Земцов Сергей : другие произведения.

Сказки Царевокошайска. Черные одежды

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

Сказки Царевокошайска.

Черные одежды.

 

-1-

Да. Это уже вторая весна, тяжелая. Начитался калифорнийских писателей - стал чувствовать себя пакетом нулей и единиц, бессмертным жителем киберпространства. Что им эта ДНК - кислота? Стыдно вспоминать... Прокрутил через телефон семь мегабайт зиппа, так что на целый день ящик отключили, -вообразил, что посылал Х файлы - в Америку, Швецию, Россию. Но Саул из IEEE не обиделся. На Давида не обижаются. Элемент пустого множества может быть зеленым, красным, синим, а то и вовсе идеалом каким-нибудь, Х файлом из Х категории... Но все это обрывки каких-то курсов и крышесдвигающих уроков музыки. Собаки харкают кровью.

Говорили мне - не мешай красное и белое, стихи и черное! В стиле Хемингуэя - живи от Килиманджаро до Килиманджаро. Купи себя пистолет и живи на территориях, научись пахать еврейское поле нацистским трактором. Попашешь на тракторе - попишешь стихи крючками и палочками. Зимой - киббуц, летом - Германия. Шведт-на-Одере - городок почти юденфрай, оттуда можно каждый день ездить в Берлин чистить туалеты. Пот кровавый собирать в индустриальный футляр для глаза. Не фразами, но словами писать стихи о бомжах.

Но для кого? Это не бисер, но бирюльки. Стало быть, читатель - дражайший батюшка, продавец кондомов. Я же должен рассказать про аттачмент. Это не так просто сделать. Нужен семантический фон, а история не такая уж тривиальная. Облако дьявола мне все-таки являлось. Аксиома выбора оказалась теоремой Цермело. Во-первых, я первый раз об этом прочел только накануне, да еще с пафосом дискордиционизма. 23 раза одно и тоже, но мне показалось, что выбор из трех лучше, чем выбор из двух. Сериализация Цермело - каждый раз выбрасываются три карты - дьявол, башня, звезда.

Далее. Перечитал почту, причем все отсортировал в сбалансированные деревья. Тут-то три ветки из корня и повылазили. Весна какая-то. Вычислил, что батюшка с девкой черкеской напились до свинства, и позировали мне назло. А тут еще поймали меня на сайте испанском. Попробуй это все расскажи, чтобы до русаков еще дошло. Сначала текст, потом отшельник, Hermit, светит со скалы фонарем, и в ужасе разбегаются юдофобы.

Кому надобно это понимание, если правил дюжину взял, посолил, поперчил - и каждый день ходи к работодателю, пиши художественную тюрьку. Но был и хамсин, и лунное затмение, и Биоз через месяц умер. Это уже физический факт. Мне следовало бросить и жену, и мать - уехать к Биозу в сектор Газы, и под пулеметами стараться его просто понять. Тогда бы он и сейчас жил. А так обворовали где-то в Тель-Авиве старика.

Так что и видение обратной стороны Луны мне было не зря послано. И на месте Индийского океана я видел черт знает, что такое - корни дерева. И в физическом времени - после этих галлюцинаций меня подвели к окну и показали парад Марса и Луны на крыше, которая не могла быть построена на растоянии 10 метров вправо. Именно вправо. А налево Луна провалилась, развернувшись от Солнца как по букве зет. И что же это все случайность?

Слишком много случайностей, даже страница 23 с указанием на таблицу с форзаца, с таблицами простых чисел для функций Мебиуса. А с другой стороны и сам Тимоти мог ошибаться. У меня коросторожая Глаша, а доктора Лири - француз с черными-черными усами. Психиатрам нас отдать для расчленения на нули и единицы, крючки и палочки. Но мы сами психиатры - даем уроки холотропного мышления. Думай и дыши. Поймешь, что у денег нет функции удушения, только объект любви. Любишь деньги - купишь копилку-свинью, и не будешь свинину есть за одним столом с банкиром. Банкир то он, искренне ваш.

Не можешь прямо убить, так кусай. Они тебя хлыстом, ты их дурилом. Но снег тает. Никто ничего не понимает, но конспект пишется, в библиотеку очередь. И тут приезжаешь ты - весь в черном. Гамлет из Цфата. Синий огонь вытаскиваешь из черного огня, надуваешь сферы дантова ада. В кармане МаринОчка Це зачитанная, ты рассыпался марсианским песком, или из тебя песок посыпался, - сел и смотришь в огонь как любовический пахан. Вдруг да явится дьявол, идет пахан по лестнице, и дорогу в Иерусалим засыпают розами. Камни поют - умца-умца.

