Клин Катриша
За Гранью

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Две подруги и два брата. Светлые и темные. Сумасшедший, бабник, истеричка и стерва. Все они по-своему ненормальные, но при этом абсолютно правильные. Так что может нарушить привычный ход их странных жизней? Может, знакомство? (Аннотация будет переделана). Агитки - Статусы для произведений Агитки - Статусы для произведений
      ЗАКОНЧЕНО 10.06.15. Принялась за редактирование,заранее предупреждаю: Слабонервным не читать! Присутствуют слегка неадекватные сцены! Искренне, всегда ваша КК.
  Глава 1.
  Парень, развалившийся на половину кровати, мирно спал. Она проверила это, несильно ущипнув его за руку. Он на это лишь поморщился. Медленно и осторожно, чтобы не потревожить сладкий сон бой-френда, девушка с длинными взъерошенными и развороченными, как осиное гнездо, волосами и потекшим после бурной ночи макияжем, выползла из постели. Дойдя до ванной комнаты, заперлась в ней слегка дрожащими от переизбытка алкоголя и еще всякой гадости в крови руками и оперевшись на край белой, до блеска очищенной раковины отеля, посмотрела на себя в висевшем на стене зеркале.
   "Итак, что же вчера было? Синий кровоподтек на шее, смазанная на щеке помада, торчащие почему-то в правый бок накладные ресницы на левом глазу. На втором они вообще отсутствуют. Прическа - как будто в ней коты повалялись. Во рту - пустыня, видимо засохшая и потрескавшаяся. Кто бы мог подумать, что она, милая девчонка с первого курса филологического института, может вот так набраться. Даже имя свое она умудрилась забыть, но всего на несколько секунд".
  -Эй, открывай, мне тоже отлить надо, - послышался хриплый голос за дверью. Интересно, хоть как это мудака зовут-то? Осторожно отлепив ресницы, умывшись и прополоскав рот, девушка стала более-менее походить на саму себя, что премного ее обрадовало. Быстро выбежав из ванной комнаты, она стала разбрасывать попадающиеся ей вещи, абсолютно не замечая удивленного возгласа незнакомца, а потом и его похабного смеха. Наконец, найдя свою сумочку, блондинка проверила телефон, на котором оказалась куча пропущенных звонков от лучшей подруги, с которой они, кстати, вместе уходили вчерашним вечером из дома, множество смс от незнакомого номера и 25% остатка зарядки, последняя новость омрачила ее гораздо больше, чем даже появившийся откуда-то засос. "Спокойствие, только спокойствие"- проворчала себе под нос девица и нажала на кнопку вызова, сразу заметив появившуюся откуда-то фотку на контакте совсем неприличного содержания. Гудки шли медленно, будто нехотя, будто это у них бедных голова сейчас расколется на части, а не у бедной звонящей. Попутно найдя пудреницу, которую она, к счастью, с собой захватила, девушка принялась замазывать следы прошлой ночи. Стоит родителям узнать о том, где шлялась их славная дочурка этой ночью и все, прощай месячный бюджет, который выдавал ей строгий родитель.
  -Алло, - Настя явно спала, потому, как ее некогда высокий мелодичный голосок сейчас был хриплым и каким-то умоляюще прискорбным.
  -Насть, ты где?
  -Кать, ты что ли?
  -Я, кто же еще будет о тебе беспокоиться, - пудра все никак не желала замазывать синие следы на коже, собираясь комочками и делая из некогда ухоженной кожи, старую и потрескавшуюся. - Черт!
  -Эй, крошка, сгоняй за пивом. - Мрачный парень с проколотым ухом и крайне не обремененный волосатостью почесал свой подкаченный живот и снова улегся на постель.
  -Это там у тебя кто?
  -Да, хрен его знает! - Катька быстро закинула пудреницу на место, захлопнула сумочку и, наконец, ответила лысому.- Щас, только звездой мировой стану.
  -Кать...
  -Ммм? - девушка быстро заскочила в туфли на высоком каблуке, поправила съехавшее вечерне платье без бретелей и, схватив сумочку, помахала опешившему от такого поведения мужику. - Аривидерчи. Было не круто.
   Выпорхнув из номера, она незамедлительно направилась к лифту, который манил ее блестящим зеленым огоньком. Протянув руку к заветной кнопочке, она непредвиденно уперлась в преграду, чьи-то проворные пальцы, опередив ее, нажали на ту самую кнопочку.
  -Сори, - произнесла девушка, даже не поднимая глаз. - Так что, Насть, ты где? За тобой заехать? - она перерыла уже всю сумочку, а ключей от новенького мазерати не было. - Черт!
  -Да, приезжай, пожалуйста, быстрее! А то у меня щас истерика начнется! - Катя ловко заскочила в лифт, проверила свое отражение в зеркальных стенах и удовлетворенно перекинула все волосы на правое плечо, чтобы хоть как-то прикрыть это недоразумение.
  -Так, где ты? - обшарив все отделы сумочки и не обнаружив там связки с милым значком, она слегка вздрогнула. - Черт, меня отец убьет.
  -Я в клубе "Рай", там же, где ты меня оставила. Пью кофе в ВИП зале. Жду.- И подруга вспыльчивой девчонки положила трубку.
  -Черт, Черт, Черт. Спокойствие, только спокойствие. - Катя обреченно прислонилась к холодному стеклу лифта горящим лбом и прикрыла глаза, вспоминая весь вчерашний вечер, ну или хотя бы большую его часть....
  -Кать, ты что? Может, не надо? Что мы там делать-то будем? - Настя упиралась, как могла только она, моля, ругаясь, нервничая, переживая, может собираться.
  -Настюх, ну чего ты заладила? Все будет на высшем уровне, обещаю! Ты что не веришь своей лучшей подруге?
  -Верю, верю. Только после этих слов обычно твой отец ищет тебя у меня.
  -Да ладно тебе.
   Недолгая поездка на машине. Моя новенькая Мазерати - просто чудо, мурлычет, как кошка, а разбегается, как гепард. Надо будет поблагодарить папочку, когда он вернется с очередной конференции.
   Клуб "Рай" встретил молодых девушек светящимися разноцветными огнями. Вывеска мигала, маня разнообразных людей. В основном, у входа была молодежь, но встречались и взрослые, которые решили вспомнить старые времена.
  -Миш, может, лучше на концерт?
  -Не называй меня так, бесит.
  -Тебя все бесит.
   -Все, не беси меня, пошли. - Мигнула сигнализация, и мы, громко стуча каблучками, направились к секьюрити.
  -Мэм, - я протянула золотую ВИП карточку, и амбал с руками в два обхвата, нас вежливо пропустил. (Либо вырезать, либо переделать).
  ****
  (Не воспоминания. Настоящее или раннее прошлое).
  -Ну, что сучка, тебе нравится? - он вновь опустил девичью голову под воду, удерживая ее там, наблюдая за тем, как она безмолвно сопротивляется, заранее сдаваясь ему на милость. Вздох. И он припадает к ее губам, жадными глотками выпивая трусость, адреналин и страх из ее полуоткрытых губ. Отрывается нехотя, рассматривает лицо, нежно проводит по щекам, скулам, по опухшим губам, стирая ручейки воды, медленно скатывающиеся по женскому лицу. Красиво. Прозаично. Он ловит капли губами, проводя ими вслед за пальцами. Она даже не дышит, рот полуоткрыт, в яростном желании надышаться, заполнить саднящие легкие кислородом.
  -Ну, что ты маленькая, испугалась? - легкая улыбка осветила его губы. Белые зубы, ямочка на подбородке. Мечта, а не мужчина. - Ну, что ты молчишь, маленькая? Кто тебя обидел?
   Легко приподняв трясущееся тельце, направился в спальню. Там под взглядом немигающей пары глаз, нашел в огромном гардеробе рубашку и кинул ее девушке. Она даже присела от резкого взмаха его рук. Подхватила рубашку и, мелко-мелко трясясь, поглядывая на мужчину, как на хищника, который может в любую секунду напасть, скинула легкое, насквозь промокшее платье, при этом бросив нервный взгляд на мучителя. Но он, будто и не видел ее, будто забыл о ее присутствии, отвернувшись к огромному окну во всю стену, смотрел на цветной город, на улицы, погрязшие в пробках, на холодные здания и высотки. Рубашка доходила до середины бедер, прикрывая все важное и дорогое. Костлявые руки и ноги белые-белые, как снег, мелко тряслись, но она продолжала стоять на мягком ковре, боясь сделать лишнее движение, боясь, что бог в лице этого мужчину непременно ее накажет даже за мелкую погрешность. Но он молчал, смотрел на город, и не видно было даже его глаз, синих-синих, как море, которые она смогла полностью разглядеть за время мучений. Они скрылись во тьме, во тьме ночи и его сердца и души.
  -Айс, - она, наконец, смогла подать голос, чуть дрогнувший, охрипший от водных экзекуций, но все такой же просящий, молящий, как и всегда, - Айс.
   Он не повернулся, будто и не слышал своего имени совсем. Просто смотрел в окно, просто думал о своем или, может быть, даже мечтал, имея при этом абсолютно отсутствующий вид.
  -Айс, - она подошла к его застывшей спине, которая, как стена, ограждала его от всего: зла, боли, предательства, любви... Легонько дотронулась до лопатки, неспешно провела верх, дотрагиваясь до тату на шее. Он вздрогнул. Нет, не так, он ВЗДРОГНУЛ, перетряхнул плечами, всем телом сопротивляясь неожиданной нежности и ласке.
   Быстро одернув себя, спрятала вольную конечность за спину и прижалась щекой, не сумев удержаться от огня, жара, идущего от парня. Ей хотелось назвать его именно мужчиной, но возраст...он еще слишком молод, чтобы носить гордое звание - МУЖЧИНА. Или это пластика?
   Он отошел от нежной кошки подальше, одарив ее горячим, нежным взглядом, (или ей так показалось), и вновь прилип к пейзажу. Легко расстегнув верхние пуговицы, она в порыве дикой страсти, любви к этому дикому зверю упала на колени, прижалась к его ногам, ласкаясь, обнимая колени руками, моля бога снизойти до одной падшей души. Но ответа не было, точнее, он был, но не тот, на какой рассчитывала "милая дама".
  -Уйди.
  -Но я не хочу.... Пожалуйста,...Айс. Всего одну ночь...я уйду, обещаю...
  -Утоплю.
  -Айс....что же ты со мной делаешь? Пожалуйста, молю. В ноги, лягу в ноги, свернусь клубком...только бы рядом, Айс.
   Он засмеялся. Нет, не предложение быть его личным питомцем или ее молитвы. Его рассмешило сравнение. Дива, которой он предложил вина, холодные глаза которой так его зацепили, уверенные манеры так манили. Он захотел ей поклоняться, стать милым и воздушным котиком. Но сейчас, глядя сверху вниз на распластанное, покоренное ЕГО волей тело, больше не вызывало никаких чувств, кроме глубокой горечи и разочарования. Кто же знал, что и у этой гламурной стервы есть личина.
  -Убирайся, пташка, убирайся... - его хриплый, прокуренный голос очаровал ее снова, она, как кошка, опять изогнулась и ближе-ближе прильнула к мужским ногам. Нет, все-таки мужчина, покровитель, хранитель... - Мотылек... Ты ведь сгоришь,... Я всем желаю добра, пытаюсь вас, глупышек, спасти, осветить дорогу. Но нет...вы все летите, летите и сгораете. Разве ты хочешь этого, пташка?
   Айс присел на корточки возле очередного разочарования, сравнявшись с ним по росту, заглянул в ее простые серые, невзрачные глаза и не увидел в них ничего, кроме себя, огня, пленившего заблудшую душу.
  -Глупышка, какая же ты еще глупышка. - Он нежно провел по бархатной ухоженной щеке краешком загнутый пальцев, прочертил линию по шее, по чуть приоткрытой груди, ощутив ее участившееся дыхание кожей. Заметил и руки, пытающиеся дотянуться, дотронуться до своевольного огня, но вновь опустившиеся. При этом он не почувствовал ничего, лишь холод и отчуждения, так долго охраняющие его сердце, вновь напомнили о себе глухим стоном. Но он их заглушил, как делал и всегда...
  
  -Айс, ты маньяк! Ты точно маньяк! Куда она пропала? Как это ты сам не знаешь, куда девчонка могла деться из твоего пентхауса (?). А как хваленая охрана, усиленная защита периметра? Сам не знаешь? Ты идиот, Айс, идиот! Сколько можно! Скольким еще ты будешь оплачивать похороны? Как ты вообще доводишь их до этого? Заткнись! Лучше заткнись! Иначе... - но собеседник не пожелал выслушивать угрозу, резко скинув звонок. Вот за что ему, примерному гражданину это чучело? За что? Почему он просто не может взять и отдохнуть, черт возьми, почему надо все ТАК усложнять!
  Что за глупые бабы, почему их вечно тянет на таких, как он? - Резко пнув стену, мужчина слегка растратил все гневное, что так мечтало выплеснуться на него ядерным шквалом. Быстро вылетев из шикарного люксового номера, громко хлопнув дверью, направился к лифту. Мысли его метались от звонка брата до беспокойства о нем. Вообще, психическое здоровье этого человека очень волновало мужчину. Последние два года - особенно. Нервные срывы участились, женщины еще эти, как мухи на варенье, опять облепили его со всех сторон! Ну, вот что, что с ним можно сделать, как оградить? - Подлетев к лифту, не замечая абсолютно при этом ничего, резко надавил на кнопку вызова, при этом столкнувшись с чьими-то хрупкими тонкими пальчиками. Оказалось, что рядом с ним, яростно перерывая всю сумку, стояла милая девушка-блондинка. Вечернее помятое платье, почти полное отсутствие макияжа, заспанная мордашка и недовольно поджатые губы. Ах, да, новый айфон прижатый к уху и обеспокоенная речь. Девушка эта выглядела не очень хорошо. Особенно, когда прижалась лбом к холодному стеклу лифта...
  -Вам нехорошо? - его голос звучал не обеспокоенно, скорее, с любопытством. Он даже отвлекся от мыслей о больном братце, которые постоянно прыгали в его голове, вороша привычный порядок.
  -Да... - глухо раздалось от девушки.
  -Может, скорую?- он даже нахально ухмыльнулся, представляя, как будет набирать номер скорой, как внезапно увидит, что незнакомка падает, и, конечно же, ринется на ее спасение, а затем, как и положено, в романтических фильмах, непременно возьмет этого белокурое невыспавшееся чудо на руки и донесет до скорой помощи.
  -Ты что больной?
   ...хотя, если она тяжелая, то за волосы и волоком. Вот кем-кем, а больным его точно не называли до сегодняшнего дня. Это название больше присуще братцу, медленно сходящему с ума.
  -Нет, вполне себе здоровый, разве не видно?
  -А что тогда пристал, если не больной?
   Хмурая складка появилась у девушки на лбу, отчего показалось, что она сейчас заплачет. Но эта дива видимо так злилась. Снова потроша сумку, принялась искать в ней что-то.
   Лифт тоненько звякнул и остановился, створки медленно открылись. И на пару воззрились задумчивые глаза усатого седого дяденьки, который отчего-то оглядел взъерошенную девушку, с чуть сползшим платьем, меня, забывшего заправить белую рубашку, отчего она топорщилась, казалась ужасно мятой и с легким шухером на голове от раннего незапланированного подъема. Девушка тоже подняла голову от увлекательного занятия, посмотрела на смеющегося меня с легкой оценкой, потом на опешившего дяденьку, потом снова на меня, на себя. И хмуро покраснев, покинула лифт. Я последовал за ней, под хмурым проницательным взглядом дяденьки, заправляя рубашку в штаны и поправляя галстук. У входа она снова остановилась, заставляя окружающих нервно фыркать и обходить ее по кругу. А она все продолжала что-то искать в своей явно дорогой сумочке. Интересно...
  -Девушка, вы что-то потеряли? - вновь пристал я к ней.
  Она только зло покосилась на надоедливого меня и опять уткнулась в сумочку.
  -Вы произвели фурор на того замечательного старичка.
  -Вы тоже. - Она явно не умела проигрывать и имела острый язычок, постоянно плюющий гадостями.
  -Так, что же вы ищете? - я подошел ближе, рассматривая ее, наклоняясь к сумочке, чтобы она почувствовала дыхание. Такому приему я научился у милого сумасшедшего братишки. Эффект вообще-то всегда был одним и тем же - испуганные глаза, учащенное дыхание, как добыча попавшаяся в лапы голодному зверю. Но...эта девушка была одним большим НО! Она аж вздрогнула, почувствовав меня слишком близко, резко подняла голову, чуть не ударившись о мой лоб и отступила.
   Я опешил. Нет, я ОПЕШИЛ. Такая реакция - это странно. Такую реакцию я видела только у одного человека... Нет, такого не может быть! Я просто себе накручиваю.
  -Ну, после всего, что между нами было, я должен подбросить тебя до цели, то есть, куда тебе нужно?
  -Твоя галантность и напор - пугают. Ты, случаем, не маньяк? - она даже слушать моего ответа не желала, просто взяла и вышла из дорого обставленного холла с шикарной хрустальной люстрой на потолке, радующей глаз дороговизной и уютным блеском отражающей поверхности.
   Я поспешил следом. Такие дамы не могут не заинтриговать мужского сердца. И не зря. Девочка подошла к так приглянувшемуся мне автомобилю, который я заметил еще вчера на парковке. Белая Мазерати Gran Turismo. Красивая девочка, великолепный звереныш. Остановившись на ступенях, засунул руки в карманы и решил понаблюдать как эта девочка будет выезжать. Люблю наблюдать за движением прекрасных зверей, особенно когда они переделаны в железный вариант. Но девушка в машину садиться не спешили, наоборот, обошла ее по кругу, как мелкий воришка, заглянула в окно и оперевшись локтями о машину, задумалась. Не знаю, о чем думала эта малышка, но явно не обо мне.
   Внезапно из-за отеля показался мелкий парнишка в форме рабочего гостиницы с ярким ее названием почти во всю спину. Обычно так одевают своих работников какие-нибудь пиццерии. Но и гостиницы не гнушались саморекламой, даже такие люксовые.
  Он медленно подошел к белокурой мученице и что-то ей сказав, отдал ключи. Она на его слова лишь молчала, видимо переваривая услышанное и смиряясь с мыслями. Секунда и она уже за рулем. Белая девочка в белой девочке. Мужчина проводил двух красавиц взглядом и поспешил к своему автомобилю. У него еще куча дел, а он занимается какой-то ерундой. Былой спокойный ход мыслей опять нарушился волнением за брата и твердой уверенностью, что самое близкое ему существо - абсолютно ненормально. Может, стоит потратить немного денег на хорошего психиатра?
  Его милый глазу JAGUAR XF заурчал, радуя хозяина, возвращая ему былое спокойствие и некое напыление роскоши.
  
  -Ну, что брат, рассказывай. Что у тебя тут произошло с очередной глупой красоткой? - братская лачуга ему нравилась, даже уют, который так бережливо охраняла пожилая домоправительница Айса, приходился по душе.
  -Я ее топил... - Айс сидел на полу, откинув темную светлую макушку на седушку дорогого кожаного дивана. Глаза полузакрыты, губы сжаты в линию, тело расслаблено.
  -То есть? - конечно, я напрягся. Мысль, что мой собственный брат может кого-то убить в приступе непонятно откуда взявшейся агрессии - пугала и неотступно следовала по пятам с самого первого его срыва. Я сидел напротив него, закинув ногу на ногу, расслабив галстук и сложив руки так, как обычно складывают богатые люди на собраниях при проверке работы кампании. Своей кампании у меня пока нет, но жесты уже имеются, мало ли...вдруг, папочка отбросит копыта раньше, чем сам того желает.
  - Обычно, - Айс, будто решив спрятаться, закрыл лицо руками и сжался, - я держал ее лицо в наполненной ванной, топил. А затем отпускал, но она смотрела на меня своими щенячьими глазами, умоляла сделать что-то, но я не мог понять, что! Она молила и молила, а я чувствовал себя ничтожеством, мусором, неспособным понять, что же твориться в ее глазах. И эти глаза, эти ощущения, мысли - все напомнило ее, эту суку, тварь, любимую... И я снова топил мотылька, снова заставлял ее себя бояться, не желать...
  -Что было потом?
  -Я одумался,...понял, что все это бесполезно, бессмысленно. Моя жизнь - бессмысленна, как и ее. Я понял, что пустота...нет, нет... Она растет, растет, расширяясь в геометрической прогрессии, хотя раньше ее там не было, что эта пустота скоро поглотит меня. - Он засмеялся, как сумасшедший, который абсолютно не понимает, что происходит вокруг, которому смешно просто потому что смешно и никак иначе. Интересно, он воображает себя кем-нибудь? Наполеон? Цезарь? Может быть, бойцом на войне?
   Я смотрел на него, смотрел. А он смеялся. И мне вдруг стало больно, больно настолько, что я захотел его обнять. Но это ему бы не помогло, наоборот, разъярило так, что привести в равновесие этого человека смогли бы только люди в белых халатах. Странно, да? У человека все есть - машина, работа, заботливый брат ( это я), куча денег, дом, папаша, боготворящий своих отпрысков. И тут случается что-то, что не может поддаться никакому нормальному объяснению. Его будто ломает изнутри, и все...нет больше того улыбчивого парня, нет его добрых шуток, нет игры жизни в глазах, лишь мука...
  -Айс, заканчивай ржать. Что было дальше?
  Он замолчал...так резко, что тишина оглушила. Потер виски, уткнулся лбом в колени и свесил с них руки. Напрягся.
  -Она переоделась. Я дал ей свою рубашку. Платье-то промокло. Интересно, она в нем мылась? Неважно. А потом она упала. Представляешь, прямо мне в ноги. Начала молить о чем-то... я не слышал. Я стоял у окна и смотрел в него, смотрел... А потом была ночь. Она так часто дышала. Меня это бесило, меня вообще все в ней бесило. Ее смех, тупая улыбка, движения, желание обладать.... - на последних словах я напрягся, потому что руки брата незаметно сжались в кулаки. Он замолчал. Но видимо справившись с нахлынувшей лавой гнева продолжил. - Я боялся, что задушу ее подушкой, если проведу всю ночь с ней в одной комнате. Ха, - он улыбнулся. - Знаешь, я ведь ушел в другую комнату. Да, точно. Включил музыку, чтобы забыться. Она грохала на весь дом. И тогда я уснул. Понимаешь, наконец-то, уснул. Заботы отошли на второй план, явь стала сном. Я ощутил это, как ощущал ее касания, когда она терлась носом о мою спину. Это было мерзко.
  -Что было дальше? - этот разговор повторялся каждый раз, как братец ему звонил и говорил, что очередная девчонка пропала из его постели. И Флам даже не раздумывая, всегда бежал другу на помощь. Да, они были друзьями. Всегда все рассказывали друг другу, всегда помогали, если это требовалось. Проблем с Айсом, конечно, было больше. Но и Флам никогда не отличался примерным поведением. Девушки тоже бежали от него, но было у братьев одно отличие. Его девушки, девушки Флама никогда не обнаруживались полицией мертвыми после проведенной с ним ночи.
  - Не знаю. Я проснулся, а ее нет. Испарилась, исчезла, помахала крылышками и улетела.
   Молчание установилось на целых пять минут. Затем зазвенел телефон.
  -Флам, у нас проблемы. - Послышался недовольный голос из динамика.
  -Нашли?
  -Да. Она сбросилась с крыши какого-то небоскреба.
  -Иии?
  -На ней была рубашка твоего братца. Мы не успели ее стащить...
  -Черт!! - я резко сбросил трубку и принялся ходить взад-вперед перед сжавшимся Айсом. Он молчал, верно боясь услышать подтверждение своим опасениям.
  -Черт! Черт! Черт! - я вновь не смог сдержать гнева. - Ты ходил в этой рубашке? Ты ее надевал?
  Брат молчал. Резво приблизившись, я сел перед ним на колени и, взяв его за грудки, зашипел:
  -Не смей! Слышишь, не смей думать! Выключи эту свою способность! И ответь на мой гребаный вопрос: ты ее носил?
  Айс поднял на меня свои голубые-голубые глазенки и там посмотрел, что весь гнев, сжимающий мое сердце, вдруг пропал, схлынул, как прилив, оставив лишь неприятное послечувствие. Я опустил одну руку, а второй, сжав белобрысый затылок брата, прижался своим лбом к его, на секунду прикрыв глаза.
  -Все будет хорошо, брат. Все будет хорошо. - Его на миг передернуло, и Флам поспешил отстраниться.
  -Я не носил ту рубашку. Ее привезла новая подружка отца. Противно было надевать.
   И тут я улыбнулся, потому что на миг в братских, таких любимых им глазах появился привычный озорной огонек, бунт против отца и его нескончаемых пассий. В детстве они всегда друг друга поддерживали, неважно в чем, самое главное вместе. Что было клеем в их отношениях? Боль. Она появилась после смерти матери, долго болевшей раком. Это было жуткое зрелище для детских глаз. А потому стало гвоздем между ними. И этот гвоздь со временем не ржавел, наоборот, будто бы рос и рос и рос, набирая силу и прибивая насмерть братьев друг к другу. Бабушка, тогда еще живая, лишь улыбалась да плакала, глядя как старший Флам идет отбивать маленького Айсика у дворовых мальчишек. Айсик всегда был беспомощным. Может, на него так действовало отсутствие материнской любви и заботы, может, отсутствие и второго родителя. Может, бабуля со своей неуемной радостью так подействовала на маленького мальчишку с белоснежными волосами и ангельскими голубыми глазами, но он никому не хамил, всех любил и одновременно боялся. Не хамил, не ругался, не огрызался и не дерзил. Просто рос, мужал и привлекал неуемное женское любопытство.
  -Айсик, ну что мне с тобой делать? - Флам, будто захмелел от детских воспоминаний, так нещадно обрушившихся ему на голову. Он набрал новый номер, не спуская глаз с брата, выглядевшего, как побитая грубым дядечкой дворняжка.
  -Да.
  -Серый, сделай все по-быстрому. И главное, не допусти допроса.
  -Я постараюсь, Флам. Вот только...ты уверен, что твой братишка не виновен?
  -Абсолютно. Будь на связи.
   Мужчина откинул непослушные темные пряди с лица и откинулся на спинку кресла, в которое сел сразу после телефонного разговора. Рядом с братом он всегда чувствовал себя дома. И это чувство ему нравилось.
   В скором времени, по пентхаусу разлился приятный запах свежеприготовленной еды. Милая- милая старушка. Она всегда знала, как порадовать двух так полюбившихся ей мальчиков. Чудо, а не домоправительница.
  ****
  -Кать, - подруга помахал мне рукой из-за столика в ВИП ложе и продолжила свое кофепитие.
   Я уселась напротив и заказала услужливой официантке черный чай с лимоном и сладенького. Мозг оказывался работать. Все-таки ночка была еще та.
  -Как ты? - подруга смотрела на меня своими светло-зелеными глазами, пытаясь спрятаться в них так и рвущуюся смешинку. Я фыркнула. А через пару секунд и сама засмеялась.
   Заказ принесли быстро. Чай оказался бодрящим, а кубики на дне чашки - забавными.
  -Я так понимаю, ночь была веселой? - мне не терпелось выяснить, почему подруга имеет такое загадочное выражение лица и смеется без причины.
  -Я сама мало что помню. Прикинь, проснулась, а рядом со мной администратор клуба спит. Это просто шик! Я ржала, как не знай кто. Он, кстати, тоже. А потом у них баба какая-то с крыши спрыгнула, ну она и сбежала. Прикольная баба такая. Мы тут теперь всегда ВИП клиенты, ожидаемые и любимые.
   Информацию о спрыгнувшей девчонке я пропустила мимо ушей. Зачем волноваться о мертвых? Вокруг живых хватает.
  -Это еще почему?
  -Ну, мы тут кое-что сделали... В общем, у них оказывается здесь какие-то журналюги отдыхали.
  -И?
  -Ну и напоролись они на пьяных нас. Мы с ними познакомились, поболтали, всякой хрени наплели. А они в ответ приятную статейку решили накатать. Забавно, да? Рекламу клубу сделали. Но это еще вначале вечера было...
   Я даже наклонилась к Насте поближе, чтобы не пропустить ни единого ее слова. Что же мы, черт возьми, делали этой ночью? И, кстати, где Анька? Последний вопрос я озвучила.
  -А, так она мне тоже звонила, сразу после тебя. Щас будет.
  -Ясно. Тогда наверно, стоит ее подождать? Она весь вечер с нами была?
  -Неа, она потом с каким-то хахалем укатила.
  -А я?
  -А тебя он сам укатил. - И подруга засмеялась еще сильнее прежнего. - Ты даже ногами кое-как передвигала, какой уж на кого-то вешаться.
   Я улыбнулась лишь уголками губ. Облегчение... Ничего не было. Уже допивая вкусный чай с растаявшими льдинками, услышала заметный перестук каблучков. Анька. И точно, она. Причесанная, заново накрашенная, значит, дома была. Эх, тоже бы до квартиры добраться....
  -Привет девчонки. Как себя чувствуете? - она села рядом со мной и заказала себе сока с каким-то непонятным салатиком.
  -Привет. - Мы обе как-то скуксились на ее фоне, так как тоже мечтали о контрастном душе и паре часов бодрящего сна. Но...это будет нескоро. Ох, как нескоро. Впереди еще долгий разговор и объяснения.
   Я, кстати, оказалась единственной, кто ничего не помнит, именно поэтому девчонки и поспешили все объяснить.
   Все начиналось нормально, обычный клуб, обычный пропуск. Привычно и избито. Дальше был бар, танцпол, снова бар... Знакомство с журналюгами, новый вид коктейля и снова танцы. Затем знакомство с байкерами, выпивка на брудершафт с пьяными поцелуями и немного лирики в туалете, когда мы ходили туда по нужде.
  -Ты прикинь, Кать, Анька в туалете с каким-то познакомилась.
  -В женском или мужском?
  -Конечно, в мужском, что за глупости ты спрашиваешь? Совсем поглупела?
  -Действительно, чего это я? Бабы в - мужской, мужики в - бабский. Ничего необычного. Так и должно быть. В самом- то деле!
  -Да, нет, просто Настя имела ввиду, что женские кабинки были пусты, ну мы и пошли в мужские.
  Я улыбнулась. Странно, но мои подруги всегда попадали в нелепые ситуации там, где, казалось бы, не может быть ничего нелепого.
  ***
  День. Кафе. Шумные люди спешат по улицам. А мы не спешим. Столик уже занят, передо мной брат, который развалился, как ни в чем, ни бывало, на стуле. Усталый, помятый, но живой. Да, бывает у него такое. На нервной почве, особенно после смерти очередной пассии, Айс срывается, пытается восстановить справедливость одним доступным ему средством. Именно поэтому в такие моменты являюсь я и обламываю все веселье.
   Айс лениво оглядывает улицу сквозь окно во всю стену. Перед ним лишь остывшее какао и пачка сигарет с телефоном. Он изредка переводит взгляд на мобильный, будто ждет звонка. Но он не звонит. Поэтому брат снова переводит взгляд на улицу, стараясь не замечать или и впрямь не замечая жадных взглядов окружающих его женщин, что так и манят, так и манят его в свои сети.
   Одна из девушек все же рискнула. Милая, с пухлыми губками и длинными выбеленными волосами, в которых вставлены синие пряди, низенькая, скромная. Верно, проспорила глупышка. Интересно...
  -Привет. - Она обратилась не к Айсу, а как ни странно, ко мне. Я лишь кивнул, не отрывая взгляда от чашечки кофе на белой скатерти. - Моя подруга, она сидит за соседним столиком, очень хотела бы узнать твой номер. Может быть...- Но я перебил. Не люблю этих нежностей.
  -Нет. Еще вопросы? - лениво поднимаю взгляд и встречаюсь с опешившим взглядом девчонки. Глупышка.... Ну, как? Каково это встретить серьезного молодого человека, а не какого-то там сопляка, ездящего на дряхлой старушку шестерке и слушающего АК-47?
  Девочка немедленно развернулась и почти бегом пустилась к своему месту возле возбужденных весной подруг.
   Айс ухмыльнулся.
  -Зря ты так. Она вроде милая.
  -Ага, как медвежонок Тедди.
  -Ты сравнил девушку с игрушкой. Это некрасиво.
  -Я же только сравниваю. Это ты у нас используешь сравнение на практике. - Да, я был резок. Наступать на больную мозоль - это низко. Но не ответить я тоже не мог. Вот так и получилось. Брат снова спрятался за темными линзами солнечных очков, изредка поглядывая на телефон, будто ожидая чего-то, а я принялся рассматривать девушек, в большом количестве посетивших сегодня это место.
   И пока я выбирал себе очередную маленькую антилопу, на которую можно было бы изрядно поохотиться, в кафе появилась она... Длинные ноги, милое короткое зеленое платьице, завитые шоколадного цвета волосы и яркие, как весенняя молодая трава, глаза. Она улыбалась очаровательной улыбкой кому-то, кто шел сзади. Интересно... Я перевел взгляд. И встретился с настороженным, почти испуганным, а впоследствии очень злым взглядом блондинки. Если шоколадная девочка появилась, как коллекционная дорогая машинка, то блондинка, больше походила на гоночную. Неуемная энергия, блеск.
   Они произвели фурор на всех сидящих мужчин. Прошли до стойки, показав свои длинные ножки и походку от бедра, и заказали безалкогольные напитки. Да, именно MERCEDES-BENZ KAISER WILHELM II 1931 года и Bugatti Veyron Super Sport абсолютно разные, но такие манящие глаз...
  -Эй, Айс. - Белобрысый братец медленно перевел глаза на вдруг резко напрягшегося Флама.
  -Что?
  -Посмотри, какие бампера.
  -Ты о чем?
  -Забей братец, лис вышел на охоту. - Медленно поднявшись, так, чтобы выглядеть настоящим хищником, вышедшим на охоту, направился к стойке. Руки в карманах, взгляд сытого зверя и неуловимая ухмылочка бабника.
   Девчонки, тем временем, обсуждали следующую ночь....Ох, как же они ошибались, что делали это. Глупо планировать что-то, когда судьба решает за вас.
  -Привет, - подойти сразу к светленькой было хорошей идеей, во-первых, он ее уже несколько знал, а во-вторых, так приглянувшаяся ему зеленоглазая бестия тоже заинтересовалась знакомым подруги.
  -Кать, кажется, к тебе обращаются. - Она улыбалась. А вот Катя, наоборот, метала молнии, явно чем-то недовольная или расстроенная. Сегодня может быть удачная охота.
  Она повернулась, готовая убить любого взглядом. Что ему нужно? И кто это такой? Но он обращался не к ней, нет, совсем нет. Все его внимание привлекла подруга, посвежевшая и порозовевшая, без единого следа от вчерашнего дня. Она улыбалась, цвела и пахла. А я? Я мучилась головными болями и медленно приходила к выводу, что выходить сегодня из дома - самое опрометчивое решение за долгое время.
  -Что вам нужно? - пощелкав перед парнем пальцами, уставилась на него во все глаза, ожидая глупой речи и объяснений. Но он вопрос проигнорил, наоборот, как-то ожил и пригласил за свой столик. А Настька, моя Настька, согласилась и поцокала каблучками к столику у окна. Я же, взяв любимый вишневый сок и натянув на ночь солнечные очки, поспешила следом. Итак,...цирк начался.
  -Это Айс, он глухой, немой и слегка не в себе, поэтому его лучше не доставать. - Парень присел к брату, а мы уселись напротив них. Я напротив задумчивого белобрысика, подруга напротив - веселого брюнета. Из крайности в крайности. Наверное, со стороны мы смотрелись очень забавно, пара блондинов против пары брюнетов, кто кого? Делайте ваши ставки, господа!
  -Я, кстати, Флам, а вас как звать?
  -Я Настя. - Вот это да! Она еще и заигрывает с ним! Вышли, называется подышать! - А это Катя. Она сегодня, как и твой брат, немного не в себе. Зло, ткнув подругу локтем в бок, я уставилась в стакан, медленно помешивая в нем бардовую воду. Подруга лишь мельком взглянула на меня, а затем, вновь перевела взгляд на парня.
  -Может, вам что-нибудь заказать? Я плачу.
  -Свои деньги имеются. - Тут уже подруга резко уколола меня локтем в бок.
  -Нет, спасибо. Жарко сегодня.
  Я фыркнула. Замечательно! Поговорим о погоде! Интересно, если достать его брата, как там его имя, он отцепится?
  -Эй, тебя, кажется, Айс зовут? Парень с пепельными волосами нервно провел рукой по волосам и кивнул. Не глухой. Но видимо немой. Интересно...
  -Вы друзья с этим чудиком? - парень снова кивнул и отвернулся к окну. Больной он что ли?
  -И сколько вы дружите?
  За парня ответил прилипчивый брюнет:
  -С самого рождения. Так сказать, с пеленок. - Очаровательно. Как говорится: 'Скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты'. Значит, этот задумчивый блондин, который выглядит, как молчаливая статуя Аполлона, такой же шебутной и болтливый. А сейчас, наверное, просто переживает последствия очередного веселья. Да, именно.
  -Насть, - я умоляюще посмотрела на подругу, прижала руку ко лбу, указывая, что мне стало еще хуже, и попросила:
  -Может, домой? Фильмы, еда. Можем посмотреть ужастики. Я хоть посплю.
   Настя явно была удивлена моей покладистостью и полным согласием даже на страшилки. Она прекрасно понимала, что для меня что страшилка, что комедия, я поугарать все равно найду где.
  -Пошли. Ладно, ребят, пока, приятно было с вами познакомиться. Еще увидимся.
  -А телефончик? - обалдевший вид, как его там? Брюнета, короче, явно говорил, что у этого типа были далеко идущие планы на этот вечер с нами, причем, в главной роли.
  -Обойдешься.
   На улице дул свежий ветер, сразу растрепавший наши волосы. Солнышко все также нещадно жарило, но уже за горизонтом. На город же опустилась долгожданная тень, и люди, наконец, выбрались наружу, делая покупки, общаясь с друзьями и знакомыми, узнавая новости.
  -Круто на улице все-таки.
  -Да...
  Смотрели мы, однако, не страшилку, а нормальную романтическую комедию с лапочкой главным героем и замарашкой героиней. Мы насмеялись над нелепыми ситуациями, в которые она влипала по сюжету довольно часто, за тем, как позорилась при нем. За всеми ее ошибками, за влюбленностью.
   В конце концов, настроение поднялось в разы, и мы с Буренкой решили съездить в клуб. Нас пригласила туда знакомая, так сказать, крутая туса, только для элиты. Нарядившись в легкое платьице с необычным верхом, похожим на корсет, открывающим все, что нужно и прикрывающим все, за что должно быть стыдно. Юбочка у этого платья - клеш, с прикольным принтом. По подолу, будто россыпь розовых цветов, а вверх по юбке - плавная смена цветов - от сиреневого до нежно голубого. Волосы завиты и распущены в творческом беспорядке, подиумный макияж и немного аксессуаров для законченности образа. Надевать каблуки совсем не хотелось, именно поэтому я и пыталась сейчас найти что-нибудь милое, но на подошве.
   Подруга надела более элегантное платье. Приталенный белый верх в виде топа и расклешенная красная юбка со складками по всей ткани. Черные туфли на каблуке и клатч в тон. Минимум аксессуаров и вызывающий макияж. Волосы распущены и выпрямлены.
  -И долго ты будешь копаться? Ты, как всегда больше часа собираешься. Надень эти туфли и пошли.
   Пока я искала в гардеробной нежно оранжевого цвета что-нибудь к платью, Настя накладывала последние штрихи, а точнее - наносила блеск на губы и припудривала носик. Да, я знатная копуша и никогда этого не стыжусь. Если пригласили, значит, подождут. В чем проблема?
  -Я сейчас без тебя уйду, шофер между прочим уже подъехал.
  -Папочкин или твой?
  -У меня теперь нет шофера, ты же знаешь, как папочка обо мне печется.
  -Ладно, пошли. - Я все-таки напялила ярко - розовые туфельки и поспешила за подругой.
  -Сколько ехать?
  -Около пятнадцати минут.
  -Отлично, значит, платье не успеет помяться. - Настя на секунду отвлеклась от телефона и осмотрела меня скептическим взглядом.
  -Да, кому ты нужна, чтобы тебя в темном клубе на предмет маленьких помятостей рассматривали? Я толкнула подругу в бок и уставилась в окно, притворяясь крайне обиженной. Настька лишь хмыкнула и продолжила что-то яростно отвечать кому-то в контакте. ***
  -Да. - От мрачных раздумий, а точнее, от тоненькой, как тростиночка, девочки, его отвлек неожиданный звонок.
  -У нас проблема. - Сухой голос принадлежал его осведомителю из полицейских кругов. Он и помогал отмазывать братца после каждого происшествия.
  -Что еще? Опять кто-то окочурился? Так это не ко мне, братец в соседней комнате, баб у него нет.
  -К нам прибыли агенты из ФБР, уверенный, что в городе работает маньяк, убивающий девочек почти одного возраста и примерно одинаковой внешности. Первый подозреваемый - последний видевший их до смерти. Ты понимаешь, что это значит, Флам?
   Флам резко поднялся и уставился невидящим взглядом в стену.
  -Черт! Они знают, кто это был?
  -Да, и едут к вам.
  -Но...он же не выдержит вопроса. Он сломается. Айс слишком уверен в том, что это его вина, что по его вине эти особы убивает себя.
  -Тогда ты знаешь, что делать.
   Решение было принято незамедлительно. Девушка выпровожена прямо в простыне, времени на уговоры и поиски одежды просто не было. Минимум вещей брошены во вместительную дорожную сумку, туда же направлены и левые паспорта, приготовленные как раз для такого случая.
   Никто не поверит, что он не виновен! Они посадят его в клинику! Будут лечить, но разве я не пробовал лечить? От этого ему стало только хуже! Но ведь никто, никто не поверит, что братец вменяем. А если и поверят, то его ждет суд, ведь он сам и возьмет на себя вину! Схватившись за голову, Флам продолжил поиски номера телефона отца в своей мобиле. Его незамедлительно нужно поставить в курс дела и попросить помощи, совета, черт возьми! Но на том конце чей-то женский холодный и безразличный ко всему голос сообщил, что абонент временно недоступен, стоит оставить сообщение. Но по средством сообщения такие новости не оставляют, а это значит, что придется обходиться своими силами, придется выручать брата самому.
   Закинув во внедорожник сумку, открыл большие вороты подземного гаража и поспешил на волю. Да, теперь находиться в этом гостеприимном доме было, сродни оказаться в КПЗ. Только обстановка несколько побогаче. Набрав следующий номер, Флам застыл. Это был номер брата. Да, он несколько соврал, когда сказал, что брат в соседней комнате. На самом деле, он сейчас был на какой-то супер крутой тусовке, только для элиты. Дресс-код, много бесплатной выпивки и куча молоденьких неискушенных или очень искушенных цып.
   Телефон молчал, абонент видимо уже зашел в клуб и просто не слышал телефона из-за громко кричащей музыки. Резко кинув мобилу на соседнее сиденье, парень пошел на обгон медленно едущего лимузина. Резкое неожиданное движении и внедорожник подрезает лимузин, но... судьба любит менять удачный поворот событий, и маленькая, совсем крошечная ошибка ведет к фатальным последствиям. Глупость,... но что-то маленькое и очень скользкое, прилипшее к асфальту, разворачивает огромный автомобиль боком к лимузину. Водитель, конечно, тормозит. Тормозят и колеса внедорожника, но от судьбы не убежать, резкий рывок ,и метал врезается в метал, громкий лязг, визг пассажирок салона, недовольное кряканье старого и опытного водителя черного лимузина и судорожно сведенные пальцы на руле Флама.
   Все на секунду остановилась. Жизнь будто замерла на мгновение, ослепленная этой случайностью. Даже люди замерли, солнце перестало покидать гостеприимное небо этой стороны планеты и удивленно заглянуло сюда, на миг, осветив застывшие лица. Что тут скажешь? Фатальность, игра судьбы. ***
  -Катька, Катька, ты в порядке? - Настя ошарашено трясла подругу за плечо. Впереди, за плечом у водителя, виднелся беспроглядный дым. Вдалеке слышался звук спешащих на помощь серен. Но ни водитель, ни Катька, никто не шевелился. Даже удивленные зеваки смотрели тупыми лицами, не желая близко приближаться к двум столкнувшимся дорогим машинам.
   Возможно, эти люди про себя сейчас злорадствовали. 'Напокупали права, а водить-то, кто будет учиться?' 'Напились, небось, беленькой или накурились, вот и не видят друг друга!' 'Вот гоняют!' И еще много других мыслей, вдруг, появится в людских головах, но потом, заметив две хрупкие фигуры. Заметив тщетные старания юной девушки привести в чувство подругу, ее слезы и боль, все вдруг придут в движение, поспешат к месту происшествия, начнут помогать, кто-то даже вызовет скорую помощь. ***
  -Катюш, миленькая, очнись. - Интересно, когда я успела так надраться? Мы же, вроде, только в клуб собирались сегодня,... Легко открыв глаза и оглядевшись, заметила ошеломленные лица незнакомых людей, Настьку, склонившуюся надо мной и жутко при этом рыдающую, услышала мигалку, а затем, и голоса докторов, выволакивающих кого-то на каталке. Приподнялась, села. Вроде, все на месте, все в порядке. Интересное кино...
  -Что случилось?
  -Мы в А-аварию попали, - услышала я сквозь всхлипы и радостное щебетание подруги.
  -Девушки, вы в порядке? - к нам подошла милая, но уставшая женщина средних лет в белой пижаме и чепчике.
  -Да, все хорошо. - Кинув на ошарашенную меня по-рабочему заинтересованный взгляд, она оглядела и подругу.
  -Вы, в которой машине были?
  -В лимузине, черном...
  -А парня, который вас подрезал, не знаете? Он немного странный какой-то, сам встать не может, а все бежать куда-то пытается. Чуть не угробил бедных девчонок и хоть бы хны.
  -А что с Аркадием Семеновичем? - Настя спросила про водителя, потому что знала его почти с самого детства. Милый, улыбчивый старичок всегда веселил ее забавными историями из жизни и радовал ребенка сладкими подарками.
  -Я сожалею. Но водитель лимузина скончался раньше, чем мы прибыли на место. Странно, но сожаления по нему почти не было. Нет, не потому что жизнь другого человека для меня ничего не значит, а потому что в данный момент, в этой ситуации, своя шкурка - оказалась как-то ближе и дороже чужой, особенно отжившего уже свой век старика.
   Но Настя явно так не считала. Крупны слезы и грозящая пальцем истерика надвигались лавиной. Это заметила и врач.
  -Ее тоже госпитализируем. - Крикнула она какому-то крепкому парню уже в синем костюме. Медбрату, наверно.
   Я встала, даже не отряхиваясь. Беспокойство за подругу - стало главной эмоцией.
  -Катя! Катя! Блондинка! - я обернулась на голос. О, Флам. - Катя, подойди! На секунду!
   Ну, что делать? Подошла.
  -Чего тебе, отмороженный?
  -Айс, Айсик, уведи его! Спаси, спрячь! Катя, - он резко схватил меня за запястье и притянул ближе, отчего я нервно вздрогнула и поспешила отскочить, но не тут-то было. Хватка у парня просто железная!
  -Чего тебе, больной? Ай, больно! Отпусти!
  -Айс! Он в клубе! На тусе! Клуб 'Май'! Просто спрячь! Пожалуйста. - Парня резко отцепили медбраты и поволокли обездвиженного больного к машине скорой помощи.
   Я на это лишь дернула головой. Черт! Подругу уже погрузили в ту же машину. И мигающая и разливающая повсюду неприятный звук железная спасительница жизней направилась в ближайшую больницу. А я осталась одна, вокруг бегали ребята в форме полицейский, один даже попытался меня допросить, но ему удалось узнать лишь имя. После чего он, громко ругнувшись, махнул рукой и, всучив тонкую пластиковую карточку, попросил позвонить по номеру сразу же, как приду в себя. Он даже вызвал мне такси, в которое и усадил странную меня, взирающую на все с абсолютным пофигизмом. Адрес был проговорен моментально, даже без участия мозга. Слишком часто приходилось так делать, особенно когда веселье выходило за рамки дозволенного.
   Странно.... Внутри, будто поселился холодный ужик, медленно сжимающий все органы. Он, как олицетворение страха и пережитого ужаса, впился в меня зубами, ни в какую не желая отпускать податливую жертву. Как странно... все вокруг такое медленное, такое неспешно ползущее. Как жить, когда знаешь, что время несется быстрее, гораздо быстрее тебя? Наверное, не замечая его, создавая иллюзию абсолютного спокойствия и контроля, разделяя день на части и всю жизнь на куски...
   -Вот ***! Колесо спустило! - раздался обозленный голос водителя желтого автомобиля со странной блямбой на крыше с простой, абсолютно обычной надписью: 'Такси'.
   Странно...кто-то наверху совсем не желает, чтобы я оказалась сегодня дома. Странно,...наверное, это судьба. Может быть, стоит съездить в этот странный клуб и оторваться там, дома ведь все равно никто не ждет. Кому нужен ненормальный, постоянно огрызающийся ребенок, не блещущий ни умом, ни выдающимися способностями? Да, наверное, стоит поступить именно так. И крыша там очень высокая... И город будет выглядеть очень сказочным, а полетом покажется чрезвычайно коротким, но зато таким незабываемым. Да, решено!
  -Шофер! Едем в клуб ' Май'! Будем исправлять главную свою ошибку - рождение!
   Сонные вывески, мерно мигающие знакомыми названиями, радостные лица людей, довольные ухмылки, грустные глаза.
   Медленно выбравшись из такси и поправив ничуть не испортившееся платье, лишь несколько помятое и пыльное, осмотрелась и направилась точно к выходу, возле которого остался только грустный охранник-вышибала и пара человек, кого не пустили на закрытую вечеринку. Прослушав имя и сверившись с кем-то по рации, что такая в списке присутствует, приглашающе развел руками и отступил с пути.
   Внутри оказалось, как и всегда, многолюдно. 'Золотая молодежь' присутствовала почти в полном составе, собравшись возле бара и на танцполе. Меня сразу заметили. Да, вечеринка без мисс злорадность и веселье, это не вечеринка, а так, сборище маменькиных сынков и папиных дочек. Я развела руками, как бы говоря: 'Извините, мне сегодня с вами не по пути'. Быстро одарив знакомых улыбочкой, скрылась в толпе, направляясь точно к лестнице на крышу. Пора!
  -Эй, Кать, сфоткайся со мной!
  -Отвали.
  -Кать!
  -Чего? - Я обернулась. Приставалой оказалась девчонка с параллельного потока, но мне по барабану, сейчас именно по барабану, хоть дочь президента. Крыша манила...
  -Селфи! Я принес селфи-палку! Групповое селфи!
  -Да, лучше бы ты мозги с собой принес!
  
  Леденящий душу ветер и высота.
  'Я очень боюсь высоты!'
  ' Нашла, когда вспомнить!'
  'А здесь красиво'.
  'Перед смертью не надышишься'.
  И впрямь, не надышишься...Легкие шаги, сердце, как барабан, выбивает дробную мелодию. Последний шаг, вот она, огромная, бесконечная пустота, готовая поглотить, подарить ощущение счастья и раздавить о крепкий асфальт. Раскинув руки, посмотрела в небо. Красиво...необычайно, сказочно красиво.
  'Не надышишься...'
   Но прыгнуть мне помешали. Краем глаза я заметила лишь темный силуэт, а затем, крепкие руки легко, как пушинки подняли в воздух и опустили уже далеко от края, так и не дав ощутить себя птице, так и не дав переступить себя. Ведь за краем тоже есть жизнь. Да, она другая, но...это жизнь.
  -Больная ты Идиотка! Больная...больная, больная. - Я слышала его голос прямо у самого уха, абсолютно его не узнавая, от чего жутко вертелась и лягалась. А вдруг он маньяк? Или убийца? Или...или..не знаю, вампир!
  -Отпусти ты меня! Кому говорю, отпусти! - шипение, а не мелодичный голос или слова благодарности услышал спаситель. Но ему, в общем-то, было все равно.
  -Не отпущу! Никогда не отпущу!
  -Больной! Ты что? Кому говорю, отпусти! - резко освободившись от захвата, отбежала подальше, при этом снимая туфлю и выставляя ее вперед, как оружие, каблуком вперед. - Не подходи!
   А он и не подходил. Опустив голову и слегка сгорбившись, легко встал на край и, засунув руки в карманы, принялся раскачиваться, вперед-назад, вперед-назад. От его поведения мурашки разбегались по всему телу. Или это от того, что голая ступня касалась холодного бетона, происходило? Странно...Парень вроде не опасный... Тогда что он здесь делает?
  -Эй, ты! Ты что здесь забыл? В ответ была лишь тишина. Но зато он хотя бы раскачиваться перестал. Странный какой-то...
  -Эй, ты глухой?
  -Нет... - хриплый знакомый голос, который донесся до ушей, был мне знаком. И услышан был совсем недавно, вот только где?
  -Тогда почему не ответил на первый вопрос?
  -Не захотел.
  -Так захоти! Ты что, маньяк?
  -Наверно.
  Почему-то после его слов весь страх как-то сам собой испарился. Опустив свое грозное оружие и подойдя к странному собеседнику ближе, решила его рассмотреть. Светлые волосы, синие-синие глаза, джинсы с рваными коленками и черная майка, отлично подчеркивающая наличие мышц. Хм... интересный экземпляр. Интересно, где я его видела?
  -А кого ты убиваешь?
  -Хорошеньких девушек твоего возраста.
  -Получается, я тебе подхожу?
  -Получается, что так.
  -То есть, ты считаешь меня хорошенькой?
   Парень, внезапно, улыбнулся и внимательно, ну я думаю, что так, потому что в темноте хрен разберешь, посмотрел на меня.
  -Да, ты хорошенькая.
  -И ты хочешь меня убить?
  -Нет. - Он снова отвернулся и даже, кажется, застыл.
  -А их хотел?
  -Нет.
  -И скольких ты убил?
  -Двенадцать.
  -Это в месяц по одной?
  -Почти.
  -А в этом месяце ты уже убивал?
  -Да.
  -Вот поэтому ты меня сегодня и не убьешь.
   Странный разговор получился с этим ненормальным. Но мне было все равно. Когда тебя преследует настойчивое желание, прямо сейчас спрыгнуть с крыши, и лишь ни к чему не обязующий разговор с чудаком может отвлечь, то почему бы не воспользоваться этой возможностью?
   Осторожно шагнув на самый край, чуть трясясь и жутко боясь, присела, свесив ноги. Забавно.... Сидишь ты такая на краю, между жизнью и смертью, думаешь....А сзади тебя человек, ты даже не видишь его лица в темноте, но все равно доверяешь. Да, я была абсолютно уверена, что кто-кто, а он точно не будет толкать меня. Почему? Понятия не имею. Это ощущение пришло неожиданно, как и то, что лучше поехать в клуб вместо пустого темного дома.
  -Почему ты хотела спрыгнуть? - он сел рядом. Я лишь пожала плечами. Почему? Слишком много 'потому что', чтобы посвящать в них чужого человека.
  -А ты здесь как оказался? - парень сидел так близко, что я услышала его вздох.
  -Так же, как и ты.
  -Тоже хотел покончить жизнь самоубийством? И почему не прыгнул?
  -Ты пришла.
  Исчерпывающий ответ. Я всем мешаю. Даже не дала человеку спрыгнуть, покончить с проблемами навсегда... Внезапно, мне стало так себя жаль... Слезы градом полились из глаз, очищая и восстанавливая сбрендившую психику. И лишь ощутив теплые объятия, я поняла, что в мире есть еще один такой же человек. Возможно, он тоже хочет заплакать или закричать, выпустить весь гнев и разочарование в себе. Но он не может, он ведь мужчина.
  -Если хочешь, то поплачь вместе со мной, - я утерла слезы руками и выжидающе посмотрела на парня, почти касаясь его лица своим. Он улыбнулся. Да, теперь, находясь так близко, я отчетливо видела каждую черточку лица этого странного, так похожего на меня, человека.
  -Я не хочу плакать. - Она повернул свою голову ко мне и легонько щелкнул по носу. - Я хочу убить себя, искромсать тело, изуродовать лицо, выколоть себе глаза, но плакать я не хочу.
   Странно, услышав эти слова, я совсем не испугалась, напротив, мне захотелось узнать этого человека ближе, покопаться в нем и вынуть на свет стержень, что не дает парню упасть духом. Наверняка, он не совершал ничего дурного. Не может человек, убив двенадцать человек, вдруг ощутить за это вину. Слишком много трупов...
   С такими мыслями я прижалась к теплому парню в черной майке поближе и продолжила наблюдать за огоньками к окнах домов, за снующей толпой где-то далеко внизу. Все было настолько размыто, что казалось нереальным, потусторонним. Голова уже не кружилась. Ноги, правда, немного замерзли и онемели, но двигаться абсолютно не хотелось...
   Забавно, наверное, мы смотрелись со стороны: парочка молодых людей, тесно прижавшихся друг к другу, сидящие на самом краю высокого небоскреба. Такие разные: он в майке и джинсах, она - в коктейльном платье, и сиротливо лежащий рядом розовый туфель...
  
  ***
  -В реанимацию его!
  -Какую нахрен реанимацию! На снимок! У нее открытый перелом, а не остановка сердца! Больница. Белые мельтешащие халаты, настолько быстро пробегающие мимо женские ноги, что хочется блевать. Тупая боль где-то...везде. Странно, так хочется забыться или напиться? Где Айс? Нашли ли его менты? Что с ним будет, если найдут? Черт!
  -Дышите, не дышите, все хорошо. - Обворожительная улыбка медсестры, предназначенная ему, парня абсолютно не трогала. Слишком много он повидал их, чтобы впечатлиться. Слишком искушен и избалован вниманием, чтобы страдать от его недостатка.
  -Вы хорошо себя чувствуете? Ничего не болит? Жалобы есть? Все у него болит. Легкие, печень, голодный желудок, жопа, руки, ноги, голова...
  -Нет, ничего не болит.
  -А, у вас девушка есть?
  -А это может повлиять на мое здоровье?
   Видимо, девчонка смутилась, потому что ее милые щечки порозовели. Белисимо.
  ***
  -Девушка, вы хорошо себя чувствуете?
  -Да, просто превосходно. - Она широко, несколько вымученно улыбнулась, желая все видом показать, что нет, этот молодой медбрат ее совсем не волнует и не докучает ей. И да, она в полном порядке, хотя почти на ее глазах умер близкий человек, знакомый с детства, чуть погибла подруга. Нет, все прекрасно, да все отлично.
  -Ну, хорошо тогда. Мы позвонили вашим родителям. Они скоро будут.
  -Спасибо. - Новая улыбка, и парень, наконец-то, оставляет ее в приемной. Улыбка слетает с губ, заменяясь слезами, но они не прольются. Сколько можно истерить. Пройдясь вдоль коридора, изредка бросая взгляды внутрь палаты, она наблюдала за улыбающимися больными стариками, смотрящими свои вечерние сериалы, за спящими маленькими детьми, за их родителями, с болью смотрящими на своих детей. Как странно...
  Жизнь вообще - странная штука. Не могу сказать, что не хочу жить. Потому что лишиться всего этого творящегося вокруг волшебства, просто не могу. В последней палате заметила знакомого, того, с кем случайно познакомилась в кафе и с кем смогла пообщаться. Он лежал на кровати, с высоко поднятой верх ногой и закрепленной у потолка какими-то железяками, одной рукой прикрывая глаза, а пальцами второй, нервно постукивая по простыне. Осторожно приоткрыв дверь, прошмыгнула внутрь. Ждать родителей придется долго, они люди слишком занятые и серьезные, чтобы сорваться с рабочего места и унестись куда-то ни с того ни с сего.
  -Привет, - голос прозвучал несколько сипло и жалко. Парень не отвечал. Заснул, наверное. Решив, что находиться в одной палате со спящим парнем несколько странно, погасила свет и, уже открыв дверь, услышала:
  -Ты как? - обернулась. Да, это действительно он. Такой же холеный, такой же успешный, только какой-то уставший и бледный, последствия травмы. Да, свет я включила.
  -Хорошо...вроде бы.
  -Да уж, вижу я, как хорошо. Еле на ногах стоишь, а сама по больнице бродишь. Иди сюда. - Он немного подвинулся, насколько позволяла зафиксированная нога.
  -Нет, я пойду. Скоро родители приедут. Но он не слушал, продолжая ожидать. Вот упрямый!
  -Я тебя даже не знаю, чтобы в одной кровати валяться.
  -Ну мы же не голые. Ты просто отдохнешь и уйдешь, договорились? Айда сюда. Да, мне хотелось почувствовать кого-то рядом, придумав, что это так нужная поддержка, что у меня действительно есть человек, который поможет, поддержит, поймет.
   Вновь щелкнув выключателем, осторожно приблизилась к кровати. Последние сомнения, и я прижимаюсь к теплому боку, осторожно укладываюсь на мужское плечо, несмело обхватывая его за талию и прижимаясь еще ближе, согреваясь...
  Он даже опешил от такой наглости. Но это же Флам. Разве он имеет стеснение? Разве он смущается вида женщин, голых или одетых, сексуальных или не очень? Нет, конечно, нет. Поэтому, уверенно опустив больную руку девушке на плечо, прижал ближе, утыкаясь ей в макушку.
  
