- Ну что, - продолжим? Наверное, пора показать тебе карту номер тринадцать - "Смерть". Ты удивишься, но в ней ничуть не больше "плохого", чем в какой-нибудь другой карте Таро, ведь смерть для мага это лишь переход из одного состояния в другое. Помнишь, ты играл в войну с соседскими мальчишками..., где теперь эти игры? Они остались лишь в вашей памяти, потому что за ними пришла Смерть. Она приходит в свой час, унося то, чье существование уже не может принести пользу этому миру, и ты должен научиться видеть вокруг себя ее незримую, но очень важную работу.
Посмотри внимательно на эту карту. Я не стану ее тебе описывать, потому что каждый, вступивший на Путь, должен сам заглянуть ей в лицо...
- Прыгай сюда, не бойся! - Джая помахала рукой Шиани Мунгу с другой стороны обрыва. Ее легкое платье поднялось ветром, показав юноше загорелые, сильные ноги.
- Я не боюсь, - ответил Шиани Мунг, но на самом деле он боялся, потому что до этого совершал подобные прыжки только в специальном снаряжении.
- Как ты можешь говорить такое, Джая? Он же воин..., - сказала стоявшая рядом Джила. Она была старше и серьезней своей сестры, только что вступившей во взрослый возраст.
- Он - воин с Небес, а здесь земля..., - не растерявшись, ответила Джая, придерживая платье от разыгравшегося морского ветра.
Шиани Мунг смерил расстояние, и уже собрался делать разбег, как висевший на его шее космофон "заговорил" голосом Масао Мичи:
- Шиани Мунг, ты там не очень-то веселись..., помни, что я отвечаю за тебя перед капитаном.
- Обещаю, - я буду осторожен.
- И еще. Говорю тебе на всякий случай, что на Деметрии мужчина не может просто так ухаживать за девушкой, если у нее есть, незамужние взрослые сестры!
- Но это же бред, дон Масао!
- Подожди, ты не дослушал! Ухаживая за одной, он должен уделять такое же внимание и остальным, если, конечно, они этого пожелают. Так что не советую тебе...
В микрофоне послышались помехи, и Шиани Мунг включил подавляющий фильтр. Немного подумав, он вообще отключил передатчик, потому что заботливость старика иногда просто выводила его из себя.
- Иди к нам, Шиани Мунг! - позвала его, на этот раз, Джила. В отличие от своей худенькой сестры, она уже обрела формы, и ее налившуюся грудь не могло бы скрыть и более закрытое платье..., но платья сестер отнюдь не имели такого недостатка.
- Иду! - закричал Шиани Мунг. Он взял в руку, висевший на боку меч, и, разогнавшись, перепрыгнул через небольшое ущелье, опасно приземлившись между двумя острыми камнями.
- А люди с Небес умеют прыгать! - оценив его прыжок, сказала Джая.
- Да..., умеют, - еще не веря в то, что он цел и невредим, сказал Шиани Мунг, поднимаясь, и глядя на гладкие, смуглые ноги стоящей рядом Джилы. Ветер, как назло, стих, но тонкая ткань платья позволяла юноше видеть не только открытую часть ног, но и то, что было скрыто от посторонних глаз.
- А ты будешь нас защищать? - вдруг совсем серьезно спросил Джая.
- Джая, - как тебе не стыдно! - одернула ее сестра.
- Конечно, буду! - смеясь, сказал Шиани Мунг.
- Я тебе верю, - сказала Джая, и в ее тоне слышалось какое-то детское доверие, шагнувшее в ее взрослую жизнь вместе с созревшим телом.
- А почему ей должно быть стыдно? - спросил Шиани Мунг, едва поспевая за скачущими по острым камням ловкими девушками.
- Потому что по нашим законам мужчина, пообещавший защищать женщин, показывает этим свою готовность стать им мужем! - не скрывая радости, сказала Джая, после чего повернулась к сестре и показала ей язык.
- Так нельзя, Джая! Ведь Шиани Мунг не знаком с нашими обычаями! - сердито сказала Джила, но девушка лишь рассмеялась, - взвизгнув от неожиданного порыва ветра, и успев таки подхватить "непослушное" платье.
- Прости ее, она - вчерашний ребенок, и еще не понимает того расстояния, что лежит между мужчиной и женщиной... Осторожно, - здесь "живые камни"! - Джила успела схватить Шиани Мунга, - рука ее была теплой и сильной, и юноша, отчего то не сразу отпустил ее.