Спрашивают на форуме, - почему ты злой, ведь нельзя злиться на мамку. Мамка не виновата, что записала тебя русским. Пока не поздно укради афикоман, запишись вором. Но весной вино еще слаще, песни еще громче, песок еще краснее, Марс еще ярче. Бегемся за гуки, дгязья, и не пгопадем, - гусские не пгойдут. Гидра пляшет и танцует. На голове блины.

-2-

Биоз чувствовал, что никому он ничего не должен. А ему должны, но не отдадут никогда. Все эти салаты слов и фаршированные головы. Люди предатели, но они еще лезут в душу со своим пониманием. Все, что я написал до сих пор рассчитано на понимание, но при этом предполагается, что мне стали бы задавать вопросы. Не “часто задаваемые”, а, напротив, очень частные. Народный психоаналитик в горячечном воображении. А на самом деле - видишь, что все, что каждый говорит, - говорит о самом себе. Нет условия, когда внимание абсолютно. Все это поток. Река. Учитель дзен не говорит, а уводит в горы. А консультант по продаже - поливает. У кого есть уши? Зайцы, выходите. Весна! Мнения можно собирать в виде рецензий. Между собой тринадцать человек болтают, - а тут появляешься ты весь в черном. Биоз тоже ходил в черных очках и с косичкой. Бывало, что соберем с ним party zone, и как два русских еврея выпьем на глазах у мишек-неваляшек по стакану водки, благо мягко идет - абсолют. А у мишек глаза выскакивают из орбит. Правда, что ли - мы искренне Ваши мишки! Медведь Вам на ухо наступил! Кредитными картами, бывало, трещат как тараканы, а сами ни капли в рот, только пиво.

Ах, пиво и рыбалка! Скоро лето. Конец всем формам подледного лова. Только до того как начать роман про лето, нужно еще дать им прочесть и обсудить повесть про весну. Все-таки, весной или снег тает, или цветы распускаются. Но лучше всего в Антарктике. Пробурил себе шахту к подземному озеру, и греешься среди чахлых цветочков. Не нужно бегать в библиотеку. Все артефакты сознания сводятся к письменному отчету о буднях полярника, о выпитом спирте. Настоящая весна только в Антарктиде. Гуд-бай, Антарктика. Ой! Там не был никогда я.

А попутешествовал я по Германии. Да уж. Помню в Мюнхене один паб задрипанный. Пиво и собачьи сосиски. Речь какого-то оратора как на дворе дрова, на дровах огонь. Болтал целый час и брызгал слюной, а на Гитлера совсем не похож. На голове - блин какой-то на прищепке. Нос длинный, и говорит о том, что мама моя еврейка, значит и сам я свинья. Больше не одной мысли я не выловил из монолога этого малохудожественного. Рыбалка не удалась.

Французский язык для меня самый тяжелый. Ненавижу эти губки трубочкой. А что делать, если нужно выучить и все. Иначе не клюет. Дело свое открыл в курятнике, перья у кур отрываю, у тех, что не против, и снимаю на видео мужчин переодетых женщинами. Как они поют! Про кисок! Но клевета это. Франция великая страна. Не хватало только еще начать поливать дерьмом французов. В детстве читал же всего Дюма подряд, нравилось представлять гвардейца кардинала на вертеле окровавленной шпаги. А какие женщины! Судя по описанию Миллера...

Есть ли условия, при которых слова все в голове сварятся? И вся эта словесная каша окаменеет? Немного еще и подставлю для этого художественную форму. Пара, другая героев. Желательно, чтобы крутые парни. Например, в культуре эскимосов - крутые оленеводы. Запрягают собак. Собаки тащат крутых парней по бескрайней ледяной степи. Время от времени случается проверка документов. Покажешь крутому парню удостоверение журналиста - тебе же дырка. А не пиши о том, что хочешь, но не переварил. Вот, неандертальцы на территории современных скандинавских стран, как показывает радиоуглеродный анализ окаменевшего кала, - кушали на обед одно только мясо. И обязаны были это мясо переваривать, что и доказали ученые археологи. А доктор Биоз был еврей - хоть и с прочерком в графе национальность еврейского удостоверения личности, но еврей. Он не скрывал. К водке готовил, подавал на стол, еще и фаршированную рыбу. Я еще достану читателя этим доктором Биозом. Я вам не Манн, чтобы писать много, но в художественной форме, наоборот, вы читайте, что вам пишут, а в голове пустой пусть, хотя бы и кристаллическая форма, но сама позвякивает. А то привыкли, видишь ли, мнение собственное узнавать из газеты. Газет не напечатаешь столько, каких размеров ваша так сказать перцепция, жажда узнать новое. Орфографическая ошибка - хуже матерного слова. Матерное слово хуже иностранного. Иностранное слово лучше опечатки. А придешь с работы, кипятка согреть негде.

