помешавшегося на властолюбии чудовища? Ларинэ - высший стихиид, но кто учил его магии? Может быть ты, Танаэль? Иначе откуда ты знал, что он заменит тебя и покарает попирающих Законы? Но как он попал в Траэтр? Были ли мы знакомы? Не помню, не знаю, связывает ли нас что-нибудь..."
  
  
  
  
   ... мифологический герой является не защитником
   сущего, а борцом за грядущее; дракон, который
   должен быть убит им, является именно чудовищем
   статус-кво: цепким хранителем прошлого.
   Дж. Кэмпбэлл "Тысячеликий герой"
  
  
   Глава XV
  
   Жизнь - ценность? Вздор, ей грош цена.
   Руби за взгляд, за слово, внешность,
   Нарочитость или небрежность -
   Удар, и участь решена.
  
   Три всадника ехали по холмистой местности, пересекая ее с востока на запад. Один из них придержал коня, что-то сказал спутникам и повернул на юг, те последовали за ним. Вскоре холмы перешли в небольшие холмики, а сама местность превратилась в каменистую пустошь. Тот, кто показывал дорогу, похоже, торопился миновать эти места. Когда пустошь осталась позади, и потянулись поля, всадники, наконец, остановились.
   - Зачем надо было так гнать лошадей? Теперь они еле стоят на ногах, - недовольно бурчал Карлот.
   - Драконья пустошь - неподходящее место для прогулок, Ваше Величество, - ответил Ларинэ, - именно из-за нее я посоветовал не брать с собой ваших людей. Драконы были бы не прочь закусить ими, как раз пришлось бы по паре рыцарей на дракона. Сто лет - не большая потеря, иногда можно и полакомиться.
   - Почему же мы не встретили ни одного? - усомнился атреец в словах волшебника.
   - Потому, что драконы не видели нас. Мне это стоило некоторых усилий, впрочем, не больших. Провести незамеченной сотню рыцарей было бы сложнее, а мне не хотелось тратить силы в пустую.
   Ларинэ привычным жестом разжег костер, тут же над огнем оказался вертел, поворачивающийся сам собой, на нем была нанизана добрая половина кабаньей туши.
   - Я предпочел бы сразиться с драконом, чем прятаться от него, - надменно вскинув голову и подбоченясь, заявил атреец, на его взгляд поведение волшебника отдавало трусостью.
   - Сразиться? Зачем? - удивился маг.
   - Странный вопрос. Если встречаешь чудовище, его надо убить, - убежденно сказал Карлот.
   - Порой вас, людей, бывает трудно понять. Временами вы страдаете какой-то извращенной логикой. Вам никогда не приходило в голову, что всякое живое существо хочет жить, более того - имеет право на жизнь? Драконы не виноваты, Ваше Величество, что родились драконами. За что их убивать? Лишь потому, что они могут представлять потенциальную опасность для представителей вашей Формы, случайно забредших в земли магов? Вероятность встречи людей и драконов так мала, что не стоит серьезно брать ее в расчет, гораздо большую опасность для вас представляют обычные хищники, в изобилии встречающиеся в ваших землях.
   Карлот попытался что-то сказать, но Ларинэ не дал ему раскрыть рта.
   - Вас, не скажу, пугает, но коробит то, что отлично от вас самих. Дракон или, к примеру, другое чудовище огромны, безобразны, непонятны и опасны. Все верно, но пока они не угрожают вам, вы не вправе преследовать их. Убийство ради удовольствия безнравственно, убийство с целью самоутверждения глупо. Лишить живое существо жизни позволительно только в случае крайней необходимости, когда не может быть другого решения. Мы убиваем животных, потому что должны питаться; мы убиваем врагов, потому что они - угроза нашей жизни и только тогда, когда эта угроза реальна; мы караем преступников, потому что они угрожают основам существования общества. Но провоцировать кого бы то ни было напасть на нас, дабы иметь удовольствие продемонстрировать свою доблесть недостойно ни рыцаря, ни мага. Это мое мнение, вы можете отнестись к нему как угодно, - Ларинэ отвесил собеседнику легкий поклон и, повернувшись спиной, отошел в сторону.
   Ромео внимательно следил за перепалкой спутников. Как только волшебник повернулся, Карлот хотел окликнуть его и высказать что-то нелицеприятное, но сиенец жестом остановил его:
   - Он прав, Карлот. Мы в своем стремлении решать все мечом и кровью бываем хуже всяких драконов. И не задумываемся, имеем ли право убивать. Нам трудно принять истину его слов, потому что мы привыкли к другому взгляду на жизнь и на смерть. Мы не слишком ценим первое и чересчур легко принимаем второе, и для себя, и для других.
