Аннотация: Прошли века. В мире более нет магов и нет волшебства. Древние предметы покоятся лишь за витринами в музеях... но все ли они - просто вещи?
Пробуждение
- В этом зале находятся произведения скульпторов древности; точнее те из них, что дожили до наших дней. Обратите внимание на выставленную в центре зала композицию "Мраморный дракон"; к сожалению, автор неизвестен, датируется приблизительно...
Экскурсовод был явно не из тех, кто искренне увлечен своей работой; голос его звучал скучно и монотонно, так что пришедшим в музей приходилось изрядно напрягаться, чтобы запомнить стандартные фразы, которыми он описывал каждый экспонат.
Впрочем, два пожилых человека, похоже, даже и не старались слушать. Отделившись от остальных экскурсантов, они негромко разговаривали, проходя мимо витрин.
- Вот это я вам, друг мой, и хотел показать, - произнес один - высокий и худой, с шапкой белоснежных волос. - Видите, какое чудо? Право же, я до сих пор сожалею, что эту статуэтку отыскал не я.
- Не могу не согласиться, - кивнул его спутник - пониже ростом, более плечистый и темноволосый. - Действительно, чудо...
Они помедлили несколько секунд, разглядывая выточенную из белоснежного мрамора статуэтку танцующей девушки.
- Вы знаете, Террел, - промолвил темноволосый, - такое впечатление, что чего-то не хватает для завершенности.
- Вот как? - с интересом посмотрел на него седой. - Например?
- Даже и не знаю, - задумчиво потер подбородок темноволосый. - Если бы добавить в руку веер... или еще что-то... видите, пальцы разомкнуты? Словно она хочет схватить что-то - и не находит.
- Пожалуй, верно, - склонив голову, протянул седой. - С вами всегда интересно посещать такие места, Дорнем, - я-то гляжу на подобные вещи глазами ученого, а не художника.
- Господа! - экскурсовод наконец заметил, что двум посетителям его речь интересна примерно в той же степени, что мазоку - песенки храмовых послушниц. - Не отрывайтесь от группы. Вы пропустите всю лекцию!
Седой с неудовольствием пожал плечами и повернулся к экскурсоводу.
- Милейший, я - профессор Террел Дамнис, и треть собранного в этом зале отыскал именно я. Вы думаете, что расскажете мне что-то новое?
Под общие смешки экскурсовод сник и постарался продолжить рассказ, старательно не глядя в сторону профессора.
- Вы как всегда безжалостны, Террел.
- Сам напросился, - спокойно ответил Дамнис. - Но я вам еще кое-что хотел показать... да, вот она.
- Это и есть ваш "Тайный человек"?
- Он самый.
Дорнем - а вернее, художник Дорнем Нармиев - отступил на шаг, разглядывая крупную скульптуру под стеклом.
- Необычная поза, - прокомментировал он, и Дамнис молча кивнул.
Статуя действительно была необычной; изображенный человек сидел, обхватив руками колени и склонив голову. Широкополая шляпа не позволяла даже попытаться разглядеть лицо; плащ же скрывал очертания фигуры.
- Где вы его нашли, напомните?
- В горах. В пещере, вход в которую был заложен, причем очень давно. Поэтому я и назвал ее "Тайным человеком"; понятия не имею, почему скульптор или кто-то еще решил спрятать ее от мира. Возможно, счел, что это не лучшее его творение, но не нашел сил разбить?
- Сомневаюсь, - протянул Нармиев. - Посмотрите, как даже тут передана каждая частичка кожи, деталь оправы колец на пальцах и каждая складка одежды. Честно говоря, я даже не знал, что такое можно сделать с камнем; если бы не цвет - можно было бы принять за севшего отдохнуть человека.
- Я тоже замечал, - кивнул Террел. - Но факт остается фактом - статую мы нашли в запечатанной пещере. Нет, я бы еще понял, если б там были начерчены какие-то охранные знаки - это бы означало, что люди древности пытались как-то оградиться от злых сил. Но ничего не было. Просто пещера и статуя.
