Аннотация: Андрей Костиков, Сергей Королев и российские энциклопедисты. Тайны научного бизнеса в СССР. Культурологический и биографический очерк.
Андрей Костиков, Сергей Королев и российские энциклопедисты. Тайны научного бизнеса в СССР. Культурологический и биографический очерк.
Жизненный путь, деятельность Сергея Королева могут побудить отдельных читателей порассуждать на философские темы.
Например, можно порассуждать на тему соотношения наивной веры в высокие слова и эффекта от реальной угрозы, угрозы, порождающей страх.
Сергей Королев был уверен в полезности создания Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ). Королев верил в то, что объединение научных сил, хорошее финансирование и снабжение, мощная производственная база - все это позволит ускорить космические разработки.
Однако, реальность оказалась совсем другой. Королев был смещен с руководящей должности после создания Института.
Постепенно к руководству Реактивным институтом пришел Андрей Костиков.
Отдельные граждане, знакомые с реалиями начала 21 века, могут употребить словосочетание 'рейдерский захват научного бизнеса'.
Если биография Сергея Королева подробно рассказывает об Андрее Костикове, то читатель видит зловещую фигуру, своего рода бандита; эта фигура, прибегая к подлым приёмам, движется к власти и материальным благам.
В книге Наталии Королевой есть сильная деталь: Костиков после ареста Королева пришел к его (Сергея Королева) жене и предложил ей передать ему (Костикову) квартиру Королевых. Эта квартира интересовала Костикова, так как была изолированной.
Костикова можно отнести к числу выдающихся представителей Зла.
Но кроме злодея Костикова была научная, общественная среда.
При таком взгляде Костиков выглядит как отважная марионетка, совершающая самые неприглядные и опасные действия на более или менее освещенной части сцены.
Кукловоды скрыты во мраке за сценой.
Один из любопытных сюжетов - публикация в Большой Советской Энциклопедии, во втором издании, в конце октября 1953 года, в томе 23, материала об Андрее Костикове:
'КОСТИКОВ, Андрей Григорьевич (1899-1950) - советский учёный-конструктор, член-корреспондент Академии наук СССР (с 1943), генерал-майор инженерно-авиационной службы. Герой Социалистического Труда (1941), лауреат Сталинской премии (1942). Член ВКП(б) с 1922. В 1934 окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского. Костикову принадлежит большая заслуга в создании нового типа вооружения. Награждён орденом Ленина, тремя другими орденами, а также медалями.'
Что интересно в этом материале?
Костикова уже нет на этом свете, но он нужен; Костиков - необходимый элемент картины мира, картины, хранящейся в некоей коллективной памяти.
Что это за коллектив с такой хорошей памятью?
Наверное, это не советская научная среда, не советский научный мир? Нет-нет, во главе советского научного мира стоят Королев, Курчатов!...
Интересный эпизод есть в книге Ярослава Голованова 'Королев: факты и мифы': 'Однажды ездил в министерство, освободился часов в шесть и оказался в непривычном для себя состоянии праздного столичного жителя. Подумал о кино, о театре, не прельстился. Забрался на пятнадцатый этаж гостиницы 'Москва' в ресторан. За столиком с ним сидела пожилая супружеская пара. Кинорежиссер Иванов-Барков с женой. За многие годы работы в кино переживал он первый большой успех: недавно вышел его фильм 'Далекая невеста', пожалованный Сталинской премией. Говорили о фильме, не о ракетах же говорить... Королев запомнил этот, в принципе, малозначительный эпизод своей жизни, потому что в течение очень короткого времени он соприкоснулся с людьми из другого мира, совершенно ему неизвестного, со своими страстями, трудами, интригами. Они были для него словно инопланетяне, потому что на его маленькой планете ракеты не оставляли места ни для чего другого.'
Если следовать логике Ярослава Голованова, представленной в этом эпизоде, то Сергей Королев вовсе не является представителем или лидером советского научного мира. Он живет в своем мире, на своей маленькой планете, занимается космической тематикой. Все остальные люди для него - инопланетяне.
