Мур-мяу для Вени Матвеева

То, что с Дуськой придётся ещё и гулять, было для Вени полной неожиданностью. Она же кошка! Старая облезлая бабушкина кошка. А шлейка у неё какая! В трёх местах зашитая. И в одном - просто на узелок завязанная.

- Не пойду, - твёрдо сказал Веня.

- А кто, - выглянула мама из кухни, - пойдёт? Я сейчас к бабушке в больницу поеду. А на тебе - кошка. Всё по справедливости, по-моему.

- Зачем с ней вообще гулять? - пробормотал Веня, хотя уже понял, что всё равно придётся. - Это же не собака... Мне вообще к Димычу надо, я обещал!

- Бабушка её каждый день выгуливала. Каждый день, тринадцать лет. И нас просила ни одного дня не пропускать. Всё понятно? Димыч подождёт.

Веня обречённо потянулся за кедами...

На улице было хорошо - солнечно, но совсем не жарко, лето ещё только вступало в свои права. Да и народу во дворе почему-то не было, зря Веня переживал, что все будут смотреть, хихикать, тыкать пальцами. Единственным свидетелем Венькиного "позора" был старенький сосед с четвёртого этажа - Агодыидут.

Вообще-то его звали Павел Спиридонович, а это прозвище он от своей любимой присказки получил: "А годы идут..." часто вздыхал он, сидя на скамейке около подъезда. Сидел он тут и теперь, то ли о чём-то задумавшись, то ли внимательно следя за беспорядочными метаниями Дуськи (трудно было сказать, куда он смотрит, у старика были больные глаза, они как будто белой пеленой подёрнулись).

- А как зовут твою собачку, Вениамин? - спросил он, когда Дуська, метнувшись в очередной раз, оказалась у самых его ног.

- Это кошка. Дуська...

- Вот оно как, - покачал головой Агодыидут. - И с кошками, значит, теперь гуляют. В мои-то годы вроде нет, не гуляли... А она у тебя не убежит? Шустрая вон какая...

- На поводке она, - буркнул Веня. И вдруг подумал: "А вот бы и правда убежала!".

Неизвестно, хорошо или плохо гуляла Дуська с бабушкой, но с Веней она гуляла плохо. Будь она покрупнее (ну, хотя бы как Сара, Алинкина овчарка), таскала бы Веню по всему двору буквально волоком. Может быть, её пугало новое, неизвестное ей место, может быть, непривычно было гулять без бабушки, а может быть, и то и другое вместе, но дёргала она поводок так, как будто всё время про него забывала. И каждый раз казалось, что шлейка вот-вот порвётся где-нибудь в плохо зашитом месте. "Где тонко, там и рвётся!" - любимая мамина поговорка. Веня никогда не понимал, о чём она, а вот теперь, глядя на Дуську...

Сколько ещё проболеет бабушка? У неё что-то с давлением. Веня уже и не помнил про эту её кошку, он редко бывал у бабушки, далеко это, два с лишним часа, если на автобусе. А вот теперь, помнил или не помнил, но всё то время, пока она в больнице, Дуськой придётся заниматься ему. Поить, кормить, выгуливать...

Поить и кормить - это ещё как-то можно пережить, хотя тоже приятного мало. У Дуськи воспаление дёсен, еду для неё надо измельчать, а воду менять каждый раз, как попила, - видите ли, от этого самого воспаления у неё слюни сильно текут!.. Брр. А это ничего, что Веня брезгливый? Мама решила, что ничего. "Ничего страшного", - вот как она сказала, объясняя Вене его новые, нежданно-негаданные, с неба свалившиеся обязанности. Это было вчера, сразу, как она Дуську привезла. Самое страшное на сегодня, получается, оставила - выгул этот нелепый!

Ну хорошо: сегодня Веню с этим облезлым чудом природы в зашитой шлейке, возможно, никто и не увидит. А завтра? Послезавтра?

