Закирова Екатерина Александровна : другие произведения.

Лифт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Святочный рассказ. "- Ты веришь в Новогодние чудеса? - наивность вопроса вызывала снисходительную улыбку. - Наверное, следующим вопросом будет: "верю ли я в Деда Мороза?", - не замечая иронии, она пытливо смотрела мне в глаза, - Скорее нет, чем да. А ты? - Ещё час назад не верила. - Что же изменилось? - Изменился человек рядом со мной."
  ЛИФТ
  Клэр Авориказ
   "Чудеса случаются с теми, кто в них верит"
   Дени Дидро (искажённый перевод)
  
  
  1. В НОВУЮ ЖИЗНЬ ИЛИ К ЧЕРТЯМ В БЕЗДНУ
  
  - Ничто не существует в чистом виде. Во всём присутствуют оттенки и примеси. Так и жизнь не может быть только счастливой или горькой. Она всегда взлёт - снижение, снова взлёт, и снова снижение со своими маленькими радостями и незначительными неурядицами.
  
  - Да ясно-ясно. Вверх, вниз, вверх, вниз. Как на качелях.
  
  - Не как на качелях, скорее, как на лифте.
  
  - Бред. Какое тогда может быть вверх-вниз, если можно сразу вверх и только вверх без глупых радостей и никчемных неурядиц?
  
  - Не забывай, что ты здесь не одна. Всегда могут возникнуть новые желающие прокатиться. И тогда не тебе одной выбирать между первым и верхним этажами.
  
  ***
  
  - Оставь меня! Ты мне ненавистен!
  - Таш, ну куда ты? Глупая! Ночь на дворе. Новый год скоро, - громкий хлопок двери заглушил уговоры Андрея, - твою мать! Ты мне нос сломала, идиотка!
  
  - Так тебе и надо, Пинокио недоделанный, меньше врать будешь!
  
  - Молись, чтобы твой лифт быстрее закрылся, чем я открою дверь!
  
  - П-ф... Да пошёл ты, - тонкие пальцы коснулись ледяного металла кнопки вызова лифта.
  
  "Всё-таки хорошо, что я выбрала самозахлапывающийся замок. Хлопнув дверью, легче уходить навсегда, - холод приводил мысли в порядок, сменяя злость равнодушием, - тут что, окно открыто? Даже пальцы немеют. И куда я в Новый год? Определённо, в новую жизнь, и лишь бы подальше отсюда, а так, хоть к чертям в бездну".
  
  Подошедший лифт с лязгом распахнул свои объятия, когда за спиной, наконец, послышался щелчок открывшегося замка.
  
  - Стой, стерва!
  
  - И не подумаю, - уверенный шаг внутрь кабины, - избавь меня от своего присутствия!
  
  А в мыслях навязчиво: "Ну, давай, останавливай меня. Давай, верни обратно".
  
  - Ну и вали! Думаешь, я долго один буду?
  
  - Учитывая пробки в городе и прочую праздничную суету, твоя мымра облезлая за полчаса доберётся, успеешь сопли подтереть!
  
  Андрей двинулся в мою сторону, угрожающе рыча и противно шмыгая разбитым носом. "Как же быстро всё в нём мне стало ненавистным". Створки медленно поползли навстречу друг другу.
  
  - Да провались ты! - только и донеслось сквозь щель кабины, прежде чем лифт стал погружаться.
  
  "Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать... Считать, чтобы не замёрзнуть окончательно. Десять, девять. Ещё немного и тёплое такси, мамина квартира, слёзы и праздничный пирог с черникой, и вот я уже не здесь, а в Новом году... чёрт. Остановились? Ещё слишком рано. Должно быть только семь... Вот бли-ин. Застряла... Застряла. ЗАСТРЯЛА! Встряла... ИДИОТКА! Так, успокоиться, не паниковать".
  
  Пальцы судорожно надавливали на кнопку аварийного вызова. Снова и снова. До белеющих костяшек, до хруста. Опять и опять. И... ничего не происходило.
  
  - Телефон!
  
  Пальцы суетливыми движениями шарили по карманам, пусто, пусто, пусто... "неужели забыла?..".
  
  - Наконец-то, - пара касаний экрана и дисплей высветил четыре цифры: "двадцать два:сорок пять" и ни одной "антеннки", - у-у-и-м, - протяжный всхлип глухим эхом рикошетил от стены к стене маленькой тесной кабинки, пока голова отчаянно опускалась лбом о створки злополучного лифта - жаль, не пробьёшь, как ни старайся.
  
  - Помогите.
  
  - Да кому ты нужна? Все давно по домам отмечают, - злорадный голос Андрея прорвался откуда-то снизу.
  
  - Чёрт, ещё и между этажами умудрилась застрять!
  
  - Чё ты мямлишь?! Самостоятельности хотела? Вот и встречай Новый год в гордом одиночестве, дура!
  
  - Так ты это подстроил?! Ну, знаешь ли...
  
  - Что, пробьёшь дверь головой?
  
  И до меня донеслись, словно громовой раскат, звуки его издевательского смеха и шарканья тапок по бетону, приправленное непрекращающимся шмыганьем.
  
  - Чтоб тебе на хлопушку сесть, ублюдок.
  
  Даже кричать сил не оставалось, я замерзала с поразительной быстротой. Чтобы вконец не окоченеть, я обняла себя за плечи крепко-крепко, кутаясь в колючий шарф.
  
  - Не спи, а то замёрзнешь. Нет, я не сплю, не сплю..., - ресницы, смыкаясь всё медленней, отчаянно цеплялись друг за друга, - не сплю..., - медленно сползая по стене в угол, продолжала я себя баюкать...
  
  2. БЕЗ ПРАВА НА ЖЕЛАНИЯ
  
  - Олесь, ну хватит, я буду у тебя к двенадцати! Да. Честно. Обещаю. Ну, конечно, успею! Сейчас маме подарки завезу и сразу к тебе, должен же кто-то твоё шампанское открыть! Ну всё, давай, целую... Да, дома я уже! В подъезд захожу, лифт вызываю! Ну, давай, сказал же, что приеду! Что? Слушай, не слышу ни фига, перезвоню..., - и быстрее нажать "отмена вызова", пока она сказать ничего не успела, - П-ф-ф, у того, кто придумал мобильник и дал его в руке женщине, вместо мозгов явно конфетти новогоднее было. Что-то холодно здесь. Да и лифт не едет. Быстрее бы к маме: оливьешка, ужин горячий... Твою мать, сломан что ли?
  
  Взгляд бессмысленно скользил вверх по створкам лифта до линейки указателей. Они отображали два этажа "восемь" и "семь".
  
  - Вот неугомонные, в такой холод, да ещё и перед Новым годом, в лифте резвиться. Экстрималы!
  
  Перехватив коробки поудобнее, я двинулся к лестнице.
  
  - Да-а, Олеська бы не согласилась, - ухмылка скользнула по линии губ, когда мысли начали рисовать замысловатые изгибы женского тела, погружённого в тесное пространство, - Да ещё и на моём этаже. "Возмутители спокойствия", - тётя Нюра, поди во всю блажит, по лестничной клетки бегает, полицией пугает...
  
  Но чем выше я поднимался, тем тише становилось. "Странно, однако". На шестом этаже я снова попробовал вызвать лифт - никакой реакции. Прислушался - из шахты ни звука.
  
  - Наверное, просто сломался, а я невесть что напридумывал, - и на минуточку мне даже стало стыдно за себя, но это только на минуточку.
  
  Щелчок зажигалки и сигаретный дым, сплетаясь с колечками выдыхаемого пара, продолжил кормить воображение очертаниями гибких линий. Недолго. Никотин приводил мысли в порядок. Нужно было засунуть свои желания куда подальше. С Олесей всегда так: на желания ты не имеешь права.
  
  Вот уже и родной этаж и детская привычка отсчитывать ступеньки: "пять, четыре, три, два...". Я уже занёс ногу, чтобы ступить на лестничную клетку, как резкий звук со стороны лифта заставил вздрогнуть и выронить мою ношу.
  
  - Твою мать! - Подняв подарки, я подошёл к створкам лифта, - Эй! Что там происходит? "Дурацкий вопрос, как будто я училка начальных классов на продлёнке. Я же не собираюсь читать взрослым людям нотации? Нет? Ведь не собираюсь?".
  
  - Какого чёрта вы там творите, извращенцы?
  
  "Очень убедительно, как будто сам девчонок ни в туалете, ни в лифте не зажимал".
  
  Поставив подарки у двери квартиры мамы, я вернулся к лифту и прислушался - ни звука, ни шороха.
  
  - Что притихли? Испугались?
  
  "Ну, конечно, мы испугались Дениску! Ты ведь такой большой и страшный! У-у-у!", - от злости на свои собственные мысли я с силой пнул ни в чём не повинные створки, чем вызвал густой протяжный гул, сменившийся то ли всхлипом, то ли стоном.
  
  - Эй..., - я уже не знал, что и думать, воображение услужливо подбрасывало мне образы из фильма "Чужие", окровавленные стены, маньяков, приносящих жертву, дабы лифт тронулся, но это по ходу я сам тронулся.
  