   Ночь. На небе ни облачка. Кажется, даже амуры попрятались по домам, довольные проделанной работой. Солнце уже давно спит, укрывшись мягкими пушистыми облаками, прижав к себе звездочку подушку и надев очки-рудугу на глаза. Интересно, а что снится солнцу? Может быть, луна? Или люди, так непохожие на него, быстрые, спешащие, неутомимые, радостные и грустные, счастливые и несчастные, мужчины и женщины, взрослые и детишки. А может быть, во время сна солнце видит будущее. Апокалипсис или счастливую райскую жизнь. А может, оно видит свою пару, пропавшую где-то в соседней галактике. И вспоминая любовь, оно иногда плачет, иногда истерит, а иногда засыпает, улыбаясь и даря людям очаровательный закат, навеянный воспоминаниями о вечной любви.
  Любовь. Самое важное чувство в мире. Рождаемся и уже любим, взрослеем и все равно любим, стареем, умираем и продолжаем любить, более и любим. Любовь - это синоним надежды, веры, смысла жизни, синоним свободы, счастья, радости. Вспоминая о ней, мы находим в себе силы жить, думая о близких, скучающих, любящих, продолжаем жить, даже переступая себя. Что если не любовь спасет наши души?
  
  Глава 2.
   -Пошли, здесь холодно. - Осторожно поднявшись и снова вернувшись на крышу, слегка потерла задрожавшие руки. Холодно.
   Но Айс почему-то не двигался. Холод его будто не брал, совсем не волновал и не раздражал. Хотя, айс и значит 'холод, лед'.
  -Эй, ледышка, пошли уже. Я задубела.
  Он, молча, поднялся, улыбнувшись во все тридцать два зуба, что слегка напугало.
  -Я тоже знаю перевод твоего имени, Непорочная.
  Я только фыркнула. Ну, конечно, непорочная, это точно не про меня. Неправильно маман имечко придумала. Не мое оно. В баре стало теплее. Оголенные плечи и ноги слегка согрелись, даже настроение поднялось, особенно после пьяного приветствия друзей. Айс молчал, даже идя на буксире, он выглядел крайне загадочным и слегка унылым. Но девочки млели...
   Странно, при людях он почему-то предпочитает либо молчать и хмуриться, либо крайне мало говорить. Интересно, это склад его характера или жизненная позиция? Оставаться в клубе я не собиралась, а Айсика я и не спрашивала. Поэтому уже через пару минут, провожаемые жалобными выкриками, зовущими присоединиться, мы оказались на темной улице. Меня снова начало знобить. Брр... машина осталась дома, сумочка с телефоном в разбитой машине на месте аварии, поблизости ни одной машины или такси. Значит, топаем через весь город в полной темноте и в одиночестве. Круто. Романтика блин. Потянув Айса влево, по направлению самой короткой дороги домой, как резко остановилась от тяжести мужского тела, то есть сопротивляющегося тела, то есть, вы не поняли, Айс просто остановился и не желал никуда идти.
  -Айсик, пошли домой. Я хочу кушать и спать, и я замерзла. Ну, пошли.
   Тянуть парня, все равно, что бодаться с коровой, фиг пересилишь.
  -Ладно, ладно. Что? - я встала прямо перед ним, заглядывая в синие глаза, пытаясь хоть там найти ответ на странное поведение этого шизика.
  -У меня есть машина. Она за углом. Ты умеешь водить?
  -Да, круто. Давай ключи.
   Айс медленно пошарился по карманам джинсов и нарыл, наконец, ключ со странным абсолютно черным камнем вместо брелока. Быстро выхватив у него понравившуюся игрушку, принялась яростно ее изучать, ведомая теперь парнем. Камешек оказался абсолютно непрозрачным, будто наполненный каким-то туманом внутри, зыбким и беспроглядным, как мои проблемы...
   Остановились мы и вправду за углом. Там оказалась клубная платная парковка под крышей. Выезжать с такой парковки я, кстати, не особо умела. Обычно, мне нужно было часа два на то, чтобы понять, как пролезть в эти узкие лазы, тоннели, извивающиеся и то сужающиеся, то расширяющиеся. Эх, была, ни была.
   Завести незнакомую машинку удалось с первого раза. Айс, кстати, за этим процессом не следил. Он откинулся на спинку сиденья и будто уснул, утомленный моим обществом, но ненадолго... Резкий рывок, ну не привыкла я к сцеплению, у меня автомат. Покатились,... Айс только что-то пробурчал, но отвлекаться на него - себе дороже, а то еще врежусь в какой-нибудь столб или столкну чужую машину вниз со стоянки и прощай, прощай месячный бюджет на мелкие расходы.
   Так, я даже кончик язычка высунула от усердия. Попасть в первый поворот - это искусство..., к сожалению, мне недоступное. А потому, придется импровизировать. Была, ни была. Немного газу и первый поворот преодолен, я даже согрелась, находясь в постоянном напряжении. Но стоило отвлечься на ближайшую машину, находящуюся на втором этаже парковки (блин, на мою похожа), как послышался громкий скрежет, и нас слегка тряхнуло. Землетрясение? Ан нет, угол.... Оп, еще один угол и снова дикий скрежет метала, слева даже искры показались от трения. Упс!
   Оглянулась на хозяина только что пострадавшей машины и наткнулась на угрожающий блеск диких синих глаз. Заканчивать поездку резко расхотелось. Если я выйду, он меня убьет. Следующий угол не заставил себя долго ждать. Новый скрежет и мы, наконец, оказываемся на первом этаже парковки. Со стороны Ледышки показался скрежет зубов и дикое рычание. Я даже зажмурилась, ожидая смерть, о которой он так прозаично рассказывал на крыше. Но это было глупое решение.... За закрытием глаз последовал легкий бах, затем тихий шелест шин и бабах, секунда и по местности разлился дикий треск и оглушающий гомон сигнализации. Тут я и открыла глаза. Одной машины явно не хватало. Ну, вот зачем делать стоянки такими высокими? У них даже первый этаж равен трем жилым. Вот и покаталась.
   Благополучно миновав выход, проехала пару улиц по направлению к дому и была остановлена диким окриком. Остановилась. Справа хлопнула дверь, и перед бампером показался разъяренный хозяин пострадавшего авто. Двери я на всякий случай заблокировала. Мало ли что этому маньяку в голову придет. М-да, смотреть за ним было как-то дико. Давно я не видела такой гаммы разнообразных чувств и эмоций на одном лице. Ярость, страх, жалость, нежность, боль, злость, любовь, скорбь...
   Ой, кажется, я влипла. Осмотрев машину со всех сторон, парень злобно постучался в окошко водителя. Я слегка приоткрыла его, ровно настолько, чтобы слышать его.
  -Что?
  -Выходи. - От его хриплого голоса вдруг стало непосебе. Ну, подумаешь, чуть-чуть машину поцарапала, что, теперь убивать что ли?
  -А может, не надо, а? - самое главное, не забыть состроить милую рожицу и невинные глазки побитого олененка.
  -Выходи.
  Ну, что ж, ни пуха, ни пера. Разблокировав двери, осторожно вылезла наружу. Голая нога коснулась холодного асфальта, отчего я слегка вздрогнула. Да, туфли я благополучно прошляпила на крыше. Эх,...хорошие были туфли, дорогие. Но пожалеть о своей утрате мне не дали, ловко выдернув с сиденья и почти ткнув моськой в первую довольно такую приличненькую царапину на водительской двери. Ну, что, в самом деле, за цирк? Я что ему, кошка что ли, чтобы меня мордой в какашки тыкали и указательным пальцем, потом махали?
   -Эй, отпусти меня! Кому говорю, отпусти! Совсем офанорел что ли? - вцепившись ногтями ему в запястья, принялась царапаться и кусаться. А что? За что боролись, на то и напоролись. Хотели кошечку? Получите, распишитесь.
   Но Айс кошечку явно не хотел, не обращая внимания на мои жалкие потуги сопротивляться и на зубодробильную дрожь во всем теле, потащил к следующей ране этого красного животного на четырех колесах. Это был передний бампер и отсутствующая теперь фара. Кусаться я при этом не переставала, и пинаться, кстати, тоже. Один из пинков, нашедший свою цель, разъярил Льдинку настолько, что схватив меня за плечи, опрокинул на капот. А затем, прижав собой к холодному ребристому металлу, аж зарычал от ярости.
  -Что ты сделала с моей машиной?! Как ***** такое вообще возможно сделать, всего лишь выехав из гаража? - Его шумное дыхание над ухом немного смущало, а крепкое тело между коленок - еще и нервировала, ну а сжатые между нами руки, которыми даже двинуть, не причинив себе боли, нельзя - пугали.
   Беспомощность! Я снова почувствовала рядом с ним беспомощность, когда попыталась прыгнуть и не смогла вырваться, сейчас, разбив машину и терпя чистую ярость, плотно скрываемую за молчаливой оболочкой. Легкая дрожь пробежалась по телу, липкий страх заставил тело застыть, а голос слегка подрагивать:
  -Отпусти. Мне больно. Отпусти, говорю! Отпусти! Слышишь, отпусти! Я тебе не девочка для битья! Я человек! И ты сам виноват! Нехрен давать ключи от машины, кому ни попади! Еще скажи спасибо, что вообще не убила нас. Я же суецидница, забыл? - Я орала, орала прямо ему в лицо, давясь глупыми слезами, кашляя и немного вздрагивая от холода и страха.
   Его настроение - это ядерная реакция. Маленький скачок температуры - и взрыв. Он легко тряхнул светлой челкой, упавшей ему на глаза и на секунду прикрыл глаза, усмиряя дыхание, приводя в порядок нервы. Затем осторожно разжал руки, поднялся, обошел машину и уселся возле нее прямо на землю, прижавшись затылком к двери.
   Странный он все-таки человек, но не опасный. Растерев руки и осмотрев их на наличие синяков под светом единственно передней фары, заметила легкое посинение левой конечности. Эх, теперь открытые платья не поносишь. Хорошо хоть не шея пострадала, руки - это еще ничего. Одернув платья и подойдя к парню, присела на корточки возле него. Глаза закрыты, брови нахмурены, руки сжаты в кулаки.
  -Эй, ледышка, ты еще не передумал? Может, поплачем? - я улыбнулась. Да, неприятно, конечно, когда тебя кидают на капот и прижимают к нему собой. Но ведь сама виновата, надо было сразу сказать, что вожу только по прямой, да по ровным широким дорогам. Айс выдохнул, зажмурился и открыл глаза, приглядываясь к сидящей напротив мне.
  -Ты больная. Почему ты все еще здесь?
  -Не спорю. Просто холодно, а хочу кушать и баиньки. Поехали? - и протянула ему открытую ладошку, приподнимаясь на ноги.
  Он тоже улыбнулся и протянул руку в ответ.
  -Поехали, только в этот раз я за рулем.
  -Без проблем. - Я улыбнулась еще шире и протянула ему ключи.
   'Доброе утро, любимый город. Проснись, проснись. Дома сутулые еще помнят... твои... огни. Доброе утро, любимый город. Проснись, проснись. Скажи, кто сплел воедино с тобою...жизнь'. - Раздавалось из динамиков. 'С вами русское радио. Доброе утро, горожане. На часах шесть утра и мы предлагаем вам встретить это замечательно утро с нами'.
  Глаза слипались под монотонный щебет ведущего, даже его задорный смех не рассеивал апатию и свалившуюся на плечи усталость.
  -Какой адрес? - голос Айса, напротив, был полон силы и жизни. Легкая встряска нервов, будто дала ему энергетический запас. Эх, мне его сил хоть чуть-чуть, хоть доползти до дивана.
   Адрес был продиктован вновь без участия мозга, даже код главной двери и имя охранника. А в голове все продолжало вертеться: 'Доброе утро, любимый город...проснись, проснись...' Затем я слегка вздрогнула на словах какой-то группе с детскими голосами: ' Красоты и жестокости.....Когда ты любишь, ты взлетаешь высоко. И не слышишь никого.....Ты разбиваешься.... Неужели жизнь моя....жизнь продолжается....' Да, продолжается. Я жива...
  -Опять пьяная. Положите ее на кровать.
  -Это ее комната?
  -Да, да, проходите. Вы останетесь?
  -Нет, наверно, я лучше поеду.
  -О, вы и не пьяны совсем. Пошли, хоть накормлю.
  -А вы мама Непорочной?
  -Кого?
  -Кати.
  -А, нет. За домом смотрю, пока Катины родители отсутствуют...почти всегда, в общем. - Она грустно улыбнулась вежливому молодому человеку, накрыла глупышку пледом и, прикрыв дверь, повела парня на кухню.
  -Садись. Чай, кофе?
  -Чай.
  -Не любишь кофе?
  -Не особо.
  -Катюшка его ненавидит. Может, бутербродиков? Или чего-нибудь посущественнее.
   Парень присел у стойки, заменяющей в кухне стол, и огляделся. Белая техника, столы, стулья, кухонные шкафчики с разноцветными каплями по всему периметру и женщина с теплыми карими глазами. Уютно.
  Женщина, заметив отсутствующий взгляд уставшего гостя, быстро заварила чай, нарезала бутербродов и, выставив все на стол, поспешила в гостиную. Вытащила плед, подушку, приготовленные для молодой хозяйки. Она вообще любит возвращаться рано утром и падать, куда попало. Зайдя к Кате, осторожно сняла с нее помятое пыльное платье и кое-как, пыхтя и ругаясь, накинула легкую отцовскую рубашку. Родители ее очень любят, и она их - до жути. Просто работа... эх, потеряют они девчонку. Сколько раз говорила им. Еще раз осмотрев уснувшую хозяйку, перекрестилась и поспешила к юному гостю, на кухню.
   Он медленно и как-то неохотно дожевывал бутерброд и большими глотками осушал чашку. Бедненький. Женщина даже умилилась. В молодости, она очень хотела сыночка, но боженька не дал.
  -Покушал? Пошли, я тебе там постелила.
  -Да, что вы не стоило. Я поехал.
  -Ну, да поехал он. Сейчас заснешь за рулем, да врежешься куда-нибудь в дерево, испортишь машинку свою навороченную.
  -Поздно ее портить, над ней уже Непорочная поработала.
  -Ты Катеньку так называешь? Эх, плохо ты ее знаешь, мальчик, плохо.
   Вот ложись, тебя здесь никто не побеспокоит. В дома нет никого, кроме нас троих, а я мешать не буду. Вот ложись. Нажав кнопку на пульте управления, женщина закрыла шторы, которые не давали просачиваться ни единому солнечному лучику. Темно. Улыбнувшись, женщина поспешила на кухню. Еще столько дел, столько дел....
  
  Тихо. Интересно. Я дома? Сонно сощурившись, почесала макушку, сползла с дивана и потащилась в сторону туалета. В зеркале отразилась заспанная мордашка, потекшая тушь и снова отклеившиеся ресницы. Глаза нещадно щипало. Хотелось взять, оттянуть веко и почесать внутри. Быстро отклеив ресницы, протерев лицо лосьоном и умывшись, поспешила под теплый плед. Родной уже.... Почти каждое утро в обнимку просыпаемся все же.
   Люблю Ирину Петровну, она всегда шторы закрывает, чтобы ее драгоценная я случайно не проснулась раньше, чем высплюсь. Прошлепав босыми ногами по полу, плюхнулась на диван, повозилась, закутываясь в плед и зажмуриваясь, призывая сон. Но сон не шел. Может быть, этому мешало неожиданное дыхание сзади? Хм.. Развернулась, попутно устраиваясь. Тепло, уютно и в ухо никто не дышит. Так, в смысле дышит? Приоткрыла один глаз, второй и наткнулась на такие же изучающие и сонные синие глазенки. Забавно. А это чудо-юдо что здесь делает?
  -Привет, - ух, какой у меня голос хриплый со сна. Ну, до него еще далеко. - А ты здесь откуда?
  -Привет. - Я аж вздрогнула. Он ухмыльнулся. Самец, блин. Прикрыв глаза, вздохнула и принялась придумывать что-нибудь сказочное, чтобы быстрее заснуть. Но не давало нещадное ощущение чьего-то взгляда на затылке. Вздохнула. Приоткрыла один глаз, второй. Смотрит.
  -Что?
  -Обычно, если девушка засыпает со мной в одной постели, утром ее находят мертвой где-нибудь в городе.
  -Напугал. Не нравится, иди куда-нибудь в другое место, спи.
   Отвернувшись от него, снова повозилась и, прижав подушку рукой, выдохнула. Льдинка сзади тоже завозился, сколько можно? Щеку обожгло горячим дыханием, к спине прижалась мужская твердая грудь без намека на рубашку, а талию обхватила крепкая рука, оставившая ночью на руках парочку синяков. Я напряглась, вспоминая эту сцену. Но услышав спокойное дыхание и почувствовав мерно вздымающуюся грудь, успокоилась. Опять выдохнула, завозилась, укладываясь поудобнее и улыбнувшись на тихое хриплое ворчание, закрыла глаза. Раз, два, три, четыре, пять...
   Сонно поерзав, пытаясь при этом спихнуть нечто тяжелое со своего живота, потянулась. Со стороны тяжести послышалось тихое ворчание, и вновь опустилась тишина. Хотелось свернуться калачиком и перевернуться на бок, но тяжесть явно была против такого хода вещей, прижавшись колючей щекой к нежной коже животика и уткнувшись холодным носом в пупочек.
   Глаза открываться не хотелось, но есть такое слово 'Надо!', которое всегда решает все за тебя. Приятный полумрак. Родной диван. И тушка ледышки у меня на животе. Волосы растрепаны, губы трубочкой и тихое сопение... Лепота. Осторожно проведя рукой по белоснежной челке, убрала ее от мужских глаз. Волосы оказались мягкие-мягкие, как будто детские. Кто сказал, что парни - это маленькие дети, явно видел их вот таким, расслабленными, спящими и далекими. Даже жалко будить...
   Знаете, у меня есть одна мания - мужские спины. Перекатывающиеся мышцы на лопатках, широкие плечи с выпирающими мускулами....Блаженство. Вот у этого приземлившегося на мой живот индивида и была такая спина. Я, не удержавшись, провела кончиками пальцев по линии мышц, по позвоночнику, отчего парень заворчал сильнее и, как большой вредный кот, фыркнул. Но не проснулся. Интересно, что ему снится? Может быть, я? Хотя...нет, ему, наверное, снится море, мирный шум прибоя, прелестная картина волнующихся волн.... И чайки, обязательно громко кричащие и гадящие на головы зазевавшихся туристов.
  -Эй, ты мне весь живот уже отлежал, сваливай... Ни единой реакции. Тогда я попыталась жестче, посильнее толкнув парня в плечо. Ноль эмоций. Попыталась сползти, но этот негодяй лишь плотнее прижался ко мне. Вот кин-конг ходячий а!
  -Ну, все харе спать! Просыпааайся, всю жизнь проспишь...
   Вот наглец, даже ворчать перестал. Лежит себе, даже ухом не ведет.
   Ну, это уже верх наглости! Придется переходить к ужесточенным мерам. Я пиналась, кусалась, ругалась.... Хлопала по плечам, по спине, даже в лоб саданула. А он лишь отвернулся. Тогда, изогнувшись так, что змея позавидует, заорала со всей силы ему в ухо:
  -РОТА ПОДЪЕМ! Последний прием оказался очень удачным. Растерянный и даже немного испуганный Айс, взлохмаченный и сонный, резко оглядывался, пытаясь найти обидчика. Пользуясь моментом, поспешили в ванную комнату. Приняв душ, умывшись и почистив зубы, услышала ритмичный стук в дверь.
  -О, спящая красавица, ты проснулся, наконец? - Выйдя, я сразу же напоролась на это лохматое чудо-юдо и злорадно ухмыльнулась. Нефиг так крепко спать!
  -И ты, чудище, гляжу, не спишь. - И этот гад скрылся за дверью.
   Вот что значит невоспитанность! Расчесав длинные густые светлые волосы, зацепила их в высокий хвост, намазала лицо увлажняющим кремом, надела коротенькие шортики и майку-алкоголичку.
   За стойкой уже хозяйничала Ирина Петровна, весело напевая гоняемую по радио песню: 'Бумдигибайбай. Засыпай, любовь моя, засыпай'. За окном светит солнышко, зеленая трава газона у дома радует своей свежестью и новой стрижкой, клумбы весело цветут и заставляют улыбаться не только меня, но и всех гостей этого дома. С другой стороны еще имеются кусты роз, яблочные и персиковые деревья. Наш садовник, Аркадий Степанович, очень любит родительский сад и самих родителей, потому и желает им угодить, прекрасно выполняя свою работу.
  -Что на завтрак? - улыбка расползлась, как всегда, непроизвольно.
  -Ой, вы уже проснулись. Ох, мило же вы спите...в обнимочку.
  - ...прохладно просто...немного.
  -Ну, ну. Надо будет сказать Аркаше, чтобы посмотрел. А то простынете еще.
  -Не стоит, все хорошо.
  -Да, да, - женщина широко улыбнулась и задорно подмигнула, - так, где твоя личная грелка?
   И тут появился он. Нет, свет не играл с его волосами и глаза он сексуально не щурил. И вообще.... Насмотрелись романтических комедий, теперь ждут от меня восхвалений его внешности. А я ведь тоже ничего. Тоже хочу, чтобы меня так описывали и восхищенно разглядывали. Но сейчас не об этом...
   В общем, зашел он в комнату, потянулся, при этом прищурив оба глаза, как маленький слепой котенок, и уселся рядом со мной. Звезда в шоке просто. Ну, то есть я в шоке. А как же приличия, пожелание доброго утра или хотя бы привычное 'Привет'?
   Ирина Петровна, увидев его, прям расцвела. Завядший бутончик блин. Ну, вот что возле него носиться. Сидит, молчит, так пусть и сидит, зачем его еще и услаждать? Я, вообще-то, первая пришла. Но подумать над несправедливостью жизни и о притеснении женщин я не успела. Зазвонил телефон. На экране опять показалась неприятная фоточка слишком пошлого содержания, увидев которую, наш ледяной принц снова сощурился и улыбнулся во все тридцать два зуба. Кот блин, довольный.
  -Что сметаны обожрался? - ну, не могу я смотреть на довольных людей с утра, завидую. Ирина Петровна громко цыкнула и погрозила мне указательным пальцем. Айс снова улыбнулся, на этот раз ей.
   Вот блин, идиллия! Взяв трубку, оставила эти улыбающиеся хари в одиночестве и поспешила на балкон.
  Интересно, что у подруги случилось, что она звонит мне в такую рань? ЧП? ***
   Осторожно, почти бесшумно, она покинула его палату. Да, он все еще спал, не догадываясь, что ночная гостья поспешила скрыться. Родители уже позвонили, поэтому стоило поспешить.
  -Девушка, вы откуда? - дежурный врач появился из-за высокой стойки внезапно, но это ее не напугало, больше всего страшила такая долгожданная встреча с родителями. О, чудо, они приехали! Приехали как раз тогда, когда больше всего нужны. Тогда, когда тоска съедает все хорошие чувства, и ты начинаешь виновников этого чувства просто ненавидеть.
  -Настя? - отец зашел в больницу, как какой-нибудь актер на красную дорожку. - Анастасия, иди в машину.
  Ни привета, ни даже улыбки она, как ни старалась разглядеть, не увидела. Это огорчало. Ведь вспоминая родителей, ожидая встречи с ними, она мечтала об объятиях, об улыбках и даже о маленьком количестве материнских слез, подтверждающих ее любовь и жуткую скуку по единственному ребенку. Но этого не было. Как и раньше, отец и мать представляли собой идеал семьи и вообще людей, причесанные, подтянутые, строгие, равнодушные.
   Дорога до дома угнетала. Точнее не сама дорога, а молчание родителей, сидящих на передних сидениях огромного внедорожника. Черный зверь двигался неспешно, будто наслаждаясь своим величием и красотой, или это отец просто не до конца выжимал педаль газа? Глаза снова закрывались, напоминая, что большую часть ночи, она беспокоилась за состояния этого самовлюбленного молодого человека, боясь пошевелиться и нечаянно причинить ему боль.
  -Ну, что, определилась с ВУЗом? - вопрос отца несколько разрядил молчаливую таинственную обстановку и поставил в неловкое положение меня. Да, я, в отличие от сразу решившей свою судьбу подруги, еще находилась в раздумьях, стоит ли связывать жизнь с творчеством или сделать упор на профессию, больше интересующую рынок.
  -Нет, папа.
  Молчание снова прилипло к нашим губам, плотно сжимая их и не давая даже лишний раз вздохнуть, чтобы не нарушить это странное состояние воздуха, наших душ.
  -Я же говорила, милый. Ее абсолютно ничего не интересует! Они собирается жить на наших шеях! Давно пора было засунуть ее в какое-нибудь приличное заведение и наслаждаться спокойствием!
  Спокойствие, которое иногда само по себе охватывало меня, передалось мне от отца. А вот истеричность характера, излишняя иногда драматичность и абсолютная непрактичность и неподготовленность к обычному миру - от матери. Она очень быстро выходила из себя, скатываясь, в конце концов, до плача, а потом снова замирала, будто выключенная механическая кукла или севшая батарея телефона.
  -Да, я не идеальная! Зато хочу работать там, где мне будет комфортно, а не там, где больше платят!
  -Вот, это прямое подтверждение моим словам! Эта...эта девочка абсолютно нас не уважает! Она сама себе на уме! Ей по барабану на свое будущее и на наши репутации, которые мы создавали себе путем изматывающего труда и чрезмерной угодливости! Что она вообще понимает в этой жизни? Не смей так говорить, слышишь? - светло-зеленые глаза, точно такие же, как у меня, смотрели зло и как-то безжалостно, хотелось расплакаться, как в детстве. Но вспомнив, что ребенок, который жил во мне, был благополучно убит подруг во сне, я закинула сумочку на плечо и крикнула отцу, представляя на его место привычного водителя:
  -Высадите меня здесь. - И тон мне самой понравился. Такой же твердый голос, как у отца, когда она отчитывает меня за неудачливость и непригодность, за бесполезное существование.
   Через пару минут машина, действительно, остановилась, и я поспешил ее покинуть, услышав при этом материны слова:
  -На этом наш разговор не окончен! Тебе от него так просто не уйти!
   Ага, испугала. Теперь мне ничего не страшно. Нажав на зелененькую кнопочку под улыбающейся фотографией подруги, принялась слушать длинные монотонные гудки.
  -Алло.
  -Кать, может, встретимся? Ты сейчас где?
  -Дома. Подъезжай, только у меня тут в гостях чудак один. Я тебе при встрече все расскажу. Жду. Отлично. Дома у подруги, действительно, как и должно быть в настоящем уютном доме. Тепло, светло и как-то свежо, дышать сразу хочется.
   Поймав такси, назвала адрес и поспешила сесть на заднее сиденье, прокручивая в голове недавний разговор с родителями. ***
   Вернувшись в столовую, заметила снова улыбающиеся мордахи, фыркнула. Вот ведь шерочка с машерочкой, сидят, обсуждают что-то. Прямо программа 'Пусть говорят'. Так и хочется закончить это глупое представление, сказав на прощание народу: 'Берегите себя и своих близких'. Ага, и забудьте уже про них. Им и без вас хорошо.
  ***
   Вернувшись в столовую, заметила снова улыбающиеся мордахи, фыркнула. Вот ведь шерочка с машерочкой, сидят, обсуждают что-то. Прямо программа 'Пусть говорят'. Так и хочется закончить это глупое представление, сказав на прощание народу: 'Берегите себя и своих близких'. Ага, и забудьте уже про них. Им и без вас хорошо. Налив себе вишневого сока, принялась размышлять, помахивая ногой и посматривая на этих отщепенцев. Странные. Не знают ведь друг друга, а общаются, будто всю жизнь знакомы. И ладно бы о чем-то левом, так нет же, обо мне родимой.
   Внезапно, у Айса зазвонил мобильник, и он, деликатно извинившись, отправился к выходу. Интересненько... девушка, наверное, такого красавчика потеряла. Эх.... Сейчас уйдет, и останемся мы в бабском коллективе куковать. Ладно, Ирина Петровна, а мы-то с Настькой, куда не так свернули?
  ***
  -Слушаю.
  -Брат, ты где? И что у тебя с голосом? - послышался взволнованный голос брата из динамика новороченного новенького телефона.
  -Я не дома, но скоро буду. И все нормально с моим голосом!
  -Да? А я будто услышал...ммм...радость? Ты перестал ненавидеть сам себя?
  -Нет.
  -Жаль, ты снова огорчил своего старшего брата. Так, где ты?
  -Не важно.
  -Ладно, не хочешь, не говори. Я, кажется, сам понял, где. В общем, оставайся на месте и не высовывайся. Копы тебя уже ищут.
  -Зачем? - Так несвойственная Айсу радость сразу исчезла, он напрягся, как гепард перед разгоном, готовый бежать, бежать, прятаться, скрываться или просто сдаться на волю правосудие.
  -Они считают тебя серийным маньяком, брат. И вряд ли ты со своими провалами в памяти и невнимательностью сможешь их в этом переубедить.
   Айс тяжело вздохнул, потер лоб свободно рукой и зажмурился. Он делал так всегда, когда ситуация казалась ему безвыходной, когда эмоции брали верх над рассудком. Невольно пробежавшись по зеленому газону взглядом, парень заметил свою машину, такую дорогую ему, такую любимую и теперь жутко помятую и испорченную. Он подошел ближе, погладил капот кончиками пальцев и решил, что еще слишком мало жил, чтобы оказаться за решеткой за то, чего не совершал. А в этом он теперь был уверен. Ведь девчонка все еще жива.... Поднял взгляд, чтобы посмотреть на эту несносную особу и встретился с ее яркими серо-зелеными, цвета озерной воды под лучами великолепного солнца, глазами и улыбнулся. Да, он не хочет за решетку. Жизнь, наконец-то, дарит ему шанс...
  -Брат, ты меня слышишь, ты что, оглох?
  -Слышу, слышу. Я останусь с ней. А ты где? Вряд ли копы от тебя отстанут.
  -Я в больнице. Авария. Живой и ладно, а копы вряд ли будут меня здесь искать. Ведь ты их главная цель.
  -Авария? Как это произошло?
  -При встрече, брат, все расскажу при встрече. Все, пока. И...будь осторожен.
  -Окей. Ты тоже.
  ***
  -И как же ты смогла познакомиться с таким очаровательным и умным молодым человеком?
   Вопрос Ирины Петровны выбил меня из колеи. Это что же получает, я не могу общаться с нормальными парнями? Но ссориться с домоправительницей - себе дороже.
  -На крыше, когда...- Ну не говорить же, в самом деле, что хотела покончить жизнь самоубийством? - когда искала кое-кого.
  -Да? - она была удивлена. - А он что там делал?
  -Жертву высматривал.
  -Какую жертву? - не поняла шутки Ирина, но объяснить я не успела, в комнату снова появился Айс, а вслед за ним разнесся жалобный крик домофона.
  -О, Настя пришла, пойду, открою.
  -Сходи.
  
