Засыпкин Игорь : другие произведения.

День Победы.Убей врага

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    А если завтра война? ...ты не за меня воюешь, не за президента, ни даже за Родину, если вообще тебе такое понятие импонирует. Ты за себя воюешь. Что бы потомки твои жить могли на этой земле и хлеб сеять, и дома строить, и в школу ходить.... И вот пришли они и хотят тебя из этого будущего вычеркнуть, навсегда. Ты им мешаешь. Мешаешь их потомкам жить на твоей земле.... И хлеб сеять и в школу ходить. И они прекрасно осознают, что они поступают плохо, но им все равно. Так уж они устроены. И всегда так было. С былинных времен мы им мешали. Костью в горле торчали. И никогда они нам друзьями не были. Они всегда врагами были. И 100 лет назад, и тысячу. А враг должен быть убит. Иди Петя, и убей врага, всех, до одного.... Убей врага....
   Не знаю, почему я люблю праздник Победы 9-го мая. Это светлый и горький праздник. Но настоящий. Были моменты.. Миллионы погибших, от пуль и от голода, от бесчеловечности и равнодушия. Бестолковость командования, и трусость высшего руководства страны, и досадные поражения в начале войны и не только. Да что там говорить, главное в другом - главное, что победили и выжили. Не все... . Но Россия жива, не расчленена на анклавы и оккупационные территории. Не растерзана демаркационными линиями и зонами влияния. Да чего это я раскудахтался. Все уже говорено и переговорено. Просто я патриот. Мой дед не успел в той войне повоевать, не могу козырнуть при случае. Просто ему 18-ть только в 46-ом исполнилось. Да это ничего, дед мой достойным человеком был, и любили его и уважали. И прислушивались к советам. Правда, он мне говорил, что никакого праздника 9-го мая не отмечали. Некогда было. Все разрушено, народу мало, особенно мужиков. Вот и работали с утра до вечера, а потом еще и дома что-то сделать надо.... Не до праздников.
  А вот мы по этому случаю, с другом моим Женькой Саниным всегда в парк Победы приходили и праздновали. От души, от всего сердца, так, что на следующий день я до обеда встать не мог. Но уж такова русская душа - налито, значит пить надо, а пусто, значит налить надо.
  Женька шашлык жарит, песни поёт, солнце в лужах сияет, птички поют - благодать!
  Мы так с ним до вечера и напоздравлялись! До упаду. Пока нас такси по домам не развезло. А дальше все как в тумане. Не помню и половины. В голове громыхало и трещало, бухало и стучало. Меня мотало от стены к стене. Бросало на углы и двери. Под ногами хрустело стекло. Всюду мебель поломанная валялась, потолки на голову рушились....
  Вот тебе и праздник. Ну и дали мы с Женькой жару.
  Только вот закрыл глаза, а потом все куда-то будто провалилось.....
  
  В школьном фойе стояла разруха. Несло пылью от осыпавшейся штукатурки, порывы ветра сквозь выбитые стекла гуляли сквозняками по коридорам как беззаботные первоклашки.
  Взрывом разворотило входные двери. С улицы доносились крики, какой-то неясный грохот и запах дыма от горевшего перед входом грузовика.
  Мы скучились в середине комнаты, то и дело, переступая по осколкам стекла, огрызкам кирпича и досок. Лица многих, да и моё, тоже, наверное, были встревожены, некоторые жадно курили, некоторые ссутулившись, оглядывались по сторонам.
   Неясность тревожила. Телевидение не работало, радио тоже. Все дома остались без света. Хорошо хоть на дворе стояла теплая майская погода, днем доходило до плюс 20, и ночью тоже было не холодно. Да и до этого ли? Квартал, где была моя квартира, походил на заброшенный пустырь. Среди обломков и торчащих железобетонных колон ходили потерянные люди, пытаясь найти что-нибудь существенное в горах мусора или попытаться откапать кого-нибудь из близких под рухнувшими домами. Собаки, собравшиеся внезапно в многочисленные стаи нападали на одиноко бредущих людей, но получая отпор, несмело ретировались, видимо ещё не до конца оголодав или одичав.
  Сейчас уже, наверное, никто толком бы не смог вспомнить с чего всё началось, тем утром 10-го мая. Хотя с момента первых взрывов прошло не более двух недель. Я так точно ничего по этому поводу не скажу. На четвертый день пришли военные. Они не вмешивались в происходящее, только порой, то там, то тут небо освещали светлые полосы трассеров, да глухие взрывы гремели где-то на окраине. На шестой день они выстроились в длинные колонны и направились в сторону севера.
  Милиции вовсе не было видно. Магазины, а точнее, что от них осталось, выпотрошили впервые же дни после взрыва. Взрыв был один, а волны две. Первая пролетела так, что все стекла обращенные в сторону завода вылетели напрочь. Шиферные крыши разметало как легкие карточные домики. Ближние дома горели до сих пор, но и строениям которые находились до десяти километров от атакованной зоны, досталось. Трещины на фасадах, черные проемы окон и дверей, поваленные деревья кое-где проломили стены. Говорят ближе к эпицентру стены расплавились и разлились как лужи грязного пластмасса. Я сам не видел, да и желания посмотреть не было.
   Вторая волна затянула окрестности пылью и дымом. Так стояло неделю или чуть больше.
  Вторая серия взрывов прокатилась по району позавчера. Грохотали взрывы, столбы черного дыма взметались в небо. К вечеру все опять затянуло смогом, и люди высыпали на улицы, где хоть чуть-чуть обдувало ветром.
   А с сегодняшнего дня, с самого утра по улицам района стали ездили машины с громкоговорителями, призывая всех лиц мужского населения, ни взирая на возраст прибыть в близлежащие школы.
  Так и оказались мы в школе ?22, человек 80-90, в основном мужчины ближе к годам сорока. Еще один совершенно седой дед совсем уж древних лет, двое или трое ближе к 60-ти. Так же на входе у школы толпилась группка пацанов лет 18-20. Они и внутрь не заходили и от школы не на шаг. Все испытывали тревогу и неуверенность, это чувствовалось.
  В центр вышагнул бодренький мужик лет пятидесяти, в спортивном костюме, серой мятой бейсболке, в стоптанных кроссовках. Он коротко вздохнул:
  -Мужики, воду лить не буду. Всё по делу. Враг вошел в город с южной стороны, он уже не далеко, можно сказать здесь уже. Кому кажется, что это шутка или он думает отсидеться - не повезло.... Враг пришел за вашей жизнью и жизнью ваших детей. Через сутки, максимум двое, здесь появятся отряды зачистки. По оставшимся каналам связи передают: всех сгоняют в лагеря-отстойники, мужчин отдельно, женщин отдельно, детей меньше семи лет отдельно. Стреляют по любому случаю. За шаг в сторону, за резкое движение, за неповиновение. Кто думает, что это не так, скоро проверят. Но лучше поверить мне. Из лагерей людей вывозят автомобильным транспортом. Направление неизвестно. Ощущение такое, что планомерно освобождают территорию.
  Бодрячок деловито смотрел на людей, смело, казалось, даже нагло заглядывая нам в глаза, пытаясь высмотреть что-то своё, ему одному известное.
  Толпа осторожно зашевелилась, зашаталась на месте, откуда-то сзади послышался голос:
  -А ты сам-то кто?
  Несколько голосов тоже подхватило вопрос, а впереди стоявший дед растерянно попросил у бодрячка документы.
   Мужчина еще раз неторопливо оглядел присутствующих и ответил:
  -Для вас я Иван Иваныч, звание мое - полковник. В данный момент я представляю только себя и небольшую группу товарищей. Пока всё.
  Он по-военному отшагнул в сторону, поправил кепку и продолжил:
  -Если есть вопросы, по одному!
  Народ опять загалдел, зашевелился, задымил сигаретами, кто-то выкрикнул:
  - Это война или террористический акт? Почему спецслужб не видно?
  -Так что же делать? Пальцем отстреливаться или автоматы дадут?
  -Точно, - поддержали справа. - Хоть бы берданки какие выдали...
  - А где армия, почему армия не воюет? Куда наши танки-самолеты подевались?
  Полковник внимательно отслеживал тех, кто задает вопросы, но отвечать не спешил. Наконец он удовлетворенно кивнул, поднял вверх руку и толпа смиренно застыла:
  -Кто служил в армии? Встаньте слева!
  Послышались недовольные голоса, но часть народу, человек около двадцати встали рядом с полковником.
  Тот продолжал бодро и уверенно:
  -Офицеры есть? Ближе ко мне!
  Один, худощавый, на вид 40-42 года, двинулся в его сторону, встал в шаге.
  -Звание, должность?
  -Майор запаса, связь, релейка, кв, укв, морзе, - виновато улыбнувшись, добавил. - Таким, наверное, уже не пользуются....
  Полковник кивнул:
  -Кто еще?
  Подошли сразу двое. Один коротко обронил:
  -Разведка, Чечня. Старший лейтенант.
  Второй к чему-то разулыбался:
  Капитан - артиллерия, командир батареи, Чечня, обе.
  Наблюдая за полковником, я тоже невольно шагнул к нему, но потом замешкался, остановился. Он заметил, кивнул - подходи.
  -Лейтенант, инспектор пожарной безопасности, - хрипло выдавил я из себя.
  -Хорошо! - полковник дружески тронул меня за плечо, обратился к остальным:
  -Если кто думает, что легко стрелять в людей, даже во врагов, то он ошибается. Если кто думает, что легко этих самых врагов победить, то он не прав. Если кто думает, что легко остаться в живых, то он тоже не прав. Для того чтобы остаться в живых надо быть хитрым и осторожным. Надо быть подлым и коварным. Надо быть быстрым и ловким....
  Тут к выступающему подошел крупный мужчина, довольно плотный, но не рыхлый. Он перегородил своим телом невысокого полковника, вопросил:
  - Так мы вообще-то с кем собрались воевать? А то щас нам на уши присядут, идите, мол, кровь свою отдайте, за царя-батюшку, за президентов-премьеров, а может там нормальные пацаны пришли, с понятиями! - он повернулся, продолжал. - А, полковник, с кем воюем-то? Поясни...
  Посмотрев снизу вверх на амбала, полковник, как ни в чем не бывало, стал говорить дальше:
  - Надо быть быстрым и ловким. Пользоваться каждым закоулком, каждой щелью, чтобы быть незаметным. Что бы из своего укрытия, норы, окопа метко прицелиться и поразить врага, с одного выстрела, с одного патрона. А то, что перед вами враг, а не "пацаны с понятиями" вы и сами знаете.
  "Нормальные пацаны" не бомбят жилые кварталы, не сгоняют жителей как скотину в загоны, не стреляют в безоружных....
  Голос его стал злым и хриплым, он смотрел на нас жестко и властно, чуть наклонив вперед упрямый лоб:
  - "Нормальные пацаны" не приходят в чужой дом, бряцая оружием, и не наводят в нем свои порядки. А кто они?...
  И уже обратившись к амбалу, промолвил:
  -У врага нет национальности - он просто враг! А враг должен быть убит. Вот это по понятиям....
  Что-то зацепило меня в словах полковника. Я остался. Большая часть людей разошлась по домам. Полковник так и не смог ответить на их вопросы. Только коротко обронил:
  -Обоза не будет.
  Куда девать семьи, детей, престарелых родителей, всех тех, кому нужна забота и уход? Не было ответов. Люди растерянно глядели друг на друга и надеялись услышать ответы....
  На другой день я уже трясся в кузове старенького бортового "Урала". Наша колонна давно проехала Тагил, еще несколько мелких городишек и свернули на Верхотурье. На коленях у меня красовался новехонький вороненый "Абакан", с пластиковыми рифлеными накладками. Эта железяка за всю дорогу, наверное, набила мне на ногах синяков, но я не обращал на это никакого внимания. Время от времени я глядел на свое оружие и тихонько радовался, не знаю почему.
  
  Вчера, после нашей недолгой беседы с полковником, нас вскоре экипировали, выдали оружие, боеприпасы и сухого пайка на трое суток. Получилась увесистая торба. Достаточно тяжелая.
  На тех же машинах, что привезли оружие, всех вывезли за город. Метрах в ста от дороги, под самыми соснами, был разбит лагерь из армейских шатров. Они были натыканы в полном беспорядке по всему ближайшему лесу, я насчитал около сорока штук. Каждая рассчитана на десять человек, итого четыреста койко-мест. То есть четыре роты или один полновесный стрелковый батальон.
  Костров разжигать не давали, жгли только сухое горючее.
  Уже поздно вечером нас построили и объяснили обстановку.
  Брошенный нами город многократно превосходящими силами занял противник.
  Правительство страны не функционирует должным образом, поэтому власть на местах передана временным военным комитетам, сокращенно ВВК.
  Президент страны в безопасности и в ближайшее время выступит с обращением.
  В результате массированного ракетного удара разрушены крупные города страны. С нашей стороны ядерных ударов не последовало. Почему-то ни одна из семи тысяч страшных, но оказавшихся бесполезных, в нужный момент боеголовок не взлетела.
  Восемьсот спутников на орбите, по какой-то неизвестной причине, перестали функционировать. Спутниковая связь, навигация и другие космические примочки не работают. В настоящее время более 150 спутников сошли с орбиты и сгорели в плотных слоях атмосферы.
   Что там спутники, мы не могли завести "крузак" кем-то брошенный на обочине возле лагеря. Хотя и бензин и аккумулятор в порядке были.
  Мало того, электронные приборы в основе своей не работают или работают со сбоями. Связи, в том числе сотовой, радиоволновой нет. Сильные помехи. Объяснения на этот счет разные. Я сам из всех этих объяснений так ничего и не понял.
  Мы привыкали к своему новому положению, а утром даже вполне организованно и быстро погрузились на подъехавшие машины.
  
