Почтарёв Алексей : другие произведения.

Рассказы старого рыбака

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    С пожилым мужчиной с удочкой я случайно познакомился на остановке. Потом мы с ним встречались еще не раз. Он рассказывал о своей жизни, а я самые интересные истории записывал.

  Рассказ старого рыбака
  В начале зимы 1945 года мы вернулись всей семьей из эвакуации в Петрозаводск. Мы - это я, мама и две мои младшие сестренки.
  Наш дом в Соломенном, на окраине Петрозаводска, к счастью, уцелел. За домом был огород, а на самом берегу Онежского озера стояла старая баня, которой мы уже давно не пользовались и деревянный причал для лодки, уходящий далеко в озеро. Справа и слева от причала заросли тростника. Отличное место для ловли рыбы.
  Раньше я никогда рыбалкой не увлекался, а тут вдруг загорелся. Время голодное, продуктов, что мать получала по карточкам, нам не хватало. Стал просить у матери коробку, в которой отец хранил свои рыболовные снасти: крючки, грузила, поплавки и самое главное - леска, которую отцу перед войной подарил его товарищ, финн, приехавший в СССР из Канады.
  Мать посчитала мое увлечение очередной детской блажью, неохотно, но все-таки отдала коробку с рыболовными принадлежностями. Отец погиб на фронте.
  Я сделал удочку и стал ловить рыбу прямо с мостков за баней. Рыбы тогда было много. В хорошую погоду в чистой воде можно было увидеть спину большой щуки в тени под мостками. На мою удочку щука внимания обращала мало.
  Все свободное время я проводил на озере. А времени тогда было очень мало. Я окончил семь классов, но учиться дальше в школе не мог, нужно было начинать работать, помогать матери содержать семью. Поэтому с осени пошел в училище учиться на слесаря.
  В училище мы были заняты целый день. С утра учеба, а во второй половине дня шли разбирать развалины разрушенных в войну зданий, или ремонтировали лопаты, кирки и другой инвентарь в училище.
  Домой возвращался к шести, а иногда и к семи вечера, быстро перекусывал, брал удочку и шел на свое любимое место на мостках за баней.
  К этому времени мать изменила свое отношение к моему увлечению. Я почти никогда не возвращался с рыбалки с пустыми руками. Рыбная ловля стала серьезным подспорьем для семейного стола.
  А большая щука так и стояла почти каждый день, под мостками высматривая добычу. И захотелось мне эту щуку поймать, вот только я не знал, как.
  И тут кто-то из ребят в училище мне рассказал, что есть такая рыболовная снасть, называется спиннинг и все мне описал, как эта снасть устроена. Я конечно загорелся. Леска, крючки у меня были, катушку можно сделать из обычной консервной банки, а вот где взять блесну?
  Пришлось пойти на преступление. В шкатулке на комоде мать хранила серебреную чайную ложку, как память о своем детстве. Вот эту ложку я потихоньку и стащил.
  Сосед дядя Гриша приделал мне к ложке крючок тройник, сделал поводок. Получилась настоящая блесна, в воде она играла, отливаясь серебром, как настоящая рыбка.
  При первом же броске, щука рванулась из-под мостков, схватила мою блесну и рванула леску с такой силой, что я чуть не полетел воду вслед за щукой.
  Вот тут и началась настоящая борьба с большой и сильной рыбой.
  Читали книгу Хемингуэя "Старик и море"? Как старик боролся с большой рыбой? Когда я читал, переживал ту свою рыбалку заново.
  Хотя мне и было тогда четырнадцать лет, но роста я был небольшого, а сил в руках и ногах маловато. Это потом я отъелся и набрал вес.
  Больше всего я боялся, что если щука сорвется, то утащит за собой блесну из серебряной ложки, а этого допустить было никак нельзя.
  Долго я боролся с упрямой рыбой, то отпускал леску, то снова подтягивал. В конце концов, когда руки уже совсем не слушались, рыба перестала сопротивляться, и я подтянул ее к берегу, а потом вытащил на берег.
  Щука была огромная, когда я ее нес домой, хвост волочился сзади по земле. Вот с этой рыбалки я и стал настоящим рыбаком.
  А из щуки мать наделала котлет, которые мы ели несколько дней, и даже не стала ругать за испорченную серебряную ложку.
  
  
  Как мы с дедом на медведя охотились
  Летом 1946 года отпустили нас на каникулы в начале июля. Учился я тогда в техническом училище на слесаря.
