Ненавижу придурков! Найду и пришибу!.. Скривив губы в подобии улыбки, Женесс оглядывала развалины, увиденное не вызывало двойственных толкований. Лишенный магии и жизни мохнатый шар с крокодильей пастью выглядел жалким и нестрашным, лишь скорпионий хвост продолжал внушать уважение. Насовсем шелеса уделали, гады!.. мерзавцы!
- Как, говорите, выглядели? - бросила она, не оборачиваясь, своему спутнику.
- Так один белый, мистрис, - мужичонка аж припрыгнул от усердия, - в смысле блондин, здоровый бугай, а второй темноволосый, помельче будет, считай, на полголовы, и сложением не удался, хрупенький такой.
- И после их не видели?
- Не видели, мистрис. Так мы и не сразу повылазили... грохотало очень и молнии били.
Молнии. Кто же у нас приручил огонь небесный? Кин?.. Найду мерзавцев и пришибу обоих! Развелось героев, мать их!
Хоакин приметил парочку еще у ворот и теперь сидел тихо, дожидаясь, пока магиня уберется восвояси. Чем-то она ему не нравилась, а выяснять - чем именно, он не решался, как раз потому, что не нравилась. Могла бы и сама шелеса укокошить, силы у бабы немеряно... Он даже дышал тихо и ровно, чтобы не тревожить окружающую реальность.
Магиня все не убиралась, бродила по двору, поднималась на осыпающиеся стены, выспрашивала что-то у сопровождавшего ее деревенского мужичка. Стройная, молодая, на вид тридцать с трудом дашь, одежда мужская, дорогая, незаношенная, но не вычурная, наоборот, очень функциональная - ой, больше тридцати тебе, милая! Лицо довольно красивое и было б симпатичным, кабы не кривилось так досадливо. Вали ты отсюда! Мне Кина надо искать!.. Черт, еще немного и она его самого обнаружит! Ладно, рискнем. Хоакин вздохнул, собрался, поправил лютню на плече и шагнул за угол.
Он появился так тихо, что Женесс не сразу и поняла, что их стало трое. Стоял, привалившись плечом к крошащейся стене, и смотрел. Молодой, темноволосый, невысокий и поджарый, из-за плеча выглядывает гриф гитары. Или лютни? Напарничек! Кин-секундо, если она угадала героя. А где же собственно герой? Женщина шагнула к пришельцу, охватывая его магической сетью. Никуда не денется!
- Объявился! А где твой герой?
Хоакин поднял на секунду взгляд:
- Пропал. Выбросило его куда-то, когда шелес... умирал. Мне обязательно надо его найти.
- Конечно! И я тебе помогу, - обрадовалась Женесс. Найду и пришибу обоих.
- Спасибо... мистрис, - опустил взгляд лютнист. Чтоб ты сдохла, стерва! Вот чей след был на шелесе, ты прикармливала тварь, гадина!
- Как тебя зовут?
- Хоакин, - ответил он, не поднимая взгляда от пожухлой травы на изрядно вытоптанном дворе. Стерва, гадина! Экспериментаторша хренова! Ишь, силы набралась!
- Вот и славно! Сейчас отправимся искать твоего героя, мне вас отблагодарить надо. Такого шелеса положили!
Женесс взмахом руки отправила деревенщину восвояси и подхватила под руку лютниста:
- Ну, где искать будем? Ты направление чувствуешь?
Хоакин закрыл глаза, сосредоточился.
- Отпустите, мистрис, вы меня сбиваете, - попросил он как можно жалобнее спустя пару ударов сердца.
Она отцепилась и отступила на пару шагов, брезгливо кривясь. Тьфу, пропасть! И как такое убожество геройскую спину прикрывает!
Хоакин проверил: напарник, похоже, оставался на месте и, вроде, живой. Порадовался, что успел засечь направление прежде, чем в разрушенном поместье объявилась магиня: чего точно было нельзя - так это позволить ей оценить его силу. Прибьет на месте, зараза, и сама Кина найдет. В одиночку ни один из них с ведьмой не справится, до чего сильна, мерзавка!
- Нам туда, - махнул рукой лютнист.
- Далеко?
- Примерно на день пути, - убежденно соврал Хоакин.
- Ну, так пошли! Или тебе здесь еще что-то нужно?
Он покачал головой и направился к воротам. Ведь не отвяжется, гадина! Мечтает прибить их обоих. Еще бы! Уложить героя вместе с напарником - это силы можно нахапать изрядно, слышал он о таком.
Выйдя за ворота, лютнист споткнулся и застыл с открытым ртом. Женесс победно ухмылялась, переводя взгляд с геройского придурка на свою кобылку. Вот тебе! Это не с героями драными шляться. У меня не только денег на лошадь хватает, у меня достаточно силы, чтобы никому не позволить ее отобрать.
Лошадь! Ни фига себе! Хоакин покосился на магиню. Сколько ж у тебя силищи, мерзавка, что ты смеешь на лошади ездить!
- Что, боишься не угнаться, Кин-секундо? Ничего, я шагом поеду, - свеликодушничала донельзя довольная Женесс, устраиваясь в седле.