   - Он просто трус. Развел здесь мудрствования, чтоб оправдать свои жалкие прятки, еще и меня выставил болваном. Он думает, что может бросать мне оскорбления в лицо, а я стерплю это только потому, что он волшебник! - лицо атрейца побагровело, рука судорожно вцепилась в рукоять меча. Ромео своей рукой пытался удержать руку Карлота.
   - Пойми ты, он не собирался оскорблять тебя лично или людей вообще. Маги часто думают и поступают иначе, чем мы. Нам далеко до них, это трудно признать нашей непомерной гордыне, но это так. Ты думаешь, он струсил? Чушь. Для него дракон, что для тебя собака: конечно, может укусить ненароком, но ведь ты не станешь вызывать на бой собаку. Это смешно.
   - Ладно, убедил, - Карлот оставил в покое рукоятку меча и с досады плюнул в костер.
   Как и в прошлый раз Ларинэ сделал вид, что ничего не видел и не слышал, он отошел достаточно далеко и присел на краю небольшого обрыва, образованного руслом мелководной речушки. Немного погодя к нему подошел Ромео.
   - Жаркое почти готово, - он сказал первое, что пришло ему в голову: сиенец чувствовал необходимость как-то разряжать атмосферу.
   - Я знаю, - не оборачиваясь, ответил Ларинэ.
   - Полагаю, вы знаете и другое...
   - Не беспокойтесь об этом, выпады вашего друга нимало не трогают меня, от встречи с Катарангом я не откажусь ни при каких обстоятельствах. У меня есть на то свои причины, - Ларинэ встал и обернулся, Ромео показалось, что на лице мага промелькнула тень тревоги.
   - Вы знаете Катаранга, Ларинэ?
   - Достаточно.
   - Чего от него можно ожидать? Я имею в виду, что он может сделать с моей сестрой?
   - С точки зрения здравого смысла, ничего. Но вот со здравым смыслом у него не все в порядке: высокий уровень интеллектуальности, но нестабильная психика. Если ваша сестра найдет верную линию поведения, то все обойдется. Я надеюсь, - последняя фраза, вернее тон, каким это было сказано, слегка удивили Ромео, в голосе мага прозвучало непритворное волнение. Ларинэ сам заметил это и уже совсем другим тоном добавил:
   - Ведь, насколько я слышал, принцесса Эталия - самый большой знаток мира магов среди людей. Идемте, а то жаркое испепелится.
   К ночи они въехали в новую полосу леса.
   - Мы почти у цели, - объявил волшебник, - займемся подготовкой.
   - Аддрагон находится в этом лесу? - спросил Ромео.
   - Под ним. Царство Катаранга исключительно подземное, ведь он - фибиид. Нам уже не придется спать, поэтому вам пора принять напиток богов. Давайте спешимся, коней оставим здесь.
  

* * *

   Прошла неделя. Катаранг начал проявлять признаки нетерпения.
   - Вы все еще раздумываете, принцесса. Разве вы не убедились в моем всемогуществе? Я представил вам немало доказательств.
   - Разумеется. Я обещала рассказать вам, что подвигло меня дать добровольно слово Танаэлю. Во-первых, он располагал огромной властью и был готов бросить ее к моим ногам. Об этой причине мы уже говорили. Во-вторых, он предложил мне вечность. А в-третьих, он обещал, что эта вечность мне не наскучит. И он держал слово, скучать в Траэтре мне действительно не пришлось.
   Разговор происходил в покоях, отведенных Катарангом для будущей невесты. Их обстановка для человеческих глаз была невозможно мрачна и нелепа. Фибиид ориентировался на собственное восприятие цветового спектра, не отличая зеленый, синий, фиолетовый от черного. А то единственное, что его глаза воспринимали, как человеческие - золото присутствовало повсюду в неимоверных количествах. Тали даже представить себе не могла такого безвкусного нагромождения этого благородного металла, однако не слишком ему удивлялась. Просто фибииды испытывают такую же патологическую страсть к золоту, как дракониды к драгоценным камням. А дракофибии унаследовали обе эти патологии, хотя и в менее выраженной форме. Тали пыталась объяснить себе, почему же Танаэль был свободен от них, она решила, что разум и чувства стихиида успешно подавляли в нем психологические особенности и инстинкты дракофибии. Теперь девушка чувствовала себя задыхающейся в перегруженных золотой отделкой апартаментах, обстановка давила, впору было заговорить о развлечениях.
   - Но Танаэль оказался смертен, - с видом явного удовольствия констатировал фибиид.
   - Я слышала, он не мог умереть естественной смертью. Возможно, нечто подобное он дал бы и мне, - возразила бывшая невеста Владыки Тьмы, - увы, мое положение много хуже вашего. У вас впереди еще тысячелетия жизни, власти, могущества. А у меня всего лишь какие-то жалкие четыре-пять десятков лет. Я вряд ли доживу до того момента, когда вы станете Владыкой Мира. Я не увижу вашего триумфа, Катаранг. А мне бы так хотелось, чтобы это был наш триумф! - выражение лица Тали менялось. Сначала по нему скользнула тень надменности, затем появилось горькое сожаление, а под конец изумрудные глаза засверкали. Она играла свою роль вдохновенно, хотя временами ей было нелегко не выдать истинных мыслей и чувств.