  Только проехали указатель поселка, справа показались, купола храма, чистые вымощенные дорожки, аккуратные газончики и круглые светильники на столбиках. Ничего не напоминало об угрозе. На обочину вышел батюшка и окрестил проехавшие машины. Я оглядел сидящих рядом. В основном все молчали. Молодой парень всю дорогу пытался нас веселить, но и он на трехсотом километре сник и замолчал. Каждый думал о своем. Не знаю, о чем думал тот лысый напротив, а я думал о Машке. Я четыре дня подряд заходил к ней домой, но так и не застал, ни ее, ни её брата. Дом их не пострадал, но прямо напротив подъезда зияла огромная воронка метров десять глубиной и 50 метров в диаметре. Дворовую детскую площадку буквально смыло взрывной волной, насосная в центре двора стояла разваленная и сгоревшая. А дому хоть бы что. Даже входные двери остались целыми. Еще и Женька куда-то запропастился. Да и не мудрено потеряться в таком бардаке. В некоторых местах и улиц не просматривалось. Всюду стояли брошенные машины, обгорелые или с виду целые и не тронутые. Куда делись люди из разрушенных домов, догадаться было не сложно. Про друга так думать не хотелось.
   Лысый, сидевший напротив, явно был женат. Он то и дело доставал фотокарточку из кармана, смотрел, кривил губами, украдкой глядел на меня и бережно складывал фотку обратно. Я делал вид, что мне всё равно, но так и подмывало взглянуть на фотографию. Наконец он не выдержал, хлопнул по карману и проговорился:
  -Семья! На прошлой неделе в Саратов, к теще отправил. Сейчас как быть - не знаю!
  Я пожал плечами, сказать было нечего. У меня семьи не было. Единственной привязанностью в моей жизни, да и то недавно, была Машка. Я безумно скучал по ней, но так ничего и не узнал, куда она пропала. Город невероятно поредел. Спросить было особо некого. Ни одного знакомого лица. А сейчас и того хуже, я с каждой минуты отдалялся от того места где находилась единственная мне родная душа.
  
  Дорога делала спуск. Наш "Урал" чуть свернул в сторону обочины, остановился и заглушил мотор. Все медленно вываливались из машин, разминая отбитые на ухабах конечности.
  Я увидел полковника. Он бодренько шел вдоль колонны и видимо отдавал какие-то приказания. На этот раз он был в форме, обычной полевой хэбэшке с зелеными погонами и с такими же зелеными звездами на них.
  Поравнявшись с нашей группой, он коротко и не громко обронил: "Становись" и прошел дальше.
  Странное дело, но, ни у кого не возникло желания противится, и пусть немного медленно, но мы все же построились.
  Долго ждать не пришлось. Полковник ненадолго задерживался у каждого автомобиля, быстро двигался в обратном направлении. Дойдя до нас, он махнул рукой мне:
  
  -Лейтенант! Иди сюда! Фамилия как твоя?
  - Прохоров...- ответил я машинально и интуитивно встал "смирно".
  - Будешь за старшего. Командуй, лейтенант, в колонну по двое, по ходу движения, четыре километра до моста. Вопросы есть? Выполнять!
  Не дождавшись моего "есть" он продолжил движение.
  - В колонну по двое, становись.... - я вживался в свою новую роль.
  
  Мы шли по заросшей грунтовке. С непривычки, да еще с тяжелыми ношами двигались кое-как. То и дело кто-то останавливался, поправить мешок, портянки или что бы присесть на придорожную кочку. Я терпеливо останавливал нашу колонну и после непродолжительного времени мы двигались дальше. Справедливости ради хочу отметить, что нас так никто не обогнал. Но и мы не смогли догнать впереди идущую группу. Так мы продвигались около полутора часов. Унылый низколесый пейзаж со временем наскучил, и я перестал пялиться по сторонам.
  Пройдя еще минут десять, мы увидели реку, не широкую, всего метров тридцать-сорок, в высоких поросших ивняком берегах. Но самое нелепое было увидеть, здесь, в почти не хоженой тайге, вполне ухоженный, мощный, на громадных четырех быках мост.
  Перед мостом стояла охранная будка, невысокая стенка, сложенный из мешков с песком бруствер, полосатый шлагбаум и широкий красный плакат, где белыми буквами угрожающе выведено: "Стой! Стреляю без предупреждения!"
  Ну, дела!
  От маленькой будочки шагнул военный в лихо заломленном краповом берете. Он снисходительно оглядел нашу банду, зычно прокричал:
  -Привет славяне, - и осекся, увидев идущих прямо за мной здоровенного татарина Нигматулина и узбека Мамура, но оправившись, продолжал, - Запоминаем все, четвертый взвод майора Фокина второй стрелковой роты. Мужики, проходим, не задерживаемся.
  Прогромыхав по покрытию моста, мы вышли на асфальтовую прямую, которая упиралась в распахнутые ворота метрах в двухстах от моста.
  Я, конечно же, видел воинские части, и эта нисколько не отличалась от остальных. Покрашенные известью белые бордюры, наглядная агитация, явно советских времен, дощатые одноэтажные казармы. Они были непригодны для проживания зимой, но нам это кажется, не грозило.
  Народу было много. Всюду сновали люди. То строем, то небольшими группами, то поодиночке.
  Интересно как здесь поддерживают дисциплину? Людей привезли не военных. Многие уже и забыли о том, как ходить строем, где лево, где право. Некоторые даже и в армии не служили. Им было вообще невдомек как окопы рыть, прокладывать полевку или даже стрелять из автомата.
  Я украдкой наблюдал за одним пареньком из нашего взвода. Он все спрашивал, как стрелять, на долго ли рожка хватает, можно ли штык-ножом чистить картошку. И еще куча вопросов таких же.
  Любознательный попался.
  Майор Фокин был седым и толстым, он больше походил на старого прапорщика, чем на офицера. Каждый раз, перед тем как отдать распоряжение или сообщить какую-нибудь новость он зачем-то кашлял в кулак и вытирал шею замусоленным платком. Из всего этого было ясно, что командир нам достался не военный, ну в смысле не вояка, а скорее бывший снабженец, техник или еще какой либо не строевой служака.
  Целых два дня мы ничего не делали, просто валялись на матрасах в своей фанерной казарме. Изредка жрали тушенку штык-ножами и бросали банки в открытые окна. Ночью нас нещадно ели комары и пугали лесные птицы. К исходу второго дня всех выгнали на плац. Незнакомый генерал выступил с пламенной речью о защите родины, о пылающих хатах и еще наговорил кучу всякой дребедени, в конце он понял, что речь надо было строить по-другому, но довел выступление до конца и сообщил последние новости.
  Новости не утешали. Все города, в том числе и Нижний Тагил, Березовский, Пышма, Первоуральск, Асбест, Ревда, короче почти все города Среднего Урала заняты противником. Продолжаются чистки, людей вывозят в неизвестных направлениях.
  Я слушал всю эту ахинею, и во мне начинала закипать кровь. Кто-то выкрикнул, что пора и зубы свои показать, но генерал прервал его и сообщил, что как воинское подразделение мы еще не готовы. Тут загалдели все.
  Вспомнилось недавнее наше сборище в школе, там всем верилось, что скоро мы встретим врага лицом к лицу но, похоже, дело принимало другой оборот.
  Гул уже перерос в сплошной рев, ряды наши смешались, прогремело несколько выстрелов, и толпа пришла в движение.
  Генерал и несколько офицеров в центре плаца еще пытались, что-то сделать, но наше войско явно не желало подчиняться. С краю отделилось насколько человек и группой в человек двадцать они зашагали к воротам.
  Толпа бурлила, и уже казалось, нет такой силы, что бы успокоить её, но вдруг где-то взревели моторы и два новеньких БТРа выехали на край плаца. Таких монстров было не возможно не заметить, но видимо для пущего эффекта из правой машины громыхнула очередь аккуратно над нашими головами. На броню вылез капитан в краповом берете, и поднял правую руку над собой.
  Толпа присмирела и остановилась. Капитан как будто ждал этого. Он выкрикнул:
  -Становись! Равняйсь! Смирно!
  Толпа как по мановению волшебной палочки выровнялась в кривые шеренги.
   Люди, оставшиеся не в строю забегали, ища места в шеренгах, произошла некая сутолока, но вскоре все успокоилось.
  Со стороны ворот двое вэвышников вели ту группу, которая решила покинуть лагерь.
  Капитан, оглядев наш строй взревел:
   - Еще раз такая выходка и в лагере будет введен полевой суд. Пару-тройку смутьянов поставим к стенке и наведем дисциплину. Мало будет - расстреляю больше, кому неясно?
  Может, кому-то что-то и не ясно было, но все молчали. Я тоже стоял смирно лишь косил на свою банду.
  Капитан передал слово нашему знакомому полковнику, тот недолго помолчал и начал:
  -Я вас понимаю, ваши чувства.... Но пока вы просто стадо баранов. Дисциплины нет, навыков и умения нет. Вы тупая банда партизан. С завтрашнего дня начнутся занятия по тактике, рукопашному бою, стрельбе, маскировке.... Не хочется вас на бойню везти, хоть чему-то обучить.... У меня всё.
  Он в обычной своей манере отшагнул в сторону и поглядел на капитана. Тот в свою очередь поискал глазами генерала, но не нашел, быстро скомандовал:
  -Командиры подразделений ко мне!
  Из шеренг робко отделилось несколько человек, в том числе я и Фокин.
  Капитан велел отвести подразделения по казармам, выставить караулы, дал на все про все 15 минут и сказал, что будет ждать на этом месте.
  Я с трудом довел свой взвод до казармы. Поставил Нигматулина на дверях, а Максимову и еще одному мужику, фамилии которого я не знал, велел собрать все оружие и сгрузить его в кладовке у входа.
  Не знаю зачем, но мне показалось, что пока во взводе нет должной дисциплины, оружие лучше держать отдельно и под замком.
  Со следующего дня потянулись серые, наполненные обычной военной муштрой будни. Четыре человека из нашей роты выбыли в медсанчасть, двое бесследно пропали. У оставшихся курсантов, как нас здесь называли, заметно подтянулись животы, а те, кто были худы, еще более осунулись и посерели. Мы втягивались все больше. Выстрел - отскок - кувырок - замер. Вправо-влево - рывок вперед - остановился - кувырок в сторону-замер.
  Признаться, даже в училище я ничем таким не занимался. Вот уж точно кидать камни, напильники и сучки меня там не учили.
  Инструктор капитан Неустроев показывал, как бить в глаза, горло, как сломать руку, ребро, ключицу. Как колоть и резать. Вначале я был шокирован такой кровожадностью, но позже привык.
  Привычным стало бить по ушам, выкидывать палец в направлении глаз, ломать короткими ударами хрупкие кости, на отмах бить прикладом и сапогом.
  В течение трех недель мы изучали, как неподвижно лежать в болоте и висеть на дереве, как терять сознание в случае необходимости и пить мочу. Не скажу, что я стал киношным коммандос, но о некоторых вещах я до сих пор и не подозревал. Голова шла кругом от обилия информации и физической усталости. Нам лишь один раз дали хорошенько выспаться, и утроили паек. Как не странно все всё съели, а некоторые попросили добавки.
  За время тренировок мы сдружились и познакомились. Я знал всех по именам и фамилиям. Попался даже один однофамилец, тоже Прохоров, один одноклассник, с двоими мне довелось поработать на стройке несколько лет назад. Откровенных бакланов не было. Беспокоил только один парень, он держался особнячком, говорил мало и чаще всего молчал, внимательно наблюдая за происходящим. Настораживала его независимость и нелюдимость.
  Звали его Олегом, фамилия Кузеванов, но все называли его просто Кузей. Он выбрал себе в оружие пулемет, в свободное время кидал напильники в сосны и заваривал чай в старой алюминиевой кружке. Что-то было в нем уперто-упрямое-зверинное, что заставляло общаться осторожно, выбирая слова и выражения.
  Остальные попроще, не досаждали просьбами и проблемами, спали тихо, ели дружно. Как командиру мне грех было жаловаться. Тот молодой парень, что пытался рассмешить нас по дороге сюда стал душой компании и не один балаган, ни одна шутка, розыгрыш, веселые и шумные скопления не проходили без него. Звали его Семен, но все коверкали его имя и произносили - Сэмэн. Так и приклеилось.
   Майора Фокина мы видели редко, а потом его от нас вообще забрали в другое подразделение, так что я остался единственным и полноправным командиром нашей банды.
  На очередном совещании в штабе нам неожиданно выдали пакеты с приказами, карты, визы на склады и объявили, что завтра в три часа ночи мы выдвигаемся в юго-западном направлении для осуществления важного задания ВВК.
  