  -Привет. Как дела?
  -Привет, да ничего, пойдет.
  -Да, что так кисло?
  -Да ты и сама не блещешь оптимизмом.
  -А никогда им не блещу, у меня, может, имидж такой.
   Настя улыбнулась.
  -Я тебя обожая.
  -Да, я такая.
   Мы медленно прошли в столовую. Там уже собрались эти сектанты, весело смеющиеся и жующие виноград.
  -Только отвлеклась, а они уже вкусняшки без меня жуют. Ну, что за народ! - я подлетела к Айсу, отобрала у него виноградинку и закинула ее в рот. Он потянулся за другой, но и эту я у него отобрала, весело хрустя косточками.
  -Здравствуйте, - поздоровалась с кухаркой подруга, - а у вас, как всегда, весело, я смотрю.
  -Да, есть такое. - Ирина с весельем наблюдала за вредной девчонкой, мной и милым парнем Айсиком.
   А я тем временем вообще отобрала у него миску и, усевшись подальше, предложила виноград Насте. Она отказалась. А вот ледышка решил поиграть. Он последовал за мной по длинному столу и уселся на соседний стул, с удовольствием запустив руки в чашку. Ах, так!
  Я снова отдернула у него виноград и, показав язык, отвернулась. Но Айс на то он и Айс, резко прижавшись ко мне всем телом, вырвал миску и довольный собой вернулся на прежнее место напротив Ирины Петровны. Вот зараза а!
  -Детский сад! Ну, вот настоящий детский сад! - кухарка покачала головой и отвернулась к плите, принимаясь за готовку обеда маленькому детскому саду, что внезапно нагрянул в этот гостеприимный дом. Ну, и конечно, следует угостить и Аркашу...
   Я злобно зыркнула на этого шалопая и уселась рядом с подругой.
  -Давай, рассказывай. Что у тебя случилось? - все внимание на подругу, да, и не стоит думать об этом самодуре. Хоть он и обаяшка, особенно, когда улыбается, но нет, думать не буду!
  -Родители приехали.
  -О, это беда.
   Ирина Петровна тоже оглянулась на девчонок и с сожалением посмотрела на Настю. Да, она тоже знала о том, как эти идеальные родители любят прессовать мою девочку. Ну, вот на что им это высшее образование? Особенно то, которое они заставляют ее получить, юридическое? Да, сейчас юристов.... Хоть лопатой выноси.
  -Мать опять истерику закатила. Отец, молча, поддержал, хоть бы раз заступился! Не буду сегодня дома ночевать! Надоели! Сами пусть себя терпят!
  -Конечно, деточка, оставайся. Я тебе диван постелю или, может, в Катиной комнате устроим. Да, Катюш?
  -Да. Так что, не дрейфь, подруга разберемся! - я обняла уткнувшуюся в руки подругу и прижала ее к себе. С родителями вообще проблем хватает. Хорошо хоть мои рады тому, что есть. Да, не идеальная, да стервозная, но что ж поделать, какая получилась.
  -Спасибо вам.
   Внезапно, перед нами появилась та самая, так желанная мною миска полная винограда и улыбчивое лицо белобрысого.
  -Ну, что? Наревелись?
   Настя утерла выступившие, было слезы и тоже улыбнулась, дивясь такому детскому поступку с виду, вроде, взрослого парня.
  - А ты, голубчик, не подлизывайся!
   Вскоре мы втроем уже весело переговаривались, я даже рассказала подруге, как разбила тачку этого надутого прыща, после чего он кинул в меня подушкой, и мы подрались. А потому посмотрели какую-то очень смешную комедию, весело проведя этот странный день.... Но, как и все другие, этот день тоже закончился. Айс изъявил желание, остаться у меня, сославшись на какие-то проблемы с братом. Его мы уложили на диван. А сами расположились на моей двуспальной кровати.
   Забавно...
  ***
  -Романов Филипп Геннадиевич? - сухой голос в трубке Фламу бы абсолютно не знаком.
  -Ну, я.
  -Это вас полковник Рогозин беспокоит.
  -Слушаю.
  -Вы не могли бы поведать нам, где сейчас находится ваш брат?
  Значит, еще не нашли. Отлично. Может, Серый успеет еще все разрулить?
  -Я за ним не слежу.
  -Значит, мы испробуем другой метод его поиска.
  -Валяйте.
  ***
   Вдох. И я бегу. Выдох. Оглядываюсь. Тень маячит за спиной. Он меня преследует, преследует! Бег. Я спотыкаюсь, падаю. Он настигает. Нож прижат к горлу.
  -Ты думаешь, что сможешь спрятаться от меня, крошка? Не выйдет. Я тебя нашел.
   Кровь брызгает на кусты только что расцветшей розы, окрашивая ее в кровавый красный цвет. Темнота. Я умираю.
   Рывок, и одеяло сползает с меня. Настя спит рядом, развалившись на большей части кровати. Сердце стучит, как сумасшедшее, бьет, будто птица в клетке. Воды. Мне нужно воды. Горло скребется. Выныриваю из постели и покидаю комнат. Руки трясутся, наливая воду из фильтра, голова идет кругом, точки атакуют глаза. Так. Вдох, выдох. Спокойствие. Это всего лишь сон.
   Покидаю столовую убежденная, что больше не засну, просто побоюсь. В темной гостиной замечаю черный силуэт у окна. Айс не шевелится. Видимо, не мне одной сегодня не спится.
  -Эй, ты чего не спишь? - от моего голоса он вздрагивает и резко оборачивается. Его лицо искажается болью, он хватается за виски и падает на колени, словно раненное животное, словно что-то разрывает его изнутри.
   Я подхожу ближе, сажусь на колени и всматриваюсь в него. Парень громко дышит, жмурится, трет виски, лицо, что-то шепчет.
  -Эй, ты чего? Все хорошо? - 'Катя, что за глупый вопрос? Конечно, ему нехорошо! Наоборот, ему видимо очень-очень плохо!'. И что же делать? - Айс, посмотри на меня.
   Синие радужки бегают, зрачок расширяется настолько, что цвета глаз почти не разобрать. Но я-то знаю, что они синие. Кладу свои ладони поверх его, сжимающих лицо. Он перестает качаться, смотрит на меня изумленно и молчит. Интересно, он лунатик? А если нет, то тогда что с ним?
  -Дыши глубже. Успокойся. Подумай о чем-нибудь светлом, хорошем, вспомни дорогое тебе лицо и улыбнись ему.
   Не помогает. Парень снова зажмуривается и беззвучно кричит. Его тонкие сильные пальцы сжимают мои ладони так крепко, что они сразу же немеют. О, господи, что же происходит? -Дыши! Думай о хорошем! Посмотри на меня! Посмотри...
   Внезапно его приступ заканчивается. Он удивленно качает головой, смотрит на меня, на свои руки, крепко сжимающие мои ладони, прижимается к переплетенным конечностям лбом и затихает. Он вымучен, ему больно.... Не знаю как, но я почувствовала его боль, всего на миг, но она поглотила меня, утопила в беспросветном омуте тьмы. Он болен. И имя его болезни - безумие.
   Я осторожно высвободила одну руку из его захвата, погладила мужчину по голове, а затем, запутавшись во всклокоченных волосах пальцами, прижалась к светлой макушке щекой. Он дрожал, все его тело содрогалось в непонятных импульсах.
  -Пойдем, - я осторожно потянула его за руку, направляясь в сторону дивана. Как странна, непредсказуема жизнь. Она дает все. И забирает тоже все. Равновесие. Не может быть идеального человека с идеальным прошлым, будущим, настоящим. Нет идеальной жизни или идеального места, нет идеального правителя, нет идеальной веры, нет идеальной планеты, нет идеального воздуха, нет идеальной воды и пищи.... Нет в мире вообще ничего идеального! А может быть, наоборот, ВСЕ идеально. Может быть, мы идеальны в своем несовершенстве. Или совершенны в идеальности относительно других неидеальных.
   Доведя Айса до дивана, присела на самый его край, заставила парня улечься, попытаться вздохнуть. Но он все никак не желал закрывать глаза и отпускать мою руку.
  -Спи.
  -Я не могу. Если я засну, ты уйдешь.
  -Я не уйду.
  -Нет, ты уйдешь. Вы все покидаете меня. Сначала мать, затем эти женщины, много женщин... Они все уходили. Но я не хочу, чтобы ты стала одной из них. - Жалобные синие глаза побитого жизнью котенка растопили все, что можно в моей душе. Я даже шмыгнула носом, представив всю степень одиночества, что испытывает этот маленький брошенный звереныш. Мой маленький звереныш.
  -Двигайся. Я сказала не уйду, значит, не уйду. Сам можешь за этим проконтролировать. Двигайся, двигайся. И отпусти, наконец, мою руку, она затекла уже от твоей медвежьей хватки.
   Он улыбнулся, немного подвинулся и приглашающе откинул теплый плед. Осторожно забравшись, улеглась к нему лицом, пофыркала от попавших в нос волос и прикрыла глаза. Вы когда-нибудь пытались заснуть под пронзительным внимательным взглядом? И не пытайтесь! Не получится. Выдохнула.
  -Ну что ты смотришь? Может, потрогать, если тебе не верится, что я реальная.
   Но он не трогал. Он продолжал лежать, оперев симпатичную полную мыслей голову о руку. Затем легко дотронулся щеки, совсем чуть-чуть, будто боясь, что рассыплюсь. Затем осмелев, провел по щеке вниз, по подбородку, по шее, ключице. А дальше я злобно открыла, наверное, светящиеся в темноте глаза.
  -Эй, котик, ты не оборзел? Он снова улыбнулся, видимо довольный моей реакцией, затем опустил руку дальше, не касаясь, осторожно обходя запрещенные места, дотронулся до талии, а затем, одним движением привлек ближе. Я на это только пискнула и уперлась ладошками в оголенную грудь.
  -Эй!
  -Тише, - его шепот еще сексуальнее, чем хриплый голос. А темноте... пальчики непроизвольно дрогнули, отчего он громко хмыкнул прямо мне в ухо. Вот у кого-нибудь еще есть такая реакция? Например, мне, когда кто-нибудь дышит в ухо, то стадо бешеных мурашек начинает носиться по позвоночнику, затем по лицу, по всему телу. Немного отодвинувшись, насколько позволила упрямая конечность, осторожно посмотрела вверх, туда, где предположительно должно находиться лицо этого гада.
  -Ты что себе позволяешь? Конечно, они от тебя сбегали, ты больной! - теперь дрогнули его пальцы на моей талии. Кажется, это я зря. Это ощущение скорейших моих похорон пришло также внезапно, как то, в машине, которую я благополучно разбила.
   Звереныш перестал улыбаться. Все его лицо выражало крайнюю озабоченность, задумчивость, нерешительность и что-то еще... или это я себе придумываю?
  В общем, в конце концов, он убрал от меня свои загребущие ручищи и начал укладываться. Заснула я снова с тяжелой головой на животе. Не знаю чем, но мой пупочек явно приглянулся этому ненормальному. Ну, лучше уже пупочек, чем тоненькая шейка, которую так легко свернуть.... Снова вздохнув, позволила себе зарыться в его мягкие волосы, немного пройтись по их длине, отчего большой котик чуть не замурлыкал. Затем он вздрогнул от того, что я медленно спустилась к его шее, прошлась по странному, ранее мной незамеченному шраму у сонной артерии. Дальнейшее исследование мне не разрешили. Хозяин, так сказать, не одобрил. Ловко, как и всегда, поймав мою конечность, поцеловал запястье, там, где главная вена и легонько сжав, будто предупреждая, что дальнейшее исследование опасно, отпустил. Снова завозился и, прижавшись ко мне, обхватив нежно руками, заснул.
   А я продолжала остаток ночи обдумывать, что же могло так сломать это дикого звереныша? Кто нанес ему такую глубокую рану, что она кровит до сих пор, изредка шипя и плюясь, как настоящая лава.
  Глава 3.
   'Когда эти песни станут памятью, когда исчезнет муза,
  Закроются глаза и я - полечу туда, где музыка моя.
  Строки нас оставили. Мир чтобы не поделить, уходи.
  Тела раздеты. Ночью вопрос: "Где ты?"
  Утром вопрос: "Где я?" Почему нас нету?
  
  Убей меня! Я буду твоим, глазами рисуя.
  Убей меня! Я буду искать губами поцелуи'.
  ***
  -Эта гнида убила мою дочь! И ты предлагаешь, спустить все на тормозах? Я найду его, найду эту суку и размажу! Он заплатит мне, за мою любимую девочку!
  -Но, если это не он...
  -Да мне *****! Слышишь по***! Я найду эту гниду и разорву его на куски!!
   Трубка отброшена в дальний угол, кулаки сами собой сжимаются, готовые нанести последний, решающий удар. - Я найду тебя, сука! И узнаем, кто кого! - удар по груше, еще удар, удар...
  ***
  Жарко. Дышать трудно. Пытаюсь спихнуть тяжесть, давящую на грудную клетку, но она не спихивается, перехватывает мои руки, прижимает к себе и вновь сопит. Ну что за гад! Ему удобно, а Катя значит мучайся! Легко выдергиваю запястья из ослабевших мужских рук. Выползаю из-под горячего мужского тела, потягиваюсь. И, упав рядом, засыпаю. Блаженство. Нормальная поза, никто не мешает. Вот оно счастье...
  
  В комнату осторожно заглядывает Ирина Петровна, разглядывают два спящих тела, довольно улыбается. Может, хоть он усмирит Катюшку? Спите, детки, спите! И пусть вам снится только хорошее. Легко скрипит дверь, закрываясь. Следует сказать Аркаше. Заодно и чаем его напоить с пряниками или, может, тортик испечь утром? Да, точно! Сладкое же поднимает настроение.
  
   Тишина. Покой. И привычная пустота. Что это было ночью? Опять приступ? Я схожу с ума? Или это простая реальность опять шутит? Где я? Где Непорочная? Резко распахиваю глаза и зажмуриваюсь, ослепленный темнотой и осознанием, что девочки рядом нет! Пропала! Опять, опять пропала! Черт! Руки сжимают простынь, зажмуриваюсь сильнее и стискиваю зубы, чтобы не закричать. Пропала! Пропала! Пропала! Нужно найти! Но как? Как найти среди всей это массы людей одну, единственную и неповторимую милую девочку? Если и она погибнет, я не вынесу! Не вынесу!
   Внезапно где-то очень близко раздается кряхтение, жалобное такое. Прислушиваюсь. Осматриваюсь. Выглядываю с дивана вниз и замечаю...Катю, жалобно скулящую и потирающую спину рукой. Она сопит, шипит, ругается, все больше распаляясь. Упала. Малышка просто упала с дивана... Радость какой-то огромной золотой массой окутывает все внутренности, укрывает и мозг, и взбешенные мысли.
   Осторожно вытягиваю руку и касаюсь, пряди ее волос, легонько тяну на себя, привлекая к себе внимание. Она смотрит грозно. Дурашка.
   -Ты совсем оборзел! Я из-за тебя, между прочим, с дивана свалилась! Ты просто кабан огромный! Отъелся, что маленькая, нет, крошечная я с тобой просто не помещаюсь!
   И вид у нее при этом был такой обиженный, что хотелось потрясти за надутые щеки, сделать что-нибудь такое, отчего она просто вскипит и взорвется. Но взрываться девочка не собиралась, она решил пойти другим путем. Вырвала из моих рук прядь своих волос, смерила враждебным взглядом мою лыбу, достала рядом лежащую подушку и как долбанула меня ей по голове, по спине, по рукам!
  -Ты достал меня! То останься, то скидываешь с дивана! То веселый, как мерзкий чеширский кот, то сама грозовая туча! То тебя, будто долбанет чем, и ты вообще с катушек слетаешь!
   Поймать и отобрать подушку - было легко, усмирить ее принявшие за это царапать и бить кулачками руки - раз плюнуть. Закинуть ее сопротивляющуюся на диван, а затем и вовсе прижать своим телом - секундное дело.
   И вот лежит она, растрепанная, недовольная, злая, зыркает на меня своими глазищами цвета любимого озера и фыркает, как разъяренная кошка.
  -Ты меня бесишь! - я улыбаюсь.
  -И улыбка у тебя поганая! - улыбаюсь шире.
  -И вообще...характер у тебя дурацкий! И сам ты со своими заморочками - дурацкий!
   Характер ей мой не нравится! А сама-то!
  -Истеричка.
   Она на секунду перестает сопротивляться, всматривается в меня, а затем, брови снова сходятся вместе, образуя складку на лбу, губы сжимаются в линию и она продолжает свой монолог на тему, какой я плохой.
  -И голос у тебя противный! И руки слишком...сильные! Задолбал! Отпусти! У меня опять из-за тебя синяки будут! Ни одно платье нормальное не наденешь! Отпусти, кому говорю!
   Я отпускаю ее и перекатываюсь на спину, переставая нависать над этой строптивой девчонкой. Но это ее только больше раззадоривает.
  -Ах, правда глаза колет! Э-ге-ге, какой шустрый! Я с тобой еще не закончила! Нос у тебя кривой! И ты на медведя похож! И вообще ты размазня и слюнтяй!
   На последних словах она остановилась и выдохнула. Все что ли? Наконец-то!
  -Ну, почему ты такой противный? С тобой даже не поругаешься! - Она попыталась перешагнуть меня и свалить, но теперь пришла моя очередь выносить вердикт ей.
   Я снова поймал ее и положил рядом, прижимая к постели собой, чтоб не дергалась.
  -Теперь моя очередь, истеричка!
  -Я не истеричка!
  -Ты избалованная маленькая истеричка! Но внешность ничего. - Демонстративно оглядываю лежащее подо мной тело в коротком халатике и ухмыляюсь, замечая ее румянец.
  -Ты эгоистичная, самовлюбленная, агрессивная, спесивая гордячка! Тебя мало волнуют причины поступков людей, ты больше печешься о том, что их поступок был направлен на тебя! Ты все принимаешь за агрессию, в штыки! У тебя куча каких-то комплексов и, детка, характер - реальное гавно.
   Зря я отпустил ее руки. Пощечина ожгла левую щеку. Ладно, ладно заслужил.
  -Тогда почему ты все еще в моем доме, раз я такая плохая? Вали! Никто не держит!
  
  И он ушел. Собрался и ушел. Ни слова не сказав. Даже номера его у меня не осталось...
  
  'Строки нас оставили. Мир чтобы не поделить, уходи.
  
  ; Тела раздеты. Ночью вопрос: "Где ты?"
  
   Утром вопрос: "Где я?" Почему нас нету?'
  -Катюш, а куда это он так быстро? Вы поссорились, да?
  -Нет, все хорошо, - я фальшиво улыбнулась. - Просто нашему засидевшемуся гостю давно пора домой.
   - А он еще придет?
  - Вряд ли. Нам слишком не по пути, чтобы встретиться снова...
  Мы больше не встретимся снова,
  "Нас потеряет весь город,
  Туманы сотрут наши взгляды,
  Поймёшь, что друг друга нет рядом."
   Резкий звонок домофона.
  -Кто там? - мелодичный голос Ирины Петровны.
  -А вы к кому?
  Она нажимает на кнопку.
  -Катенька, деточка...ну как же так-то? Зачем ты... - ее кожа белее снега где-нибудь в горах, руки нервно трясутся, губы дрожат. Да, кто там? И что случилось? Стук в дверь. Она, как на плаху, медленно снова подходит к двери и резко ее открывает. В дом врываются полицейские в форме. Странно... Они абсолютно не подходят этому спокойному интерьеру, слишком неживые, не мягкие, не нежные. Вот Айс сюда хорошо вписывался. А эти, эти так себе...
   -Гражданка Яременко Екатерина Витальевна?
  -Угу. - Сок передо мной не вишневый, яблочный. Кислый, как мой характер.
  -Вы задержаны по подозрению в соучастии ряда убийств. Положите руки на стол и сохраняйте спокойствие.
   Наручники на вновь посиневших запястьях. Апатия. Машина полицейских, решетка между мной и водителем. Странно. Я будто заключенная. Расскажи кому - не поверят.
  -Что вы делали на крыше с этим человеком? - передо мной на стол легла фотография Айса. Гордый профиль, резкие скулы, тонкие губы, синие-синие глаза. Кто бы мог подумать, но в жизни он выглядит лучше, более живой что ли, особенно, когда улыбается.
  -Я...попала туда случайно. А он был уже там...или пришел позже. Я не знаю. Я просто вышла подышать, а потом подошел он.
  -И вы не подумали, что это подозрительно?
  -Что именно?
  -Что парень находится на крыше ночью.
  -Так и я там была. Если бы я сочла его подозрительным, то могла бы сказать, то же самое и о себе.
  -А почему вы остались с ним на крыше, раз не знали этого человека?
  -А я не говорила, что не знала его.
  -Так, значит, вы утверждаете, что вышли на крышу, встретили там Романова Алексея Геннадиевича, мило с ним пообщались все там же, на крыше и затем благополучно ушли оттуда?
  -С кем? Кто еще за Алексей Геннадиевич?
  -Вы же сказали, что знаете этого человека? - и он указал пальцем на лицо Айса.
  -Алексей Геннадиевич? - я даже засмеялась. - А сам говорил Айс, Айс.
  -Что, простите?
  -Нет, ничего. Да, все было именно так. - Я медленно приходила в себя, туман, который до этого обволакивал мои мозги, наконец, разошелся, и я с интересом вгляделась в лицо следователя. Или кто он там?
  -И вас не смутило и не удивило, что этот парень там находится?
  -Нет.
  -И вы не видели, как он убивал?
  -Что? Убивал? Да, вы с ума сошли! Он там вообще другим занимался!
  -Чем? - удивительно бесцветные и ничего не выражающие глаза полицейского заметно заблестели. Он хотел посадить Айсика, но до сих пор не мог этого сделать. И что он ему такого сделал?
  -Это к делу не относится. - Вызывающе поднятая бровь единственное последствие моего раздражения. Да сколько можно? Я хочу домой.
  -Хорошо. Раз вы не хотите сотрудничать со следствием. Может, вам стоит посидеть пару дней в камере и подумать?
  -По какому праву? Вы вообще знаете, кто мои родители? - бешенство застилало глаза, но я не дала ему волю, и вовремя. В дверь тихонько постучали и в сером, таком же безличном, как его и его хозяин, кабинете, появился молодой человек.
  -Тут такое дело. За ней батяня приехал. Вышка сказала, проводить. Вы закончили?
   Скоро домой....Даже пять минут нахождения в этом месте, будто высасывало все соки и доброжелательность. Поэтому, проторчав тут около трех часов, сил не было никаких, лишь упрямство и злость, не знающая, куда ей деваться.
  -Хорошо. - Сквозь зубы прошипел полицейский. - Вы свободны. Но, если у нас появятся доказательства, вы со своим дружком поплатитесь за то, что сделали. Он- то уж точно...
   Брр..мерзкий тип.
   Выйдя из неприятного, мерзкого здания, посмотрела на дисплей телефона, проверяя, кто звонил. Оказалось, что пара незнакомых номеров, Настя и Ирина Петровна. Оглядевшись, заметила дорогую машину, мигнувшую вдруг фарами. Так, не отцовский автомобиль. Кто тогда?
   Стучу в окошко. Оно опускается, и передо мной появляется довольная мордашка подруги, а за ней, за рулем....Флам!
  -О, мой бог! Вы- то тут откуда?
  -Садись, сейчас все расскажем.
   М-да...заинтересовали...
  ***
   Проснувшись и оказавшись в мягкой знакомой постели подруги, неспешно протерла глаза, потянулась. Интересно, который час?
   Но узнать этого не удалось, в комнату влетела растрепанная, удивленная Ирина Петровна, Катина экономка.
  -Что случилось, Ирина Петровна?
  -Катенька...Катеньку полиция увезла. Они сказали, что ее в убийстве подозревают. - Она опустилась рядом со мной на постель и заплакала, спрятав лицо в руках.
  -Что? Как забрали? Какое убийство?
  -Я не зна-а-а-аю... Они просто приехали и забрали.
  -А вы Катиным родителям звонили?
  -Да, они трубку не берут, заняты.
  -Как же так-то? Может, это ошибка? Может, они случайно ее забрали?
  -Я не знаю.
  -Перестаньте, пожалуйста. Не плачьте, все образумится. Все обязательно образумится.
   Из сумочки, что лежала рядом с Катиным письменным столом, послышалась знакомая музыка. Мобильник. Интересно, кто? Родители? Нет, незнакомый номер.
  -Алло.
  -Здравствуй, крошка. Не отвлекаю? - голос был подозрительно знакомым. А 'крошка' жутко резало слух. Кто бы это мог быть?
  -Кто вы?
  -Эй, обижаешь. Это Флам. Ну, помнишь, кафе, авария, больница? Может, встретимся сегодня?
  -Так...ты же в больнице?
  -Это долгая история, хочешь, при встрече расскажу?
  -Прости, но у моей подруги проблемы...
  -Может, я могу помочь?
  -Вряд ли.
  -А если подумать? - голос его стал каким-то приглушенным, недовольным, что кто-то не верит в его абсолютную способность, исправлять все.
  -Думаю... - я уже было хотела отказаться, но Ирина Петровна, жадно прислушивающаяся к разговору, ритмично покачала головой, заставляя, принять предложение. Ее взмахи руками, мимика - смешили, но я не смеялась, прекрасно понимая, что это нервное. Женщина слишком волнуется за ту, кого почти сама вырастила и любила, как дочку. - Думаю, ты можешь помочь. Ты на машине?
  -Да, я всегда на ней.
  -Тогда приезжай по адресу, я тебе кину его смской.
  -Окей, детка, жди.
   Быстро напечатав Катин адрес, выученный, кажется, наизусть до такой степени, что вылей на меня кто-нибудь холодную воду с утра пораньше, я скажу именно его, даже не успев проснуться. Просто за те два года, что мы дружим, с нами случалось настолько много всего, неприятного и великолепного, странного и офигенного, что мы, будучи свободными, не обремененными родительской опекой, непременно находили что-нибудь еще. И возвращаясь из очередного клуба, дома, яхты или еще из какого-нибудь места, ехали именно сюда, где всегда была Ирина Петровна, обязательно понимающая и дружелюбная. С ней можно было, и поговорить и пьяно поплакаться, поесть ее прекрасной еды и просто поспать в этом уютном доме.
   Белый изнутри и снаружи, он был, будто бы маленьким островком надежды на светлое будущее, надежды на спасение, на любовь. А в некоторые моменты - маленьким причалом, где ты останавливался, чтобы отдохнуть. Великолепный дом с великолепными людьми, что постоянно там проживали. Мирное царство, отделенное от зла, корысти и зависти белой стеной любви.
   -Все, Ирина Петровна, он сейчас приедет.
  -Да? Он поможет? - глядя в эти обеспокоенные, заблестевшие надеждой глаза, я только кивнула. Понятия не имею, поможет или нет.
  
  
  Звонок домофона. На экране видно знакомое, немного потерянное лицо. Айс. Странно... Знакомая кнопка. И красная, слегка помятая машина появляется в цветущем дворе, останавливается у круговой клумбы и из нее выходит высокий парень. Светловолосый, голубоглазый, безмерно печальный. Странно, при Кате он был каким-то...живым.
  -Привет.
  -Привет, а где Катя?
  -В ментовке.
  -То есть?
  -Ее забрали.
  -За что? - голубые глаза расширяются в безмерном удивлении. Но ответить я не успеваю, раздается новый звонок домофона. Флам.
   Он заезжает быстро. Черный автомобиль встает рядом с красным и из него появляется элегантный, самодовольный парень. Черный костюм, галстук, фирменные солнечные очки. Я перевела взгляд с одного брата на другого. Белое и черное. Блондин и брюнет. Элегантность и простота. Самодовольство и ехидство и доброта и печаль. Один только цвет глаз одинаковый. М-да. Как странна эта жизнь.
  -Привет, братец. Привет, крошка. - Пожатие рук, легкий поцелуй на запястье.
  -Привет. Проходите.
  