   На ее счастье Катаранг был потомком фибии, существа полностью лишенного гипно-телепатических способностей. А потому простые фибииды при 2-ом, редко 3-ем уровне гипно-телепатии имели возможность воспринимать только чувства. Чтение и внушение мыслей было доступно лишь фибиидам воды и земли, но при низком уровне способностей, это требовало значительных усилий. С другой стороны фибииды обладали чем-то вроде врожденного мозгового блока, и проникнуть в их разум было сложнее, чем в разум драконидов и даже стихиидов. Здесь действовал принцип равновесия. То, что с одной стороны было силой, с другой являлось слабостью, и наоборот. Так уравнивались шансы различных Форм. Эталия знала о слабости гипно-телепатических способностей фибиидов, потому и решилась на эту игру. Катаранг не чувствовал ее эмоционального фона так, как его чувствовал Танаэль, не прилагая ни малейших усилий и порой даже против своего желания. Тем более, фибиид не мог без специального напряжения уловить намеренно скрываемые чувства, он принимал наигранные эмоции за чистую монету.
   - Если б я мог заставить Арону подарить мне бессмертие! Проклятый Закон добровольности и любви не допускает этого. Мне остается только наслаждаться видом ее мучений под пытками, - он даже скрипнул зубами в очередном порыве бессильной ярости.
   Арона была еще одной жертвой Катаранга, унаследовавшей горькую участь Фьёрно, она также относилась к потомкам богов, только уже не в 6-ом, а в 7-ом поколении. Тали до сих пор внутренне содрогалась при напоминании о том, как Катаранг пытался развлечь ее видом страданий Ароны. Принцесса сама удивлялась, как ей хватило присутствия духа не выдать себя при этом зрелище. Все, что она могла сделать для жертвы, это скорее прекратить пытку, сказав, что развлечение ей наскучило.
   - К слову о наслаждениях. Нас, людей, видом терзаемой жертвы не удивишь. Мы сами умеем это неплохо делать с той лишь разницей, что наши жертвы, как правило, умирают. Мне бы хотелось испытать что-нибудь более необычное, волнующее, не доступное человеку. К примеру, Танаэль развлекал меня полетами над Траэтром, а в Аддрагоне особенно не полетаешь. Что толку сознавать себя повелительницей мира магов и умирать от тоски в роскошной пещере. Если бы вы могли предложить мне нечто столь же грандиозное, как ваши планы завоевания мирового господства и в области развлечений.., - Тали изобразила улыбку хищницы, пытающейся сойти за домашнюю кошечку, - то это окончательно бы убедило меня.
   Она еще накануне придумала этот предлог, заметив возрастающее нетерпение чудовища. Пусть теперь поломает свою гениальную голову, придумывая, как угодить будущей королеве. Тали рассчитывала с помощью этой уловки еще потянуть время неделю-другую. Оотс, конечно же, сообщил в Эффир. Но рискнет ли Ларинэ войти в Аддрагон? Это гораздо более опасное предприятие, чем привлечение к порядку зарвавшегося драконида земли на нейтральной территории. Чего ради сыну Элькирии соваться в кристалл из-за незнакомки? Но даже если Карающая Длань богов решится оказать ей помощь, справится ли он? Он высший стихиид, 12-ый уровень силы. У Катаранга - 10-ый. Учитывая силу места, они поменяются ролями.
   Спустя еще трое суток Катаранг явился к пленнице, трясясь от бешенства и злобы.
   - Притворщица, вы просто тянули время, ожидая, когда сюда явятся ваши спасители!
   - Неужели мой брат снова притащил в земли магов целую армию? - с недовольным видом фыркнула Тали. - Он вечно рвется спасать меня, хотя никто его об этом не просит.
   - Вы думаете, я вам поверю! - красные глаза фибиида сузились так, что стали почти не видны.
   - Как хотите, - пожала плечами девушка, - не могла же я сказать брату, что наше освобождение из Траэтра нисколько меня не обрадовало, а лишь разрушило мои надежды.
   - Так вы не ожидали его появления здесь? Не пытайтесь мне солгать, принцесса, вам это не удастся, - Катаранг прижал Тали к стене.
   - Я и не собираюсь лгать. Да, я предполагала, что такое может произойти, но люди не в состоянии причинить вред Всесильному Катарангу, даже если их будет целая тысяча, - сейчас она говорила почти искренне.
   - Людей только двое, и мне плевать на них. Но с ними маг. Что вы об этом скажете? - чудовище все еще держало красавицу у стены.
