Сначала Чинку показалось, что в хижине никого нет. Он пробежался в поисках оружия - ничего, кроме слегка приржавевшего изогнутого мачете. Нет, брать не стоит, Чинк вообще не очень любил холодное оружие, да и на поясе уже висели два десантных кинжала и полдесятка режущих свингов. Под конец, уже собираясь выскочить, он обнаружил ребенка. За печью было небольшое пространство, отгороженное занавеской, и девочка лет десяти, чумазая, перепуганная, пряталась именно там. У этих лиганцев все-таки очень глаза красиво сделаны. Огромные, почти круглые, темные. Девочка смотрела на Чинка красивыми лиганскими глазами, в которых застыл непередаваемый ужас. Что-то бормотала. Чинк включил транслятор.
--
Не убивай меня... не убивай!
Чинк с досадой поморщился. Он ожидал чего-то более интересного. Ладно. Десантник поднял лучевик. Девочка замолчала и вся как бы помертвела. Интересно. Чинк приставил дуло к виску ребенка и выстрелил.
Не стоит оставлять этих гаденышей в тылу. Он не больше полусекунды смотрел на убитую девочку, еще раз окинул взглядом помещение и выскочил наружу.
Деревня уже горела вовсю. В занимающихся сумерках (черт, все-таки досадно, что до ночи не успел) пламя выглядело особенно эффектно. Можно обойти, прикидывал Чинк, но это приличная потеря времени, не успею добраться до полуночи. Как насчет энергии? Он взглянул на наручный индикатор. Ну что ж, почти полный. Обожжет слегка в крайнем случае. Чинк накинул шлем, перчатки и бросился в огонь.
Через несколько секунд бикр лопнул на спине. Чинк завопил от боли. Ничего, надо терпеть. Когда он наконец вынырнул из огня, у самого края деревни, сбросил шлем, задыхаясь, энергия на индикаторе упала почти наполовину. Впрочем, чувствовал он себя пока неплохо, ожоговый шок, возбуждение. Успеть бы на этом возбуждении взять электростанцию. Интересно, можно здесь где-нибудь восстановиться?
Темные остовы корпусов электростанции уже виднелись вдали. Конец третьего этапа. Какой там конец! Темные фигурки лиганцев маячили вокруг корпусов. Там целая рота, не меньше. И это не деревенские статисты.
Ничего, разберемся. Так, лучевик. Лучше бы два, но и один сойдет. "Стрела" на предплечье. Кинжалы. Свинги. Гранаты. Разберемся.
Чинк глубоко вздохнул и бросился вперед.
Память, как всегда, возвращалась постепенно. Он лежал на мягкой, почти неощутимой поверхности водяного ложа. Чей-то силуэт возник рядом, и Чинк машинально рванулся.
Да нет же, он не в игре. Убивать больше не надо. Голубоватая форма, у горловины приколота эмблема обслуживающего персонала Корпорации. Симпатичная девушка, Чинк раньше ее не видел. Во всяком случае, с ним она не работала. Хорошо прорисованные серые глаза, ободок вокруг зрачка, россыпь веснушек, рыжеватые тонкие волосы не лежат в прическе послушно, а норовят встопорщиться. Чинк отметил про себя, что оценивает детали лица девушки так, как будто она была сделана. И улыбнулся.
--
Как дела? - и голос у нее приятный, мелодичный такой.
А может, и правда, она - тоже бот? Плод фантазии игровых художников. Чинк слегка встряхнул головой. Это просто синдром смешения реальностей, с ним нужно бороться. В первые два часа после игры это вполне естественно. Если не пройдет, следует обратиться к психологу.
- Неплохо, - сказал Чинк, - я закончил третий этап.
--
Мышцы? - спросила девушка. Чинк по очереди напряг и расслабил мышцы рук, ног, туловища.
--
Все хорошо.
--
Я отпускаю, - девушка что-то там нажала, и зажимы мягко распались. Чинк сел. Голова, как обычно, кружилась, в мышцах ощущалась приятная расслабленность. Как после сауны. Чинк сидя проделал несколько рекомендованных упражнений. Спустил ноги со стола.
Медсестра смотрела на него с каким-то неестественным любопытством. Так разглядывают в зоопарке инопланетного милого, но уж очень несуразного зверька. С любопытством, и в то же время - сочувствием. Чинк не знал, как отреагировать на такой взгляд, и просто улыбнулся. Девушка, опомнившись, отвернулась.