  В середине июля мне мать говорит:
  - Из деревни дед пишет - начал перебирать баню, нижние венцы совсем сгнили. Один не справляется, тебя в помощь просит. К тому же надо сено для коровы накосить. В лесу говорят, черника созрела - наберешь деду с бабкой, да и нам пара ведер на зиму не помешает. В начале августа малина созреет. Морошки хорошо бы набрать. А как в деревне рыба клюет, наверное, и сам помнишь. В общем, дело сделаешь, заодно и отдохнешь.
  - Хорошо, - говорю, - мама.
  Собрался и поехал. Когда поезд подошел к станции, там меня уже ждал дед с лошадью, запряженной в телегу. Как водится, дед поспрашивал, как мы в городе живем, а потом и говорит:
  - Тут такое дело, Саня, что баня подождет. Есть у нас недалеко от деревни в лесу поле с овсом. Повадился на это поле медведь ходить, лакомиться молодыми, сладкими побегами. Не сколько съест, сколько помнет, да потопчет. А овес этот предназначен на зиму для наших колхозных лошадок. Мало будет корму, лошадки к весне отощают, а может и погибнут. А сейчас, сам знаешь, время такое, за недогляд могут так строго спросить, что мало ни председателю не покажется, ни нам колхозникам. Так что надо нам этого медведя ликвидировать.
  - Я-то, тут чем помогу, - удивился я на речь деда, - Я же не охотник, а рыбак. И с ружья ни разу не стрелял.
  - А кроме тебя, - говорит дед, - помочь мне больше некому. Деревня у нас небольшая, а те мужики, что с фронта вернулись, все пораненные. У кого ноги нет, у кого руки, а ты парень взрослый, недавно вон аж пятнадцать лет исполнилось. Самое время охоте на медведя учиться.
  - Ладно, - говорю, - если надо, пойду и на медведя.
  На следующий день дед взял свою "берданку" и пошли мы с ним за сарай по банкам стрелять. Это я так дедово ружье "берданкой" называю, на самом деле, нормальное одноствольное ружье ИЖ-5, которое дед купил еще до войны.
  Расставили на бревне банки. Стал меня дед учить стрелять. Выделил он на мое обучение пять патронов. Из пяти выстрелов попал я только в одну банку.
  Почесал дед затылок.
  - Надеялся я Саня на твои зоркие глаза и твердую руку, да придется видно мне самому стрелять, а ты с топором будешь рядом, на всякий случай.
  Вечером собрались и пошли на поле. Поблизости от поля на дереве дед соорудил специальный помост, замаскировал его ветками. Помост, конечно хороший, крепкий, но как-то не высоко от земли. Я, конечно не охотник, но помост сделал бы повыше, на соседнем дереве, но деду ничего не сказал, и как потом оказалось, зря, что не сказал.
  Забрались мы на помост, завернулись в тулупы. Ночи у нас в Карелии летом холодные и стали ждать медведя. Под утро в предрассветной мгле на поле зашевелилась какая-то неясная тень - медведь пришел овес есть.
  Я деда толкнул:
  - Деда, медведь вроде.
  - А! Что? - встрепенулся дед. Он, оказывается, уснул.
  - Медведь, - говорю шепотом. Тут и дед медведя увидел. Положил свое ружье поудобнее на свернутую валиком фуфайку, прицелился и выстрелил.
  Взревел медведь на поле и бросился в нашу сторону. А у деда гильза из ствола не выходит. Надо ружье быстро перезарядить, а ни как не получается отстрелянную гильзу снять. Тут и медведь к нам на помост полез, уже голова среди ветвей показалась.
  - Саня, бей, - закричал страшным голосом дед, а я стою на помосте, как молнией пораженный. Дед не растерялся, бросил ружье, выхватил у меня топор и ну им медведя рубить. А как только голова медведя отпрянула от нас, поднял ружье, легко вынул застрявшую гильзу, вставил новый патрон и выстрелил в медведя. Под помостом медведь немного поворочался и затих.
  - Да-а, - сказал дед, присаживаясь, - видно действительно ты Саня не охотник.
  Сходил я в деревню, привел лошадь с телегой, а дед тем временем разделал медведя.
  В то лето я хорошо помог деду: сена накосил, рыбы наловил, морошки, черники с малиной набрал, грибов насобирал. Баню, мы с ним поставили, просто загляденье, как новую. Домой еле дотащил мешки с деревенскими гостинцами. Очень они нам пригодились голодной зимой 1946-47 года.