Веня представил, как из подъезда выходит Алина со своей прекрасной, горделивой Сарой - и даже поёжился. Сара знает двенадцать команд, да и просто, без команд, все слова понимает. Скажешь ей: "Сара, привет!", - и она хвостом виляет, тоже, значит, здоровается. Какое всё-таки умное животное! А что в ответ на приветы будет делать Дуська? Метаться? Орать "мяу"? Вообще ничего?.. А какая Сара красивая! Она и на выставках места занимала, за экстерьер. А Дуська даже цвета непонятно какого. Жёлтого какого-то, в чёрных и рыжих пятнах. Мама говорит, в молодости цвета были красивые, яркие, а теперь шёрстка выцвела, как выцветают старые шубы. На ушах появились залысины... Некрасивая глупая кошка. Нет, позор неизбежен!

- Ммми... - позвала Дуська.

За этими тревожными размышлениями Веня как-то и не заметил, что Дуська всё меньше металась во все возможные стороны и всё больше семенила в одну и ту же - пока не досеменила до самых гаражей. И теперь в недоумении уставилась на Веню - как будто бы он просто обязан эти гаражи куда-нибудь подвинуть!

- Ну и куда тебе надо? За гаражи, что ли?

За гаражами произрастала сосновая рощица. Можно, конечно, погулять и там, хотя... Хотя можно и не гулять. Можно уже вовсе домой пойти. Погуляли же вроде...

- Ми, - повторила Дуська настойчивее.

- Слушай. Тебе надо - ты и иди! - вдруг осенило Веню и он быстро, как будто самому себе не давая опомниться, щёлкнул замочком шлейки...

Дуська исчезла из виду буквально в два прыжка - просочилась в щель между гаражами, даже не оглянувшись на хозяина... Впрочем, какой он ей хозяин. Пусть идёт куда хочет! А захочет - вернётся. Конечно, вернётся, куда она денется?..

Время шло, а Дуська не возвращалась. Где-то в глубине души Веня прекрасно понимал, что надо идти её искать, идти как можно скорей - рощица-то совсем небольшая, а сразу за нею - оживлённая трасса... Но почему-то стоял и ничего не делал. Вернее, делал. Делал вид, что ждёт.

На крышу гаража прилетела и уселась огромная взъерошенная ворона, и Вене вдруг показалось, что она смотрит на него укоризненно.

- Кыш. Пошла отсюда! - возмутился он.

- Кхе, - кашлянула ворона. - Кретин. - И захохотала: - Кра-кра-кра-кра!

- Сама ты... - начал было Веня, но вовремя опомнился. Не ругаться же с вороной!

Надо было, как ни крути надо было идти за Дуськой. Не потому что она сильно кому-то нужна, а потому что - маме-то он что скажет? О чём он только думал, когда расстегнул шлейку!

- Дуся-Дуся-Дуся, кыс-кыс-кыс-кыс-кыс!..

Веня не мог понять, как это произошло. Однако и произошло, и продолжало происходить - он заблудился. Заблудился в рощице за гаражами, в тех самых "трёх соснах", которые каждый день из окошка видит!

Сначала ему показалось странным, что деревьев так много. И какие-то они... огромные. Намного больше, намного выше, чем обычные чахлые сосенки в роще.

- Дуся, Дуся! - звал он как можно громче, едва различая тропинку. Но тропинка всё-таки пропала. Только что была - и нету, остались только палые иголки под ногами...

Исчезла не только тропинка, не было и трассы, на которую он давно уже должен был выйти. Одни только сосны, огромные сосны впереди, слева, справа...

Веня обернулся - и остановился как вкопанный. Где-то там, вдалеке, должны были быть видны пятиэтажки. Они из любого места рощицы видны. Были... А теперь - нет!

Может, он не в ту сторону смотрит? Запутался?

Веня покрутился на месте, вглядываясь в даль - и вдруг понял, что действительно запутался! Откуда он пришёл? Оттуда? Или оттуда?..