  
  
  Я вернулся из штаба уже поздним вечером, когда большинство моих бойцов, как мне показалось, спали. На крыльце накрывшись простыней, сидел Кузя и задумчиво курил. Он мельком взглянул на меня, отодвинулся, давая присесть на ступеньку.
  -Что нового, командир? - Спросил он, протягивая мятую пачку сигарет.
  Я показал ему серый пакет и закурил. Ночь щебетала, ухала, стрекотала. Сквозь сумерки виднелись стены соседних казарм, силуэты беленых бордюров. Подул легкий ветерок, отгоняя надоедливых комаров.
  - Ты, Кузя, зря в простыне сидишь на крылечке, тебя от штаба видать как в витрине, снайпера не боишься?
  Кузя скривил лицо:
  - Чего бояться-то, все равно убьют, не сегодня так завтра.... Или разбомбят. Вот только начнут они над лесом летать, так и накроют нашу базу. Нас по белым поребрикам из космоса даже видно, наверное...
  Я сомневался, что Кузя так легко собирается умереть. За то время, что мы здесь отсиживались, я достаточно успел к нему присмотреться. Кузя жук еще тот. Он и достать мог что угодно, и на спаррингах не смотря на свою кажущуюся нерасторопность и медлительность, побеждал чаще остальных, и стрелял не плохо.
  -А ты Кузя, может, и врага увидеть не хочешь?
  - Да где он враг-то, я его и за врага не считаю, по крайней мере, злиться на него не злюсь и не сделал он мне ничего дурного.
  Он щелчком отправил окурок в урну, встал и скинул простыню.
  Я удивился:
  -А ты чего это при параде?
  Действительно, Олег был полностью одет - берцы, нож на бедре, подсумок, и самое странное - с автоматом.
  -А автомат-то, откуда, я ведь всем оружие сдать велел! Во, дисциплинка!
  -Ты, командир не кипиши, мы все готовы, а я вроде как на карауле. Ты бы лучше рассказал, что там, в штабе решили....
  Ну, раз тут без меня уже все организовали, я тоже встал и вошел в казарму. Вся моя банда была в сборе. Автоматы и рюкзаки под кроватями, кто-то спал даже в обуви. У входа двое на стульях, тихо кемарят, но бдят.
  Я тоже присел на свободный стул, достал фонарь и развернул бумаги из пакета. Карту сразу убрал в планшет, приказ перечитал еще раз, остальное мельком глянул и сунул в карман. Кое кто из моих бойцов подняли головы, устроившись поудобнее, смотрели на меня.
  -Морозова и Степырева разбудите, - начал я не громко, - Приказ получен.... Надо бы, мужики, обсудить.
  Все зашевелились, кто-то начал будить спящих. Я порадовался - суеты не было. Никто не бегал, не орал. Почему то вспомнилась учебная тревога в училище на первом курсе. Здесь все было по-другому. Может разница в возрасте, а может в ситуации? То училище, а то война.
  Я почему-то совсем иначе подумал об этом слове, не так как раньше. Война.... Где-то читал, что слово война, на каком-то древнем языке означала - мало коров. Когда кому-то было мало коров, они шли к соседнему племени и забирали у него недостающих коров, или коз, или .... Не важно. Но сейчас-то чего не хватает? Наверное, ресурсов - железа, нефти, дерева. Что, вообщем, одно и то же, что и коровы. Мало дерева, железа и нефти - война. И если надо, за это убьют. Потому что война. Вот и весь сказ, нас пришли убить за наши ресурсы. Почему-то пришли убивать не какого-нибудь олигарха Пупкина, за то, что он владеет алмазной трубкой или угольным разрезом, а нас, простых парней. И что-то я среди нас ни одного олигарха не увидел. А Абрамович, наверное, на своей длинной дорогой яхте спешит сейчас укрыться в какой-нибудь средиземноморской бухте. Вот сука.
  Проперло меня на лирику...
  - Приказ такой, наш взвод, в три-нуль-нуль грузится на два КамАЗа и выдвигается на позиции. Ехать часов пять. Отсюда машины загружены боеприпасами, по дороге догрузят еду и дадут отделение разведчиков. Профессионалы-контрактники. Дальше будем вместе добираться в пригород Нижнего Тагила. Действовать по обстановке. Но задача стоит такая - очистить местность от врага. Что это значит?
  Я обвел присутствующих взглядом. Все внимательно смотрели на меня, никто не шутил как бывало. Я набрал побольше воздуха и произнес:
  -Война.... Мало коров....
  -Что командир, мало?
  Я мотнул головой, посмотрел на часы. Время 01-12.
  - Еще часа полтора. Нигматулин, Морозов, на крыльцо в караул, Кузеванов назначается моим заместителем и старшим второй машины. Плешаков, Смирнов заберете из казармы генератор и фляги для воды. Машины будут у ворот. Все! Всем отдыхать.
  Я вышел на крыльцо и закурил. Даже сам не ожидал такого решения от себя. У сосны напротив входа на корточках сидел Смирнов, Нигматулин привалился к углу казармы. Во тьме я видел только силуэты, но громадину Нигматулина ни с кем спутать было нельзя.
  Сзади сопел Кузя. Я повернулся и посмотрел ему в глаза.
  - Командир, не ожидал. Но только я ведь не военный, командовать не умею....
  Кузя смутился и замолчал.
  Что ему сказать я не знал. Пусть свыкнется с мыслью, что он начальник, там посмотрим.
  
  Погрузка прошла без происшествий. К воротам вышел и полковник, только говорить он ничего не стал, просто оглядел нас внимательно, хлопнул меня по плечу и ушел в штаб.
  На первой машине ехал я, на второй Кузя. Машины были новыми, но над ними поколдовали техники, так как заводились они с трудом. В последний момент водителей пришлось сменить на своих бойцов, вот это был сюрприз. Хорошо хоть шоферов искать не пришлось, таких было много.
  Мы осторожно выехали к мосту и, не останавливаясь, прогромыхали по его настилам.
  Что будет дальше, я не знал. Для себя я отметил следующую точку маршрута и не решался загадывать дальше.
  
  По грунтовке ехали около часа, потом вывернули на приличный асфальт и прибавили скорости. КамАЗы были военными, все мосты ведущие. Коля Максимов, что был у меня водителем, радовался мощному мотору и что есть мочи давил на педаль. Приходилось осаживать его и посматривать в боковое зеркало, что бы Кузя ни отстал. Тем временем солнце уже вышло из-за горизонта. На западе виднелись небольшие облака, но почти все небо оставалось чистым. Будет жарко, подумал я. Прозвучало как-то двусмысленно.
  Больше всего я опасался, что не смогу в нужный момент направить своих орлов, куда нужно. Пока не было серьезного дела, я еще как-то справлялся, у меня даже создалась иллюзия, что пользуюсь авторитетом у парней. Но я-то знал, что это всего лишь миф. Неоткуда было взяться этому авторитету. По-сути все мои 36 человек жили вместе потому, что возможности другой пока не представилось. А как замаячит некая перспектива, то удержать в повиновении отряд будет невозможно. Я рассчитывал привлечь к себе в союзники Кузю - у него получится убедить людей. Ну и еще пару тройку человек, которые в коллективе пользовались доверием. Впереди располагались несколько небольших городов. Новая Ляля, Нижняя и Верхняя Тура и напротив её Красноуральск. На карте было еще несколько поселков, но по ним у меня не было ни каких указаний.
  Перед самой свороткой на Нижнюю Туру мы повернули налево. Метров 300-400 и мы затормозили у железных ворот. Толи склады, какие, толи производство, разобраться было трудно. От ворот отошел мужик, с оружием, в бандане, в полувоенной амуниции.
  -Прохоров?
  Я кивнул и стал вылезать из кузова, но подошедший показал на ворота, мол, въезжайте.
  Нам открыли ворота, мы въехали по бетонке на территорию и увидели, раскрытый ангар. Кто-то махал нам издалека, приглашая въехать вовнутрь.
  В ангаре было несколько человек, все примерно в такой же одежде как у первого.
  От группы отделился крепкий парень лет тридцати, показывая, чтобы мы глушили моторы.
  -Прохоров? - я опять кивнул, а он протянул мне руку и назвался: - Петр, капитан Стрельников, все нормально?
  Я опять кивнул, внимательно оглядывая капитана, и поймал себя на мысли, что нас сейчас бы перестреляли, как белок будь это враг. Впредь надо бы быть осмотрительней. Не в доме отдыха.
  Но капитан не заметил моих смятений. Он заглянул в кузов первой машины, поздоровался и приказал строиться. Сделано это было обыденно, на ходу, без каких либо эмоций и реверансов.
  Белобрысый здоровяк из его отряда уже распоряжался во втором грузовике.
  Все построились. Внимательно глядели на разведчиков и бросали короткие взгляды на меня. Я тоже встал в строй, но капитан поманил рукой:
  -Как звать, Прохоров? - Взял он меня за рукав.
  -Павел.... Можно Паша.
  Капитан осмотрел строй, довольно покивал головой и начал:
  -Признаюсь честно, ожидал не этого. Ожидал бестолковую толпу партизан. Но вижу, что вы люди серьезные и настроены серьезно. Доложу о планах. Наш объединенный отряд выдвигается в район поселка Большая Выя. Догружаемся и дальше к Нижнему Тагилу. Там замечено передвижение сил противника. Сил у него пока не много, но он занял все ключевые въезды в город.
  Капитан посмотрел еще раз на нас и продолжил:
  -Командовать взводом будет лейтенант Прохоров, а наша задача выявлять цели и разведывать пути подхода. Если во взводе есть вопросы, я на них отвечу.
  Он встал, ожидая вопросы.
  -С кем воюем? Много их там?
  -Отвечаю на первый вопрос: на семи выездах из города ориентировочно сосредоточенно около двух тысяч человек. Бронетранспортеры, военные грузовики, стрелковое оружие, гранатометы. Самолетов-вертолетов нет, впрочем, как и с нашей стороны. Электроника не действует. Со связью тоже большие проблемы и у них и у нас. Кто они такие? Думаю, что это объединенные силы, скорее всего натовцы, но в нашем случае есть французы и прибалты. Американцев не видел. Что еще?
  -С нашей стороны еще есть отряды? А танки наши есть?
  -Отвечаю! Танки есть, но использование танков в условиях городских боев нецелесообразно. Противник владеет противотанковой техникой и очень хорошо ей пользуется. Другие наши отряды подойдут в назначенное время. Удары требуется нанести одновременно по всему фронту.
  -А что местные? Как люди?
  Капитан поморщился:
  -Отряды зачистки, численность примерно двенадцать-пятнадцать тысяч человек вывозит население большими партиями на юг, через Курган в сторону Казахстанской границы. Это все! Закончили с вопросами.
  Капитан обернулся ко мне:
  - Все Прохоров, пора. Командуй, лейтенант, по машинам!
  Я подозвал Кузеванова, перекинулся с ним несколькими фразами о недавних сомнениях. Как не странно он сразу понял, о чем я и пообещал предпринять что-то по возможности. Я подозвал Нигматулина и попросил поговорить с мужиками об осторожности на подъезде к Вые. Назначил его командиром отделения и скомандовал по машинам.
  Мой грузовик принял шестерых разведчиков и капитан сел со мной в кабину.
  Вскоре мы уже выехали на трассу. На этот раз ехали мы не быстро. Я вглядывался в горизонт в надежде что-нибудь увидеть, а капитан сверял карту с местностью, все чего-то, вычисляя и прикидывая.
  Ехали на этот раз не долго. Опять свернули налево, по встречной полосе забрались на мост и при въезде в поселок повернули опять налево, по хорошей асфальтной дороге по краю леса проехали не больше километра. Стрельников на ходу открыл двери, выпрыгнул из кабины. Из-за угла отгороженной стальными листами забора территории несколько человек выносили ящики. Зеленые крепкие большие ящики.
  Капитан распорядился грузить их в машину Кузеванова. Мне хотелось взглянуть внутрь, но погрузка была быстрой и я даже выйти из машины не успел.
  Стрельников пыхтя, забрался ко мне, скомандовал: "трогай" и мы опять выехали на автостраду.
  Удивляло, что за все наше путешествие мы не видели ни одного встречного автомобиля. Это навевало на мысли, что впереди существует некий заслон, который не пропускает машины на север. Я поделился этим с капитаном, но он лишь пожал плечами и опять уткнулся в свою карту.
  Проехали поворот на Кушву, Малую Лаю, поселок Горнозаводский и вдруг капитан приказал прижаться влево.
  Моторы заглушили. Я с удовольствием разминал затекшие ноги.
  -Выходим мужики, привал! - скомандовал капитан, и все мое войско высыпало из кузовов.
  Стрельников поманил меня ко второй машине.
  -Ну-ка, подмогни! - открыл он борт со своей стороны.
  Я тоже отстегнул запоры, и мы растворили задний борт. Cгрузили два ящика и капитан затараторил:
  -Пулемет Корд 6П50, калибр 12 и 7 миллиметров, прицельная дальность два километра, есть два сменных ствола на комплект. Хороший тяжелый пулемет. Патроны в лентах по 10 штук, снаряжать так, соединять так!
  Он показал, как соединяются две короткие ленты, и продолжал объяснять:
  -Ленты надо снарядить все, сколько есть, заряжать можно с любой стороны, хоть справа, хоть слева, переключать здесь, сошки тут облегченные, одному человеку вполне по силам тащить эту дуру на плече или в обнимку. К сожалению, учебные стрельбы провести нельзя.
  Стрельников скептически посмотрел на меня, потом на пулемет и сказал:
  -Паша, таких штуковин тебе досталось десять. Надо назначить пулеметчиков и потренироваться. У нас есть около шести часов.
  Он похлопал меня по плечу и перешел к своим разведчикам, которые устроились на опушке леса.
  Я позвал Нигматулина и показал, что успел запомнить. К нам потянулись все остальные.
  - Ребята только осторожнее! Не пальните! Кузеванов! Поставь пятерых снаряжать ленты, остальные в лес, можно перекусить. Костров не жечь!
  Кажется все толково. Я со стороны оценивал свои распоряжения, по-моему, все как надо.
  Сзади подошел капитан и тронул за плечо:
  -Паша, мы отлучимся ненадолго. Поставь заслон из двух пулеметов в сторону Тагила, и назад два, остальные пусть поспят. Лишним не будет.
  С этими словами он повернулся и скрылся в ельнике вместе со своими разведчиками.
  