Ходоком Хоакин был отменным, они с Кином всегда путешествовали на своих двоих. Однажды идея обзавестись конягой все-таки посетила его голову, но напарник уперся крепко. В дорогу следует брать только то, что можно унести на себе или бросить не жалко. Лошадь не подходит по обоим параметрам, - смеялся Кин. Хоакин повздыхал и на время расстался с мечтой обзавестись чудесной животиной.
С высоты лошадиной спины Женесс без церемоний разглядела спутника. Экипирован грамотно, для дальних пеших переходов, придраться не к чему. И не такой уж "хрупенький": тонкокостный, да, а с мышцами все в порядке. Волосы темные, но не черные, глаза... а, глаза серые, лицо бледное, впрочем, после уделывания этого шелеса она и сама была бы бледная. А лютня у него старая, из прежних времен, - девять струн и гриф такой навороченный, - никак ей не меньше двухсот годов. Хорошие вы, видать, герои, раз таким инструментом владеете. Интересно на экипировку Кина-примо взглянуть, впрочем, скоро увижу. А вот ножичек для лютниста странный, - Женесс даже кобылку придержала, - в потертых ножнах широкий клинок, три четверти локтя длиной, рукоять обтянута кожей, тоже изрядно вытертой от долгого употребления, интересно, какое у него лезвие.
В путь они отправились, едва за полдень перевалило, теперь же солнце к горизонту скатилось, а они все шли: поджарый длинноногий парень с лютней за спиной и славная кобылка шоколадного цвета, на спине которой дремала ведьма. Хоакин не прочь был и перекусить, но к магине, которая так и не назвалась, приставать не хотел, ну ее. Силы его восстановились почти полностью и, вышагивая рядом с ведьминой лошадью, он занимался наращиванием щита, тихо-тихо, как можно незаметнее, вытягивая тонкие струйки магической энергии из окружающего пространства. Благо, от обиталища упокоенного шелеса они отошли уже далеко, и сейчас вокруг текла невозмущенная сила.
Остановились, только когда уж совсем стемнело, магиня грамотно поставила защиту и в первую очередь взялась обслуживать лошадку, с ухмылкой поглядывая на лютниста. Хоакин плюхнулся на землю, где стоял, только не от того, что ушагался. Ноги-то его еще держали, а вот чужая магия давила изрядно, хотелось лечь и уползти из-под колпака ведьминой силы, но он только поглубже затаил собственную, чтобы, не приведи господи, не потревожить магиню. Немного отдышавшись, присоединился к обустройству лагеря, запалил костерок, выложил припасы, ведьма скаредничать не стала и добавила своих. Занимаясь привычным трудом, он осторожно поискал напарника. Куда ж тебя забросило, Кин? Если направление Хоакин определял прекрасно, то с расстояниями дело обстояло много скромнее, с расстояниями очень хорошо определялся как раз напарник.
Наевшись, Женесс достала заветную фляжку и, неожиданно для себя расщедрившись, плеснула лютнисту в его серебряный стакан. Тот принюхался, настороженное выражение лица сменилось изумленно-растерянным, он уставился на ведьму, широко распахнув глаза. Магиня хихикнула и приложилась к фляжке.
- Пей, Кин-секундо, такого тебе никто больше не нальет! Из моих личных запасов.
Лютнист благоговейно поднес к губам стакан и глотнул. Какой коньяк! Амброзия! Божественный напиток! Хоакин покосился на ведьму с невольным уважением: сколько ж лет твоим запасам?.. и сколько тебе самой? Поди, помнишь еще времена электричества? Опустив взгляд, он наслаждался изумительным напитком. Странная ты, магиня, чего ж ты на предполагаемую жертву драгоценный коньяк изводишь? Ты ведь уверена, что завтра пришибешь меня и Кина. А я надеюсь, что мы сумеем убить тебя. Как же все устроено по-дурацки! Если б можно было сесть, поговорить с тобой, как много нового можно было б узнать! Но ты к разговорам не расположена, только и думаешь, сколько силы хапнешь, уделав геройствующую парочку. Да и обидели мы тебя, укокошив твою забаву.
Лютнист пил коньяк крохотными глоточками, прокатывая напиток по языку, взгляд его стал рассеянным, ушел в себя, Женесс тихо улыбалась. Жертвенный ты мой ягненочек! Я же чувствую, как тебе удрать хочется! Никуда не денешься! Приведешь к своему герою всенепременно, и прибью я вас обоих за милую душу. В процессе разглядывания завтрашней жертвы магиня поймала себя на мысли, что парень-то хорош. Не буйвол накачанный, но сильный, гибкий и лицо симпатичное, а уж глазищи-то какие! А если... Женесс подавила смешок, чуть наклонилась вперед и положила ладонь на мужское бедро. Геройский напарничек вздрогнул и закаменел под ее рукой.