Игрок поднялся на ноги. В общем, тело вполне слушалось. Только саднила спина, и болело плечо, простреленное на станции. Ничего, это все фантомные боли. Два часа - и их не будет. Для чайников есть таблетки, но игроку нельзя их принимать, они, к сожалению, пусть медленно, но вызывают зависимость.
--
Ты был на Лигане? - вдруг спросила девушка. Чинк ответил утвердительно.
--
Ну и как там?
--
Да хреново, - буркнул он. Сама бы попробовала!
Интересно, почему среди игроков почти не встречается девушек? Впрочем, Чинк почти никого из игроков и не знал.
--
Вот закончим тестирование, - сказал он вежливо, - можешь туда тоже слетать. Масса острых ощущений!
--
Я не очень люблю эти игры, - улыбнулась медсестра, - ну что?
Она приложила к его коже диагностер.
--
Жалоб нет? Давление нормальное, пульс, температура. С моей стороны - все, - сказала она.
--
Ну тогда я пошел писать отчет, - весело ответил Чинк.
Он терпеть не мог писать отчеты, и поэтому старался закончить с этим поскорее. Да и что там писать? Все же видно на дисплее. За ним наблюдали. Ощущения, мысли. Где было интересно, где - не очень, где слишком затянуто. То есть понятно, что это все необходимо, ведь для того игру и тестируют, чтобы люди потом ее охотно покупали и оставались довольными. Хотя интересы чайника могут совершенно не совпадать с интересами профессионала. Например, Чинк терпеть не мог всей этой сентиментальности, которую обычно в огромных дозах вставляли в игры, в особенности в стиле "реаль" (а в этом стиле и был написан "Мятеж на Лигане"). Все эти девочки с большими глазами, старухи с младенцами и прочие вызывающие жалость и совершенно бессмысленные персонажи. Чинк каждый раз намекал в отчете, что ему все это не нравится. Но это не помогало. Понимаешь, объяснял Статор, кладя руку ему на плечо, публика любит что-нибудь этакое душещипательное. Тут уж придется тебе потерпеть.
Дописав отчет, Чинк засунул его в "сообщения" и нажал кнопку, отсылая почту Статору. Ну вот и хорошо. Игрок поднялся и сладко потянулся. Наконец-то. А спина все еще болит, кстати. Он стянул рубашку и подошел к зеркалу. Ничего, конечно же, нет. Гладкая, чистая, смугловатая кожа, мышцы так и перекатываются. И плечо совершенно чистое. Чинк напряг бицепс и с удовольствием посмотрел на себя в зеркало. Он терпеть не мог спорта вообще и джиу-джитсу в частности, но вот все-таки неплохо, что их обучали. Приятно и в жизни - не только в игре - быть вот этаким мускулистым, стройным, ловким. А виртуальные раны все еще побаливают. Внушение - это дело такое.
Чинк рухнул на кровать, заложив руки за голову. Чем бы заняться? Узенькая комнатушка - встроенный шкаф, кровать, дверь в душ, монитор в полстены и удобное игровое кресло. Понятно, это не виртуальная кабина, но время от времени Чинк любил поиграть и в самые простые штучки, вроде "Пятимерного лабиринта" или "Паутины".
Или вот, скажем, "Двойники". Старое развлечение. А ведь никогда не приедается. Поиграть, что ли?
Чинк сел на кровати, разминая кисти рук. Мягкий мелодичный перезвон донесся от монитора. "Время ужина".
А ведь действительно - есть хочется.
В столовой к нему подошел Статор.
--
Можно?
--
Конечно, - Чинк заулыбался. Статор поставил свой подносик на стол, сел рядом. Кофе и булочка. То ли Статор не голоден, то ли собирается поужинать в другом месте.
--
Я слышал, ты прошел третий этап, - заметил Статор, - молодец.
--
Это было не так уж легко, - сказал Чинк, - особенно на этой станции. Мне удалось взорвать третий блок. Правда, у меня был уже бикр поврежден.
--
Я рад, что ты все-таки дошел до конца. Мы сомневались, что этот этап вообще доступен.
--
Но насчет чайников я не знаю, - засомневался Чинк.
--
Да, конечно, - согласился Статор, - любителю это практически недоступно. Но игра будет командной. Следующим этапом кто-нибудь из игроков поведет команду любителей.
--
Не я?
--
Нет, конечно, не ты. Ты знаешь, мы избегаем повторений. И ты ведь уже хорошо знаешь этап. Ты чем сейчас собирался заняться, Чинк?
