Аннотация: Письмо Н. к милой Жоржетт, строки, хранящие воспоминания о прошедшем лете и недопетых романсах.
Вы не замечали, что музыка пахнет? Иногда моя чуткость идет только мне на зло. С тех пор, как мы не виделись, прошел октябрь, а мне все чудится, что вы где-то. На ваш вопрос отвечу, но не полно: у мадам все хорошо, но врачи чуют подагру; сама она только охает целыми днями, прося грелку, даже если при ней уже все десять; Грета безумствует. Все по-старому. Романсы не смолкают в нашем доме - по крайней мере, в моей голове. Другие, кажется, не замечают - и только старый верный Близ качает умной головой в такт моим мыслям, хлопая смешно большими ушами. Да вы и сами знаете, моя милая, как это бывает.
Странно для меня только то, что я люблю больше кошек, чем собак - они менее верные, но более свободные. Линяющий беспрестанно вот уже не одну, на моей памяти, сотню лет мадамский сиам не любит дожди: он отбегает подальше от окон и препротивно шипит. Его я не люблю. По правде сказать, люблю я только вас - но не будем сейчас об этом.
По ночам меня, бывает, будят смутные ощущения. Я ведь обещал рассказать вам, и расскажу.
К черту болеющую тетушку и ее и моих питомцев - во главе моего маленького мира, помимо вас, стоит еще и музыка. Она наполняет мою жизнь смыслом, как вашу - ваши бесконечные изыскания. Как там ваш профессор, нет ли у него подагры? Если ответ положительный, значит, везите его к нам - не кажется ли вам, что в таком случае мы просто обязаны свести их со старой мадам вместе? В сторону шутки - но это было бы забавно. Вы говорили, что у него есть кошка? Ее зовут случайно не Люси?
Когда музыка затихает, появляется некое подобие пустоты - но эта пустота сродни той, из которой получилась вселенная, когда Бог придумывал мир. Мне кажется, что первой его мыслью могла бы быть нотная строчка - даже не кажется, а непременно; но лучше я промолчу. За такие речи матушка уже, верно, отправила бы меня на исповедь, ибо они, вероятно, грешны. Но чем грешна музыка? Они хотят запретить пение? К черту запреты, даже новорожденный понимает блаженный язык нот! Нотная грамота - это другое дело, но то, что мы воспринимает на слух, бесценно.
Да, и я начал ведь с того, что не только слуховыми рецепторами возможно понимать и представлять музыку - у музыки есть и запах. Голос музыки глубок и масштабен, так что может оставлять сладостное послевкусие - вы не замечали этого? - как после приема изысканных блюд.
Какой у нее запах, спросите вы? Как и у кулинарных шедевров, шедевры музыки различны и многообразны. Есть ли мелодии, досконально повторяющиеся от исполнителя к исполнителю, есть ли звуки, что звучат одинаково день за днем? Нам не дано понять великих замыслов природы и создателя, но невозможно сомневаться в одном, как и в моем, наверняка думаете сейчас вы, безумии - верно, мон шерри?
При первых звуках появляется только легкий флер, и лишь через чарующе летящие куда-то далеко мгновения вам открывается подлинный смысл, ароматная сущность.
Блюдо с гнилой или тухлой начинкой, каким бы мастером не был автор, все равно благоухать не будет; тоже самое и с песней. Поверьте мне, как часто я желал разорвать тетрадь в клочки, но лик моей милой Жоржетт всегда останавливал меня, сверкающий звездами в ночи.
Надеюсь, это наивное сравнение заставит вас улыбнуться - я еще никогда не улыбался так искренне, как при звуках вашего голоса под аккомпанемент ваших рук. Почему вы не со мной? Кто может ответить? Верно, только дождь, что шумит сейчас за моим окном, и из-за этого шума я не могу разобрать ни слова. Как жаль, но я скучаю - а вот вы все так же бодры и веселы в своих вычурно-извращенных письмах. Почему извращенных? Меня убивает ваш слог.
Ваш последний романс никак не выходит у меня из головы - вы, верно, знали, что так будет, и потому исполнили именно его? Пытаясь наиграть это, я чуть было не расстроил инструмент - по крайней мере, по словам дотошной к мелочам Греты. Не мне винить ее, но ваш любимый черный товарищ в полном порядке, сияет блеском и чистотой по центру нелепым франтом. Летом это не кажется странным, но хмурая осень все расставляет по своим местам, и вот уже даже яркие краски кажутся нам излишними, а суета - беготней по кругу, хотя только недавно танцы и веселье казались самой жизнью.
У вас чудные руки; вот вы держите письмо в своих тонких пальчиках, что невольно дрожат в пустоте хладных комнат, а на лице у вас - улыбка, достойная олимпийца, не смертного. Вот вы думаете заплакать - а я вас прошу не портить лицо, оно наверняка самое красивое сегодня, в пыли и серости городских тротуаров, в быстротечном беге истинной жизни. У нас все по-старому: хлипкие тропинки в унылом саду, такое спокойное одиночество, иногда до боли - и бескрайняя томность теплых, как пламя камина, вечеров за книгой. Вы думаете, я здесь скучаю? Опасайтесь лучше за себя, милая Жоржетт.
Сейчас в кабинет зашел, виляя хвостом, добрый Близ - смотрит на меня блестящими глазами, как будто прося отложить в сторону перо. Не могу не улыбнуться, вспомнив ваши с ним игры на зеленых лужайках и пикники за холмом...
Близ напоминает мне о песне, и я непременно хочу поделиться этим с вами: ваш голос пахнет пламенем свечей и строгими фраками; я так и вижу, как дамы в пышных туалетах вышагивают под этот стройный минор...
Нет сил описать то, что я представляю, вам - но я непременно покажу это на пальцах, как только вы приедете к нам снова! Я верю, что зима пройдет незаметно, точно так же, как прошел сентябрь, и эта вера делает из меня еще большего безумца, чем моя теория о запахах! Я непременно расскажу о ней Элиз, пусть порадуется - она так давно занимается академически, что, верно, уже устала от всех этих партитур.
Осень клонит к закату раньше положенного летом срока, темнеет так сильно - я только что взялся писать вам, а уже - выколи глаз!
Надеюсь, что не разочарую вас таким скудным буклетом - я еще не рассказал вам, как часто бываю там-то и там-то, но... вы ведь знаете, что я не бываю нигде! Я не сообщил вам с должным усердием о тетушкиной подагре - но ведь у вашего, помнится мне, отца была подобная проблема, к чему словесный сор!
Я очень люблю вас, мой соловей, не покидайте же навек и храните у сердца свою розу.