ДУХОВНЫЙ ОНАНИЗМ ИЛИ ХОРОШЕНЬКО ВЗДРОЧИ СВОЮ БЕЛКУ!

  

  __________________________________________

  

  

Мы еще ...!

  

  

  

  - Значит, договорились, за каждый заказ с меня пятерка?

  - Ну, это уж как вальдемар решит.

  - Да причем здесь он?! Мы с тобой. И никто ни о чем не узнает.

  - Слушай, Рустам, - вмешался другой, его брат, - мы больше не можем. Это же бумажки с печатями. У тебя, наверняка их целая тумбочка!

   - Ладно, - подхватил первый, - видно ты парень не промах. Десятку и не больше! По рукам?

   Деньги, конечно, мне были нужны. И даже крайне необходимы, учитывая мои, и потребности моих дружбанов в выпивке, и кое-какой жратве. Но, мое воспитание - не укради. не обмани. не убий и так далее. Наверняка меня бы не мучили кошмары. Но совесть... Она все еще была жива во мне. И делать деньги на друге, даже не причиняя ему прямого вреда, - означало бы убийство. Убийство совести.

   Двое крепких парней (я третий лишний) сидели в bmw с кожаными сиденьями и пялились на меня во все глаза. Им было невдомек, что же со мной на самом деле такое? Или я такой хитрый и жадный? Или же... честный? Но эта последняя догадка была для этих двух братьев последним оплотом, перед тем как сойти с ума от знакомства со мной. С инопланетным разумом, который к тому же выдумал не самую правдоподобную историю о переезде из набитой баксами москвы в Минск. Якобы для того, чтобы жить со своими друзьями в одном месте.

   - Извините меня парни, но у нас ничего не выйдет.

   Эту фразу, в разных ее вариациях, но с неизменной ее сутью, я повторял за время моей службы у вальдемара, человекам пяти по несколько раз. Много это, или мало - пусть рассудит история. А я хочу сказать, что все его знакомые-приятели при каждом удобном случае наживались на вальдемаре. Я не наживался ни на ком. вальдемар наживался на мне. Вот такой занимательный круговорот корысти в природе. Вот типичные удары по правым щекам всех, уже неоднократно битых за свою наивность, по левым.

   Куда Рустам уехал, в какие города? - поонанировал мой, когда-то лучший друг, Мискайл, и завязал. Не член. Завязал с онанизмом. Как это у него получилось? Не так сложно, но и не совсем просто.

   Первое правило для тех, кто хочет раз и навсегда покончить с этой пагубной привычкой, это - пристроить свои ручонки к какому-либо делу, чтобы они там копошились постоянно, а не лезли в душу.

   Под конец трудового дня, рукам можно дать отдохнуть - будьте покойны, они не побеспокоят вас до утра следующего дня. Те, у кого привязанность слишком сильна, и им не хватает полного погружения в работу, рекомендуется перед сном совершать следующий моцион: пройти около 3-5 километров достаточно быстрым и уверенным шагом. Во время прогулки обязательно не прекращая пить пиво (запастись им лучше возле метро), и как еще один желательный элемент - по пути заглянуть на ближайшее кладбище. Подумать о тленности и бренности. Сделать добрый глоток из горлышка. Презрительно сплюнуть и махнуть свободной рукой. Если таковой не найдется, допускается еще один плевок или удар ботинком по дереву.

   В случае, если ваш путь совсем не пролегает через кладбище, или хотя бы невдалеке от него, то... вам придется туго, честно говорю.

   Вот у меня, ни пива возле метро, - одна "рябиновая на коньяке", да "клюквенная". Ни смелости пройтись по кладбищу. Один лишь страх перед миром. Он поселился во мне где-то в году 96-ом. Тогда он жил во мне постоянно. Сейчас, со временем, он надолго покидает свое убежище, но иногда все же наведывается, злыдень! Поганец вонючий! Если бы вы знали, как это хуево! Воистину, именно хуево, становится мне в такие времена! Но об этом - в следующий раз.