--
Поиграть в "Двойников".
Статор отхлебнул свой кофе, покачал головой.
--
Мне не нравятся твои тесты.
--
А в чем дело? - уныло спросил игрок.
--
Ничего страшного. Но я бы на твоем месте сегодня воздержался от игры. Ты же знаешь, надо беречь психику. Мы пока не научились бороться с синдромом смешения.
--
У-у, - недовольно буркнул Чинк, - а что еще делать-то? Видик тоже нельзя смотреть.
--
Ну пойди погуляй, например, в город.
--
Ладно, - покорно ответил Чинк.
--
И не забудь, завтра - на четвертый этап.
Чинк не любил гулять где бы то ни было, и это занятие вообще казалось ему бессмысленным.
Впрочем, он давно привык играть на ходу. С детства. Мысли сами собой перескакивали на привычную колею, и по дороге Чинк воображал, что проходит "огненную нить" в виртуалке или прыгает через кипящее озеро по островкам. Или крадется с миниганом в руке, из-за каждого угла ожидая прыжка коварного паукоящера. Сейчас он, конечно, проигрывал игровые ситуации в уме, не прыгал и не крался - это выглядело бы смешно. Ведь он уже не ребенок. Но Игра обступала его темными остовами домов, и зловеще щерилась светящимися окнами, и загадочно поблескивала россыпью созвездий вверху. В Игре все имело иной, полный и неожиданный смысл. Самый обычный предмет мог обернуться ловушкой или спасением, каждый человек был либо врагом, либо другом, либо источником информации. Чинк всегда мечтал проходить очередной этап медленно, не торопясь, отрабатывая каждую картинку, осматривая каждую тропинку и тупичок. Может быть, тогда удалось бы вскрыть какой-то тайный, глубокий смысл, запрятанный в игре. Наверное, глупо верить, что в игре есть смысл. Чинк прекрасно понимал, что игра по сути - всего лишь набор кодов. Он не изучал программирования, но знал, что это такое. Он даже был знаком с несколькими программистами. Самые обычные люди, ничем не лучше игроков, вряд ли они способны заложить в игру какой-то там суперсмысл. Но как знать, быть может, этот смысл существует и независимо от всяких там программистов.
Вот ведь жизнь... ведь сейчас я в реальности, не в игре? - проверил себя Чинк. Вот жизнь - она очень похожа на Игру, и - Чинк это чувствовал - во всем окружающем, безусловно, заложен какой-то глубокий, внутренний смысл.
Словно жизнь все время что-то хочет сказать нам. Все время говорит на своем языке, языке событий и образов. А мы не можем понять ее, потому что все время рвемся к концу этапа. Потому что у нас нет времени застыть, задуматься, проанализировать окружающее.
В глубине бара царила полутьма, но здесь, под торшером, было светло. Чинк потому и выбирал всегда это место.
Он не любил перемен, не любил нового. Новое в Игре - и так оно и должно быть. Реальная жизнь должна протекать стабильно. Завтрак, обед, ужин, душ, сон. Изредка - прогулки в бар, всегда один и тот же.
И напиток давно привычен. Темное пиво "Клоринда" с чипсами.
Чем еще это место хорошо - на отшибе. И очень редко подходит кто-нибудь. Чинк не любил разговаривать с людьми. Он как-то весь сжимался, когда к нему обращались. Непонятно даже, почему. Он ведь ничем не хуже других. Высокий, сильный, мускулистый. Одет вполне нормально.
Только вот разговаривать - не о чем.
Они задавали иногда странные вопросы, на которые Чинк ответа не знал. Ответы на такие вопросы существовали во внешнем мире, а в Корпорации их не было. Например - "Сколько тебе лет?"
Чинк не знал. Он был маленьким, потом стал большим. Вот и все, что он мог сказать по этому поводу. Как-то хотел спросить Статора, да забыл. Всегда находятся более интересные предметы для бесед.
Или спросят - "где ты работаешь?" Чинк знал, как ответить: в Корпорации, испытателем. Тестирую игры. Но люди после такого ответа теряли к нему всякий интерес. Наверное, для них это было непрестижно? Одна девушка так и сказала: "Подумаешь, игры. Я вон тоже играю. Это каждый дурак может". Чинк только вздохнул.
Играть может каждый дурак! Да если бы это было так, стала бы Корпорация держать испытателей, воспитывать их с детства, обучать, тратить бешеные деньги на психологов, на содержание. Ведь смотря как играть!
