Аннотация: Обвинение в колдовстве пред лицом инквизитора - смертный приговор. Но так ли это? (Текст написан для ФБ)
Испания. 1596 год
Сталь кандалов холодила запястья, плотно сжимала их. Проклятье на голову того, кто ковал эти цепи - из них никак не вывернуться!
Тальфор Портуа в отчаянии прижался затылком к бесстрастному камню стены. Если бы только он смог освободить руки... тогда никакая темница не сумела бы его удержать.
Он знал, как называют подобных ему, владеющих тайной силой: порождения колдунов. Или ведьм. Это еще в лучшем случае. Сам Портуа не чувствовал в своих способностях зла, но иногда гадал - откуда же они пришли? Как получилось, что он наделен даром мгновенно перемещаться из одного места в другое, без всяких усилий?
Но сейчас его дар был бесполезен. О, простые кандалы его бы не удержали - он бы исчез вместе с ними. Однако эти цепи уходили глубоко в стену, они составляли одно целое с тяжелыми камнями, а те - со всем зданием. А переместить такой груз Портуа был не способен. Да и если бы мог... что толку бежать, если тюрьма уйдет вместе с тобой?
Снова и снова Тальфор проклинал тот час, когда согласился выполнять деликатные поручения для своего "покровителя". Да, он платил щедро и скрывал, кто ему служит - но при первом же подозрении на свой счет оглушил подручного, сковал и теперь Тальфор ждал суда по обвинению в связи с дьяволом.
В приговоре он не сомневался.
- Итак, - неторопливо произнес инквизитор, поглаживая длинную седую бороду, - обвинитель настаивает на проведении суда в отсутствие подследственного.
Он прибыл в город лишь вчера, в сопровождении одного только молодого монаха, стройного юноши с удивительно светлыми волосами. Первым делом инквизитор отправился в городской храм, где объявил о том, что в течение месяца все, кто пожелает покаяться в преступлениях против веры, могут добровольно явиться для признания и примирения с церковью. Затем сообщил о том, что пришедших позднее или пытающихся скрыть свои грехи, ждет расследование и кара.
Лишь после этого инквизитор обратил внимание на тот случай, который и привел его сюда. Пылающий гневом обвинитель, дон Альфредо Варгас, не сомневался в том, что дело будет разрешено быстро: в конце концов, слово дворянина уличает мерзкое порождение колдунов!
Тем не менее, инквизитор не спешил предавать заключенного светскому суду для казни. Вместо того он расположился в зале местного суда, подождал, пока его спутник оформит необходимый протокол и начнет записывать показания; помимо Варгаса и самих монахов в числе участников оказались несколько местных жителей и священник.
- В отсутствие обвиняемого невозможно по-настоящему провести допрос, а также услышать о том, желает ли подследственный примириться с церковью, - продолжил
- Святой отец! - порывисто поднялся с места Варгас. - Колдуна невозможно доставить сюда, он немедля улизнет, стоит нам освободить его из темницы!
- "Колдовство" вряд ли сможет спасти его, ибо не имеет власти над реальным миром, - благожелательно отозвался инквизитор.
- Но он владеет адской силой!
- "Огромное множество, обманутое этими ложными воззрениями, верит, что они истинны, и верит настолько, что уклоняется от истинной веры и вовлекается в заблуждение язычников, когда начинает полагать, что помимо единого Бога есть еще какая-то божественность или сила", - ответил монах, цитируя незнакомый Варгасу текст. - Так называемое колдовство не имеет силы в мире телесном, подвластном лишь Господу. Силы ада способны лишь совращать людей иллюзиями и обманом, ибо враг рода человеческого есть Князь Лжи.
- Однако есть улики! - не отступился Варгас. - Тальфор Портуа - порождение темных сил, он создан мерзкими чарами!
