ЗДРАВСТВУЙ!

За тридевять земель,за тридевять морей, за широкими полями, где олень не пасется, за глубокими озерами, где рыба стаями ходит, жила-была в стародавние времена семья. И была та семья похожа на другие семьи, как две капли воды. Отец делами важными занимался, мать за домом смотрела, а единственная их дочка - играла да баловалась. Мелочь отличала семью от прочих: это была царская семья. И дом из был не простым домом, а ностояшим золотым дворцом.

Впрочем, это не мешало им оставаться простыми людьми: плакать в печали, смеяться в радости и крепко любить друг друга. Да как им было не любить! Царь был добр и умен, царица - ласкова и весела, и царевне доставалась вся любовь, какою обычно награждают единственное дитя. И только одно огорчало их и всех гостей, заглядывавших во дворец на огонек: маленькой царевне недоставало вежливости. Она никогда ни с кем не здоровалась. Умела сказать "спасибо" и "пожалуйста", но здороваться не желала. Вздыхали венценосные родители, вздыхали учмтели и няни, но ничего не могли поделать с шалуньей. И, напечалившись вдоволь, царь говорил жене, что иным семьям Бог вообще не дал ребенка, и царица, вздохнув, прибавляля, что у восточного шаха дети хитры и злы, у северного императора наследница не хочет учиться ни читать, ни писать, а у западного властелина дочь опять сбежала с очередным женихом. Это ведь еще худшие недостатки! А их дочь собой хороша, и разумница... Невежлива только.

Время шло. Царевна росла, а родители ее старились. Настала пора девушке невестою стать. Много наехало ко двору женихов - и своих, и чужих, воинственных и мечтательных, хозяйственных и рассеянных, богатых и бедных. Многие показались царевне милы, но нашелся обин - всех милее. Царь с царицей только и ждали: на кого дочка пальчиком, стыдясь, укажет, того и зятем назовут.

Назвали. Справили помолвку царекны и царевича, к свадьбе готовиться начали. Удивлялся жених невестину обычаю без приветствий обходится, но от этого любовь меньше не становилась: то и дело дни до свадьбы подсчитывал.

Месяц, другой ли прошел - беда разразилась. Пошел войною на царство восточный шах. До того лют был, что никто пощады от него не ждал. Гле пройдет - словно косой огромной выкосили да огнем пожгли. Шестиголового Змея с собой вел, слуг, до чужого добра жадных, да еще великана, нарочно для войн за большие деньги прикупленного. А у царя с царицей ничего, кроме войска, нету - не занимались они колдовством!

Всю страну поднял бедный царь. Войско поровнк разделил: одну часть сам повел, другую будущему затю поручил.

Три недели не было вестей. Знали царица с царевной, жены дети и старики, что встретилось войско с полчищем иноземным в чистом поле, а чья сила верх одержала - не ведали.

Все глаза проглядела, все терпение истощила царевна, жениха ожидаючи. Не вернулся молодец - ни здоровый, ни раненый. Царь с победой приехал, целый и невредимый: три дня, три ночи бились. Лишь на четвертный победа пришла. Многие позапропали в битве,ждать надо. Средь живых не вернулся - средь мертвых отыщется.

И вот, на седьмой день, уснула наконец заплаканная царевна. И увидела во сне няню свою старую.

Нашла я жениха воего,- уствла промолвмла та,- Лежит он на поле бранном, возле ручья, тяжко раненный. Никого уж не слышит он, никакой лекарь ему не поможет. Только тебе откликнется царевич, одну тебя послушает. Зельем сонным усыпила я его - пока ты не придешь. Ни мгновения не медли: едва откроет царевич глаза,- слушай внимательно!,- времени жизни его останется только на одно слово. И какое слово скажешь, то и будет. Оберну я тебя кукушкою бострой: пока лететь будешь, хорошенько подумай, что сказать ему: жизнь и смерть его в твоих руках.

Проснулась царевна, смотрит,- свет лунный в окошко льется, будто шаль серебряная. Встала она в этот свет, на плечи его накинула и кукушкой обернулась. Мигом в окно вылетела и над дворцом взвилась.

Торопится царевна к жениху своему, а мысли впереди нее летят. Какое слово молвить? Что пожелать? Сказать - "Живи!"- будет жить, от ран страдая, вечно между жизнью и смертью пребывая. А другое все - больше одного слова.

Вот поле желанное, вот ручей журчащий. А там царевич - лежит, дыханья сразу и не услышишь. Села царевна возле милого, вновь девушкою обернулась. Опустилась на колени, обняла голову израненную, слезами кровь смывает. Уж и не думает о слове заветном, смотрит на бледное лицо, лоб холодный щупает, поцелуями согревает.

Милый мой, жених мой...- позвала.

Приоткрыл глаза царевич. Узнал невесту. А улыбнуться - сил нет.

Здравствуй,- шепнула царевна.

Шевельнулась рука у царевича. Замерла царевна и громче повторила:

Здравствуй, любимый мой!

Здравствуй, радость моя!

Занималась заря.