  
  -Так, получается. Ее обвиняют в убийстве?
  -В соучастии.
  -Братец, так вы теперь с ней как Бони и Клайд. - Флам похлопал брата по плечу, на что тот только зашипел. - Ух, какие мы злые! Ты еще убей меня, Леш, а подружка твоя тебя прикроет.
   Странные они эти Романовы... Фамилию их я, кстати, узнала в больнице. Вот только в голове все никак не желало укладываться, откуда прозвища? Но спрашивать, не решилась.
  -Ну, что поехали? - Флам подбросил ключи, сделал звонок.
  -Что, уже все?
  -Да, пупсик. - Он щелкнул меня по носу и направился к выходу. Айс уже был снаружи.
  -Ой, Айсик, ты что, забыл, как машиной управлять, или у тебя тормоза отказали?
  -Отвали.
   Флам обходил красный автомобиль со всех сторон, проводил руками по царапинам, явно сожалея о том, что такую красивую тачку покалечили.
  -Ты опять пытался...? - он нервно перевел взгляд на застывшую у входа меня, потом на брата, быстро приблизился к нему, вцепился в воротник рубашки, встряхнул. - Ты обещал мне, брат! Обещал!
  -Я ничего не делал.
  -Да, а почему машина побитая?
  -Неважно.
   И вот тут решила вмешаться я. Во-первых, не хотелось видеть семейных разборок, во-вторых, за Айса стало страшно, вдруг, Флам его покалечит?
  -Флам, - тот повернулся на мой голос и удивленно вскинул бровь. - Это Катя. Успокойся.
  -Катя? - улыбка появилась в уголках его губ. - Ты дал свою малышку девчонке? Хм..Интересно. Ладно, поехали, - он кинул еще один взгляд на брата и залез в свою машину. Айс пошел к своей. А я?
  -Ну, что встала-то? Запрыгивай!
  ***
   Остановились мы через пару минут у какого-то странного кафе. Солнце палило нещадно, а потому я не сразу заметила вывеску. 'За краем' - хм, странное название для кафе.
  -Эй, а в нормальное место никак нельзя было заехать. Решили нервишки проверить или уж, скорее, желудок?
   Мы вылезли из машины. Настя задумчиво молчала, никак не реагируя на мои колкости, а Флам, видимо тоже задумавшийся, если у него, конечно, есть чем, прошел мимо парковки прямо к входу. На стоянке я, кстати, заметила знакомый красный автомобиль. Хм...интересно.
   В полумраке, созданном видимо специально для настоящей уединенности посетителей, было довольно немноголюдно. Что в принципе и требовалось ожидать. Вот только вместо ожидаемых мною студентов или старушек, здесь гордо восседали солидные мужчины в строгих костюмах, вежливо обсуждающие что-то друг с другом. Интересненько...это какое-то тайное место для встречи? Конспирация, место сборища мафии? Ее глав?
   Но выяснить мне не удалось, да не больно-то и хотелось. Заметив кого-то в самом темном углу, отгороженном ото всех, сидела знакомая фигура в черной толстовке и в капюшоне. Хм..что за конспирация? Игры разбойников? Ну, что поиграем..
   -Привет, брат, - парни пожали друг другу руки, и расселись напротив друг друга. Мы с Настей переглянулись, недоумевая, и подсели к парням. Я села с ледышкой, Настя с Фламом.
  -Как ты? На ментов не нарвался?
  -Нет, все в порядке. - Голос Айса был несколько подавлен, и я хоть и не видела его лица, чувствовала, что что-то с ним снова не так. Хм.... Но подумать мне не дали, напротив нас уселась шумящая компания байкеров. Хех, все-таки я не так и ошибалась. О тайном сговоре банкиров видимо знали только избранные, а эти, эти просто не туда зашли. Но их обслужили как всех, видимо выручка все-таки их тоже волновала.
   В разговоре я, как и Настя, не участвовала. Мне настолько надоело все в участке, что я просто заказала себе кофе и, давясь, доводя себя почти до инфаркта, попыталась его проглотить. Это заметил Айс, лисья башка, отобрал кружку и отдал свой сок. Сам он, кстати, потом так и не прикоснулся к стакану. А я с удовольствием, смакуя и доставляя себе небывалое удовольствие, тянула вишневый сок.
   Наверное, со стороны мы выглядели просто парочками или хотя бы милой компанией собравшихся посидеть друзей. Две девушки, два парня. Мальчики беседуют, девочки мило смущаются. Особенно Настя в своем зеленом струящемся платье выглядела очень романтично. Я в своем довольно открытом топике и шортиках скорее смотрелась гармонично с Айсом, не вызывая ни любопытства, ни интереса. Мы вообще смотрелись очень колоритно, два спортивно одетых человека и двое, будто сбежавших со свидания. Абсолютно разные, белые, черные, но что-то же нас объединило? Может, судьба?
   А парни все разговаривали и разговаривали, делясь событиями, произошедшими за последнее время, новостями в политике, бизнесе, их общем, между прочим. Они, будто тянули время, дожидаясь кого-то. Вот, только кого? Усталость сковывала тело, глаза слипались. Меня просто вырубало. А вот Настя выглядела, как огурец, свежая, накрашенная, уложенная. И я, растрепанная с жутким хвостиком и опухшая. Зашибись. Ай, ладно, куда уж хуже? Осторожно подвинувшись ближе к ледышке, закинула ноги на нашу мягкую скамейку и, привалившись к нему, обняла двумя руками за локоть, так, для безопасности.
   Разговор медленно потух, но внимания я не обратила. Только посильнее прижалась к теплому парню. В кафе, кстати, было на удивление прохладно, поэтому в своей легкой одежде я слегка замерзла. Но это длилось недолго...
  ***
   Я рад был, наконец, пообщаться с братом и понаблюдать за рассеянной Катей. Сначала она все оглядывалась по сторонам, оказавшись видимо в таком простом кафе с обычными деревянными столами и мягкими скамейками, впервые. Кафе, кстати, очень было похоже на те, какие бывают в Макдональдсе. Стойка с выбором меню, куча столов, приглушенный свет, тихая музыка и легкий холод. Но, так как я был в толстовке, то холода как такового не чувствовал. У меня вообще с этим явлением никогда не было конфликтов, слишком редко мерз. А вот у девчонок, одевшихся по-летнему, явно были. Но меня это мало заботило. Сначала нужно дождаться папиного человека и решить, что делать дальше.
   Я и не заметил, когда эта теплолюбивая кошечка умудрилась ко мне прижаться, понял это лишь по застывшему лицу брата и по довольной, даже умиленной улыбке ее подруги. А умиляться было чему - прижавшись к моей руке лбом, эта маленькая противная девчонка, которой я наговорил много глупостей перед уходом из ее дома, спала. И выглядела она при этом так забавно и мило, что хотелось просто взять и задушить своей нежностью, проснувшейся, будто от глубокого сна. Катя, кстати, прижималась довольно сильно, явно ища тепла. Недолго думая, я осторожно отобрал у котенка руку, стянул с себя толстовку, пока она ворчала и ругалась, мило просыпаясь и щурясь, и накинул ее ей на плечи. А затем, что уж сопротивляться своим желаниям? Обнял девчонку и прижал к себе одной рукой. Это стоило того, лицо брата было уморительно вытянутым. Да, я редко подпускал кого-то так близко к себе. Но этот котенок, свернувшийся у меня на руках и уже залезший на меня почти верхом, точнее хорошо расположившийся на коленях и уморительно прижимающийся носом к футболке, был не просто человеком или глупой девчонкой, она была моей девочкой, моей маленькой истеричкой.
  ***
   А он уютный, мягкий и теплый. А сидеть на нем, обнимая и прижимаясь - одно удовольствие. Мрр...
  -Ну, и где он? Сколько можно ждать-то?
  -Отец сказал, что он уже выехал.
  -Нифига себе выехал! Он что с противоположного конца земли едет?
  -Успокойся. И не ори. Внимание привлекаешь.
  -А, что, сон твоей малышки тебя не особо интересует?
  -Сейчас для меня на первом плане не малышка. - Взгляды, которыми обменялись два брата, явно говорили о том, что личная жизнь должна оставаться лично, и нетерпение - есть высшая форма их недовольства.
   Но эту молчаливую борьбу прервал телефонный звонок. Именно этот звонок и перевернул все привычное существование этих богатеньких ребят. Отсчет пошел.
  -Алло.
  -Это Романов Алексей?- глухой голос, за которым был слышен шум машин и гомон человеческих разговоров, не желал опознаваться.
  -Да, а вы кто?
  -Я твой страх и твое наказание.
   Айс аж поперхнулся только что отпитым кофе.
  -Что?
  -Что слышал. Я найду тебя и отомщу за мою девочку.
  -Какую еще девочку?
  В трубке послышался громкий смех, а затем связь прервалась. Гудки...
  -Кто это был?
  -Понятия не имею. Сумасшедший какой-то, сказал, что отомстит.
   Флам опустил локти на стол и наклонился к брату.
  -Что значит, отомстит? За что?
  -За девочку.
  -Какую девочку?
  -Да, откуда я знаю? - Айс вспылил, резко дернувшись, он встал и вышел из кафе, забыв и про толстовку, и про спящую милую девушку.
  
  
  Рывок, и я падаю на мягкое сиденье. Сонно оглядываюсь и медленно закипаю, замечая веселые взгляды сидящих напротив байкеров. Ууух.. Айса нигде не видно. И куда он делся?
  -Насть?
  -Ммм?
  -Может, домой?
  -Было бы круто.
  -Родители не звонили? А то я телефон в участке забыла.
  -Неа. Только Ирина Петровна...
   Но договорить подруге так и не удалось. Влетел Айс, схватил меня за руку и потянул за собой. Взъерошенный, как улей, разворошенный.
  -Валим! Полиция!
  Флам тоже подхватился и потянул за собой Настю. Возле главного входа уже было двое мужчин, они что-то обсуждали и ждали остальных. Их форма сразу давала понять - полицейские. У одного в руках был фоторобот Айса. Черт! Куда мы влипли?
   Резко остановившись, Айс потянул меня куда-то за стойку. Флам и Настя пропали у главного выхода. Конечно, за ними-то никто не гонится!
  -Айс,- но он меня не слышал.
  Мы пробрались к черному ходу, наболтав какой-то доверчивой официантке, что скрываемся от бандитов. Она поверила. Может, так подействовала чуть оголившаяся фигура Айса, может, наши совместные уговоры. А кому захочется попасть в СИЗО, не понятно, причем, за что?
   К парковке мы прорывались очень быстро и, стараясь не шуметь. Я порывалась вернуть парню его толстовку, чтобы не привлекать внимания, но он отказался. Хлопок двери. Заведенный мотор. Газ. И мы мчимся по улицам, не замечая, что улыбаемся. Я откинула капюшон и потерла лоб. Да, весело.
  -Как ты? - о, ледышка интересуется моим состоянием, когда сам меня в эту заваруху и втянул!
  -Отлично. - Я резко пришла в себя и отвернулась от этого гада. Ведь мог же оставить меня там! Они бы все равно не прицепились, им нужен был только он. Это я и высказала этому самодовольному гаду. Он немного подумал, поглядел на меня и выдал:
  -Знаешь, скрываться и находиться в бегах гораздо забавнее в обществе истеричной особы. Одному как-то грустно.
  -С чего ты вообще решил прятаться? И в чем тебя обвиняют?
  -Я решил прятаться, потому что мне не поверят. Я слишком мало помню те вечера. Меня обвиняют в убийстве...убийствах. Они думают, что я маньяк. А ты единственная уцелевшая после встречи со мной, поэтому и попала под подозрение в соучастии.
  -А почему я уцелела?
  -Не знаю.
  -Так! Немедленно останови автомобиль! Я никуда, слышишь, никуда с тобой не поеду!
  Он, как ни странно остановил. Даже больше, позволил выйти и встать у обочины и голосовать. А сам вышел, облокотился о машину и принялся оглядывать местность.
   А поглядеть было на что, разные оттенки зеленого радовали своей щедростью и настроением. Деревья шумели, призывая к молчанию и спокойствию. Да, быстро мы оказались за городом. Как теперь только добраться обратно?
   Машин здесь, кстати, тоже было довольно мало. Пока я голосовала, а Айс принялся менять сим карты в телефоне, проехало где-то около десяти автомобилей. Остановился только один, но водителю хватило только взгляда на ледышку, и он быстро свалил. Подбоченившись и приняв самый грозный вид, я подошла к этому гаду лишь с одним желанием - выяснить все.
  -Ну, что, наголосовалась?
  -Ты, действительно, убийца?
   -А что, страшно? - он не смотрел мне в глаза, переводя взгляд то за мою спину, то куда-то вдаль.
  -Так их обвинения обоснованны?
  -Нет. - Тяжелый вздох, и он смотрит мне прямо в глаза, жмурится, - не знаю.
   Я опускаю сложенные до этого на груди руки. Злюсь, боюсь, не понимаю.
  -Что значит, не знаю? Как можно не знать, убивал ты кучу народа или не убивал?
  -Вот так! Я не помню, понимаешь? Не помню..Я засыпал. Просыпался, а их уже не было.
  -То есть, у тебя раздвоение личности? И вторая твоя личность - маньяк?
   Он ухмыльнулся, несколько грустно, как ему хотелось бы.
  -Я не знаю, а такое возможно?
  -А я откуда знаю? Это ты у нас лунатик с садистскими наклонностями!
   Я встала рядом с ним, тоже уперевшись в автомобиль и абсолютно ничего не понимая.
  -Тебе не стоит об этом беспокоиться. Раз моя вторая личность еще тебя не убила, значит, и не убьет.
  -А если я десерт?
  -Тогда ты будешь последней ее жертвой.
   Молчание. Но я слишком много хочу узнать, что замолчать надолго.
  -А после меня кто-нибудь умирал?
  -То есть?
  -Ну, ты же пропадал где-то эти дни. Я подумала, что ты.... А ладно, забудь.
   Он улыбнулся шире. Я покраснела.
  -И что теперь делать?
  -Нам?
  -Да.
  -Ну, мы, скорее всего, будем только прятаться. Остальное за нас решат мой брат и отец. Если понадобится, подключат и твоих родителей. Но это только в крайнем случае.
  -Это уже похоже на план.
   Мы сели в машину и помчались навстречу ветру, свободе и путешествиям, а также проблемам, заботам и загадкам.
  
   Глава 4.
  ***
  -И что ты предпримешь?
  -Насть, правильнее будет, что предпримем мы? Ты разве не хочешь спасти свою подругу?
  -Хочу. Так, что мы будем делать?
  -Для начала...- он задумался и посмотрел через лобовое стекло на крышу дома. Там стоял молодой парень, он явно желал покончить со всем именно сегодня. Внизу, через дорогу от нас, собралась целая толпа любопытных. Они желали увидеть бесславную кончину этого юношу, желали удостовериться, что они сильнее. Ведь разве желание покончить с собой - не есть слабость? По давно укрепившимся понятиям, это было именно так. - Для начала мы поговорим с пострадавшими.
  -В смысле? С мертвыми?
   Парень рассмеялся и завел мотор.
  -Нет, с живыми. С родителями пострадавших.
  -Но как мы....?
  -А это оставь на меня.
   Все превратилось в движение. Грязь, пыль, громкие выкрики парня, ответы толпы смешались воедино, образуя жизненный замкнутый круг. А мы? Мы были его центром.
  ***
  -Ты хочешь сказать, что мы будем здесь жить? В этой деревне, в этой избенке? Без вещей, без косметики, без нормального автомобиля?
   Темная избушка, как странно, без ножек и прочих сказочных атрибутов стояла почти на самом отшибе маленькой деревни, в паре сотен километров от родного города. Мы приехали сюда через два дня после выезда. За это время я успела поорать на Айса, обидеться на него, обналичить одну из его карточек, которую мы потом благополучно заблокировали. Мы также купили ему новую сим-карту, с которой он сразу связался с братом. Флам дал четкие указания, прижать хвост и не высовываться, находясь при этом не в самом лучшем расположении духа. Я умудрилась даже поговорить с Настюхой, от которой сразу же получила море позитивных эмоций и так нужную сейчас поддержку. И вот спустя три дня, часа поисков под дождем, мы, наконец-то, оказались в этой избушке, точнее пока только возле нее. Но желание заходить испарилось сразу же, как дунул ветер. От дома пахло гнилью и какой-то затхлостью. М-да...дела.
  -Даже те придорожные гостиницы выглядели лучше, чем вот это.. - я указала пальцем на дом.
   Айс лишь нахмурился, но ничего не ответил. Внутри оказалось довольно не обжито. Точнее, мебель, которую мы нашли на чердаке, оказалась очень гнилой, вонючей и непригодной для сна.
  -Что будем делать?
  -Идти в селение уже поздно. Переночуем в машине.
  -Ты издеваешься? В машине? Да на улице холод собачий, дождик, гроза, а я хочу в душ! Хочу кушать, хочу... комфорта!
  Нервы сдавали. Ох, не вовремя. Ненадолго меня хватило.
  -Кать? - я обернулась к этому буржую, ловко стерев при этом маленькую соленую жидкость со щеки.
  -Что?
  -Иди сюда, - он развел руки, явно намекая, что хочет обнять. И я представила себе эти теплые, нежные, понимающие объятия и не смогла ему отказать.
   Он оказался именно таким: нежным, теплым, вкусно пахнущим и...родным. Уже настолько все в нем было знакомо, что даже редкие всплески эмоций принимались как должное. Да, он слегка нестабилен. Но разве сумасшествие - это порок? Тем более, когда на твоем счету уже столько жизней, за которых ты не должен был отвечать, но в силу крайней степени внутреннего одиночества, в силу каких-то моралей, устоев, он взял всю ответственность на себя. И я даже не знаю, кому эти объятия принесли больше пользы - мне или ему?
  -Спасибо, - его шепот прошелся по мурашкам, затаившимся где-то на позвоночнике, теплым дуновением, как ветерок, растормошил эти сонные тушки и погнал вниз, будить остальных. Я уже говорила, что шепот в ухо - самое страшное оружие против моих чувствительных рецепторов?
  
  
  Вечер. Дождик усилился, а потому мы спрятались в машине. Она, кстати, была восемьдесят восьмого года, так сказал ее продавец, но мы от покупки не отказалась, наоборот, ухватились всеми частями и променяли слегка побитый коллекционный дорогущий автомобиль вот на этого инвалида. Думаете, что у нас групповое помешательство рассудка? Ан, нет, это всего лишь ради безопасности, чтобы внимание меньше привлекать.
   Я посмотрела на звезды. Да, через лобовое стекло нашей чудо машинки можно было разглядеть небо, звезды, вот только улечься поудобнее - совсем нельзя. Во-первых, оказалось, что передние сиденья не раскладываются, во - вторых, что Айс не помещается на переднем, только сидя с прямой спиной - ноги слишком длинные. Поэтому он отправился назад, на пыльное, но все же довольно мягкое, а я осталась на жестком, не раздвигаемом и скрипучем. Кстати, ноги у него не поместились и на заднем сидении, а потому он вытянул их в окно.
   Ночь. Улица. Беспроглядная тьма. Лишь лунный свет позволяет скудно осмотреть окрестности. В кустах, за домом, на небольшой полянке показалось движение. Наверно, от недосыпа. Но движение это повторилось. Вой. Все мои конечности похолодели. Я развернулась к Айсу и принялась его тормошить.
  -Айс, вставай, волки, волки! - но он не слышал, все лицо его было искромсано когтями настолько, что стало с трудом узнаваемым. Он не дышал. - Нет! Айс! Нет!
   Резкий хлопок у уха, и я просыпаюсь, скидываю с себя сонное оцепенение и хмуро оглядываюсь, встречаюсь с озорным синим взглядом, и хмурюсь еще больше. Что-то странно он улыбается..
  -Ты чего орешь, как резанная?
  -Не знаю.
  -А кто тогда знает?
  -Ночь на дворе, а она орет. И ладно бы, что вразумительное орала, так нет же, мое имя! Так, что тебе снилось?
   Я прижала руки к губам, понимая, что он подумал совсем-совсем не то. Извращенец! Щеки посетил румянец смущения, но надолго там не остался. Еще чего!
  -Мне снились волки вообще-то!
  -Да, и в одном из них ты увидела меня или...
  -Нет! Они тебя сожрали!
  -А жестокая, моя маленькая девочка.
   Я фыркнула и отвернулась. Балван!
  -Ладно, лошадка, не фыркай. Лучше спать ложись. До рассвета еще долго.
   Ну и я улеглась, посмотрела на него и улеглась. Живой. Самое главное - живой. И темнота.
  ***
  Темнота. Темные блики, яркие цвета, громкая музыка, зазывные телодвижения. Отдых. Возле стойки почти никого, лишь парочки и пара девчонок. Стрельнул на них глазами, подмигнул одной. Но подходить не стал, не до того сейчас. Слишком много было сделано, слишком со многими пришлось поговорить серьезно, так, как он не любил разговаривать.
  -Ну, так у вашей дочери были проблемы с психикой или нет? - я прижал очередного папашу к кухонному столу и вдруг понял, что ведь Настя тоже здесь, стоит и смотрит, даже не мешает, не реагирует на мою агрессию. - Ну и?
  -Да, да были у нее срывы! Но врачи сказали, что это подростковое!
  -Ты хочешь сказать, что мой брат - моральный урод и запал на школьницу? - я придавил его сильнее к столу и уже замахнулся для удара, но тут в нашу игру вмешались. Точнее вмешалась, она, ангел милосердия.
  -Оставь его. Мы уже узнали то, что хотели.
  -Он назвал моего, моего брата - педофилом! Слышишь, педофилом! - я был зол, и контроль, так долго удерживаемый, все так и норовил сорваться с поводка.
  -Все. Брейк. Уходим. - Она потянула меня за собой, как теленка какого-то, но я пошел. Прекрасно ведь понимаю, каких дров могу наломать. А тут еще и известия, уже вторая больная. Интересно, братца просто тянет на себе подобных, или кто-то очень вежливо ему помогает с выбором?
   -Так, Насть, - мы были уже возле старого подъезда грязного, запущенного двора. Вечер вступил в свои права, а потому девушка слегка ежилась, находясь лишь в легком летнем платье белого цвета. Как невеста, в самом-то деле. - Насть, а Катя случаем не болеет чем-нибудь крышесносительным?
  -Нет, она не наркоманка, не суецидница, не сумасшедшая, доволен?
  -Вполне. Но тогда я не понимаю, что Айс в ней нашел.
  - В смысле? Твоего брата тянет только на больных?
  -Ну, ты же сама все слышала, они обе были слегка того. Может, ты плохо знаешь подругу?
  -Может, ты плохо знаешь брата?
   Она хмурилась, злилась, а от того становилась похожа на сумасшедшего хомяка, бросающегося на стенку клетки за угощением. Милого такого хомяка. А себя я в этот момент почувствовал котом, который так и ждет, что этот милый грызун подойдет на такое расстояние, на котором его можно схватить, схватить и унести под диван, спрятать там и никому не отдавать.
  -Все, брейк. Не истери.
   Подойдя к машине, встал возле нее, уперевшись одной рукой в крышу автомобиля и задумался. Интересно, кто мог незаметно подкладывать под глупого братца девок так ловко, что даже я не заметил, даже слежка отца не просекла. Кстати, стоит ему позвонить.
   Длинные гудки. Раздраженный голос отца. Но, услышав сына, этот бультерьер успокаивается.
  -Что узнал?
  -Опять то же самое. Девчонка была готова к суициду, ее стоило только подтолкнуть.
  -Черт! Ладно, пока никуда больше не лезь, попридержи себя в узде. Я сам разберусь.
  -Окей.
   Тишина. Отец уже отключился. Кто бы сомневался.
  -Ну, что мы едем домой?
   Милый хомячок потянулся, выгнув спинку. Ох, и заманчиво же... Кот во мне потер предвкушающе руки.
  -К тебе или ко мне?
   Галантность - одна из моих самых лучших черт. Я могу открыть дверь даме, могу пропустить беременную вперед себя или отдать брелок маленькому заинтересовавшемуся игрушкой ребенку, но иногда галантный парень во мне умирает, и на смену ему приходит Флам. Филипп и Флам - две личности одного человека, два лица. Вот только, кто из них настоящий? Даже сам Романов этого не знает.
  И снова клуб, снова софиты ослепляют глаза, снова улыбки, оглушительная музыка и грызущее внутри одиночество. Как там братец? Сможем ли мы разобраться со всем этим мусором в нашей жизни? Кто так желает уничтожить нашу семью, кто желает нас растоптать по одному?
  -Хэй, красавчик, тебе одиноко? - Сначала рядом опустилась грудь размера так третьего. Затем - красивые стройные ноги в черных чулочках, кокетливо выглядывающих из под крайне короткого платья. Настя бы такое не надела. Тьфу ты, причем тут она?
  -Нет, детка, я слегка занят.
  -Да? И чем? - она удивленно оглядела меня, остановила свой взгляд на правой руке на главном для женщин пальчике, хищно улыбнулась, не заметив там колечка, и придвинулась ближе, обхватив меня за локоть. - Что, даже не можешь оторваться?
  -Я с удовольствием рассмотрел и предлагаемые прелести, грозно лежащие на стойке и надутые губки этой леди, улыбнулся, потрепал ее за щеку и отвернулся.
  -Детка, я слишком занят, гуляй.
   Девочка, видимо, обиделась.
  -Ты что, гей?
  -Не шути, у тебя плохо это получается. Лучше прошвырнись до улицы и охлади свой пыл.
  -Да пошел ты! - она резко развернулась и помчалась к выходу. Странно, как она двигается так быстро на таких высоких каблуках?
  -А ты умеешь заводить друзей, - послышался ехидный голос за спиной. Я развернулся. Брависсимо, вот и она. Девушка, поселившаяся в моих мыслях. Ну, что принимайте, товар упакован.
  -Я просто предложил ей жесткий .... Массаж. А она отказалась. И даже не представляю, почему так расстроилась.
   Она засмеялась. И звук ее смеха разнесся по всему мне грозной оравой голодных мурашек. Точно, я же голоден!
  -Ну, что наверх? Я заказал нам столик. - Галантно протянутая мной рука ей понравилась. А мне понравились ее мягкие ухоженные ручки. Такие только целовать...
  ***
  Извивающиеся тела, шум музыки и какое-то внутреннее напряжение, готовое разразиться лавой, будто спящий вулкан внутри.
  -Тебе здесь нравится? - передо мной сидит кот. Под его взглядом хотелось робеть и стесняться, но возраст и положение уже не те. Слишком многое он может о себе возомнить.
  -Здесь круто. Хочу танцевать. - Я поднялась с мягкого кожаного диванчика. - Ты идешь?
  -О, нет. Спасибо. Я посмотрю на тебя отсюда. Ну, или еще на кого-нибудь...
  -Отлично.
   Я спустилась по винтовой лестнице и оказалась, будто в другом мире. Не было здесь притворства или масок, лишь драйв и эмоции, огромный заряд положительной энергии! И я начала танцевать, несмело, но упрямо продвигаясь вперед.
   Плавные движение, женские изгибы, формы. И прыжки! Мы все сливаемся в одно тело, повторяя движения друг друга. Сначала - хаотично, затем - увереннее, распаляясь. И вот мы уже единый организм, связанный музыкой..Бит убыстряется, и вот мы снова прыгаем, сливаясь в яростной агонии с музыкой, взрываясь изнутри под радостным порывом безмерной радости и счастья. Оно распаляет, заставляет гореть изнутри. И вот музыка замедляется, движения становятся плавнее, медленнее.... А затем мы все останавливаемся, микс заканчивается.
   Я возвращаюсь обратно к столику, надеясь охладиться и пообщаться с этим странным парнем. Нравится ли он мне? Да, возможно. Вот только корка, которая его облепила со всех сторон, слишком большая, слишком твердая, что нельзя разглядеть его настоящих чувств, его настоящее лицо. Или я просто, как всегда, вижу то, что хочу видеть.... За столиком его не было. Может, отлучился?
  Сажусь, закинув ногу на ногу, и смотрю на танцпол. Движение в середине какое-то уж больно странное. Толпа расступается, кто-то свистит, кто-то улюлюкает, но всего этого не слышно, я могу только предполагать, что они кричат, а затем и слышать воочию, ведь, спустившись с огромной скоростью из кафе, врезаюсь в толпу, расталкиваю упрямых людей.
   Очаровательная картина. Флам дубасит какого-то парня. Жестко так дубасит, с задором, с искрой! Я бы поболела, может, быть.... Но этот человек пришел со мной, ему еще домой мою тушку везти, нельзя, чтобы что-то помешало.
  -Эй, Флам! - он даже не отреагировал. - Флам, гадина! Прекрати!
   Я подошла ближе, желая разнять, но лишь получила с локтя от кого-то из них. После чего, осторожно прижав руку к лицу, обнаружила кровь. Черт, губа.... Ненавижу! Немедля выскочила из толпы, торопясь к женской уборной.
   Зеркало, салфетки, слезы.... Не могу сдержаться, наплыв эмоций, ярое желание разреветься в голос, позвать маму и устроиться у нее на коленях. Но этому не быть, все слишком не так, все слишком изменилось. Стук в дверь. Кто может стучаться в клубный туалет? Причем, в женский? Да кого это волнует? Медленно скатываюсь по стене на пол, прижимаю салфетку к губе и тихо плачу, позволяя лишь каплям бесшумно скатываться по щекам.
  -Настя...
   Филипп падает на колени рядом, обнимает теплое от слез лицо, вглядывается в него, отбирает салфетку, даже не замечая, что и у самого губа разбита, нос кровит, целует щеки, прижимается лбом ко лбу. Я не могу терпеть....Закрываю глаза и тянусь, непроизвольно тянусь к его губам. И он отвечает, медленно, будто нехотя или, боясь потревожить ранку. Но я слишком нетерпелива, слишком расстроена.... А его волосы, губы, грубые мужские широкие ладони...слишком приятно, чтобы быть правдой.
  
