Аннотация: Асфальт не понимает, почему его разрывает трава, трава не понимает, почему ее ест коза, коза не понимает, почему ее забивают на мясо. И только человек со своей вышки смекает обо всем.
Kinuli
На одной доске
- Так, этим сегодня в последний путь, их не кормить.
Эндрю ударил ладонью по клетке. Мыши в ней синхронно подпрыгнули и замерли, сжавшись кто где был. Это ненадолго - стоит отойти на пару шагов, как начнется прежняя возня, а еще через минуту - вопли и писки дерущихся.
- Эй, ну заткнулись же! - заорал Эндрю, натягивая перчатки. Его уже откровенно задрало фасовать драчунов по банкам-карцерам. Казалось, даже если рассадить всех в одиночки, к утру на белых задницах по-прежнему обнаружатся свежие ранки.
- Ничего, - мрачно пообещал он перед лицом двух молоденьких лаборанток. - Сегодня придет возмездие. Сегодня всем воздастся!
- Не очень-то справедливо, - пожала плечами Ирма. Она доставала с сушилки эксикатор. - Нападает-то один, а погибнут все.
- Ой, да! Дело ведь не в нем. Представь, что рука закона просто не смогла найти виновного, потому что все на одно рыло, - Эндрю поставил в теплую воду банку с препаратом.
- Их по задницам можно отличить! У драчуна на заднице нет ран!
- О, Ирма!
- А вот и не на одно! - София закончила подметать, разогнулась и попыталась запястьями поправить выбившиеся волосы. - Эндрю, не убивай Квазиморду...
- Чо? - спросила Ирма.
Она не знала, что вчера младший ассистент и лаборантка София обнаружили среди пятерых мышей в клетке ТДГ-10 мышонка с перекошенной мордой. Рожа у него была туповата, нос слегка поглядывал вбок, а усы торчали куда попало. И для мышей, может, он и был уродом, но люди смеялись над ним и не могли остановиться. Эндрю пытался сфотографировать его "на паспорт", а София - накормить утащенными со вчерашнего банкета фруктами.
- Куда "не убивай"? - отмахнулся Эндрю. - К пятому числу животных в виварии быть не должно... или мама тебе разрешила завести грызуна?
Мама не разрешала.
- Я найду кого-нибудь, кто возьмет.
- Послушай... тут котенка всучить некому, а пытаешься найти хозяина для мыши-урода, - хохотнул Эндрю.
- Э, ребят, из лаборатории животных нельзя таскать, - напомнила Ирма.
- Как будто кто-то будет трупы пересчитывать.
- Ирма, набирай воду. София... почисть клетки... кроме этих четырех.
- Четырех?! - Ирма чуть термометр в ванну не выронила. - В четыре захода?!
Эндрю хмуро поглядел на нее.
- Ты думаешь, мне это нравится?
- У меня сегодня свидание в пять!
- Я тебя вчера предупреждал, ты чем слушала?
- Да бли-и-ин! А быстрее никак?
Ирме популярно объяснили, что вечернюю культурную программу стоит отменить. Она долго шипела и плевалась, немилосердно швыряла мышей в ведро, отлавливая их за хвосты. Когда мыши не захотели лезть в боксы, услышали много нелестного в свой адрес. Под раздачу попал и Квазиморда, но в общей панике и суматохе личного оскорбления для себя не разглядел. Только София крутилась рядом и требовала от Ирмы, чтобы та показала, куда посадила его. Ирма не запомнила.
Потом она увлеклась "Пауком" на лабораторном компьютере, собранном из старых деталей и прикрученном к сверхновому и сверхдорогому оборудованию. И как итог - передержала мышей в холодных камерах, за что чуть не получила по шапке от Эндрю.
- Это ладно начальника проекта нет... - сказал он осуждающе.
После очередных процедур заледеневший и почти утонувший Квазиморда был бережно укутан в грязную тряпку. Он немилосердно дрожал, не сопротивлялся и беспрепятственно дал снять с хвоста резинку с грузом. В общем, единственное, на что у него хватало сил - это дышать. Ну он и дышал. София растирала Квазиморду, пока Ирма с Эндрю разнимали в воде сцепившихся мышей. Они больше не дрались - пытались удержаться на поверхности.