- А знаете, - задумчиво сказал Дорнем, бросая последний взгляд на изваяние и отходя от витрины, - это ведь хорошая идея для полотна. Горная гряда... пещера... люди около нее... и луч солнца, падающий внутрь выхватывает часть изваяния, которому суждено тысячу лет пробыть в безвестности.
- Если моя находка позволит вам написать новую картину, - улыбнулся Дамнис, сопровождая друга, - то я буду считать, что не зря путешествовал к тем горам.
Подходя к дракону в центре зала, художник оглянулся на "Тайного человека"; кажется, что-то блеснуло на кольцах? Нет, показалось.
В этот день музей закрывался раньше обычного; заперев дверь за последними посетителями, охранник неспешно прошелся по всем залам, поочередно выключая свет в каждом. Никаких спрятавшихся воров он не заметил... да и смысл самому-то смотреть? Повсюду камеры. И сигнализация.
Последним был зал древней скульптуры; его охранник оглядел лишь мельком, и погасил свет. Шаги его постепенно затихли, и в зале наступило полное безмолвие.
Камеры, на которые так полагался охранник, имели все же один недостаток - они не могли обозреть весь зал. В частности, в "мертвую зону" по случайности попала часть экспозиции - где был выставлен "Тайный человек".
Тихие минуты перетекали в такие же тихие часы. Лишь иногда безмолвие нарушало рычание проезжающего за окном автомобиля... а потом вновь наступало молчание.
И в какой-то момент этого молчания каменные кольца на пальцах изваяния действительно сверкнули - раз, другой... засияли мерным серебристым свечением...
А потом серая каменная поверхность начала преображаться.
Сначала вернулся вкус. Во рту было сухо как в пустыне, и язык еле шевелился.
Потом - осязание и ощущение шершавой ткани под пальцами. Что... да, плащ, он касается своего плаща.
Восстановление обоняния прошло почти незаметно; тут, считай, и не было запахов, кроме чего-то неясного, но явно не природного.
Зрение и слух вернулись почти одновременно, но сперва, ощутив тишину и увидев лишь темноту, он испугался, что лишился этих чувств. Однако уже через пару секунд глаза привыкли и различили неясные очертания предметов, а слух послушно донес до сознания далекие шумы.
Он попытался двинуться, сменить позу - и с приглушенным стоном рухнул набок, привалившись к чему-то гладкому и холодному.
Вот теперь, после возвращения обычных чувств, пришли и куда менее приятные.
Живот скрутило так, что внутренности чуть не подкатили к горлу; тело распрямилось, но все кости и связки ныли тупой болью. Создавалось полное ощущение, что организм разлетится на куски, стоит лишь двинуться.
Не было сил даже ругаться; тем более, что на ум упорно лезло: "сожри меня Шабранигдо", а ощущения были такие, будто Повелитель Тьмы не только сожрал, но еще и старательно прожевал при этом.
В сознании возникло слово - накрепко затверженное, чтобы при самом жутком состоянии не забыть.
Пересохшие губы шевельнулись, пытаясь выговорить его. С первого раза не получилось; выходило лишь невнятное шипение; он напряг связки и в конце концов сумел прохрипеть, с неимоверным трудом коснувшись рукой груди:
- Guarigione*.
По телу прокатилась теплая волна, смывая боль и дурноту; осталась неимоверная усталость, но с этим справиться было проще.
Он с трудом сел прямо; теперь разум, не занятый борьбой с собственным телом, мог отвлечься на другое...
На что?
И где он?
И кто он вообще такой?
В смятении он перевел взгляд на собственные руки; в лунном свете, падавшем сквозь окно, тускло блеснуло серебро. Кольца. Восемь колец, тонкие серебряные ободки, в каждом - камень...
И тут голову скрутило так, что предыдущие ощущения показались девичьими ласками. Но на сей раз пришла не просто боль - полноводной рекой вместе с ней врывались сотни и тысячи образов.