  - Эй, - вновь позвал я, унимая предательскую дрожь в голосе, - кто здесь?
  
  Тишина. Я уже собирался уйти, звонить в полицию, МЧС, пусть сами разбираются, что тут происходит...
  
  - Ан-ндр-рей? - едва слышно раздалось практически напротив, - Андр-рей, эт-то т-ты?
  
  - Чёрт, - выдох одними губами. Интонации женские, и, похоже, она жутко промёрзла в этом лифте, вон как голос дрожит. Да ещё и дурацкая кабина, видимо, сначала между этажами застряла, а теперь обвалилась до "седьмого".
  
  - Погоди, погоди немного, я помогу, - кричу, что есть мочи через металл створок, только бы она слышала, а сам понятия не имею, что делать, - ну, пожалуйста, пусть всё получится.
  
  Но имею ли я право на желание?
  
  3. МЕРЗЛОТА, НИКОГО И ГОЛОС
  
  Долгие гудки, отнимали последнюю надежду, как вдруг...
  
  - Аллё, - слегка капризный девичий голосок ворвался в телефонную тишину.
  
  - Олеся? Здравствуй, детка.
  
  Секундное молчание и отрезвляющее:
  
  - Я не приеду, извини.
  
  - Что значит, "я не приеду"?
  
  - Понимаешь, Денис...
  
  Хватаю трубку до хруста пластика, не давая ей договорить, и ору прямо в динамик, не владея собой:
  
  - Он что, там, с тобой?!
  
  - Успокойся, никого здесь нет. Просто...
  
  - Да, что?!
  
  Её молчание выводило из себя, отдавалось колоколом в сознании, я даже не заметил, как вышел не лестничную клетку и курил-курил...
  
  - Дело в том, в общем, Новый год и всё такое...
  
  Я молчал, молчал и дымил, чувствуя, как никотин туманом проникает в кровь, с молниеносной скоростью разносясь по сосудам, изгоняя ярость.
  
  - ... не стоило ломать комедию, и мы помирились.
  
  Едва не проглотив фильтр, я закашлялся. Эта её фразочка, как обухом по голове. Она продолжала говорить, что-то из серии ошибалась, была неправа, всё произошло слишком быстро, я в прошлом, а он такой милый... Я не мог её слушать. Я ждал её. Я дал ей возможность вернуться ко мне. Я снизошёл. Я выбросил Наташу, освобождая место для неё. Не приняла. Отказалась. Пренебрегла.
  
  - С Новым годом, Олеся, - отключил телефон. На дисплее высветилось общее фото с Наташей - прошлое рождество.
  
  - Это ты во всём виновата, стерва! Только ты!
  
  Докуренная сигарета обожгла пальцы и полетела в сторону лифта. Туда же отправился и мобильник.
  
  - Ни одной приличной девки под Новый год! Хотя, может с неприличными дела обстоят лучше?
  
  Никотиновый дурман привычно подкручивал слегка нетрезвые мысли, заполняя собой пространство сознания, выгоняя из него образ заточённой в лифте Наташи.
  
  ***
  
  Дрожь по всему телу. Тонкие струйки воздуха. Веки тяжёлые. Слипшиеся, словно "ёлочки", ресницы. Мурашки.
  
  - Х-хват-тит... Пож-жал-луй-с-с-та.
  
  Но ты продолжаешь щекотать своим холодным дыханием - безжалостный! Я пытаюсь окунуться поглубже в колючую шерсть - не помогает, ты находишь меня снова и снова, выманиваешь фальшивой приторностью своего голоса. Мороз от кончика носа по щекам стекает под свитер, липкими ладонями хватая замёрзшую кожу, покрывая меня ледяной коркой. Силюсь открыть глаза, оттолкнуть тебя, но словно безвольная снежинка тяжелею, спускаясь ближе к земле.
  
  - Дев-вять, в-во-с-сем-мь..., - паузы всё длиннее и длиннее, время тоже замёрзло. Нас с ним законсервировали до лучших времён. Время и я подвешены в пространстве.
  
  - ... с-сем-мь, - одними губами, растрескавшимися от холода. Резкий обрыв, падение и вновь зависли. Судорожный выдох. Колечки пара. Ещё тёплая. Ещё доказываю тебе, что не замёрзну окончательно. Но ты настырный. Твоё дыхание вновь до судорог доводит моё тело. Твой лёд вновь покрывает меня непроницаемой коркой.
  
  "Не сплю, не сплю...", - я продолжаю твердить одно и то же, не замечая, что губы уже перестали размыкаться, а пальцы онемели и совершенно не согревают обмякшее тело.
  
  - Эй, кто здесь?
  
  Голос из неоткуда. Мягкий. Убаюкивающий. Тёплый. Побольше бы тебя, Голос. Здесь так много холода, просто вечная Мерзлота! Заходи, Голос. Заходи весь! Ты спрашиваешь: "кто здесь?". Заходи - посмотри сам. Здесь есть Никого. Только Мерзлота и Никого. Кто мог оставить здесь несчастного Никого? Только Андрей. Андрей, ведь только ты. Ведь это ты?
  
  - Ан-ндр-рей? - губы едва-едва, но вновь приходят в движение. Мне кажется, я даже на мгновение приоткрыла глаза, от чего сразу пропали и Мерзлота, и Никого, осталась только Таша.
  
  - Андр-рей, эт-то т-ты? - надежды мало, но ведь новый год - время чудес. Отчаянно хватаюсь за мысли о тебе, чтобы оставаться в сознании.
  
  - Погоди, погоди... помогу, - обрывками долетает до меня Голос. Тёплый. Убаюкивающий. И вновь провал.
  
  4. ЛОМ И ДВЕРНОЙ БАРАБАНЩИК
  
  Скатерть. Приборы. Фарфор. Свечи. Чулки на полку искусственного камина и огоньки на ёлку. В жизни пожилой дамы так мало тепла. Отбивные. Заливное. Пироги. Мандарины. Но сегодня будут гости, и от этого в квартире не только тепло, но и светло. Часы ещё и не думают бить, но в предвкушении начинаем отсчёт:
  
  - ... девять, десять, одиннадцать, ДВЕНАДЦАТЬ! - радость как в детстве и аплодисменты из-за чего не сразу доносится стук в дверь. Взгляд на часы: без десяти одиннадцать.
  
  - Иду, уду, - мелодичный напев разносится по квартире.
  
  Затвор. Щелчок замка. Звяканье цепочки. Тёплая улыбка и...
  
  - Мама! Мне нужен лом! - обеспокоенный взгляд потерянно блуждает по квартире, не задерживаясь ни на чём.
  
  - С наступающим, сынок, - беспокойство передаётся моментально и ступор свинцом наливает ноги, не давая сыну покинуть лестничную площадку.
  
  - С наступающим, мама, - быстрый поцелуй в макушку и вот он уже мечется по прихожей.
  - Да в чём дело? Случилось, что? - беспокойство щемящим комочком в груди и машинально хватаюсь за сердце, но уж очень картинно это выходит, - Боже! На тебя что? Напали?!
  
  Он даже замер на секунду. Смерил меня уже не таким обеспокоенным, но даже насмешливым взглядом и улыбнулся, но всё же как-то нервно.
  
  - Мамуль, ну, прости, что я так. Ну, что веду себя как помешанный. С новым годом, дорогая моя!
  
  И он просто стиснул меня в своих богатырских объятиях, тёплых и таких ещё по-детски милых. Вернулся на площадку. Оказывается, там подарки припрятаны. Но вручает их мне вновь с беспокойством во взгляде.
  
  - Что-то с Олесей?
  
  Отрицательно мотает головой.
  
  - Если вы окончательно расстались, ничего страшного в этом нет, она всё равно мне никогда не нравилась.
  
  - Мама, да причём здесь ты. Я же с ней живу! Извини, в общем-то, дело вовсе не в ней.
  
  Не в ней так не в ней, мне-то, действительно, что за дело?
  
  - Ну, что, к столу? - улыбка самая тёплая, мне ведь и, правда, без разницы с кем, лишь бы счастлив был.
  
  - Мам, ты не понимаешь? Мне нужен лом.
  
  Он сам-то понимает себя? Новый год, а он заладил "лом, да, лом"!
  
  - Да объясни толком!
  
  - Некогда! Так есть лом или нет?
  
  - Да откуда же у одинокой женщины? К Михалычу беги.
  
  Едва договорить успела, как с противоположной части лестничной клетки уже доносилась барабанная дробь об дверь соседа и его возгласы: "Михалыч, Михалыч, это Денис, открывай! МИХАЛЫЧ!".
  
  Если бы не его обеспокоенность, вся картина выглядела бы довольно комично, но именно испуг в глазах сына и производили от этого всего впечатление чего-то ужасающего.
  
  - Как решишь свои вопросы заходи, мне ещё салат заправить нужно, - лучше не лезть в его дела, быстрее угомонится.
  
  - Ага...
  
  И он, бросив на меня отстранённый взгляд, продолжил изображать из себя дверного барабанщика.
  
