Вызвать дьявола на самом деле оказалось совсем несложно. Если по-думать, удивляться тут нечему. Действительно: в известной сделке с ду-шой он, судя по всем источникам, заинтересован никак не меньше потен-циального клиента, неизменно активен в бизнесе и, следовательно, не должен ограждаться слишком мощными бастионами. Определённые проблемы перед продавцом, естественно, нужно поставить, чтобы сразу понимал, кто есть кто, и, вообще, чтобы жизнь мёдом не казалась, однако...
Короче: выберите день, когда в библиотеке полно народу, пристрой-тесь там, где никому не будете мешать (например, возле стенда с науч-ной литературой) и понаблюдайте за людьми. Сначала всегда мнится, что траектории их передвижений заполняют всё свободное пространство, как в опытах Броуна, однако, если приглядеться, обязательно обнаружится стеллаж или, чаще, старомодный шкаф, к которому никто не подходит. Он и есть ваша цель. Переберите стоящие там книги. Где-нибудь на нижней полке непременно обнаружится пухлый фолиант в слегка засаленном переп-лёте и с выдранным названием. Раскройте его на странице 666 (внимание: она вклеена между 216-ой и 217-ой), и всё поймёте сами. Далее действуйте в строгом соответствии с инструкцией, а не то...
Что предпринять, если у вас литература отделена от читателей де-ревянной стойкой и вяленой тёткой, ответственной за выдачу? Смените библиотеку или откажитесь от своей идеи, больше никаким советом помочь не могу, разве что присоединиться к вашим пожеланиям, чтобы те, кто так дела делает, горели в аду. И хватит об этом.
Сатана предстал передо мной в облике жгучего усатого красавца в тренировочных штанах "Адидас" с пузырями на коленях, грязноватой маеч-ке "Келвин Кляйн" и кроссовках "Пумма". Вся одёжка явно была приобре-тена на вьетнамском рынке. От нечистого отчётливо попахивало перега-ром. Он плюхнулся на диван и начал нагло пускать колечки табачного ды-ма из ноздрей, несомненно, зная, что я не выношу никотиновой вони. При этом он, гад такой, даже не курил.
- Ну что молчишь, дорогой? Не нравлюсь? Вижу, не нравлюсь. Хо-чешь, кацо, я тебе опишу, как будут выглядеть персонально твои адские муки? Не желаешь? А я всё равно расскажу. Никаких сковородок, расплав-ленной смолы и прочих дахау. Будешь ты, родной, обитать среди мусорных куч и круглыми тысячелетиями якшаться с бомжами, а спать бок о бок с прокажёнными и разными инвалидами. Гноящиеся язвы, вонючие немытые те-ла, моче- и калоприёмники у каждого второго... Красота! А то ты сиба-ритствуешь, гляжу, и вообще брезглив не в меру. Нищим не подаёшь, ко-нечно? И не столько из жадности, сколько из отвращения? Хотя и скупо-ват ты, дорогой, знаю, знаю... Мой клиент. Как, не передумал ещё наво-дить между нами мосты, м?
- Слушайте, господин Люцифер, для чего этот костюмированный бал? - не выдержал я. - Мне казалось, что вас интересует покупка душ, посему и обратился к вам; однако, если я ошибся, извините.
- Что ты, мой ласковый, нервничаешь? По-твоему, я должен был явиться в виде фейерверка и сопровождать свои речи запуском ракет? Или от восторга твист танцевать? Бриллиантовый мой, я полагал тебя умнее. За долгие века эта процедура несколько мне приелась, знаешь ли, утра-тила прелесть новизны. И каждый, кроме уж вовсе отвязных глупцов, жаж-дет обмануть дядюшку Вельзевула. Кстати, разрешаю называть себя просто Вельзи. Ну, что же придумал ты? Сразу предупрежу: за одну душу - одно желание. Зато любое. Однако не пытайся загнать в него логический пара-докс. Учти: называя отцом лжи, мне не льстят. Констатация факта, не более.
- Да, собственно, ничего особенного. Хочу вечной жизни. Никаких парадоксов, как видите... Вельзи.
- Всего лишь? Неужели полагаешь, что тебе первому пришла подобная идея?
- Я не закончил, господин Вельзевул. Во-первых, никакой старости, мне бы хотелось навсегла сохранить свой нынешний возраст. Во-вторых, бессмертие должно быть абсолютным, то бишь требуется полная защита не только от времени и болезней, но и от любых угроз механического, хими-ческого, биологического, психологического и любого иного характера. Даже я сам должен быть безопасен для себя, иначе говоря - самоубийство тоже исключаем. Не слишком трудная задачка для вас?
Нечистый во всех смыслах этого слова гость задумался; впрочем, ненадолго.
- Где-то века три назад однообразие человеческих запросов столь удручило меня, дорогой, что я учредил специальную награду тому, кто (в рамках известных тебе условий) затруднит или хотя бы удивит меня. Увы: как и премия за доказательство великой теоремы Ферма, мой грант до сих пор никому не вручён. Ты тоже его не получишь. Нечто подобное я уже слышал и даже не единожды. Определённые проблемы, естественно, возник-ли и в твоём случае, но я их разрешил. В конце концов: Князь я этого мира или не Князь? Я прав, кацо?
Из пылинок, бесцельно фланировавших в атмосфере комнаты, соткался украшенный тринадцатью печатями свиток.
- А распишись, бриллиантовый, здесь, внизу. Вот тебе ручка. "Пар-кер", между прочим.
