Аннотация: (сырой рассказ со второй литературной дуэли: http://fantasts.ru/forum/index.php?showtopic=167, пока я проигрываю, то ли не понят, то ли пишу слабо)
Смоки
Когда он выполз в круг света, который отбрасывал большой яркий костер, на дежурстве был мужчина. Мужчина в панике вскочил, сжимая в одной руке длинную и тяжелую палку, а другую положив на рукоять в кобуре, затем, что-то крикнув, разбудил женщину, которая спала на высокой лежанке из нарубленной хвои.
Он, не обращая на них внимания, продолжал ползти в сторону огня. До костра было еще несколько шагов, но жар опалил перепончатые крылья и, чтобы быстрее согреть тело, покрытое короткой бурой шерстью, он расправил их. Мужчина, увидев перед собой внезапно расправившего желтые кожистые крылья дракона, вскрикнул и ударил, с хрустом сломав одно крыло. Услышав в ответ шипение, мужчина ударил по голове, увенчанной гребнем и зубастым клювом, еще раз. Дракон, пошатнулся и хрипло, по-петушиному вскрикнув, упал на обнажившуюся рядом с костром грязную траву.
Он был ближе всех к резервному пульту управления огнем, когда импульс землян поразил рубку, поэтому, приказав механику правого борта переключить управление орудиями, расчетливо выпустил две торпеды дальнего действия. Он понимал, что его корабль умирает, но эти торпеды, имея радиус действия в несколько тысяч километров, должны были гарантировано достать их даже на поверхности планеты.
Изолированность резервного пульта спасла ему жизнь. Он оказался в герметичном коконе, когда корабль врезался в атмосферу планеты, и этот же кокон спас ему жизнь, когда остатки корабля рухнули на заснеженный лес. Потом аварийная система отключила реактор, и он смог выбраться наружу. Вокруг валялись тела его команды, но он, из последних сил затихающего разума, смотрел на три наклонных инверсионных следа, исчезавших за близким лесом, и на черный дымок недалекого пожара.
Плотный снежный наст легко удерживал его и он, быстро перебирая кожистыми крыльями-руками, пополз к кораблю врагов, чтобы уничтожить тех, кто остался жив.
-...аккуратно, Джек! Придержи вот здесь, я постараюсь примотать сильнее. Боже, о чем ты думал, когда бил его!
- Я испугался, Оля. Если перед тобой встанет в боевую стойку одна и этих тварей - ты тоже испугаешься.
- Они не опасны поодиночке. Это коллективное животное, понимаешь? По отдельности их разум не дотягивает до уровня трехлетнего ребенка. Ничего - до свадьбы заживет, у них крепкий организм и он быстро восстановится. Еще сможет летать.
Он проснулся от боли в правой руке. Тихо зашипев, он открыл газа и уставился на странную конструкцию из проволоки и палок, сооруженной вокруг поломанных косточек. Коже крыльев в некоторых местах была проколота, и сломанные косточки были привязаны к палкам. Было больно и холодно. Из его больших золотистых глаз потекли слезы.
Она открыла глаза и увидела его, слабого и плачущего. Его легкое тело сотрясала дрожь. Она протянула свою теплую ладонь и погладила его. Переступив на задних лапах, как какой-то гротескный попугай, он придвинулся к ней поближе. Она погладила его еще раз, и раскрыла полы своей куртки, он почувствовал, как от нее повеяло теплом, и ткнулся своим клювом ей в подмышку.
- Смоки! Где ты, Смоки? Джек, куда опять подевалось это несносное животное?
- Откуда я знаю?! Только смотри осторожнее! В прошлый раз он спрятался на дереве и упал мне на голову.
- А вот ты где, маленький глупый Смог! Ты опять сюда спрятался! Я тебя вижу, спускайся немедленно!
Он висел вниз головой, уцепившись когтями ног за ветку, закутавшись в свои крылья, как большая летучая мышь. Слегка опустив одно крыло, он увидел внизу ее, смеющуюся.
Тогда он разжал лапы, и упал ей прямо на руки, и они полетели в траву, смеясь и попискивая в два голоса.
По вечерам, у костра, она рассказывала ему сказки про маленьких людей и большого дракона, который спал на огромной груде золота под горой. Дракона тоже звали Смог, и он был злым и страшным.
Ему нравились даже зимние ночи, потому что она, не обращая внимания на протесты мужчины, брала его в постель, и он прижимался к ее теплому телу под одеялом.
А еще, ему очень нравилось, когда она пела. Он садился между мужчиной и женщиной, смотрел на угли, мигающие таинственным светом, и тихо мурлыкал ей в такт, подпевая по-своему.
- Ты знаешь, я переживаю, как Смоки отнесется к маленькому. Не будет ли он ревновать? Судя по окраске гребня ему самому около пяти лет. Так что он сам еще ребенок, может он еще не забыл, что такое иметь маленьких братьев и сестричек
- Ты же знаешь, когда их забирают из гнезд - это уже не имеет значения. Они просто становятся частью единого рода. До сих пор никто не знает, как это у них происходит. Как только вырастает гребень - они становятся способными соединяться в единое коллективное существо. Вот если гребень удалить...
- Опять ты за свое! Брр-рр, какая гадость! Наш гребень красивый, правда, Смоки?
Смоки сидел как наседка над колыбелью, с одной стороны греясь на солнышке, а с другой - закрывая спящую малышку, от пробивающихся сквозь листья полуденных лучей. Мужчина ушел на рыбалку еще утром, но скоро уже должен был вернуться, принеся ему вкусную рыбу. Женщина что-то читала с маленького экрана, устроившись рядом с ним.
Вдруг из глубины безоблачного неба раздался рокот. Женщина замерла, ее рот приоткрылся от удивления. Потом она вскочила, и Смоки несколько раз взмахнул крыльями, пытаясь удержать равновесие.
Она выбежала на поляну и, приложив ладонь козырьком ко лбу, пыталась разглядеть откуда идет шум.
Вдруг, над поляной пронеслись два флаера, накрыв ее мгновенной тенью, заставив затрепетать платье. Деревья разом зашумели и тревожно заскрипели стволами.
Ребенок проснулся и заплакал. Смоки, испуганно накрыл своими крыльями колыбель.
Мужчина бежал через лес, обламывая ветви подлеска, путаясь в ямах неглубоких овражков. Бежал, и не успевал. Его сердце обрывалось, а из груди вырывался стон отчаяния.
Вот, сквозь ветви мелькнули гроздья сушащегося белья, и он, перейдя на шаг, достал из кобуры оружие.
Посреди поляны, стояли два флаера, между ними, на земле, он увидел тело своей женщины с раскинутыми в стороны руками.
Под невысоким деревом, в окружении застывших фигур с поднятыми вверх гребнями, на колыбели сидел Смоки, раз за разом погружая в нее свой окровавленный клюв.