  
  
  Как мой двоюродный брат обычной столовой вилкой щуку поймал
  В конце лета 1948 года из Ленинграда (теперь Петербурга) приехал к нам в гости мой двоюродный брат Петр, студент университета. Я уже работал на заводе, мне его развлекать было некогда. А он парень шебутной, ему на месте не сидится.
  - Играют ли у вас ребята в футбол? - спросил меня в первый же день приезда Петр.
  - Играют, - говорю, - и футбол любят, вот только играть им не чем. Нет хорошего мяча.
  Петр надел пиджак со значками комсомола и ГТО на лацкане и пошел в городской клуб ДОСААФ. Вернулся оттуда с настоящим кожаным футбольным мячом. Правда, старым и потертым, но мальчишки со всех окрестных улиц были в восторге и ходили за Петром гурьбой. Целыми днями он с ними на пустыре за домами играл в футбол, а в субботу говорит мне:
  - Неделю, как в Карелию приехал, а еще ни разу за грибами не ходил.
  В тот же день собрались вечером, пошли в ближайший лес, набрали по пол корзины. А что делать? Рядом с городом, все места исхожены.
  - Саня, - говорит мне Петр, - неужели у тебя нет такого заветного места, где грибов видимо-невидимо, хоть косой коси?
  - Есть такое место, - отвечаю, - вот только оно далеко от города. На автобусе надо ехать.
  В воскресенье утром собрались и поехали. Название той деревни я вам не скажу, так как до сих пор там грибы собираю.
  Приехали на место к девяти часам утра. Идем через деревню, смотрим - уже столовая работает. В те годы летом на период сенокоса и уборки урожая в деревнях для рабочих полеводческих бригад организовывали временные столовые. Кто мимо идет или едет, тоже можно было зайти, если есть деньги, покушать. Петр мне говорит:
  - Давай, Саня, зайдем, я есть хочу.
  И хотя рано утром мы плотно позавтракали - слово гостя закон. Зашли в столовую, а там поварихи напекли пирожков с повидлом. Взяли по стакану чая. Я два пирожка, а Петр - пять. Вкусно!
  От столовой я Петра прямо в лес повел. Грибные места сразу за деревней начинались. Через пару часов вышли к небольшой безымянной речке. Корзины уже полные. Решили немного отдохнуть.
  Подошли к реке, вода чистая, прозрачная, а между камнями две щуки стоят, хвостами тихонько шевелят. Петр сразу загорелся:
  - Давай этих щук поймаем.
  - Чем же мы их ловить будем? - удивился я, - Руками что ли?
  - Вилкой, - отвечает Петр и вынимает из кармана обычную столовую вилку.
  - Где же ты вилку взял? - опять удивился я, потому что вилка совсем не похожа на те, что у нас дома.
  - В столовой, где мы пирожки кушали, позаимствовал.
  Украл, значит. Да и зачем ему вилка в лесу понадобилась? А Петр ножом палку вырезал, один конец палки расщепил, в расщеп ручку вилки вставил, шнурком от ботинка плотно обвязал. Получился гарпун.
  Делали мужики у нас на заводе такие: и с одним зубом, и с тремя. Вот только у настоящего гарпуна лезвия зазубрены, специально, чтобы рыба не соскользнула. А как Петр будет гладкой вилкой щуку гарпунить, я не представлял.
  Сегодня использовать гарпуны в рыбной ловле запретили, и считаю - правильно сделали. Уж очень часто с них рыба сходила. Больше рыбы поранят, да испортят, чем наловят.
  А Петр уже к речке направился.
  - Ты Саня, мне только не мешай, - говорит.
  А я и не собирался мешать, еще спугну щук, а потом меня же Петр и обвинит, что я ему помешал рыбу ловить. Стою на месте, жду.
  Подошел Петр к речке, примерился и со всего размаха всадил вилку щуке в спину, навалился на импровизированный гарпун всем телом, прижал щуку ко дну, а потом ловким движением выбросил ее на берег.
  Когда обратно возвращались, Петр занес вилку в столовую.
  - Хорошая, - говорит, - вилка, сопутствует ей рыбацкая удача, вот только мне она больше не пригодится. Пусть другие пользуются.
  Потом ребятам на заводе рассказывал, как двоюродный брат вилкой щуку поймал, никто не верил.
  - То, что твой брат щуку вилкой заколол, вполне верим. Сами с острогами на щук не раз ходили, но зачем он в лес вилку с собой взял?