То, что его окружало, уже совершенно точно не было рощицей. Его обступал лес - густой, незнакомый, полный глухой тишины и прохладного сумрака...

- Кра-кранты! Кра-кра-кра-кра!

Веня вздрогнул от неожиданности, а когда поднял голову, даже попятился: несомненно, это была та же самая ворона - но теперь она была просто гигантской! Размером пожалуй что и с самого Веню. С Веню - или больше!

Она сидела на толстенной сосновой ветке и смотрела на него как будто даже злорадно.

- Кыш, пошла! - махнул он на неё рукой. Немного, правда, опасливо, но махнул.

- Кра-красота, - обиженно отозвалась ворона и тяжело замахала крыльями, взлетая.

- Да подожди ты, не улетай! - тут же пожалел Веня. Оставаться совсем одному в этом странном, возникшем из ниоткуда лесу, всё-таки не хотелось.

Но ворона продолжала подниматься всё выше, пока не превратилась в далёкую чёрную точку.

Вене вдруг показалось, что она летит обратно - туда, где должны проглядывать (но почему-то не проглядывают!) пятиэтажки. И он побежал за ней...

Веня устал так, что еле передвигал ноги, но чёрная точка высоко в небе не останавливалась. Не отставать от неё было трудно, но всё-таки получалось, пока, наконец, он не споткнулся о торчащие из-под земли корни и не упал, больно ударившись коленкой. Когда он поднял голову, точки уже не было.

- Улетела? Вот так просто улетела?.. - пролепетал Веня, и в глазах защипало. Идти он больше не мог. Да и куда? Лежать на опавших сосновых иголках было так мягко и прохладно...

Мягко и тепло. И мама гладит его по голове. Наверное, утро уже, в школу пора... Тогда почему мама гладит его, а не будит? Не говорит, что пора вставать? И что это за странное ощущение, что всё качается?

Веня открыл глаза - и сразу понял, что он не дома. Всё остальное было непонятнее, чем в самом непонятном сне!

Где он? Почему его, как какую-нибудь пластмассовую куколку, держит на руках - на лапах! - гигантская рыжая кошка? А ещё она раскачивается в кресле-качалке. А ещё, оказывается, и говорит!

- Мр, - сказала она, заметив, что Веня проснулся. И позвала: - Кыся, доченька! Забери человечка. Он открыл глазки. Надо его покормить, он наверняка голодненький, слышишь?

- Я не человечек! Я Вениамин Матвеев! - пискнул Веня.

- Кыся, доча! Он пищит. Накорми его, ну! Быстренько. - И гигантская кошка встала с кресла-качалки, не слишком-то аккуратно стряхнув Веню на пол. Она стояла на задних лапах безо всякого усилия - как человек на ногах, - а вот Веня смог подняться не сразу. Он снова ударился той же коленкой, что и в лесу!

- Ну мяу, ну мама, я не хочу человечка! - послышался капризный голос, по-видимому, из другой комнаты. - Я его не просила. Не хочу, не буду за ним ухаживать!

- Ффф, - раздражённо фыркнула мама. - Я сказала, займись им, - приказала она, и в дверном проёме появилась ещё одна гигантская кошачья фигура. Она была чуть-чуть, совсем чуть-чуть меньше, чем мама, но такая же огненно-рыжая. И так же уверенно, совсем не по-кошачьему стояла на задних лапах.

- Мр, - сказала она маме. Глянула на Веню и, неприязненно потрясая передней лапкой, добавила: - Фф, фф! Какой он противный! Без хвоста, без шерсти...

- Все человечки без хвоста и без шерсти, - холодно напомнила мама, - но многим они нравятся.

- Из моих друзей - никому! Зачем ты его вообще, мяу, принесла?

