Над дорогой нависали тяжелые тучи, сквозь которые едва пробивались редкие золотистые лучи солнца. Дешевая магнитола надрывалась заунывной мелодией. Иностранная певичка очень плохо, но искренне пела о несчастливой любви, и ее хриплый голос ворошил в душе давно потухшие угли. Можно побывать на концерте профессионального певца и не испытать тех чувств, которые нахлынут на нас, когда мы, заблудившись в подворотнях, встретим пьяного парня, разочаровавшегося в жизни и поющего о своих неудачах. Он будет грубо бить по засаленным струнам старенькой гитары, а его голос - срываться и фальшивить, но слова его будут настолько искренними, что мы обязательно остановимся и задумаемся о своей жизни. Мое настроение в тот день было ни хорошим и ни плохим, его попросту не было: не раздражали даже грязные разводы на лобовом стекле. Мне на все было плевать.
- Подъезжаем, зай.
Торговый центр был переполнен. Всюду сновали люди в яркой одежде, которые, казалось, дружно опаздывали на одно мероприятие. Они торопливо пересекали коридор, чтобы попасть из одного павильона в другой, и даже не смотрели по сторонам. Перед моими глазами пробегали желтые, красные, оранжевые пятна, и от них кружилась голова. Мы хотели купить платье, но, так ничего и не найдя, с ощущением потраченного дня зашли в продуктовый отдел и купили все, что нам было нужно и не нужно.
На обратном пути мы попали в пробку. Тучи рассеялись, и солнце, больно режущее глаза, подсвечивало клубы дорожной пыли. Я переключала радиоканалы в надежде наткнуться на песню, хотя бы отдаленно похожую на ту, что запала мне в душу утром, но все было не то. В итоге я с разочарованием отключила магнитолу и посмотрела вдаль. Все было не то.
***
Я понимала, что со мной что-то происходит, и мне нужно было поговорить с человеком, которому я доверяю. Дождавшись удобного момента, когда дома никого, кроме меня, не было, я пригласила в гости свою подругу Лену.
- Ты просто дурью маешься. Вот и все. Я уверена, что ты скоро одумаешься, - сказала она, разливая по бокалам белое полусладкое.
- Он так на меня смотрит...
- Это не аргумент! Нельзя бросать все из-за одного взгляда.
- Нет, не только из-за взгляда. Из-за чувств! Я вновь испытываю то, что со мной происходило в шестнадцать лет. Это потрясающе. Это не передать словами... - и после непродолжительной паузы: - Меня убивает твой скептический взгляд. Ты просто не понимаешь...
- Да, я не понимаю. И не хочу понимать!
- Однажды тебя так же захлестнет, и ты все поймешь! Я раньше думала так же, как ты. Но, как оказалось, от этого никто не застрахован.
- Глядя на тебя, я думаю о том же, и мне становится страшно. Тебя лихорадит. Ты выглядишь нездоровой.
- Я больна.
- Это все пройдет, все пройдет, - сказала Лена, отрывая от ветки спелый виноград. - И ты готова... даже на это? Ну, ты понимаешь...
- Я не знаю... Думаю, что нет. Но меня пугает одна мысль, что я об этом думаю. Еще месяц назад все было по-другому, все было так просто.
- Ты ведь понимаешь, как другие люди к этому относятся?..
- Как относятся? - возмутилась я. - Почему, когда люди вырастают, они начинают мыслить так плоско? Для них любовь - это всего лишь "сошлись, занялись сексом, разошлись". Но это же целая гамма чувств! Подростки куда более чувственные, они больше понимают, чем взрослые! Мы толстокожи! Все в школе читали "Войну и мир", и никто не осуждал Наташу Ростову! А Сонечка Мармеладова?! Мы их понимали и испытывали к ним сострадание. Но, став взрослыми, мы ставим на всех клеймо. У нас всё просто и пошло.
- Главное найти красивое оправдание...
- Неужели я не права? Чем я не Наташа Ростова?
- А мужа тебе не жалко?
