Сегодня 45-е липня 2015 года от рождества. Я спрятался в старом винном зеркале, давно забытом в театральной гримерке покинутого театра теней... Кажется, ищейки потеряли след. Нужно отдохнуть и восстановить уровень амальгамы, иначе мне не совершить перехода...
Актер.
Он часто приходил в заброшенный театр Дона Франко. Здание пустовало уже три десятилетия, с Воцарения владыки, запретившего все лицедейства и скоморошества, кроме пения и игры на щипковых музыкальных инструментах. Сначала театр переделали в биржу, но властитель запретил и ростовщичество... Потом его отдали под приют для детей-ветеранов слепых войн, но руки у муниципии до недвижимости, располагающейся на задворках, не дошли до сих пор.
До сих пор... Это было отличное убежище для бедного старого актера, запрещенного волей закона, и вычеркнутого из всех жизней - знакомых, друзей, былых поклонников и меценатов. Впрочем, последние и сами потом были вычеркнуты из Книги Сектора, и сбежали к границе. Вспышки перехода тогда, двадцать лет назад, поднимались на пол-неба, и не гасли ночи напролет.
Сейчас все успокоилось. Грани и Граница перекрыты войсками, стража бдит (услужливое сознание комика подсказало репризу: "и бдит громко, особливо после капусты с кнедликами"), народ доволен... Еще бы не быть довольным, когда есть замечательные острые пики на площади Судей, которые редко пустуют!
Он перекрестился, сплюнув. И скорчил рожу зеркалу, висевшему в углу, между стойкой для бутафорских, будь они прокляты, пик, и засохшим еще тогда фикусом.
- Андреа, ну вы же взрослый человек... - донеслось из зеркальной глади, укрытой полотном пыли и мертвых жуков-пересмешников, - а управлять лицом так и не научились. Больше жизни, меньше боли!
- Твою мать... - по привычке сказал актер, оседая в продавленное кресло, жалостливо скрипнувшее и извергнувшее тучу праха. - Кто здесь?!
Зеркало мигнуло, словно изнутри на него посветил луч фонарика.
- Пардон, я не представился... - невидимый собеседник кашлянул, - Можете называть меня Сомбра, или Каге, или...
- Тень? - прошептал Андреа. - Просто тень?
- Не ожидал, синьор Пасторале, право... - зеркальная гладь снова сверкнула, - вы прекрасно владеете языками секторов, для здешнего захолустья, разумеется.
Актер смог преодолеть сковавший его мышцы параличом страх, и, с третьей попытки зацепил во внутреннем кармане фляжку. Гулко глотнув из измятого жестяного сосуда, он смог успокоить дрожь в руках и устаканить бешено скачущие мысли - живую Тень, запертую в зеркале, можно было встретить далеко не каждый день... даже раньше. При открытых границах. А уж теперь...
- Кхм. Я... э-э-э, участвовал в гастролях нашего театра... - Андреа подумал, и добавил: - Сэр...
- Превосходно! - зазвенело стекло. - Так приятно встретить здесь, в этом месте, человека, м-м-м, не чуждого граням!
Пасторале поежился, несмотря на разливавшееся по телу тепло от дрянной водки - театр, в котором он когда-то играл, славился именно постановками в редком жанре контурной пантомимы... Театр Теней...
- Успокойтесь, Андреа... - Тень вздохнул. - Мне не нужны трупы.
"Обнадеживающе, да, - стрелой пронеслась мысль. - Мне мое тело дорого, как память..."
- А что вам нужно? - проклиная себя за сорвавшийся с языка вопрос, спросил Пасторале. - Вам же что-то нужно?
- Помощь. Мне нужна помощь... - в тон ему ответил Тень.