Международными силами расследуется участие в мартовских (2004), унесших десятки жизней, беспорядках на Косово, ста местных полицейских. "Соглашаясь, что стражи порядка не получили адекватного, необходимого для пресечения подобного варварства тренинга, мы также подозреваем многих из них в непосредственном участии в беспорядках" - говорится в пресс-релизе UNMIK.
26 июля 2004 года базирующаяся в США авторитетнейшая "Human Rights Watch" ("Организация по Правам Человека") обратилась к международной общественности с требованием провести независимое расследование роли КФОР, международных полицейских сил ООН и полицейской службы Косова в недопущении мартовских беспорядков и защите подвергшихся геноциду национальных меньшинств. По ее мнению, НАТОвские солдаты и международные полицейские катастрофически не справились со своими обязанностями защитить меньшинства, когда бесчинствующие бандиты ворвались в сербские анклавы и разрушили 800 домов, множество религиозных святынь. Два дня насилия, в течение которых 19 человек были убиты и 4000 не албанцев потеряли кров, подвергли серьезному испытанию способность НАТО и ООН удержать мир в провинции. На 66 страницах доклада под названием "Насилие против меньшинства. Косово, март 2004", критикуется неспособность 19-тысячного контингента натовских миротворцев и трех с половиной тысяч международных полицейских защитить людей. Они провалили самый серьезный за последние пять лет тест обеспечить безопасность в провинции. В ряде случаев подвергшиеся нападению меньшинства были брошены на произвол судьбы, а натовские "миротворцы" закрылись на базах и наблюдали, как горят сербские дома. Приводятся многочисленные факты: на севере, в селе Свиняре, в то время, когда французские солдаты даже не вышли за ворота кэмпа, были выборочно сожжены 137 сербских хат, албанские же остались нетронутыми. На юге, в Призрени, немецкие солдаты, несмотря на настойчивые просьбы их соотечественников-полицейских, так и не покинули стен лагеря, чтобы спасти сербов и их старинные церкви и монастыри. На западе Косова дотла сожжено село Бела Поле, вплотную примыкающее к итальянской военной базе ...
Вот так. И, если недееспособность миротворцев - военных уже стала притчей во языцах, то о бездеятельности, а то и о прямом участии в беспорядках полицейских из местных, заявлено впервые. Что-то не так в подготовке "мультиэтнических" стражей порядка? Или этническая принадлежность и навязываемые ею приоритеты, особенно в болевых точках будут превалировать еще долго? Ведь и здесь, в южной Сербии, некоторые наши бывшие курсанты из повстанцев замечены в пособничестве, а кое-кто взят под стражу и обвиняются в терроризме, наглом убийстве офицера госбезопасности на базарной площади в Буяноваце средь бела дня.
Визит на пепелище.
... В июле гостили жена с дочкой. Не смотря на все возражения, не променяли месяц со мной на возможность отдохнуть у экзотических морей. Чтоб не скучали, однажды взял их с собой на Косово. Тут же был переводчик Аца, чья хата в числе многих других была спалена в марте. Возвратившись, студентка-журналистка выдала "крик души":
"Ты знаешь... Да, думаю ты знаешь, что все люди в разной степени эгоисты. Ты думаешь, что знаешь все в этой жизни. И знаешь лучше других. Ты думаешь, что твоя боль не сравнится ни с чьей другой. Твоя гордость мощнее всех их вместе взятых. Все, что испытываешь ты, больше не чувствовал никто. Но однажды...Однажды ты понимаешь, что все это не так. Ты сравниваешь свои проблемы с чужими и понимаешь, что на самом деле у тебя проблем вовсе нет. И ты понимаешь, что вся твоя жизнь, переживания - ничто по сравнению с человеком, сидящим рядом с тобой, в одной машине...
Неделю назад я прилетела к отцу, служащему по контракту с ОБСЕ, в Сербию. Красиво, весело... Переливающийся всеми цветами радуги Белград, улыбающиеся люди, богато одетые старушки, добрые собачки... Смущают лишь серые разбомбленные здания вдоль центральной улицы. Белградчане их как бы не замечают, привыкли...А отец рассказывает множество историй о бомбежках, о том, как люди выходили на мосты, чтобы те не были разрушены, но их все равно бомбили, о том, какие здания били разбомблены и как, о том, как плакали и умирали дети...Страшно, но...как-то не так. Может быть потому, что в моем возрасте считаешь давнишней и забытой историей уже то, что было вчера, а уж 4 года назад. И все равно продолжаешь рассматривать шикарные витрины сербских магазинов, красиво оформленные рекламные щиты...Европа, товарищи! Размахнись рука, раззудись плечо...Гуляй и отдыхай с утра до ночи. Идем в парк, смотрим памятники. Ловим первого попавшегося, спрашиваем о монументе. Он оказывается гидом, от доброты душевной и дикой радости тому, что "русские братья" интересуются историей его страны начинает таскать нас по всему парку и рассказывать о каждом камне...Такое ощущение, что вся история Югославии - сплошные войны, перетекающие из одной в другую. Запомнился один рассказ: когда в 1999 году НАТО начало бомбить Сербию, ее жители собрались у одного памятника, который стоит прямо перед входом в парк и символизирует любовь и уважение сербов к Франции, освободившей большую часть их страны в первую мировую воину, и набросили на него черный флаг. Так, чтоб французам глаза не мозолил и на совесть не давил...
Потом срываемся и едем в городок под названием Вранье. Здесь мой отец живет. Ничего особенного, встречные улыбаются, разглядывают тебя как белого медведя в пустыне, но выглядят достаточно дружелюбно. Гуляем, едим мороженное, катаемся по близлежащим городкам, покупаем всякое разное. Даже на рыбалке побывали. Весело, уикенд в полном разгаре! А потом... Потом решаем съездить в Косово. Посмотреть...