- Он потерялся, Кыся. Ночью в нашем лесу ему не выжить. Посмотри, какой он маленький! Маленький и беззащитный. - И мама осторожно потрогала Веню своей гигантской лапой.

- Я не беззащитный! - опять пискнул он и, похоже, опять его никто не понял.

- Дай ему рыбки и молочка. Человечки это любят, - продолжила мама. - Он будет тебе благодарен и, может быть, захочет с тобой поиграть.

- Зато я не захочу, - пообещала Кыся и, прихватив возмущённого и упирающегося Веню за шкирку, куда-то его потащила.

- Но рыбку надо приготовить, они не едят сырое! - крикнула вслед кошка-мама.

- Ага, щас, - прошипела себе под нос Кыся.

Молока Вене попить не удалось. Кыся налила его в огромную, но слишком плоскую чашку и поставила прямо на пол. Веня попробовал пить через край, а не лакать, как животное, но наклонил чашку слишком сильно, и всё просто вылилось! Он чуть не заплакал - хотелось не только есть, но и пить, и молоко бы сейчас пришлось ох как кстати!

- Ах ты!.. - замахнулась на него Кыся, и Веня, сам от себя такой прыти не ожидая, юркнул под гигантский стол.

- Ах ты так? Хорошо... - мстительно сказала кошечка, кое-как, задней лапой вытирая молочную лужу. Мордочка её выражала крайнюю степень брезгливости...

Вскоре сильно запахло рыбой. Веня решил, что Кыся её готовит (варит, наверно!), уселся под столом и принялся ждать. Там он чувствовал себя немного спокойнее - как в домике...

"Это что, какой-то волшебный лес? - в тоске и недоумении размышлял он. - И здесь живут разумные кошки? Или наоборот - это я сошёл с ума, и больше уже не разумный? Сумасшедший шестиклассник Веня Матвеев... Сумасшедший - да ещё и маленький! Почему всё здесь такое огромное?".

Кошачья кухня была совсем как человеческая, только табуретки - громадные, стол - исполинский... да всё такое же непомерно большое, как и сами гигантские хозяйки.

Из-под стола был виден краешек окна. За окном темнело.

Сколько же всего странного произошло! Этот лес, эти кошки... Дуську он не нашёл. Мама наверняка уже сбилась с ног, ищет, куда он запропастился. Димыч наверняка обиделся... Надо было взять телефон! Надо было - а не взял. Думал ведь, что минут через десять он вернётся. Точнее, вернутся: он - и Дуська...

Из размышлений Веню вывела брошенная ему в лицо преогромная рыбина - хорошо, что он успел увернуться, рыбина была мёрзлой!

Веня отодвинул её от себя, немножечко ещё посидел в ожидании и осторожно выглянул из-под стола... Кыся что-то жевала. Неужели мёрзлую рыбу?

Нет, не похоже. Похоже, что размороженную! Получается, она и не думала ничего готовить, только разморозила, да и то - только себе!

Веня, совсем позабыв, что речи его здесь не понимают, хотел было возмутиться, но послышался стук входной двери, и Кыся выскочила из-за стола. Через минуту она вернулась с большущим полосатым котом. Веня сразу понял, что это кот и что это папа - такой важный, такой вальяжный у того был вид.

- Вот, - показала Кыся на Веню, заглядывая под стол. - Это мама его принесла. Говорит, чтобы я ухаживала, - пожаловалась кошечка. От неё сильно пахло сырой рыбой, но Вене вдруг показалось, что это вкусный запах - видимо, такой он был голодный!

- Ну и ухаживай, - пожал круглыми полосатыми плечами папа.

- Не хочу. Он некрасивый и глупый, - заявила Кыся. - И рыбу не ест, и вообще... Вот смотри, - схватила она со стола какую-то тряпку. - Птичка, это птичка! - и она потрясла этой тряпкой прямо перед Вениным лицом. - Вот видишь - ничего. Не реагирует!

- Да, глуповат, - согласился папа.