Вдалеке, у стойки, на высоких табуретах сидели две девушки. Почти обнаженные. Только полоски сверкающей ткани на самых опасных местах. Девушки перешептывались и болтали ножками. Одна из них оглянулась на Чинка. Тот смущенно отвел взгляд.
Ну их. Корпорация, конечно, оплатит, но... не стоит возиться. Так не хотелось подниматься, идти куда-то, разговаривать, что-то делать. Чинк, конечно, знал, для чего нужны девушки. Это входило в школьную программу. Ему даже запомнилась девушка, которая его обучала всему, что положено. И это было невыразимо приятно, просто непередаваемо. Но потом он как-то попробовал проделать все это с другой девушкой, обычной, и убедился, что хотя приятные ощущения и наличествуют, для достижения их нужно проделать такое огромное количество бессмысленных действий, что уже и удовольствие как-то теряется. Час мучений ради нескольких секунд наслаждения. Потом он открыл для себя виртуальный секс (вернее, Статор допустил его к соответствующим играм), и реальные девушки полностью перестали его интересовать.
Амбал, похожий на боевика из игры "Лохотрон", с маленькой бритой головкой на неправдоподобно широких плечах, гора мускулов в черной майке, на шее цепочка с кулоном в виде черепа, о чем-то заговорил с девушками. Кадрит, подумал Чинк. Или как это правильно называется? Амбал что-то говорил, девушки хихикали.
Как трудно понять нормальных людей, не игроков. Ведь виртуальные кабины всем доступны. Там - свобода. Настоящая свобода. Зачем же здесь мучиться?
--
Ты один здесь?
Чинк развернулся мгновенно, и в ту же долю секунды отметил, что голос ему знаком.
--
Можно? - девушка присела рядом с ним. Странно, но Чинк даже обрадовался.
Он не любил говорить с людьми, но как раз ее было совсем неплохо здесь встретить. Она-то могла его понять. Медсестра отделения обсервации. И она понравилась Чинку еще при первой встрече, приятная такая девушка. С ней даже рядом находиться - удовольствие. И голос такой мелодичный.
--
Привет.
--
Привет, - ответил Чинк, стесняясь.
--
Тебя зовут Чинк, верно? Я сегодня работала с тобой, вот и запомнила.
--
Да.
--
А меня зовут Таня, - сказала она и улыбнулась, веснушки на ее щеках при этом разбежались в разные стороны. Они помолчали, Чинк просто не знал, что нужно говорить.
--
Ну что же ты? Закажи что-нибудь выпить, - подбодрила его Таня.
--
А что ты хочешь?
--
Ну, скажем, шерри, - веснушки снова разбежались.
Чинк кивнул и послушно набрал код на доске заказа. Через минуту официант поставил перед Таней бокал с вишневой густой жидкостью.
--
Вы все, игроки, какие-то странные, - сказала Таня, - но я уже привыкла.
--
Ты недавно у нас работаешь? - Чинк наконец нашел, что спросить.
--
Два месяца. Я даже не думала... - Таня оборвала себя.
--
Но ты живешь не на Базе?
--
Нет. Я в городе живу, с мамой, - сказала Таня, - вот решила отдохнуть после смены. А ты и вырос на Базе?
--
Да.
--
И мать свою не помнишь?
Чинк нахмурился, вспоминая. Он был не таким уж маленьким, когда родители погибли. Он очень испугался, да. И обрадовался, когда Статор сказал ему: "Ты пойдешь со мной".
Мама?
- Она была хорошая, - сказал Чинк. Ему мучительно не хватало слов, - просто хорошая, - повторил он.
--
Я почти не помню родителей. Вернее, помню, конечно, но... для меня, наверное, Статор - как родители. Статор - это мой наставник, - пояснил он.
--
Бедный, - Таня смотрела на него с состраданием. Тонкая ее ладонь легла на руку Чинка, - бедный.
--
Почему бедный? - удивился он, - по-моему, я неплохо живу. Я люблю играть.
--
Играть, - пробормотала Таня, - но ведь вам в играх все время нужно убивать. Тебе это нравится?
--
Ну, во-первых, далеко не во всех играх надо убивать, - возразил Чинк, - есть же чисто интеллектуальные задачи. А во-вторых, нравится - да нет, я бы не сказал, что нравится. Ну это же игра, понимаешь? Вот например, - нашелся он, - когда играешь в шахматы, тебе нравится уничтожать фигуры противника? Вот и здесь так же.
Таня опустила глаза и как-то неловко кивнула.
