Вообще, российские читатели должны молиться за всех прошлых, настоящих и, наверное, еще достаточно долго, будущих "переводчиков" сонетов В.Шекспира. Ведь только благодаря их усилиям русских читателей сонетов будут в необозримом будущем считать всего-навсего дикарями, в то время как читателей этих сонетов на языке оригинала будут считать откровенными тупицами или подлецами.
Особенно очевидно это на примере именно сонета 95, оригинал которого в современной орфографии приведен ниже.
How sweet and lovely dost thou make the shame
Which, like a canker in the fragrant rose,
Doth spot the beauty of thy budding name!
O, in what sweets dost thou thy sins enclose!
That tongue that tells the story of thy days,
Making lascivious comments on thy sport,
Cannot dispraise but in a kind of praise;
Naming thy name blesses an ill report.
O, what a mansion have those vices got
Which for their habitation chose out thee,
Where beauty's veil doth cover every blot,
And all things turn to fair that eyes can see!
Take heed, dear heart, of this large privilege;
The hardest knife ill-used doth lose his edge.
Для объективности далее приводится подстрочник А.Шаракшанэ, скопированный в библиотеке Мошкова.
Какими милыми и прелестными ты делаешь позорные дела,
которые, как порча в душистой розе,
пятнают красоту твоего юного имени!
О, в какие прелести ты облачаешь свои грехи!
Язык, рассказывающий историю твоих дней -
делающий фривольные замечания о твоих развлечениях, -
не может осудить тебя иначе, как в виде хвалы,
так как упоминание твоего имени делает благим дурной отзыв.
О, какой роскошный дом у этих пороков,
которые в качестве жилища выбрали тебя, -
где завеса красоты покрывает любое пятно
и все превращает в прекрасное зрелище для глаз!
Береги, дорогое мое сердце, это великую привилегию:
прочнейший нож, если им злоупотреблять, теряет остроту.
Правда, как всегда на Руси, в семье не без урода, а потому нашелся отщепенец, который, в отличие от всех других, известных на сегодняшний день автору этой заметки "переводчиков" этого сонета, в своем переводе ключа сонета удосужился почти точно передать его смысл, отраженный в приведенном подстрочнике.
Этим отщепенцем является А.Финкель, Но и его "перевод" смягчается тем, что он сделал адресата этого сонета женщиной.
Но ты должна свой дивный дар беречь:
В руках неловких тупится и меч.
Хотя вполне возможен просто нейтральный вариант.
Старайся эту привилегию беречь,
От небреженья тупится и меч.
Анекдот тут заключается в том, что даже самые упертые приверженцы "традиционного понимания", что первые 126 сонетов адресованы некому "Другу", сразу же и беззаговорочно поддержат вариант А.Финкеля, если поймут, если, конечно, поймут, следующее.
А это следующее заключается в том, что, получается, в ключе сонета его автор предлагает его адресату беречь его "дивные", "великие" способность, дар, привилегию прикрывать его "позорные дела", "грехи", "пятна" и "пороки" внешним прекрасным фасадом.
То есть, для цивилизованных, умных и честных людей должно быть совершенно ясно, что в ключе сонета сквозит не что иное, как именно неприкрытая откровенная издевка автора этого сонета над его более привилегированным адресатом.
Кроме того, такие люди должны еще заметить, что английское слово "budding" в третьей строке оригинала надо бы все-таки переводить словом "раскрывающееся", и в итоге имя выведенного в этом сонете многообещающего деятеля раскрыть.
Не скроют мед, краса твои вдвоем
Позор, как пятна розы - аромат,
На раскрывающемся имени твоем!
О, на прикрытья ты грехов богат!
При этом, естественно, слово "budding" имеет еще и другой смысл, например, "восходящее".
Таким образом, каждый русский читатель этой заметки должен согласиться с прогнозом автора насчет будущей оценки англоязычных читателей этого сонета и испытать огромные облегчение, удовлетворение и счастье от того, что он к таким читателям не относится, а удовлетворяется только "переводами" этого сонета на язык "родных осин".