Аннотация: Самое худшее - даже не быть Ничем, потому что, будучи завершенным Ничем ты уже являешься чем-то.
Я - пустой сосуд. Заполненный ничем больше, кроме совершенного неотъемлимого одиночества, привкуса несовершенности, источаемого сознания слабости, - это и составляет ничто внутри сосуда. Абсолютную пустоту.
Полную незавершенность.
Моя кожа тонка, почти прозрачна.
Она сера, нет... она бесцветна, настолько бесцветна, что даже бесцветность - не является белизной или серостью.
Мои глаза огромны, слишком, чтобы быть красивыми; веки тонки, под ними видно глазное яблоко.
Моя радужка неприязненно-желтого цвета, плавно переходит в серую бесцветность, а после - в белизну, мертвую молочную белизну, подступающую к недвижному огромному зрачку.
Мои глаза похожи на рыбьи.
Их обрамляет белоснежное, тонкое, легкое кружево ресниц. Они, вроде и есть, но слишком длинны, слишком прозрачны, слишком тонки, какими бы густыми и пышними не являлись.
Мои волосы - под стать ресницам. Они так же белы, но так же тонки, их много, но они не просто белы - снова прозрачны, как я сама. Они падают на мое бескровное лицо, плечи, сквозь кожу которых видна вязь капилляров - темно-фиолетовая сеточка. Сквозь пелену моих волос - виден мой череп. Пожалуй, он даже красив своей формой. Его покрывает такая же сеточка сосудов. Как и все тело, впрочем.
Мои губы кажутся еще бесцветнее, чем остальная кожа, суше, бескровнее, тоньше. Тоньше они и есть.
Кожа лица буквально вгрызается в острые скулы, в глазницы, в кости и хрящи носа, в плоские кости челюсьт. На шее ясно прорисовываются пульсирующие яркие жилы, довольно-таки толстые, вспухлые, проходящие по бокам от гортани. Гортань выпирает, при глотании "оживает", обращается в сплетение колец. Движущихся колец.
Плечи острые, ключицы, лопытки - будто жаждут прорезать кожную ткань изнутри. То же - локти, запястья, ребра, позвонки, фаланги пальцев, таз, колени...
Позвонки вспахивают спину, едва заметно искривленной чередой зубьев. Они - острия, они - вереница шил.
Ребра не защищают - лишь придают хрупкости грудине. Кости мои тонки.
Пальцы ледяные, да что пальцы - вся я - лед.
Тонкая пластинка ногтей настолько тонка, что кажется, будто мои ногти - лишь пленка.
Но лишь кажется. Удивительно, это то немногое, что прочто во мне. Хотя нет, я лгу, не так уж и мало этого. Однако, по образу видимости я совершенно легкая, не хрупкая, - это уже не хрупкость, это незавершенное ничто во мне. Даже ничто во мне - несовершенное.
Вернемся же к ногтям. Не ногти - когти на самом деле. С виду - пленочные, на деле - тончайшие и острейшие лезвия, не длинные, не короткие, с ровной линией среза. Они легко вспорят чужую плоть, да и свою. Свою - легче. Они соскребут железную стружку, срежут поверхностный слой стекла. Осколочных крупинок, что не впиваются - впитываются в ногтевую пластинку, придавая прочности и остроты.
Дышу я нечасто - два вдоха в минуту, и те растягиваю, что грудная кретка практически недвижима. Пульс также - редок, - это заметно по пульсации жил на шее, - в основном, на руках, в скоплении вен, - в общем. Кровь густая, темно-бурая, хотя, скорее - фиолетовая. Да, буро-фиолетовая. Темная... Грязная.
Я сама неполнота. Неполноценность. Впрочем, ценности во мне нет никакой, ни полной, ни частичной. Я застряла межу НЕ БЫТЬ и НЕ СУЩЕСТВОВАТЬ, и моя дорога все никак не может выбрать, какое звучание ей приятнее, не осознавая равноценности.
Самое худшее - даже не быть Ничем, потому что, будучи завершенным Ничем ты уже являешься чем-то. Чем-то завершенным.