  5. ПРИМЕТЫ И ВСЁ ТАКОЕ
  
  Пятнадцать. Пятнадцать минут потраченных впустую. Михалыч, по всей видимости, уже отметил Новый год и благополучно просматривает "подушечные истории". Пятнадцать. Пятнадцать этажей. И, значит, сорок две квартиры в подъезде. Значит целых сорок возможностей того, что у кого-то из соседей есть лом, равных сорока возможностям отжать двери лифта. Логическую цепочку, так тщательно выстраиваемую моим разумом, прервал телефонный звонок.
  
  - Дю-ю-юсь, ну, что? Маме подарочки понравились? Ты скоренько?
  
  Чёрт! Олеся! Совсем забыл.
  
  - Ну, что ты канючишь, как ребенок? Что натворила? - что-то подруга стала все больше и больше раздражать меня, так и до расставания недалеко.
  
  - Ничего, Дэн, - вмиг посерьёзнев, отчеканила она, - спросить хотела, ты скоро уже будешь? Шампанское кипит.
  
  - Отправь его в холодильник, я ещё здесь.
  
  - Но, Деню-ю-юсь...
  
  - Слушай, я занят, перезвоню, люблю.
  
  Главное любой неудобный разговор с ней заканчивать этим словом, тогда не обижается особо. Грубо, конечно, и любовью, собственно, мало пахнет, но... Но кто сказал, что жит-быт и любовь это взаимосвязанность? Любовь нереальна, из разряда чудес. А чудеса для слабаков. Для меня лично, Олеська - это как спасательный круг от одиночества. Ни страсти, ни нежности. Комфорт. Да, просто удобство. Она хозяйственная и не глупая, хотя иногда прикидывается - корчит из себя невесть что. Но, кажется, на таких и женятся. Левака не даст, стол накроет, про сплетни и погоду потрепется... А любовь? Привычка, приобретаемая годами. Чтобы случайно раз и навсегда - вспышек не бывает. Да и мимолётно всё это...
  
  - Чёрт! - за размышлениями я и не заметил какую-то железяку в углу лестницы и, конечно же, задел её. В ответ она не пощадила мою ногу.
  
  - Чё-орт! - стопа ныла, вызывая влажную пелену в глазах, из-за чего я не сразу понял, что каким-то чудом на меня обрушилось не абы что, а лом. ЛОМ!
  
  Уже не обращая внимания на саднящую боль, я ринулся обратно к лифту.
  
  - Только бы получилось! - вставил металл в проём и... понял, что одному мне здесь делать нечего. Отжать одну из створок, это конечно по силам, но ведь ещё есть двери кабины, а чтобы до них добраться, нужно чтобы кто-то удерживал внешние. Разочарованию не было предела. Да ещё телефон жужжал в кармане!
  
  "Олеся!" - выругавшись про себя, я просто сбросил вызов. И до меня дошло, что я непроходимый тупица! Вместо того, чтобы гарцевать здесь по этажам в поисках лома, нужно просто сообщить в сервисную службу, на худой конец вызвать службу спасения, а не изображать из себя героя!
  
  - Дурак, дурак! Эй, ты как? - в ответ ни звука, - Слышишь, я вызову помощь, немного потерпеть придётся! - тишина.
  
  Я невольно обеспокоился. Кто там, женщина, девушка? А если ребенок? И, конечно, в шахте может просто не быть связи, вот самостоятельно и не спасёшься. А из-за глупостей, что я тут устроил, вообще столько времени потеряно!
  
  Раздражённо отбросив лом, я судорожно начал набирать заветные цифры.
  
  ***
  
  - Что значит позже? - ярость охватывала меня с быстротой молнии.
  
  - Молодой человек, держите себя в руках. Ваш вызов не единственный по городу. Мы работаем в порядке поступления сигналов. Новый год. Пьянь кругом. Лифты просто так ломают. Нам все вызовы проверить нужно, вдруг что-то серьёзное!
  
  - Куда серьёзнее, человек в лифте замерзает!
  
  - Я вам уже сказала, в порядке очереди. С наступающим вас, к утру, возможно, приедут ребята. Если что-то изменится, я вам даже сама перезвоню. Всего вам доброго! - и трубка бесцеремонно разразилась частыми гудками.
  
  - М-м-м, - догорающий фильтр вновь больно обжог губу. Но холод лифтовых створок обволакивал меня ледяным спокойствием.
  
  "Одиннадцать двадцать", - если постараться, даже к Олесе успею. Но оно мне надо? Опять же, мама ждёт. В мысли снова ворвалось противное жужжание телефона: "диспетчер!", но секундная вспышка радости сменилась негодованием. Дисплей высвечивал имя: "Олеся".
  
  - Да, - нервный выдох.
  
  - Дэн, у тебя совесть есть? Ты что, у мамы решил остаться? Пол двенадцатого между прочим!
  
  - Одиннадцать двадцать.
  
  - Не поняла...
  
  - ... одиннадцать двадцать, - устало начал я объяснение, - это ещё десять минут до половины.
  
  - Ты что, издеваешься, - ошарашено прервала она меня, - я не собираюсь встречать Новый год одна!
  
  "Ах, ну да, ну да. Приметы и всё такое...".
  
  - ... если ты не приедешь, ты не оставляешь мне выбора. Я найду тебе замену!
  
  - О! Надеюсь, она будет достойной.
  
  Сброс. Долгожданная тишина. Еще десять минут до половины. Девять...
  
  6. МАМА КАЧАЕТ МЕНЯ НА РУКАХ ИЛИ ПЛОХИЕ СНЫ ИЗ ДЕТСКИХ СКАЗОК
  
  Мама качала меня на руках. Мне снились кошмары. Зимой у меня всегда плохие сны. А она баюкала меня. Вверх-вниз, вверх-вниз...
  
  - ... это всегда взлёт - снижение, снова взлёт, и снова снижение со своими маленькими радостями и незначительными неурядицами... - снова эта сказка, снова из детства.
  
  - Да ясно-ясно. Вверх, вниз, вверх, вниз. Как на качелях.
  
  - Ни как на качелях, скорее, как на лифте...
  
  Я, молча, киваю головой, всегда прежде спорила. Зачем? На лифте, так на лифте. А она продолжает убаюкивать меня.
  
  Мы заходим в лифт с зеркальными стенами и прозрачными створками. Противный голос из динамика звоном отскакивает от поверхностей кабины:
  
  - Осторожно, двери закрываются. Не забывайте куда вам надо и не оставляйте без присмотра пассажиров.
  
  - Вверх, так вверх, - и в животе бабочками разлетается сладкое ощущение взлёта. Миллионы меня в зеркальных коридорах блаженно улыбаются в предвкушении долгожданного успеха. "Мой Олимп!" - добро пожаловать!
  
  Но вот взглядом выхватываю одинокую фигуру мужчины. "Попутчик" - мелькнуло в голове, и я нажала на кнопку "стоп". Благодарность - ответная улыбка: "вам куда?", в ответ: "мне с тобой", и мельком нажатие кнопки.
  
  - Осторожно, двери закрываются. Не оставляйте без присмотра пассажиров, ваш маршрут изменился.
  
  Резкий скачок вниз, в то время как сердце по инерции подскочило к горлу.
  
  - Мне не нужно ниже! - в панике хватаюсь за поручни, а попутчик усмехается, глядя на мои никчёмные попытки привести всё в равновесие.
  
  - Мы в одной лодке! - дикий смех этого безумца набатом стучит о хрупкие стены лифта настолько мощно, что в ушах раздаётся непрерывный звон.
  
  - Или ты самостоятельности захотела? Самостоятельности захотела?!
  
  Голову точно разрывает от звукового давления, безудержного дикого хохота и яростных выкриков. Не в силах держаться на ногах, оседаю на пол. А когда всё прекращается, понимаю, что этого парня больше нет, а из зеркальных коридоров кабины испуганными взорами глядят миллионы меня, забившиеся в углы.
  
  - Мама, мама... - обрывками сухие слова.
  
  Мы больше не движемся. Зависли.
  
  - Слышишь, я вызову помощь, немного потерпеть придётся...
  
  Я, молча, киваю головой навестившему меня Голосу и закрываю глаза. Мама продолжает убаюкивать меня.
  
  7. "НЕЖДАНЧИК" ИЗ ДУРКИ
  
  - Давай, давай, вот так. Взрывай!
  
  Пашка подносит зажигалку. Глубокий вдох. Спазм в горле от тёплого прикосновения дыма и... вот она! Эйфория, бегущая по клеточкам тела. От удовольствия жмурюсь, счастье разрядом пробежало по позвоночнику и осело в сознании:
  
  - С Новым годом, парни, - наверняка выгляжу наиглупейшим образом, но так до лампочки все и всё! Даже этот чувак с ломом наперевес. - Стоп! - мои ребята как по команде обернулись, проследив мой взгляд.
  
  - Эй, парень, проходи мимо, нечего портить нормальным людям праздник, - среагировал Пашка. Но незнакомец, словно не слыша, двинулся на нас, да ещё и лом перехватил поудобнее.
  
  - Эй, да, слышь? Тебя просят мимо пройти. Или тебе физически дорогу обратно показать? - вышел я вперёд, - Не хрен, здесь беспредел устраивать! - храбрился я, а у самого, кажется, поджилки свело. Против лома, как известно, нет приёма!
  
