К обеду третьего дня наконец-то включили электричество, но, словно бы издеваясь, тут же отключили отопление и газ. Казалось бы, ничего страшного, и раньше бывало, можно было бы и дальше не вылезать из квартиры, но заканчивалась еда и лекарства. Кроме того, чувствовался дефицит чистой воды.

   Опасливо выглянув в окно, я осмотрел двор с высоты пятого этажа и, удовлетворившись увиденным, решился сделать вылазку до аптеки.

   Накинув пальто и до носу замотавшись шарфом, открыл дверь и на мгновение замер, вдыхая подъездный запах. Прислушался.

   Убедившись, что поблизости никого нет, я вышел на лестничную площадку. Но не успел даже лязгнуть ключами, как дверь напротив распахнулась, и наружу выглянуло пропитое лицо дяди Володи.

   - Слышь, парень, - просипел сосед. - Ты в магазин?

   Ударение на первом слоге слова "магазин", считал дядя Володя, выделяло его из сонмища прочих людей. Он вообще любил выделяться, но не выделялся.

   Я кивнул, наряженно ожидая. Не хватало мне только служить на побегушках у этого алкоголика. Однако ответ меня поразил.

   - С тобой пойду.

   Не дожидаясь моего согласия, дядя Володя занял позицию за моей спиной.

   Вот так, гуськом мы и вышли на улицу.

  

   На лицах горожан отражалась печать катаклизмов. Их было немного, но их было достаточно.

   Держась стен домов и избегая встреч со стайками оголтелого молодняка, мы с дядей Володей упорно двигались к своей цели.

   Ближайшие магазины оказались закрыты, но дядя Володя уверенно сказал, что "Девятка" работает, а до нее оставалось еще около километра.

   - Они знали, - шептал мой спутник, шумно дыша в затылок, пока мы шли. - Они, суки, знали еще сто лет назад и пытались замять. Все эти конфликты, они рождались из знания. Ты пойми, эти все местечковые царьки, возомнившие себя богами - ими двигало знание. Они знали, что и так все погибнет. Ты пойми, не способно рядовое быдло просто так убивать миллионы других быдл, прикрываясь лишь ширмой стремления к мировому господству. Знание рождает в душе черную яму отчаянья, поглощает человека, оставляя вместо него лишь куклу, которой руководит безудержный страх. И поэтому они скрывали. Все эти мелкие вбросы - это было подготовка. Но как, как, скажи, можно подготовить к этому? И то, что все это все-таки всплыло - это правильно. Я не знаю, кто виноват в этом, но я благодарен ему. Слышишь!

   Я чихнул, закашлялся. Прикрывая лицо платком, обернулся к дядя Володе. Внимательно взглянул в его глаза.

   Его глаза слезились. Вдруг он кивнул в сторону обращая мое внимание на как где-то в двухстах метрах от нас, в тени переулка группа подонков выколачивала жизнь из пожилого мужичка.

   - Это не наше дело, правда? - спросил дядя Володя.

   Я согласился, показывая на горло, - мол, болею. Хотя, можно подумать, если бы не болезнь, я бы полез в эту потасовку... Черта с два!

   - Я на днях создал стихотворение о сущности бытия, - тем временем продолжал сосед. - Пронзительное, поразительное, честное. Заходи как-нибудь - прочитаю.

   И быстро зашагал в сторону подонков. Я не решился его остановить.

   Я вообще редко решаюсь что-нибудь останавливать, поэтому мне больше ничего не оставалось, кроме как смотреть вслед уходящему дяде Володе. Со спины он казался этаким героем былинного эпоса, способным в одиночку спасти мир.

   Какая странная способность человека - казаться со спины.

   Не дожидаясь, боясь развязки, я поспешил дальше.

  

   Через два перекрестка, увязший в размышлениях, я не заметил, что оказался как раз посреди двух сектантских толп, коих в последние дни, судя по информации из СМИ, стало преизбыточное количество. Стоя посреди дороги и глядя в лицо одним бритоголовым безумцам, спиной я ощущал взгляды других сумасшедших.

   Стоило бы рвануть в сторону, но, как обычно, в таких ситуациях ноги приросли к асфальту.

   Кто-то из стоящих передо мной крикнул что-то в противоположную толпу. Оттуда донеслось в обратку. И пошло-поехало...

   Краткость - сестра драк.

   Конечно же, я попал под замес. Духовные лозунги быстро сменились приземленной матерщиной, в ход пошли кулаки: мне прилетело в одно ухо, потом в другое, я упал, получил под дых ногой, после чего уже не смог сосредоточиться на дальнейшем ходе драки и пришел в себя лишь спустя значительное время после ее окончания.

  

   Вечерело. Измученный суровой реальностью улиц я побрел к спасительной суете магазина.

   В "Девятке" царили очереди. Очереди заправляли всем. Несмотря на то, что цены подскочили, люди ели все больше и больше, пытаясь чувством сытости заглушить страх.

   Неспособный выстоять в длиннющей веренице людей, я решил передохнуть в небольшом кафе, паразитирующем на тяге людей к потреблению, где и встретил свою знакомую, Крысу.

   Крыса по своему обыкновению листала газеты, немедленно втянув и меня в это унылое времяпрепровождение. Я покорно сделал вид, что интересуюсь заголовками, хотя все они были как на подбор однообразны. Найти что-то не связанное с апокалипсисом было просто невозможно.

