Однажды, днём, позвонила мне жена и сказала, что у них появилась цапля. Если хочешь, приходи,
забери. А работала она в то время в детских яслях.
В преддверии появления нашего первенца, она предусмотрительно ушла с авиазавода и устроилась воспитателем
в детские ясли, чтобы в будущем лично опекать нашего малыша. И будущее показало, что этот манёвр себя
полностью оправдал.
Я пришёл в детские ясли и увидел на козырьке над главным входом цаплю. Стоит в своей любимой позе, то бишь
- на одной ноге, горемычная, самая настоящая, живая, серая, взрослая цапля. Увидеть вот так запросто редкую в
городском пейзаже птицу, явление не рядовое. Естественно возникает желание навести справки. Справка была
получена и оказалось: один из родителей-мужчин принёс раненную птицу с благим намерением - устроить её
прародительницей живого уголка. Заведующая наотрез отказалась пойти навстречу благожелателю и выставила
птицу на бесплатный аукцион. Кроме меня желающих завладеть птицей не было. Через окно я попал на козырёк.
Цапля не обрадовалась моему вторжению; мало того - попыталась шантажировать: дескать, сейчас брошусь вниз.
Не бросилась - предпочла мои мягкие, тёплые руки твёрдому и холодному асфальту.
С чего начинают лечение животных доморощенные ветеринары, к коим отношусь и я? С визуального осмотра.
Если он показал, что йод уместен, то в чём же дело? Против воли хозяйки осмотрел её крылышки. Ничего фатального
не обнаружил. На одном есть ненормальность: содрана кожица и обнажена, как оскал, белая косточка. Налицо
типичный случай, когда может отличиться означенный мною ветеринар.
А далее что? Самое универсальное лекарство - кормёжка. Чем кормить цаплю? Ну, рыбёшки, лягушки, тритоны,
жуки-плавунцы - это понятное дело. Да где ж их взять-то в моём конкретном случае? Сделал ассорти из того,
что имелось под "рукой" - каши и хлеба, а сам удалился на четыре часа, читать студентам "Теоретическую
механику" вообще и формулу Мещерского, в частности.
Я полагал, что "голод не тётка" и птица набросится на то, что дают. Ан нет, на птичьем языке такой
поговорки нет: видно было, что цапля серьёзно не замечает моей заботы о ней: ассорти моего изготовления
осталось даже не продегустированным. А ты, птичка, оказывается, привередливая штучка! Понимаю! Не упрекаю!
Я тоже не могу есть зажаренные личинки, то бишь - гусеницы, тутового шелкопряда - в детстве этим деликатесом
не угощали, а то, может, привык бы?
Сходил в магазин, купил минтая и хека. Нарезал кусками, уложил в чашку и поставил рядом с тазиком с водой,
у её ног и ушёл.
Вечер никакой ясности в мои благие намерения не внёс: "чхала" она на мои потуги - угодить ей: никакой
реакции, если не считать типичной реакции на моё присутствие, как кошачье "приветствие" на собаку. "Э! Птичка,
не дури! Своим воздержанием от пищи, ты накликаешь грех на мою, пока ещё не седую, голову. Нет, так не пойдёт
- буду насильно впихивать эти куски в тебя. А пока попробую последний, щадящий вариант". Я побросал куски
хека в тазик с водой, предположив, что когда она будет пить, может случайно распробовать находящееся в воде.
До сих пор она демонстрировала всего две позы: одна, основная, типа опечаленной,
сгорбленной старушки; и вторая - выражение настороженности с гордо поднятой головой и готовая вот-вот сорваться,
было бы - куда. И представьте, она показала третью позу: находясь в основной позе, кратковременно приняв
вторую, она, вдруг вытянула к низу шею, уставилась клювом в таз, пару секунд рассматривала и сделала бросок
клювом в воду. Потом задрала голову и видно было, как кусок хека заскользил внутри глотки вниз. Ещё пару
секунд постояла, вероятно вспоминая что напоминает вкус проглоченного куска. Я думаю, что хека она раньше
не пробовала - ведь птичка она не морская. Но, видно было, что он пришёлся по вкусу и она повторила позу
номер три столько раз, сколько осталось кусков хека в тазике.
Ну, какая ей разница: лежала рыба в воде или на суше (в тарелке, то есть)? Ведь визуально ничего не
изменилось? А поди ж ты!
Ночь птица провела на своём месте, в углу нашей 15-ти метровой комнаты. Вела себя спокойно. Утром я опять
набросал в воду куски, уже минтая, и ушёл на лекции.
В полдень был уже дома и сразу бросилось в глаза, что в комнате, кроме нас, есть ещё жилец, причём, не
знакомый с понятием - порядок: газеты с журнального столика лежат там и сям, куда я даже в невменяемом
состоянии от принятия сверх нормы высокоградусного напитка, не догадался бы поместить. Я так думаю, но не
утверждаю, потому что никогда в таком состоянии не был. На полу, диване и даже письменном столе следы
пребывания этой птички более конкретные, без которых, собственно, обойтись нельзя. Вдобавок, ко всему
прочему, валяются птичьи перья.
Я сел и начал укорять птицу, что нельзя так по-свински вести себя в квартире, которая тебя приютила,
обогрела, накормила. Птица встала на цыпочки, издала, не передаваемый письменно звук и замахала крыльями.
Вечером держали с женой совет. Она на чистоте и порядке помешана, и посему терпеть
такой хаос ежедневно не намерена. Что-то надо делать. А что делать? - выбора нет: надо подыскивать ей
других хозяев.
На том и порешили. Но до светлого дня бескровного избавления от неудобной гостьи надо как-то перебиваться.
Решили так: ночью она будет в комнате, а на день выставлять её либо между рамами окна, либо даже вообще
выставлять её наружу, оставляя в корыте для цветов, оставшемся от прежних хозяев.
Утром, перед уходом, я накормил птицу рыбой по описанной выше технологии и выставил её наружу. При
этом был уверен, что она никуда не денется, как никуда не делась, когда оказалась "моей".
Опять-таки в полдень я вернулся, птица на месте - в корыте, за окном. Открываю окно, чтобы взять её
внутрь и накормить. Она вскочила на бортик корыта и косится на меня недружелюбно. Я продолжаю своё
домогательство с благородной целью, и тогда она бросается с подоконника в бездну, а бездна начинается с
третьего этажа, и одновременно взмахнула крыльями. Сначала она просела в полёте, затем чуть поднялась и,
сделав круг над пустым двором, полетела в сторону Дома молодёжи, а далее - через Амур. Двор принадлежал
школе, время - конец сентября, школьники на уроках, следовательно, двор был пуст, никто, кроме меня, не
видел прощального "коленца" цапли. Тогда я ещё не знал, как эти птицы держат голову в полёте. Оказывается,
не как гуси, лебеди, журавли и аисты, то есть, вытянув шею вперёд, а, сохраняя гордую осанку, шея изогнута
вверх.
Я, на всякий случай, пробежал по маршруту её полёта до самого берега Амура, чтобы убедиться, что она
улетела. Для большей уверенности добился, чтобы мне разрешили побывать на крыше Дома молодёжи, но там её
не оказалось. Тем моё сердце и успокоилось.
|