- Право руля! - бодро кричала им Ирма, разводя ложкой в разные стороны. - Ну-ка не целоваться!
- Он смотрит на меня... - София заглянула в красные глазки Квазиморды.
- Мыши не воспринимают людей, - машинально ответил Эндрю.
- Ну и смысл тебе было рождаться? - спросила София урода. - В природе тебя заедят в первый же день. В лаборатории зальют хлороформом. Дома ты будешь жить в одиночной клетке...
- Война идет не ради... чего-то там... а ради жизни на Земле! - продекламировал Эндрю и достал еще одного почти утонувшего.
- Я понимаю, если ради жизни... Но у нас, по-моему, не тот случай...
- Помолчи, София...
- Слушай, - зашипела она, снимая очередную резиночку с очередного хвоста. - Если бы я не читала теоретическую часть, то подумала бы, что мы испытываем биологическое оружие...
- Заткнись, - шепотом приказал Эндрю.
- А на выводе напишут "панацея"?!
- Заткнись! Это не наше дело.
Они долго смотрели друг на друга с разных концов вивария.
- А мне чо-т так хорошо стало! - Ирма вдруг потянулась, задрала лицо к потолку и уставилась на причудливые узоры пыли в плафонах. Чуть не пропустила тонущее животное. - Даже спать совсем не хочется и настроение поднялось.
- Всегда подозревал в тебе задатки садиста, - проворчал Эндрю.
- Да я не поэтому. Просто хорошо стало и все. Так-то бы я уже прямо сейчас отсюда смылась... мы с Лайоном должны были уже на заднем ряду сидеть. И не надо на меня завистливо смотреть...
Никто не смотрел - остальные были поглощены мышами.
Вечером, когда Ирма убежала, Эндрю повертел Квазимоду в руках и посадил его к остальным дрожащим комочкам. Они уже распушились, но согреться не успели, хотя кое-кто уже бродил по клетке и жрал оставшиеся со вчера семечки. В соседней клетке дрались. Кажется, даже смерть их не успокоит.
- Иди давай, - сказал он Софии. - Поздно уже. Сам забью.
- Сам?
- Ну да, нехрен тебе этой дрянью дышать. Яйцеклетки один раз - и на всю жизнь.
София сказала "хорошо" и пошла собираться, одарив ровный ряд клеток прощающимся взглядом. Эндрю дождался, пока стук каблуков затихнет в коридоре, и суетливыми движениями достал из шкафа приготовленные с утра тары из-под обуви. Мыши полетели в коробки, оказались заперты и запиханы в темный рюкзак. Теперь перед КПП нужно будет включить музыку на телефоне, чтобы вахтерша не услышала подозрительный шум из сумки.
- Облучи его. Еще... Еще.
Первый и Второй внимательно смотрели на подопытного. Тот потянулся.
- Расслабился.
- Эндорфин растет. Нервная система стабилизируется.
Разовая трехкратная доза сделала человека невосприимчивой к текущим стрессам. Предполагалось облучать его около недели перед первой серией опытных экспериментов.
- Он смотрит на меня.
- Тебе кажется. У них четырехмерное мышление.
Они спокойно наблюдали за переливами нейронов в его голове.
- Зачем людям памятник? - спросил Первый.
- Людям поставили памятник?
- Лабораторным людям поставили памятник. Погибшим. Им от этого легче не будет.
- Это не для них, а для нашей совести.
Нервная система наблюдаемого вновь начала раздражаться. Нейроны забились в красном спектре.
- Почему они так нестабильны?
- Процессы протекают слишком быстро. Эффект облучения закончился, заметь время действия.
Первый и Второй растворились в потоке частиц - на данный отрезок событий их работа закончилась, но они должны были вернуться, когда у подопытного наступят вторые сутки эксперимента.
Через три недели по плану для него назначалась авария с фатальными повреждениями правой верхней конечности и частичной потерей слуха и гибель партнера. Первый и Второй полагали: к тому моменту психика наблюдаемого достаточно окрепнет, чтобы стерпеть удары судьбы.