- Небось, "Made in China"?
- Ну да, естественно. Зато не жалко. Можешь оставить себе. Пре-зент. Дату не забудь.
- И что: моё желание будет исполнено?
- Как в аптеке, любимый. Фирма гарантирует, что веников не вяжет.
Я дважды внимательно прочёл длиннющий договор - всё вроде отраже-но точно - и с некоторым сомнением поставил подпись. Что-то дьявол уж очень был весел для обманутого. Он также небрежно просмотрел свиток и легко подмахнул. Проведя ладонью над текстом, Сатана извлёк из воздуха и протянул мне ксерокопию, а оригинал смял и сунул в карман своих тра-гических треников.
- И вас ничто не смущает, ваше сиятельство? Если не ошибаюсь, мою душу вы получить не сможете. Согласно подписанным обязательствам.
- Ах, оставьте, - томно пропел он, резко сменив стилистику. - Ме-лочи это всё, суета... Хорошо выполненная работа - вот что доставляет истинное наслаждение. Ну, я вас покидаю. Кстати, к вам, если не ошиба-юсь, очередной визитёр, из другого ведомства. А я не ошибаюсь никогда. Порой это так скучно - быть постоянно правым. Докука, ей-богу.
И с тоненьким, быстро сошедшим на нет смешком он обратился в струйку пара, улетучившуюся в раскрытую форточку.
В квартиру уже звонили. Я наклонился было к глазку, однако вспом-нил о своей гарантированной неуязвимости и смело распахнул дверь. На площадке топтался здоровенный небритый мужик в чёрной спецовке.
- Привет, - хмуро буркнул он. - Договор с Сатаной подписывал?
- Собственно, откуда...
А впрочем, почему бы и не ответить? Не из психбольницы же он?
- Подписал.
- Зря.
- Ну, уж это моё дело. Может, и зря, там посмотрим. Да вы кто, собственно, такой и по какому праву?..
- Ангел Смерти я. Смерть, попросту. Теперь уж не твоя, не бойся. Ну что, так и будем разговаривать через порог, или в дом пригласишь?
- Смерть в дом? Нашли дурака. Ладно, это я шучу, заходите, конеч-но. Располагайтесь.
- Слушай, давай на "ты", у меня сегодня, особенно после твоей вы-ходки, настроение не то, чтобы политесы разводить. В конце концов, и ты не граф Калиостро, нечего тут корчить из себя.
Он без разрешения прошёл на кухню и сел на табурет. Ничего не оставалось, кроме как идти следом.
- Сам соображаешь, что натворил? - спросил Смерть.
- Заключил соглашение с дьяволом; обрёл вечную жизнь в обмен на душу, которую он получит после моей кончины, то есть никогда.
- Ну, ты и кретин. Ты хоть представляешь, в какое положение меня поставил? У меня тоже, между прочим, работа, колдоговор со Всевышним.
- Извините...
- На "ты"!!!
- Извини, про твои интересы я как-то не думал.
- При чём тут... Ладно, хорошо, объясню популярно. Гибель всего живого (и неживого, кстати, тоже) встроена Творцом в структуру нашего мира, более того - в самую её сердцевину. Понял, нет?
- Не совсем.
- Я спокоен, я совершенно спокоен... Короче, на доступном даже для такого... для тебя уровне: абсолютная неуязвимость противоречит существованию Вселенной. Бытию самого Бытия! Ещё проще: или ты, или весь остальной мир. Осознал?
- И что теперь делать?
- Не знаю. Твой контракт вступил в законную силу, тут уж ничего не предпримешь. Но я тоже не первый день землю топчу, что-нибудь сооб-ражу. А ты, придурок, считай, в моём лице приобрёл себе врага. Ну бы-вай, смотри, не кашляй. Хотя да, ты же застраховался.
И он придумал-таки. Однако я узнал об этом только на следующий день, когда попытался выйти прогуляться. За дверью ничего не было. Да-же темноты. Совсем ничего. Как позже выяснилось, за окном тоже. Я зах-лопнул дверь, отдышался и попытался включить телевизор. И в результате обнаружил, что электричество отключено. Правда, у меня имеется неболь-шой запас батареек, так что некоторое время будет работать магнитофон, но что потом? Удивительно, что в квартире светло. Видимо, солнечный свет, неосторожно проникший в комнаты, попал в ловушку вместе со мной.
Всё-таки я не так глуп, как показалось Смерти, я понял. Как он там сформулировал? Или я, или Вселенная? То есть наше совместное су-ществование немыслимо. Однако её жаль, а меня уничтожить теперь невоз-можно. Вот он и выкинул меня из мира. Изолировал, так сказать. Инте-ресно, как удалось заделать образовавшуюся дыру? Впрочем, это уже не мои проблемы; полагаю, он справился. А вот мне-то что предпринять? Ни-чего. Я не смогу поделать ни-че-го.
Однако самое страшное не в этом. Пока что у меня, благодаря снисходительности (или терпению?) Смерти есть еда в отключённом холо-дильнике, остаток воды в трубах, книги и магнитофон с записями, но что потом? От жажды и голода я не умру; видимо, постепенно привыкну. Потом замолчит маг. Библиотека продержится дольше, но и бумага ветшает. Постепенно сгинут, одна за другой, все мои вещи. Последними осыплются в прах стены, и я останусь один.
В пустоте и бессмысленной бесконечности. Беззащитный и неуязви-мый.
До Конца Света и Страшного Суда; не исключено, что и после них. Навсегда.