   - Не может быть. Я слышала, что Нат, то есть тот, кто помогал им против Танаэля - это Праар, ваш отец. Зачем ему выступать против собственного сына? - постаралась удивиться Тали.
   - Мой отец? Какая глупость. Праар никогда не вмешивается в то, что происходит за пределами его царства, в его жизни существует только один интерес - магия, - фибиид несколько поостыл и отодвинулся от девушки.
   - Значит, мнение Дильессы было ошибочным. Похоже, среди магов все же есть любители вмешиваться в чужие дела. Не представляю, кому это нужно, - принцесса с видом оскорбленной невинности прошла мимо Катаранга и уселась на софу. - Вы убеждали меня, что вас не может постичь участь хозяина Траэтра, и что на сей раз мои ожидания оправдаются. Вот вам и случай доказать это. Что, собственно говоря, вас смущает? Разделайтесь с этим волшебником, Катаранг. Только не трогайте моего брата, я не хочу, чтобы он пострадал, Ромео - только человек. Помните об этом. Я верю в победу.
   Последние слова были сказаны от чистого сердца, Тали упустила одно: в чью именно победу она верит.
  
  
   Глава XVI
  
   Помнишь, пес, как лизал ты пятки
   И скулил у хозяйской двери?
   Возомнил себя грозным зверем
   И бесчинствуешь без оглядки?
   Я учил тебя, видно, мало
   Уважению и покорству.
   Да, я видел твое притворство,
   Но меня оно не смущало.
   До сих пор ты понять не можешь:
   Мир - не кость, в конуру не стащишь,
   Не твоя она - власть Предержащих,
   Не по силам... С того так и гложет.
   Видят боги, тебя пытался
   Убедить я разумным словом,
   Ты не внял... Накрывают покровом
   Смерти тех, кто с цепи сорвался.
  
   - Я предлагаю на время забыть о наших разногласиях, Ваше Величество, - обратился к королю Атрейи Ларинэ, - от этого зависит не только наша жизнь, но и спасение Эталии.
   - Верно. Наши дрязги увеличивают шансы врага. Покончим с этим до поры. Вы - маг, вам и командовать. Я, как и Ромео готов встать под ваше знамя. Слово рыцаря, - Карлот поднял правую руку, жест, сопровождающий клятву согласно кодексу чести.
   - Благодарю за доверие. Итак, дайте оба мне свое оружие: мечи и кинжалы.
   Волшебник брал в руки указанные предметы по очереди и держал каждый по минуте. Во мраке ночного леса оружие стало излучать слабое голубоватое свечение.
   - Когда мы шли в Траэтр, я не заметил, чтобы наши мечи светились, - Ромео как бы размышлял вслух, а не задавал вопрос, но Ларинэ знал, что он хочет получить ответ.
   - Вероятно, Нат снабдил ваше оружие энергетическим полем меньшей интенсивности. Катаранг известен своим пристрастием к жморам, у него их десятка два. Вам придется взять на себя не только ложников, но и жморов. Поскольку последние, не мнимо-реальные, а реальные существа, они гораздо опаснее. Возьмите, - Ларинэ выудил словно из воздуха и протянул людям два странного вида шлема, похожие на шары. В прорези для глаз было вставлено что-то отдаленно напоминающее витражные стеклышки.
   - Что это? - удивился Карлот.
   - Кто такие жморы? - почти одновременно спросил Ромео.
   - Это экранирующий шлем со светофильтрами, в случае необходимости он защитит ваш мозг от звуковых волн и излучения. Последнее имеет прямое отношение к жморам. Это ящеры, рептилии, глухие существа, управляемые с помощью гипно-телепатии. Их глаза испускают парализующие лучи. Жморы для магов, что-то вроде собак, только жморы - воплощение инстинкта уничтожения. Неуправляемый жмор будет убивать любое живое существо, попавшееся ему на пути, пока не умрет сам или его мозг не попадет под контроль телепата. Катаранг слаб в этом, как все фибииды, и не станет контролировать жморов во время схватки. Жморов придется уничтожить. При других обстоятельствах я мог бы взять их под контроль, но мне нельзя будет отвлекаться, - объяснял Ларинэ. - Наденьте шлемы. Да, так. Что вы видите?
   - Светло, как днем. Только все выглядит немного необычно, - отозвался Ромео.
   - Нас может встретить полная темнота, а руки должны быть свободны. Вот лучеметы, - маг подал Ромео и Карлоту уже знакомые им жезлы с розоватыми кристаллами. - Жморам нужно стрелять в глаза и при этом не смотреть в них прямо даже сквозь светофильтры. От чешуи, покрывающей тело рептилии, лучи будут отскакивать.
   Волшебник провел рукой в воздухе, направив ладонь поочередно вдоль тела каждого из людей.