  Поспать не получилось. Часа два убили на пулеметы. Прогнать через них пришлось всех. Каждый по несколько раз попробовал вставлять ленты, передергивать затвор, примеряться походить с Кордом на плече. Железяка килограммов на тридцать, не меньше, сильно не побегаешь. В лучшем случае протащить метров сто, потом надо отдыхать. Я надеялся на КамАЗы, ведь не бросим же мы их здесь. На таких махинах можно и по лесу добраться до позиций противника.
  Потом нам с Кузей пришла мысль разбить наш взвод на тройки. Получилось 10 троек, в каждой пулемет. И груз можно распределить поровну. Четверых я выделил для обоза - они отвечали за автомобили и все что в них было. Максимова я оставил при себе как помощника.
  Не спели мы более-менее распределиться, как пришла разведка. Умореханные они сели на то же место, что облюбовали днем и стали есть. Ели они медленно и монотонно, как будто заправляли горючим свои тела. Капитан поел первым и позвал меня:
  -Расклад следующий! Впереди по дороге в шести километрах пост противника. Два БТРа, две БМПэшки, численный состав до 50-ти человек. Одновременно дежурит на дороге десять человек и БТР. Связь с блокпостом осуществляется по телефонной линии и автомобилями.
  Капитан прищурился на меня, потом добавил:
  -Блокпост надо уничтожить! Какие соображения?
  Я достал карту и прикинул расстояние.
  -Вот сюда, можем проехать КамАЗами, по вот этой грунтовке слева от дороги. Вот эти полкилометра пройти по лесу вплотную к блокпосту и ударить пулеметами. Технику бы вывести из строя с первыми выстрелами, желательно наверняка. Есть шесть гранатометов РШГ-1.
  Капитан задумчиво покивал головой:
  -Толково. Из гранатометов стреляли?
  -Нет, чего не было, того не было. В этом может быть затруднение. Ознакомлены только теоретически. - вздохнул я.
  -Да ничего, - оживился капитан. - Мои бойцы вас подстрахуют. Выезд через двадцать минут.
  
  Опять мы погрузились и машины поехали по лесной грунтовой дороге. Солнце было еще высоко, зеленые сосны помахивали ветвями, и я поймал себя на мысли о нереальности происходящего. Мы ехали по дороге, вооруженные до зубов, навстречу врагу, который тоже не рогатками оснащен. А вокруг птички щебечут, кузнечики стрекочут....
  Через полчаса обе машины встали и заглушили моторы. Капитан распорядился взять три пулемета, остальные мы оставили в кузове. Разведчики взяли четыре РШГ. Стрельников поднял указательный палец, строго посмотрел вокруг:
  -Идти тихо. При подходе к дорожному полотну, когда через сосны увидите просветы - передвигаться ползком. Пулеметы установить в видимости блокпоста, остальным развернуться фронтом. Головы лишний раз не высовывать. Мы обойдем справа. После взрывов всем стрелять в сторону блокпоста. Всем ясно?
  Капитан еще раз оглядел нас и прошипел:
  -Смотрите под ноги, сколько нас выживет - зависит от нас самих. Вперед!
  Мы, пригнув головы, пошли по направлению к шоссе, разведчики сразу скрылись за деревьями вместе со своим командиром.
  Я передернул затвор автомата, поставил на "двойку", тоже двинулся к дороге, осторожно ступая, стараясь не наступать на сухие ветки. Через триста-четыреста метров лес стал редеть, и стало видно дорогу. Что-то двигалось впереди среди деревьев. Я показал, что пора передвигаться ползком. Один пулемет я послал на край лесной прогалины справа, Нигматулин сам выбрал себе направление. Третий пулеметчик пыхтел где-то сзади меня. Как бы там ни было, мы смогли подобраться метров на семьдесят к дороге и заняли позиции. Издали было видно несколько солдат. Точно не наши, не знакомая экипировка, не знакомые автоматы. По обе стороны дороги выложены мешки с песком в виде полукруглых стенок. Чуть дальше, один за другим стояли два модуля метров по 10-12 каждый. Серого цвета, с узкими, как бойницы окнами, с кондиционерами на крыше. Двери одного из модулей были раскрыты, а в дверях сидел самый настоящий негр. Он возился с пряжками на каске, от усердия высунув язык. Рядом приткнулась БМП. Кроме БМП на дороге стоял красный москвич и два БТРа. Мы пролежали в траве не меньше пятнадцати минут, а потом один за другим раздались четыре оглушительных взрыва. Первый модуль странно надулся, и из узких окошек блеснуло яркое пламя. Сразу же вспыхнул огонь в других местах, все заволокло пылью и дымом, а с опушки справа замолотил пулемет. Мои бойцы спохватились и тоже начали стрелять по посту.
  Оттуда послышались редкие выстрелы, но вскоре все смолкло. Я увидел, как по дороге пригнувшись, перебежками двигались наши разведчики.
  Мы тоже все повыскакивали на дорогу.
  Вокруг куда ни глянь, лежали тела убитых. На самой обочине в горелой одежде лежал тот самый негр, что возился с каской. БТР отодвинуло взрывом ближе к краю дороги. С одной стороны горели все колеса. Вояки оказались канадцами, везде на форме были нашиты кленовые листы. Так же и техника промаркирована соответственно.
  Откуда-то из дыма и пыли вынырнули двое разведчиков, таща за шиворот солдата. Все с интересом подошли, поближе разглядывая вояку. Подошедший капитан задал ему пару вопросов по-английски и тут же пристрелил его из своего пистолета. Мы таращились, то на капитана, то на убитого натовца.
  Капитан, оглядев нас, пояснил:
  -Это все гранатометы, вакуумные взрывы, нам повезло, что они у нас были, а то пришлось бы тут отстреливаться до ночи.
  Его разведчики разбрелись по округе, достреливая раненых.
  -Пора сваливать! Прохоров! Людей в лес!
  Его разведчики безо всяких на то распоряжений орудовали на блок посту. Уже при заходе в лес мы услышали несколько приглушенных взрывов. Капитан пояснил:
  - Техника в дефиците, но оставлять её в целости нельзя, может нашим и не достаться, а у нас есть автомобили, поэтому пришлось взорвать....
  Он посмотрел на меня, довольно кивнул, что информация до меня дошла.
  Странным он был человеком, или вовсе не человеком. Говорил только по делу, всегда серьезно, всегда внимательно смотрел по сторонам. Настоящий военный разведчик, насколько я мог его для себя представить.
  Мы вернулись к нашим машинам. Капитан попросил построиться и выступил перед взводом:
  - От своего лица и лица командования объявляю отряду благодарность! Мужики, так держать. Но хочу заметить, что легких побед не бывает. Нам сегодня проперло и мы все целы и не вредимы. Так все время быть не может.
  Он постоял, посмотрел еще на нас и скомандовал:
  -По машинам!
  Вскоре мы продолжили путь, дальше по высоковольтке, переправились по мосту через речку и добрались до окраины какого-то поселка. Начинало смеркаться, и капитан распорядился остановиться.
  - Сан-Донато! Дальше только пешим ходом. Паша, оставь водителей у машин. С остальными пойдем дальше. По сигналу красной ракеты КамАЗы двинутся за нами. Предупреди их.
   Я впервые увидел, что Стрельников улыбается. Вроде не робот, улыбается, значит, человек!
  -Ты чего улыбаешься? - спросил я капитана.
  -Сан-Донато! Откуда тут название такое, это что прикол какой-то? Я в Сан-Донато был, там точно пейзаж не такой....
  Сразу видно, что Стрельников не местный, все равно бы где-нибудь услышал это:
  -Станция такая - Сан-Донато, еще при Демидовых назвали. В честь того княжества, в котором ты был.
  -А-а? - потянул капитан и опять стал как прежде серьезен.
  Мы спешились и потянулись за разведчиками, так же как и они двумя колоннами - слева и справа от проселочной дороги. Пересекли железнодорожную насыпь и двинулись вдоль полотна. Кусок поселка, что лежал слева пугал своей неподвижностью. Ни огонька, ни хоть какой-то маломальской суеты с его стороны.
   Строения кончились, с обеих сторон железки потянулся лес. Прошли еще немного, капитан поднял руку вверх, и приказал присесть на корточки. Мы все присели, а разведчики одни двинулись дальше.
  Мы сидели на шпалах и рельсах и пытались разглядеть, что же там увидел капитан.
  Сумерки сгущались. Небо заметно потемнело, оставив лишь одну светлую розовую полоску над лесом. Вдали, сверкнули трассеры. Расчертив черный горизонт, надвое пролетела ракета. Уже и совсем близко послышалась автоматная очередь и отдельные выстрелы. И тут началось. Со всех сторон, то сливаясь в сплошной гул, то ненадолго затихая, слышались взрывы и выстрелы. Вокруг нас, а казалось, что и где-то совсем рядом шел самый настоящий бой. Грохотало так, что нельзя было разобрать слов.
  Откуда-то из кустов показался стрельниковский разведчик, отыскав меня глазами, подскочил и стал кричать мне в ухо:
  -Вдоль полотна, вперед, около полукилометра, за зданием станции отряд противника около двухсот человек.... Осторожно! С восточной стороны их атакуют наши....
  Он махнул в сторону станции рукой и скрылся в кустах.
  Впереди громыхало уже не на шутку. Небо алело от взрывов и зарождающихся пожаров. Я махнул рукой своим бойцам и, пригнувшись, выставив вперед свой автомат, побежал вдоль рельсов.
  Если нас чему-нибудь и научили в последнее время, то все это вылетело из головы в один миг. Я бежал вперед, даже не понимая, что я должен сделать там в этом "впереди". Рядом со мной, предусмотрительно не обгоняя, бежали и мои товарищи. Уж им-то в этом отношении голову ломать не приходилось. Вон, командир бежит куда-то, значит и нам туда же...
   Мы добежали до платформы, и я увидел их - наших врагов.
  Стреляя на ходу, мы взобрались на площадку и пробежали дальше, вдоль длинного станционного здания. Кое-где попадались вражеские бойцы. Их легко было различить по массивному шлему на голове и белесой, видимой в темноте, одежде. Они выныривали откуда-то, небольшими группами по два-три человека. Я стрелял в них и бежал дальше. Враги послушно падали, на землю освобождая путь.
  Вдруг справа что-то легонько шлепнуло меня по руке. Я попытался оглядеться, но в тот же момент на меня обрушилась кромешная темнота.
  
  
  
  
  - Ну что герой, очнулся?
  Я поморщился, пытаясь разлепить тяжелые веки. Тело мое, ныло от малейшего движения. Я застонал от боли и все-таки открыл глаза. На меня смотрел, счастливо улыбаясь, Петя Стрельников. Такой лучезарной улыбки я от него не ожидал.
  - Капитан? Что со мной? - оказалось, и говорить-то я толком не мог, горло хрипело и саднило от любого звука.
  - Да хорошо все! - капитан еще не наулыбался, - Пулей на вылет через плечо, это раз! И контузило от взрыва, это два. Слышишь хорошо меня? Потошнит маленько, да и всё пройдет.
   Я попытался встать, но с первого раза не получилось.
  -Да куда тебе вставать, лежи, вон водички попей и лежи. Сейчас торопиться уже некуда.
  Он сел напротив меня достал карту, разложил её на коленях.
  -Значит так, лейтенант, задачу мы как-никак выполнили. Рубеж Сан-Донато наш. На соседних участках - Смычка, Северный, Евстюниха, Покровское ограничились небольшими перестрелками и заняли районы. По направлению Верхней Салды наблюдаются средней величины силы противника, но там скорее уже завтра будут наши. Им, Паша, без своих самолетов-вертолетов, нас не взять. Они так воевать не привыкли. Это мы все пердячим паром привыкли делать, а они нет.
  Капитан свернул карту и озабоченно посмотрел на меня.
  -Паш, давай встать попробуем, я тебя в госпиталь отправить не могу. Тебе бы лучше с нами.
  Он приобнял меня и помог подняться. Голова трещала, виски ломило так, что я прикрыл ненадолго глаза. Ноги подрагивали от слабости, а в остальном ничего - жить можно.
  Я посмотрел на перебинтованное плечо с просочившейся сквозь марлю кровью и равнодушно подумал: пулей на вылет....
  Еще месяц назад я не мог даже представить о таком, а сейчас вот.... Да, времена меняются.
  Я вышел из комнаты. Мы находились в здании какой-то заводской или фабричной управы. Осторожно выйдя на крыльцо, я огляделся. Какие-то резервуары для хранения мазута или бензина, на нефтебазу не похоже, допотопно все и довольно старенько.
  На крыльце стоял пулемет и рядом крутился Кузеванов. Увидев меня, он радостно подошел и слегка обнял, стараясь не задеть забинтованное плечо.
  -Командир, ты эти шутки брось, - начал он серьезно, - Хочешь на Кузю все свалить и на больничку? Я ведь тебя сразу предупреждал - что не военный я!
  Он поправил мне куртку и заботливо спросил:
  - Как плечо?
  Я хотел пожать плечами и передумал:
  - Ты, Олег мне лучше расскажи, как у нас дела обстоят. Все целы?
  Кузя полез за сигаретами, предложил мне, закурил сам.
  - Трое убитых: Васильев, Кирпичников и... Семен тоже убит.... Раненых десять человек, двое тяжелых, наверное, не выдержат. Что с ними делать ума не приложу. У нас в аптечках болеутоляющее закончилось. Смирнов орет все время, мы ему все искололи. Его бы по-хорошему надо к врачу....
  -А эти... ну натовцы? Много их положили?
  Кузя прищурился, подсчитывая что-то в уме, потом довольно доложил:
  -Я насчитал 17-ть, это те, которых ночью, а потом еще тридцать два.... Там за сараем.
  Я опешил:
  -Вы что их расстреляли что ли?
  -А куда их? - Кузя явно недоумевал. - Вывели за сарай, да грохнули. Я их сюда не звал. Никогда не думал, что хоть одного канадца живьем увижу, а тут и живых увидел и не очень....
  Кузя докурил, щелчком отправил окурок на дорогу и занялся пулеметом.
  Два наших КамАЗа стояли недалеко от занятого нами здания, водители таскали тяжелые канистры в кузова, увидели меня, подошли, поздоровались.
  -Олег, а где остальные?
  Кузя захлопнул патронную коробку, вытер руки тряпицей:
  - Спят все, вповалку, в красном уголке, всю ночь ведь бегали за этими козлами....
  