  Меня это и самого удивляло. Спросил об этом Петра, перед его отъездом.
  - Взял, и взял. Чего пристал, - недовольно ответил Петр, - Случайно так вышло.
  
  
  Как вологодские рыбаки нас рыбьим "жирком" угощали
  Как только исполнилось 18 лет, меня призвали в армию. Отслужил, как тогда было положено - три года. До армии я работал на заводе и учился в вечерней школе. После армии снова пришлось сесть за учебники. Как назло, в начале пятидесятых был прекращен прием на биологический факультет Петрозаводского университета. Решил поступать в Ленинградский университет на биологический факультет. Вступительные экзамены сдал успешно и вот я студент университета.
  Куратором нашей группы была Наталья Александровна, женщина средних лет, преподаватель, кандидат наук. Между собой мы называли ее сокращенно - эН-А (Н. А.). В конце первого курса она подошла ко мне:
  - Саша, этим летом сотрудники с кафедры паразитологии участвуют в экспедиции, организованной академией наук СССР. Будем изучать паразитов пресноводных рыб. Я еду в эту экспедицию, но мне нужен помощник. Знаю, что ты серьезно хочешь заняться ихтиологией. Для тебя это хороший шанс познакомиться с работой экспедиции, получишь навыки работы лаборанта в полевых условиях, соберешь материал для курсовой научной работы. Есть еще время подумать.
  - Я согласен, - говорю, - а когда начало экспедиции? У меня же еще впереди летняя сессия.
  - Вот как раз сдашь экзамены, и поедем, - отвечает она.
  До начала экспедиции время пролетело незаметно. Летнюю сессию я сдал успешно. От университета в экспедицию ехало несколько человек, но нам предстояло работать в разных местах, планировалось охватить несколько больших водоемов Северо-запада. Мне, конечно, хотелось попасть в Карелию, но нас с Н.А. отправили в Вологодскую область.
  С нами должна была еще ехать студентка нашего факультета, но какие-то семейные дела ее задержали. Она приехала потом, тремя днями позже. Именно она и должна был выполнять обязанности лаборанта в полевой лаборатории, а моя задача была ходить с рыбаками в озеро и отбирать, сразу после вылова рыбу, для наших исследований. С начальством рыболовецкой артели все было заранее согласовано.
  И вот мы в Вологодской области в рыболовецкой бригаде. На берегу Онежского озера несколько домиков, в одном из них нам выделили две комнаты. В одной комнате поселилась Н.А с лаборанткой, в другой комнате мы решили организовать лабораторию. Я же буду ночевать с рыбаками в соседнем домике.
  Я быстро снял наши вещи, тюки и ящики, с грузовой машины, которая подбросила нас до места, и стал переносить их в лабораторию. Пока мы распаковывали груз, подошел бригадир, кряжистый мужчина с суровым обветренным лицом и черной, как смоль бородой. Степенно поздоровался, сказал:
  - Прошу к нашему столу, отведать, что Бог послал.
  - Ты, Саша, иди, - говорит мне Н.А, - а мне еще нужно тут кое-что проверить. Я подойду позже.
  - Хорошо, - говорю.
  - Строгая у тебя начальница, - уважительно сказал бригадир рыбаков, - сразу видно ученая - в очках.
  Рыбацкая бригада уже садилась за стол. Все мужики под стать бригадиру - косая сажень в плечах. Мне сразу же налили большую миску ухи, дали в руку ломоть хлеба, придвинули ближе деревянную ложку.
  - Давай, хлебай уху, не стесняйся.
  Один из рыбаков, исполняющий роль повара, поставил на стол миску полную каких-то плоских белых полосок и стал их бросать на сковородку, тщательно обжаривая с двух сторон.
  - Что это он жарит? - заинтересовался я.
  - Рыбий "жирок", - пояснил бригадир. Есть такой жир в животе у рыб. Мы его жарим и едим. Очень вкусно. Сейчас попробуешь.
  Тут подошла Н.А. Я ей рассказал про "жирок", который, тут же в комнате на плите жарил повар. Н.А. заинтересовалась и стала внимательно рассматривать оставшиеся в миске две белых полоски. Потом сказала мне.
  - Саша, давай выйдем на минуту из дома.
  Извинилась перед рыбаками, мол, дела. Вышли на улицу.
  - Саша, - говорит Н.А., - это никакой не рыбий "жирок", а рыбий паразит, и она назвала длинное латинское название гельминта.
  - А как же рыбаки его едят? - ужаснулся я. - Сказать им об этом?