   - Теперь вы неуязвимы для ложников, также вас не заденут отскакивающие рикошетом лучи.
   Ромео и Карлот понимали не все, из того, что говорил Ларинэ, но исходя из опыта общения с Натом, старались не задавать лишних вопросов.
   - А как же сам Катаранг? Чем его можно убить? - Ромео помнил, как Нат построил их схватку с хозяином Траэтра на зависимости того от присутствия воды.
   - Предоставьте это мне. Вам не следует вмешиваться в наш поединок. Вы дали мне право командовать. Старайтесь держаться от нас как можно дальше, это приказ, - Ларинэ твердо посмотрел в глаза двум королям-воинам, и они не посмели возразить ему.
   - Теперь я отойду в сторону. Что бы вы ни увидели, не приближайтесь, только смотрите.
   Высший стихиид воспользовался своими возможностями телепата для установления коммуникационного канала с Аддрагоном. Он послал туда свою мысленную проекцию и обеспечил обратную связь. Сделать это мог только телепат, обладающий не ниже, чем 6-м уровнем гипно-телепатических способностей, поэтому Катаранг сам был не в силах отправить ответ без обратного канала, предоставляемого Ларинэ. Бледное полупрозрачное изображение чужака, нечто вроде говорящей голограммы, появилось прямо перед хозяином Аддрагона.
   - Во имя бессмертных богов я призываю тебя к уважению Законов, фибиид земли Катаранг, - произнесло изображение молодого мага, - выдай нам ту, что находится под защитой Раздела о людях, и я уйду с миром.
   - Кто ты такой, чтобы чего-то требовать от меня и угрожать мне - Всемогущему Владыке Тьмы? - на поляне, к краю которой отошел Ларинэ, возникло изображение чудовища.
   - Я скажу тебе об этом, когда придет время, - пообещал Ларинэ. - Итак, каков твой ответ?
   - Войди и забери ее, если сможешь, - с клокочущим смехом самоуверенно бросил вызов Катаранг.
   На самом деле ему было не так уж весело. Разумеется, он слышал о Карающей Длани богов. Фибиид не знал только, что Ларинэ разбудил королеву Эффира. Как только Оотс сообщил о похищении Эталии, все, кто знал, что именно Ларинэ - сын Элькирии, заперлись в Эффире. Новость не успела распространиться.
   Получив вызов, Ларинэ убрал коммуникационный канал и вернулся к своим спутникам.
   - Что это было? - кивнул в сторону поляны Карлот.
   - Нечто вроде говорящего портрета нашего противника. Он ждет нас. Вы готовы? - рыцари отсалютовали мечами и надели шлемы. - Вперед.
   Маг повел свой крошечный отряд вглубь леса. Оказалось, что поверхность здесь не ровная, а имеет широкие уступы в виде террас, где растут полосы деревьев. Они не стали взбираться вверх. Подойдя к первому обрывистому склону, Ларинэ вытянул руки вперед, сложив ладони вместе, затем резко разъединил их. В склоне образовалась щель высотой метров двух и шириной метр. Через секунду отверстие захлопнулось. Волшебник повторил свои действия и держал поднятые руки так, словно упирался в края проема, не позволяя ему закрыться, хотя стоял метрах в полутора от него.
   - Проходите, - спокойно скомандовал он.
   Ромео и Карлот проскользнули в щель, за ними последовал Ларинэ, за его спиной проем сомкнулся. Маг уверенно пошел первым, соратники двинулись следом. Пещеры, коридоры... Ларинэ сворачивал, нигде не задерживаясь ни на секунду. Войдя в очередную пещеру, он поднял руку и предупредил:
   - Ложники.
   Одновременно на груди у Ромео и Карлота оказались цепочки с кристаллами-указателями:
   - В случае необходимости двигайтесь по стрелкам в кристалле.
   Со всех сторон посыпались клубки извивающихся существ, нечто вроде спрутов или осьминогов. Люди приняли бой на месте, повернувшись спиной друг к другу, а маг двинулся дальше, походя разрезая кидавшихся к нему ложников шестом с двумя луче-лезвиями на концах. Вскоре он скрылся в следующем коридоре, часть ложников последовала за ним, но Ларинэ исчез. Он уже стоял перед хозяином Аддрагона.
   - Ты хотел, чтобы я вошел. Твое желание сбылось, Катаранг.
   - Да, мое давнее желание - поединок в замкнутом пространстве, где я всесилен и диктую условия. Кто бы ты ни был, я развлекусь на славу.
   Призрачные перегородки крепче алмаза перекрыли все выходы из пещеры. Катаранг не знал, смертен ли Ларинэ, и стоит ли пытаться убить его. Но почему бы не попробовать для начала? Внезапное исчезновение гравитации ни на долю секунды не дезориентировало Ларинэ, как на то надеялся Катаранг. Молодой маг мгновенно снял вокруг себя антигравитационное поле и не оказался в воздухе, куда хозяин Аддрагона направил первый удар. Стена за спиной Ларинэ разлетелась в пыль.
