Город, раскинувшись на почти всю поверхность планетоида Канцида, вольготно нежился под лучами тусклого и очень близкого красного карлика, Проксимы Центавра. Единственный город на всю, пусть и очень маленькую, звездную систему.
Проксима является ближайшей к Солнцу звездой и первой звездой за границей Солсистемы, которую достигли звездные корабли тогда ещё человечества. Первые беспилотные зонды пролетели мимо неё в конце двадцать первого века - впрочем, к тому моменту люди уже и так знали, что живых и просто крупных планет там нет.
Но потом в космос вышли транслюди - а им было вполне удобно и на тех планетоидах, что возле Проксимы всё-таки были. Самый же крупный из них, полноценную карликовую планету, не стали разбирать на ресурсы, а стали строить один из первых экстрасетов за границей Солсистемы.
[*Экстрасет - extraterrestrial settlement, внеземное поселение. Планетное, в отличие от космических городов.]
А заодно и один из немногих построенных. Планет и планетоидов у всех освоенных звезд было не слишком много, а удобных для экстрасетов и вовсе малость.
Виктор Северов с нетерпением изучил показания корабельных датчиков. Обратный отсчет времени до посадки изменился на те же восемь секунд, что показывали его внутренние часы, но… Как же неохота ждать. Особенно теперь, на последнем участке пути.
Чувствуя нервозность носителя, занервничал и симбионт. По гладкой, блестящей, толстой и плотной коже, покрывающей тело Виктора с головы до пят, прошли волны, нервно дернулись мышцы маски, шевельнулись чувствительные усики и правый внешний глаз пробил нервный тик. Виктор глубоко вдохнул и сконцентрировался, успокаиваясь. Симбионт чувствует любые, даже самые мелкие изменения в состоянии носителя, а уж такое нетерпение для него что пилкой по оголенным нервам.
Спокойно, спокойно. Всё хорошо, состояние стабильное, никаких ожидаемых проблем...
Наконец Паразит успокоился и улегся обратно. Виктор мысленно покачал головой - ещё проблем с напарником ему не хватало.
Симбионты были лишь одним из многих способов модификации человека на биопути развития. Геномод, трансплантации, всякий биологический нанотех… И симбионты в этом ряду были вполне себе достойны внимания.
Для начала, они были идеальны для тех, кто предполагал закончить человеческие уровни развития преобразованием в биоморфа. Тонкая настройка собственной нервной системы, привыкание к организму, в базовой форме представляющему собой густую слизь в банке - и простое человеческое сопереживание как способ договориться и понять даже такой организм.
Как симбионт легко чувствовал состояние носителя, так и носитель должен был тонко чувствовать состояние симбионта, сживаться с ним, чтобы уметь пользоваться полученным богатством. Ну и немаленьким довеском шло то, что умение тонко чувствовать собеседника буквально кожей весьма положительно расценивается в мире пост-людей. Правда, для такого требуется очень и очень немало в виде врожденных зачатков этого умения… Но Виктор ими обладал в полной мере, и сейчас мог похвастаться освоенной космоформой симбионта, что для равных ему по возрасту и опыту было если и не редкостью, то законным поводом для гордости.
А раз ты умеешь выживать в космосе, используя только симбионта, то тебе и карты в руки - и билет на космолёт до Проксимы.
Причем космолёт, что неудивительно, из живых организмов был выбран способный перевозить разве что биоморфов - или таких, как Виктор, космических Вариантов. А зачем тратить лишнюю массу и топливо на жизнеобеспечение, если ты сам себе космический скафандр?
Да уж. Если б Паразит, как ласково называл симбионта Виктор, окончательно бы отделился или просто бы решил немного дернуться своей частью, которая обеспечивала Виктору дыхание - было бы очень досадно провалить этот квест незадолго до выполнения. Ведь Виктор умудрился продержаться в космоформе от самого Марса. И взлёт в космос, и перелёт к варп-станции, и даже здесь, перелёт от варп-станции до планетоида, он просидел в закрытом - хоть на этом спасибо - контейнере, поглядывая наружу только через сенсоры корабля. А доступ к сенсорам он выиграл у пилота-синтета в старые земные шашки...
“До сброса пятнадцать минут” - всплыло сообщение от пилота. Виктор вздохнул и стал переходить в более приемлемую при гравитации выше 1 g форму. Что поделать, посадка на любое массивное тело - весьма экстремальное занятие. Жар в тысячи градусов, давление, перегрузки…
Ноги выпрямились и стали более прочными и упругими. Мышечный экзокорсет плотно обхватил корпус, становясь неразличимым с внутренними мышцами…
Виктор вздохнул и принял перегрузочную позу.
Вовремя.
“Сброс. Приятного полёта!” - передал пилот.
Ну, это пока лишь незаметный толчок и потеря и без того незаметного ускорения корабля. Основная перегрузка будет, когда контейнер войдет в приемный коридор…
Контейнер, подруливая микродвигателями, уточнил траекторию и вошёл точно в первое кольцо приемного туннеля. Магнитные катушки масс-драйвера, работающего на торможение, полыхнули поглощаемой энергией и рассеиваемым теплом.
С каждым метром контейнер замедлялся, но полностью он мог остановиться не раньше стандартной отметки в 12000 метров от начала туннеля - допустимой перегрузкой для любых грузов считалась перегрузка в 1 земную gравитацию, или 30 местных.
Синтеты, управляющие посадочной системой №7, обменялись сообщениями: