Я шел по весеннему русскому лесу. Выдавая себя за интеллигентного человека, я шёл медленно, заведя руки за спину.
Повсюду пели песни птицы, прилетевшие с дальних земель и повидавшие множество интересных вещей за свою жизнь. Как и многие люди, я завидовал им. Я шел не спеша и не оборачивался, такова была моя игра самим с собой. Поэтому, даже несколько странные звуки, доносящиеся сзади, я игнорировал. Сухой треск веток оборвал мои размышления и из кустов, будто колобок вылетел старик с седой бородой и ружьём в руках:
- Ага, чегой-то ты тут делаешь? Никак лес русский ото сна будить пришёл! Иш ты, бес! - выдал старик, на одном дыхании. Растерявшись, я чуть было не упал на землю. Посмотрев на старика, я увидел старый, затасканный ватник, из под которого выглядывала тельняшка. Дурную голову укрывала ушанка тысяча девятьсот лохматого года. На ногах были обычные дедовские штаны, довольно потрепанные, а обут он был в резиновые сапоги чуть ниже колен.
Дедок снова начал разговор:
- Чего надобно? Ты что, немой? Из какой губернии?
Тут я окончательно потерялся, но не растерялся и все же задал вопрос:
- Откуда? Какой еще губернии?
"Седая борода", как я мысленно назвал его, расхохотался:
- Ну ты и смешной! Дом твой где?
Ружье опустило свои два глаза, причём явно сожалея, что сегодня никого не убьет. Птицы мгновенно замолчали, настала нелепая пауза.
- Какой ты не интересный! - загоготал старик. - Ты что, воды в рот набрал, небось?
- А вы что, егерь? - задал вопрос я, надеясь получить на него утвердительный ответ.
Но мужик меня окончательно огорчил:
- Егерь - это разновидность пехоты, легкой. А я тут за порядком слежу, что бы не подожгли или ещё чего. Тебя звать-то как?
Растерявшись окончательно, я протянул трясущуюся руку и проговорил тихо своё имя.
Лицо дедка-боровика расплылось в улыбке:
- Вот так! Скажи, а зачем ты тут? Грибы, ягоды? И да, с лешим поздаровался?
Лес замолчал, птицы стихли и даже муравей который нёс крошечный мусор, бросил его и убежал в другую сторону. Раздался звук, который добил меня и я встал в окончательном ступоре. Сильный ветер, сила которого бросила мне в лицо листья с деревьев. Я закрыл голову руками, а дед лишь расхохотался:
- Да ты не русский чтоли? Тьфу ты, кто же в лес без разрешение лешего ходит? Только оккупанты!
В порыве сильного ветра и гула, этот смех раздавался страшно. Но только потом он стих.
А дед проговорил:
- Дедушка лесовик, пусти нас в лес,
Мы не враги мы с гостинцем к тебе.
Твой дом чист и ты для нас не бес,
Готовы мы к твоей вековой службе!
Посчитав старика совсем сумашедшим, я поспешил уходить, но он позвал меня за собой. Мы полезли через кустарники куда-то вглубь леса, лесной зверь завидев нас убегал пряча своё настоящее обличие.
В спину мне кто-то смотрел, но когда я поворачивался - никого не было. Но от этого холодного взгляда появлялись муражки и становилось страшно.
- Дед, а что это было? - крикнул я в спину ведущего.
Старик остановился, поправил ружье и повернулся:
- Сам хозяин леса! По твою душу он начал. Пошутить над тобой хотел, он в это время только просыпается. Подстать когда городские на пьянку приезжают. Он их пугает, но от того что веру настоящую русские забыли, они не понимают ничего и он платит тем, что похищает их детей. Дети видят его, дети верят. Они с ним играют, смеются и вместе с ними радуется он.
Я задумался. Вспомнил как сам в детстве убегал вглубь леса и бегал там, разыскивая того самого лесного дедушку, о котором писали в детских книжках.
Мы подошли к лесной избушке, она была из дерева, который со временем покрылся мхом, что придавало загадочности этому домику. Невольно начал искать те самые куриные ножки и осматривать небо в ожидании ступы с бабой Ягой. Я проникся духом русского леса и стал думать как настоящий русский человек.
Тем временем дед открыл дверь и раздался тот самый скрип старых петель, который знают все. Из открытого проема вылетели птицы и выбежал еще белый заяц:
- Ух, охранники мои. Тебя испугались, обычно не выбегают.
Мы прошли внутрь, и я увидел одну большую комнату, напротив входа в дом распологалась домовая печь, на которой, казалось, Илья Муромец пролежал свои 33 года. Около окна стоял стол, на котором горела свеча. Расписная скатерть придавала особую атмосферу.
Дед повесил ружьё на стену и двинулся к столу, сел на табуретку и вздохнул, смотря в окно:
- Я тут давно уже живу, года так с пятьдесят четвертого, после того как сына моего посадили... А жену в сорок третьем немцы расстреляли, ну вот так вот. Я как один остался, в лес и убежал, живу теперь, никому не мешаю. Да только вот, приехал тут давече депутат на мерседесах, ух, оккупант! Как в городе-то живут теперь?
- Ну ты, дед, нашел что спросить, да только изменишься в лице ты, удивишься... - произнёс, с сожалением, я.
В хату проник сквозняк, я съежился, а дед снял ватник и сидел в одной тельняжке, лишь иногда ухмылялось его лицо.
- Ты поспеши до вечера! Такие кадры по нашему лесу ходят, ой не понравится тебе это. Скопцы ходят! - старик засмеялся... Как-то злобно, не так как раньше.
Лесничий совсем уснул за столом и я поспешил удалится из избы. Пройдя несколько метров вперёд, я обернулся, а изба пропала. Как не было её.
Стало страшно и я быстрым шагом уходил в сторону своего дома. Чувствуя, что приближаюсь к выходу из леса, я сорвал с молодой березы бруньку. На память.
Но ворот из двух тополей я так и не находил, будто их не было никогда, я повернулся и пошел до избы. Начал искать её и кричать "Ау!" надеясь что отклинется дед, но лес издеваясь отвечал лишь эхом. Вот и стемнело, окончательно. Я сел на пень около болота, поверхность его светилась. Как только свет стал очень яркий, в страхе убежал. Выйдя уже на какую-то поляну, я упал на колени и молил выпустить меня отсюда, но никто не откликался. Только из еловых ветвей выглядывало неведомое существо. Жёлтые, как фонари, глаза смотрели только на меня. Невольно я перекрестился, что разозлило его и он вышел из-за елок. Почти два метра в росте, одетый в лохмотья, с длинной бородой и лохматый ко мне шел тот самый Леший. Каждый шаг, заглушал все звуки леса. Когда он добрался до меня. Протянул руку и сказал :
- Отдай!
Я не понял что он просит, и вытирая лицо от пота, сказал: - У меня ничего нет.
Леший стоял на своём и лишь посмотрел на меня злобным взглядом:
- Отдай то, что хочешь унести из леса! Ты не спрашивал разрешения забрать!
Медленно я спрятал руку в карман и достал оттуда бруньку, что недавно хотел взять на память. Дедушка - лесовой одобрительно кивнул и забрал её, вскоре он удалился, а я без проблем вышел из леса и направился в сторону дома. Повернувшись, что бы посмотреть на лес, я услышал злой и пронзительный хохот, который залил весь лес...