- А я буду вас защищать! - повторил Шиани Мунг, не любивший отступаться от собственных слов, отчего Джая издала радостный крик и буквально повисла на шее у сестры.
- Отстань..., я упаду! - попыталась оттолкнуть ее Джила, но теперь в голосе ее не было строгости, и она даже позволила сестре поцеловать себя в щеку.
- Попался, попался! - Джая побежала вперед, звонко восклицая, и смело наступая на качавшиеся камни своими легкими, соблазнительными ножками.
Джила опустила глаза; и пока она обгоняла Шиани Мунга, тот успел заметить, как на лице ее проступил румянец.
- Ты не устал?
- Конечно, нет!
- Осталось уже совсем недалеко...
- Вот наше с Джаей место..., сюда мы приходим всякий раз, когда нам хочется побыть вдвоем.
- Как красиво!
Расступившиеся ветви деревьев внезапно открыли Шиани Мунгу небольшую бухту, словно выбитую в скале молотом великана - обладателя тяжелых кулаков и нежного, поэтического сердца.
- Осторожно, здесь водятся змеи! - радостно сообщила Джая, спускаясь вниз по узкой, едва различимой тропинке.
Шиани Мунг засмеялся; ему никогда еще не было так весело и легко на душе. Проснувшийся космофон изо всех сил пытался привлечь его внимание, - сначала мигая, а потом, издавая тональные сигналы, но юноша "выкрутил" громкость, не желая нарушать тишину этого прекрасного места.
Тропинка вывела их к тонкой полоске берега. Мелкие, бережно отшлифованные тысячелетиями камни, напоминали спину гигантского земноводного, прилегшего отдохнуть, да так и оставшегося в этом царстве свободы и гармонии.
Когда Шиани Мунг и Джила спустились, Джая уже стояла в воде. Сброшенную ею одежду шевелил все тот же озорной ветер, словно не желавший мириться с мыслью о том, что это юное создание на этот раз предпочло его другому. Теперь он мог только лишь забавляться с ее волосами, радуясь, что они еще не намокли, а потому подвластны его нежной, ласкающей силе. Но обнаженное тело Джаи, все-таки, предназначалось не его всесильным "рукам", - а загоревшемуся взгляду юноши.
- Идемте купаться! - повернувшись, позвала их девушка, зачерпнув ладонями прозрачно-синюю воду и подбросив вверх сверкнувшие на солнце брызги.
Шиани Мунг вопросительно посмотрел на Джилу, и та понимающе улыбнулась:
- Джая уже взрослая, и ты можешь не спрашивать у меня разрешения..., но я должна тебе сказать, что совместное купание означает у нас брачный обряд, а эта несносная девчонка хочет любой ценой добиться своего!
Тем временем Джая с визгом бросилась в воду, и Шиани Мунг запомнил каждое движение ее тела, зная, что не забудет этого момента до конца своей жизни.
- Какой же она еще ребенок..., - вздохнув, сказала Джила, и пошла к воде.
- Почему он не идет? Ты что, все рассказала ему! - закричала из воды Джая. Она смотрела на сестру с таким гневом, что Шиани Мунг засмеялся. Морской воздух был наполнен запахами неведомых ему, пьянящих трав..., во всем теле чувствовалась такая легкость, будто он был соткан из творящей миры любви и гармонии.
- Я иду, Джая! - Шиани Мунг в несколько прыжков оказался возле кромки воды и сбросил свою легкую тунику. Его меч лег рядом, подобно верному псу, оставленному ожидать своего хозяина.
- А ты что стоишь..., Джила? - Джая хихикнула, - он пока что не может тебя раздеть..., хоть, я знаю, - тебе этого и хочется!
Улыбнувшись Шиани Мунгу, Джая выскочила из воды, и, подбежав к сестре, сняла с нее платье. Та подняла руки, и не сопротивляясь.
- Все..., хватит уже так смотреть на меня..., это ведь ты мне всю ночь рассказывала о явившемся с Небес молодом мужчине, забравшим, с одного взгляда, твой покой..., идем..., - она потащила за собой Джилу; пенящаяся вода с радостью приняла их юные, гибкие тела.
Вода была теплой и ласковой, как в детстве, и Шиани Мунг не чувствовал собственного тела. Нырнув, он проплыл отделявшее его от Джаи расстояние, и обнял ее под водой. Теперь она уже не казалась похожей на подростка, словно морская стихия пробудила спрятанное в ней женское начало. Она обняла Шиани Мунга просто и смело, будто бы делала это уже много раз и имела на это право.