  
  Канонада не умолкала, она чуть отдалилась, взрывы теперь были приглушеннее, но так же часты, что и ночью. Получается, что я в отключке был около пятнадцати часов. За это время взвод зачистил все прилегающие к станции территории, ликвидировав около 50-ти солдат противника. Пленных не было, все они перекочевали в невосполнимые потери врага. Я не очень был согласен с этим, но что случилось, то и случилось. Я не готов был спорить со своими боевыми товарищами по этому поводу. Пока я валялся в безопасном месте, они сделали всю грязную работу. Так что винить их было не в чем.
   Около шести часов вечера вернулись разведчики. На этот раз они ходили вчетвером, без капитана. Он спал вместе со всеми в красном уголке. Разведка уселась на газоне под деревом возле входа в управу и по обыкновению стали есть. Я наблюдал за этим неторопливым основательным пережевыванием и задавался вопросом, наверное, в разведке этому специально обучают.
  Вскоре появился капитан. Он присел на корточки возле ужинавших бойцов и внимал рассказу старшего группы - рыжего сержанта.
  Я прошелся до ворот, проверил караул и вернулся в здание.
  Стрельников в очередной раз изучал карту.
  -Ты, наверное, уже её наизусть знаешь! - попытался я пошутить над ним. Но он оставался серьезным и невозмутимым. - Что смотрим?
  -Я не смотрю, я считаю. - Петр поманил меня к себе. - Ты ведь военную топографию знаешь, да и в училище наверняка изучал. За сколько вот это расстояние пройдешь, вот до этого дома?
  Он ткнул в карту пальцем в то место, где было нарисовано отдельно стоящее строение.
  Я прикинул расстояние, около четырех километров, вспомнил про свой тяжелый вещмешок, про АН-94, про разгрузку набитую магазинами:
  -Часа за полтора....
  -А я за 37 минут, - просиял Стрельников, - плюс минус две минуты. Это просто, когда считать умеешь. На карте ведь все обозначено. Подъем, болото, река, значит замедление. Дорога, спуск, лес, значит ускорение. Вот и всё.
  -А почему в лесу-то ускорение? - не понял я.
  -А потому, что бежать можно!
  Он захлопнул планшет, взглянул на часы и сказал:
  -Выезд, через сорок минут, готовь взвод, лейтенант.
  Я безропотно пошел будить мужиков, хотя часть уже довольно бодрых моих воинов слонялась по корпусу. Кто-то брился-умывался, кто-то ел или курил на крыльце.
  Я объявил о времени отъезда и пошел искать Кузю, но его нигде не было.
  Спрашивал всех подряд про Кузеванова, но ни кто его не видел в ближайшее время. Надо бы как-то пресечь эти самовольные отлучки. В особенности для моего зама.
  Олег появился минут за десять до отправки. Я уже нервничал до изжоги и мысленно простился с замком, а он пришел довольный и радостный. Под мышкой он тащил сверток. Не доходя шагов пять до меня, он развернул сверток и на траву выпало пять блоков сигарет.
  - Канадские! Нормальные, получше наших будут! Бенсон и Хеджес!
  Я поднял блок. На половине пачки красовалась фотография гнилых зубов курильщика. Зубы и впрямь были омерзительными. Ну, это если рассматривать внимательно. Я распечатал пачку, прикурил и очень спокойно высказался Кузе:
  -Ты так больше не делай. Я хочу, что бы как минимум двое знало, где ты находишься в данный момент. Олег, мы только, что чуть без тебя не уехали. А это будет считаться дезертирством. - Я затянулся и рассмотрел сигарету. - А сигареты и правда хорошие, молодец.
  
  Машины, урча моторами, выехали с территории мазутохранилища и покатили по бетонке. Под яблоней, где ужинали разведчики, остались четыре свежевырытых холмика земли с фанерными табличками на колышках. Сан-Донато забрал четверых бойцов из нашего взвода. Смирнов отмучился за полчаса до нашего отъезда. Пусть земля им будет пухом. Аминь!
  
  Мы проследовали мимо озерца по грунтовке, затем выехали на асфальтовую дорогу, кружились по развязке и наконец, въехали на нужное нам направление. По шоссе проехали километров не меньше тридцати и свернули влево, на газораспределительную станцию. Я всматривался в горизонт так, что заломило в висках, но для себя отметил, что если мы нарвемся на засаду, то вряд ли сможем уцелеть. Пару хороших пулеметов искрошит оба автомобиля вместе с бойцами за двадцать секунд. Я сам видел действие наших Кордов на блокпосту. Против такой дуры шансов не будет. Оставалось уповать только на везение.
   Объехав газораздатку, повернули направо, подъехав к мосту через речку Лебу.
  Мост был дряхлый хоть и бетонный.
  Капитан скомандовал остановить машины и первым выскочил из кабины.
  - Прохоров! Перейди на ту сторону по мосту, закрепись в ближайших домах. С собой только три пулемета. Смотрите внимательно - нас не подстрелите по возвращению.
  Разведчики прижались к заборам по обе стороны улицы не торопясь пошли в сторону центра.
  
  Через час как разведчики скрылись в проулке, все повторилось вновь. Как и вчера, сначала послышались отдельные выстрелы, потом все вокруг загремело и заухало. На этот раз мы сидели в огороде, прижавшись к стене сарая. Два пулемета я установил в доме, аккуратно вынув раму из окна. Третий пулемет мы поставили так, что бы простреливать поперечный переулок.
  Так мы и сидели до ночи, пока тьма не поглотила нас. Возвращение разведки мы прокараулили. Они возникли откуда-то сбоку, не замеченные ни выставленным караулом, ни пулеметчиками.
  Стрельба не утихала, только характер её изменился. Небо то и дело вспыхивало огнями трассеров и ракетниц. Где-то ухали взрывы, но достаточно далеко, так что стекла в домах оставались целыми.
  Стрельников пришел довольный:
  -Все, Паша, можешь отдыхать до утра. Там и без нас разберутся. Караулы не снимай.
  Он поглядел на сарай, что был пристроен к выбранному нами дому, махнул разведчикам и скрылся за скрипучими воротами.
  Я тоже завалился спать, только в доме, где разместились пулеметчики. Как прикоснулся к кровати, сразу провалился в глубокий и тяжелый сон. Мне снился Женька Санин, жарящий целого барана на вертеле, в парке Победы. Я подошел к нему, и только мы собрались с ним выпить, как где-то совсем рядом застучал пулемет.
  Пулемет, сначала один, а потом еще два лупили из открытых окон. Я кубарем скатился с постели, на ходу вытаскивая свой автомат из под кровати. Дом уже затянуло сизым пороховым дымом, так, что разглядеть, что-либо в двух метрах, не представлялось возможным. Об этом я как-то не подумал, выбирая вчера позицию.
  Пинком ноги я открыл двери, спрыгнул с крылечка во двор. В улице шел бой. Наши пулеметы обильно поливали узкое пространство свинцом. Из огорода доносились автоматные очереди. В проеме ворот показался вражеский солдат. Он отстреливался от какого-то на улице, и я сходу полоснул его очередью по спине. Солдат обмяк и ткнулся своей большой каской в открытую створку ворот. В пылу боя я совсем забыл про свою рану. Что-то я там расшевелил, и куртка в районе плеча выступила бурым пятном.
  
  Через полчаса все стихло и мы стали собираться изо всех углов.
  Я вышел в улицу и огляделся. Повсюду валялись трупы солдат. С облегчением я отметил, что форма на них не наша. Оружие тоже. Кузя поднял с земли винтовку:
  - Смотри, Паша, М 16!
  Мы столпились над оружием, рассматривая иностранную диковину.
  - Это не М16, это Димако-канадский кольт, це восемь, карабин. - Услышали мы сзади себя.
  Рыжий сержант разведчик пытался рассмотреть находку через наши головы.
  - Ух, ты, с оптикой, - кто-то уже примерял под себя винтовку.
  -Не советую менять! - изрек рыжий и пошел в проулок. - Слабенькая штука.
  
  Разведка опять занималась своим излюбленным делом - достреливала раненых. То тут, то там доносились отдельные пистолетные выстрелы.
  Капитан Стрельников сидел на завалинке и щурился на поднимающееся над горизонтом солнце.
  Я угостил его трофейной сигаретой и кивнул в ту сторону, откуда доносились выстрелы.
  -Вы всегда так делаете, добиваете раненых?
  Петр поморщился:
  -Нет, конечно. Просто приказ был уничтожить врага, убить его, а не в плен взять. Вот я и выполняю приказ.... И ты знаешь, Паша, мне это нравится!
  Он отстегнул фляжку из-за пояса, хлебнул воды и продолжил:
  - Мне полковник Голованов, ты же знаешь, Иван Иваныча, сказал: Петя, ты не за меня воюешь, не за президента, ни даже за Родину, если вообще тебе такое понятие импонирует. Ты за себя воюешь. Что бы потомки твои жить могли на этой земле и хлеб сеять, и дома строить, и в школу ходить.... И вот пришли они и хотят тебя из этого будущего вычеркнуть, навсегда. Ты им мешаешь. Мешаешь их потомкам жить на твоей земле.... И хлеб сеять и в школу ходить. И они прекрасно осознают, что они поступают плохо, но им все равно. Так уж они устроены. И всегда так было. С былинных времен мы им мешали. Костью в горле торчали. И никогда они нам друзьями не были. Они всегда врагами были. И 100 лет назад, и тысячу. А враг должен быть убит. Иди Петя, и убей врага, всех, до одного.... Убей врага....
  Стрельников будто завороженный уставившись в одну точку добавил:
  -Я их всех до одного убью, одного за другим, до самого последнего....
  
  Он замолчал, уставившись на багровое солнце, встающее над домами.
   Я решил построить личный состав и выяснить обстановку. Кузя уже собирал бойцов. Двое были убиты, один раненый. Его отправили за реку к остальным. Если так дела пойдут, то у нас один грузовик в госпиталь на колесах превратится.
  Но все равно результат был ошеломительный. Сыграл фактор внезапности. Противник, пытаясь выйти из боя к шоссе, не ожидал, что нарвется на засаду. Больше сорока человек мы положили в этой улице. Да и деваться им было некуда. Самое узкое место. Стрельников как заранее знал, что так будет, приказал занять здесь оборону. Вояка. Сразу видно.
  
  Еще два холмика от свежих могил мы оставили на берегу речки Лебы. Пусть вам земля пухом будет!
  В строю осталось двадцать человек, и то два водителя были все время с машинами и в боях не участвовали. Надо срочно было отправить раненых в госпиталь. Где он находился, я понятия не имел. Переговорив с капитаном, мы решили отправить один КамАЗ в Верхотурье. Там разберутся, что делать с раненными. К тому же нам необходимо было пополнение. До сих пор нам сказочно везло, что мы не попали в затяжные жесткие бои, а ловили удачу на лету. И все равно такие потери. Меньше чем за три дня взвод потерял почти половину личного состава.
  Я надавал инструкций водиле, перегрузили один пулемет раненым, так, на всякий случай, и пожелал счастливого пути.
  