- Перестаньте! Я не глупый! - не выдержал Веня.

- Ещё и пищит, - заключила Кыся.

- Ещё и пищит... - задумчиво согласился папа. - Может, он просится на прогулку?

- Вот ещё, - недовольно шикнула Кыся. - Он только недавно из леса.

- И всё-таки. Я слышал, что человечков необходимо выгуливать, это полезно для их человечьего здоровья. Ты прогуляйся с ним, пока не совсем стемнело...

- Ну папа! - запротестовала Кыся, но папа так сурово сдвинул свои белёсые брови...

... - Гуляй. Гуляй нормально, я сказала!

Но Веня не знал, как ему "гулять нормально". Стоило ему шагнуть буквально пару шагов, как Кыся раздражённо мяукала, что в эту сторону идти нельзя, там их могут увидеть. А она не хочет, чтобы её увидели "с каким-то человечком"! У всех её друзей питомцы совсем другие - и красивые, и умные.

- У Барсика например - дятел! - завистливо сверкнула глазами Кыся. Лес был уже совсем тёмным, он казался чёрной глухой стеной, и Веня каждый раз вздрагивал, когда на фоне этой стены вспыхивали зелёные огни Кысиных глаз. - А какие красивые у дятла пёрышки, - мечтательно продолжала кошечка. - А какие мелодии он выстукивает!

И Кыся легонько постучала выпущенными когтями по стволу сосны, по-видимому демонстрируя какую-то из этих мелодий. Потом, критически глянув на свои коготки, она вдруг решила их поточить. На Веню, стоявшего совсем рядом, тут же полетели ошмётки коры, и он благоразумно спрятался за ближайшее дерево.

- Эй, ты где? Эй! - позвала его Кыся, когда закончила со своим "маникюром".

Вене послышалась в её голосе какая-то тревога. "Не буду выходить, - подумал он. - Пусть поволнуется!".

- Ау! Мяу! Ты где? Ещё не хватало тебя потерять. Папа меня убьёт. Но сначала мама! - ещё больше заволновалась кошечка.

Веня стоял как истукан. Не показывался.

- Мяу! Где ты? - совсем жалобно мяукнула Кыся. Казалось, она отчаялась. Да Вене и самому надоело прятаться. Ему вообще надоело находиться в этом тёмном прохладном лесу, хотелось в дом, пусть даже и в кошачий, туда, где светло, тепло, где каждая секунда не грозит какими-то неведомыми ещё опасностями. Если в этом лесу такие кошки, то какие тут волки?.. Как назло, откуда-то издалека донеслось что-то похожее на вой...

Веня весь покрылся мурашками, он и сам не мог понять, от страха или от того, что замёрз. И он наконец-то решился выглянуть.

- Ах, ты ещё и прятаться! - разъярённо подпрыгнула на месте Кыся. И тут же со всей силы (ну, или Вене так показалось, что со всей) приложила его своей огромной, прямо таки тигриной лапой.

Веня отлетел и ударился головой о ствол сосны - так ударился, что искры полетели!

- Кра-кра-крайность! - услышал он возмущённый - крайне возмущённый! - голос вороны, а что потом произошло, он понял не сразу. Просто земля начала отдаляться. Замелькали перед глазами - одна за одной, одна за одной - тёмные сосновые ветки... Кажется... Кажется, он поднимался! Вернее - сам-то он этого сделать, конечно, никак не мог, кто-то его поднимал.

- Глупая ворона! Куда ты его тащишь? - крикнула, сверкнув зелёными блюдцами глаз, Кыся.

- Кра-кра-кра, - только посмеялась в ответ ворона, и Веня убедился, что несёт она его не клювом, а лапами. Впрочем, клювом бы так и не получилось: она аккуратно, но крепко держала его за плечи, перехватив, для верности, в подмышках.

- Тебе не тяжело? - на всякий случай спросил Веня.

