Был вечер. Был зимний хмурый вечер с тёмным небом и цепочкой оранжевых фонарей вдоль побережья. Холодный февральский вечер, и много людей торопилось домой.
Я тоже ехала домой.
Я ехала домой в автобусе, прислонясь спиной к стеклу. За спиной моей проплывала никогда не меняющаяся линия моря, ярко-оранжевая днём и серо-коричневатая ночью ограда набережной. Подняв капюшон и откинув на него голову, я почти полулежала на стекле, как обычно, слушая свою музыку.
Море всегда остаётся на своём месте и никуда не уходит. Море всегда справа, если ехать в город, и слева, если возвращаться домой. Море всегда одного цвета - серо-зелёно-голубого непонятного цвета. Оно шумит и вздыхает, брызгается и сердито ворчит порой. Море вечно живёт в этом городе и никогда, никогда его не покинет.
Если опираясь на стекло, чуть повернуть голову влево, то краем глаза можно увидеть море. Иногда оно кажется чёрным, иногда серым, но на самом деле оно всё того же зачарованного цвета. Если опираться на стекло и краем глаза видеть море, то море тоже увидит смотрящие глаза, увидит глаза и счастье на их дне.
Бывает, мне кажется, что глаза мы получаем от моря. Мы, люди со светлыми глазами.
Интересно, откуда рождаются карие...
Я лежала на стекле и смотрела на море. Смотрела на море, а в моих ушах шелестела музыка.
Музыка спасает меня от людей, от таких же, как я, людей, защищает мой маленький мир от чужих вторжений. Музыка поёт мне на незнакомом для этой страны языке. Может быть, музыка завладела мной, спеленала и шепчет теперь на ухо, что и как делать. Диктует мне мои поступки и обдумывает моё поведение. Музыка играет мной и будет шептать свои мелодии, пока я ей не надоем.
А потом придёт другая музыка...
Я стояла у окна, а передо мной читал книгу молодой человек. Я даже не могла понять, на каком языке он читает: я плохо вижу, и могла различить лишь то, что строчки в этой книге горизонтальные. Строчки горизонтальные, а в моей сумке лежит книга с вертикальными. Если вытащить её и читать сейчас, ещё одним барьером станет больше. Ещё одним препятствием можно будет отгородиться от здешних людей.
Но с каких-то пор мне уже не хочется увеличивать барьеры...
У той книги были ослепительно белые страницы. Бело-снежные страницы с россыпью чёрных букашек-букв. Строчки, абзацы, главы. Белые-белые поля. Белые-белые пропуски между рядами букв. Огромное сборище разных слов, слова с разным значением, слова с одинаковым значением. Множество строк, неисчислимое количество букв.
Молодой человек придерживал книгу большим пальцем левой руки, палец охватывало серое металлическое кольцо. У молодого человека был стриженый затылок и топорщились короткие волосы почти такого же серого цвета, как кольцо. А рядом сидела девушка в серо-голубой вязаной шапочке.
Я смотрела на его книгу, пытаясь определить, на каком языке она написана, я выискивала буквы, которые выдавали бы свою принадлежность к латинице или кириллице. Но почему-то мне всё время попадалась одна лишь буква "О", большая буква "О", "О", "О"... Вся книга пестрила буквами "О", как будто автор не знал никаких других.
В какой-то момент мне показалось было, что я углядела букву "Ф", а такой буквы в эстонском алфавите нет, значит, это русская книга, значит, этот человек говорит на русском языке, значит, мне понять его чуть-чуть легче, чем того, кто читает книги, написанные латиницей. Я углядела было букву, похожую на букву "Ф", как вдруг на открытую страницу книги легла девичья рука с золотым колечком на среднем пальце и стала водить по строчкам.
Зачарованно мой взгляд последовал за этим движением и, когда я поняла, что за символ чертит её тонкий указательный палец, мне почему-то... стало так страшно дышать, как будто дыханием я могла спугнуть эту руку со страниц.
На белых листах книги с рядами букв девушка рисовала сердечко - такой простой и детский символ.
И отвечая её рисунку, молодой человек тоже нарисовал сердечко - размашистое лихое сердечко - на снежно-белом листе книги, заполненной тысячами тысяч слов.
И она - в свою очередь отвечая ему - две точки и под ними скобку с концами, закругляющимися вверх - улыбка.
На белых-белых страницах неизвестный человек оставил много слов. Кто-то, кого я не знаю, кто-то, кого никогда, возможно, не узнаю, создал целый свой мир и показал нам его кусочек. Кто-то собрал много-много слов вместе для того, чтобы мы узнали чью-то историю.
Чьи-то чёрные слова на белых страницах - а поверх них два невидимых сердечка и улыбка.
Я ехала домой тёмным февральским вечером, а море тихо улыбалось мне, чёрными волнами набегая на берег. Море волновалось и бурчало что-то про себя, бурчало дружелюбно и задумчиво, словно приглашало меня побурчать вместе с ним.
И в ушах шумела музыка.