   И так, Мискайл выбрал не онанировать. Можем ли мы его обвинять в этом? Имеем ли моральное право?

   - Пошли вы на хер, придурки! - прокричит вам в телефонную трубку Мискайл. - Хватит доставать меня своими обкончанными ручонками! Хорош лезть ко мне в душу! Я начинаю жить. Я смотрю вперед. Назад ходу нет.

   - Значит, все? - робко вопрошаю я.

   В ответ я слышу множество упреков. Кучу обвинений. И гору наставлений.

   Я не верю своим органам чувств. Я оглушен этой канонадой. Душа начинает метаться, как обосравшаяся белка по клетке моих костей. Она ищет выход.

   - Выпьем?

   - Зачем?

   - Хм... когда ты считал этот вопрос глупым.

   - Тогда Я был глупым. Пора бы поумнеть и тебе. Надо взрослеть, бляха!

   - Что ж, давай, выпьем как взрослые?

   Всем своим видом Мискайл делает мне охуительное одолжение и берет в одну руку рюмку, в другую сок. Обе руки заняты.

   Выпиваем. Крякаем. Морщимся. Смотрим друг на друга. От выпитого, обалдевшая поначалу белка, начинает пьяно подпрыгивать. Снова пытается найти выход. Я молча снимаю одежду и достаю ее. Начинаю онанировать. Первым, как обычно. Как в старые и такие добрые времена. Глаза моего друга оживают. Пелена от офисных мониторов блекнет. Мискайл вновь начинает слышать нашу общую музыку. Одну на двоих. Я умел ее записывать. Он - гениально играл ее.

   Он раздевается. Долго ищет свою запуганную и затравленную кладбищем и пивом белку. Наконец, находит ее. Бережно достает. Мы сливаемся в экстазе онанизма. Наши души-белки вновь обретают друг друга. Они принимают друг друга. Их танец - танец священного олимпийского огня!

   Приходит его жена (и когда только успел?). Оценивает обстановку. Она расчетлива и хладнокровна. Она ясно знает, что надо в таких случаях делать. И она коварно выпускает своего мерзкого хорька. О, как он голоден, зол и раздражен! Никакие драные белки не помешают его хозяйке заполучить пропуск в мир крепких семей, детей и благонадежности мужей! Белка Мискайла испуганно отскакивает в сторону. Она не в силах сражаться. На нее начинают давить кладбищенско-пивные кошмары. Она юрко шныряет в свой тесный и запутанный лабиринт. Моя белка слегка огрызается. Поворачивается к бешеному хорьку хвостом, и бздит на него. Затем спокойно уходит восвояси.

   Хорек немного в растерянности. Победил он, или что?! Пиррова победа?

   ...

   ...

  ... прощай мой друг. Я не плачу. Я еще слишком трезв и уже чересчур пьян. Моя белка заходится в плаче. Что с ней? Вас это не касается. Это ее личное дело. И даже не мое.

   Единственное, что меня мало-мало утешает, то, что белка с хорьком никогда не сольются в танце. Как бы ни старались их хозяева! Ха-ха-ха!

   Актеры одеваются. Напяливают маски. Застегиваются на все пуговицы. Сбрасывают исподнее. Начинают неистово совокупляться. Огромная трахающаяся масса! Она бурлит и клокочет. Брызгается и хлюпает. Потеет и воняет. Гигантский слой мяса! Он расползается по планете, словно мерзкий желеобразный слизняк. Он доволен своей участью! Он улыбается! Из подвалов прямо к звездам! Трахающийся слизняк громыхает и утробно урчит. Другие звуки становятся все тише и глуше. Некоторые исчезают совсем. Совокупляющимся это на руку! Ничего больше нет - только борьба за выживание! Борьба мяса! Или правильнее - ВОЙНА МЯСОВ!!!

   Мясо правит миром... слизняк хохочет! Души-животные плачут. Они чувствуют приближение конца.

   ...

   ...

   ...

  ...

  ...

  ...

  ...