   - Стоит ли разносить собственное царство?
   Ответный удар бил прямо в цель, но его поглотило защитное поле. В то же время, демонстрируя свою силу, фибиид восстановил разрушенную герметичность пещеры. Маги обменялись несколькими лучевыми потоками разной природы без каких-либо последствий для обоих. Фибиид переключился на тактику выматывания. В принципе Мастер Большой магии способен существовать довольно долго в любой атмосфере, но чтобы дышать тригидрохлороортофосфатом кальция-аллюминия-III потребуется немалая затрата силы для любого существа, кроме потомков фибий. Пещера заполнилась ядовитым газом, Ларинэ как будто не обратил на это внимания. Кроме того, он резко понизил температуру, что для фибиида равносильно тому эффекту, который производил ядовитый газ на представителей других Форм: замерзший газ выпал в осадок. Вскоре загерметезированная пещера превратилась в кромешный ад. Маги играли давлением атмосферы, гравитацией, составом воздуха, температурными перепадами, звуковыми частотами, альфа-, бетта- и гамма-излучением, избегая, пожалуй только ядерного взрыва и аннигиляции материи. Для этих средств условия замкнутого пространства несколько не подходили. Но силы, похоже, были равны, трое суток пролетели, как один час. Противники многократно меняли форму, приспосабливаясь к условиям среды.
   Катаранг терялся в догадках, кто бы мог быть его противник, чья сила как будто не понизилась Эффектом силы места. Это было невозможно, но еще менее вероятным было бы предположить, что в Аддрагон явился бог.
   Густая атмосфера, насыщенная ядовитыми испарениями и электричеством представляла собой слабомерцающее марево, в котором как тени мелькали силуэты противников.
   Такую картину застал Ромео, к исходу 4-х суток добравшийся до одной из прозрачных перегородок, закрывающих доступ к месту сражения магов.
   Сутки назад он выпил свою вторую порцию эликсира богов и в одиночку закончил бой с двумя последними жморами. Ромео дотащил сюда тело не подающего признаков жизни Карлота. Это случилось недалеко, до входа путь был гораздо длиннее, поэтому, отыскав Ларинэ, сиенец решил наблюдать за исходом битвы, но он не мог бросить друга где-то в коридорах Аддрагона. Ромео надеялся, что Карлот выживет, на нем не было ни одной царапины.
   От ложников они отбивались не менее двух суток. Этих тварей было так много, что, казалось, конца им не будет. Но все же он наступил... Тогда, следуя указаниям стрелки, они двинулись вглубь Аддрагона. Они надеялись разыскать и увести Тали, собственно это и была их основная задача. Люди шли и шли по бесконечному лабиринту, кишащему всякой подземной гадостью, к счастью, обыкновенной: крысами, червями, насекомыми, гадами. Среди шелеста, хлюпания, шороха и цоканья маленьких когтистых лапок, послышался более громкий звук. Клацнули мощные челюсти, дохнуло зловонием. Рыцари едва успели занять оборонительную позицию - со всех сторон к ним приближались сначала медленно, затем все быстрее более десятка прямоходящих рептилий. Одни из них были чуть пониже двух метров, другие достигали трех, а то и больше. Люди снова встали спина к спине, меч в правую руку, в левую - лучемет. После первой атаки жморов людям стало ясно, что ложники не идут ни в какое сравнение с ящерами. Последние обладали колоссальной физической силой, их страшные когти, мощные хвосты и жуткие челюсти являлись не менее грозным оружием, чем парализующий взгляд. Усиленный энергетическим полем меч причинял им больше вреда, чем лучи, было очень трудно попасть в глаза жмора, глядя в другую сторону. И все же рептилии гибли, людям каждая новая победа давалась все с большим трудом, они выдыхались. Заканчивались третьи сутки с тех пор, как Ларинэ дал им первую порцию эликсира богов. Теперь рыцарям противостояли последние пять жморов. Один из них, самый крупный, внезапно нанес Ромео молниеносный удар, когти разорвали мышцы на левом плече и далее вниз, едва не достигнув сердца. Человек выронил лучемет, но прежде, чем упасть на колени, перерубил лапу мечом.
   - Карлот, отступаем к стене, - истекая кровью, Ромео поднялся. Они сделали рывок и оказались у стены пещеры.
   - Эликсир. Я задержу их, - охрипшим от напряжения голосом выдавил Карлот, он на пределе сил отбивался от наступающих рептилий.