- Кра-красота, - уверила ворона. Может быть, ей и было тяжеловато, но летела она ровненько, и вскоре Веня совсем успокоился.

Под ними проплывал тёмный, бескрайний, похожий на океан лес. Небо тоже было тёмным, ни единого светлого пятнышка, ни звёздочки, ни облачка...

- Куда мы летим? Домой? - в который раз спросил Веня. Он просто не понимал, что отвечала ему ворона. Она отвечала "кра". На "нет" это, конечно, не было похоже, но ведь и на "да" как-то не очень...

- Хорошо бы домой, - понадеялся Веня. - Только мне сначала Дуську надо найти... Обязательно!

Ослепительная голубая вспышка - на всё небо! Как молния, когда она не где-то вдали, а прямо здесь.

А после вспышки ночная темнота куда-то подевалась. Небо вдруг стало безмятежно лазурным. Засияло солнце - такое уверенное, каким оно бывает только в полдень.

Пропала не только темнота, но и бескрайний тёмный лес - теперь прямо под ними была такая знакомая чахлая рощица! А вон там, чуть дальше - трасса. И на трассе - пробка, цветная мозаика машин стоит безо всякого движения... Нет, кое-что всё-таки движется по обочине. Какое-то маленькое и очень-очень знакомое пятнышко. Трёхцветное, жёлто-чёрно-рыжее. Движется в сторону города. Довольно быстро. Явно спешит!

- Дуська! - крикнул Веня. Он понял - внезапно, но совершенно точно - куда бежит бабушкина кошка...

В ту же секунду Веня почувствовал, что ворона теряет высоту, пытаясь его удержать. Он глянул вверх - так и есть, она стремительно уменьшалась в размерах!

- Кра-кратастрофа! - каркнула она. До земли оставалось не так и далеко. Веня зажмурился... "Если я не разобьюсь..." - успел подумать он...

- Что это ты хромаешь? Только что не хромал! - удивился Агодыидут, завидев Веню. - А где же твоя кошечка? Убежала всё-таки? - Вероятно, сосед не увидел Дуську, потому что она была не на поводке, а на руках у Вени.

- Хромаю, потому что упал, - нехотя объяснил Веня. - А Дуська вот она... - кивнул он на кошку.

Он, конечно, хотел бы рассказать обо всех своих приключениях, но разве Агодыидут поверит? Разве вообще кто-нибудь сможет в такое поверить?

- Мама меня не искала? - на всякий случай спросил Веня.

- Нет. А зачем тебя искать? - опять удивился Агодыидут. - Ты и десяти минут ещё не гуляешь!

Понятно. Веня так и думал. Долгие часы в "волшебно-кошачьем" лесу - какие-то минутки здесь! Времени почти и не прошло...

И всё равно надо было торопиться. Пока мама не уехала к бабушке в больницу без него. Без него - и Дуськи.

Сегодня Веня туда не собирался, собирался как-нибудь потом, но увидев, как Дуська несётся по трассе... Да, это займёт весь Венин день до самого вечера, прощай, Димыч, прощайте, планы, - но ведь Дуська могла и жизнь на той трассе потерять, а что такое один день!

- Сейчас поедем. Надо только в сумку тебя посадить, так тебе будет удобнее...

- Мрр-мяу, - отозвалась Дуська. Уж с этим она была совершенно согласна. Ехать в сумке - совсем не то, что бежать вдоль готовых сорваться в любую секунду машин. В сумке можно даже уснуть, а когда проснёшься, будешь уже на руках у бабушки...

Неизвестно, думала ли об этом Дуська на самом деле, но глянув на неё, Веня остался в полнейшей уверенности - думала!

Он похромал домой как можно быстрее, в самых дверях столкнулся с Алиной и Сарой, и вместо обычного "привета" громко сказал:

- Знакомьтесь: это наша Дуся!

Алина улыбнулась, а Сара повиляла хвостом.

- Кра-красота! - донеслось сверху.