--
А скажи, это правда, что вы не различаете время?
--
Ну почему? Секунды и минуты, часы.
--
Так трудно представить, как это, - сказала Таня, - не знать, что такое неделя, месяц, год.
--
А мне трудно представить, как можно все это считать и знать, - возразил Чинк, - у меня все проще. Холодное время - теплое время. День - ночь. Завтрак, обед, ужин. Если один день ничем не отличается от другого, зачем придумывать для каждого особое название и число?
Темная тень легла между ними, разделив столик на две почти равные части. Чинк поднял голову.
Опять этот амбал из "Лохотрона". Лучше всего рывок за цепочку с черепом, а потом - по шее. Чинк улыбнулся. Это же не бот.
Это человек.
--
Ну так что? - он обращался к Тане, и в голосе его звучала угроза. Таня побледнела.
--
Я жду, солнышко! - сказал "боевик". Чинк подумал, что нужно вмешаться.
--
Извините, вам что здесь нужно?
Амбал медленно перевел взгляд на него.
--
Помолчи, мальчик. Я не к тебе. А вот что касается девочки... она мне кое-что обещала!
Он схватил Таню за плечо, рывком дернул вверх.
--
Чинк! Помоги! - вскрикнула девушка. Сам не зная как, Чинк оказался рядом с обидчиком.
В следующий момент он уже тянул железной хваткой за цепочку с черепом, пригибая вниз голову "боевика". Таня отскочила. Мышцы Чинка сработали быстрее, чем сознание.
И сил, оказывается, вполне достаточно.
Напряженная бычья шея противника открыта и беззащитна. Рубящий удар вниз, ребром ладони, вот в эту точку под ухом.
Ведь это человек!
В следующую секунду - промедление обошлось Чинку дорого - амбал с ревом распрямился. От первого удара Чинку удалось уклониться, но второй точным прицелом обрушился на челюсть. В глазах засверкали искры, Чинк не удержался на ногах, с грохотом повалился на столик.
В реальности, впрочем, это не больнее, чем в Игре.
Да если бы в игре каждый такой амбал мог вот так выводить меня из строя, я не прошел бы и одного этапа. Ведь там я клал их десятками. В чем же дело?
Я не смог его ударить.
И не смогу. Даже и пытаться не стоит, понял Чинк. Амбал уже снова приближался к нему с угрожающим видом, грозно сопя. Боевик.
--
Ну-ка, полегче! - двое в блестящих серебристых майках сзади схватили "боевика". Дальше что-то там у них происходило, Чинк толком не видел этого. К нему подошла Таня.
Игрок уже поднялся.
--
Спасибо, - она оторвала его ладонь от лица, - ой, синяк будет.
--
Да пустяки, - сказал Чинк, но ему было приятно.
--
Ты меня спас, - с чувством заметила Таня.
--
А что ему от тебя нужно было?
--
Да понимаешь, он ко мне привязался еще по пути сюда. Прижал к стенке, ну и пришлось ему пообещать, что дам позже. Он, конечно, воспринял всерьез. Я и не думала, что он тоже пойдет в этот бар. Наверное, он за мной следил.
--
Сволочь, - сказал Чинк. Разбушевавшегося амбала уже выталкивали из бара. Где-то завыла полицейская сирена.
--
Ты знаешь, - сказал Чинк слегка удивленно, - а я ведь мог его повалить. Я этот удар хорошо знаю. Только я не смог.
Таня посмотрела на него с любопытством.
--
Не смог ударить? Ты, игрок?
--
Но как? Ведь он же человек, - сказал Чинк,- я же не могу человека...
Таня ошеломленно покачала головой.
--
Не понимаю. Нет, не понимаю. Это же так обычно. Ведь все дерутся. Да это же просто ничего не стоит - человека ударить. А у вас, игроков, должна быть повышенная агрессивность. Все говорят, что эта агрессивность - от компьютерных игр, в которых пропагандируется насилие.
--
Это другое, - возразил Чинк, - понимаешь, совсем другое. Это очень большая разница. Там я точно знаю, что это боты. Я к ним отношусь иначе.
Чинк вдруг подумал, что он и мух не убивал никогда. И пауков. Поймает, посадит в банку и за окно выпускает. Над ним еще ребята смеялись. Но это у него с детства. С настоящего детства еще, когда мама была.
Когда еще не было Бомбы.
--
Наверное, это только мое, - добавил Чинк, - мы ведь тоже все разные. Наверное, другие игроки могли бы ударить.