  Закончился еще один день под Тагилом. Ну что ж, Тагил реально рулит! - вспомнил я довоенную шутку. - Разруливает, Тагил!
  К вечеру мы перебрались ближе к развязке Р-352-Чащино-Нижний Тагил. Встретившие нас партизаны блокпоста у мостов проводили нас в вагончик чуть поодаль от шоссе.
  Полковник Иван Иваныч Голованов встречал нас собственной персоной. Он объявил нам, что мы по приказу штаба ВВК поступаем в его личное распоряжение. И пока мы пили чай, он рассказал нам много интересных вещей. Около недели назад силы противника в районе Нижнего Тагила составляли около 50 тысяч человек. Эта цифра объединяет и боевой состав, и технический персонал. Однако в последние дни наблюдается отток живой силы противника в сторону Екатеринбурга. В городе оставлен лишь гарнизон в 5 тысяч человек и 10 000 отряд зачистки. Вчера русские атаковали натовцев по всему пригороду. Подавлять с воздуха они нас пока не могут, но это вопрос лишь ближайших недели-двух. Что будет с обстановкой когда начнут летать самолеты и вертолеты предположить не сложно. Мы вряд ли выставим адекватные силы. Вертолетов такого класса у нас нет в наличии и с самолетами та же проблема.
  В связи с этим штаб ВВК поставил задачу на ближайшие дни: собрать мобильную группу для выполнения важной задачи штаба.
  Полковник замолчал, явно обдумывая, что он будет говорить дальше.
  - Вот что мужики, определяйте личный состав на ночлег и через два часа снова встретимся здесь. Разговор серьезный, долгий, все надо обстоятельно обсудить.... К тому же, нет еще двух человек, они как раз через два часа и подъедут. Всё!
  Мы со Стрельниковым вышли из бытовки и поковыляли к машине. Наши бойцы, не дожидаясь ни каких команд, устраивались на ночлег.
  Кузя как самый уполномоченный давал распоряжения. Увидев нас, он подбежал, взглянул на капитана, но все же обратился ко мне:
  -Командир, я тут взял на себя.... Вообщем парни пожрать сварганили горяченького, так что прошу к столу....
  Я поглядел на Кузю и отметил - он изменился. Мне почудилось, что он стал мягче, что ли, по крайней мере, по отношению ко мне. Я парень самостоятельный и не привык, что бы обо мне заботились, но Кузя явно старался. Меня заглодал червячок, но я подавил в себе это дурацкое чувство и скомандовал:
  -Ну, веди тогда!
  Лагерь устроили толково. Автомобили загнали подальше в чащу, чтоб с дороги не видно было. Это правильно. Рассупонили четыре пулемета, два на Чащино, два на развязку дорог направили. Аккуратно обложили дерниной, наподобие лавок поставили для пулеметчиков. Не пулеметная точка - беседка для отдыха!
  Мы с капитаном только пристроились варева похлебать, как со стороны развязки послышался звук мотора. У меня и аппетит сразу куда-то делся, а Стрельников сел, как ни в чем ни бывало, стал из котелка хлебать. Увидев мой встревоженный вид, он пояснил:
  - Это наши, БТР - шестидесятка, я их по звуку узнаю издали, там два газоновских движка характерно так попердывают.
  Он ободряюще подмигнул и стал, есть дальше.
  Вот ведь разведка, она и есть разведка - все подмечают, на все внимание обращают, шаги считают, под ноги смотрят! И еще аппетит не теряют вблизи опасности. Аж, завидки берут.
  -Кузеванов! - крикнул я замку, - Ты кого в караул поставил?
  Кузя, с удовольствием облизав ложку и сунув её в нагрудный карман, четко доложил:
  -Плешаков и Гвоздырев там, Морозов с Мамуром с севера, Гусько и Прохоров зюйд-зюйд-вест!
  Это хорошо, когда у личного состава настроение хорошее, но лично я про зюйд-вест ни чего не понял!
  -Ты, Кузя, не умничай, ты пальцем покажи! - я на всякий случай сдвинул брови, но видимо получилось смешно. Кузя и еще бойцов десять заржали, видимо вспомнив старый анекдот про подводные лодки и чукчу, сидевшем на берегу.
  - У старой железки они, товарищ лейтенант! - Олег на всякий случай, для меня показал направление.
  Ну и хорошо. Я принялся хлебать суп, который уже успел остыть.
  Кузя и тут был как тут:
  -Подогреть? - Он вытащил из вещмешка не понятно, откуда взявшуюся портативную газовую горелку.
  Кузя, видимо решил взять надо мной шефство во всем. Скоро еще будет квохтать как курица - наседка и подбирать мне слюни.
  Я не хотел обидеть парня, но и потакать его заботе я не собирался.
  - Ладно, Олег, мы пошли к Иван Иванычу, ты остаешься за старшего, проследи, что бы все было правильно.
  Я быстро дохлебал совершенно холодный и от этого ставший совсем не вкусный суп, повесил котелок на сучок. Петр уже ждал меня на обочине дороги.
  
  Когда мы подходили к бытовке Голованова Стрельников мне показал на припаркованный, на поляне БТР:
  -Ну, а я что говорил, шестидесятка! Старушка, а еще бегает....
  На броне сидели солдаты, по всему видно срочники, молодые пацаны.
  У полковника сидело двое. Один незнакомый суховатый гражданский, второй известный нам по лагерю капитан Неустроев. Мы зашли, поздоровались, уселись на длинные лавки вдоль окна.
  -Господа офицеры! - начал официально Голованов, потом перешел на более простую форму, - Мужики! Давайте сразу к делу. Я хочу предупредить вас всех за то...
  Он махнул рукой, на что-то лишь ему знакомое и продолжил:
  -Штаб ВВК, все входящие в руководство комитета приняли решение, скажу вам: нелегкое решение, ответить на нападение противника адекватными мерами. Вы все знаете, что нами не был нанесен своевременный ответно-встречный ядерный удар. В силу нескольких причин и объективных, и не объективных, тоже. Но решение принято. Решение такое: нанести ракетно-ядерные удары по территории явного противника. Это США, Канада, Франция и Израиль. Технически это выполнить, возможно, нами были рассмотрены все варианты.
  Он помедлил и обратился к нам:
  - Может у кого-нибудь будут вопросы?
  Стрельников тихо спросил:
  -Какова суммарная мощность ядерного удара?
  -320-400 мегатонн... - сказал полковник и заметно побледнел.
  Петр спросил еще:
  -Как я понимаю, планируется, запустить от 16 до 20 ракет МБР Р-36М2?
  -Да....
  -А не маловато для ответного удара?- плотоядно произнес капитан и впился взглядом в Голованова.
  Тот развел неожиданно руками:
  - Это невероятно много, даже если часть ракет собьют... все равно для Америки это возвращение в каменный век, для Франции и Израиля это конец.
  -Так им и надо! - Стрельников сверкнул глазами, прошипел, - Я бы и сотни на этих сук не пожалел.
  -К сожалению или может к счастью, у нас столько уже нет. В Приморском крае около 12-ти, в Забайкалье -10, на Урале где-то 28 из них шахтного базирования двадцать четыре или двадцать пять, остальные в европейской части России, еще около 25-ти. Всё! Остальные за последние 20 лет - демонтированы.
  Тут подал свой голос Неустроев:
  -Президент знает?
  -Нет, - выдохнул Голованов, - президент в голосовании не участвовал. Связи с ним нет до сих пор.
  Я сидел и молчал. Не каждый день получаешь приказ на то что бы укокошить примерно полмиллиарда народа, пусть и вражьего. Что до меня, так я бы и попробовал другие варианты. Переговоры, например. Глядя на Петю Стрельникова, я представил, что если бы у него оказалась в руках пресловутая ядерная кнопка, он бы уже давно её нажал неоднократно. Разведчик оказался невероятно кровожадным. Ну да ничего, у всех свои недостатки.
  Полковник тоже все время косил на капитана. А может мне это всего лишь казалось.
  Тут зашевелился еще один участник:
  -Я думаю, что если какие-то моральные аспекты уже озвучены, то я хотел бы озвучить техническую часть. - Он оглядел присутствующих, полковник кивнул ему и тот продолжил:
  -Как вы знаете, все ракетные стратегические ядерные силы управляются с определенных пультов, называемых в народе ядерными чемоданчиками. Так вот, в данный момент мы не можем восстановить управление хотя бы с одного такого пульта. Все они находятся вне зоны досягаемости или попросту отключены,- сухой обвел еще раз, всех присутствующих взглядом поднял указательный палец вверх, - Однако, есть возможность восстановления контроля управления ракетами при непосредственной близости к объекту. А именно, надо снять прежний код и ввести новые параметры, отвечающие за ввод координат целей и пусковых команд. На словах все просто, на деле еще проще. Но это должны сделать определенные специалисты. В данный момент они находятся здесь, в Тагиле, хоть в этом нам повезло.....
  Голованов встал со скамейки продолжил уже сам:
  - И поэтому к вашей боевой группе необходимо присоединить группу инженеров. Такое решение уже принято. Хотя есть нюансы. Что бы осуществить удачный стопроцентный запуск объектов надо побывать на двух точках. Первая под городом Березовском, вторая в районе поселка Щелкун на границе с Челябинской области. Все это затрудняется тем, что ключевые точки маршрута заняты противником. Поэтому легко не будет.
  Полковник посмотрел на меня, потом на капитана Неустроева, взглянул на Стрельникова и виновато произнес:
  -Потребуются все ваши таланты и умение ориентироваться в обстановке. В качестве посильной помощи могу предложить РСЗО БМ21....на базе автомобиля "Урал".
  -БМ21? -воскликнул Стрельников.
  Лично я тоже ничего не понял. Даже не осознал, в какой сфере деятельности это "эрсэзэо" лежит.
  -Катюши, только посовременнее, - проворчал Неустроев, - Только они предназначены для работы по площадям, а нам предстоят точечные прорывы, так?
  - Так! - подтвердил Голованов. - Но если с фантазией подойти к делу, то можно и точечно. Такого специалиста я вам тоже дам, вместе с машиной. Правда, он не военный. Но в технике разбирается....
  
  Через час мы вышли от полковника. В моей голове будто бы все смешалось. И первые дни в лагере, и прорыв у Сан-Донато, и ранение.... Кстати, плечо достаточно быстро заживало. Медик всего один раз посмотрел мою рану, велел раз в день менять повязки и дал мне какую-то мазь. Это случилось всего два дня назад, а казалось, что прошло уже несколько недель.
  Еще одно обстоятельство не укладывалось у меня в голове. Почему столь важное и ответственное задание доверили нашей малоопытной и почти не обстрелянной группе? Я выразил неуверенность, но полковник похлопал меня по здоровому плечу, заверил, что в действиях нашей группы он не увидел ни дилетантства, ни каких-то фатальных ошибок. Напротив своими действиями мы доказали состоятельность и слаженность как полноценной боевой единицы. За что он присвоил мне очередное воинское звание - старший лейтенант.
  Всю ночь в лагере проходила какая-то возня, подъехало несколько машин, люди перегружали инструменты, оружие, вещи. Полковник Голованов мелькал среди сосен то там, то тут. Отдавая короткие распоряжения, он словно летал от группы к группе, от машины к машине.
  Стрельников уже ближе к часам двенадцать ночи нашел меня, протянул фляжку, проворчал:
  -Ждал, что позовешь на празднование третьей звезды, так и не дождался. Ты, что, Паша, зажал обмывку очередного звания?
  С этими словами капитан вынул из кармана граненый стакан. На дне его зеленой проволочной массой болтались звездочки:
  -Наливай, до краев!
   Я вылил пол фляжки в стакан, и мы поменялись тарами. Стрельников выудил из кармана настоящую в красочном золотистом фантике плитку шоколада, разломил её пополам, поделился со мной.
  - Будь! - я саданул стакан, занюхал плиткой
  Водка у Пети была, мягко говоря, не "Кристалл".
  Стрельников же наоборот даже не поморщился. Выпил, занюхал, хлопнул меня по спине и растворился в ночи, не забыв прихватить с собой граненыч.
  Я выплюнул в руку звездочки и посмотрел в небо. Там в вышине горели яркие серебряные звезды, совсем не такие как в моей ладони....
  
  Наш отряд был сформирован к восьми утра. Нам дали позавтракать, и построили транспорт в колонны. Все инструкции я получил еще вечером, поэтому построений не было. Нам просто отдали приказ на выполнение задания, и мы тронулись в путь.
  
  Солнце давно забралось на середину неба и жарило нас своим летним светом. Не доезжая Невьянска мы свернули на Быньги - Осиновку, потом миновали Конево, Черемисское, проехали Октябрьское и выехали к Озёрному. Я не ставил задачи выучить все минувшие населенные пункты, просто карта была расстелена у меня на коленях, и проезжая очередную деревню я помечал её красным карандашом.
  Стрельников с утра пожелал ехать в кузове и я комфортно восседал один на двух сидениях. Возле Костоусова мы выскочили на Режевской тракт и поехали по хорошей асфальтовой дороге уже на приличной скорости, насколько нам позволял это делать все время отстающий от колонны БТР. Его включили в нашу группу перед самым отъездом. Бронетранспортером сразу завладел Неустроев. Он обронил, что ему на броне ездить сподручнее, нежели в кузове грузовика, да и безопаснее, это он еще с Афгана запомнил.
  Лосинный где находились многочисленный военные склады, мы проехали полным ходом, и не останавливаясь. Голованов объяснил нам, что этот населенный пункт они займут другим отрядом, который подойдет к поселку со стороны железной дороги. А вот при подъезде к Ключевску у нас забарахлил "Урал" с РСЗО, пришлось припарковаться у обочины. Техники колдовали возле него до самых сумерек, но потом решили, что оставшиеся девять километров автомобиль сможет дотянуть и без серьезного ремонта.
  В полукилометре от поселка Монетный "Урал" с ходу развернулся поперек дороги. Идущий за ним КамАЗ чуть не вляпался левый стоп-сигнал. Хорошо хоть у Коли Максимова реакция отменная.
   Мы сдали назад, чтобы при пуске реактивные струи не подпалили нашу машину. Заглушили мотор.
  Техники стали гуськом передавали снаряды из заднего автомобиля. Двое заряжающих едва поспевали вталкивать тяжелые цилиндры в трубчатые направляющие.
  Я отметил про себя, что всё гениальное как всегда просто. Говорят, что афганские душманы использовали для пуска захваченных реактивных снарядов направляющие из трех смазанных солидолом бортовых автомобильных досок положенных на крыши своих мазанок. А минометные стволы делали из камазовских карданов, приваривая на конце боек из старого английского штыка.
  Обещанный нам суперспец крутился тут же. Он вглядывался в пригорок, присаживался на корточки, вытягивал руки вперед.... Мне показалось, что он пытается поразить выстроившихся позади зрителей. Мой взвод поголовно, открыв рот, уставились на маэстро. Так его называл полковник Голованов. По мне так чудес не бывает! Техника с разбросом снарядов плюс-минус полкилометра не может точно поразить цель. В особенности достаточно компактно размещенный блок пост.
  Наконец стволы понижены и развернуты на необходимые величины, маэстро сел в кабину, и началось....
   Залп был всеоглушающим. На двадцатой секунде я испытал необыкновенный дикий восторг. Я, конечно же, не мог знать, что творится на самом пятачке возвышенности у Монетки, но одно представлял однозначно - там был ад. Кромешный огненный ад и ужас должен был происходить сейчас на этом блокпосту. Ни одна живая душа не смогла бы там выжить! Тридцать семь снарядов срыли жалкий клочок земли не меньше чем на метр. Когда последний исправный снаряд расчертил огненной тропой ночную мглу, я очнулся от оцепенения. Рядом со мной стояли мои боевые товарищи и ощущали, наверное, то же самое. Тишину разорвал голос Неустроева:
  - Парни, по машинам, не дадим им, гадам, опомниться! Быстрее-быстрее, мужики!
  БТР приблизился к "Уралу" навалился ему на борт, протаранил бок, сваливая машину на правую обочину. КамАЗы поспешили за неустроевским броневиком. Не включая фар, наша колонна выскочила на пригорок объятый огнем. Всего несколько минут, и мы скрылись в непроглядной тьме.
  Я в впопыхах не успел заметить, успел ли Маэстро запрыгнуть в какой-нибудь автомобиль, но очень хотелось бы, что бы такой виртуоз был с нами. Это было волшебно. Как истинный Маэстро он сыграл нам свою прелюдию без единой оплошности. Я заочно уважал этого человека. В конце концов, за мастерство!
  Проехав 44-ый квартал, мы свернули налево и лесной дорогой продвигались к Старопышминску. Петляя садовыми дорогами, мы то и дело натыкались на тупики и обрывы, что делала река Пышма в этой местности и десять лет назад прошедшая здесь золотодобывающая драга. Среди нашего отряда нашелся один местный боец. Вскоре он вывел нас на хорошую грунтовку, и мы прибавили скорости. Петя Стрельников навалявшись в кузове, теперь ехал со мной. Он всю ночь проболтал с техниками о предстоящем задании, что они ему обо всем рассказали без утайки. Разведчик, он и в Африке разведчик. Все вынюхал и выведал и теперь с важным видом рассказывал мне о предстоящей операции. Я вчерне знал о том, что нам предстояло сделать, но в деталях никак не мог разобраться, а вот Петруха меня просветил:
  -Ты пойми, америкосы уже весь мир заполонили своими ракетами-перехватчиками. Они двадцать лет их создавали и вот наконец-то создали. Поэтому наши "Воеводы" - это как большие толстые коровы - как только высунут свои головы, так и попадут под нож американским ракетам "Standart-3". Эти чудо ракеты имеют три разгонные ступени и легко сбивают военный спутник на 350-километровой орбите.
  Я усомнился, что может и легко сбить спутник на устоявшейся орбите, но совсем другое дело поразить не очень-то и огромную болванку, вихляющую из стороны в сторону каждые пятьдесят секунд. На что Стрельников опять начал мне говорить о том, что передовая экономика мира два десятка лет над этим билась и что уж не смогла довести всё до ума? Но и не в этом вообщем-то и дело. Наши-то ученые тоже, блин, не пальцем деланные! Они подсчитали, что если одновременно, в течение минут 10-20-ти минут запустить несколько десятков ракет, то можно американскую ПРО обмануть.
  Я опять спросил, где мы возьмем столько ракет, на что приближенный к научной российской мысли капитан Стрельников изрек, что не обязательно все ракеты должны быть настоящими межконтинентальными атомными убийцами. Могут быть и баллистические и другие, лишь бы все разом, в одно время показались на радарах противника. Пока он их классифицирует, пока отсеет лишние, время уйдет и "Воеводы" проскочат.
  -А ты знаешь, Паша, что такое 300-мегатонн атомного заряда?
  -Да откуда же, товарищ капитан! - отвечал я с иронией.
  -Вот, что я тебе, Паша, скажу: ни хрена ты не знаешь! Триста мегатонн - это просто до хера, реально! Такой город как Нью-Йорк за две целых и 16 сотых минуты превратится в пепельницу, и еще примерно 70 километров в радиусе ничего живого не останется.
  