Присмотримся поближе к выходным данным 23 тома (с материалом о Костикове) Большой советской энциклопедии (2-е издание).
Этот том подписан к печати 23 октября 1953 года. Во внутренней политике происходят изменения. Устранен Берия (арестован 26.06.1953, расстрелян 23.12.1953), укрепляется власть Хрущева.
В составе главной редакции - Г.В. Келдыш. В томе 20 есть материал: 'КЕЛДЫШ, Юрий (Георгий) Всеволодович (р. 1907)'
Логически рассуждая, можно сделать вывод: в составе Главной редакции БСЭ присутствует один из старших братьев М.В. Келдыша. Мстислав Всеволодович является действительным членом АН СССР с 1946 года.
23 октября 1953 года, в тот же день, когда 23 том БСЭ был подписан к печати, Сергей Павлович Королев был избран членом-корреспондентом АН СССР. Вполне возможно, что состоялось знакомство Сергея Павловича Королева с Мстиславом Всеволодовичем Келдышем.
С 1953 года М.В. Келдыш - член Президиума АН СССР.
'Это было прекрасное время, потому что мы были молоды и даже космос не страшил нас...'. [Слова Мстислава Келдыша - книга Владимира Губарева. Мстислав Всеволодович Келдыш]. Могу предположить, что Сергея Королева космос никогда не страшил.
В 1955 году состоялось совещание по вопросам освоения космоса - с участием М.В. Келдыша и других деятелей АН СССР. После совещания прошла встреча Келдыша и Королева.
'В январе 1956 года появилась специальная комиссия по 'Объекту Д'. Ее возглавил М. В. Келдыш, заместителями были назначены С. П. Королев и М. К. Тихонравов, ученым секретарем - Г. А. Скуридин.
'Объект Д' - этот первый искусственный спутник Земли.
Как и положено, член-корреспондент АН СССР С. П. Королев ежегодно представлял в президиум академии отчет о проделанной за год работе.' (Владимир Губарев. Мстислав Всеволодович Келдыш).
Возможно, в это время начала создаваться своеобразная система сдержек и противовесов для Сергея Королева.
15 января 1957 года Королев и Глушко направили письмо в БСЭ о Костикове. '(...) В 1937-1938 гг., когда наша Родина переживала трудные дни массовых арестов советских кадров, Костиков, работавший в институте рядовым инженером, приложил большие усилия, чтобы добиться ареста и осуждения как врагов народа основного руководящего состава этого института, в том числе основного автора нового типа вооружения, талантливого ученого-конструктора, заместителя директора по научной части Г.Э. Лангемака. Таким образом Костиков оказался руководителем института и 'автором' этого нового типа вооружения, за которое и был сразу щедро награжден в начале войны.
Получив задание на другую разработку, Костиков оказался неспособным ее выполнить, в связи с чем еще во время войны был снят с работы и уволен из института.
Репрессированные ранее работники института ныне реабилитированы, часть из них, в том числе Г.Э. Лангемак, посмертно. (...)' (Наталия Королева. С.П. Королев. Отец. Книга 2).
Ракеты нужны. Королев и Глушко нужны. Костиков задвигается в невидимую часть коллективной памяти.
Сама память, возможно, никуда не исчезла:
'19 декабря 1963 г. в возрасте 82 лет умер отчим Сергея Павловича Григорий Михайлович Баланин, заменивший ему с девятилетнего возраста родного отца. Отец глубоко уважал и любил отчима, считал себя обязанным ему за то, что он приучил его к самостоятельной работе...