- Жалко, поэтому еще не ушла. Но жизнь одна... Так хочется пожить для себя! Вновь испытать те чувства... Пока я могу, пока молода! Лет через пятнадцать, с ипотекой и двумя детьми, с целлюлитом и морщинами, я никому уже не буду нужна. На меня никто больше не будет так смотреть!
- Это все пройдет, пройдет, - вновь повторила Лена, наливая вино в два бокала. На тонком стекле одного из них были видны мутные разводы. - Я тебе больше скажу, не через пятнадцать лет, а намного раньше.
- Вот именно!
- Я испытала похожие чувства, когда мы ходили с друзьями в кальянную, и я понравилась его другу, - сказала Лена и, запрокинув голову, залпом выпила сразу полбокала. - Тоже испугалась, что связать свою жизнь с одним человеком значит распрощаться с чувством влюбленности навсегда. Но я смогла отогнать эти мысли. Я в принципе менее амбициозная, чем ты. Умею довольствоваться тем, что у меня есть... Думаю, еще можно освежить ваши чувства с мужем.
- Можно. Но я не хочу. Это не сравнится. Так не получится. Я предлагала мужу что-то сделать, начать работать над нашими отношениями, но он сказал, что его все устраивает, он счастлив. А меня заел быт. Мне кажется, мы живем по привычке, по инерции, и это не тихая гавань, а болото, которое нас с каждым днем засасывает все больше. Я хочу вырваться из него. Освободиться. Но муж меня любит, и ему будет больно. И я несу этот крест. Живу не для себя.
Лена покачала головой и залпом допила оставшееся в бокале вино.
- Взрослая жизнь оказалась такой паршивой, - сказал она и легла на диван. Глядя в потолок, она говорила шепотом: - Я не хочу ничего этого знать. Я хочу, чтобы все было, как в детстве, и чтобы все наши проблемы были детскими.
***
На улице был туман, и шел дождь. "Il pleure dans mon cœur. Comme il pleut sur la ville," - произнесла я вслух строчки Поля Верлена, стоя у окна с кружкой холодного растворимого кофе. "Я так больше не могу... Мне нужно освежиться". Я взяла ключи от машины и вышла на улицу.
Ночной город всегда успокаивал мои нервы. Пустынные улицы, тусклые фонари, погасшие вывески глупых реклам - единственный приятный урбанистический пейзаж. Мне хотелось гнать на полной скорости и не думать ни о чем, поэтому я выехала из города на федеральную трассу. Машин в этот час почти не было, лишь изредка встречались грязные фуры.
Дождь тем временем усилился. Дворники злили своим размеренным ходом и постоянством, которого мне так не хватало в жизни. "Я устала. Я разрываюсь и делаю всех несчастливыми. Какой бы выбор я не сделала, он будет неправильным, и я о нем пожалею. Хочется забыться, провалиться в сон, вакуум, и не думать ни о чем". Я резко повернула руль вправо и направила машину на бетонный столб. Уже через секунду это безумие прошло, но было уже поздно. Резкий скрип тормозов и противный визг шин - последнее, что я помню.
***
- Вроде негорячая, - сказал муж, подливая из чайника воду. - Хорошо сегодня погуляли, да?
Он осторожно взял мою ногу и опустил ее в таз.
- Если я навсегда останусь такой? - спросила я голосом, лишенным всяких чувств.
- Как навсегда? Такого не может быть. Мы поедем в Москву и пройдем курс реабилитации. Там нам помогут. Мы еще танцевать будем, вот увидишь!
- А если все же навсегда?
Он поднял голову и серьезно посмотрел мне в глаза: - Это ничего не изменит. Я всегда буду с тобой. Я всегда буду тебя любить.
И тут наружу вырвалось все то, что так долго копилось у меня в душе. Я закрыла лицо руками и заревела так горько, как плачут только дети.
- Тихо-тихо, - сказал он, крепко обняв меня за плечи и начав укачивать, как дитя. - Успокойся. Я же знаю, ты не виновата, тебя просто занесло... Все будет хорошо.
- Да, занесло, - прошептала я, прижавшись заплаканным лицом к его груди.- Прости меня...