--
Пойдем домой, - сказала Таня, - что мы здесь стоим.
Они вышли на улицу и зашагали в сторону Базы. Чинк поглядывал на Таню и думал о том, что она вообще вся какая-то приятная. Не красавица какая-нибудь длинноногая, а просто хорошая. Лицо у нее милое. И одета в желтоватое платье без особых претензий, не длинное, не короткое. Правда, это потому, что она с работы идет, но все равно.
--
А тебе куда домой нужно? - опомнился Чинк, - разве на Базу?
--
Нет, мне на остановку монора, - сказала Таня, - это недалеко. Проводишь?
--
Конечно. А у тебя нет машины? - удивился Чинк.
--
А что здесь такого? - спросила Таня, - у нас немного денег. Я долго не могла найти работу. А мать - у нее вовсе ничего нет. Пособие нам не платят, мы ведь вообще не отсюда. Мы с Алариса.
--
А, это игра такая была, - вспомнил Чинк. Таня повернулась к нему, глаза ее как-то потемнели.
--
Они часто делают игры по реальным историям, - заметил Чинк, - вот сейчас, например, мы играем в "Мятеж на Лигане", так там, говорят, и правда был мятеж недавно.
--
Мои братья и сестры, все погибли при бомбежке, - глухо сказала Таня, - и отец остался там. А мы с матерью смогли... через Церковь. Нам помогли эмигрировать сюда, на Землю.
--
Мой дом тоже разрушила бомба, - заметил Чинк, - я был тогда маленьким.
Они уже дошли до остановки, но монор не подходил. Лицо Тани - белое пятно в темноте. И никого, кроме них двоих, не было вокруг.
--
А ты знаешь кого-нибудь из других игроков? - спросила Таня.
--
Нет, ты знаешь, нас часто переводят с базы на базу. И вообще мы практически не видим друг друга.
--
Я так и думала, - кивнула она.
--
А ты странный, - еще минуту спустя.
--
Ты знаешь, ты первый игрок, с которым я разговариваю, - сбивчиво заговорила Таня, - я, наверное, скоро уйду с работы.
--
Почему? - удивился Чинк. Таня медленно посмотрела на него.
--
Я хочу рассказать тебе одну историю, Чинк. Ты странный, не такой, как все. И я хочу тебе рассказать. Видишь ли... так, как вы живете, нигде в Галактике больше не живут. Повсюду люди бедствуют, еле сводят концы с концами, а ваша Земля процветает. Как ты думаешь, почему? Да потому что вы жить никому не даете спокойно. И всюду тащите свою культуру, тупость свою, точнее, потому что культуру у вас давно заменили виртуальные боевики и эротика. И не даете местным жить так, как они привыкли, как у них получается. А попробуй кто-нибудь не пустить вас! Тут же вопли о притеснении свободы, о железном занавесе, о правах человека, а за воплями - и космические бомбардировщики, и десант. Безжалостный десант, страшный. Чтобы так управлять всей Галактикой, надо всегда иметь превосходную армию. Оружие делать все лучше - а вдруг кто-нибудь переплюнет вас, да первым придумает гравитационную бомбу. Ты слушаешь, Чинк?
--
Я... да, - он кивнул. Да нет, он, конечно же, слушал. Только не все понял. О чем это она?
--
Я не удивляюсь, если ты не понимаешь меня. Ведь вас, игроков, не учат истории, политологии, да вообще ничему. Чтение, арифметика и джиу-джитсу. Вполне достаточно. Ну, пилотам, наверное, дают чуть больше.
--
Ну да, - согласился Чинк, - а что еще нужно человеку? В своей профессии я неплохо разбираюсь, верно?
--
У вас это обычное дело, - сказала Таня с болью, - разбираешься в своей специальности - ну и молодец. Больше тебе и не надо знать.
--
А что еще надо? - удивился Чинк.
--
Ладно, - поспешно сказала Таня, - так вот. И однажды на Земле кое-кому пришла мысль - создать новое оружие. На основе виртуальных игр.
--
Подожди, но виртуальные игры же никакого отношения к реальности не имеют!
--
Послушай! Это, собственно, даже не оружие. Это солдаты, но - идеальные солдаты. Не знающие ни страха, ни сомнения, ни жалости. Особенно - жалости. Как этого добиться от живого человека?
Да очень просто! Взять маленького мальчика, который ничего не любит так, как играть на компьютере. Который ради игры на компьютере готов забыть и родителей, и дом. И воспитывать его в полувиртуальной среде. В полной изоляции от мира и людей. Позволять в играх делать все, что угодно. Игра - это свобода, так?