Ты знаешь, что такое страх?! Нет, ты не прав, я тоже думала, что знаю это чувство. И самым ужасным мне казалось остаться одной. Я думала, что кошмарней этого ничего бить не может. Когда тебя никто не любит, не обнимает...А оказалось, что я ничего не знаю! Знаешь, что такое страх на самом деле? Это когда ты боишься сказать хоть одно слово на родном языке, боишься повысить голос, привлечь к себе внимание. Боишься людей, заглядывающих в машину с недружелюбным оскалом, боишься машин, резко останавливающихся на твоем пути, боишься оказаться на месте тех, кто в меньшинстве...
Ради глупого интереса решили проехать по сожженной сербской деревне. В машине я, мама, папа и переводчик, живущий здесь. Чем ближе к пепелищу, тем сильнее он напрягается и в конце концов замолкает. Подъезжаем к старой церкви. Танк, громадная стена вокруг монастыря. Едем дальше, сгоревшие дома...Переводчик просит фотоаппарат и выходит...То, что он старательно запечетливает на пленку - остатки его жилища... Здесь бил его ДОМ! Рядом был дом его дяди. Кучки пепла, черные кирпичи, дерево...Его дядю сожгли заживо. Поймали на дороге, избили и сожгли, спокойно смотря на то, как пожилой человек горит, кричит и плачет...Остальную его семью спас эстонец, офицер-международник, который какое-то время жил с ними. Сел в джип, загрузил всех в машину как дрова. На полпути их остановили убийцы. Тогда эстонец достал штык-нож, вышел и сказал, что он служил в охране президента, пусть они его убьют, но какую-то их часть он заберет с собой - их отпустили. Парень спас 9 жизней. Тем не менее здесь нет патруля, американцы и сейчас не считают нужным все это охранять..."If you serve the law, serve it to the end!", - восклицает переводчик, пытаясь сдержать слезы...Хочется как-то подбодрить, но разве что-то может успокоить в такой момент? Две недели назад в эту деревню ворвались албанцы и в упор расстреляли группу молодежи, развлекающуюся в кафе...Один парень погиб. И никакой реакции, ни одной полицейской машины. О трагедии напоминает только растяжка, сделанная сербами, напротив кафе: "Internationals, what will you say to YOUR children about what were you doing in Kosovo?"
Папа пытается сказать что-то в защиту полиции, но переводчик грустно улыбается и отвечает что-то вроде: "Where were that wonderful police officers, when those bustards were burning my house and killing my uncle?!"
Мы возвращаемся, и переводчик говорит, что сегодня утром в местечке, которое мы сейчас проезжаем, были ранены пятеро солдат - финнов. Скорее отсюда! Едем к границе, прибавив скорость. В албанской деревне нас останавливает какой-то местный. Отец открывает дверцу, тот что-то кричит и не дает ее закрыть. Вырываемся и, вжавшись в сиденья - back to Vranje!
PS: Когда возвращались, папа спросил переводчика о том, что думают его друзья косовары, по поводу всего происходящего сейчас. "Раненные солдаты для них - повседневщина. Они ничего не думают. Единственная вещь волнующаявсех - успеют ли они уехать в случае чего или их сожгут так же как и предыдущих" ...
(Таня Зеличенко, Вранье. Южная Сербия, июль 2004).
"Автономная" долина.
Ряд албанских политических партий выступили с политплатформой создания автономной Прешевской долины на юге Сербии с возможностью последующей интеграции в Косово...
"Автономия" планируется на территории трех районов, где оперирует моя команда - Буяноваце, Прешево и Медвежье. Раньше за это бились с оружием в руках, теперь перешли к средствам мирным. И в этом - прогресс, в том числе и нашей работы. Понятно, официальный Белград воспринял платформу в штыки как в переносном, так и в прямом смысле - нарастил жандармерию. С другой стороны, воспрянул криминал...
Из рапорта в штаб-квартиру:
"10 дней тому группа вооруженных "Калашниковыми" людей в масках совершила несколько разбойных нападений вблизи административной линии с косовской стороны. Применяя стволы, преступники грабили машины. Усилия международных полицейских и военных обезвредить группу в Косово результатов не принесли.
17 июля вероятно все та же организованная преступная группа перенесла свои действия на территорию Буяновца. Примерно в 23.00 здесь остановила мини-автобус с пятью пассажирами, неожиданно открыли огонь, никто не пострадал. Чуть позже "Гольф" с семьей был расстрелян из засады, пятеро ранено, мать семейства тяжело (через несколько дней так и не прошедшая в сознание женщина скончалась в больнице. Прим. автора). За последние 3 дня зарегистрировано шесть подобных нападений.
В ночь на 18 июля граждане Коншулье и Лучан слышали перестрелку вблизи. Источники отмечают разрывы мин и гранат.
Полиция считает происходящее актами терроризма, попытками дестабилизации, предпринимаемыми не сложившей оружие так называемой "Коншульской" повстанческой группы. Проводятся массированные операции обезвреживания. Международным организациям приближаться к админлинии не рекомендуется. Нами усилены акценты в дневное время и снижена активность после 18.00"
А уже 21-го, буквально через два дня, один из моих переводчиков принес весть об аресте Байрама Арифи, бывшего активиста "Освободительной Армии Прешево, Медвежье и Буяновца", что по голосу и приметам со всей определенностью опознан потерпевшими. "Шеф, а ведь вы знакомы. Помните, как-то на переговорах в Турилье вдруг не прошено ввалился некий тип? Вы тогда еще бурно отреагировали, а нам сказали, что он на наркомана похож?! Так вот это и был Арифи..."