На похоронах дедушки Гри, как я его называла, были и мы с мамой, приехавшей в крематорий прямо из больницы, где она по-прежнему много оперировала. И здесь мама в четвертый раз увидела того человека, который беседовал с ней в 1939 г. в Тимирязевском музее и которого она неожиданно для себя встречала в 1946 г. в Германии [во время посещения Германии советскими научными специалистами со своими семьями, в том числе Сергеем Королевым с женой и дочерью] и в 1955 г. на Армянском кладбище [где проходили похороны бабушки Натальи Королевой]. В крематории он стоял позади отца и, выходя из здания, поздоровался с ней. Больше они никогда не встречались.' (Наталия Королева. С.П. Королев. Отец. Книга 3).
Итак, некая история началась в 1939 году и продолжалась, по меньшей мере, до 1963 года.
Что же было в 1939 году?
'В начале 1939 г. мама, вернувшись с работы, обнаружила дома повестку в милицию. Ей надлежало срочно явиться туда с паспортом... В милиции ей предложили пройти 'не очень далеко отсюда' и дали для сопровождения милиционера. Он шел с ней рядом, а не сзади, как бывает при аресте, и это несколько успокаивало ее, хотя она не понимала, куда и зачем ее ведут. Они пришли к зданию теперешнего Биологического музея имени К.А. Тимирязева на Малой Грузинской улице и спустились в подвал, где находилось несколько комнат. Маму пригласили в одну из них. Сидевший там мужчина с любезной улыбкой предложил ей чай, а затем в довольно деликатной форме стал убеждать ее согласиться помогать НКВД. Он говорил, что она, красивая, интересная, сможет войти в доверие к любому человеку, что она и ее дочь ни в чем не будут нуждаться, что ее 'оденут', снабдят билетами в любые театры, концерты, кино, но она должна будет ходить туда с тем, кого ей назовут...На это мама ответила: 'Нет. Такие поручения я выполнять не могу и не буду, я на это не способна'... В течение ночи сотрудник НКВД то оставлял ее одну, то снова уговаривал. Но мама была непреклонна. Около пяти часов утра ее отпустили, взяв подписку о том, что она никогда никому об этом разговоре не расскажет... ... встреча с безымянным сотрудником НКВД оказалась не единственной (о трех других встречах мамы с ним я еще расскажу). (...)
Другой похожий эпизод произошел в конце 1939 г., когда отец уже находился на Колыме. К нам на Конюшковскую пришел сотрудник НКВД и попросил дать ему возможность периодически наблюдать за кем-то из окна нашей комнаты, то есть устроить в ней наблюдательный пункт. Мама категорически отказалась, сославшись на то, что у нее всего одна комната и маленькая дочь.' (Наталия Королева. С.П. Королев. Отец. Книга 3).
Как видим, уход Костикова с видимой части сцены, из невидимой части некоей коллективной памяти после письма Королева и Глушко от 15 января 1957 года, вовсе не означал завершения действия. Оно продолжалось по меньшей мере (с ...1939...) до 1963 года.
Конечно, Костиков существенно отличается, например, от Болховитинова.
Оба они были малопродуктивны, в какой-то мере бездарны и, в общем, бесполезны.
Болховитинов строил научный бизнес практически с нуля, он ни на кого не писал заявлений (информации об этом не имеется), он покровительствовал талантам. Но Болховитинов сам по себе был умным человеком. Кроме того, он имел умного и влиятельного родственника Пышнова. (Было ли стремление покровительствовать талантам со стороны Болховитинова, кроме всего прочего, попыткой добиться успеха, устроить свои дела на ниве конструирования?) Получив огромные объемы государственных денег и прочие блага, не совершив никаких очевидных, зафиксированных аморальных действий, Болховитинов перешел из сферы конструирования в сферу высшего образования.
Особого интеллекта Андрей Григорьевич Костиков не демонстрирует, умных и влиятельных родственников он, видимо, не имел. Приходилось действовать по методу Раскольникова, с поправкой на новые условия.
При появлении реальной угрозы, угрозы, порождающей страх (нанесение удара с помощью ракетного вооружения по любой точке мира), Андрей Костиков сходит со сцены.
Но на сцене действуют другие герои - по меньшей мере до 1963 года...