  ***
  -Ты издеваешься? Я спала в этой гребаной машине! Я простыла из-за того, что ночью тебе внезапно стал жарко! У меня грязная голова, я хочу умыться, почистить зубы! Выспаться, черт возьми! Но нет же, этот гребаный автомобиль ломается! Прости, что, я не услышала?! - и Айс повторил, громко выругавшись, но, не извиняясь, лишь хмуро поглядывая в мою сторону.
  -Сколько мы уже идем? Где эта деревня? Почему нельзя было взять нормальный автомобиль? Почему мы не могли поселиться в нормальном доме, куда мы едем? - я остановилась, как вкопанная, сложила руки на груди и упрямо уставилась на парня.
  -Едем туда, куда сказал отец. Ну, не было других свободных домов и автомобилей! Сказал же!
  -А зачем от той машинки избавились?
  -Слишком приметная!
  -Ты издеваешься! - я догнала, не пожелавшего останавливаться парня и встала прямо у него перед носом, наставив указательный палец на грудь. - Сколько можно надо мной издеваться? Ты же специально это делаешь!
   А вокруг птички немного приуныли. Дождик мелко капает, в глаза лезут спутанные волосы, на голове капюшон от его толстовки, которую я не пожелала вернуться, даже когда Айс попросил. А еще полный нос слизкой жидкости под гадким названием - сопли, и больное горло в довесок к общей тяжести, разлившейся по всему телу.
  -Кать, прекрати, - он осторожно обошел взбешенную меня и продолжил путь по неровной пыльной дороге, от которой у меня уже болели ноги в дорогих, но крайне неудобных босоножках.
  -Это из-за тебя я здесь! Из-за тебя! Ты специально это сделал! - держать все в себе уже не было никаких сил, эмоции душили, слезы, накопившиеся за всю радостную и неотягощенную проблемами жизнь, решили спешно покинуть привычное место обитания. Я позорно разревелась и плюхнулась в самую грязь, прямо посередине дороги. Рыдания, тихий вой, а затем все нарастающее веселье...Истерика.
   Но парень даже не остановился. Этот садист просто пошел дальше, даже не оглядываясь, не помогая успокоиться. И казалось, что все это его лишь злит, не вызывая ничего кроме ярости. После пяти минут показной (или настоящей?) истерики, быстро взвилась с холодной земли, в которой успела испачкать все коленки и босоножки, ринулась за Айсом.
   Вынырнув из-за поворота, сразу же наткнулась на скучающего ледышку, мирно наблюдающего за давно проснувшейся деревней.
  -Вот и деревня. А ты кричала.
   И больше ни слова. Пришлось медленно следовать за ним, шипя из-за уставших и натертых ног и жалуясь на жажду и голод.
  -Здравствуйте. А кто у вас здесь главный?
   Старая бабушка, к которой обращался Алексей, выглядела дружелюбно и заинтересованно, явно думая, что мы заплутавшая парочка туристов.
  -А зачем он вам?
  -Да, хотелось бы еды попросить и нам бы помыться.
   Бабушка обвела нас обоих взглядом, заметив и мои грязные колени, и опухшие глаза и красный шмыгающий нос, и раздраженность парня. Громко хмыкнула и позвала за собой.
  -Будет вам и еда, и банька. Ко мне как раз внучек приехал, он и затопил. Сейчас накормлю вас, чайком с медком напою. Будете, как новенькие. Да вы не стесняйтесь, заходите, - и она гостеприимно распахнула скрипучую калитку, ведущую в довольно небольшую избу с маленьким двориком и заросшим какими-то кустами садом.
   Возле калитки была и всем известная любимица пожилых и не только людей - скамейка, а возле нее видны и огрызки семечек и даже окурки. Хм...это бабушка курит или внучек? Тихо посмеиваясь про себя и представляя курящую бабушку-гопницу, жующую семечки, в поношенной олимпийке и трениках всемирно известной фирмы абибас. Бабушка - гроза района. Бабушка, отмывающая деньги и просящая закурить. Или бабушка, дерущаяся за телефон. Мдя, бурная у меня все-таки фантазия.
   Очнулась я уже, сидя за столом, слушая мирный звук кипятящегося чайника и дружное завывание двух кошек, усевшись у наших ног. Большой деревянный стол с серой клеенкой, табуретки в левом углу кухни - холодильник, в правом - печка. Интересно, а здесь газ есть? Но спрашивать я как-то не решилась. Неудобно немного. Сидели мы тихо, смирно, на вопросы отвечали односложно, без лишних подробностей. А потому бабушка тоже особенно о себе не распространялась, постоянно упоминала любимого внука, что приехал на летние каникулы их универа, своих соседей, правительство и последние новости.
   Чайник скоро закипел. Варенье и мед вместе с пряниками и сахаром выставлены на стол, так как от супа мы отказались.
  -А, может, все же супчика? А? Горяченький, мясной. Сегодня только отварила. А то вон, какие худенькие, городские, небось!
  -Только немного. - Да, Айсик все-таки сдался. На меня он больше не глядел, лишь хмуро жевал мягкий белый хлеб, хлебал суп и думал о чем-то своем.
   А я ни о чем не думала, надоело. Просто смотрела на него и понимала, что меня умиляет его эта показная суровость, задумчивость, погруженность. Забывая обо всем вокруг, он становился беззащитным, каким-то брошенным, растерянным.
  -Ну, вы кушайте, а я пойду, грядочки пополю, да внучку скажи, чтобы дрова поколол.
   Айс даже жевать перестал, взглянул на старушку, на его морщинистые руки, на платочек, туго стягивающий поседевшие пряди, громко вздохнул, повернулся ко мне и, отодвигая от себя тарелку, сказал тоном, не терпящим возражений:
  -Мы поможем, да ведь, Катенька? Прополем, расколем! - и повернулся к оторопевшей женщине, - нам бы только потом помыться и переодеться во что-нибудь.
  -Да, конечно, конечно. Ой, спасибо вам, какие же добрые люди! Да храни вас боженька!
   Доедали мы быстро. А затем потопали в сад, мне пришлось напялить резиновые сапоги, которые абсолютно не сочетались с общим видом, зато получилось почистить зубы и расчесаться. А это вселяло уверенность, что хоть в чем-то жизнь не меняется - изо рта пахнуть не будет.
  -Вот здесь бы прополоть. И вот там. И вот тут немножечко. Это все на зиму. Зима-то долгая, а магазины далеко больно.
   Старушка рассказывала, а я все больше и больше понимала, что жизнь вне города, вне денег и роскоши - это совсем другая жизнь, абсолютно. Люди здесь вымирают, борются, но все равно, рано или поздно, сдаются и вымирают. Возраст, тяжелая болезнь, маленькая пенсия ломают, загибают ровные позвоночники, делают неподвижными и больными суставы.
   Тихо. Комары, правда, заразы покоя не дают. Но все равно тихо.... Такого не услышишь в нашем шумном мегаполисе. Там все время кто-то шумит, кто-то куда-то едет, спешит. А покой, это слово просто забывается, вылетает у людей из головы. Мы даже спешку теперь приравниваем к обычному ритму жизни. День без спешки - это не день. Слишком медленно. А здесь, в далекой, сельской глуши, где даже асфальта, газа нет, спешка - это пустой звук. К чему спешить? За временем все равно не угонишься.
  Со двора послышался яростным стук топора, сменяемый громким грохотом падения дров в общую кучу.
  -Ба, - послышалось за калиткой. Но видно, кто пришел, мне не было. А потому, тяжело вздохнув и просто сгорая от любопытства, принялась за работу, изредка отирая льющийся по лбу пот и жалея поломанные ногти, даже снятую толстовку. А от нее ведь так пахнет его одеколоном...
   Вечереет. Небо становится темнее, солнце спешит согреть другую часть земли, уступая место луне, своей подруге. С трудом разогнувшись, схватилась за стрельнувшую поясницу рукой. Затекла. Еще и руки горят, будто крапивой обожглась. Так...
   Прекрасная картина предстала передо мной, когда я радостная и измученная появилась во дворе. Маленький столик для пикника, маленькие стульчики для этих же целей и двое рьяно обсуждающих что-то мужчин. Айс и парнишка его возраста. Симпатичный, бровастый. А между ними - бутылка водки. И глаза у них блестящие - блестящие.
  -Так, так, я, значит, работаю, а он тут бухает! - Грязная перчатка, только что снятая мною с руки, опускается на голое мокрое плечо. Пыль распространяется в воздухе. Чихаю.
  Смеющиеся и блестящие глазки поднимаются на меня, из двери показывается седая голова старушки, на губах ее улыбка. И смотрит она не на любимого внучка, а на нас. Странно так смотрит, щурится от удовольствия.
  -О, а это та девчонка? - немного запинающийся голос внучка был довольно низким. От того казалось, что говорившему, как минимум, лет сорок, значит его сигареты.
  -Дааа, она - пьяная улыбка оживляет лицо голубоглазого. - Айда, присоединяйся, Нюра Сергеевна нам еще принесет.
   -Нет, уже. Ты как хочешь, а я в баню.
  -Вас Нюра Сергеевна зовут? А я Катя, - решила, наконец, познакомиться я. Дружелюбный оскал, и бабулька снова рассыпается в тысячи благодарностей, видимо уже оценила масштаб проделанной работы. Да, постаралась я на славу, никогда так не работала, а вот этой одинокой женщине захотелось помочь.
  -Называй меня просто - баба Нюра. Вы же мне теперь как родные, как внучки. Такие хорошие! Такие работящие! Жених твой тоже мне помог! Дверки починил, калитку смазал, дрова расколол! Ох, повезло тебе!
   Я удивленно посмотрела на лыбящихся парней. Он так быстро пьянеет или работает?
  -А можно в баньку? Жуть как хочу вымыться. - И робкая улыбочка на лице. Не хотелось уже изображать из себя никого. Перед кем? Перед этой бабулей, перед внуком ее, которого вижу-то в первый раз или перед Айсиком, которого и сама-то каким только ни видела?
  -Пошли. Я провожу.
  -Полотенце взяла? Мыльце там есть, шампунь тоже там. Вот тебе рубашка, она мужа моего покойного, но ничего, он ее и не надевал ни разу. Так что, самое то. На улице тепло, не простынешь. Ах, да, долго не сиди. А то еще голова закружится. Если душно станет, лучше дверь открой, не мори себя.
  -Хорошо, хорошо...
   Покинув дом, снова наткнулась на заинтересованные лица что-то вновь обсуждающие и приканчивающие уже вторую бутылку водки. М-да, дела....И с этим чудом мне придется спать? Целую ночь дышать его выхлопными газами? Может, у них сеновал есть? Я ж с ума сойду.
   Но, как только, тело разомлело от приятного пара и ароматного запаха баньки, от горячей воды, от умелого массажа мочалкой, а вымытые вьющиеся волосы завернуты в полотенце, счастье огромной волной обрушилось на хрупкие женские плечи, поборов все желание злиться, ругаться и привередничать. Блаженство....Напоследок окатив себя теплой водой из тазика, перевернула его, опрокинув на шатающуюся скамейку, положила ковш на место и, быстро накинув на отертое тело рубашку, помчалась в дом. Все-таки к вечеру похолодало.
   Чай. Травяной, ядреный. Красота...кузнечики стрекочут в приоткрытое окно. Ветер шелестит листвой, баба Нюра в очередной раз поет какую-то старую деревенскую песню. Два парня шатаются, абсолютно не попадая в мотив тихим постукиванием по столешнице. И это даже не раздражает. Вообще ничего не раздражает: ни близко сидящий Айс, ни песня о любви, ни стрекот кузнечиков, ни эта непривычная обстановка, даже вынужденное путешествие не раздражает, наоборот, все больше во мне разгорается нежность, спокойствие, умиротворение. И самой хочется петь в голос, смеяться пьяным смехом...
  -Я в баню. В баню я. - Айс с трудом поднялся и, насвистывая что-то себе под нос, попытался дойти до выделенной нам комнаты, но что-то пошло не так.... Пришлось бодро подхватить его под локоть и увести в баню самой. Не известно еще, когда нам удаться побывать в такой вот баньке, да и удастся ли вообще. Поэтому сгоняв за полотенцем, бодро ввалилась в предбанник. Айс все еще сидел там, не предпринимая ни единой попытки раздеться.
  -Айс, может, завтра с утра помоешься?
  -Сейчас!
  -Тогда раздевайся, чего сидишь?
  -Отстань! Кому говорю, отстань! - он даже махнул рукой в мою сторону, но лишь начал заваливаться на бок.
  -Дубина!
  Прежде чем раздевать, я решила его немного взбодрить. Набрала ковшик ледяной воды из фляги и вылила ее на голову нашему 'больному'. Больной пофыркал, удрученно посмотрел за тем, как по рубашке по рукам льется вода, беззлобно выругался. Затем потянул рубашку за ворот и кинул рядом с собой, на скамейку.
  -Ты, может, сначала зайдешь?
  -Отстань. Сам знаю, что делать.
  - Ну, отлично. Иди, я здесь посижу, чтобы ты не угорел там. Если что, зови.
  Я и впрямь собиралась сидеть здесь, но, увидев печальные глаза, потерянное выражение лица, решила помочь. С боем были отвоеваны штаны, а вот трусы снимать не стала, мало ли, вдруг, чье-то самолюбие после этого пострадает?
   Осторожно намыливая мочалку, приоткрыв при этом дверь, начала водить мочалкой по спине парня. Он даже как-то съежился, видимо, алкоголь постепенно выветривался, и приходила головная боль.
  -А я ведь не люблю деревни. Комары, сады, соседи....Не мое это. А здесь, будто домой приехал. Тебе здесь нравится?
   Увлекшись намыливанием мускулистой спины, живота, руку, не сразу поняла вопрос, но после повтора, ответила:
  -Здесь хорошо.
  -Всего лишь хорошо? А как же баба Нюра? Она тебе не понравилась? - он был удивлен, голубые глаза расширились. Интересно, это алкоголь?
  -Она хорошая. И внучек у нее симпатичный. И садик... - но договорить не успела, парень вскочил сразу после упоминания милого бровастика.
  -Эй, ты чего? - руки, которые он схватил в свои, были все в пене, а потому, когда он приблизился, рубашка тоже намокла. Как раз этого я и хотела избежать....Ну, кому понравится спать в мокрой одежде?
  -Он тебе понравился? Понравился?
  -Сядь. Ты пьяный, просто сядь, сейчас я тебя ополосну, помоем голову и пойдем спать, хорошо?
  -Нет! Не хорошо! Ответь на вопрос. Нравится?
  -Да, я же его первый раз вижу, на кой он мне сдался-то?
  -Значит, нет?
  -Значит, нет.
  -Ты обещала. Ты помнишь?
  -Что?
  -Ты обещала, что никогда не уйдешь. Ты же помнишь, да? Помнишь? Умоляю, не уходи. - Он прижался лбом к моему лбу и горько вздохнул, как покалеченная собачка. Наверное, в этот момент во мне проснулась женщина, мать. Я порывисто прижала его к себе, погладила по волосам, по щеке, опустила его голову к себе на плечо, прижалась у нему всем телом, чтобы он почувствовал, что вот она я, рядом.
  -Я не уйду, обещаю, - тихий шепот.
   Домывала я его, молча, он то и дело хватал за руки, целовал запястья, шутил, потихоньку приходя в себя. Даже выставил меня в предбанник, пожелав домыться сам. Улеглись мы далеко за полночь. Как и всегда, я - на спине, чудо - на моем животе. Но сегодня я не ругалась, сегодня был особенный день, не хочется тратить ночь на глупости вроде ругани.
   Тишина. Даже кузнечики улеглись в свои маленькие зеленые кроватки. Прижала к себе детишек мышки, умылись и уложились мухи, надело спальный чепчик небо. Все погрузилось в дрему, возвращая силы, набираясь опыта. Ночь.
  ***
  'Если подойти к человеку близко-близко и дотронуться кончика его носа, то он сразу же в тебя влюбится'. Ага, или подумает, что ты сумасшедшая. Пролистав всю ленту новостей в контакте, отвлеклась на оклик:
  -Ну, и? Хватит сидеть, просматривай карточки. Я что, один хочу помочь нашим друзьям?
  -Да, просматриваю, просматриваю. Что искать-то?
  -Отклонения.
  -Психические?
  -Ну, конечно! Какие еще-то!
  Зазвонил мобильник, и Флам поспешил в другую комнату. А я удобнее развалившись на белом мохнатом ковре в зале Катиного дома, продолжила просматривать медицинские карточки всех девчонок. Мало кто хотел сознаваться, что их дети больны, поэтому приходилось проверять. Всего двенадцать дел, но блин, как же непонятно пишут эти врачи!
  
  
  -Слушаю.
  -Хорошо, что слушаешь. Думаешь, отправил братца из дома, и я его не найду? Ошибаешься. Лучше верни его в город. Иначе, я верну его сам, по частям...
   Долгие гудки ознаменовали, что собеседник со странным голосом отключился. Итак, что это еще за злодей? Чего ему надо от Айсика? Набираю новый номер братца, жду.... Никакой реакции. Опять набираю и жду.... На телефон отвечает заспанный голос Кати.
  -Алло, - она, кажется, зевает в трубку.
  -Кать, Лешку позови.
  -А он спит. Может, передать что-то?
  -Может, ты его разбудишь?
  -Эм...понимаешь, тут такое дело. Он немного выпил вчера, поэтому, эй... - послышалось тихое шебуршение и девичий писк, затем в трубке появился знакомый хриплый голос.
  -Флам? Я слушаю... Кааать, ну Каать, иди сюда....Ну... - Я вздохнул. Да, братец зря времени не теряет.
  -Могу поздравить? - голос стал даже несколько веселее. Да, я переживал за него. Все-таки он у меня один, этот балбес.
  -С чем?
  -Ну, у вас же было...
  -Да ты озабоченный. Не было ничего. Кать, ну харе биться подушками, эй, ну...
  -А почему же вы спите вместе?
  -По-дружески. - И вот тут я ощутил некую печаль. Значит, все-таки сдался....Эх...
  -Не переживай. Все идет по плану?
  -Да, скоро доберемся до его дома, затаимся. Я сегодня, наверно, симку новую куплю, так что, больше не звони. Ок?
  -Ок. Давай, не хворай.
  -И ты.
  
  
  -Ну что, нашла что-нибудь?
  -Неа, они все нормальные.
  -Тогда, как они связаны?
  -Понятия не имею, но точно не этим.
   Я резко захлопнула последнее дело и поползла прямо по делам к севшему неподалеку котику. Черный кот. Мрр....Присела перед ним, заметив и изучающий любопытный взгляд, и легкую ухмылку, появившуюся на его лице. Да, футболочка с заметным декольте, короткие шортики - это вам не хухры - мухры, сразу на слюну прошибают.
   В один миг он изменился, улыбнулся, потянулся в ответ. И мы снова поцеловались, снова потеряли голову на миг, снова нас накрыла теплая волна нежности. Мрр, кошечка во мне заворочалась и расправила коготки, пригладила шерстку. Пора идти на завоеванную территорию.
  ***
  -О, проснулись медвежата. Давайте умывайтесь и за стол. Я вот блинчиков напекла.
  Я подошла к умывальнику, но была остановлена:
  -Лучше на улице умойся, Лешка тоже туда пошел. Здесь воды нет.
  -Хорошо.
   Потерев руки и поправив длинную футболку, с боем отобранную у вредного парня, потопала по указанному пути. Айс и впрямь был там, чистил зубы, смотрел на речку, которую видно за оврагом, всего метрах в ста от дома. Красота.
   Пройдясь по недлинному проходу, выложенному старыми досками, понюхав цветы, высаженные по краю дорожки, уперлась прямо в душевую. Все правильно. Значит, где-то здесь должен быть шкафчик с мыльными принадлежностями. Отыскав и ящик, и зубную щетку, вернулась обратно, к дому, к умывающемуся вредине.
  -Доброе утро.
  -Доброе.
  -Как спалось? - да, я любопытна, особенно, когда в хорошем настроении.
   Айс приподнял бровь, видимо не ожидая такой заботы и особенно улыбки утром. Обычно я хмурая и колючая, когда рано просыпаюсь, особенно когда будят. Но в последнее время, открывая глаза и замечая расслабленную, спящую мордашку этого индивида на своем животе, всякое желание злиться, скандалить, ныть уходит в небытие, оставляя только спокойствие и нежность.
  -Отлично.
   Он сплюнул остатки пасты в раковину и, утеревшись мягким цветастым полотенцем, застыл. Просто стоял и наблюдал, как я умываюсь, собрав волосы в хвост, как дурачусь в зеркале, как осматриваю себя на предмете грязи и новых прыщей. Парочка, кстати, вылезла. Это все из-за отсутствия специальных средств. Выдавив один и сполоснув его холодной водой, решила, что принятие водных процедур на сегодня можно закончить. Пора кушать.
  -Объедение, пальчики оближешь! - мы сидели на уютной, залитой солнечным светом веранде. Окна, занавешенные довольно дешевыми плетеными шторами, создавали уют. Столик, скамейки, кресло-качалка в углу и большой шкаф, полный книг. Кто-то явно очень любит проводить здесь время. Вот только не хватает массажиста, модных журналов и хорошего милого собеседника.
  -Да, что вы. Это же просто блинчики! Вы совсем молодежь городская отвыкли от привычного бабушкиного угощения. Наверное, вам даже крабы с этими...как их...кальмарами приелись.
   Мы все дружно улыбнулись. Вот только Сенька, внук бабы Нюры слегка вспылил.
  -Ба, мы в нашей общаге даже суп редко видим, все на пельменях. А ты тут о кальмарах говоришь. - Он махнул рукой и ушел, вспомнил про что-то.
  -Вот молодежь пошла. Без телефона никуда. Скоро живое общение вообще из моды выйдет. Будем сидеть за одним столом и по эсемескам общаться.
   Бабулька сидела, сложа руки на стол и грустно опустив на них голову. Ладошка подпирает морщинистое лицо, выцветшие за годы жизни глаза печальны, непонимающе взирают куда-то в сторону. Странно, никогда не замечала, как одиноко бывает пенсионерам, долго ждущим своих внуков в гости и получающим лишь жалкое подобие человека, ребенка, зависшего в социальной сети или телефономана, совсем не расстающегося с продвинутой техникой.
  -Ладно, нам, наверное, стоит выдвигаться. Пора в путь. Ехать-то еще далеко. Вы не знаете, где тут можно автомобиль приобрести?
  -Что? Автомобиль? Ну, ты, милок, даешь! Какой тут автомобиль! Лошадку бы прикупить, и то много времени и денег понадобится. Вы лучше поголосуйте, может, и отвезет кто.
   Одевшись и собрав волосы в высокий хвост, слегка покрутилась возле зеркала, рассматривая свои шортики и футболку, которую напялила, выпросив у Айса. Да, отдавал он ее с боем, забрав при этом толстовку и взяв другую майку у Сеньки.
  -Ладно, мы пошли тогда к трассе. Всего вам хорошего, спасибо.
  -Это вам спасибо, ребят. Внучки мои, приезжайте. Всегда будем рады, как родным! Слышите? Приезжайте! Не огорчайте старенькую бабу Нюру.
   Мы синхронно улыбнулись и, обернувшись, помахали дому рукой.
  -Отдохнуть бы здесь недельку, в речке покупаться, ты видела какая там речка?
   Мы шли по извилистой дороге, баба Нюра сказала, что по ней довольно легко минут за сорок добраться до главного шоссе.
  -Да, здесь хорошо.
  -Ты бы приехал сюда?
   Айс обгорел на солнце, поэтому поверх майки надел толстовку. Солнце печет...
  -Да, наверно. Но для отдыха на природе нужна хорошая компания.
  -А я хорошая компания?
  -Ты? - он оглядел меня с ног до головы, будто видел впервые.
  -Вряд ли. - Даже поморщился, говоря это.
  -Что? И почему это я плохая компания для отдыха на природе? - я даже шлепнула его по руке, злость охватила неимоверная. Но он не растерялся, схватил за эту самую руку и потянул на себя, прижал, испугавшуюся такого порыва меня и прошептал на ухо, почти касаясь губами мочки.
  -Потому что, если мы проведем неделю здесь, мне придется жениться на тебе.
   Отпустил также резко. Тряхнул головой и продолжил движение, как ни в чем не бывало. А вот я опешила.
  -Что значит жениться? Чем ты собрался здесь заниматься, извращенец? Я вообще-то тебе про отдых говорила, а не про удовлетворение твоих потребностей! Тут же красота, любоваться и любоваться, а ты о сексе. Больной!
  -Хмурость тебе не к лицу. - Эта его сексуальная ухмылочка, вкупе с хриплым до мурашек голосом, выводили. Делая так, говоря так, он будто притворялся, старался казаться тем, кем не является.
  -Сними ее.
  -О, ты уже хочешь, чтобы я разделся? А сама ругалась, вот маленькая шалунья! - указательный палец, которым он будто укорял меня, бесил еще больше.
   Айс будто повторял, когда-то увиденное движение, заученное и кажущееся ему правильным. Но тот парень, что был в деревне, в бане, тот, каким он становится, когда укладывается на мой незащищенный живот - это не Айс, это настоящий Лешка. Их будто двое в этом теле. Как раздвоение личности. Может, он и вправду болен? Или...это защита, панцирь, маска, которую он надевает, чтобы спастись от ненужного внимания.
   -Ты притворяешься. Если не хочешь разговаривать, лучше молчи. Этот твой взгляд, движения - бесят.
  -Не нравится, не смотри. Я ведь не заставляю. Знаешь, ты стала какая-то нудная в последнее время. Я думал, что мы забавно проведем время, если я возьму именно тебя, но, кажется, я ошибся.
  -Идиот!
   Так мы и шли. А когда вышли на оживленное шоссе, также ждали попутку, также голосовали, размахивая руками и привлекая к себе внимание. Точнее, это я прыгала, кричала и махала руками, Айс просто ее вытянул и улыбался, щурясь на ярком солнце.
   Возле нас остановился автомобиль. Блондинистая, явно крашенная, не то, что моя, голова высунулась из окна.
  -Эй, красавчик, тебя подвезти? - дружный смех, раздавшийся вслед за этим восклицанием, явно свидетельствовал, что эта девчонка там не одна, целое стадо голодных гиен.
  -Я не один. Тут моя сестренка. Поэтому я только с ней.
  -Да, ничего, запрыгивайте, всем место хватит.
   Я лишь фыркнула. М-да, сестренка. В машине мы, действительно, поместились все. То есть, я, Айс и еще две светленьких девчонки, так и норовившие сесть моему 'братцу' на колени, уместились сзади довольно просто.
  -А вы, куда путь держите? - все девушки призывно улыбались, кокетничали и расспрашивали Айса о всяких глупостях. А я сидела, грустно смотрела в окно и вспоминала речку, милый домик, и хотела вернуться обратно. Не знаю как, но это место зацепило меня, заставило о многом подумать, многое решить для себя. Я даже смогла рассмотреть в Айсе Алешу, а это многого стоит.
  -А как тебя зовут, сипатяшка?
   Интересно, как она успевает вести машину, выставлять свой бюст напоказ, призывно улыбаться и даже спрашивать о чем-то? Она что, супергерл? Тогда, где костюм? Ох, кажется, жара действует на меня неправильно. Даже, когда Айс притянул меня к себе, назвав имя и обозвав любимой сестренкой, я почему-то улыбнулась всем, помахала ручкой и, ловко вывернувшись, опять уставилась в окно.
   Хорошо, что девчонки так увлечены объектом своего обожания, что просто не обращают на странную меня внимания.
  -А может, остановимся в кафешке придорожной, поболтаем, познакомимся?
   Поесть - это, конечно, хорошо, но по тому, как девушки жадно смотрят на моего спутника, я сразу поняла, что просто на кофе мы не остановимся, а значит...
  -Девчат, мы торопимся. Сильно. На свадьбу опаздываем.
  -А кто женится?
   Я подумала, стрельнула глазами на Айсика и ответила:
  -Я. Я за его брата замуж выхожу.
  Такого вытянутого лица у Айса я никогда еще не видела. Была бы камера, засняла бы, чес слово.
  -О, поздравляем. Круто! Да, это дело важное!
  -Столько еще надо!
  -А платье купила?
  -А какое?
   Да, теперь все внимание было на меня. Ну, конечно, это же свадьба. Кто не мечтает о ней?
  -Платье шикарное, свадьба будет на природе. Он у меня богатый, поэтому и фуршет на сто человек, и приглашенные певцы, и хорошие развлечения, еда, прекрасное свадебное путешествие - сюрприз. До сих пор не знаю, куда полетим. Эх, он у меня такой романтик!- я даже глаза закатила для полного впечатления. И они поверили, глаза, ротики приоткрыли и ждут, впитывают в себя, как губки. Спанч бабы блин. Такие же глупые.
   -Вот тебе повезло!
  -Поздравляем!
  -Счастья вам!
  -Детишек побольше!
  -Спасибо, - немного слезок, и они уже мои, все полностью. Успокаивают, сами плачут. А я про себя все не устаю удивляться, как она умудряется и машину вести, и слезы платочком вытирать, и что-то о счастье рассуждать? Вот это женщина! Я понимаю!
  -Вот и приехали! - машина остановилась у бордюра. Мы бодро выскочили на свежий воздух и в духоте. Я улыбающаяся и цветущая, Айсик - мрачный и неразговорчивый. Весело помахал девчонкам, услышав в ответ звук сигнала машины, и помчалась вслед за своим нелюдимым, немного сумасшедшим спутником.
  -Ну, что, куда мы сейчас?
  -Ты, правда, надеешься, что он романтик? Да он девушек меняет, как трусы.
  -Что?
   Я даже остановилась, когда натолкнулась огромную массу гнева, злости, еле сдерживаемой ярости. Айс цедил слова, сплевывал, будто ему даже говорить это было неприятно. Вообще неприятно со мной говорить.
  -О чем ты говоришь?
  -Не делай из себя дурочку! Хватит! Хватит придуриваться! А я еще думал, почему ты пришла тогда на крышу? А братик просветил! Он рассказал, что сам тебя отправил! Суецидница хренова, актриса долбаная!
  -Ты больной или да? Ты что несешь? Кто кого отправил? Что это значит? Да, даже, если и так, какое тебе дело?
   Он обернулся, посмотрел на меня больными, как у избитой собаки глазами, снова..
  -Никакого. Можешь, бежать к нему, справлюсь и без тебя.
   И пошел вперед. Он, правда, решил остаться в одиночестве, справляться со всем, переживать это один?
  -Постой! Что ты имеешь в виду?
   Я догнала, встала перед ним, преградив дорогу и сложив руки на груди, и уставилась прямо в лицо, выдерживая и острый взгляд и искаженное яростью лицо, даже сжаты в кулаки руки меня не испугали. Правда. Не люблю недомолвок.
  -Я имею в виду лишь то, что сказал. Почему ты везде ищешь потайное дно? Почему ты всегда надеешься на лучшее, почему ищешь это лучшее и во мне? Нет его, понимаешь, нет! Иди к своему Фламу, он тебя успокоит, и свадьбу сыграете, и детишек нарожаете, и отдохнете! Не надо больше притворяться, пожалуйста. Я итак сломлен...
   Он легко обошел оторопевшую меня и как-то очень быстро скрылся из виду. Я видела эти голубые глаза перед собой, эти руки, даже толстовку и не понимала, почему же так больно, почему же чувствую себя виноватой? Что я сделала?
  