  - Нет, говорить мы им пока ничего не будем. Но ты этот "жирок" не ешь. А я сегодня же пойду в местный медпункт и попрошу фельдшера взять у всех рыбаков анализы на гельминтов. Вот по результатам этих анализов и поговорим с рыбаками.
  Н.А. ушла, сказала, что покушает в комнате. У нее какие-то продукты были взяты из дома. А я вернулся к рыбакам. После слов Н.А., мне даже уха в горло не лезла. Кое-как отказался от предложенного рыбаками жареного "жирка". Попил чаю и, сославшись на дела, а их действительно предстояло еще много, пошел обустраивать временную лабораторию.
  Н.А. сдержала свое слово, обратилась к местному фельдшеру, и на следующий день у всех рыбаков рыболовецкой бригады взяли анализы на гельминтов. Через неделю, когда пришли ответы анализов из районной поликлиники, выяснилось, что рыбаки здоровы.
  - Может быть, вы ошиблись? - спросил я Н.А.
  - Нет, я не ошиблась, ответила мне Н.А. Я специально взяла один "жирок" на исследование, которое только подтвердило мою первоначальную догадку.
  - Почему же рыбаки не заразились гельминтами?
  - Это действительно опытные люди, которые давно занимаются рыбной ловлей. Они хорошо прожаривают рыбу и этот, так называемый "жирок", хорошо кипятят уху. Паразиты просто погибают.
  - На старших курсах буду вам читать паразитологию, - продолжила Н.А., - Паразиты встречаются у всех рыб, но морскую рыбу, мы едим вместе с паразитами, которые в ней тоже содержатся без всякого для себя вреда, потому, что человек не включен в жизненный цикл паразитов морских рыб. А вот в жизненный цикл гельминтов пресноводных рыб человек включен, как и другие крупные млекопитающие поедающие рыбу, медведь, например. Поэтому и мясо убитого охотниками медведя, прежде чем есть, нужно обязательно проверить в лаборатории на наличие в нем паразитов.
  Если рыба плохо обработана, то человек может заразиться. Например, в рыбниках, пирогах с рыбой, рыба плохо пропекается, и паразиты в ней не погибают. Поэтому в СССР в общепите рыбники пекут только с морской рыбой. Население для приготовления рыбников использует рыбу, которую сами наловили, то есть пресноводную и нередко заражается гельминтами.
  После этого случая, я долго не мог есть рыбу, хотя очень ее люблю. Слышал, что так бывает со студентами медицинских вузов - начинают изучать болезни, и сразу все болезни, которые изучают, находят у себя.
  Потом привык. Если соблюдать правила приготовления рыбы - бояться нечего.
  А рыбакам Н.А., конечно же, прочитала целую лекцию, рассказала, какой "жирок" они на самом деле едят, но они ее речи встретили со скептическими улыбками. Правда, при нас больше рыбий "жирок" не жарили.
  
  
  Чем закончилась зимняя рыбалка на Ивановских островах
  Незаметно подошли к концу девяностые годы. В 2003 году я уже давно был на пенсии. Дом в Соломенном мы продали в начале 60-х, теперь я жил на Зареке, одном из старинных районов города Петрозаводска, расположенном на самом берегу Петрозаводской губы Онежского озера.
  На пенсии, особенно зимой делать нечего, и пристрастился я ходить на лыжах на зимнюю рыбалку на Ивановские острова. В том году зима была еще нормальная, как и положено, с настоящими морозами - озеро покрылось толстым слоем льда.
  По озеру ходить на лыжах не так просто, постоянные ветра быстро заметают лыжню снегом, поэтому каждый раз приходилось торить ее заново. Хорошо, что на озере больших сугробов не бывает, те же самые ветра сдувают весь лишний снег.
  От Зареки до Ивановских островов около 8 км, обычно это расстояние я проходил на лыжах за два часа. Приду, печку в рыбацкой избушке истоплю, согреюсь, чаю попью, а с утра на рыбалку.
  Однажды слышу гул мотора, снегоход подъехал. Заходит в избушку мужчина. Лицо и борода заиндевели. Поздоровался, назвался Геннадием из Ялгубы. Возраст на вид от 30 до 40. Попили мы с ним чаю, перекусили, чем Бог послал, легли спать, а утром вместе на рыбалку пошли. Вечером я на лыжи и домой в город, а он на снегоход и в Ялгубу. Подружились, в общем. Я приходил всегда раньше, печку топил, чайник грел, ждал его приезда.