Темнота пещеры. Голоса, фразы на незнакомом языке. Звуки ударов - врывается солнечный свет. Люди в странной одежде. Подходят, смотрят, говорят, ощупывают...
Он застонал, пытаясь справиться со стремительно сменяющими друг друга образами, но те даже и не думали останавливаться - показывая как статую извлекали из тайника, как везли в странных приспособлениях, обсуждали, изучали... хорошо еще, что ничего не откололи!
Как выставляли в десятке залов, и в конце концов - в этом. И годы пребывания здесь, на виду, с множеством людей, каждый день тут бывающих...
Поток образов прервался, и он откинулся назад, тяжело дыша. Голова болела, но теперь пробелов в памяти не наблюдалось - вернулась она в полном объеме.
Как и должно было быть.
Как он и рассчитывал.
"С пробуждением, - поздравил сам себя Тэйлер Сиомин. - Добро пожаловать в мир снова".
Сейчас он помнил все. Как, совершенствуясь в магическом ремесле, осознал угрозу волшебству мира. Как пытался установить ее источник - и не сумел. Но вместо этого понял, что произойдет, и попытался рассчитать - когда магическая сила окончательно перестанет поступать в мир.
Расчеты были неутешительными. Тэйлер логично считал, что накопленные за прошедшую жизнь артефакты и знания могут дать ему возможность остаться магом дольше всех... но смысл-то в этом?
Поэтому он засел за совсем другую разработку, над которой трудился добрых три года. Ошибиться было нельзя; в отличие от более простых заклинаний, сбой в этом грозил как минимум смертью. Испытания меньшей версии - с длительностью в три дня - оказались успешными, но будет ли тот же результат при большем сроке?
И сейчас Тэйлер мог с уверенностью сказать, что он справился.
Тогда, века назад, он тщательно укрыл все, что имел. А потом - нашел подходящую пещеру, укрылся в ней, надежно заложил вход, принял наиболее подходящую позу и применил свою разработку.
И обратился в камень. Прочный, вечный камень - на долгие столетия.
Тэйлер понятия не имел, когда магия вернется, и вернется ли вообще. Поэтому и вплел в заклинание условие ликвидации через как можно более долгое время; более полутора тысячелетий - неплохой срок, правда?
Но особенной его гордостью было иное заклятие, сплетенное с трансформирующим; пока он пребывал в камне, оно собирало сведения о мире. Во время отсутствия магии оно спало, и его существование поддерживалось лишь внутренним запасом силы; а готовясь к долгому сну, Сиомин влил в себя столько энергии, сколько его тело вообще могло выдержать. Что, надо заметить, было немало - как в случае с любым мастером-магом.
Когда же магия вернулась - то начало работать и заклинание. И все годы, прошедшие с того момента как статую обнаружили, оно трудолюбиво запечатлевало все, что происходило вокруг Сиомина - чтобы потом, по пробуждении, влить эти сведения в его разум и сделать частью памяти.
"А заодно обеспечить головную боль, - подумал маг. - Да, этого я не предусмотрел; похоже, за три дня тогда оно просто не успело собрать достаточно образов. Да и опыт я проводил в тихом саду, где месяцами ничего не менялось".
Впрочем, головная боль была малой платой за то, что он вернулся в мир подготовленным.
Сняв шляпу, которая чудом не свалилась во время предыдущих конвульсий, маг прижался затылком к прохладному стеклу и закрыл глаза, осмысливая все, что узнал.
Мир без магии. Нет, мир с магией - но без магов. Измененный мир, причем еще больше, чем он мог ожидать.
Мир механизмов и людей. Выжили ли эльфы? Или драконы? Или мазоку? Впрочем, с последних бы сталось - они-то все же существа совсем иного порядка...
Изменился даже язык - до неузнаваемости. Лексика, грамматическая структура, синтаксис... лишь отдельные слова звучат знакомо, но, похоже, изменили смысл. Хорошо еще, что некогда он полгода потратил на создание амулета-переводчика, и предусмотрительно захватил его с собой в окаменение.