  Незнакомец, словно очнувшись, остановился, зацепив лом за перила. Вытащил пачку, но зажигалки, по всей видимости, не оказалось.
  
  - На, - Пашка обошёл меня, вытянув вперёд руку с огнём.
  
  - Слава богу, - подкурив, выдохнул наш "нежданчик".
  
  - Да ладно, чё там, - пожал Пашка плечами.
  
  - Слава богу, хоть кого-то нашёл.
  
  С каждым мгновение чувак производил на меня впечатление психа, сбежавшего под шумок праздника из дурки. Понятное дело, всем покурить хочется, но чё на нас реагировать как на манну небесную?!
  
  - Э-э-э, - всё же решил я прояснить ситуацию, - те чё надо-то?
  
  Он докурил. Задумчиво потушил сигарету об перила и словно одним моментом переменился в лице. Появилась осмысленность во взгляде. На психа он точно не походил. Так, на слегка помешанного.
  
  - В общем..., - помолчал, словно подбирал слова, - помощь нужна. Девушка в лифте застряла.
  
  - Так ты в службу позвони, - бросил Пашка.
  
  - Звонил, приедут, скорее всего, к утру.
  
  - Ну, да. Как-то хреново Новый год в лифте гулять.
  
  - Ей, похоже, плохо, - ответил он, глядя на меня.
  
  - Ну, среди нас врачей нет, - хохотнул Пашка.
  
  - Оно и видно, - кивнул он на гнутую бутылку, - я пробовал двери отжать. Но там, по-любому, нужно, чтобы кто-то держать помогал. Я уже по второму кругу все этажи оббегал...
  
  - Ясно, пошли, - хлопнул я его по плечу, - Витька, ты всё тут прибери и марш на хату. Пашка, за мной. Серый, - я протянул незнакомцу руку.
  
  - Денис.
  
  - Ну, Дэн, показывай, где темница твоей принцессы, спасать будем.
  
  8. ТЕРРОРИСТ ПРОТИВ "ЁЛОЧНОГО МАНЬЯКА" ИЛИ КАК ОБНЯТЬ ЁЛКУ
  
  - Слушай, спасибо, я уже такси вызвала. У подъезда ждёт. Так что, лечу к тебе! Жди.
  
  На часах половина двенадцатого. Тридцать минут, чтобы не встречать Новый год в одиночку. В спешке, бросаю телефон в сумку, жму на кнопку. Быстрее бы этот чёртов лифт приехал!
  
  Словно подслушав мои мысли, двери разъехались в стороны, но кабина не встретила меня широтой пространства. Прямо по курсу, заняв всё мыслимое пространство, стояла ель.
  
  - Что за?
  
  - Девушка, заходите, поместимся, я тоже вниз, - раздалось, откуда-то из-под иголок.
  
  - Да, уж. Та ещё перспективка, - закатила я глаза.
  
  - Да, ладно, тут всего несколько этажей осталось.
  
  - П-ф-ф, несколько! Вообще-то их восемь! - но делать нечего, придётся ёлку обнимать.
  
  Двери медленно поползли навстречу друг другу, точно предупреждая: "Олеся, ты ещё можешь передумать", но я же, блин, спешу!
  
  - С наступающим, вас, девушка! Меня Игорь зовут.
  
  Вот приставучий. Ещё, пойди, маньяк какой-нибудь...
  
  - В гости собрались? Я тоже с друзьями Новый год отмечаю.
  
  Я скептически окинула взглядом соседа по лифту. Молодой парень, приятной наружности. Вполне так себе нормальный, если не брать в счёт того, что он приобнимает хвойную красотку, а под ней пара ящиков стоит. Сто процентов или взрывчатка там, или его, так называемые "друзья", впрочем, одно другого не исключает.
  
  - А вы случайно не террорист? Или маньяк?
  
  Повисла тишина, нарушаемая лишь, звуком лифтового механизма. Но лишь на долю секунды, потому как в следующий момент, так называемый "Игорь" разразился смехом, как после хорошего анекдота.
  
  - Ну, ты выдала! Хах, конечно, маньяк! Самый что ни на есть "ёлочный маньяк"!
  
  - Ну, хватит ржать, - давно так не накрывало меня смущение, - сейчас всякое бывает...
  
  - Конечно-конечно, осторожность превыше всего! О-ох, - он промокнул заслезившиеся от безудержного смеха глаза, - тебя-то как зовут, красавица?
  
  Фу-у! Что за фамильярность?! Но комплимент сделал своё дело:
  
  - Олеся, - едва успела я ответить, потому как, внезапно кабину тряхнуло, и на меня свалилось хвойное безобразие вместе со своим хозяином.
  
  - Чёрт, кажется, застряли, - вставая, пропыхтел мой новый знакомый.
  
  - Да нет, это называется "ВСТРЯЛИ"! - поднимая выпавший телефон, вздохнула я.
  
  До Нового года оставалось двадцать семь минут.
  
  9. ПРИКЛЮЧЕНИЕ, ДЕСЯТЬ САНТИМЕТРОВ, ВСПЫШКА
  
  - Серый, держи крепче, что-то уж очень створки тугие!
  
  - Да не пыхти, - подбадривал Пашка, - вытащим мы её.
  
  Мы уже минут пять боролись с лифтом. Внешние двери поддались довольно быстро, и теперь Серёга прилагал титанические усилия, чтобы удержать их в открытом положении.
  
  - Слушай, а кто она?
  
  - Понятия не имею, Серёг.
  
  - Тебе что делать нечего, спасать непонятно кого, вдруг там баба вылитое крокодилище? - Пашка не переставал поражать меня своей простотой, порой по-детски наивной, порой гнусной и довольно жестокой.
  
  - Причём здесь это? Оказаться в беде, да ещё и в праздник. Не по-человечески как-то. Да и есть у меня девушка, так что мне, в сущности, не важно, кто внутри.
  
  - Судя по всему та ещё, девушка, - задумчиво протянул Серый.
  
  - Почему это?
  
  - Была бы она нормальная либо с тобой рядом тут прыгала, тебя поддерживала, либо на пушечный выстрел не подпустила к незнакомке тогда, когда все в обнимку у телека сидят и оливъехой закусывают!
  
  - Да она не здесь вовсе. Я к матери приехал, поздравить. А к ней должен был до боя курантов успеть.
  
  - Ну вот, Серый, получается, прав, - поддакнул Пашка, - тёрся бы ты здесь, когда тебя в другом месте ждут!
  
  - Я же объясняю, человек в беде...
  
  - Ну-ну, все такие сразу в герои заделались! - Серого прорвало смехом на весь подъезд.
  
  - Эй, тихо, там, кажется, бормочет она что-то, - пихнул меня Пашка в бок.
  
  Я аккуратно отложил лом в сторону и прильнул ухом к кабине. Внутри ощущалось движение.
  
  - Эй, ты в порядке? Пришла в себя?
  
  - Да, - голос девушки хрипел, - кто здесь?
  
  - Не переживай, мы тебя вытащим, правда парни? - обратился я к своим новоявленным друзьям. Лицо Серёги исказило беспокойство.
  
  - Серый, ты чего? - пробасил вмиг посерьёзневший Пашка.
  
  - Нат, это ты там? - Серёга наклонился к створкам, чуть не выпустив открытые двери, - Натка, это ты?
  
  - Серёж? Серёж, миленький, вытащите меня, я уже ног не чувствую! Ребят не бросайте, пожалуйста, - у девушки словно началась истерика. И где она ещё силы на всхлипы берёт?
  
  - Чего ждёшь, - гаркнул на весь подъезд Сергей, - отжимай створки, давай!
  
  Без лишних вопросов я кивнул и начал оттягивать створку на себя. Пашка пустил ладони в образовавшийся проём, начав тянуть вторую дверцу в свою сторону. С помощью наших усилий образовалась щель примерно сантиметров в десять, но...
  
  - Чего ты медлишь, - Серый заметно нервничал.
  
  - Чёрт, её заклинило, больше не поддаётся!
  
  - Так, Пашка, надо чё-нибудь в щель пихануть. Дэн, створки удержишь?
  
  Кивок и Пашка унёсся.
  
  - Наташ, ты как вообще здесь оказалась? - нарушил тишину взволнованный голос.
  
  - С Андреем поссорилась, из дома ушла, - раздалось из проёма.
  
  Я невольно взглянул внутрь. Красивое грустное лицо, по самые глаза уткнувшееся в пушистый шарф. Бледная кожа, к которой синевой прикоснулись страх и отчаяние. Глаза. В полумраке лифта они, наполненные огнём, были словно единственным источником света. В них плескались миллионы коварных огоньков, словно вся это история, произошедшая с их обладательницей, не что иное, как приключение, наполненное азартом. Хочешь, не хочешь, начнёшь любоваться. Олеська вот не любит приключения... Заметив мой взгляд, девушка прервала рассказ и улыбнулась. Едва. Одними уголками, выступавшими из-под шарфа. Улыбнулась мне. Тепло так... Вспышка?
  
  10. ЖМУРКИ С ДЕДОМ МОРОЗОМ
  
  - Как тебе всё равно! Вытащи меня! Что значит, не могу? Приезжай и вытащи! Я, между прочим, к тебе собиралась! Да пошёл ты! Чтоб тебе себя консервой почувствовать!
  
