любо в дымном чаду на глазу голубом
лепетать ни о чём,
наблюдая при том, как за чистеньким лбом
разгорается дом.

это собственный дом, это твой же бардак,
тараканье жильё:
упоительной скукой заросший чердак
и святое гольё

грязноватого, но твоего бельеца,
в тихий шкаф беглеца, -
а всего лишь следишь за началом конца,
да и то слегонца.

то не лепету предан бесстыжий язык,
пустельга, дуролом -
то закатан в на вечность растянутый миг
беспредметный облом,

вот и пляшет бревно без усилий во рту,
и горит голова,
и под чем-то подводят глухую черту
никакие слова.