Я согласен только тем, что червей нужно проталкивать маленькими порциями. Змея глотает большого кролика. А кролик змею ест кусочками. Пушистая мордочка симпатично морщится. Кусочек змеи, капля желудочного сока. Весной змеи повыползали. Зайка серенький поймал молодую змею - ему и покушать теперь пора, - а потом зайчиху обрабатывать байками, что он змею съел, а не змея его, беленького. Да и линять весной пора. Серую шкурку одеть, чтобы схорониться от сокола, ястреба среди пней и кочек низменности. Но съел змею - герой зайка.

Я и сам подавился змием. Не зеленым, а кроличьим. По книге нашел заин и хет, и попытался на заборе что-то написать. Но с грамматикой не вышло. Арамейские ушки вылезают, а тяму нету. Биоз тот ловил на слух. Слушает песню грустную - ах!- вот слово штаны, или носки, или, я хочу домой к маме. Целыми фразами запоминал протоколы сионских учителей международной студии иврита. Иврит головного мозга заработал, но с балабайтами балабонил, шмонал, все это с прочерком в графе национальность еврейского удостоверения личности; - я его любил. Нужно было ехать к нему в сектор Газы под пулеметный огонь, нужно было. Сейчас бы чистил рыбу. А так вот живу со змеями. Соседи - змеи, на пурим наряжаются зайками и трубочистами. Средневековый карнавал без инквизиции - достижение маленького, но великого государства.

Тут и вспоминаем мы родину. Государство государством, а если сорок лет жил на “родине”, вспоминаешь невольно. Даже больно. Тварь какая-то тебе не пишет, а тебе больно. Потому что сам ты тварь божья. Но не забываю - весна, весна, весна. Арабы торжествуют. Что-то у них осталось еще не оккупированное, не обрезанное изнутри. Что мне до антиШемитизмов, и прочих непереваренных -измов. Я фанатик. Фанатик родины. Где бы не шатался, родина внутри. Непереваренным куском мяса в молоке. Пафосом пшикнул на сервак, посыпались стихи бледных женщин. Гадость с одной стороны, а с другой стороны ангел изблюет когда-нибудь окончательно именно так же как сейчас.

А Солженицина я читал. И “раковый” и художественную прозу под классика. Все из-за того, что в детстве чуть не упал с крыши, пробираясь слушать немецкую волну... И поэтому могу судить, вынес личное окончательное суждение, вся эта художественная форма - зимний вечер в какой-нибудь Пицунде. Биоз вобще на моих глазах, за год ни одной книги не открыл - художественной, если не назвать художественным учебник по теоретической механике. А за месяц до его смерти, я открыл какой-то университетский курс алгебраической комбинаторики, и сразу понял, что в мире что-то меняется. Потом еще корни выворотня на месте индийского океана, и после этой галлюцинации уже ясно стало, что семи мегабайт мало, чтобы трафик на цисках прочистить. Вьюга и хамсин - да, были. Утром обычно птицы трещали, а после дождя в апреле в четыре часа утра - замолчали как в Сибири. Биоз умер, но я не удивился. Я надеюсь, что он жив и меня слышит. Я не Томас Манн, чтобы объяснять ЭТО в романе из пятисот страниц, без художественной формы ясно, умершие воскресают, иначе, за чем все ЭТО?