  Однажды подхожу на лыжах к избушке, а перед ней какие-то незнакомые ребята возле снегохода возятся. Дверь в избушку нараспашку открыта, снег за порог намело. Зашел в избушку. Полка, на которой продукты хранили, со стены сорвана, вся крупа по полу рассыпана, стекло в окне выбито. Я к тем ребятам.
  - Это вы сделали?
  - Нет, мы только подъехали. Все так и было. Ничего не знаем.
  Завели свой снегоход и укатили в сторону города. Делать нечего. Дверь в избушку закрыл. Разбитое стекло в окне заткнул старой курткой, которую кто-то из рыбаков в избушке оставил. Пол подмел. Печку затопил. Тут и Геннадий подъехал. Я ему рассказал и про ребят на снегоходе, и про бардак, который застал в избушке.
  - Ничего, - отвечает мне Геннадий, - в следующий раз я новое стекло привезу, отремонтирую окно. Сейчас многие крутые снегоходы на покупали. Деньги есть, а ума не хватает. Не расстраивайся Александр Степанович.
  И действительно в следующие выходные привез Геннадий даже не стекло, а новую раму со стеклом и сделал новое окошко. Стало и светлее, и теплее.
  Через неделю я снова на рыбалку собрался. Вечер выдался морозный, ветреный, но на лыжах бежать легко. Иду на лыжах и уже мечтаю, как затоплю печку, согрею чайник, чаю попью, согреюсь. Буду сидеть Геннадия поджидать. Подхожу к нашему острову и останавливаюсь в недоумении - избушки нет.
  Накануне снег выпал. Передо мной ровная белая полянка, а избушки нет. Поковырял снег лыжной палкой - черные головешки. Тут и запах горелый почувствовал. Сгорела наша избушка. Может случайно, а может, кто специально сжег. Вместе с избушкой сгорела и вся моя рыбацкая амуниция: удочки, шарабан, коловорот, но главное - теплая одежда. Чтобы не таскать на себе туда-сюда лишнюю тяжесть, я все оставлял в избушке. До сих пор как-то не принято было среди рыбаков, друг у друга вещи воровать.
  На лыжах до избушки шел налегке. За спиной только рюкзак с продуктами, да коробочка со свежим мотылем. Пока стоял возле пепелища, чувствую, начинаю замерзать. Ждать Геннадия не было смысла, он еще может только через пару часов подъедет. Написал прямо на снегу лыжной палкой ему записку о случившемся, а сам обратно пошел, домой, в город.
  Когда до острова на лыжах шел, ветер в спину был, а сейчас в лицо стал дуть. На морозе, даже небольшой ветер, многократно усиливает действие холода. Чувствую, начинаю замерзать. Знаю немало случаев, когда человек шел по морозу не чувствуя ног, а потом оказывалось, что ноги поморожены и уже в больнице приходилось ампутировать пальцы ног, а то и всю ступню. Страшное это дело.
  Если бы у меня были современные пластиковые лыжи с тонкими беговыми ботинками, то отморозил бы ноги запросто. Не зря все лыжные спортивные соревнования проводят в теплых странах на искусственном снеге, чтобы спортсменов не поморозить.
  А у меня еще советские деревянные лыжи с ременными креплениями хорошо подогнанным к обычным деревенским валенкам, которые я всегда на рыбалку надеваю с теплыми шерстяными носками. На скорость на таких лыжах не побежишь, но куда надо обязательно дойдешь.
  Больше меня беспокоили лицо и руки. Ветер в лицо. Мороз щеки и нос быстро схватывает. Не заметишь, как побелеют. Приходилось, каждые пятнадцать минут останавливаться и растирать щеки и нос как можно сильнее.
  Хорошо на руках не перчатки, а рукавицы и собачьей шерсти - шубницы называются, теплые как шуба. Лицо разотру, руки замерзнут, суну их в рукавицы, согреваю. Только согрел, пора лицо растирать. Так и шел. Длинным мне обратный путь показался, устал сильно, последнюю сотню метров до подъезда еле ноги передвигал. Одно дело 8 км пройти, другое дело в два раза большее расстояние, тем более без всякого отдыха, и это при моем возрасте в 73 года. Где мои двадцать лет? Однако дошел. Геннадия я больше не встречал. Он не знал моего адреса, номерами телефонов мы тоже не обменивались. Восстановили ли рыбаки на острове ту избушку - не знаю. Я там больше не бывал.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"