   Ромео отстегнул от пояса маленький пузырек - волшебник снабдил людей второй порцией на случай, если сражение затянется. Сиенец одним глотком осушил пузырек, через несколько минут кровотечение остановилось, боль вполовину утихла. Ромео снова вступил в бой, теперь у него не было лучемета, поэтому в левую руку он взял тонкий длинный кинжал. Эликсир придал ему новые силы, прямым ударом в сердце юноша добил однолапого ящера. Карлот сжег мозг через глаза еще одному.
   - Карлот, теперь ты. Эликсир. Я справлюсь, - не прекращая наносить и отражать удары, сквозь зубы процедил Ромео.
   - Сейчас, только.., - он не закончил фразу, жмор и человек рухнули одновременно.
   Этот ящер был невелик, одного роста с атрейцем, видимо, поэтому утративший быстроту реакции от усталости Карлот не успел избежать его взгляда в упор. Для жмора этот взгляд оказался последним.
   Оставшись один против двух ящеров, Ромео никак не мог улучить возможность наклониться за лучеметом Карлота, лежащим прямо у его ног. Рана все еще давала о себе знать, и рука действовала еще не в полном объеме. Кинжал был явно недостаточным оружием против рептилии. Продержавшись так около часа, сиенец почувствовал, что боль отпустила. Сделав несколько обманных выпадов, Ромео резко бросился на колено, нанося удар в брюхо ближайшему жмору. Одновременно он бросил кинжал и поднял лучемет. Через десять минут все было кончено. Юноша наклонился и перевернул тело друга, снял шлем. Он увидел открытые застывшие глаза и стиснутые зубы, но яремная вена слабо пульсировала. Сначала Ромео оставил Карлота в соседней пещере, чтобы тот не лежал рядом с трупами жморов. Он прошел по нескольким коридорам, пытаясь отыскать Ларинэ или Эталию. Дважды возвращался к Карлоту. Его третья попытка увенчалась успехом. Сюда, к пещере, где Ларинэ мерялся силами с Катарангом, Ромео перенес атрейца.
   Как ни был поглощен своим противником молодой маг, он заметил за одной из прозрачных стен человека и тело возле его ног. Пора было переходить к решительным действиям: силы фибиида земли, растрачиваемые в ходе интенсивного состязания в магии - а пока это было именно состязание - быстро восстанавливались, так как вокруг присутствовала его стихия. У Ларинэ этого преимущества не было. Он рискнул продемонстрировать свою мощь, полностью устранив все последствия их магических упражнений. Хотя ему пришлось значительно выложиться, пещера приняла первоначальный вид. Это произвело немалое впечатление на хозяина, однако он надеялся, что противник вот-вот выдохнется и окажется в его власти. Ларинэ не собирался показывать, чего ему стоил последний выпад:
   - Достаточно спецэффектов, Катаранг. Пора перейти к делу. Я требую повторения формулы подчинения побежденного.
   - Что?! - фибиид чуть не задохнулся от наглости подобного заявления. - Какого еще повторения? Я разотру тебя на атомы!
   - Формулу, Катаранг. Ты туго соображаешь.
   Невидимые тиски сжали сердце фибиида, дыхание прекратилось. Это был уже другой уровень магии, более сложный, чем манипуляции физической и химической структурой материи. Почти теряя сознание, Катаранг отправил болевой удар в печень противнику. Лицо Ларинэ покрыла смертельная бледность, но он не шелохнулся, не дрогнул ни единым мускулом. Тиски, сжимавшие сердце Катаранга, ослабли, он вдохнул воздух.
   - Кто ты? Я хочу знать, кто осмелился говорить мне о формуле подчинения. Только не нужно называть это имя - Ларинэ. Оно - пустой звук.
   - Конечно. И ты до сих пор не узнал меня?
   Катаранга затрясло, противник воздействовал на процессы, регулирующие состав крови фибиида. Только помощь стихии позволила хозяину Аддрагона восстановить нормальное соотношение веществ.
   - Сейчас ты обессилишь, кто б ты ни был. Тысячу демонов тебе в кристалл!
   - Формулу подчинения побежденного, Катаранг, мое терпение не беспредельно, - повторил пришелец.
   - Кем ты себя возомнил? Богом? - фибиид хлестнул Ларинэ нейтринным вихрем, на такие вещи как биохимические трансмутации в организме другого мага он не был способен. Он знал, что это требует высочайшего мастерства и огромных затрат магической силы с уровнем не ниже 11-го.
   - Нет, я не бог. Я тот, кому ты принес формулу подчинения побежденного триста лет назад в Черном каньоне. Тот, чью невесту ты осмелился затащить в свою поганую нору. Тот, кто больше не намерен терпеть твоих нелепых притязаний на принадлежащий мне титул. Повтори формулу, Катаранг, - стихиид почти не обратил внимания на выпад фибиида, словно без усилий отводя вихрь нейтрино в сторону.
   - Ты безумец. Танаэль умер. Я - Владыка Тьмы, - последние слова Катаранга захлебнулись в хрипе.