Там где Томас остановился - я ветошь соберу и продолжу. Видите ли, старик боялся, что прямо невозможно говорить ни о чем. Нужно рассказать о жизни банкира, а там на последних двадцати страницах перетащить кое-что из головы. А я рассказываю о жизни и смерти Биоза другим обратным методом, но зато как о своей собственной жизни. Зря я не поехал в сектор Газы под пулеметные очереди. Вместе с Биозом переехали бы в Тель-Авив, но старик бы продолжал во что-то верить. На машине бы научил меня ездить, не BMW, конечно, но джипец, - до Каира бы доехали. А так в Эйлате жемчуг-издевка. Откроешь живого моллюска - и радуются все, что тебя взяли с собой на праздник веселый на оздоровительные денежки. Рассказывать буду, а объяснять не стану. Метод обратный методу Манна. Запомните только имя - Биоз. Биоз - живой.

И не только Биоз. Я знаю дом, там живет одна старая женщина. В отличие от моей мамки еврейской, она давно умерла. Но она живет. Думайте. Кто живой, а кто мертвый. А мертвецы заряжают оружие, брякают веселыми автоматами, за погонами пилотка. Живее всех, кого им нужно убить. Живой может убить живого? Как же тогда разум ДНК. Вирус он мертвый, но панспермия единственное объяснение того, что Я живой. Я и Биоз мы живы, хотя я еще не сгорел, но не долго ждать осталось. Тогда то мы и встретимся. На дровах - огонь. Вьюга и хамсин, живые и мертвые.

Весна, весна. Снится мне весенний проезд. Как я уверен, что родина реально существовала, - начинаешь верить в существование еще кое-чего, во что никто не верит. Печати, видите ли, пошли по всему телу Осириса. Сыпь еврейская. Плохо скрываемая ненависть к непечатному. Хорошее непечатное слово - матерное слово. Только, чтобы слово было нееврейское. Еврейскую маму нельзя обидеть. Она не обижается. Если кровь - так что обижаться. Кто обижается на ДНК? Только в синагоге научат, на что можно обижаться, а на что нельзя. А в церкви, видите ли, научат щеку подставлять другим и чужим. Ненавижу тебя, сука, за то, что оказался на таком дне, в этом сирийско-африканском разломе. Что, думаешь, я в долговой яме не отсижу? Отсижу и уеду обратно, на родину. Богодельня здесь. Живите сами по мивце. Биоз умер, а я, если не умру, уеду.

Конечно, Джойса я бы стал читать. Для этого нужно поселиться в горах. Спуститься из Иерусалима и поселиться в настоящих горах. Чтобы и русских там не было с их особенностями охоты и рыбалки. Знаем мы эту охоту - охота и сбор посуды. Но в поезде до Петушков я бы доехал, и там остался. Как Биоз. Мы бы с ним сочинили на конкурс песню о лете, пока еще весна. А то лето последнее уже было, это прямо объявили.

Элиза из кафе Джазстоп вряд ли помнила Биоза, но меня она запомнила. Даже небольшой кредит на пиво я заработал чтением своих стихов на английском языке. Деревянные столы и поп-арт. Джинсовая Элиза в мужской рубашке вишневого цвета. Солдаты из армии обороны заходят, улыбаются. Хей, капитан, который вернулся. Биоз тут был пару раз, но предпочитал отсиживаться дома. От Килиманджаро до Килиманджаро он служил прапорщиком, или каким-то инструктором по музобозу. Джаз любил. В Эйлате как-то в баре рядом со стойкой с пидарами пил пиво. Он довольно жмурился. Что делать? Соддом и Гоморра, бери от жизни, что продается. Тогда еще было на что покупать, а когда стал ловцом жемчуга - только на женщин и хватало. Но бисексуальность его подвела, принял на работу одного шофера, и тот оказался переодетым агентом барака. Впрочем, обошлось смехом - отключили сотовый телефон и даже вытащили батарею. Так и закончилась наша первая зима визитом на Линкольн. В прихожей ждали еще два десятка евреев из России, и нас бить не стали. Спросили что-то про Америку, больше ничего не помню. Сильный человек-наркотик этот Биоз. А какая мне разница умер Я или нет. Умру, - Биоз меня встретит. А Элиза как-то раз захотела со мной выпить, так я бросился переодеваться в белые одежды. Пока переодевался, она ушла. Я как был в белых одеждах в три часа ночи пошел купаться около Дельфинариума. Как знать, какие там нелокальные поля можно возмутить, сняв с себя белые одежды, и в чем мамка родила, уплыв в свинцовые ночные волны. Лучше бы я белое не одевал. Нашелся шейх без гарема.