   - Послушай, - шепнула моя подруга, прервав чтение. - А ты что, заболел? Неважнецки выглядишь.

   Я вздохнул, показывая всем видом, что чувствую себя ну очень плохо. Однако Крысу этим было не пронять.

   - Ничего, это не самое отвратительное, что может случиться, правда ведь? - и она ткнула пальцем в статью. - Нет, ну ты посмотри! Они обещают "оптимизировать" добычу планетарных ресурсов так, чтобы к наступлению конца света в недрах Земли и на ее поверхности не оказалось ничего, что было бы нужно человечеству.

   Крыса всегда смешно умело пародировать других, вот и сейчас она ловко подобрала интонацию нужного министра:

   - Очевидно, что вопрос спасения некоторых исчезающих видов животных в нынешних условиях не актуален, поэтому мы намерены снять все запреты...

   - Сейчас они снимают запрет на отлов зверей, потом - на убийство людей, - Крыса как-то не по-женски хохотнула. - По вырубкам - та же песня. Отходы - хоть куда лейте. Ты считаешь, это правильно?

   Я пожал плечами.

   - Вот! Ты такой же, как они! Типа, после нас хоть потоп! А чего беречь то, что и так исчезнет... Так?

   Я развел руками.

   - Да ну тебя! Пошли отсюда.

   И схватив меня за руку, Крыса устремилась на улицу. Все мои слабые попытки противиться были подавлены на корню властной девушкой.

   Мы мчались без устали куда-то через дворы, переулки и скверы, и остановились, лишь достигнув набережной.

   От мерного плеска волн и прохладного ветра с реки мне стало окончательно плохо. Сотрясаемый кашлем я повалился на перила ограждения.

   - Скажи, зачем лечиться, если все равно сдохнешь? - несмотря на сквозившие в голосе Крысы нотки неприязни, она подхватила меня подмышки и потащила к ближайшей скамейке.

   Достала что-то из кармана и запихала мне в рот. Я с трудом проглотил, не успев даже почувствовать - что это было.

   Но Крыса пообещала, что полегчает.

   Полегчало.

  

   Мы сидели на скамейке, глядя в облачное, темнеющее небо. Крыса говорила:

   - Представляешь, наши потомки никогда не увидят ничего этого. Ни этих туч, ни этого берега, не вдохнут, как мы, здешнего воздуха... Как думаешь, они смогут построить космические корабли для межзвездных перелетов?

   Я собрался с силами и прохрипел:

   - Не знаю.

   Крыса уверенно тряхнула кудрями.

   - А я знаю. Наши дети будут умнее нас. Главное, чтобы им что-то осталось, что можно спасти. Иначе, какой смысл спасаться?

   Она что-то еще говорила, я в меру сил старался поддерживать беседу, но все опять закончилось ничем. У меня не хватило духу, у нее - интереса. Мы разошлись по разным сторонам, чтобы вновь когда-нибудь случайно встретиться, но вряд ли хотя бы раз - намеренно.

   Позже, застав меня выходящим с аптеки, позвонил по мобильнику шеф, сказал, чтобы я появился завтра в офисе, что сделка горит, без меня никак, пусть хоть просто с умным видом, но постою в сторонке.

   Почти сразу позвонила мама, узнала как здоровье, долго и подробно расписывала, что нужно делать, чтобы правильно лечиться, после чего попыталась перевести разговор в нужное ей русло, но села батарейка, и я остался один на один с тревожно засыпающим городом.

   Жизнь потихоньку втекала в прежнее русло. Мандраж проходил, уступая место привычному безразличию.

   В тишине полночных улиц все казалось таким же, как и прежде, еще до новостей о грядущем наступлении конца света, когда сам президент выразил свое соболезнование будущим поколениям, и началось...

   Сначала казалось, что все это шутка. Каждый день говорят, что свет закончится завтра. Каждый день твердят про "парниковый эффект", "озоновые дыры", "безумные астероиды". Ядерная война, добрые пришельцы, техногенные катаклизмы, в конце концов, адронный коллайдер, мать его... Но все это привычно, все это вероятности, все это может и не случиться, а тут... Откуда и кто это все вытащил - толком никто не понял. Просто однажды все СМИ запестрели информацией о том, что конец света все-таки наступит. Не сейчас, не завтра, даже не после завтра, но наступит. И все поверили. Никаких загадочных календарей, древних писаний - четкая констатация фактов, выкладок ученных. Много раз перепроверенных, доказанных и неоспоримых.

   И какая даже разница - от чего погибнет Земля? Она погибнет - это факт.

   Ровно через сто лет.

  

   И что теперь делать? Как жить с этим знанием?

  

   Ветер мел по мостовой легкий снежок. Редкий в этот час прохожий зябко прятал шею в воротник, пряча глаза, стараясь быстро пройти мимо. Чаще пролетали машины в обрамлении габаритов, выжигая фарами куски тени по сторонам дороги. Разметало облака, северные звезды, безбожно проигрывая неоновой рекламе, рассыпались по небосклону. Изрытый кратерами лик Луны путался среди фонарей.

   Заложенным носом я попытался вдохнуть в себя запах города, представляя, что делаю это в последний раз. Взглянуть на этот мир так, словно бы больше никогда его не увижу...

   Не получилось.

   Все-таки впереди еще был целый век. Наш век. А на него света хватит.