  Глава 5.
  Что может сломить человека? Люди, поступки, недоверие, чрезмерная робость, сама судьба может решить, что нужно сломать. Вот человек не знает, во вред ему это делается, или, наоборот, благодаря этому уроку, все в его жизни изменится в лучшую сторону. Нас ведь не предупреждают о рождении, смерти заранее. Так и с ломкой, тебя ломают внезапно, больно ударив в спину или подставив подножку. Но результат всегда один - человек идет на попятную, закрывается, углубляется в себя, ищет недостатки, устраняя их, вырезает лишние, по его мнению, чувства. Интересно, что сломило его, этого гордого волка-одиночку? Женщина, друг, семья или, может, он сам подвел себя под эту черту, поэтому и сходит сейчас с ума?
   За что я люблю себя? За свою предусмотрительность. В кармане шорт нашлись несколько еще не заблокированных карточки, чем я и воспользовалась, сняв немного налички, забронировав номер в неплохом отеле, заказав вкуснющей еды.
   Ванна... Шикарная, огромная ванна, телефон в руке и подруга на другой стороне провода, что еще нужно для счастья? Правильно! Умелые мужские руки, разминающие уставшие плечи. Но и без них довольно неплохо.
  -Ты как там?
  -Потихоньку.
  -А где Айс?
  -Не знаю, мы немного поссорились и разбрелись.
  -То есть?
  -Ну, я здесь, он где-то в этом городе. Ну, там, куда ему отец сказал идти, наверное.
  -Зачем вы разделились? Мы же просили держаться вместе?
  -Может, нам еще за ручку ходить?
  -Да нет же! Кать, Лешка же не стабилен! Учудит еще чего! А если выпрыгнет, перережет вены, не знаю, в машину пьяным сядет? Так, ты бы его остановила, а так, даже не знаю...
  -Я что, нянька ему? Не могли кого-нибудь нанять?
  -Флам и его отец больше никому не доверяют. Каждое лицо может быть заинтересованным. А попасть сейчас за решетку, все равно, что попасть в лапы к тигру, хрен вылезешь.
  -Ладно, я найду его. Диктуй адрес.
  -Это правильное решение, подруга. Круто мы, однако, вляпались.
  -Да уж.
  -Записывай...
  
  ***
  -Ну что, как они там?
   Я перевернулась на другой бок и встретилась с горящим взглядом зеленых глаз этого кошака. Без футболки, с этой ухмылочкой он был очень-очень сексуальный и такой притягательный, что я незамедлительно потянулась к его губам, выгнувшись при этом как кошка. Затем улеглась к нему на грудь.
  -Все хорошо. Немного повздорили, но уже все в порядке, я все исправила.
  -Да? - эти мурлычущие нотки в его голосе, теплое дыхание у самого уха и теплая сильная рука на талии - сносили мой мозг со всех катушек.
  -Угу, - я снова прикрыла глаза и отдалась в проворные лапки нежности...
  ***
  Ну, почему всегда я? Я же просто хотела полежать, понежиться в ванне, поесть клубники в шоколаде, а теперь придется отменять заказ и переться к черту на куличики, ну за что мне это?
   Именно с такими мыслями моя тушка и вылезла из ванны, затем причесала мокрые волосы, сцепила их в хвост, напялила те же самые шорты, футболку, которая до сих пор пахла Лешей, и понеслась навстречу закату. Ну, это если поэтично, а по-настоящему, навстречу такси, взбешенным водителям, нервным прохожим и всеобщему уличному гвалту.
   Еще бы телефон купить...ну ладно, это не первостепенно.
  -Вам куда?
   Я назвала адрес листочка, который туда специально записала, чтобы не забыть, и расслабилась на удобном кресле, рассматривая яркие вывески, незнакомые названия магазинов и проезжающих, проходящих мимо людей. Интересно, чем сейчас занят Айс?
  
  ***
  -Вот и приехали. С вас двести рублей.
   Я протянул водителю купюры и быстро покинул такси. Легкий ветерок взъерошил чуть отросшие волосы, охладил ноющую разгоряченную кожу. Сейчас бы в холодный душ...
   Взяв себя в руки, стараясь не морщиться от боли ожогов и призывных улыбок противоположного пола, зашел в ближайший киоск и купил солнечные очки. Идти еще пару кварталов, а лишнее внимание ни к чему.
  -Эй, парень, не знаешь, где клуб 'Витязь'? Мы там с ребятами выступаем, а найти не можем. Может, поможешь?
   С любопытством оглядев пятерых поджарых, как гончие собаки, ребят, отметив и необычные прикиды, и странный вызывающий цвет волос и проколотые уши, брови, губы и даже заценив технику, улыбнулся.
  -А знаете,... я тоже туда иду.
  -О, зашибись, значит, вместе потусим. Я Лоп. Это Крик. Это Поганка. Это Шалун. А это милая Серена.
   Господи, так это баба. Татуированная лысая особа без выделяющих ее пол особенностей даже в реверансе присела. Мда...
  -Ну, пошлите. Кажется, весело сегодня будет.
  -Да, мы зажжем.
  -Не сомневаюсь.
   Вот такой разношерстной компанией мы и направились в клуб с обычным названием 'Витязь'. Звонить дяде, а направлялся я именно к нему, не стал, лишь набрал смску, чтобы не беспокоился. 'Буду ночью или утром, как получится. Айс'.
  
  ***
  -Долго еще?
  -Да, нет минут десять. Девушка, а вам работа не нужна?
  -Что? Какая работа?
  -Ну, почасовая, ночная. У меня тут знакомый есть...
  -Заткнись. Лучше замолкни и смотри на дорогу.
  Пыхтеть и шипеть не собиралась, но уж извините, кажется, в роду у меня был ежик, поэтому и остались такие повадки. В общем, сидела я, еле сдерживая желание задушить этого проклятого помошничка. Но я же девочка, девушка, женщина, тьфу ты! В общем, особь женского пола. А эти самые особи так себя вести не могут.
   В общем, доехали мы. Уже стемнело, улица радовала свежестью, а дрожащие коленки мурашками. Не скажу, что мне было страшно его видеть, это ведь неправда, просто прохладненько что-то стало, неуютненько так.
   Выждав пару минут у входа, огромной железной узорчатой, калитки - ворот, нажала на кнопку домофона и сразу же услышала сухой громкий голос:
  -Кто?
  -Катя. Ну, я с Романовым должна была приехать. Но он раньше прибыл. Пустите?
  -Заходите, о вас доложили.
   Двери осторожно открылись, пропуская одну маленькую меня. Вот знаете, в такие моменты чувствую себя Алисой в стране чудес. Дом незнакомый, кустики какие-то красивые посажены, а впереди огромный дом, нет, дворец, поместье. Великолепное такое, дорогое, с колоннами, барельефами, строгое, но притягательное.
   Ну, что вперед, навстречу примирению. Но примирения не состоялось. В холле, заполненном по минимуму мебелью, меня встретил горничная, сказав сначала что-то на английском, затем ахнула и перевела на русский.
  -Извините, мы просто недавно американских послов здесь встречали, я разговаривала, разговаривала с ними, до сих пор на русский перейти не могу, два языка перекликаются, и ведь даже не замечаю, как это происходит.
  -Все хорошо. А где хозяева, где Айс?
  -А Алексей Геннадиевич предупредил хозяина не беспокоиться. А Максим Альбертович уехал по делам, будет ночевать в квартире или в офисе. А здесь еще кто-нибудь есть?
  -Только слуги и его жена.
  -А как ее зовут?
  -Анжела Львовна.
  -Понятненько. А где можно расположиться? Я очень спать хочу, и...мне бы поесть.
   Девушка довольно оглядела меня и повела в комнату на втором этаже. Она находилась где-то в конце коридора. Маленькая дверь. И вот она, огромная комната с двуспальной кроватью, торшером возле маленького кожаного дивана, в углу огромный письменный стол и книжный шкаф.
  -Отдыхайте, ужин принесут через пару минут.
   Хмм, неплохо. С разбегу плюхнувшись на кровать, ощутил всю мягкость и прелесть подушек, приятный аромат белья и удобство матраса. Наконец-то! Кроватка! Я даже ванне так не радовалась как этому предмету. Отыскав в ванне гостевой халатик, надела его на тело, освободившись от лифчика любимым всем женщинам способом, просто вытянув его через широкий рукав. Вот теперь красота... Что может быть приятнее снятых каблуков, скинутого лифчика и мягкой подушки? Только клубника в шоколаде, принесенная в постель. Это просто экстаз...
   Наевшись до отвала клубники, запив все это черным чаем, улеглась на мягкую кровать и, накинув на себя невесомое одеяло, провалилась в приятные светлые сны.
  ***
  -Привет. Ты здесь один?
   Милая блондиночка. Но не в моем вкусе.
  -Девушка, мы знакомы?
  -Ты что не помнишь. Ну, авто, твоя сестренка, выходящая замуж за твоего брата.
  -Она мне не сестренка, только станет ею.
  -Ну да, да. Так, где она? Ты один?
  -Один.
  Девушка даже осмелела, видимо, с Катей связываться не хотела. Интересно, почему?
  -А что тебе сестренка-то?
  -Просто она заполняет пространство собой, при ней не поговорить.
  -А ты хочешь говорить? - я даже бровь приподнял. Интересно, на многое она способна пойти?
  -Ну, для начала... - она приблизила свое лицо так близко, что я ощутил ее нетрезвое дыхание, хотел поморщиться, но сдержался. Играть, так до последнего.
  -А что потом? - я слегка коснулся пальцем ее нижней губы, принимая игру. Она ухмыльнулась.
  -А потом... - девушка придвинулась к уху, провела по нему кончикам языка и прошептала:
  -А потом буде жарко.
   И тут я ощутил брезгливость. Жуткую, непереносимую, такую, какую испытываю, когда наиграюсь... Обычно это происходить после одной, двух ночей. Но иногда... Она появляется внезапно, к любому человеку, даже к брату, который любит девочек, любит их завлекать и цапать, как хитрый паук.
   А блондиночка и не подозревала о моих мыслях, легко касаясь моего запястья, переплетая свои пальчики с моими и дергая их на себя, повела за собой. Что ей нужно - вопрос для неискушенных, для меня - это привычное дело. Вот только не в туалете, противно. Не дав девушке воли, повел за собой. Хах, власти захотела. Не беда.... Вся ночь впереди.
  -У тебя машина есть?
  -Есть, - придыхание в ее голосе вызывало целую толпу липких мурашек. Бр, встряхнулся, зажмурился, преодолевая рвотные позывы.
  -Значит, поехали.
  -Куда?
  -Ко мне.
   Пошлая улыбка, и мы несемся вместе с ветром, выдувая все темные мысли из головы. Люблю откидные крыши. Люблю парить, отрываться, люблю.... Пришлось оборвать себя на этой мысли. Кнопка. Знакомый приветствующий голос. Наигранный смех шлюхи рядом со мной. Да, она именно такая. Продажная, испорченная...Девочка на одну ночь.
   Распахиваем двери, готовые слиться прямо здесь. Но нет, диван - это не гуд. Тесновато... А вот второй этаж, милая комнатка с огромным окном во всю стену, как дома....В самый раз. Обувь падает прямо у входа, платье задрано, ремень распущен, но я не даю свободы ее рукам, прижимаю к стене, впиваясь, кусая ее шею, отчего она выгибается, подставляет губы. Но нет...губы - это мерзко. Их не ототрешь.
   Мы отлипаем от стены, я слышу странный шорох со стороны кровати. Щелчок, и свет ослепляет глаза. Приходя в себя, замечаю...Катю в легком халате, помятую, сонно трущую глаза и переминающуюся с ноги на ногу на холодном полу.
  -О, явился. Я уж думала воры.
  Осмотрев меня, сонно переводит взгляд на белокурую пигалицу, жмущуюся ко мне всем телом и пытающуюся прикрыть свои никому ненужные прелести. Я мочу. Катя зевает.
  -Знаете, идите - как вы в соседнюю комнату. А я спать хочу. - Свет погас. Послышалось шебуршение, Катя, кажется, улеглась.
   И тут меня словно водой холодной облили. Желание исчезло, даже желание притворяться. Стало как-то пусто, снова одиноко, захотелось просто увидеть человеческую улыбку, прижать кого-нибудь ершистого и колючего к себе и заснуть, уткнувшись ей в живот.
  Почему в живот? Потому что - это самая незащищенная часть человека. Все, что внутри него оно настоящее, все бурчит, журчит, работает, это нельзя скрыть, спрятать, про это нельзя наврать. А еще там сердце, хрупкое, честное по своей природе, открытое. Вот только слишком хрупкое, единственное.
   Беру девушку, чье имя так и не узнал за локоть, веду до дверей и громко их захлопываю. Она молчит, сжимается, немного трясется, видя мое бешенство. Но ничего не говорит. Молодец. Это хорошо. Проводив гостью, иду в кабинет дяди, беру там пачку сигарет и закуриваю, выйдя на балкон. Сигареты. Они убивают. Об этом все знают. Но когда ты итак мертв внутри, стоит ли бояться каких-то сигарет? И я думаю, что нет. Ведь в этом нет никакого смысла...
   Три сигареты подряд, голова немного кружится. Внутри что-то оживает ненадолго. Бодро поднимаюсь по темной лестнице, иду в нужную комнату, раздеваюсь, замечая знакомый силуэт на кровати. И вот тут приходит робость, но я ее отталкиваю. Не время. Осторожно ложусь, накрываюсь одеялом осторожно, чтобы не потревожить. Затихаю. Дыхание все еще прерывистое, тело немного потряхивает от нахождения на холоде в одной майке и шортах, но это не важно. Важно лишь то, что маленький агрессивный, пыхтящий ежик все же вернулся ко мне, вот она, лежит, видит какие-то сны.
  -Ты курил?
   Я вздрагиваю от ее вопроса, от хриплого голоса, от укора.
  -Да.
  -Ты куришь?
  -Нет.
  Она переворачивается на бок, лицом ко мне, устраивается удобнее.
  -Ну, слушаю.
  -В смысле?
  -Рассказывай, что произошло?
  -С чего бы мне что-то рассказывать?
  -Ну, если не хочешь говорить, тогда чего приперся?
   Злится. Ежик. Суровый ежик.
  Дотрагиваюсь до ее лица, убираю волосы, но меня останавливает эта строптивица.
  -Не стоит. Ты уже выразил свое отношение, братишка. Иди спать. Ты накурился, возможно, пьян. У тебя обломался секс с симпатичной, какой-то знакомой блондиночкой. Так что, иди и поспи.
   И она просто взяла и отвернулась. Злость. Ненавижу это чувство. Но оно вспыхивает внезапно, и я не могу его контролировать. Дергая ее к себе, нависаю, угрожаю:
  -Ты, между прочим, в доме моего дяди. С чего ты взяла, что я буду слушаться. Это моя кровать, моя комната. Захочу, и ты будешь спать со мной. Захочу, и отправлю на улицу, прямо так, в этом милом халатике.
  - Идиот, слезь с меня.
  Брыкается, упирается, дерется. Но силы неравны. Я сжимаю ее руки посильнее, отчего она низко пищит и наклоняюсь ближе, чтобы она почувствовала дыхание.
  -Долбодятел чертов! Ненавижу тебя! Что ты себе позволяешь? Ты тоже с теми, что покончили жизнь самоубийством, так обращался? Тогда понятно, почему они это сделали! Извращенец, чертов извращенец!
  -Идиотка, ты вообще думаешь, что говоришь? - не понимаю, как это получилось, но я ударил ее...по щеке. Злость застилала глаза. Даже дышать стало тяжело. Я хотела ее обуздать, поставить на место!
   Она опешила, замерла на мгновение, а потом вцепилась мне зубами в нос и двинула коленкой между ног. Быстро вскочила, пока я откатывался подальше, и понеслась из комнаты. Черт! Черт! Черт! Идиот! Что со мной? Я схожу с ума! Да я больной на всю голову! Сжав виски руками, я осторожно сел на пол, раскачиваясь вперед назад, зажмурив веки до разноцветных точек и ничего не замечая вокруг.
  ***
   Мерзкое, мерзкое животное! Вылетев, как пуля, из комнаты, я поспешила дальше по коридору, спустилась вниз, уперевшись в запертую входную дверь. Паника огромной змеей схватилась за сердце, сжимая его в тиски. Найдя первую попавшуюся комнату, быстро заперлась там. Комната. Спальня. Чья? Неважно. Залетаю в очередную комнату, ванная. Сажусь душевую. Черт, автоматическая. Меня начинает мерно поливать прохладной водой. Сжавшись в комочек, устраиваюсь прямо на кафеле. Страх медленно испаряется, приходит апатия.
   Сквозь сон слышу ругань, громкие звуки, вроде стуков в стену. Будто бы дверь выламывают. Странно.... Это мне снится? Забавно. Шум не прекращается. Слышится шелест ног, разговоры, женские причитания. Затем стук раздается очень близко. Но слипшиеся веки не дают ничего разглядеть, дрожащее тело просто отказывается слушаться. Да и зачем? Разве что-то хорошее ждет меня там?
  -Катя! Катя! - слышу знакомый неприятный голос. Но глаз не открываю. Нечего там делать, нечего. Тишина...
  ***
  -Идиот, как можно было так девчонку напугать? Она же чуть не отморозила себе все к чертям. А если заболеет, осложнения? Ты вообще головой думаешь? Когда же вы с братцем научитесь отвечать за свои поступки?
   Я молчал. Да, и что здесь сказать? Виноват? Да, он итак прекрасно знает, что виноват. Сильнее прижимаю к себе хрупкое женское тело. Замечаю среди спутанных, упавших на лицо волос наливающийся синяк, закрываю глаза, стараясь удержать себя в руках. Идиот. Не простит. Она не простит такого. Никто бы не простил. Утыкаюсь ей в макушку, напоследок вдыхая ее приятный аромат, нежусь в ее тепле. Да, она проснется и оттолкнет, вычеркнет из жизни, наплюет на обещания.
  -Эй, Айс, - дядя пощелкал перед моим носам пальцами, - ты вообще меня слушаешь, лопух? Или я тут сам с собой разговариваю?
  -Я слушаю.
  -Что у вас тут произошло?
  -Я ее ударил. Взбесился и ударил.
  -Опять приступ?
  -Да.
  -Она знает?
  -Нет.
  Дядя чешет голову, обхватывает ее двумя руками и тяжело вздыхает.
  -Тогда крепись, запоминай ее черты. Вряд ли вы еще когда-нибудь увидитесь.
   Поднимаю глаза на человека, которому поклонялся, любил, уважал, на которого равнялся, и понимаю, что все, добегал. Не будет больше свободы. Запрут они меня в больницу. Пора лечиться. Наверное, это к лучшему. Больные должны быть в больнице, здоровые - в обществе. Каждому свой угол, своя жизнь.
  -Эх, парень. А мы ведь так надеялись, что ее безумство никак на вас не отразится. А оно вон как. Платим мы с твоим отцом по счетам. Да, это наказание такое. Все природа продумала. Но ничего, медицина шагнула далеко вперед, вылечим.
   Вздыхаю, прижимаю к себе ежика сильнее и просто закрываю глаза, запоминая ее запах, ее ровное дыхание, мягкое теплое тельце. Вот так и ломаются люди. Вот так и оставляет жизнь их сердца. Вот так мы черствеем. Скупая мужская слеза выкатывается из глаза. Аллергия? Нет, любовь.
  ***
   Сон, как отлив, медленно покидает все тело. Открываются веки. Утро. Знакомая скомканная постель. Шлепаю в душ, включаю теплую воду, смываю сон и дрему. Закутываюсь в полотенце. Достаю одноразовую щетку, выдавливаю пасту, поднимаю глаза. Епрст! Это что? Осторожно дотрагиваюсь до синяка холодными пальцами. Емое. Как это я так? Во сне. Именно в этот момент и появляется уже знакомая горничная.
  -Доброе утро.
  -Да, уж доброе.
   Она на синяк не смотрит, значит в курсе, кто сделал.
  -А как вы себя чувствуете?
  -Хорошо.
  -Значит, помогла растирка. - Она улыбается. Странно.
  -Что за растирка?
  -А так, от простуды. Легкие ваши грели.
   И тут на бедный сонный мозг обрушиваются воспоминания. Вся ночь калейдоскопом картинок проплывает перед носом. Мда, веселая ночка, ничего не скажешь.
  -А где Айс?
  - В гараже, мотоцикл чинит.
  -Ммм, а он про меня не спрашивал?
  -Так он только от вас...ой, - девушка зажала рот руками, а заметив мой взгляд, еще и попятилась.
  -То есть, он меня покалечил, напугал до смерти, так еще и всю ночь давил на живот? Вот ведь.... Где у вас тут гараж?
  -Вы в таком виде...ээ?
  -Вас что-то не устраивает? Где гараж?
  -Внизу, на нулевом этаже. - И побежала вперед, я за ней. Эх, чего-нибудь потяжелее бы, повеселились бы, стресс сняли. Ну, ладно, на месте разберемся.
   До места мы добрались за рекордные сроки. В гараже кроме Айса оказался и еще какой-то мужчины, импозантный, одетый в строгий костюм, с кейсом в руке. Заметив меня, он даже слегка побледнел, нервно бросил взгляд на склонившегося к мотоциклу парня, и икнул.
  -Айс...
  -Чего тебе? Сказал же, что...
  -Ну, привет, сволочь ты блондинистая.
  -Я, наверно, пойду.
   Айс повернулся ко мне лицом. Бледный, уставший, виноватый. Ну, вот прям побитый песик. Встала напротив него, ничего не говоря, сложила руки на сползающем полотенце и принялась ждать. Чего? Не знаю. Просто захотелось услышать его голос.
  -Кать... - он тряхнул головой и уселся, будто от бессилия на мотик, - меня после окончания расследования в психушку кладут.
   Чего-чего, а этого я слышать была не готова.
  -В смысле?
   Он даже глаза поднял, задержал взгляд на синяке, дернулся, видимо желая, дотронуться, но удержался. Я сглотнула. Ну, вот что я за мазохистка такая? Подошла ближе, но, все еще держа дистанцию, хотелось прижаться к нему, пожалеть, сказать, что понимаю, что он болен, что не контролирует себя, но не смогла.
  -Я болен. А больным место в больнице.
  -Это из-за того, что произошло ночью? - я сама удивилась проскользнувшей в голосе нежности, а Айс так и вообще вздрогнул.
  -Да. Из-за девушек. Из-за невозможности терпеть чужие прикосновения. Из-за ненависти к женщинам. Все это ненормально. Я сам себя иногда боюсь.
   Он ухватился за волосы, растрепал их, отошел, развернувшись к выходу на улицу. Но там никого не было. Рано еще. Да и поселок здесь закрытый, лишние не ходят.
  -Я боюсь причинить тебе вред.
   Растерянность, нежность и еще какое-то необычайно сильное, властное чувство забрало сердце у паники, горечи, пустоты. Я подошла к Лешке и, обняв его за талию, прижала щекой к спине.
  -Не отпущу.
  -Кать...
  -Тебе неприятно? Извини... - я хотела отпустить, но он не дал, развернулся и прижался с необычайной силой, всем телом.
  -Мне приятны только твои прикосновения..От остальных блевать, орать хочется.
   Я улыбнулась сквозь слезы.
  -Это же хорошо.
  -Да уж, очень.. - он ухмыльнулась. И в этот момент я заметила царапины у него на руках, перебинтованные запястья. И замерла, пораженная, вгляделась в синие омуты глаз.
  -Ты идиот. Что ты хотел сделать? Ты обо мне подумал? Ты вообще думал, когда это делал?
   Схватилась за запястья, перевернула, всмотрелась в них, замечая капли крови, проникшие сквозь плотный слой бинта. Поцеловала эти самые бинты, спасшие этому дятлу жизнь. А он притянул ближе, коснулся губами лба, носа, щеки. А я не выдержав, потянулась к нему. Поцелуй... нежный, неистовый, страстный. Все наши чувства спутались, переплелись, стали единым целым.
  -Я думал, уйдешь.
  -Сказала же, что не брошу. Ты колючий...
  Улыбка. Люблю его улыбку, хриплый голос, смех...Люблю его. От этой мысли, я даже вздрогнула, открыла глаза.
  -Что-то не так?
  -Нет, просто...я, кажется, люблю тебя...
  -Ежик, меня? Ты уверена? Я же сумасшедший, я ударил тебя, оскорблял, да и вообще...
  -Ну и что? Я тоже не идеальна.
   Он прижал меня к себе настолько сильно, что на миг показалось, что задушит. Но нет...
  -Ежик, мой ежик....
  
  -А что с моей злостью?
  -Будем ходить к психологу.
  -А если не поможет?
  -Будем пить валериану?
  -А если и она не поможет?
  -Пойдем к другому психологу?
  -А если и он не поможет?
   Я стукнул парня кулачком в оголенное плечо:
  -Ты - пессимист. Хватит себя уже накручивать.
   Он повернул голову ко мне, наконец, перестав раздражать чувствительную кожу отросшей щетиной.
  -Хочешь сказать, что тебя это не пугает?
  -В данное время, нет. - Я довольно посмотрела на только что подпиленные ногти и лучезарно улыбнулась. - Не сомневайся, со мной не пропадешь.
  -А что тебя интересует в данное время?
  -Полиция. Обвинения против тебя. Твой колючий подбородок упирающийся мне в ребро.
  -Сори, - Айс нежно поцеловал саднящее место и снова улегся на живот, прижав меня к себе. Собственник.
  -Как твои запястья? - прошло уже два дня со дня нашего серьезного разговора, и три со дня ссоры.
  -Все хорошо. Заживают, что им будет-то?
  -Почему ты решил все так координально? - я непроизвольно зарылась тонкими пальцами в его мягкие пушистые волосы.
  -Испугался.
  -Чего?
  -Что потерял, что не смогу ничего изменить. И злость еще эта... - он замолчал.
  -Хорошо, что у тебя не получилось довести дело до конца. Я бы скучала...
  Айсик еще немного поворочался и, кажется, заснул. Ночь. Из окна во всю стену видны звезды, крыши, высоченные деревья, упирающиеся верхушками в самое небо. Да, было приятно вот так ласкать своего дикого звереныша, мечтать о том, что будет после нашего возвращения домой, и как скоро закроется, наконец, это глупое дело.
   Уже проваливаясь в нежные омуты сна, услышала писк телефона. Потянулась рукой до тумбочки и, не раздумывая, приняла вызов, чтобы не разбудить уставшего парня.
  -Алло.
  -Это кто?
  -А кому звоните?
  -Романову Алексею.
  -Я за него. Что-нибудь передать?
   В трубке на пару секунд воцарилась тишина. И, когда я уже хотела сбросить вызов, незнакомый мужской голос прокашлялся и продолжил прерванный разговор:
  -Вы можете сейчас выйти, или он вас не пускает?
  -Могу. Но зачем? - я насторожилась и даже удивленно посмотрела в окно, но, к сожалению, подъезда, да и вообще земли, видно не было. - Что вам нужно?
  -Я думаю, вам стоит на это взглянуть.
  -На что?
   -Это ради вашей же безопасности. Просто выйдите из дома, и поговорим.
  -А если я не хочу с вами разговаривать?
  -Тогда нам придется принять некоторые меры. Например, пострелять в дом или, может быть, взорвать его... - Осторожно выползаю из под крепко спящего парня, нащупываю в темноте свои шорты, небрежно сброшенные прямо возле кровати и рубашку, которую сама же и стягивала с парня.... Накидываю ее на себя и невольно вдыхаю запах дорого парфюма. Ммм..блаженство.
   Лешка что-то ворчит во сне и перекатывается на спину, раскинув расслабленно руки. Эх, сейчас бы к нему.... Но нужно разобраться с каким-то сумасшедшим. Ладно, чего мне бояться-то? В машину я садиться не буду, близко подходить к больному человеку тем более не собираюсь. А если что, то...нужно ножичек прихватить. Мало ли...
   Бесшумно выскальзываю из комнаты, прохожу по длинному коридору, спускаюсь по шикарной резной лестнице, как на Титанике, и бреду по направлению к кухне, за ножичком. Нахожу его довольно быстро, ничто не мешает мне включить свет. Засовываю его в маленький кармашек на рубашке, застегнув при этом пуговичку. Выдыхаю....Господи, ну почему я такая дура? Оно мне надо?
   Легкая прохлада окутывает меня сразу же, как отключается сигнализация, и я открываю дверь. Выдох. Ступаю на первую ступеньку и замираю от прижатого ножа к пояснице. Приплыли.... На рот сразу же опускается сильная рука, перекрывающая доступ к кислороду, прижимающая какую-то тряпку к лицу. Вдыхаю... Аромат странный. Сознание улетает. Засыпаю. 'Как жаль, и ножичек не пригодился...'
  ***
  -Где она? - разъяренное взъерошенное лицо парня, бегающие от одного лица в маске к другому глаза. Зрачки расширены, привязанные к ручкам стула руки сжаты в кулаки.
  -В соседней комнате. - Голос знакомый. Он не выражает ни единой эмоции. - Но, как придет в себя, сразу же пожалеет, что знакома с тобой.
  -Что вам нужно? - парень почти рычит. Да, я тоже рычал, когда сообщили, что дочка прыгнула с крыши какого-то клуба из-за какого-то выскочки. Сплевываю прямо на темный бетон.
  -А уже ничего. Все, что нужно, у меня есть.
   Паршивец щурится, пытаясь разглядеть что-нибудь, что находится в тени. Сам он, привязанный к стулу, под единственной здесь лампой был у нас, как на ладони. Каждое шевеление, любая попытка, освободиться награждалась либо смачным ударам по ребрам, либо сухим предупреждением. Нет, мальчонку убивать мы не собирались.... Слишком легко, он даже вины осознать не успеет. Тут нужно что-нибудь погорячее...
  -Сэр, девчонка очнулась.
  -Веди ее сюда. Сейчас развлечемся.
  Холодное мужское сердце на миг дрогнуло, маленький жгутик жалости проскользнул в него, зацепился. Мужчина поморщился. Так уж и быть....Не сильно... Недолго...
  ***
   Голова болит. Холодно. Домашние тапочки где-то потеряны. Ох..Руками не пошевелить. Открываю глаза, щурюсь, но не от света, от непроглядной темноты. Что же это? Где я? Дергаю руками, но слышу лишь приглушенный скрип метала о метал. О, боже! Наручники! Господи, господи! Что происходит? Но в неведении я находилась недолго. К сожалению...
   Маленький лучик света, как от карманного фонарика, пробежался по стене, по полу и остановился на мне.
  -О, очнулась.- Довольный мужской смех. Абсолютно незнакомый голос.
  -Где я? Кто вы?
  -Девочка. Тебе лучше не знать.... Сейчас все покажем, не волнуйся.
   Перед лицом появилась маска, то есть человек обряженный в нее. Руки освободили, но ненадолго. Снова щелкнул замок на наручниках.
  -Застегнул?
  -Да, пошли. Давай, вставай, красотка.
  Я дернулась от протянутых рук незнакомого мужика, стараясь оказаться от опасных типов подальше. Но это лишь их раззадорило.
  -А малышка-то, строптивая. Повезло перцу.
  -И нам повезет.
   Руки потянулись увереннее, схватились за наручники, дернули к одному из похитителей, который стал освещать всю ее почти ничем не прикрытую фигуру фонариком. Наглые руки даже полезли под рубашку, дотрагиваясь до ее сомнительных прелестей, не вызывающих у самой девушки ни радости, ни восторга.
   Я пискнула. Но вторая пара рук тоже не дремала. Рот мне удачно закрыли, к спине прижалось другое тело. Черт! Черт! Черт! Боже. Я рванулась, попыталась укусить нахальную конечность, даже пиналась. Но что сделает хиленькая девушка против двух бугаев, желающих немного пошалить? Да ничего, только подогреет их желание, сломать. Жесткие губы оставили неровный след на шее, кусая, оставляя следы. Крупные слезы потекли по измазанным щекам, пухлые розовые губки задрожали, упрямо сжавшись. Не девочка - куколка.
  -Все, ребят, повеселились и хватит. Выводите.
  