Пока что все об этом. Манна кто читал, на волшебных горах с залеченным туберкулезом карабкался выше и выше, меня поймет. А рецензия как комок слизи с прожилками красными - спасибо на добром слове. Чаевых Элизе больше будет в кафе Джазстоп, - доска почета упадет и расколется до того еще как Элиза проснется кофе пить. Скажет мой друг Биоз - “Все же задача переводчика, перевести, а не подставлять на место шизни новую шизню”. Умный Биоз. На место одной жизни подставлял другую жизнь. Чем же искусственная галлюцинация отличается от естественной галлюцинации? Только спутанной рецензией журналиста, который бесится, но молчит в рамках - frame by frame. Взорвали, задушили, но друзья служат в роте друзов, дьявола вынашивают. Объясните ли ему, видите ли, что-то, когда он друза ни одного не видел. В деревне Лифта не жил, но, якобы, майор с золотыми зубами сказал, - пишешь ты хорошо, Хемингуэй, твою мать. Будут тебе твои Ватерлоо и Килиманджаро. Журналист и зателебунькал свою записную, - вперед от Афганистана в Ирак и в рассеяние. Как сказал майор из Сургута, или, в моем случае из Сталинска-Кузнецка: “Я знаю. Саду цвесть. Такие люди! Есть!”.

А что нам с Биозом и Элизой журналист-комментатор... Мы в киберпространстве вечны, а я еще и пишу. Конечно, еще месяц другой и перестану писать - возьму творческий отпуск, повезу Эвридику обратно в Ад, но то Эвридика, а то Элиза. Как говорят в Одессе две большие задницы. То есть, я не грек! Я больше люблю любительские задницы. Да я не люблю анализ. Я не люблю разделку трупа, каннибализмы там осенние и поля Пазолини в горах шизофреника. Я люблю Элизу. NOW. А Биоз любил ангела какого-то еврейского, но услуги фарширования не пригодились. Походил в стриптиз-бар, шест стал гнуться. Танцовщица испугалась крика “Руки вверх!”. А вдруг это подпоясанные шахиды идут на дискотеку мимо вооруженной до зубов охраны? Недаром же я второй месяц жду, когда мне станут доверять боевой пост с палкой чувствительной к оружию. Бояться чернокнижники.

А понимать этого не надо. Хотите понимать, учите языки. Анимированный алфавит. Язык системного администратора, последний вам и трафик нарубит. Я бы нарубил, но я там не живу. Родина как болото, кто наступит - засосет. Жду, видите ли, только то, что могу понять. А понял - дык весна началась. Все забыл. С Элизой за красным пивом бросился к железнодорожной магистрали, проводником купейного вагона устроился. Читать пьяным офицерам стихи с бранью на Горби. Ай, гав горбатого, а теперь горбатый, выходи подлый трус. Этот коктейль поймет каждый третий, или, каждый пятый?

А вот, что я знаю точно, никто не поймет. Продаю я миниатюры, ну там Ассоль в тумане. Золотые очки блестят под солнцем Украины. Идет такой барбос - “Почем кич, дядя? Не позорь Систему!”. А из всех палаток автокемпинга песня - “Группа крови на воротнике. Моя капсула с ядом”. Лучше принимать ошибочные решения, чем не принимать решений вообще. Я знаю, что здесь много личного кода, но что предпринять, если этот код - свобода. Томас Манн, а может быть, и Том Уэйтс, также старались объяснить, что они хотят, но им было стыдно. А мне нет. Что же стыдиться после Мюллера, тропик облить спермой не стыдно, а червяка из клюва в клюв, видите ли, противоречие. Но EOF! EOF! Еще будет Вам Тама и во второй, и в третий раз, гераклитова речка Биоз как-то сказал, что долго он жить не будет. Причем сказал как-то так, что никто не слышал. Да и я не слышал, но запомнил. Птичка чирикнула, что она там сказала? А песня в душе осталась. А иной ворон руками машет - я ворон! я ворон! - кто ему поверит, кто в его кладку с яйцами прилетит жить? Но ворон как в черном родился, так в черном и помрет. А Биоз лежал в белом прежде, чем его похоронили не по-христиански. Даром, что был человек с прочерком в графе национальность в еврейском удостоверении личности. Хотя, возможно, зря я каркаю. Сам черный, не выкричишь чью-то душу.