И вот в этом мире ему предстоит жить. Мысль такая, что хочется приняться за работу над заклинанием перемещения во времени - на тысячу лет назад.
Но, как бы то ни было... не сидеть же в музее?
Тэйлер поднял руку, и уже совсем собрался вызвать свет, но спохватился: память вовремя подкинула сцену, где кто-то из местной стражи распространялся по поводу... сигнализации? Да. Что-то вроде охранных чар, кажется. Кто их знает, как они на неожиданный свет отреагируют.
Поэтому вместо призыва света Сиомин коснулся глаз, прошептав:
- Occhifelini**.
Ранее произнесенное исцеляющее заклятие сработало даже лучше, чем ожидалось - теперь голос звучал почти нормально, а не жутким хрипом. И чары ночного зрения тоже не подвели - вокруг резко стало светлее.
Тэйлер с интересом огляделся; музей напомнил ему некоторые древние подземелья, в которые он с учителями вламывался в прошлом. Даже захотелось взять мешок и начать сгребать артефакты... но нет, не время.
Проведя пальцами по стеклу, маг с неудовольствием убедился, что замок находится снаружи; чего, собственно, следовало ожидать. Ну что ж, придется работать более прямолинейно.
Он потянулся за шляпой; поглубже надвинув ее на глаза и отвернувшись, Тэйлер вновь коснулся стекла и шепнул:
- Suono***.
Звуковой удар, как и ожидалось, передался преграде, разнеся витрину вдребезги; осколки посыпались на шляпу и плащ. Вот только звон разбитого стекла был каким-то непривычно громким, даже учитывая музейную тишину...
Тэйлер выпрямился, стряхивая осколки с одежды, и остолбенел.
В зале не осталось ни одной целой витрины. И где-то наверху уже раздался пронзительный вой - похоже, та самая "сигнализация".
Шабранигдо вас мазоку!
Тэйлер спрыгнул с возвышения, огляделся в поисках двери, и понял, что через пару секунд сюда вломится стража. Попадать им на глаза маг решительно не хотел; он знал, чего можно ожидать от подобных ситуаций и не собирался начинать новую жизнь с массовых убийств и разрушений.
- Mantellodiombre****!
Когда-то старательно разработанные чары невидимости оказались весьма кстати; маг растаял в воздухе мгновенно. И бросился к дальней двери, помня, что стражники входили выходили через другую.
Он уже понял, что произошло. Магия вернулась в мир не вчера, а сотни лет назад; и его тело, пусть и каменное, трудолюбиво копило текущую силу - как и должно поступать телу мага. Только вот она практически не тратилась; неудивительно, что теперь в каждое заклинание вкладывалась удесятеренная мощь.
Надо быть поосторожнее...
Вой продолжался; Тэйлер, свернув в другой коридор, подумал, что в его время сторожевые чары себя так отвратно не вели. Парализовали, убивали на месте, сшибали с ног - да. Но не оскорбляли слух.
Он выскочил в очередной зал; впереди послышался топот, и Тэйлер поспешно прижался к стене. Невидимость - это не бестелесность, и сшибить невидимку вполне возможно.
Кто-то из бегущих задержался у входа; внезапно под потолком вспыхнул яркий свет, и Сиомин вскинул ладони к глазам, не сумев сдержать вскрика боли: вспышка сильно ударила по глазам, коим чары повысили чувствительность.
К счастью, на фоне общего гама один вскрик прошел незамеченным.
Поспешно развеяв заклинание видения во тьме, Тэйлер осторожно отнял руки от слезящихся глаз. Поморгал, восстанавливая зрение.
И замер, глядя на противоположную стену.
Портрет. Групповой портрет. Вроде бы не особенно примечательный...
Если бы те, кто там изображен, не были ему столь хорошо известны.
Очень медленно Сиомин пересек зал, подходя к картине; провел рукой по раме, не отрывая взгляда от семерых.