- "Если кто-либо верит, что что-либо может быть создано помимо Творца или что какая-нибудь тварь может быть изменена в другие существа или создания без участия Творца, сотворившего все и через которого возникли все вещи, такой человек, несомненно, лишен веры", - спокойно отозвался инквизитор. - Брат Петрос, занесите в протокол, что я выражаю сомнение по поводу твердости дона Альфредо в вере.
Молодой монах заскрипел пером; дворянин поперхнулся и опустился обратно на скамью, замолчав.
- Приглашаю дать показания всех, кто желает обличить еретические деяния и высказывания названного Тальфора Портуа, если таковые имеются, - продолжил инквизитор.
Один за другим жители города представали перед холодным взглядом монаха. Точные, похожие на выпады шпаги, вопросы сыпались один за другим; попытки красноречиво описать свои мысли о колдовстве инквизитор прерывал мигом, требуя точных фактов.
Их не находилось. Тальфор Портуа, сын французских торговцев из соседнего города, всегда вел себя скромно и тихо, посещал церковь не чаще, чем кто-либо другой, но и не реже. Свидетели сожалели о том, что он оказался запятнан подозрением, однако не могли точно объяснить, в чем подозревают - ни разу не видели, чтобы он пользовался сверхъестественной силой.
- Итак, свидетели не предоставляют веских улик связи некоего Тальфора Портуа с силами ада, - констатировал инквизитор и потянулся к бокалу, собираясь освежить горло.
- Да допросите его, он сам во всем признается! - не выдержал Варгас, снова вскочив с места. - Вот, как в "Молоте ведьм" написано, по нему и допрашивайте!..
Повисла тишина. Рука инквизитора замерла в воздухе; он очень медленно повернул голову, глядя прямо на Альфредо.
Дворянин невольно отступил под ледяным взглядом, поднес руку к расшитому серебром вороту: тот, казалось, сжался, перекрывая воздух. Жесткие глаза священника вонзились в душу двумя кинжалами.
- Еще больше столетия назад, - негромко произнес инквизитор, - этому немецкому сочинению было вынесено порицание братом Томмазо Торквемадой. Вскоре сия книга оказалась в списке запретных, где и пребывает по сей день.
Он повернул голову к молодому монаху.
- Брат Петрос, занесите в протокол, что дон Альфредо Варгас требует от суда использования еретических сочинений. Можете отметить его настойчивость, особенно в свете предшествующего заявления.
- Н-нет! - опомнился Варгас. - Прошу прощения, святой отец, я сказал, не подумав!
- Действительно ли? - проронил инквизитор, вновь устремляя на дворянина серо-стальной взгляд. Варгас сглотнул, попятившись, споткнулся о скамью и с грохотом растянулся на полу.
Монах-писец невольно усмехнулся.
- Пожалуй, гнев вас оправдывает, дон Альфредо, - спокойно подвел итог инквизитор. - Тем не менее, вам рекомендуется триста раз прочесть "Pater Noster", избавляясь от знакомства с запрещенными трудами.
Варгас медленно поднялся на ноги, потирая ушибленное плечо.
- Возвращаясь к делу, - продолжал инквизитор, - как уже было сказано, нельзя не отметить недостаточность улик против подследственного. Завтра днем мы навестим его в темнице и узнаем, есть ли у него вражда с Церковью, и желает ли он примириться с ней. Брат Петрос, запишите, что заседание закончилось в двадцать минут пятого.
Его хотя бы кормили, пусть и скудно, впихивая еду в рот. Спать толком не получалось: когда Тальфор повисал на цепях, погружаясь в забытье, кандалы врезались в запястья, выдергивая узника из дремы. Иногда Портуа казалось, что он уже не чувствует сдавленных железом рук; помогать телесным отправлениям никто не собирался, и запах камеры терзал обоняние пленника.
Он не знал, сколько времени прошло: кажется, несколько суток, если считать, что кормили его три раза на день. Но отчаяние уже завладело сердцем Тальфора, заставляя лишь изредка дергаться в цепях. Зачем? Все равно не сбежать.
