Честные люди, которые не считают пустыми приведенные в эпиграфе слова В.Шекспира из пьесы "Ричард II" (перевод М.Донского), которые знают, что о чести В.Шекспир писал в каждом своем произведении, вплоть до последних строк своей последней пьесы "Генрих VIII", не могут не заметить, что выполненный С.Маршаком перевод сонета 48 входит в определенное противоречие со взглядами автора этого произведения.
Заботливо готовясь в дальний путь,
Я безделушки запер на замок,
Чтоб на мое богатство посягнуть
Незваный гость какой-нибудь не мог.
А ты, кого мне больше жизни жаль,
Пред кем и золото - блестящий сор,
Моя утеха и моя печаль,
Тебя любой похитить может вор.
В каком ларце таить мне божество,
Чтоб сохранить навеки взаперти?
Где, как не в тайне сердца моего,
Откуда ты всегда вольна уйти.
Боюсь, и там нельзя укрыть алмаз,
Приманчивый для самых честных глаз!
Ведь из этого перевода следует, что В.Шекспир допускал наличие таких соблазнов и ценностей, перед которыми даже честь не может устоять.
Вообще-то, в жизни это можно наблюдать каждый день и на каждом шагу. Как поныне считают многие: "То, что нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги". Или:"Что наша честь, коли нечего есть" (поговорка). Но надо еще посмотреть, насколько это представление С.Маршака и многих других переводчиков этого сонета, и множества других, в том числе вовсе не страдающих от голода людей, совпадает со взглядами самого автора этого сонета.
Для этого надо обратиться к оригиналу.
How careful was I, when I took my way,
Each trifle under truest bars to thrust,
That to my use it might unused stay
From hands of falsehood, in sure wards of trust!
But thou, to whom my jewels trifles are,
Most worthy of comfort, now my greatest grief,
Thou, best of dearest and mine only care,
Art left the prey of every vulgar thief.
Thee have I not lock'd up in any chest,
Save where thou art not, though I feel thou art,
Within the gentle closure of my breast,
From whence at pleasure thou mayst come and part;
And even thence thou wilt be stol'n, I fear,
For truth proves thievish for a prize so dear.
И сразу же и совершенно отчетливо видно, что в последней строке оригинала напрочь отсутствуют слова "честь" или "верность". Английское слово "truth" и во всех словарях, и во всех произведениях В.Шекспира имеет только определенные, для данного сонета подходящие значения: правда, истина.
Таким образом, все переводы этого сонета, в которых эти слова заменены словами "честь" или "верность", нечестны по самой своей сути.
Для честных людей, которые не удовлетворятся только констатацией этого факта, но захотят далее увидеть, в чем состоит действительный смысл этого сонета, можно, для простоты и краткости, предложить его следующий рифмованный перевод. Он начинается с пятой строки оригинала, поскольку именно с нее начинается самое главное в нем.
Тебя ж, пред чем алмазы - грязь,
О чем меня заботы ныне гложат,
Закрыла мне громадных бедствий мразь,
И вор любой тебя похитить может.
Тебя нигде не запирал, любя;
Нельзя тебя не удержать, не скрыть.
Но чувствую в своей груди тебя,
Где ты вольна входить и уходить.
Но страх и здесь не удержать темнит глаза,
Что правда станет вором ценнейшего приза.
Можно понять, что слово "правда (истина)" написано Шекспиром в последней строке сонета для того, чтобы читателям стало ясно, что под "вором - trief" подразумеваются не люди, а явления, события. Например, болезнь, несчастный случай или расправа.
То есть, "thou - ты", "most worthy comfort - самая ценная радость (утешение)", "best of dearest - самое наидорогое" - это жизнь.
Или состояние здоровья Шекспира, о чем "mine only care - моя единственная забота, уход (в том числе, медицинские)", или ощущение надвигающейся на него беды ("my greatest grief"), или и то и другое вместе заставляли его беспокоиться о ней.
И, возможно, именно это беспокойство заставило Шекспира срочно опубликовать свои сонеты.
В них Шекспир намекнул, что опасность его жизни может вытекать и из его дел, "deeds", как он написал и в сонетах 90 и 121:
Now, while the world is bent my deeds to cross,
Сейчас, когда мир стремиться мои дела пресечь...
By their rank thoughts my deeds must not be shown;
По их мерзким (вельможным) мыслям мои дела должны быть скрыты...
И в "Отелло" Шекспир заметил:
О мир жестокий! Помни, помни мир,
Быть честным и прямым - небезопасно.
Но вряд ли В.Шекспир даже предполагал, какую громадную опасность для его жизни, дел, творчества будут представлять "воровские", бесчестные переводы его произведений в странах мира и подобные же "толкования" их в его собственной стране.
И эта опасность будет грозить ему до тех пор, пока люди не перестанут покупаться на похлебку пустословия, в какой ценной упаковке она бы им не преподносилась.