  Трубку к чёрту! Весь мир к чёрту! Что ты пялишься? И тебя вместе с твоей ёлкой к чёрту! Как же трудно себя сдерживать, когда всё катится в пропасть с космической скоростью! Дедушка Мороз, ну подарите вы немного этой скорости долбанному лифту! А-а-а-а!
  
  - Олесь, да не расстраивайся. Что он, стоит того?
  
  - Твоё какое дело, И-го-рё-ша? - делая акцент на каждом слоге его имени, прошипела в ответ.
  
  - Никакого, кроме одного, - надеюсь мой взгляд имеет эффект лазера и я всё-таки сумею прожечь у него дырень между глаз, - мы, по всей видимости, Новый год вместе встречать будем. Шампанское хочешь?
  
  Кажется, мои глаза выпали из орбит. Шампанское? ШАМПАНСКОЕ??? Я домой хочу! Куда угодно хочу, лишь бы от этого проклятого лифта подальше!
  
  - Ну, так как? Говорят, если желание запиваешь шампанским - исполнится. У тебя есть желание?
  
  - Мандарины хочу, чтобы как в детстве, - под натиском неуместного ухаживания сдалась я, неожиданно для себя отметив, что признание оказалось честным.
  
  - И всего-то! - расплылся парень в улыбке.
  
  - Можно подумать в данной ситуации оно выполнимо?
  
  - Ну, не дуй губы. Хочешь, сегодня я побуду твоим Дедом Морозом?
  
  Что же ты так улыбаешься? Обворожительно. После таких приёмов можно и не только на Деда Мороза согласиться. Но Игорь по-своему истолковал моё молчание.
  
  - Нет, правда. Я смогу. Закрой глаза.
  
  Я интенсивно замотала головой.
  
  - Да брось. Просто, верь мне.
  
  "Верь мне". Почему захотелось послушаться? Может, обстоятельства сделали своё дело. Или его голос, улыбка. Или тот факт, что никто давно не обращался со мной не как с куклой, а по-человечески. Я зажмурилась. Крепко-крепко. И для верности ещё закрыла лицо ладонями. Несколько мгновений наедине со звуками суеты...
  
  - Открывай.
  
  Нет. Не сразу. Вдруг это прикол. Как и всё вокруг. Вдруг зря повелась. Нет-нет.
  
  - Ну же...
  
  И ладони медленно скользят по лицу, повинуясь прикосновению его тёплых рук.
  
  11. ЧУДЕСА ДЛЯ СЛАБАКОВ
  
  - А потом, я высыпала "Оливье" на его планшетник! - она хохотала, не замечая, как дрожат её посиневшие губы, - Представляешь? Целый тазик!
  
  Пять минут до Нового года. Двадцать, как ушёл Пашка. Восемнадцать, как он позвонил Серому и сообщил, что отправился за своим бывшим одноклассником, а ныне сотрудником лифтового сервиса, который живёт в соседнем подъезде. Пятнадцать минут, как следом за ним отправился Сергей, с подозрением, что парни начали отмечать праздник и забыли про спасение Наташи. Пятнадцать минут, как мы остались вдвоём. Пятнадцать минут, как вспышка накрывала меня всё больше и необратимей. Пятнадцать минут как я верю в...
  
  - Ты веришь в Новогодние чудеса? - наивность вопроса вызывала снисходительную улыбку.
  
  - Наверное, следующим вопросом будет: "верю ли я в Деда Мороза?", - не замечая иронии, она пытливо смотрела мне в глаза, - Скорее нет, чем да. А ты?
  
  - Ещё час назад не верила.
  
  - Что же изменилось?
  
  - Изменился человек рядом со мной.
  
  Её реплика заставила напрячься, и я чуть было не сдвинул лом, так удачно прилаженный между открытыми створками лифта.
  
  - Спасибо, что спасаешь меня, - прикосновение её руки сквозь распахнутые двери пробежало по коже электрическим током, заставив содрогнуться всем телом.
  
  - Я принесу плед из дома, моя куртка совсем тебя не греет, - поспешно вставая, бросил я, игнорируя её благодарность и понимающий взгляд.
  
  Даже старательно отводя от неё глаза, я видел, как она смотрела. Понимание. Чёрт! Она понимала, что я струсил! Её предал парень, а я её спасаю, конечно же, она западёт на меня с первого взгляда! А это ответственность! Разбитое сердце всегда ответственность, тем более, если ты берёшься его склеить. Тем более, если ты не свободен. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. И это пугает. Трус! А она с пониманием смотрит! Мол, ничего мне не нужно. Чёрт!
  
  Припав спиной к двери, чувствуя подобие безопасности, я закрыл глаза. И вновь эта улыбка. Едва. Уголками. Вспышка. Вспышка, вспышка, вспышка!
  
  - Так не бывает. Так просто не бывает.
  
  "Ты веришь в новогодние чудеса?" - пинг-понгом в моей голове носился вопрос. "Чудеса для слабаков... Чтобы случайно раз и навсегда - вспышек не бывает".
  
  - Слабак, парень, ты просто слабак...
  
  12. АРОМАТ ЗИМЫ
  
  - Слушай, Олесь, ты ведь никуда не торопишься?
  
  - Между прочим, очень тороплюсь, мне в Новый год надо!
  
  - Ну-у, подруга, пять минут осталось, думаешь, успеешь?
  
  Лифт полностью пропах мандаринами и шоколадом. Теперь я точно знаю, как пахнет зима. Немного детством и бергамотом. У моей зимы был аромат Игоря, аромат тепла.
  
  - Пока ты раздумываешь над ответом, могу предложить тебе выход.
  
  - Хочешь выпустить нас отсюда?
  
  - Хах! И не надейся! Буду держать нас в лифте, пока не согласишься встречать Новый год со мной.
  
  - Самоуверенный нахал! - хотелось ещё понабивать себе цену, но мои торги прервал звонок. "Денис"! Вот, кто вытащит меня! Наверняка он успел. Зашёл домой, а меня нет. Вот я свинья! Хотела сбежать к другому, а он такой умничка беспокоился, спешил...
  
  - Алло! - предвкушение накрыло меня с головой, не давая мыслям объективно воспринимать реальность, - Что? Какая к чёрту вспышка?! Предатель!
  
  Отшвырнув телефон подальше, чуть было не разнесла голову Игорю.
  
  - Что? Неудачный день?
  
  Я подняла на него глаза, но вместо поддержки наткнулась на холод. Если сейчас от меня отвернётся ещё и единственный тёплый человек в моей жизни, единственный настоящий...
  
  - Сколько их у тебя? Вернее, у скольких ты?
  
  Так глубоко. Так колко влево. Ревность? Обида? Но ведь, когда человек безразличен, должно быть всё равно? Почему же так больно?
  
  - Надеюсь, что у одного...
  
  - Хм, пожелай этому счастливчику отличного Нового года, - и он словно безучастно протягивает мне телефон.
  
  - Хорошо, - мобильник отправляется подальше в сумку, - с Новым годом...
  
  13. ПРИДУРКИ-ГОРЕ СПАСАТЕЛИ И ДЕД МОРОЗ-РЕЦИДИВИСТ
  
  - Нет, ты представляешь? Мою Наташу, мою! Обидел! Обманул! Бро-о-осил, в лифте запер! Оставил замерзать..., - третья стопка водки окончательно снесла Серёгину и без того не трезвую голову.
  
  - Эта Наташа, тебе кто? Твоя бывшая, или так, по-дружбе? - Витя со всем возможным участием пытался проникнуться сложившейся ситуацией, но едва ли это было возможно из-за постоянных лирических отступлений Серого.
  
  - Чего-о-о? Слышь, да?! Я ща за такие словечки втащу, н-на! Да Наташа, она мо-о-я-а, - Серёга ударил себя кулаком в грудь, после чего тяжело опустил ладонь на стол, расплескав пойло.
  
  - Вить, не слушай ты его! Моя-моя. Отец у них один. Сводные, в общем, брат и сестра. Левака папашка разок дал, через год после Серого появилась Ташка.
  
  - Па-аха, Пашка! Я ей бантики завязывал, в школу провожал, морды уродам бил! А этот падонок у меня, под носом её обидел! Замёрзнет ни в жизни себе не прощу-у! - он буквально взвыл, всем телом опрокинувшись на стол.
  
  - В смысле замёрзнет?
  
  - Да чёт холодно сегодня у нас там, в лифте, так вообще дубильник! Таха сказала, что ног уже не чувствует.
  
  - И ты, Пашка, так просто об этом говоришь? Окоченеет совсем! Спасать девчонку нужно! - Витька подорвался так быстро, что чуть было, не опрокинул стол вместе с задремавшим на нём Серёгой.
  
  - Во-во, ещё, блин, один. Спаси-итель, ёпт! Есть там уже один! Герои хреновы! Моя Таша!
  
  - Что ж вы в службу сервисную не позвонили? Придурки! - сыпал Витька всевозможными ругательствами, собирая необходимые инструменты.
  
  - Почему это, придурки? Звонил он.
  
  - Кто? Серёга твой невменяемый?
  