   - Да что ты? Ты этому поверил? - расхохотался Владыка. Он демонстрировал уверенность, но знал, что долго продолжать на уровне биоэнергетического вмешательства в организм равносильного противника не сможет.
   - Если ты - Танаэль, то где же Черный Жезл власти? - отдышавшись, спросил Катаранг.
   Да, это мог быть его победитель на ристалище, именно он впервые применил против фибиида земли малораспространенный метод биоэнергетического боя.
   - Там, где ему положено быть: в Траэтре. Я последний раз предлагаю тебе повторить формулу добровольно.
   - Никогда. При тебе нет Жезла, а я не собираюсь повторять формулу ради одного почтения к Кодексу божественных Законов. Ты не можешь сейчас сделать то, что для каждого мага страшнее смерти и кристалла успокоения. Без Жезла ты не лишишь меня силы, подарив никчемную жизнь и бесполезную свободу раба. Думаешь, я не понимаю, как ты сейчас растратил свои силы. Можешь не поддерживать эту неестественную форму, в кристалле она тебе не понадобится. Или боишься напугать своих глупых союзников? Теперь уже все равно. А вот когда Черный Жезл снова станет моим, я исполню над тобой его приговор. И знаешь что? Я продам тебя на потеху людям барахтаться в дворцовой луже твоего несостоявшегося свояка. Прекрасная мысль! - красные глаза разгорелись как факелы. Катаранг приготовился перекрыть сопротивление Владыки и приложить все силы для "кристаллизации".
   - Я буду милосерднее, Катаранг. Ты умрешь. Нельзя попирать Законы всем, кому вздумается. Что дозволено Владыке, не дозволено пыли у его ног, - Ларинэ повторил фразу некогда сказанную Танаэлем Фьёрно.
   Хозяин Аддрагона теперь был уверен, что знает своего противника. Он ожидал чего-то в духе биоэнергетического или ментального удара, и упустил возможность поставить энерго- и светозащиту: все случилось слишком неожиданно. Стихиид света принял свою вторую естественную форму, в замкнутом пространстве пещеры спастись от него фибиид уже не мог. Выражение предсмертного ужаса растеклось на расползающемся лице чудовища.
   За сотую долю секунды до трансформации Ларинэ поставил мощный светофильтр у прозрачной перегородки, за которой находились люди.
   Ромео не слышал ни слова из разговора магов. После того, как пещера приобрела нормальный вид, он не очень понимал, что происходит между Ларинэ и Катарангом. Ничего похожего на сражение юноша теперь не наблюдал. Это был скорее спор, чем бой, хотя пять минут назад там творилось нечто невообразимое. То один, то другой менялись в лице, как будто испытывая дурноту. Сиенец терялся в догадках, что бы это могло означать. Внезапно Ларинэ загорелся и растворился в световом потоке. "Это конец. Все погибло", - с ужасом подумал Ромео. Он зажмурил глаза, так как яркость света была нестерпима для человеческих глаз, не смотря на два светофильтра.
   - Что с Карлотом? - голос прозвучал немного устало.
   Ромео чуть не подпрыгнул на месте:
   - Вы не погибли, Ларинэ! Я подумал...
   - Мы победили, - маг нагнулся к неподвижному телу. - Взгляд в упор. Глубокая кома, полностью парализованы мышцы лица и шеи, частично плечевого пояса, рук, груди. Хорошо, что легкие и сердце еще работают. Видимо, это был молодой жмор, - закончил осмотр Ларинэ.
   - Ему можно помочь? - Ромео с надеждой смотрел на мага.
   - Не сейчас. У нас мало времени и я прилично растратился. Будьте здесь, я найду принцессу Эталию, - его лицо приняло сосредоточенное выражение, он на мгновение прикрыл глаза, потом открыл их и исчез.
   Тали не находила себе места, она ничего не знала о том, как идет сражение. Она догадалась, что два человека - это Ромео и Карлот. Но почему их только двое? Теперь она уже не была уверена, что маг, сопровождающий их, именно Ларинэ. Кто знает, может быть, снова объявился этот загадочный Нат. Справятся ли они? Хозяин Аддрагона больше не появлялся, вот уже четверо суток. Да, Тали знала, что схватки магов могут длиться целую неделю, но от этого ее тревога не становилась меньше. По крайней мере, у Катаранга был сильный противник, иначе все закончилось бы быстро. Принцесса ходила из угла в угол по комнате, служившей ей гостиной. Внезапно она чуть не столкнулась с возникшим прямо перед ней Ларинэ.
   - Здравствуй, Тали. Прости, что задержался, - он наклонился и заглянул ей в глаза.
   В первую секунду она немного растерялась:
   - Вы... Ты!
   Словно яркая вспышка света озарила тайники ее памяти...
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"