- Хаотическая компания, - прошептал он, припоминая, как когда-то назвал их мастер Альгерт. - Вот надо же... я и не знал, что их кто-то рисовал...
Но у неизвестного художника получилось хорошо: во всяком случае, глядя на алоглазую девушку с рыжими волосами, маг ясно вспомнил: таверна, та же девушка, небрежно расположившаяся за столом с грудой пустых тарелок, и скучающий голос мастера Альгерта: "Госпожа Лина Инверс, если не ошибаюсь".
Он бы стоял и дальше, глядя на картину, но тут в коридоре кто-то заорал команды, и Тэйлер вспомнил, что в музее сейчас ему оставаться не следует.
На улице был дождь; мелкий, спокойный дождь серой ночи. Струи падали на козырек, нависавший над входом в дом, и создавали легкий занавес перед Тэйлером, прислонившимся к двери.
От музея он ушел без проблем, развеяв невидимость уже кварталах в трех от него. И сильно сомневался, что кто-то сумеет его выследить.
Только вот надо было как-то вписываться в этот мир. Физически он от далеких потомков не слишком отличался, а вот одежда...
Оглядев себя, Сиомин решил, что плащ и шляпу можно оставить. Они, похоже, из моды не выходят веками; да и как-то рука не поворачивается отказаться от символов Братства Пера... пусть даже из этого братства остался он один.
А вот остальной наряд... не-ет, надо менять.
Амулет-переводчик действовал, и Тэйлер был уверен, что сможет объясниться с местными. Медленно, подбирая каждое слово - но сможет; в крайнем случае, его примут за иностранца. Что мага вполне устраивало.
Ну а потом он постарается изучить современное наречие. В конце концов, разбирался же он когда-то в анхальском и этлейском, вообще мертвых языках? Правда, последний он изучил лишь для составлений активаторных компонентов заклятий... хм, потом другие маги, традиционно пользовавшиеся чарами на анхальском, изрядно удивлялись.
Кажется, дождь стихает? Пора двигаться дальше.
Еще через квартал, когда Тэйлер решил пройти через дворы, мага остановила компания небритых личностей преступного вида. Сиомин искренне удивился наличию таковых в Сэйруне; похоже, времена изменились не к лучшему.
Самый крупный что-то громко сказал, но слишком быстро, чтобы можно было понять.
- Выбор, - по слогам произнес главарь. - Ты - даешь деньги. Или я - даю это.
И предъявил небольшой (с точки зрения Тэйлера) нож. Компания вновь заржала.
- Выбор, - стараясь копировать произношение, произнес маг. - Я - ухожу. Или - вам плохо.
Грабители переглянулись, а затем главарь, насупившись, шагнул вперед.
- Есть в мире вещи неизменные, и одна из них - разбойники, - печально произнес Тэйлер, с облегчением возвращаясь к знакомому языку. - Diggerball.
Электрический взрыв заставил проснуться немалое число людей; среди выкриков, которые слышал поспешно удаляющийся маг, нередко мелькало странное слово "подстанция"; смысла его Сиомин не понял, но связь с ударом шаровой молнии уловил и постарался запомнить сравнение.
Встреча с современными бандитами навела Тэйлера на совсем иную мысль. Да, он собирался пойти и приобрести новую одежду... но на что, простите? Нынешних денег у него не было, и он даже представления не имел, какие монеты чеканят в этом веке.
Или не монеты?
Путь Сиомина пролегал мимо какой-то ночной лавки, и там покупатель как раз рассчитывался с хозяином; нахмурившись, Тэйлер осознал, что разноцветные бумажки - и есть нынешние деньги.
Странно. Но, в принципе, это даже проще - их куда легче носить, чем золотые монеты.
В любом случае, это не отменяет проблемы отсутствия денег у него самого. Последовать, что ли, доброму примеру госпожи Инверс, и поискать разбойников? Жаль, не обыскал ту компанию, поспешил уйти...