  - За Новый год! - подал голос Серый в ответ на своё имя.
  
  - Точно, мать вашу, придурки невменяемые! И чего?
  
  - Сказали утром приедут.
  
  - Придурки! - в сердцах бросил Витька.
  
  - Слышь! Да не придурки мы!
  
  - Правильно, не вы. В сервисе придурки, укуреннее, чем твой Серёга!
  
  Продолжая возмущаться, Витька вытолкал нас из квартиры. Серёга понемногу приходил в себя и размышлял, как отомстит обидчику сестры.
  
  - Да поторопитесь, блин!
  
  - Не на себе же мне его тянуть!
  
  - Пинками, пинками его! Чья, блин, сестра? Чёрт с вами! Куда мне нужно?
  
  - Второй подъезд, седьмой этаж, там ещё парня с ломом встретишь.
  
  - С чем-чем? Ну, придурки! - закатив глаза, Витька бросил ещё парочку непечатных словечек и скрылся за начинающейся метелью.
  
  - Паха! Он вытащит её? - прохрипел Серый из сугроба.
  
  - Ясное дело. Профессионал! На МЧС-ника в будущем году переводиться хочет!
  
  - Тогда слушай, Витька пускай спасает Наташку, а мы с тобой этого дятла, который её в скворечнике запер, законсервируем...
  
  ***
  
  Дым. Едкий. Сизый. Приторный. Приятный. Вдыхаю. Дурею. Расслабляюсь.
  
  Похоже, единственной спутницей в Новом году будешь ты, моя преданная папироска. К чёрту баб! Ведомые. Продажные. Падшие. Принимаешь - предают, отторгают, пренебрегают. И кем? Лучшим. Желаннейшим. Мною. Стервы!
  
  Звонок в дверь встрепенулся в груди надеждой, что всё же я не буду встречать Новый год в одиночку.
  
  В "глазке" отразилась пустота, какой-то шутник, видимо приклеил жвачку.
  
  - Кто там?!
  
  - Добрый дедушка Мороз вам подарочки принёс! - раздался басовитый голос с той стороны.
  
  - У меня нет детей, и я не заказывал актёров!
  
  - Всё верно, милок, это тебя заказали! Э-э, в смысле поздравить! Девушка.
  
  Последний аргумент перевесил сомнения и любопытство победило. Я без опаски открыл дверь. Ну, Олеська, сама в лифте застряла, а Санту заказала! Значит и сама позже будет... Хах, вот, что значит моё обаяние!
  
  С самодовольной улыбкой я вышел на лестничную клетку, но вместо Санты получил удар в бок и под колени, после чего на меня набросили что-то огромное, и... темнота сменялась лишь искрами из глаз при глухих ударах, по всей видимости, об бетон лестницы - меня волоком тащили вниз.
  
  - Тварь! Я в ментовку позвоню щас!
  
  - Слушай, Паш, никак не уймётся, выруби его, а?
  
  И вот она полная пустота.
  
  14. С ГЛАЗ ДОЛОЙ - ИЗ СЕРДЦА ВОЙ
  
  Сбежал. Хм. Так глупо, по-детски. "Изменился человек рядом со мной"? Ну, да-а. Скорее, лишь оболочка. Широта твоей души и желание помочь, немногим шире этого проёма перед моими глазами. Сантиметров десять. Ну-у, пожалуй, для современного парня это даже очень весомый размер совести. Лицемеры!
  
  Хотя, чего я злюсь? Кто он мне вообще, чтобы помогать? Кто он вообще? Я не видела его прежде. Даже имя не спросила. Спросить - не спросила, а запасть - запала... Чёрт!
  
  Глухим ударом затылка об стенку лифта я хотела выбить из своей непутёвой головы ненужные, неуместные мысли. Жалкая попытка. С глаз долой - из сердца вой.
  
  "Спасибо, что спасаешь меня", а спасаешь ли? Как же! Губишь, мать твою. Глупая, глупая, ГЛУПАЯ! Напридумывала невесть что! Сказок в детстве много читала. Вот и сиди "девица в темнице", пока не повзрослеешь! Как же холодно.
  
  Я с силой начала растирать оледеневшие ноги. Но, кажется, даже сквозь колготки было видно, насколько они посинели.
  
  - Додумалась же зимой чулки нацепить! Идиотка!
  
  Сюда бы Голос из моего сна, он один и грел всё это время. Кажется, я одним этим Голосом и спасалась.
  
  - Неудачница, какая же я неудачница, - слёзы предательски подступали к глазам, грозясь выйти из берегов и пуститься водопадами вниз.
  
  Одна. Совсем одна. Сбежал. Испугался. Оставил. Надеялась - обнадёжил. Поверила. Глупая... Скажи спасибо за помощь, неблагодарная. Запала - ПОПАЛА! Куда уж, ещё хуже?
  
  Скрежет сверху кабины послужил ответом на вопрос. Лифт с душераздирающим лязгом устремился вниз. Отчего резко сомкнувшиеся створки вытолкнули сдерживающий их лом, и он отскочил в меня, вонзившись в левую ногу. Взвыв от нестерпимой боли, я схватилась за ледяной металл, пытаясь вытащить его. Резкий удар остановившегося падения вогнал эту гнутую железяку ещё глубже. Если бы не адские муки, я бы потеряла сознание от вида сочащейся из раны крови. Закусив губу, превозмогая собственные силы, я потянула его вверх, чем вызвала ещё большую резь. Освободив ногу от проржавевшего штыря, я начала наматывать на неё шарф, потому что кровь уже не сочилась, а буквально хлестала из раны. Не помогло. Мягкая шерсть слишком быстро пропитывалась. Пришлось узлом завязать куртку моего спасителя.
  
  - Вернись, вернись, ну, пожалуйста..., - хотелось взять и разреветься, но сил просто не было.
  
  Я облокотилась спиной о кабину, с ужасом наблюдая из-под полуопущенных век на буйство кровавых красок по стенам, и просила только об одном. Просила, чтобы он вернулся, чтобы чудеса случались. Хоть немного. Хоть изредка.
  
  15. МОЁ ЧУДО
  
  Пушистый плед. Шампанское. Два бокала. Конечно, от шипучего напитка не станет теплее, зато желание под бой курантов загадать можно. Я и рингтончик на будильник поставил подходящий.
  
  Осторожно притворив дверь, я бросил взгляд в сторону лифта и обомлел. Неширокий проём, с таким трудом приоткрытый нами, сменился сомкнутыми дверьми. Захлопнулся! Быстрый взгляд вверх, но линейка этажей не отображала ни одного символа. Бросившись к лифту, я начал молотить в закрытые створки, выкрикивая её имя. Тишина.
  
  Скорее всего, кабина каким-то непостижимым образом пришла в движение и теперь находится совершенно на другом этаже. Не замечая ступенек, бросаюсь вниз, останавливаясь на каждой площадке, чтобы найти Наташу. Но нет, нет, везде тишина. Остаётся только второй этаж и верхние. Мчусь вниз, чуть не сбиваю с ног какого-то человека. Чёрт!
  
  - Эй, парень...!
  
  - Извини, - бросаю через плечо, - спешу!
  
  Вот и двери. Не сбавляя темп, бросаюсь на них.
  
  - Таша! - словно в пустоту.
  
  - Всё... всё в порядке, - слабый голос едва проникал сквозь створки.
  
  - Всё в порядке, - эхом облегчение сорвалось в ответ, - ты напугала меня.
  
  Тишина. Может, дышу слишком громко? Да, пожалуй. Эта незнакомка смогла заставить вспышку поразить все жизненно важные органы: сердце, там, лёгкие... Лирика, одним словом. Задержав дыхание, прислушиваюсь, стараясь уловить её малейшие вибрации.
  
  - Что за...? Таш, всё нормально? Ты уверена?
  
  - Угу... - то ли всхлип, то ли протяжный вздох в ответ.
  
  Непонятная суета, скрытая от глаз, заставляла воображение разыгрываться, совсем выбивая из колеи. Паника. Стоп. Нервы стоп, стоп! Что-то произошло? Почему не признаётся? Явно ничего хорошего! Думай. Да, что думать? Открывать, чёртов лифт нужно!
  
  Дрожащими от нервного напряжения пальцами начинаю отжимать проклятые двери.
  
  - Блин блинский! Не поддаются. Таш, ты сколько уже сидишь там?
  
  - Часа пол-полтор-ра...
  
  - Ты совсем замёрзла? Надень свою куртку поверх моей, больше толка будет.
  
  - Н-не м-могу.
  
  Она меня в ступор ввела, что там происходит, чёрт!
  
  - В смысле? Таш, я ничего не понимаю...
  
  - Ребята скоро придут? - перебила, не хочет отвечать, значит.
  
  Я присел на корточки возле рифта. Закурил. Никотин - ты лучший допинг для спокойствия и, пожалуй, лучшее блюдо сегодняшнего праздника.
  
  - Наташ?
  
  - Да-а? - мне кажется или её голос действительно слабее с каждым мгновением?
  
  - Ты не доверяешь мне, почему?
  
  - С чего ты взял?
  
  - Ты не откровенна, что-то ведь произошло? Почему лифт обвалился?
  