  

   - А мы еще повоюем? - спросил я старого Доможила.

   - Тебе просто надо проснуться и обнаружить, наконец, свое глупое, заблудившееся счастье. И пусть весь этот fucking people взорвется от извечно распирающей его зависти!

   - Молчу-молчу.

   - Я вот, хочу понять...

   - Знаешь, мне кажется, если я перестану обращать на себя внимание, то...

   - А что же в таком случае произойдет с дружбой?

   - С дружбой.... А я перестал ее понимать, если честно.

   - А ты думаешь, она все еще понимает тебя?

   - Честно? Да, без разницы! Мне от этого ни холодно, ни жарко.

   - Ты скажешь тоже! - Доможил искренне обиделся.

  - А чем ее понимание может мне помочь?

  - Оно может спасти тебя!

  - От кого или чего? - я воздел кверху руки.

  - Да хотя бы от либеральных священников!

  - ?

  - От тех, для кого существование святого отца гомосексуалиста кажется вполне естественным. И, причем, до такой степени естественным, что у них хватает духу выставлять его кандидатуру на пост епископа!

  - Ха-ха-ха! американская церковь сначала учинила балаган в своих храмах! А теперь еще хочет устроить там бордель! - я махнул рукой, подчеркивая всю безнадежность америки. Бестолковость ее культурного развития.

  - Так может время гикнуть: Нет гей-параду!!! - оживился Доможил и затряс своей всклокоченной бороденкой.

  Эх... - я тяжело вздохнул, - у меня совершенно нет на это сил. Да и желания...

  - Что - желания?! По-твоему, пусть весь этот беспредел колбасится, а мы должны сидеть, сложа руки?! - Доможил искренне рассердился.

  - Знаешь, каждый день - бой, по мне так, это то же самое, что каждый день бриться. Толку, честно, мало. Отвлекаешься на всякую чушь. В конце концов, станешь тунеядцем.

  - Загнул ты брат! Просто нет слов.

  Доможил отвернулся и раздосадовано засопел своим носиком-пуговкой.

  Включаю радиоприемник:

  "Бывший таксист александр слесарев, за короткое время превратившийся в миллионера и владельца печально известных "кредиттраста" и "содбизнесбанка" и столь же стремительно лишившийся своего огромного бизнеса, был найден мертвым в минувшее воскресенье, 16 октября, в подмосковье. мерседес, вскрытый следователями, был полон трупов - теневого владельца печально известных банков "кредиттраст" и "содбизнесбанк" александра слесарева, его жены натальи и 15-летней дочери елизаветы. Кроме того, в машине также была обнаружена тяжелораненая 9-летняя племянница бизнесмена - софья, которая вместе с выжившим водителем второй иномарки была доставлена в реанимацию. Их состояние врачи оценивают как тяжелое. Известно лишь то, что в ней были найдены тела 80-летней пенсионерки и священнослужителя старо-оскольского монастыря. Именно в этот монастырь, как удалось установить следствию, направлялась семья слесарева."

  - Вот еще один бедняга, - подумалось мне, - Не успел грехи свои замолить, пес нечестивый! Еще и попа с собой прихватил, придурок! Спрятаться от гнева Божьего захотел, лопух?!

  - Тебе жаль невиновных? - словно угадав мои мысли, спросил Доможил.

  Я аж подпрыгнул на стуле.

  - А где ты видишь невиновных?

  - Жена, дочь и прочие...

  - А за счет чего они жили? За счет обманутых и обворованных, конечно!

  - Но, они же не знали...

  Во, дает, этот Доможил! Прямо монашка-заступница.

  - Ой, да ладно - не знали! Глаза ладошками прикрыли и считали, что спаслись! А сами тянули на себе весь груз грехов этого, как там его?

  - слесарева.

  - Да, слесарева. И потому ответ понесли все причастные! ... хотя, единичный случай божественного вмешательства... капля в море.

  - А тебе бы хотелось морей крови?!

  - Да уж, не морей мясов!

  - При чем тут...