 

А с Элизой, гераклитовой сучкой, проще. Она призналась, что два раза была замужем. Причем оба раза за математиками. Если я начну рассказывать, что она мне рассказывала, что они ей рассказывали, то это будет роман в романе. Но первый у нее был с тонкими ножками, а второй климактер. Он на это любил делать упор. Первого она сама соблазнила в комнате для чтения, а второй дождался когда она проснется, и проявил какую-то инициативу. Несмотря на климакс. Первый муж - объелся груш, а второй брак длился двенадцать лет, пока не приехали из комиссариата и не забрили голову. Без головы - толку никакого. Он взял и репатриировался в Израиль. Сделал так сказать шаг наверх к единому Богу. А потом вниз с обрыва около гостиницы Кармель. Так она, Элиза, и попала в Джазстоп. Но нее прочерка в удостоверение еврейской личности нема, какая разница, где работать, нет никакого смысла кувыркаться в Ванкувер. Тут-то я ее и защутил. Весна - что делать? Зимой отсиживаешься на какой-нибудь картонной фабрике, а весной - и крыша поехала, и башня протекла. Бросаешь читать “Введение в метафизику”, и ходишь по барам. Но и Биоз несколько раз в Джазстопе был. Правда, скучал, батюшка. Бывало выйдут девки - а он зевает, везде, даже в Эйлате. Так что на Элизу он тогда, когда был жив, посмотрел как на жабу, и уткнул свой нос Дуремара в теоретическую механику. Он, когда пиво пил, любил так пробежаться по теоремам Лагранжа. Дурак. Баба она требует - ну там Симона де Бовуар какая-нибудь - гуманитарного чтива. А я читал что-то там из Марины Цветаевой про сына, которого Марина посылала в СССР, так сказать, назад. Но с этими женщинами всеми я запутался, и в результате, кроме Элизы у меня никого нет, сейчас, весной.

Капель, капель! Весной на родине сосульки и капель. Татарин иной денег даст. В мексиканском баре сосем текилу. Татарин много денег не дает. Пыль вытирает каждый раз на рояле, как приходит с проверкой РККА. Кто это поймет? Журналист-лимфоцит? Нет, не поймет. А тот, кто поймет, валяется избитый скинхедами в подворотне. Или в бухгалтерии Барбаросса была одна... Проездные билеты продавала на углу, теперь, видите ли, важная птица, канадская резидентша, эксперт по качеству продукта. А еще была женой мне! Таких жен менять на апельсины... Собор богоматери обрушится, как с такой женой из-под венца выйдешь с зажженными на Голгофе иерусалимскими свечами. Эти христиане, хорошие ребята, но не понимают, что все их боятся. Сожгли еретика, следующий еретик - боится. Ветер шумит, не то вьюга, не то хамсин. Коты воют. Страшно еретику. Но, Биоз к церквям относился как к башне с куполом. Якобы, купол это все, а начинка гнилая. Ветер свищет, купол выдержит, - станешь под куполом, обретешь истинного Бога. Но мне трудно судить, он все ходил - стоял, а я больше на паперти. Миссию русскую искал, а оказалось - церковь то белая, сотрудников КГБ держат в отдельном храме.

В том же храме венчают россиян, которые поют. Весной и старик Ельцин приезжал, все смеялись. Вечно какие-то россияне плачут, а какие-то смеются. Старик и сам все над собой смеялся, и говорил что-то на приеме, что в желтой прессе и не аукнулось. Только отклики трудящихся евреев в черных одеждах заполонили колонки редактора. Песни о буревестнике. Папа римский и то, что-то там сказал от первого лица -“евреи, я за вас молился, и за арабов тоже”. А президент в отставке только ощерился по волчьи на святой земле, если не считать по мелочи - клинической какой-то болтовни.

Но Биоз так сказал: - “При Бене Нетаньягу порядку было больше”. Что он этим хотел сказать? Но я запомнил. Я сам при Бене чуть-чуть не обрезался. Помешала матушка одна, со своими нежнейшими поцелуями, очень хотела пошутить. Но ошибку одну сделал, женился. А развод нынче дорого. Приходится путаться на стороне с Элизой. Элиза, слава господу нашему Иисусу Христу, по менталитету русская. Кашрут не соблюдает. Бывало отоваривает foodstamps салом, не боится дурного глаза. Салат оливье может, не говорю уже про рыбные блюда - уху из ершей. Как один знакомый прапорщик сказал -“Баба должна тебя кормить”. Но редко какая баба обижается. Если может уходит, но обижаться на меня нельзя, я - пуся. А она - еще интимнее, Пульхерия Андреевна. Биозу не повезло, какая-то хохлушка из бара с ним провандаласкалась пару месяцев и ушла с головой в бизнес, в свой, без него.