  - Н-не зн-наю... Может трос оборвался?
  
  - Трос оборвался, двери захлопнулись, лом..., - куда делся лом, спрашивается?! - Таш, а где лом? Его не было на площадке!
  
  Мне показалось, или она плачет. Мать вашу! Да что здесь происходит?! Страшные предположения, как нелегальные эмигранты населили мою голову, пуская сознание в хоровод. С какой же силой могли двери захлопнуться? Соответственно, лом вылетел как сумасшедшая пробка шампанского! А если её задел неудачно?!
  
  Сигарета за сигаретой. Стук в двери лифта удар за ударом, превращаясь в дробь. Тишина. Звенящая. Пугающая! Обезнадёживающая. Выкрики её имени. Ни звука. Всё без ответа. Мольбы о помощи. Никакой реакции.
  
  Что же я делаю не так? Не доверяю случайностям? Так вот, пожалуйста! Я весь ваш, вы, грёбанные высшие силы! Если вы такие всемогущие, какого чёрта?! КАКОГО ЧЁРТА, Я СПРАШИВАЮ?! Зачем, вы даёте человека? Может быть того самого. Может быть единственного... Чтобы забрать?! Ублюдки! Чего добиваетесь? Покаяния? Да пошли вы!
  
  Фильтры, тлея жгут пальцы, шарящие по дверям в надежде. В надежде увидеть её улыбку. Едва, одними углами губ. В надежде увидеть себя в отражении её глаз. Какого бы они не были цвета. Неважно! Главное, что они - те. И она - та. Целиком и полностью. Верю ли я в чудеса? Да, чёрт возьми, верю. Как последний слабак, для которого они придуманы. Потому что они для меня придуманы. Потому что они мои. И она моё, моё чудо. И ни за что не откажусь. Своё не бросают. За своё борются.
  
  - Я смогу, Наташ, слышишь? - одними губами, практически касаясь холодного металла дверей, глухой вибрацией встречая движение лифта.
  
  Тронулся. Как выдох свободы. Или это я тронулся?
  
  Телефон отозвался из кармана бодрыми ударами курантов.
  
  16. ПРАВИЛА ИГРЫ И ЕЩЁ ОДИН ПОДАРОК
  
  Воображаемые часы на Спасской башне отгремели в двенадцатый раз, но я не спешила открывать глаза. Вдруг вспугну. Вдруг это сон, самая приятная фантазия? Неуместно просыпаться, когда блаженство сладко утяжеляет веки.
  
  Секунду за секундой я загадывала желания, боясь не успеть в Новый год, в новую жизнь. Это как бежать за удаляющимся поездом, каким-то чудом прыгаешь на подножку в последний момент, оттолкнувшись от края платформы, с облегчением выдыхаешь слипшийся в лёгких от быстрого бега воздух и внезапно понимаешь, что это не тот рейс! И вроде как зря спешил, и вроде как вновь неудача.
  
  Но, неожиданно, путешествие подкидывает тебе возможность круто изменить жизнь, как меняется маршрут с каждым новым поворотом. И ты понимаешь, не так важно, куда приведёт эта дорога, гораздо важней каким будет само путешествие. Полная свобода! Можно сойти на следующей станции, можно повернуть обратно, можно ехать и ехать вдаль, гадая, что ждёт впереди. Вариантов масса! И так приятно, что у тебя появляется выбор, здесь и сейчас. И именно ты придумываешь правила, прямо по ходу игры, твоей игры.
  
  И вот, порыв ветра откидывает от лица пряди волос, и ты смело улыбаешься чему-то новому, непознанному, широко открывая глаза и сердце приключениям...
  
  И он смотрит в тебя. Не в глаза, а именно в тебя. Словно читает, но перед ним пока только строки первой главы. И зависит от тебя, перевернёт он страницу или нет.
  
  Наши губы теряют контакт, потому что мне захотелось подарить немного больше, чем своё дыхание. Я хочу дарить тебе настроение, мою улыбку.
  
  - Спасибо, что встречаешь Новый год со мной, - и в лифте становится теплее от огоньков в твоих глазах.
  
  - Это был непростой выбор, вернее, у меня его вообще не было! - и сквозь взгляд в бездушное пространство кабины прорывается всё твоё теплившееся где-то под сердцем озорство, обретая материальные формы, от чего становится ещё теснее.
  
  - Ты обещал мне желание...
  
  - Ты хочешь ещё мандаринок? - смешинки подобно конфетти осыпаются на пол.
  
  - Нет, Игорёш, я хочу, чтобы Дед Мороз приходил ко мне каждый день, а не только тридцать первого декабря.
  
  Аккуратно огибая ёлку, он пододвигается поближе, протягивая маленький "букетик" фальгированных и мандариновых розочек - очередное новогоднее чудо.
  
  - Твой личный Дед Мороз обещает приходить даже утром, а не только по ночам.
  
  Никогда не думала, что цветы способны источать аромат шоколада и цитруса, вдыхая который лёгкие отзываются приятной вибрацией. Или это мы движемся? Игорь хватает меня за ладонь, словно в подтверждение мыслей.
  
  - Считай это ещё одним подарком, - едва касаясь горячим дыханием моего уха, шепчет он.
  
  И как после всего не верить в этого зимнего волшебника?
  
  17. ПОСЛЕДНИЙ СОН СПЯЩЕЙ КРАСАВИЦЫ
  
  Зеркальные стены сменялись ледяной безмолвной пустыней, скрывая плотным снежным панцирем миллионы обречённых меня. Сковывая замком одиночества. На километры вокруг ничего, лишь мёртвое пространство тишины. Куда бежать? Беспомощно смотрю в небо в поисках знакомых созвездий. Тщётно. Пустота накрывает меня с головой, прокатываясь по окрестностям гулом.
  
  Волна за волной ко мне подступают багровые потоки. Я знаю, они хотят меня поглотить. Смертоносная скорость. Смертоносная мощь. Едва они своими языками лобызают продрогшие стопы, как вот оно, захлестнули под самое горло и плещутся у твоих губ. Соль. Так много, что хрустит на зубах.
  
  Кажется всё, и ты обречённо готова уйти на самое дно, чувствуя, как твои мышцы не в силах бороться, расслабляются. Течение вот-вот захлестнёт в воронку и закружит в прощальном танго, сдирая позвонком поверхность водоворота.
  
  Но вместо обрыва через тело проходит импульс, заставляющий прогнуться и почувствовать мурашки в животе. Бьют часы. Их удары подхватывают, словно объятия под лопатки, и вот ты делаешь желанный вдох. Прорываешься вверх, к небу, к свету. К этим часам. Но они удаляются, забирая весь этот ужас с собой.
  
  Во рту пересохло, и губы не помнят, как говорить, но ты изо всех сил стараешься, порождая лишь хрипы и одинокие числа: "Девять, десять, одиннадцать...". А в голове, словно из сказки, звучит: "Как пробьёт двенадцать раз, всё исчезнет...", и исчезает, в самом деле.
  
  И перед глазами вновь ничего. Кажется пустота, изредка сменяемая картинками, словно я опять в лифте еду, но в каком-то горизонтальном. Иногда до меня прорываются чьи-то крики, истерические, надломленные. Но вот остановка и тишина. Спасибо, я устала. Я лишь немного посплю, можно? В последний раз. Но раздаётся назойливое: "пи-пи-пи...".
  
  - Ты сможешь, вернись, вернись, - ко мне вернулся Голос, "Здравствуй! Я так давно тебя не слышала, побудь со мной, пока я не усну".
  
  - Наташа, мы ждём тебя здесь, вернись, - "сейчас ты очень громкий, Голос, ты не даёшь мне спать! И я так не хочу!"
  
  Стараюсь отгородиться от тебя, но ты топишь любые стены, даже ледяные. Ты - тёплый. И ты вокруг. И я плачу.
  
  "Тебя так давно не было, а я так в тебе нуждалась! Мне холодно и страшно..."
  
  - Таш, - ты шепчешь, - я здесь, с тобой.
  
  И я не вижу тебя, но вижу протянутую, словно из-под завесы тумана руку. И ты берёшь мою ладонь и ведёшь за собой.
  
  - Ты нужна мне, - "что же ты делаешь со мной, Голос?"
  
  "Нет-нет, не верю! Наташу все бросили, не верю, не верю!"
  
  - Таш, ты нужна мне, здесь. Верь, - и ладошку ещё крепче обхватывает тепло Голоса.
  
  И я просто следую за ним, просто иду на него. Просто с каждым шагом становится легче дышать. И я просто начинаю верить. В его слова. В его существование. Его рука совсем скрывается за туманом, но я продолжаю чувствовать тепло.
  
  "Что же дальше?"
  
  - Открой глаза.
  
  И я слушаюсь.
  
  Белый потолок, какие-то незнакомые светлые стены и приглушённые звуки. Глаза, точно тоже не мои - всё расплывается, и я с трудом могу различать предметы, виднеющиеся из-под полуопущенных ресниц. С трудом понимая, где я и как тут оказалась. Перевожу взгляд вправо и натыкаюсь на свою ладонь, накрытую твоей. Почти знакомая улыбка из уже почти далекого сна или прошлого. И тёплые звуки слов, наполненных облегчением:
  
  - Доброе утро, спящая красавица.
  