  - А притом, что мясо и порождает алчность, жестокость, бессердечие! Убивает все истинное и действительно ценное!

  - Всех белок, еще скажи!

  Доможил зацепил за живое. Порой он бывает невыносим. У белки пошла носом кровь. Я от гнева вспотел.

  - А, что здесь смешного?! Думаешь легко мне существовать со своей белочкой среди этих смердящих кусков свинячины?!

  - И твое нестерпимое желание, это - превратить в одночасье все их блестящие авто в труповозки?!

  - Ну, зачем ты так? Я, что - похож на мясника?

  - Да, типичный butcher!

  - Ха-ха-ха! Ладно, давай наливай лучше, типичный зануда!

  Наливает. Вожделенно смотрим на искрящуюся в стаканах янтарную жидкость. Потом вздыхаем, каждый о своем. Поднимаем стаканы.

  - Ну что? - вздыхаю я.

  - Да пошли они! - выдыхает Доможил.

  - Пошли совсем?

  - Совсем и навсегда!

  - А куда пошли?

  Становилось заметно веселее. Мы с Доможилом большие любители произносить тосты. И череда тостов - наша обычная игра. Спасение от скуки и однообразия выпивания. Выходит довольно забавно. Главное не переусердствовать, а то можно сблевать или прекратить пить на всю оставшуюся жизнь. Тем, кому осталось немного, пусть не беспокоятся и тостуют всякую поебень. А тем, кто еще собрался побродить по закоулкам жизни, надо быть посдержаннее в своих эмоциях и желаниях.

  А, впрочем, полюбуйтесь сами:

  - Пошли бы они обратно в ту щель, откуда однажды выползли!

  - Пошли они в свои голодные детства!

  - В трудные времена!

  - Холодные подъезды!

  - Ароматизированные ванные!

  - В розовые пеленки!

  - Шелковые простынки!

  - В скотные дворы!

  - В пакеты с клеем на школьных дворах!

  - В тугие и тонкие кошельки своих родителей!

  - В холодильники и закрома чужих родителей и народов!

  - Пошли в бесконечно продажные телеэкраны!

  - В визгливую бульварную и шоссейную прессу!

  - В свинячие потроха своих холуев!

  - В желчные источники своих раздутых амбиций!

  - В праздную лень, прикрытую деловитой, бесполезной суетой!

  - Короче, в те испражнения, откуда их изрыгнул мясо-совокупляющийся-слизняк!

  - Да! Прямо в его злоебучую черно-кровавую гноящуюся кишку!

  - Живите и срите там!

  - Убивайте и воруйте! Меситесь в своей блевотине-страсти к жизни!

  - Эта самая подходящая для вас жизнь!

  - Самое то место! Ого-го!

  - И, наконец, взорвите друг друга и своего слизняка! Ба-бах!

  - И подарите нам радость пребывания на планете без вашего вмешательства!

  - И воспарят и закружатся в танце наши крепко вздроченные белки!

  - И прибудет с нами Господь!

  - Ур-рааа!

  ...

  ...

  ...

  Через примерно полтора часа тостов и возлияний, Отец не выдержал и спустился с ремнем в одной руке, и с третьим стаканом в другой.

  Мы во все глаза уставились на возникшую фигуру Отца и буквально протрезвели. У меня в горле мгновенно пересохло, но я сделал огромное усилие и сглотнул. Слюны не оказалось - сглотнул воздухом. Отрыгнул. Все втроем перекрестились. Я расклеил слипшиеся губы и спросил:

  - Вы, Отче, третьим будете?

  - Ошибаешься, Рустам - первым и последним. Началом и концом.

  - Альфой и Омегой?

  - Что-то вроде того, - задумчиво произнес Отец, и поднял полный до краев стакан. - А вот вам мой тост! - пророкотал он, раздавшись вверх и вширь так, что затмил собой весь мир. Затмил слизняка.

  Мы были не против. Аминь.

  

  

Москва - Старый Оскол

 

20 октября, 2005 г.