- Конечно, - согласился Чинк.
--
Очень важно, чтобы дети не узнали, как измеряется время. Не научились его измерять, следить за часами. И это несложно. Даже обычный ребенок, который много играет, теряет связь с реальностью, он не может нормально учиться, его не интересуют сверстники, он никого не любит. Он живет как бы в полусне. А что говорить о ребенке, которого намеренно делают таким.
Таня перевела дух.
--
А потом мальчик начинает играть в стиле "реаль". Только он не знает, что на самом деле это уже не игра. Ты понимаешь, Чинк? Ведь перед этапом ты теряешь сознание, верно? Кратковременное затмение? Так ты не контролируешь время, и на самом деле без сознания можешь находиться и несколько дней, пока тебя и других десантников перевозят в нужную точку. На Земле, но чаще - в инопланетных колониях. А потом тебя выгружают и объявляют задачу этапа. Например, захватить электростанцию. Ты один способен заменить взвод десантников. Это же очень просто. Ты не знаешь страха смерти, ведь ты наивно считаешь, что воскреснешь. На самом деле, ты умрешь, а для тех, кто тебя знал, ты просто будешь "переведен на другую базу". Ты не боишься и боли, ведь она - как бы понарошку. Ты привык терпеть, зная, что это - не настоящие раны. И главное, ты не знаешь жалости. По правилам игр - а есть, конечно, и настоящие игры, тренировочные, и тебе вволю дают наиграться перед настоящим десантом - ты должен убивать каждого, кто попадается тебе на пути. И женщину, и ребенка. Поэтому вы не просто умелые солдаты. Вы монстры, орудие устрашения. Один вид вашей формы парализует самого храброго человека. Все знают - вы не задумываетесь, прежде чем убить. Никто не знал только, каким образом это достигается. Никто не знал, что вы просто играете.
--
Ну и ерунда, - сказал Чинк, - сказочки. В прошлый раз у меня вся спина сгорела, и плечо. И где следы, в таком случае?
--
Следы, - Таня нервно рассмеялась, - ну а потом доблестного воина в бессознательном состоянии погружают на корабль, везут на Землю, на базу, и здесь он попадает в руки врачей и девочек-медсестер из отделения обсервации. Вылечить какую-нибудь огнестрельную рану или ожог - вопрос нескольких дней. Да и продержать человека без сознания это время несложно. Шрамы рассасываются с помощью волновой терапии. Ну а потом, как обычно, восстановление, массаж, витамины, электропроцедуры, и сеанс гипнотического внушения - на всякий случай, а вдруг что-то не то отложилось. Игрок просыпается в полной уверенности, что был без сознания от силы минуту в виртуальной кабине, на водяном ложе. И что медсестра всего лишь следила за его показателями во время виртуального боя, - Таня осеклась.
Подкатил монор, все его окна были темными.
--
Ну все, Чинк. Если хочешь, можешь забыть все, что я наговорила. Мне надо идти, мама ждет. Ну, пока!
Четвертый этап оказался проще третьего. Повоевать по-настоящему пришлось лишь в холле небоскреба, который и требовалось захватить. Там окопался целый отряд охранников. Чинк убил всех, но большая часть оружия вышла из строя, самое неприятное - кончился заряд лучевика.
Зато здесь пришлось поработать мозгами. Когда Чинк ворвался в центр управления, и необходимо было отключить все лифты. Игрок возился не менее получаса с помощью микрокомпа, и наконец, ему это удалось. Он повернулся к двери.
На пороге стояла девушка.
Смуглая и черноволосая, как все лиганцы. Но все равно - чем-то похожа на Таню. Лиганка подняла свою примитивную пушку.
В одну секунду Чинк оказался рядом. Вывернул тонкую кисть с пистолетом. Девушка вскрикнула. Красивые лиганские глаза полны страха. Бот...
Чинк ударил. Он ударил два раза, и второй раз кончики пальцев ощутили живую, горячую кровь. Он пробил пальцами сонную артерию.
Ничего, теперь наверх.
Он бросился по лестнице. На третьем этаже пришлось остановиться.
Выстрелы.
Пули фонтанчиками взрыли стену рядом с ним. Чинк замер. Попробовал двинуться - новые пули вошли в штукатурку.
Он знал, что нужно делать дальше. Только это ведь очень рискованно. Ну и что? Ну, потеряет одну жизнь. Какая трагедия? Пройдет этап завтра.