  18. ШМАКОДЯВКА, НАГРУДНЫЕ ПОЛУШАРИЯ, ГОЛЫЙ ДЕД МОРОЗ
  
  - Мама, мама! Здесь Дядя голый! - в мою голову буром прорвался надоедливый детский голосок.
  
  Приоткрываю глаза. Чёрт! Как же ярко! Пухлая девчоночья ладошка бесцеремонно упёрлась в направлении меня, в то время как её обладательница верещала, призывая родительницу. И где же меня угораздило вырубиться? Какая-то уж слишком узкая комната, да и натоптано. Из мебели только мятый новогодний мешок в углу.
  
  В проёме образовалось ещё одно лицо, вернее внушительный бюст, который при всём желании не дал бы мне поднять взгляд выше. А мамашка-то, молодкой оказалась! Оценивающий взор медленно скользил от моего подбородка ниже и ниже, словно расставляя ценники в стратегически значимых местах. Чёрт, красотка, ты вгоняешь меня в краску, мало кому это удаётся! Хоть бы ребёнка убрала куда подальше.
  
  - Это не дядя, милая, - её грудной голос прокатился внутри меня неслабой вибрацией.
  
  - А кто? А кто?! - не унималась мелкая вредина.
  
  - Разве ты не видишь? Это Дед Мороз!
  
  - А почему он голый?
  
  - Ну, дорогая, Дедушка Мороз работал всю ночь, задремал, его и раздели, чтобы не растаял. Да и не совсем он голый.
  
  Ты сама, по-моему, не доспала! Что за чушь?! Какой ещё Дед Мороз?!!! Где я вообще нахожусь, мать вашу?! Чёрт! Как же голова раскалывается!
  
  - С вами всё в порядке?
  
  Конечно в порядке, блин! Я же просто так здесь голым прилёг! Абсурд!!! Мамаша, у вас в голове каша? Или все мозги стекли в нагрудные полушария?
  
  - В общем, раз вы молчите - подниметесь с нами на пятый, дома разберёмся.
  
  Семейка ввалилась в мою опочивальню, и мы поехали. Так я в лифте! События прошлой ночи обрывками возникали в памяти, заставляя кровь закипеть, а голову раскалиться до предела.
  
  - Вот козлы!
  
  - Простите? - девица округлила на меня свои и без того огромные глаза.
  
  - Извини... те.
  
  Смотреть в их сторону не хотелось. Как-то унизительно всё это было. Да ещё малявка въелась в меня своим взглядом.
  
  - Чё, Деда Мороза никогда не видела? - хотелось быть особенно грубым, как будто это они виновники моих приключений.
  
  - Не-а.
  
  - И не увидишь, - ухмыльнулся со всей возможной неприязнью, - их не существует.
  
  Я думал, шмакодявка взвоет от горя, но она пнула меня изо всех сил и строго свела брови, заверещав:
  
  - Мама, мама! Почему дядя врёт?!
  
  - Он же Дед Мороз, наверно ему жарко, того и глядишь голова растает, вот и несёт всякую чушь, - пожала она плечами, переводя взгляд в мою сторону, - вам помочь подняться или до двери дотечёте?
  
  - Сам встану, - приподымаясь, выплюнул я.
  
  Опёршись о гладкую стенку, попытался войти в вертикальную плоскость, но неудача! Голова как карусель, и я тяжело повалился вперёд, встречая лицом нечто мягкое и приятное.
  
  - Ну и щетина у вас!
  
  - Что, боитесь за свои подушки безопасности? - иронизирую, с ужасом понимая, что приземлился ни куда-нибудь, а прямо в её...
  
  - Не без этого, гарантийное обслуживание спонсировать некому.
  
  - А вы с юмором, - поравнявшись с ней, выдохнул я.
  
  - Хм, а вы, надеюсь с подарками? Иначе, мы возьмём натурой.
  
  Я опешил от такой прямоты, но девушка лишь хохотнула, приглашая меня внутрь квартиры.
  
  Что хорошо, что плохо, познаётся в сравнении. Последний раз с такой заботой вокруг меня хлопотала мама. И это было хорошо. Но в личной жизни я не хотел серьёзности. Семья - это ответственность. Порой, обуза. Нервы. Потраченные впустую дни, иногда ночи. И это плохо. Безрадостно. Ответственно. Но внимание, помощь, бескорыстность. Как ни странно, детский смех - это хорошо. Хочу ли я собственную семью?
  
  - Мороженное будешь? - мелкая, как выяснилось, Анжела, побежала, на полном ходу врезавшись в меня.
  
  - Спасибо, не люблю.
  
  - Мама, мама, Дедушка Мороз не любит мороженное! Деда, Дедушка Мороз, но ты можешь растаять! - в детских глазах навернулись крупные слезищи.
  
  Как расстроить такое создание? Вредное, буйное, непоседливое. Заботливое. Ранимое. Родное? И ты берёшь из пухлых пальчиков угощение, зная, что оно ледяное, но от пламенного сердца. Пробуешь и жмуришься, словно ничего вкуснее не пробовал. А когда открываешь глаза, на пороге стоит она. Нимфа. И снова жмуришься.
  
  - Андрей, я кофе принесла.
  
  - Спасибо, Ирин, - из твоих рук я всё, что угодно...
  
  - Может, ещё что-то хочешь?
  
  - Хочу. Можно я останусь с вами?
  
  19. ВОЗВРАЩЕНИЕ В СТАРЫЙ НОВЫЙ ГОД
  
  Старый новый год. Морозное утро. Матовое окно, ограждающее от молочного тумана снаружи. Силуэт девушки на фоне полусвета. Молчим. Ты вернулась за своими вещами, оставленными здесь в ту роковую ночь. Всего несколько мелочей и дверь закроется за тобой с тихим хлопком, проводя границу между вчера и сегодня, тобой и мной, твоим будущим и моим.
  
  - Может..., - но ты обрываешь меня.
  
  - Давай помолчим.
  
  И вновь оборачиваешься в сторону распахнутого навстречу зиме окна, замирая, точно прислушиваешься к полёту снежных мотыльков. О чём же ты думаешь в эту минуту? Ждёшь ли чего-то от меня?
  
  ***
  
  Вальс зимних бабочек за окном принимал в свои объятия. "Иду, иду, вот только захвачу кое-что", - взгляды по сторонам, и снова задумалась. Шаг влево, вправо, поворот. Какая глупость. Но я тяну, тяну это время.
  
  "Спасибо, что вернулась". Хм, вернулась... К кому? Куда? Домой? Да, собственно, где он теперь?
  
  - Может..., - робкая попытка, но не стоит...
  
  - Давай помолчим.
  
  А что говорить? Те слова, что не сказаны до сих пор, не будут сказаны никогда. Лирика, лирика, лирика! Хватит. Вернись в реальность. Здесь нет места поэзии.
  
  - Пора...
  
  ***
  
  Вежливый кивок головой, и мельком взгляд из-под полуопущенных ресниц. Расставание всегда неудобно, особенно если вы никто никому.
  
  Останови, останови. Клятвы забыты. Имею ли я право удерживать её?
  
  Робкие шаги по паркету. Немного хромает после травмы, но каблуки исправно при ней. Проводить? Догнав, беру под локоть.
  
  - Спасибо, я справлюсь.
  
  Гордая, чёрт!
  
  И вот опять тот самый роковой лифт. А говорила ни ногой туда больше. Хотя куда уж с твоей травмой топать семь этажей вниз. Прибыл. Что же ты такой исправно быстрый, когда не нужно! И она вновь в узком проёме. Одна. А я здесь. Один. Хоть руку протяни на прощание.
  
  - Прощай, - тонкими пальцами за плечо, улыбка уголками, едва... Мне.
  
  И дверки плавно навстречу друг другу. Нога в створ. И вот я здесь, с тобой. Я обещал себе. Не отпущу. Верну тебя снова и снова. Пальцы на "стоп" и мы в ловушке едва тронувшегося лифта. Вдвоём зависли между этажами.
  
  - Денис, что ты делаешь? - во взгляде удивление, восторг, желание, пожар.
  
  На ухо жарко:
  
  - Возвращаю тебя.
  
  Вспышка за вспышкой. Касание за касание возвращаю тебя сюда, где я способен греть тебя озябшими ладонями. Где твой взгляд - мой взгляд. Где я дышу твоими поцелуями. Где теперь уже ты спасаешь меня. Где есть место не только мне, но и чудесам.
  
  - Моё чудо, моя девочка...
  
  - Ты же не верил в чудеса, что же изменилось?
  
  - Изменился человек во мне, - снова полуулыбка, - Так вам куда, девушка? На первый или на пятнадцатый?
  
  - Кажется, мы уже на своём месте, - взгляды сплетаются, а стройные пальцы обнимают небритые щёки.
  
  - Эй, возмутители спокойствия! Я на вас полицию вызову, извращенцы! - в лифт ворвался сварливый голос тёти Нюры, приправленный ударами в дверь.
   От неожиданности Таша упала в мои объятия и звуки её беззаботного смеха растворились в уголках моих губ.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"