Тут он почувствовал на себе руки Джилы, и, повернувшись, поцеловал ее. Рук стало так много, что, закрыв глаза, он уже не мог понять, кому они принадлежали. Двигаясь, словно в каком-то неизвестном ему, но очень приятном танце, он касался губами плеч, шей, губ; желая, чтобы эти мгновения длились вечно...
На родном Актеоне Шиани Мунгу не позволили бы жениться еще несколько лет, а здесь у него появились сразу две жены, и это обстоятельство нисколько его не тяготило. Уже потом, среди прилетевших с ним колонистов, многие обзавелись здесь и большим количеством жен, приметив "красивые глазки" в какой-нибудь многодетной семье. Но для этого еще не пришло время, и на Шиани Мунга смотрели как на глупого мальчишку, не сумевшего удержаться от соблазнов.
Они поселились на окраине села, в небольшой, но просторной хижине, в которой днем пахло маисовыми лепешками, а ночью - вольными степными травами. Занимаясь весь день вместе с остальными колонистами обустройством лагеря, вечером Шиани Мунг приходил в свой новый дом, наполненный любовью и тихим уютом. Дни шли за днями, и непривычно длинное для юноши лето сменилось осенними дождями и ожиданиями первых заморозков. Теперь они укрывались теплыми шкурами, и его юные жены все тесней прижимались к нему по ночам в остывающем к рассвету жилище. Шиани Мунг был счастлив, хотя для осознания этого ему было еще слишком мало лет.
- Куда мы идем? - Шиани Мунг посмотрел наверх, куда теперь быстро взбирались его жены.
- Осталось уже недалеко! - сказала Джая, улыбнувшись. - Тебе обязательно нужно туда попасть, - правда, Джила?
Они поднимались все выше, так что даже привычный к походам Шиани Мунг вскоре почувствовал усталость. Деревня осталась внизу, ветер сделался сильнее, а море превратилось в темно-синюю полоску, сливавшуюся где-то вдали с сереющим осенним небом.
- Вот эта тропинка, - идемте! - сказала Джила, свернув в сторону, и вскоре исчезла среди ветвей кустарника.
Но Джая дождалась его:
- Туда, - указала она куда-то в густые заросли, - неужели, не видишь тропинки? - она засмеялась, - и вправду - человек с Небес...
Они забирались все глубже, и Шиани Мунгу казалось, что уже нет ни скалистых гор, ни бескрайнего моря, а только колючие ветви неизвестных ему кустарников, сжавшие мир вокруг до расстояния вытянутой руки. Лишь мелькавшее впереди платье Джаи говорило о том, что он движется в верном направлении, а не затерялся здесь, в чаще неведомого мира.
- Вот мы и пришли! - услыхал он голос Джаи, и вскоре вышел на поляну, зажатую между отвесной скалой и небольшим горным озером. Там, прижавшись к скале, стоял храм, в котором Шиани Мунг сразу увидал руку неизвестной ему, высокоразвитой цивилизации.
Сделанный из какого-то гладкого и, по всей видимости, прочного камня, он имел такой вид, будто бы его построили совсем недавно, но, подойдя ближе, Шиани Мунг разглядел на его потемневших каменных плитах следы многих веков.
- Идем, - сказала Джила, поднявшись на массивную плиту, служившую ему основанием, - ты должен войти.
Внутри было тихо. Казалось, заменявшие ему стены высокие колонны, скрывали это место от всех звуков; и даже запахи внешнего мира не проникали сюда, напуганные царившим здесь Безмолвием. В храме было пусто; в центре его стоял лишь невысокий алтарь, на котором лежал осколок неведомого Шиани Мунгу минерала.
- Вот, камень Круговорота Жизни, - сказала Джила, указав ему на минерал. - Когда-то давно к нам уже прилетали люди с Небес, и он остался после них..., подойди к нему сам..., - нам этого делать нельзя.
Шиани Мунг сделал несколько шагов по темным, гладко отшлифованным плитам пола, - за долгие века в швах между ними так и не смогло пробиться ни одно из буйных растений этого мира. Он остановился у алтаря, понимая каким-то животным чувством, что дальше ему не следовало ничего предпринимать.