От женщин только и жди, что эпиграмму на серваке. Прислала мне моя Пульхерия Андреевна описание моего поражения в конкурентной борьбе с коллегой Мишкой по E-mail: мат перемат - настучала под юниксом своим, сrlf пришлось самому добавлять для порядочного форматирования. Злая баба. Мишка то он вовсе не конкурент, а канадский родственник, теперь, а тогда был воблоед и все. Но что это я Мишку приплел, я же не Солженицын, выписывать портреты второстепенных героев. Главных героев трое, я, Биоз и Элиза. Трое в совершенной паре. Все мы, трое, в черных одеждах. А когда переодеваемся в белые - происходит черт знает что, Израиль слышишь, мы твои дети, тебя же и разрушаем. Лучше черные одежды. Чертям - черное. Ангелу - белое. Кто помнит, что черт был ангелом? Придумали, видите ли, киберпространство. Кабельный модем. Слово простое - лучший инструмент для изменения мозга. Переконфигурируй себе мозги, сука, о потом уж разрушай мою веру в родину, где я жил сорок лет. Платишь, сука, американской фирме свои тридцать монет. За это американская фирма твой job offer отправила в киберпространство, на Х файлы, дрянь кошерную. А Мишка, конкурент, собачку на теннисном корте тебе приготовил для битья. Твоя проза. Моя рецензия. Но это все слова, слова. На меня не обижаются. От меня уходят, оставляют с Биозом. Уж Биоз мертв, он не уйдет никуда. Нежнейшие поцелуи для нежнейшей матушки и том слаще твоего носика, запачканного табаком. Пуся ты.

Это все весна. Хочется все сжечь и поджечь. В черных одеждах приехать в Москву. Лимонова тама найти и спеть с ним. А реально ли это физически, не следует ли урезать марш? Поехать, конечно, нужно, но тихо, тихо. Никому не говорить, откуда ты приехал. Пару татарок осчастливить парой золотых колец. В лучшем случае найти поэта П. И на улице Грдины выпить с ним п. Класть буквы осторожно. К журналистам можно сходить, также пива выпить. Но помнить о Мишке конкуренте, денег не давать вперед, и вообще отключить кабельное телевидение. Не распространять свои видеокассеты, сейчас не 1973 год. Все, что можно было, ты уже распространил тогда. Найди того, кто помнит то, что было в 1973 году, и поезжай жить в Хабаровск. Там тебе место. Пусть тот, кто помнит живет - рисует себе ордер на квартиру. На шушлайке играет песню, заказанную Тимоти Лири, come together. Хрена лысого картавого сравнивает с автором.

Как мне обрести истинное Ты? Тебе то ясно, теперь, каким методом я пользуюсь? Я нарушаю заповедь - не убий, начиная с себя можно, а дальше при жизни можно и не успеть убить всех заинтересованных в заказном убийстве лиц. Что за заказ я выполняю? Какой заказ! Нерукотворный.

Главное вы должны знать, вы не понимаете, но предостережение вы получили. Пока я в черном - вы вода. Стоит мне на минуту одеть белое - вы пар. Так что, вам же лучше, если я в черном. Выбор у вас - раз, два. А если я одену белое - будет третий. Но при этом, в облако попадая, вызываешь дьявола. Никакие ваши сервера... Временем я манипулирую. Но это для вас все пустая угроза, как то, что я могу взглядом убить. Вы что боитесь моего взгляда? Да вы не боитесь даже mass destruction. Так что - не знаю как там Биоз - ему уже можно в белом шляться в райских кущах, или в адских, - все равно на небе. А я на земле буду носить черное, пока мне не подожгли голову. Элиза на это мне сказала - “Спи лучше. Все это известно, но ты еще иди, расскажи то же самое обо мне. Кто тебе поверит? Чем мы можем управлять? С нашей то энергетикой, нам только обклеивать шасовские переулки. Чтобы все игвы танцевали, а потом разбегались по махонам”. Я даже ее не узнал, с джином из кабельного модема попутал. Вот тебе и прогноз погоды, снег там, снег на родине. Лоси и козлы. Весной так и тянет в воду, но на родине вода теплее. А на искусственной реке замерзнешь, ты, генерал.

 

 


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"