  За разговорами и спорами мы не заметили, как покрыли оставшийся путь. В лесном массиве приютилась ракетная часть. Говорят, именно с этой площадки в 61-ом году сбили самолет-разведчик Паулюса.
  Мы минут двадцать простояли у ворот части, сгрузив часть техников и оборудования, тронулись в обратный путь. Стрельникова в самую последнюю минуту приказом полковника Голованова оставили у ракетчиков. Петя стоял и растерянно смотрел на разворачивающиеся машины на пятачке перед воротами. Он готов был расплакаться, но приказ есть приказ. Он помахал нам в след, горько сплюнул и побрел за ворота. Прощай Петро! Я ощущал потерю, как будто его убили. Мы сдружились за эти несколько дней, как будто прожили бок о бок ни один год.Я достал фляжку со спиртом и сделал несколько больших глотков. Жаль.
   Доехав до речки Пышмы, мы переехали её бродом двинулись по правому берегу. Вскоре повернув через поле к видневшемуся вдалеке лесу, выскочили на асфальтированную дорогу и поехали быстрее.
  Я всматривался вперед, по привычке ожидая какой-нибудь преграды или осложнения, но мы как истинные везунчики без затруднений проехали и Косулино и весь Белоярский район, и пригород Арамиля и совхоз Бородулино.
  16 часов к ряду наша колонна двигалась к намеченной цели. Водители вымотались, и их пришлось сменить.
  Так мы приблизились к Сысертскому посту. Что там нас ждало, я не решался угадывать. Попросил просигналить впереди идущему БТРу и мы остановились на обочине.
  - Что, Паша, нервничаешь? - спрыгнул с брони Неустроев.
  -Да я, товарищ капитан, думаю, не предвидится ли нам какого-нибудь сюрприза у моста. Ведь место ключевое, оборудованное. Не занять этот пункт просто невозможно. Челябинское направление почти полностью можно здесь перерезать. По другому пути до Екатеринбурга можно добраться только через Верхний Уфалей и Полевской. Но там дороги поганые, быстрым ходом не пойдешь....
  Неустроев достал карту:
  -Тут и километра не будет, может, разведчиков пошлем - за полчаса управятся.
  Я посмотрел на нашу колонну. Семьдесят человек, из них 20 техников и инженеров. Если попадем под обстрел пиши-пропало.
  Разведка собралась быстро. Только в кузове валялись и уже на ногах - бодренькие и собранные.
  Задачи разведке я ставить не умел, просто рассказал, что меня беспокоило и все.
  Сержант внимательно меня выслушал, кивнул головой, мол, все понятно. И пошли.
  Я шагнул к Неустроеву поближе:
  -Капитан, а как рыжего зовут, а то неудобно как-то, все сержант да сержант.
  -Сергей его зовут. - Неустроев присел на придорожный камень. - Сергей Неустроев, мой сын.
  Я смотрел на капитана, а он смотрел сыну в след, теребя сорванную у обочины травину. Вот такие вот совпадения.
  Внезапно в последней машине заработал Корд.
  Мы с Неустроевым выскочили на дорогу. Из-за пригорка вырулили два вражеских бронетранспортера. Их пехота попрыгала с брони, пытаясь отстреливаться. Нигматулин высадив боекомплект, деловито укладывал новые ленты в коробку.
  Пока они пришли в себя от лобового столкновения мы уже рулили вниз по полю. На его краю, там, где начинался лес, в редких прогалинах серебрилась речка Сысерть. С задних бортов наших грузовиков стреляли пулеметы. Иногда к ним присоединялись автоматные выстрелы, но крупнокалиберные тянули главную партию. Та-тата-тата.... Долбасило по перепонкам.
  Тачанки, ей богу!
  Наконец враг сгруппировался и начал действовать слаженнее. Один из бронетранспортеров вырулил на поле и погнался за нами. Второй пускал длинные очереди по нашим машинам.
  Неустроевский бэтэр выскочил наперерез, с ходу протаранил борт первого. Сдав назад, он дал две очереди из КПВТ - башенного пулемета. Вражеский бронетранспортер задымил и вскоре загорелся, прикрывая нас своим черным и едким чадом.
  Наш броневичек сделав по полю, круг почета спустился к реке следом за нами.
  Уже спустившись к самой воде, он хрюкнул моторами и затих.
  -Все ребята, отъездились, пропорол он нам задницу знатно! - Капитан рассматривал моторный отсек своего транспорта. - На выход, хлопцы, быстро-быстро!
   Мои воины тоже не дремали, они уже устанавливали пулеметы, пользуясь прибрежным обрывом как укрытием.
  Кто-то достал гранатомет, долго прицеливался и, наконец, выстрелил. Хоть и выстрел был неудачным, он сыграл свою роль. Пиндосы отступили за холм, дабы не потерять и вторую свою машину.
  Следовало принять какое-то решение. На берегу оставаться нельзя. По полю нам вверх не выбраться - неизвестно, сколько там вражьей силы. Да и по шоссе они всегда могут быстро подтянуть подкрепление.
  В запарке я совсем позабыл про техперсонал. Они уже прыгали с борта на землю, попутно выгружая свое электронное барахло.
  Я подошел к старшему, спросил:
  -Как у вас? Я хочу, что бы вы приготовились к переправе, на ту сторону реки, - я показал рукой на соседний берег.
  -Меня Василием зовут, - прокричал старший, он видимо оглох от стрелявшего рядом пулемета, - Нам все оборудование не унести, тяжело очень.
  Я огляделся на техников, спортсменов среди них не было, в основном тучные не молодые люди. Им бы свои ноги унести.
  - Берите все, что можете, остальное сложите здесь, мы позже заберем. Перебирайтесь здесь вброд, тут не глубоко, и идите по вырубке. - Я показал направление.
  Василий кивнул, взял какой-то тяжелый ящик и первым забрел в воду.
  Вот и молодец. Больше дела - меньше слов.
  Оглядев берег, я увидел Неустроева, он отдавал какие-то распоряжения пулеметчикам.
  -Капитан! Капитан! - поманил я его к себе.
  Он подошел. Большая ссадина на его лбу несильно кровоточила.
  -Где это тебя так угораздило.
  Он молча показал на БТР.
  - До Щелкуна тут 37 километров. Предлагаю пешком, по газопроводу, вдоль трассы. До конца дня не дойдем, но зато по лесу за нами никто гнаться не будет.
  Он кивнул в знак согласия, взял автомат, и показал на сваленные в кучу ящики:
  -Брать надо?
  -Надо все унести....
  Капитан взвалил ящик, что лежал ближе всех стал переправляться через Сысерть.
  
  Вскоре почти все перебрались на противоположный берег. Пулеметы пришлось утопить в реке. Такой путь нам с ними не осилить. Вдвоем с Кузей мы уговаривали Нигматулина не брать с собой эту железяку. Он вовсю упирался, наконец, взяв два ящика с аппаратурой, перешел речку. Мы подожгли КамАЗы, забросили в БТР две гранаты и последние покинули пожарище.
  
  Пройдя пару километров, устроились на привал. Пора было подвести подсчеты наших сил.
  
  При переправе мы потеряли пятерых. Похоронить мы их не смогли - просто пустили вплавь по реке. Ну не оставлять же их на берегу.... Пятеро разведчиков тоже от нас отстали. Надежда была в том, что они сориентируются, не будут ввязываться в драку, со временем нас догонят.
  Без разведчиков я чувствовал себя неуютно. Раньше они шли невидимой охраной где-то впереди и я за это направление никогда не переживал, а тут все время засады мерещились. Конечно, я отправил четверых бойцов вперед на полкилометра, но утешение было слабым. Разведчики в разы были лучше.
  Из вооружения у нас были автоматы, четыре ручных гранатомета, семь снайперских СВД. Вообщем-то и все. Я посчитал в уме еще пистолеты, но это разве, чтобы знать тех, кто может в случае чего застрелиться. В бой мы вступать ну ни как не могли. Это просто самоубийство. Я реально видел действие пулеметов и теперь без них ощущал себя совершенно безоружным. К хорошему привыкаешь быстро. А у противников пулеметы будут, может, что-то и посерьезнее.
  Хотя, что может быть серьезнее пулеметов, только артиллерия и вертолеты с самолетами.
  Почему я все время о трудностях? Нет что бы о том, что нас ожидает легкая, стремительная победа. И конечно, когда мы ворвемся в город ,нас буду встречать девушки с букетами....
  Как в подтверждение первой мысли над лесом пронесся вертолет, синий блестящий гражданский вертолет.
  Все запрокинули головы и смотрели на него. Давно мы не видели стальных птичек в небе. Ничего хорошего нам это не сулило. Сверху мы были как на ладони. Уповать на то, что нас не заметили, не стоило. Скорее всего, это был дежурный облет трассы Екатеринбург - Челябинск.
  Люди, похоже, испытывали те же чувства, что и я. Все потянулись за поклажей и по очереди выстраивались гуськом. Колонна двинулась навстречу стремительно наступающим сумеркам. Небо посерело, тучными стаями налетело комарье. С момента минувшего боя мы протопали примерно 15-18 км, значит ещё двадцать. Такими темпами мы едва успеем к завтрашнему полудню, а это никак нас не устраивало. С вертолета нас заметили, и в любой момент мог начаться кипишь.
  Кузя все время сопевший где-то сзади забрал у меня ящик.
  - Всё, батя, моя очередь!
  С недавнего времени он начал величать меня батей, хотя был младше меня всего года на три-четыре. Да мне хоть пирогом назови, только....
  Неожиданно откуда-то справа темноту резанул свет фар, потом послышался шум мотора. На газотрассу вырулил грузовик и замер в ожидании нас. Не успев, мы что-нибудь предпринять, как из кабины выглянул кто-то, три раза мигнул фонарем. Так обычно мигал рыжий Серега-разведчик. Но на всякий случай я сместился к краю просеки, поближе к соснам.
  Подойдя ближе, я убедился - это точно была наша разведка.
  -Вы где "сто тридцать первый" стырили? - спросил я, обнимая парней по очереди. Наверное, так я здоровался с ними впервые. Просто очень рад был их видеть.
  Неустроев-младший тихо доложил:
  - На посту был небольшой заслон. Случайно получилось, что мы подошли к ним уж очень близко. Всех положили тихо. Из техники только этот грузовик. Две легковушки, возиться не стали, порезали проводку и всё....
  Он перевел дыхание, кивнул сидевшему на корточках разведчику. Тот скрылся за машиной и вскоре выволок из темноты кого-то. Серега включил фонарь, и мы все узнали в неизвестном человеке майора Фокина. Откуда взялся он в сысертском лесу, для меня было загадкой, но рыжий пояснил:
  - Спал в караулке, при нем и пистолет и ракетница.... Допросить не успели.
  Мы с Кузей переглянулись. Нам Фокин с самого начала не нравился.
  -Ну, чё, козел продажный! - взревел над ним Кузеванов.
  Еще бы немного и он влепил бы ему в лицо прикладом, но Кузю мягко перехватил стоящий сзади капитан Неустроев.
  Почему-то ни одного сомнения не мелькнуло в том, что майор предатель. Он выпучил на нас глаза и упорно молчал.
  -В расход его! - не унимался Кузя. - Нечего с ним возиться!
  Вот судами я еще не занимался. Не доводилось как-то. Да и имею ли я на то право? Предательство.... Слишком очевидно для предательства. Спал в караулке, с пистолетом, ракетницей, документами. Не хватает коробки печенья, да банки варенья! Я посмотрел на Фокина, он к моему удивлению был достаточно спокоен. Видимо уже приготовился к самому худшему развитию событий и дожидался своей участи. Воображение рисовало мне его ползающим по земле, цепляющим поочередно за наши сапоги своими предательскими руками в надежде вымолить еще хоть минуту жизни. Хрена с два! Вот что с ним сейчас поделаешь?
  -Сергей, отправь его в кузов, приставь человека, позже разберемся с этой хренью!
  Разведчики потащили предателя в машину, а мне показалось, что тот удовлетворенно хмыкнул и кивнул сам себе, как будто утвердился в правильности моего решения. Чудеса. Но ведь мог с ним случиться и другой расклад....
  Размышлениями заниматься было некогда, надо было посоветоваться о дальнейших наших действиях.
  - Трасса скорее всего свободна, по крайней мере какое-то время мы можем ехать по шоссе. - доложилась разведка.
  Главный из техников Василий облегченно вздохнул:
  - Грузиться в машину?
  -Согласен! - прогремел Кузя где-то сзади.
  Капитан Неустроев просто молча кивнул.
  Ну что ж, решение принято:
  - До дороги всем идти пешком!
  Я скомандовал и повернул первым в сторону трассы.
  
