В 1983-м, на внеочередном бюро горкома партии начальника таласской милиции обвинили в "политической близорукости".
... Напротив автовокзала своими полутора этажами выделялся большой дом. Принадлежавший крутому местному "маслокраду", терем обращал внимание своей добротностью, ухоженностью.
С некоторых пор в нём поселилось большое семейство - супруги да пятеро детишек. Старший уж школу заканчивал, младшему ж еще и пяти не исполнилось. Друг за дружку - горой. А уж работящие! Чуть свет - двор и улицу окрест метут-поливают, по дому всё делают, в огороде и за скотиной успевают. И в школе хвалят.
Отец, лет сорока пяти, с большой окладистой бородой, механиком в горкомхоз устроился, за котельные там отвечал. Впервые многоэтажки областного центра в тепле перезимовали. Мать - медсестра на "Скорой".
Не семья - образец.
Всё это я про них потом уж узнал, до того милиции они совсем не интересны были. Законопослушные, смирные. Что ж еще?!
На том бюро мне "глаза открыли": "А Вам, старлей, известно, что хозяин - глава раскольнической церкви Средней Азии?! Трижды судим за антисоветскую агитацию и пропаганду. Глаз да глаз за ним нужен, так вот", - просветил высокий чин из республиканской Госбезопасности.
Религия тогда вообще не в чести была. Охота ж на раскольников на Руси еще в 17 веке началась, и спустя 300 лет они все еще во врагах государства значились. Почему - сказать не берусь, значились - и всё тут. Да и не принято было такими вопросами задаваться. Ими Комитет Государственной Безопасности занимался.
Оказалось, семейство раньше жило в Ташкенте. Заметая следы (так - в официальном документа ГБ), в тайне покинув насиженные места, затерялось. Чтоб через год, на нашу голову, вдруг объявиться в тихом Таласе...
Команда пришла жесткая: найти компрометирующий материал, и все тут! Не то, чтоб приказ этот со всех ног выполнять бросился - своей работы хватало, но участкового на всякий случай проинструктировал. Тот старался, но только информацию о семействе и смог собрать.
Хозяина, меж тем, с работы попёрли, с горем пополам взяли автовокзал мести, что делал он со смирением. Мать санитаркой перевели. Даже уколы советским людям не доверили: вдруг с лекарством вместе "бациллу религиозную" введет?! И махала та тряпкой по больничным палатам с утра до поздней ночи - санитарок вечно не хватало...
Прошло полгода.
Внеурочный вызов к секретарю горкома партии ничего хорошего не сулил. Интуиция не подвела: в его присутствии тот самый чин из ГэБэ выставил ультиматум: или в недельный срок будет компра, или... Видя, что насупился (ультиматумов не приемлю), вмешался Секретарь: "Александр, помоги. Видишь, у них не получается. А начальство дает дрозда!".
"А что делать-то надо?"
"Да хоть обыск проводите. Лишь бы найти что-нибудь запрещенное. Прокуратуру мы на себя берем".
Всемогущие...
Нашлись горячие головы: подбросим, мол, ножичек иль анаши?! Категорически запретил - как жить потом с этим?
Собрал группу, проинструктировал. И в выходной день нагрянули мы на усадьбу.
Пока я с хозяевами "за жизнь" беседовал, - на религиозные темы изначально табу наложено было, - ребята мои с понятыми хозяйство осматривали. В сарайчики заглянули, на сеновал забрались. Даже к свиньям влезли, не побрезговали.
"О, картошки сколько!" "А вот справка с сельсовета, мы с арендованной землицы собрали, налоги все-все уплатили".
"А овес?"
"Алевтина Евлампьевна (так, уважительно, он супругу свою величал), бумагу им подайте пожалуйста".
"А цемент, черепица?"
"Начальник, да что Вы в самом деле?! Я гвоздь покупаю, и то справку в сельпо требую. Научен уже..."
Что тут сказать?
"Повезло" включенному в группу пожарному инспектору: откуда-то из-под кучи хлама извлек он ... старенькую помпу, водяной насос. Ржавую-прержавую.
Увидев, хозяин побледнел, но виду не подал: "А Вы, начальник, совестливы... В других местах не заморачивались - я все ждал, когда наркотики или патроны подбросите. А тут вот что нашли... Я уж и забыл о железяке этой. Валялась на автовокзале, я у начальника месяца четыре тому выпросил. Думал, почищу, к поливу приспособлю. Не получилось, старый уж агрегат совсем. Ну теперь-то автовокзальские наверняка открестятся, разрешенья не подтвердят..."
Так и вышло.
Прознав про находку, Безопасность засуетилась! Уголовное дело тогда возбуждали, если ущерб пятьдесят рублей превышал. Помпу отмыли в бензине, и нарочным - в столицу, на экспертизу. Но толи у экспертов тамошних наглости не достало, толи еще что, но через три дня приносят мне заключение: "... Цена похищенного - 45 рублей". Пятерку не дотянули.
"Подвергнуть Раскольника обструкции по всем правилам!" - таков был вердикт КГБ.
Сначала, при большом скопление народа, - суд, максимальный за мелкое хищение штраф. Гневные собранья во всех трудовых коллективах. Портрет "вора" на Доску "Они позорят наш город" вывесили. О случившемся, с указаньем всех раскольничьих должностей и званий, последовательно рассказали городская, областная, а потом - и республиканская газеты. Информацию, будто важней ничего в огромной стране не происходило, в самой Москве перепечатали.