Когда загремел засов, Портуа лишь безразлично поднял голову, ожидая безмолвного тюремщика с новой миской. Однако вместо того на пороге возникла фигура в расшитом камзоле, и глаза Тальфора расширились: он узнал бывшего нанимателя, бросившего помощника в темницу.
Альфредо Варгас тщательно прикрыл за собой дверь, нервно оглянулся. Портуа вжался в стену; приход дворянина в одиночестве мог означать только одно.
Почему-то скудный свет сейчас не мешал: Тальфор ясно видел, как на лбу пришедшего блестели капли пота. Конечно - он не привык делать грязную работу своими собственными руками; даже бывшего наемника он предпочел убрать церковным судом.
Но от мысли о том, что прежний покровитель доведен до отчаянных поступков, Тальфора сейчас не согревала.
- Ты, - прошипел Варгас, подходя ближе, - никому ничего не расскажешь.
Кинжал сверкнул в его руке ледяным блеском.
Портуа яростно дернулся, пытаясь высвободиться из цепей. Если бы кандалы разомкнулись хоть на секунду! Только миг - и он бы оказался далеко за пределами тюрьмы!
Но цепи держали надежно. И убийца уже замахнулся ножом.
Сталь вспорола воздух.
Бритвенно-острое лезвие вошло глубоко в грудь Альфредо Варгаса.
Он замер, не в силах двинуться, и с безмерным изумлением взирая на ушедшее в плоть оружие; пальцы разжались, выпустили рукоять - но кинжал не выпал из раны. Вместо того он повернулся, направив острие вверх, вспарывая на своем пути тело хозяина.
Варгас захрипел, упав на колени; струйка крови выплеснулась изо рта, присоединилась к потоку, уже обагрившему камзол. Кинжал снова дернулся сам собой, повернувшись в ране, подавшись вперед и превращая в лохмотья сердце; острие пронзило бархат, вышло из спины.
Дон Альфредо обрушился лицом вниз, придавив оружие собственным телом.
Потрясенный Портуа с трудом оторвал взгляд от врага, погубленного своим же кинжалом. Вскинул голову - когда снова распахнулась дверь, и в светлом проеме возникла высокая фигура в монашеском одеянии.
- Бывает, что грешники кончают с собой, встретившись со своими грехами, вроде лжесвидетельства и темных деяний в прошлом, - неспешно произнес инквизитор, вступив в камеру и бросив мимолетный взгляд на тело Варгаса. - Это, без сомнения, прискорбно; такие люди не заслуживают Царства Небесного.
Серые глаза обратились на пленника.
- Твое дело рассмотрено, сын мой, и ты признан невиновным в ереси и колдовстве. Радуйся, ибо ты осенен даром Господа.
- Что? - потрясенно выдохнул Портуа, пытаясь уложить в голове все случившееся, от угрозы смерти до неожиданного спасения и странных слов священника.
Инквизитор чуть заметно улыбнулся и поднял руку.
Оковы разомкнулись сами собой, ноги подогнулись и Портуа чуть не рухнул в лужу крови, растекавшуюся из-под трупа Варгаса. Всколыхнулся ветер; рядом мгновенно оказался молодой монах с белыми волосами, подхвативший узника.
- Вы... - выдавил Портуа. - Вы... тоже порождения...
- Нет, - покачал головой инквизитор. - Мы не порождения колдунов; напротив, мы избраны Господом и осенены его благодатью. Если бы твой дар мгновенного странствия исходил оттуда...
Он выразительно указал на каменные плиты пола.
- ...разве послал бы Творец нас сюда, чтобы спасти тебя?
Портуа выпрямился, все еще опираясь на беловолосого монаха, и тот усмехнулся.
- Меня зовут Петрос, - сказал монах. - Позволь представить тебе отца Энрике, брат.
- Да, брат Тальфор, - мягко улыбнулся инквизитор, погладив седую бороду - Добро пожаловать в наше братство.