  Ехать пришлось, аж тремя рейсами. И все равно каждый раз машина было битком набита. Мы добрались до щелкунской развязки где-то около двух часов ночи. Спешились, разобрали поклажу и двинулись вдоль дороги по лесу. Через полчаса мы добрались до КПП. Как ни странно у шлагбаума стоял часовой. Ни пиндосовский, а наш нормальный русский парень. Крикнул нам:
  -Стой, кто идет? Стой, стрелять буду!
  Я поднял руки над головой, подошел поближе, четко произнес:
  -Грачи прилетели!
  Внутри меня съежился комок. Вот сейчас прогремит автоматная очередь и меня нашпигуют пулями как булку изюмом. Неприятное чувство.
  - А сколько грачей! - услышал я голос часового и от счастья улыбнулся.
  -Шестнадцать!
  - Старший ко мне, остальные на месте - скомандовал паренек и потянулся к телефонной трубке.
  Если бы мы хотели захватить это КПП, то, наверное, сделали бы это в два счета. Я оглянулся по сторонам и только сейчас заметил направленные в нашу сторону стволы пулеметов на БТРах стоявших чуть поодаль. И еще пулемет на крыльце рядом расположенного здания. Там я уловил легкое движение кого-то живого. Беру свои слова обратно!
  Из темноты выдвинулся худой офицер. Лет около сорока-сорока пяти. Звания не разглядеть, если оно вообще было. Он молча протянул руку.
  -Здравия желаю! Готовы принять технический персонал. Только без оружия.
  Я не успел ничего ответить, а худой уже вовсю распоряжался.
  Из темноты выходило по двое солдат, брали коробки с аппаратурой, одного технаря и так же скрывались в темноте. Так повторялось снова и снова, молча, по-деловому, без лишней суеты.
  Когда коробки и техники закончились, худой сказал:
  -Вас пока пригласить не могу, располагайтесь здесь. - Он кивнул на полянку перед пропускным пунктом, повернулся и скрылся в темноте.
  Кузя махнул рукой, мол, надо идти за ним. Я не сопротивлялся. Мой отряд рассредоточился по окрестным кустам и затих.
  Кузеванов открыл консервы, протянул мне ржаной сухарь и ложку:
  -На голодный желудок не поспишь!
  В этом я с ним согласен. Мы, молча, сжевали добытую помощником еду и пристроились вздремнуть. Небо на востоке покраснело, и вскоре багрово-красная верхушка солнца вылезла из-за горизонта.
  Сон навалился неожиданной тяжелой тушей. Я провалился куда-то глубоко на самое дно вязкой дремотной ямы. Мне приснился полковник Голованов который почему-то грозил мне пальцем и всё время повторял:
  -Ты мне Фокина береги! Чтоб с его головы ни один волос не упал! Ты понял Прохоров? Слышишь, Прохоров! Где Фокин? Слышишь? Слышишь....
  Я смотрел на полковника и не понимал, для чего ему нужен майор.
  -Он предатель.... Предатель, понимаешь! - бормотал я тихо.
  Но Голованов трёс меня за воротник и все повторял:
  -Фокин, Фокин где, где Фокин.....
  Я открыл глаза и увидел перед собой лицо того офицера, что принимал у нас техников на рассвете.
  -Проснулся?! Очнись, Прохоров! - тряс меня за ворот худой и кричал мне брызгая слюной, -Фокин где? Фокин!
  Я оттолкнул его, сел на землю мотая головой и с трудом приходя в себя ото сна. Наконец кое как, очухавшись посмотрел сощурив глаза на офицера. Рядом испуганно глядя на нас обоих, стоял Кузя.
  На шум из леса подтянулись люди, окружив нас кольцом.
  -Резче в себя приходи, Прохоров! Мне нужен майор Фокин.
  Я вскочил на ноги, поправил портупею так, чтобы мой пистолет расположился поудобнее и хрипло спросил:
  -Зачем?
  Офицер псмотрел по сторонам, оглядывая уже не маленькую толпу из моего отряда и решил не юлить.
  -Он владеет очень важной информацией.... Нам она необходима, срочно.
  Он склонил голову, выставив большой облысевший лоб вперед, тем самым стал походить на упрямого хронически недоедавшего бычка.
  За его спиной стояло четверо солдат переминающиеся с ноги на ногу, так и не решившиеся выступить вперед своего командира.
  Откуда-то сбоку ко мне подвели Фокина.
  Я молча кивнул на него и отступил в сторонку. Караул за спиной офицера оживился. Окружив майора, они взяли его под руки потащили к КПП. Худой молча двинулся за ними.
  
  Все потихоньку стали рассасываться по лесу, но неожиданно со стороны дороги послышался шум моторов. Два, три автомобиля. Вскоре уже слышался рев целой автоколонны. Меж сосен показались силуэты желтых бронетранспортеров. С брони соскакивали многочисленные бойцы в несуразно больших шлемах. Солдаты рассредоточивались, занимая удобную позицию для стрельбы. Кто-то укладывался на пузо поудобнее пристраивая винтовку, кто приседал на одно колено, а кто и просто навалившись на дерево выцеливал только ему известную цель.
  Соскочив на ноги я нагнувшись побежал между сосен петляя как заяц. Сзади, громыхая берцами по земле, скакал Кузя.
  Откуда-то сзади, послышался многократно усиленный голос:
  -Солдаты! Офицеры! Вы окружены! Сдавайтесь и вы сохраните свои жизни! Сопротивление босполезно! Всё кончено! Ваше командование сложило с себя полномочия и бросило вас на произвол судьбы! Сохраните себе жизнь! Вам гарантирована безопасность и горячая пища!
  Я взглянул на Кузю, он невозмутиво готовил своё оружие к бою. Пристроил автоматные магазины за стволом толстой сосны, достал пистолет, оттянув затвор заглянул в образовавшуюся щель. Хлопнул по ножу, прицепленному на бедре, отцепил гранаты с пояса, пристроил их рядом с магазинами. Наконец вытерев пот со лба, он взглянул на меня внимательно и строго.
  -Батя, у меня патронов минут на десять, не больше.
  Я аккуратно передернул затвор на своем "абакане" и выглянул из-за сосны. Какого либо движения не наблюдалось, но картавый голос постоянно вещал:
  -Сопротивление бессмысленно, сохраните свои жизни, вам гарантировано хорошее питание и лечение. Сложите оружие и вы останитесь живы!
  Наконец лес вокруг словно взорвался. Всё вокруг загудело, заухало, сотни выстрелов разорвали пространство. Затянуло сизым вонючим пороховым дымом, справа и слева загромыхали гранаты. Бэтээры урча моторами неторопливо двинулись к виднеющемуся среди деревьев КПП, на ходу выпуская из башенных пулеметов короткие очереди.
  Нас окружали со всех сторон, мы не часто отстреливались и пятились к ограде воинской части. Кузя дернул меня за рукав и показал куда-то в сторону. Я мотнул головой в непонимании, а он все более настойчиво тащил меня куда-то. Наконец мы соскочили и со всех ног устремились в чащу. Рядом ухнуло, земля встала на дыбы, и нас расшвыряло в разные стороны. Я встал на четвереньки пытаясь сбросить с себя комья земли и взлохмаченную дернину. Голова гудела и раскалывалась пополам. Встав на не твердых ногах, пошатываясь, двинулся в направлении Кузеванова. Я наткнулся на него совершенно неожиданно. Кузя лежал разорванный пополам, забрызгав всю землю вокруг кровью. Его вздутое от взрыва, казавшееся незнакомым лицо, было черно. Рукой он сжимал автомат, а вторая придерживала лямку развязавшегося вещмешка. Я подошел ближе, пустым взглядом осмотрел моего мертвого боевого товарища и встал на колени перед ним. Кузя убит. Мои товарищи, кого я хорошо знал и кто прибыл в мой отряд совсем недавно, наверное, тоже погибли. Я не слышал выстрелов. Меня как будто накрыло с головой ватным одеялом. Какие-то звуки доносились издалека, так что я не мог разобрать их. Ощущение было таким, как будто я занырнул в воду на большую глубину.
  Рядом со мной появился пехотинец. Выставив в моем направлении винтовку, он осторожно подкрадывался ко мне. Слева и справа от меня показались его товарищи. Первый, осторожно протянув руку, потянул мой автомат за ремень. Я, послушно выпустив оружие из рук, смотрел на него. Откинув "абакан" в сторону, он уже смелее подошел ко мне. Заглядывая мне в глаза, он наклонился, пытаясь что-то сказать. Он не успел произнести ничего вразумительного, так как я всадил свой нож ему в пах. Солдат бессмысленно заморгав, рухнул передо мной на колени, затем уткнувшись своей каской мне в плечо, повалился, широко раскинув руки, рухнул, закрыв собой моего мертвого друга.
  "Враг должен быть убит..." вспомнил я слова полковника Голованова.
  Подскочивший ко мне второй пехотинец сходу ударил меня в голову прикладом своего карабина. Я упал на спину, увидел высокие стволы сосен устремившихся ввысь. Надо мной склонилось двое вражеских солдат, они что-то орали мне, показывая на своего некогда живого товарища. Вдруг земля многократно вздрогнула подо мной, вибрация была до того велика, что мне показалось что тело моё повисло на некотором расстоянии от земли, все время смещалось куда-то в сторону. Враги завертели головами, забегали, и я увидел сквозь кроны деревьев, как по небу медленно разрезая пространство, поднимаются гигантские столбы дыма. Видение было до того величественным, что неотрывно смотря на эти дьявольские дымы я пролежал до того момента как ракеты скрылись из виду. Я встал на ноги, держась за дерево, посмотрел на пылающий закатом горизонт. Двадцать семь ракетных следов обезобразили небо. Двадцать семь ракет класса "Сатана" по натовской классификации стартовали в направлении вражеских территорий. Ну что ж, "пусть каждый выполнит свой долг и будь что будет" вспомнил я слова Наполеона. Я поплелся в лесную чащу, подальше от временно ошалевших врагов. Ни кто на меня не обращал внимания. Вражеские солдаты бегали по лесу, крича и показывая на небо, где только что скрылось заслуженное оружие возмездия. Проковыляв метров двести, я рухнул бессильно на землю.
  
  Я очнулся и огляделся вокруг. В дверь барабанились ногами. Я с трудом встал, доковылял до прихожей, щелкнул замками и отворил двери. На пороге стоял мой друг Женька Санин и Машка. Я невольно улыбнулся и кинулся их обнимать. Машка тут же вывернулась и состроила из себя обиженку:
  -Ты, придурошный, мы уже чуть спасателей не вызвали, хотели дверь взламывать! Позвонить не суждено было?
  Я тупо уставился на обоих, промямлил:
  -Так ведь не работали телефоны...
  Отодвинув меня в сторону, Женька затаскивал пакеты, гремя пивными бутылками:
  -Ну и дали мы вчера с тобой, Прохор! Даже не вчера, а позавчера! Ты как сурок больше суток проспал, а мы тебя с Машкой вчера, между прочим, весь день искали! И по моргам тоже....
  Я поднял руку, давая ему понять, чтобы он заткнулся. До меня начал доходить весь смысл происходящего. Война! Её не было, мне все это приснилось, причудилось.
  Я выскочил на балкон, свесился на перилах, оглядывая улицу. Всё цело, уф!
  Не было ни войны, ни смерти товарищей, ни погибшего Кузи, не самого Кузи, НИ-ЧЕ-ГО!
  Я сел на кресло, тупо уставившись в пол. Это хорошо, что ничего не было. А могло быть.
  Но мы всё равно победили! И победим еще, всех врагов, какими бы сильными они не были. Потому что так устроен мир и так устроены мы. Мы всегда побеждаем своих врагов! Враг должен быть убит.
  Это аксиома.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"