Или не пройдет.
Да нет, ерунда это. Его же сотни раз убивали.
Но что, если это другая игра?
Чинк не мог себя заставить броситься под пули. Это был единственный реальный шанс, он и побеждал всегда благодаря этому... безумной, безрассудной, пугающей смелости, точному знанию, что с ним ничего не случится.
Но что, если это другая игра?
Не может такого быть.
Вот только под пули шагать не хочется. Промедление. Это гибель. И вот она, смерть, в черном комбинезоне охранника, и глаза, и черная дырочка дула...
Чинк рванулся вперед. Слишком поздно. Дуло взорвалось огнем. Он уже перехватывал руку охранника, но что-то сильно и горячо, знакомо толкнуло его в грудь.
Он упал, не вскрикнув ни разу.
Память возвращалась, как всегда, постепенно. Первым - сомнение. Другая игра?
Не игра? Совсем не игра?
Ну вот, Чинк едва не рассмеялся с облегчением. Разве такое может быть? Он отлично помнил, чем закончился этап. К сожалению, не пройденный. Ну что ж, бывает всякое. Чинк пройдет в следующий раз, пройдет обязательно. Это не так уж сложно. Так вышло из-за дурацких сомнений.
Он лежал там, на лестнице, убитый, ну хорошо, предположим - тяжело раненный. Рядом - как минимум десяток охранников. И если бы это происходило в реальности, если бы все было по-настоящему - он смог бы выжить? Неужели охранники тут же не добили бы его? Неужели кто-то спас бы его, вытащил из этого небоскреба? Да это же совершенно невозможно.
Единственное объяснение - это была игра. Конечно же, не реальность. Чинк погиб на четвертом уровне и воскрес снова. Так оно всегда и бывает. И так оно было уже много раз.
--
Как дела?
Чинк улыбнулся. Он был рад, что это снова - Таня.
--
Хорошо, - сказал он бодро.
--
Мышцы?
Он напряг и распустил мышцы.
--
В порядке.
Таня отпустила зажимы. Чинк сел. Проделал положенные упражнения. Спустил ноги.
В груди затаилась какая-то странная боль. Раньше такой не было. Впрочем, раньше его и не расстреливали почти в упор.
Таня приблизила губы к его лицу. Прошептала.
--
Тебя едва не убили, Чинк.
--
Чушь, - сказал он, - меня убили, ну ничего. В следующий раз пройду.
Он сделал упражнения. Таня проверила его диагностером.
--
Все в порядке, - голос ее казался безжизненным. Чинк посмотрел на нее, и вдруг ему захотелось погладить Танины волосы.
Слишком уж она грустная и хорошая. Глупость какая-то.
Он поднял руку и потрепал Таню по голове. Получилось как-то неловко. Таня с недоумением взглянула на него.
Чинк смотрел на свою правую руку. Там под ногтями застыла давно свернувшаяся кровь.
Статор еще раз осведомился, удобно ли ему. Конечно, удобно. Он лежал в кресле, очень похожем на игровое.
Статор отключил неприятно гудящий ментоскоп, содрал шлем с головы Чинка.
Лицо парня было безжизненным, серым. Да, здорово его зацепило. Неизвестно, удастся ли восстановить. Тело-то восстанавливать мы научились.
--
Скажите, - тихо спросил Чинк, - значит, это правда? И я на самом деле их всех убивал? Это живые люди?
--
Нет, - резко ответил Статор, - пойми, Чинк, все не так, как тебе кажется. Тебе приснился дурной сон. Это пройдет. Тебе придется какое-то время провести в больнице.
--
Я не хотел убивать.
--
Ты и не убивал. Это были всего лишь боты.
--
Я вам не верю, - резко сказал Чинк. Статор покачал головой и ответил ласково.
--
Все будет хорошо, Чинк. Тебя вылечат. Доверься мне. Успокойся. Ты забудешь этот кошмар.
Чинк вдруг рванулся. Статор машинально отскочил от кресла. Страх вдруг охватил его. Ведь мальчик очень, очень силен! Порвать ремни, ударом двух крепких пальцев пробить шею... ему же это ничего не стоит. Но Чинк, кажется, успокаивался.
--
Тебя вылечат, Чинк. Все будет хорошо.
Статор прижал к обнаженной руке парня подушечку с инъектором. По мере того, как лекарство входило в кровь, лицо Чинка разглаживалось. Глаза закрылись. Статор глубоко вздохнул и вышел из помещения.