  Тычки в спину, издевательская оценка фигуры. Слезы на щеках, паника, застилающая глаза. Хотелось кричать, но толку-то это делать в длинных коридорах какого-то странного сооружения? Здесь мне никто не поможет. Просто не узнают, что кому-то это самая помощь нужна.
   Темная комната. Толчок в ее сторону. Дверь, валяющаяся в проходе. Легко наступаю на нее босыми ногами, не обращая внимания на врезающиеся в кожу занозы. Нет, сейчас меня интересует кое- что другое, точнее, кое-кто другой, сжавшийся, избитый...
  -Айс... - лишь шепот, но и его ему достаточно. Голова подымается вверх. Он щурится, пытаясь рассмотреть, но видит лишь силуэт.
   Я дергаюсь, желая показаться, дотронуться, но руки, эти жестокие руки слишком сильно держат наручники.
  -Знаешь, Алексей, - на свет выходит мужчина, медленно подходит к замершему молодому человеку, опирается о его стул руками, как-то мучительно выдыхает, смотря при этом в мою сторону. - Я ведь сомневался, что в этом замешан ты. До последнего сомневался. Но она была так убедительна! Она все мне рассказала...
   Айс молчал, то ли не понимая, в чем его обвиняют, то ли находясь в некой прострации от шока.
  -Алексей, вот скажи мне. Каково это отнимать жизнь? - рывок, мужчина нависает, дергает парня за волосы, закидывая его голову вверх. Наклоняется близко-близко...Я замираю. - Каково это отнимать жизнь у юных девушек?
  -Я не знаю, - слышу ответ.
   Мужчина смеется, откидывает голову пленника от себя и продолжает приближаться ко мне. Я неосознанно пячусь, но останавливаюсь резким рывком.
  -Катя...Катерина. - Этот сумасшедший подходит, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. - Вот скажи мне, Катя, ты же ведь знаешь его?
  -Д-да. - Зубы стучат, голова кружится, ноги немеют. А перед глазами лишь склоненная голова любимого.
  -И ты любишь этого человека?
   Молчу. К чему слова? К чему говорить об этом при этих людях. Он все равно знает. Но, кажется, это не мне решать. Окрик, болезненная пощечина, заставившая упасть на колени, и злое горячее дыхание над ухом:
  -Лучше отвечай на вопрос.
   Он, как грозный койот, распрямляется, закладывает руки за спину и продолжает кружить возле стула.
  -Попробуем еще раз. Ты его любишь?
  -Д-да. - Щеку жжет, руки тянет, коленки щиплет, сердце пытается покинуть грудную клетку, а из глаз катятся слезы. Что может быть хуже?
  Внезапно слышится хрип, громкие глотки. Поднимаю глаза, невольно вскрикиваю. Психопат пытается удушить моего парня! Ненавижу!
  -Не трогайте его! Не трогайте! Что вам нужно? Что? Деньги? Так мы заплатим! Только отпустите! Я понимаю, что вашу дочь не вернуть, но не стоит винить в этом невиновного!
   Мужчина отпускает покрасневшего Айса и отступает. Его губы раздвигаются в улыбке. Он резко стягивает с себя маску и рывком приближается ко мне, покорно сидящей на коленях.
  -Невиновного? Невиновного! Да, девочка, именно! Не вернуть! Она была так молода, красива, а эта тварь, - указательный палец на Айса, - эта тварь все испортила! Он разбил нашу семью, уничтожил ее! Он убил мою девочку!
   Перевожу взгляд на вздрагивающего всем телом Лешу, не веря, абсолютно не веря в его виновность.
  -Он никого не убивал! Как вы не можете понять, он болен! Он серьезно болен, но он не убийца, иначе и я бы давно была мертва!
   Тишина. Лишь дыхание, да громкий стук моего собственного сердца.
   И тут я слышу родной, хриплый голос...
  -Отпустите ее. Она вам ничего не сделала. Я один должен нести наказание за свои поступки.
   Нежные голубые глаза находят в темноте меня. Они печальны. Они молят. Я сглатываю. Что горячее ворочается в груди. Оно опаляет внутренности, проходится жидкой лавой по венам и останавливается у горла. Черт! Истерика. Привычная реакция на непростые ситуации. Но я держусь.
  -Отпустить...Ты просишь. А знаешь, - мужчина складывает руки на груди, - я мог бы. Но тут такое дело....как бы сказать помягче. Во-первых, я обещал ее вот этим парням. И они вряд ли буду рады, что такая милая девочка ускользнет из их рук. А во-вторых, сам понимаешь, она видела мое лицо. Она волнуется, непременно пожалуется папочки, что такой вот плохой дяденька сделал ей бо-бо. Конечно же, папочка разъярится. Полиция составит фоторобот, узнает меня, я лишусь лицензии, работы.... А оно мне надо?
   Издевательские смешки со стороны парочки бугаев сопровождают весь монолог их главаря. Айс жмурится, нет, не от удовольствия, от бессилия. А я еще спрашивала, как можно сломать человека? Сломав его половину.
   Рывок, и я тоже оказываюсь на свету. На коленях, зареванная, с расплывающимся синяком на шее, со сцепленными руками и в несколько помятой одежде. Айс осматривает все это безобразие с болью, сменившейся на крупном засосе яростью. Он рычит, сжимает кулаки и пытается порвать, сдерживающие его веревки.
  -Суки! Мрази! Отпустите! Отпустите девчонку! Делайте со мной, что хотите, только отпустите ее!!
  Кто бы сомневался. Не отпустили.
  ***
  -Насть...
  -Ммм? - открываю глаза, щурясь от попадающего в комнату солнышка.
  -Доброе утро.
   Легкий поцелуй, обмен улыбками. Да, день должен начинаться именно так. Затем полчаса совместного душа, сопровождающегося игристым смехом, шутками и комплиментами. Легкий завтрак. Все-таки хорошо жить в отдельной квартире. Может, тоже перебраться от родителей? Хотя, какой толк? Они итак слишком редко появляются дома. Телефон сообщил о новом сообщении. 'Насть, это мама. Мы с папой посовещались и решили, что больше не злимся. Возвращайся домой. Целуем'.
   Улыбаюсь еще шире. Оглядываюсь и натыкаюсь на внимательный взгляд голубых глаз. 'Что?' - спрашиваю взглядом.
  -Кто это?
  -Родители. Ждут домой.
   Флам отпивает немного кофе, довольно щурится, как сытый кот, облизывается. А я сижу и, как дурочка, наблюдаю за каждым его движением. Машу головой и отпиваю из своей чашки. Мозгу нужно проснуться...
  -Я сегодня на работу. Тебя подбросить домой, или останешься у меня?
   Раздумываю всего пару секунд.
  -Пожалуй, домой. Нужно сообщить родителям, что переезжаю.
   Филипп довольно улыбается, потягивается, демонстрируя отличную спортивную фигуру. Ммм, конфетка.
  -Отлично. Значит, вещи тоже сегодня соберешь?
  -Не знаю,...как получится.
   Сейчас совсем не хотелось думать о вещах, а хотелось весело болтать ногой и напевать глупые песенки. Откусив от шоколадной печенки, облизываю губу, чтобы стряхнуть крошки, но внезапно застываю под голодным взглядом. Он сглатывает. Улыбаюсь. Приятная реакция.
  -Может, останешься?
   Опираюсь на разделяющий нас стол, демонстрируя широкое декольте, зазывно при этом улыбаясь.
  -Нааасть, не играй с котиком. - Он тоже наклоняется, нежно целует и спешит в комнату, собираться.
   А я продолжаю сидеть и медленно пить кофе.
  
  -Ну, что? - он уже одет. Строгий костюм, галстук, причесанный и гладко выбритый. И я в легком зеленом платье, которое так ему нравится.
  -Отлично.
  -Едем?
  -Угу.
   Дом, милый дом.
  -Мам, пап, я дома. - Бросаю ключи на стеклянный столик, стаскиваю босоножки.
  -О, ты пришла. И что это за галантный парень в костюме, что довез тебя до дома?
  -Мама! Как ты только увидела?
  -Всего лишь поливала герани, а тут вы.
   Мы улыбаемся. Хорошо, когда она в таком настроении.
  -Пошли, Мария только что заварила чай. Заодно и поговорим.
   За время, что мирно беседовали, успели и посмеяться и привлечь к разговору папу.
  -Так вот, его хотят посадить. А я и Флам пытаемся этому помешать.
  -Доча, а ты не думаешь, что препятствовать ходу расследования, себе дороже?
  -Мам, но Катя - моя подруга, Айс, то есть Лешка - брат Филиппа. Мы не можем все просто так оставить. Тем более нам помогает их отец и дядя.
  -Жень, дочка уже выросла.
  -Да, уж. - Мама шмыгнула и незаметно вытерла выступившие слезы. - Уже совсем не ребенок.
  Давно я с родителями так душевно не сидела. Оторвались от разговора мы лишь после короткого звонка Флама, сообщающего, что он уже выехал из офиса. Пришлось топать в свою комнату и под внимательным взглядом матери, собирать необходимые вещи.
  -Вы уверены, что хотите съехаться? Не рановато ли?
  -Не понравится, разъедемся, в чем проблема?
  -Ну да, ну да...
   Он подъехал через сорок минут. Вручил маме предусмотрительно купленные цветы, пообщался с отцом и, закинув сумку в багажник, пообещал, что обязательно заедет в гости.
   Уже дома, при свете шикарной люстры, сидя на мягком диване, мы строили разные предположения о том, кто мог так круто подставить близких нам людей. Но наш спор прервал резкий звонок.
  -Алло.
  Молчание. Флам очень внимательно слушает собеседника.
  -Что?
  Его глаза расширяются настолько, что когда он откладывает трубку и переводит его на меня, я слегка пугаюсь.
  -Что случилось?
  -Айс....Катя....они пропали. Их похитили. Какой-то таксист позвонил в полицию, сказал, что видел в районе дядиного дома подозрительную машину вчера ночью. Потом в эту машину двух людей загрузили, и она скрылась.
   Я даже дышать после таких новостей перестала. Мою...мою...Катю...похитили? И Айса? Такого просто не может быть! Такое только в фильмах возможно! Разве нет?
  -Это точно они?
  -Давай проверим.
  Флам набирает номер Айса, ставит на громкую связь.
  -'Аппарат вызываемого абонента выключен или находится все зоны действия сети'.
  Набирает номер Кати.
  -'Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети'.
   Смотрю ошарашенными глазами на Флама, на телефон, опять на Флама и начинаю реветь. Что же делать? Что делать?
  -А если их убьют? А если...
   Но Флам не дает договорить, притягивает к себе, гладит по голове, утешая, приводя в равновесие.
  
  Что может быть ужаснее, чем неизвестность? Только догадки, терзающие эту самую неизвестность. За время пока мы сидели в допросной, пока Флам разговаривал с каким-то полицейским, пока мы ждали его отца, родителей Кати, внезапно нагрянувших домой, я успела перебрать кучу вариантов, что могли сделать с моей девочкой преступники. И от этого лицо мое бледнело, руки тряслись, а сердце скакало, как сумасшедшее, вытворяя такие кульбиты...
  -Тихо, деточка, все хорошо, мы найдем их. Обязательно найдем.
   Любовь Юрьевна - мама Кати с трудом сдерживалась, чтобы не зареветь. А Игорь Иванович - Катин папа лишь мерил допросную длинными шагами, кусая губы, сжимая кулаки.
   Открылась дверь. Мы повернулись к ней с затаенной надеждой в глазах, с диким желанием узнать, что все, нашу девочку нашли, кошмар и эта бессонная ночь закончились. Но седой мужичок, оказавшийся главным в участке, нас не обрадовал.
  -Ждем результатов. Пробиваем номера. Это может затянуться, вам следует поехать домой и поспать.
   Игорь Иванович и так был на пределе, а после слов этого противного мужичка, так вообще рассвирепел.
  -Я смогу спать только, когда моя дочь будет в целости и сохранности дома!
   Внезапно он замолк и, достав телефон, набрал какой-то номер.
  -Степан?
  -Мне нужна помощь.
  -Моя дочь пропала.
  -Сможешь пробить быстро номер и узнать, кто хозяин машинки?
  -Спасибо, друг. По гроб жизни обязан буду.
   После этих слов Катин отец, уставший, выжитый, как лимон, присел рядом с нами на скамейку, обнял одной рукой меня, другой растрепал мои волосы, как часто делал это в далеком детстве и вымучено улыбнувшись, утешил:
  -Он найдет. У него связи, о-го-го какие! Точно найдет.
   И ведь нашел. Через час.
  -Слушаю.
  -Нашел?
  -Кто?
  -Да, тогда все становится несколько понятнее...
  -Да, спасибо. А ты место его положения сейчас сможешь найти?
  -Хорошо. Жду звонка.
  -Зачем? Это он мою девочку похитил.
  -Да, спасибо. Да, держимся.
   Он снова встал и продолжил ходить кругами по замкнутому помещению, как дикий зверь, внезапно оказавшийся в неволе.
   Я затихла. Кажется, пошло продвижение. Возможно, уже сегодня Катя будет дома. Да и Айс тоже. Только бы.... И я как в детстве, скрестила пальцы наудачу. Чудо ведь тоже существует, может, оно сжалится и над нами? Надеюсь только, что по воскресеньям оно не отдыхает.
   Через еще час в комнату зашел Флам, упал на скамейку возле меня, обнял так, что кости чуть не затрещали.
  -Они выехали. Говорят, поступил звонок о странностях в каком-то подвале.
  -В нашем городе или там? - я постепенно выкарабкалась их медвежьей хватки.
  -Там. Эх, надо было его где-нибудь здесь спрятать. Идиот!
   Флам со всей силы вцепился в волосы, опустив голову на колени, сжался, будто побитый маленький котенок.
  -Флам, не говори так. Ты ни в чем не виноват! Их спасут, вот увидишь! Еще свадьбу в один день сыграем! Ты только не сдавайся! Пожалуйста, ради меня... - я прижалась к спине парня, ощутив и бешеное сердцебиение, и его горький всхлип. Нет, он не плакал...Он был взбешен, удручен, раздавлен.
  -А если их убили? Это из-за меня!
  -Эй, парень, остынь. - Игорь Иванович похлопал Филиппа по плечу и слабо улыбнулся. - Вот увидишь, все хорошо будет. Да, Люб? Заберем ее нафиг отсюда и рванем на острова. Задолбала эта работа, уже год дочь не вижу. Противное треньканье.
  -Да?
  -Что? Нашел? Выслал ребят?
  -Через сколько?
  -Думаешь, они....живы?
  -Черт! Если так, то.... - он удрученно посмотрел на взволнованные, полные надежды лица и отключился.
   -Он нашел этот подвал, выслал своих людей, сказал, что они быстрее ментов доберутся и сделают все по-чистому.
  Я даже коленками затрясла от нетерпения. Ну, сколько можно?
  
   Ночь. Мы сидим в участке уже ровно восемь часов. Флам даже бегал за пирожками в буфет. Ожидание - угнетало. Неизвестность - пугала. Ну, где же вы? Сколько можно?
  
  ***
  -Три ножевых. Немедленно в операционную. - Белая каталка с медсестрами, поддерживающими какой-то странный сосуд с жидкостью, льющейся по маленьким прозрачным трубками в парня. Он дышит хрипло, кричит. - Немедленно в операционную, живо! Он теряет кровь!
  -А девчонку куда?
  -Что с ней? Осмотрели? Повреждения есть?
  -Нога, перелом, гематомы по всему телу, как и у парня. Кровь...
  -Они ее...? Ох, девочка, бедненькая...
  -Не похоже, видите царапины на лице, на шее, там даже отпечатки пальцев есть. Скорее всего, не успели. Их как раз на этом видимо и застали.
  -Есть все-таки ангел-хранитель у людей, что бы кто ни говорил.
  -Да, наверное.
  -На снимок возили?
  -Да.
  -В себя не приходила?
  -Нет пока.
  -Ну, ладно, пусть отдыхает.
  ***
  -Что? Ну что? Не томи!
  -Они в больнице. Оба. Их жизни ничего не угрожает. Завтра, возможно, пустят родителей.
   Улыбка отца, его скупые слезы. Да, это была напряженная ночка. Кто бы мог подумать, что такое случится в их жизни? Кто бы мог подумать, что судьба сделает такой поворот?
  -Все давайте все к нам. Вы ведь завтра с нами в больницу?
  -Да, конечно. Но...мы, наверное, домой.
  -Нет! Никаких "домой"! Все к нам так ведь, милый? У нас места много. А вы теперь как родные! Осталось только с Алешей познакомиться.
   До утра оставалось всего пару часов, но мы все равно легли спать. Уставший организм слишком устал, мозг, даже бедное сердечко требовали отдыха, хоть небольшого перерыва.
   Уютный дом. Белые стены, приятная обстановка, милые хозяева, не хватает только Кати. Ирина Петровна встретила гостей вся в слезах, с мольбой в голосе прося рассказать, что случилось. И мы рассказали, а затем, довольные, распрощались и разбрелись по комнатам.
   Я и Флам спали на диване, в гостиной с темными шторами, не расцепляя рук. Стресс, пережитый нами, опасность, так близко проскользнувшая во тьме, страх за любимых - приводило к мыслям, что нет в жизни ничего долговечного. Что рано или поздно, счастье заканчивается, начинается черная полоса. Но жизнь, - ведь, зебра, за черной полосой следует белая, принося новый рассвет, подъем души, окрыление надежды.
   Кто сказал, что надеяться и верить - глупо? Плюньте ему в лицо. Надежда - сподвижник стремлениям, именно она толкает нас на глупости и необдуманные решения. Она заставляет координально менять свою жизнь. Без нее было бы грустно.... Не к чему стремиться, нечего бояться, не за что переживать. Надежда на лучшее - лучшая помощь и мотивация.
  
  ***
  Я открываю глаза. Щурюсь от яркого света, напрягшись всем телом, ожидая боли. Но боли нет. Перед глазами лишь потолок. Белый. Оглядываюсь. Странные трубки вливают какую-то жидкость мне в вены. Все чешется. Болит голова, во рту - пустыня. Рядом, на прикроватной тумбочке - букет цветов, на подоконнике, через которое пробивается доброе утреннее солнце - целая куча игрушек и букетов. Кто-то явно ждал моего возвращения в реальность.
   Тишина. Лишь тихо пикает какой-то аппарат, видимо следящий за пульсом и давлением. Странно, как я здесь оказалась? Но от темных, неприятных мыслей отвлекает тихий скрип двери, и в комнату вваливаются знакомые до боли лица. Мама, папа, Настя, мрачный Флам. Улыбаюсь. Может, это последний сон? Предсмертный подарок?
  -О, ты уже проснулась, как ты? - мама ставит объемный пакет на пол и присаживается около постели, беря меня за чуть синеватую руку. Я сжимаю ее пальцы, боясь отпустить.
  -Мама, мама, я люблю тебя.
  -Доченька, ну ты чего? Не плачь. Все уже хорошо. Все обошлось, - она тоже плачет, наклоняется к нашим переплетенным рукам, целует мои пальцы. Отец, замеревший до этого в дверях, тоже подходит ближе, целует в лоб, проводит кончиками пальцев по щеке, с болью разглядывая мое лицо.
  -Солнышко...
   Настя, пропуская старших вперед, тоже заскакивает в палату. Опухшая, с красным носом, держащая за руку упирающегося Флама, такая привычная, такая родная...
  -Привет, сестренка. Я так рада, так рада, что ты здесь. Флам, идем. Хватит уже винить себя во всем! Хватит!
   Я морщусь. Нога, которой я все это время не чувствовала, вдруг, отдала сильнейшей болью. Аж, слезы из глаз брызнули.
  -Настя! Ты сейчас опиралась на Катину сломанную ногу! Ну-ка кыш, пройдись, успокойся!
   И Настя, подмигнув мне и поцеловав в щеку, скрылась за дверью.
  -Это все кофе. Бедняжка так волновалась.
  -Я сплю?
  -Нет, дорогая.
  -Я умерла?
   -Да, ты чего? Это мы, твои родители. Примчались сюда как раз к началу приема посетителей. Все хорошо, деточка, кошмар закончился.
  Закончился. Закончился....Закончился.... 'Я тебя твоим родителям по кусочкам доставлю. А про женишка твоего вообще никто не вспомнит. Эта гнида здесь гнить будет!'
   Я не понимаю, когда закричала. Вырываю руку, вытаскиваю одну иголку из руки, вторую, третью, кричу, плачу, зову! Кого? Но понять этого не успеваю. Добрый дядечка вкалывает успокоительное. Сон...
  
  
  -Что с ней? Она оправится?
   Дядечка в белом халате и смешных очках, с белой бородой и полысевшими висками мирно выслушал все вопросы беспокоящихся родных и, наконец, ответил.
  -У нее...акклиматизация, так сказать, она приходит в себя после нервного потрясения. Ее психика сейчас слаба. Еще одно потрясение и она может вообще забыться в воспоминаниях. Но это недолго. Всего пару недель. Под присмотром врачей она сможет прийти в себя и, наконец, понять, что ужас закончился. Просто потерпите и постарайтесь не упоминать события, после которых она попала в больницу. Хорошо?
  -Да. А мальчик, у него тоже такая проблема?
  -Мальчик впал в кому утром...
  Любовь Юрьевна ахнула и, прикрыв рот рукой, оперлась о твердую руку мужа.
  -Как же это?
  -Думаю, не стоит предупреждать, что об этом девушке тоже не стоит говорить?
  -Да, конечно...Конечно, конечно. Спасибо вам, доктор.
  -Не стоит.
  -Ох, что же будет, что же будет...
  
  ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ.
  -Подсудимый, встаньте. Вы согласны с предъявленными обвинениями?
  -Да.
  -Тогда. Объявляю вас виновным по статье 126 УК РФ за похищение и удержание лиц в неволи и по статье 121 УК РФ за нанесение тяжких телесных повреждений, вы приговариваетесь к 37 годам лишения свободы в колонии строгого режима. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. - Громкий стук судейским молоточком возвестил об окончании судебного процесса.
   Я, как сомнамбула, лишенная эмоций, поддерживаемая подругой и матерью под руки, осторожно, опираясь на костыли, направилась к выходу. Сзади шел отец, громко разговаривающий по телефону и тихий Флам, готовый раствориться под моим взглядом.
   ДА, он все еще чувствует себя виноватым, все еще не может поверить, что из-за какой-то глупой дешевки его брат стал бояться, ненавидеть самого себя.
   Кто был этому виной? Аня. Моя старая знакомая еще со школьной скамьи. Оказалось, что эта больная влюбилась в Айса безответно, тот ее отшил, променяв на какую-то блондинку. Ну, а она, посмотрев как-то странный фильм с 'добрым' названием и сюжетом - 'Я плюю на ваши могилы', решила отомстить. И понеслось.... Сначала доведение одной девушки до самоубийства, затем второй. А потом, войдя во вкус, суровая мстительница сама начала находить девушек и уговаривать их познакомиться с ее 'другом', вот только, им запрещалось говорить, кто их свел. Все должно было быть 'случайным'. Случайная встреча, случайное знакомство, случайный секс, случайная смерть....
   Да, некоторых приходилось убивать самой, заманивая в ловушку. Но девушку это не пугало, наоборот, прибавляло азарта. Она почему-то была уверена, что устав от смертей, парень непременно захочет покончить собой. И вот только после этого она смогла бы почувствовать себя отмщенной.
   Но затем случайность познакомила Айса с ее подругой Катей, которую слишком жалко было убивать. И понеслось...Ошибка, ошибка....Пришлось менять план и убирать объекты чужими руками. Она привлекла отца одной погибшей, чуть не сведя его с ума своими бесконечными звонками и рассказами о злобном маленьком мальчике Романове Алексее...
  В общем, в конце концов, узнав о том, что ее подельника арестовали, а бедный Романов находится в больнице, причем в тяжелейшем состоянии, Аня вдруг ощутила вину и пришла с поличным.
   Странная штука жизнь. Она ломает людей, как кукол, выворачивая их наизнанку, заставляя вытворять страшные вещи во имя мести, лжи, любви. Странный мир. Странные люди. Странная я.
  -Кать, ты домой?
  -Нет, в больницу. Нужно заглянуть к Айсу.
  -Как он?
  -Все еще в коме. - Симпатичная мордашки Катя погрустнела. Она очень надеялась, что Айсик, ее любимый Айсик, наконец, проснется. Но изо дня в день, приходя в палату, садясь возле него, понимала, что вряд ли это случится. Врачи уже пару дней намекали, что пора бы отключать паренька, нечего мучить. Но как же это? Прошло ведь всего два месяца. А вдруг он проснется, вдруг ему нужен еще день. В общем, поседевший отец не разрешил. Флам с нами был солидарен, хотя и не верил в чудо.
  -Кать, ты ведь понимаешь, что от того, что ты пропустишь день рождение своего отца, Айс не поднимется с постели? - да, это был холодный голос Филиппа. Он единственный смел, так говорить. И говорил, и говорил...
  -Отстань. Я успею. Я ведь всего на минуту. Мне просто надо с ним поговорить. Сказать кое-что важное.
  -Кать, он не услышит. Как ты не понимаешь? - он опять вспылил. Хорошо, что Настя рядом. Она прижала его к себе и что-то зашептала на ухо. Успокоился. Сжал зубы и успокоился.
   Через месяц у них свадьба. Рада ли я? Конечно. Они уже живут вместе. Познакомились с родителями, и родителей познакомили. Вечерами теперь они собираются компанией и играют в настольные игры. Большая дружная семья. Настя решила учиться. На юриста. Сказала, что хочет быть прокурором. Даже подала документы.
   А что, на дворе середина августа. Лето по-осеннему холодное. Я, кстати, живу с родителями. То есть не только с Ириной Петровной, но и с родителями, решившими, наконец, отдохнуть. Надолго ли? Не знаю. Но надеюсь хотя бы на год.
   Днем я - веселая, немного ироничная, но все-таки живая. А вот ночами, не могу себя сдерживать. Скучаю...
   -Ладно, не опаздывай.
  -Хорошо. Вечером буду.
  
  ВМЕСТО ЭПИЛОГА.
   Год спустя.
  -Мама! Я боюсь! Коленки дрожат!
  -Катя, дыши ровно. Вот так вот, вдох, выдох. Поняла, повторяй. Я пойду, проверю, все ли собрались.
   Вдох выдох. Вдох выдох. Не помогает!
  -Наааасть!
  -Валериана, корвалол, чего покрепче?
   Улыбающаяся подружка невесты радовалась, наверное, больше самой Кати. Конечно, это ведь такое событие! Легкое зеленое платье с вырезом лодочкой, приталенное, с отглаженным коротким подолом. Она выглядела, как кукла. Зеленые глаза, накрашенные профессиональным стилистом. Милые гвоздики в ушах. И высокие каблуки. Ах, да и маленький букетик цветов в руках. Все на месте.
  -Ну, как я? Ты довольно своей подругой, сестренка?
  -Да, ты безупречна. - Я старалась не плакать. Да-да, не плакать! - Он там? Уже стоит?
  -Стоит твой принц стоит. Как его из больницы отпустили вообще?
  -Под мою ответственность.
  Мы дружно переглянулись и засмеялись. Тут показалась организатор праздника. Весело нам помахала.
  -Ну, что, начинаем? Где детишки? Вы помните, что делать?
  -Дааа...
  -Вы мои маленькие феи. Все, все по местам. Музыку.
   И она скрылась из палатки.
  -Наааасть!
  -Валерианы, корвалола, чего покрепче?
   И снова смех.
  -Где папа?
  -За твоей спиной.
   Она указала элегантным пальчиком мне за спину, и поспешила вместе с еще двумя моими подругами на дорожку, к алтарю.
  -Папа, как я?
  -Прелестно. - Он ловко заправил выпавшую из прически прядь, с гордостью оглядел зашившее лицо, шикарное бело платье до пола. Хмыкнул, заметив оголенную спину, и поцеловав в щеку, протянул букет.
   -Тридцать секунд до выхода. Двадцать девять, двадцать восемь, двадцать семь..
  -Дорогая, я люблю тебя. Я горжусь тобой.
   Он протянул руки и опустил мне на лицо часть фаты.
  -Ну, с Богом!
  Свадебный марш. Прекрасная цветочная арка, притихшие гости, с умилением взирающие на прекрасную, как цветок, невесту. Шумящее где-то неподалеку море и оглушительное счастье в глазах влюбленных.
   Последние шаги. Благословение отца, передача дочери из рук в руки. Да, он уверен в этом парне. Они уже прошли и огонь, и воду. Даже смерть обманули. Парень почтительно целует руки любимой. Они улыбаются. Клянутся, даже не слыша голоса священника, их сердца на мгновение замирают, а после заветных слов: 'Поцелуйте невесту', пускаются в пляс. Слышатся шмыганья впечатлительных родственников и друзей, оглушительные аплодисменты и стук сердец, слившихся в одном ритме.
   Ах, да, поцелуй. Ну, что я могу сказать? Сама там не была, но говорили, что они друг от друга еще долго не могли отлипнуть.
   Сумасшедший и стерва. Бабник и истеричка. Что могло их связать? Судьба, наверное.... Ах да, и нерушимые узы брака.
  
  Конец.
  
  P.S: Большое спасибо за то, что прочитали, прорываясь сквозь опечатки и, возможно, несостыковки в сюжете. В скором времени, я обязательно все исправлю. Еще раз извиняюсь за торопливое, не вычитанное выкладывание. Надеюсь, что вы захотите перечитать эту историю в исправленном варианте. С любовью и искренними пожеланиями. К.К
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"