Только этого не хватало! Хоакин сгорбился и уронил свободную руку между колен, прикрываясь от взгляда проклятой ведьмы. Уймись, дружочек! Ведь заметит же, стерва! Надо было заночевать в Лилле, покувыркался бы с Сесиль и не позорился сейчас! Тоже придумал, хранить верность Нэн, паладин из тебя, Кин, как из утюга - это самое!.. Он лихорадочно выдирал из памяти на поверхность самые гадостные истории, что с ним когда-либо приключались, прибивая ими некстати вспыхнувшее вожделение. Вздумай он с магиней затеять возню, зараза эта прочитает его как по прописям! Тогда уж придется ей Кина в одиночку искать. Потому как его самого мерзавка пришибет здесь и сразу, не дура.
Ишь, шарахнулся... Женесс криво усмехнулась и провела ладонью вдоль бедра. Лютнист уронил голову на грудь, - темные волосы занавесили лицо, - и попытался отползти в сторону.
- Мистрис... не надо... пожалуйста, - услышала магиня сдавленный хрип.
Женесс вздохнула и убрала руку. Ладно, ей от бедняги другое нужно, пусть живет. До полудня. Смывая досаду, она основательно отхлебнула из фляжки. Интересно, он мул или гом? Вот ведь недоразумение ходячее!
Ночь Хоакин промаялся, дремал в полглаза, поминутно просыпаясь, а магиня, зараза, дрыхла без задних ног. Еще бы! Таких "сторожей" понаставила, - словно сидишь посреди стаи оголодавших волков. Так что рассвету он обрадовался несказанно. Наскоро умылись, по кустикам сбегали, перекусили и двинулись в путь.
Через пару часов они дошли. Знакомая сила привычно толкнулась Хоакину в спину. Кин! Совсем рядом! Ну, напарник, не оплошай!
- Твой герой уже близко! - оживилась магиня, тоже уловив возмущение силы.
Перевалив, очередной холм, коих бессчетно встретилось им на пути, спутники узрели походную идиллию: вблизи ручейка комфортно расположился на привал странник, любовно разложив перед собою аппетитную снедь. Сидящий оторвался от еды и поднял голову.
Красавец! Пепельный блондин, глаза ясные, одно слово - герой. Ну, сейчас я вас обоих уделаю! В радостном предвкушении Женесс спрыгнула на землю и хлопнула лошадку по гладкой шее, кобылка привычно засеменила прочь. Конечно, колдовать можно и с лошадиной спины, но так, упершись ступнями в землю, много надежнее. Она рванула на себя силу из окружающего пространства, бросая заклинание... не успела. Широкий тяжелый нож Хоакина с легкостью прошел между ее ребер прямо в сердце. Магиня замерла на вдохе и мешком осела под ноги убийце. Тот перевернул тело на спину и двумя быстрыми сильными ударами вскрыл грудную клетку.
- Кин, быстро!
Пепельноволосый Кинтар сунул ему в руку замшевый мешочек. Хоакин, рванув шнурок, щедро сыпанул в рану смесь измельченных сушеных трав, в воздухе разлился запах мяты и корицы.
- Все!.. Теперь не встанет, - он тяжело опустился на пятки, лютня чувствительно хлопнула по заду. - А, держи свое сокровище, - Хоакин потащил с плеча ремешок, - когда новый футляр закажешь? Вдруг бы дождь пошел?
- Брось, какие дожди в сентябре, - радостно улыбаясь, Кинтар ухватил любимый инструмент за гриф.
Приглядывая за "уходящей" магиней, Хоакин обшаривал взглядом стоянку. Неужели потерялся?.. Кинтар полюбовался на встревоженную физиономию приятеля и разворошил свои небрежно сваленные вещи.
- Держи пропажу!
Хоакин метнулся, как кот за птичкой, и мгновенно уцапал свое сокровище. Разулыбавшись, вновь уселся на пятки и потянул из ножен любимую катану, сизо отблескивающий клинок, казалось, улыбался в ответ. Как же их перетрясло, с этим шелесом...
Чужая высвобожденная сила толкнула в грудь так основательно, что Хоакин покачнулся. Оторвавшись от верного меча, склонился над убиенной магиней. Все, ушла совсем. Осталось прибраться. Он утащил из-под бока Кинтара мешок с рабочим инвентарем, покопавшись, выудил средних размеров флакон, свинтил крышку, бережно окропил бездыханное тело, мертвая плоть занялась бледным бездымным огнем. Можно собираться в путь.
- За каким хреном ты сунулся поперед героя, Кин, там, с шелесом? - невнятно вопросил Хоакин, зарывшись в мешок с магическими припасами. - Ничего бы со мной не случилось, не в первый раз, отлежался бы...
- Ты занимайся своим делом, Кин, - перебил Кинтар, с нежностью поглаживая струны лютни, - и не учи меня прикрывать спину героям. Пока бы ты отлеживался, приперлась эта зараза, - он кивнул на останки упокоенной магини, - и укокошила бы нас обоих. Кстати, что с лошадью делать будем?
Бросив копаться в мешке, Хоакин заинтересованно огляделся: приученная хозяйкой ко всяческому магическому буйству шоколадная кобылка преспокойно пощипывала еще пышную сентябрьскую травку, неторопливо обходя по широкому кругу Кинтаров лагерь. Поднимаясь на ноги, он мечтательно улыбался.