Что бы он сделал в случае безденежья в прежние времена? Поступил бы как любой опытный маг: нашел бы подходящие предметы, зачаровал чем-нибудь несложным и продал бы в магическую лавку. Но сейчас этот способ не сработает...
Взгляд Тэйлера, задумчиво блуждавший по другой стороне улицы, остановился на потемневшей вывеске. Складывая буквы в слоги, маг прочел: "Антиквар".
Антиквар... слово это не раз звучало в музее и, кажется, обозначало торговца редкостями. Удачно. Только вот что бы ему продать?
Хотя... кажется, есть мысль.
- Потрясающе, - выдохнул сухонький старичок.
Это было первое слово, которое он произнес за пятнадцать минут; все предыдущее время было посвящено лихорадочному изучению пятью известными и десятью непонятными способами того, что ему предложил Тэйлер.
- Монета несомненно возрастом более тысячелетия, но в великолепном состоянии! Позвольте узнать, где вы такое сумели найти?
Тэйлер неопределенно пожал плечами. Чужую речь он уже понимал хорошо, но со своей еще были проблемы.
Антиквар, видимо, в этот жест вложил какой-то свой смысл, потому что больше не спрашивал.
- Так вы хотите ее продать?
- Сколько?
Старичок пожевал губами, уставился в потолок, и с надеждой произнес:
- Три тысячи?
Тэйлер чувствовал, что сумма невелика, но как торговаться, если даже не имеешь представления о хоть каких-нибудь ценах?
- А если...
Он небрежным жестом выложил на прилавок еще четыре монеты.
Антиквар схватился за сердце, и Сиомин на мгновение испугался, что сейчас ему придется лечить приступ, а в целительстве внутренних органов он никогда не был очень уж силен.
Но нет, обошлось. Придя в себя, старичок развил бурную деятельность - каждая монета прошла тщательную проверку, после чего антиквар изрек:
- Да. Пятнадцать тысяч за все.
- Двадцать, - попробовал наугад повысить сумму маг.
- Только девятнадцать могу, - с сожалением развел руками антиквар. - У меня сейчас нет больше.
- Давайте, - кивнул Тэйлер.
Пока антиквар отсчитывал деньги, маг вновь оглядел лавку; теперь - более внимательно, останавливая взгляд на каждой детали.
Внимание привлек блеск металла; сделав пару шагов, Тэйлер увидел весь предмет и чуть не споткнулся. Обернулся к хозяину:
- Неужели?
- А вы действительно разбираетесь, - с одобрением заметил антиквар. - Нет, к сожалению. Настоящий бы стоил мне в миллион раз дороже, и я бы его на виду не держал. Реплика... пусть и очень хорошая, сделанная на заказ. Для антуража.
Тэйлер погладил гладкий металл, чуть прикрыв глаза. Хорошая сталь; из такой в его время делали артефакты и дорогое оружие.
Почему-то показалось, что это - добрый знак. Что нельзя уходить отсюда, забыв про него.
- Сколько?
- В нем нет никакой ценности, - удивился антиквар. - Я же говорю - просто реплика, для антуража.
- Сколько? - повторил Сиомин, и старичок пожал плечами.
- Пять сотен.
Тэйлер вновь коснулся холодной стали.
- Согласен.
На улице вновь шел дождь, и капли стучали по полям шляпы.
Тэйлер остановился; чуть приподнял голову и усмехнулся. Все же все не так плохо - он жив, при нем сила и знания... и тут он освоится. А потом...
А потом - не может быть, чтобы один он оказался таким находчивым. Вполне возможно, что время без волшебства пережили и другие... и их можно найти. И он будет искать - так же, как Братство Пера искало знания.
Тэйлер рассмеялся, вскинув к небу только что купленный металлический посох. Звонко зазвенели укрепленные на нем кольца; прозвучал голос мага:
- Да, буду искать! Слышите?
И, словно подтверждая эти слова, молния прочертила темное небо.
20.12.2008
*"Исцеление" (итал.) Примечание: на этом языке составлено большинство заклятий, созданных лично Тэйлером