- Камня может коснуться только мужчина, и лишь три раза в жизни..., - услыхал он позади себя голос Джилы, - ...в юности, зрелости и старости. Говорят, это помогает вам осознать свое предназначение в Круговороте Жизни. Коснись его, но только ни в коем случае не гладь, ибо в движении заложено огромное количество касаний и одно человеческое воплощение не способно выдержать этого...
Шиани Мунг сделал еще шаг. В полумрак храма вдруг пробился лучик солнца, осветив Камень, и он только теперь заметил, какой гладкой и отшлифованной была его поверхность. Тысячи рук уже оставили здесь свои прикосновения, вопрошая мироздание о цели своего пребывания в этой странной, непонятной..., но такой интересной жизни. Он медленно протянул руку, и, подержав ее какое-то время у самой поверхности Камня, коснулся ее подушечками пальцев.
В глазах Шиани Мунга потемнело. Первым его желанием было убрать руку, но она больше не подчинялась его воле, и, словно приросла к древнему артефакту. Но вот, овладевший им ужас прошел, и он вдруг увидал себя висящим в воздухе, в центре огромной воронки. Эта воронка была соткана из тел: людей, животных, невиданных им прежде птиц и даже насекомых. Несмотря на то, что Шиани Мунг находился далеко от гигантского "водоворота", он видел все, в деталях, и мог бы описать до мельчайших подробностей каждое, проносившееся мимо него существо.
Но они не просто проносились по кругу. Через мгновения Шиани Мунг понял, что "водоворот" не только кружит попавших в него несчастных существ, но и заставляет их стареть, умирать и, разлагаясь, становиться материалом для новой, уже спешащей им на смену жизни.
...Вот его взгляд выхватил из "живой стены" сильного и стройного юношу. Но уже через миг это был опытный мужчина; восторженность в его взгляде уже уступила место спокойной твердости и жизненному опыту. Шиани Мунг продолжал следить за ним, увидав, как вцепились в его, еще сильное тело, беспощадные законы природы, и вскоре плечи его поникли, спина ссутулилась, и в глазах появилось осознание близости неизбежного конца...
В следующий миг Шиани Мунг заставил себя оторвать взгляд, потому что знал, что смерть уже настигла того юношу-мужчину-старика, и теперь деловито превращает доставшейся ей органический материал в почву, минералы и влагу.
"Но почему они кружатся?" - подумал Шиани Мунг, и ответ тут же появился в его сознании: "потому что они никуда не исчезают, а лишь переходят из одного состояния - в другое..., и сам он тоже летит где-то в этом сумасшедшем "водовороте", спеша "согнуться от старости", чтобы потом появиться на свет в пещере дикаря или в теплом, сухом логове хищника...
Когда Шиани Мунг очнулся, он все также стоял возле камня, только по лбу его струился пот, а в ногах чувствовалась слабость. Он повернулся к женам - те стояли на том же месте, и в тех же позах, - будто бы Шиани Мунг "отсутствовал" всего какое-то мгновение.
- Все? - спросила Джая, и на лице ее юноша увидал выражение почтения перед полученным им только что сокровенным знанием.
- Все..., пойдемте отсюда, здесь что-то душно...
Шиани Мунг направился к женам, чувствуя с каждым шагом, как в него вливается привычная "молодая" сила, неподвластная пока что даже всепоглощающему "водовороту". "Пока что Ты ничего со мной не сделаешь..., я - молод, и для Твоих законов еще не скоро настанет время..."
Тут он услыхал раскатистый рев какого-то животного, и юные жены, вскрикнув, подбежали к нему.
- Это клыкастый лев..., - испуганно зашептала Джила, - мы думали, что их уже прогнали с наших мест..., - он нас учуял!
Шиани Мунг вернулся на середину зала; женщины подбежали к нему, и в глазах их он увидал испуг. Рык животного повторился; теперь он был гораздо ближе. Юноша не был охотником, но сила и мощь звериного клича не оставляли у него сомнений в приближавшейся к нему опасности. Он вытащил меч и встал в заученную с годами стойку, будто находился теперь на ринге, ожидая выхода соперника.
Зверь появился неожиданно. Его серое, приземистое тело отделилось от колонн, и уже через секунду было на расстоянии броска от юноши.
- Бегите! - крикнул он девушкам, делая выпад, и метя прочным титановым острием прямо в морду с торчащими в стороны клыками.
Зверь ударил по мечу лапой, - подобный удар мог стоить ему самой лапы, если бы не пришелся плашмя. Шиани Мунг тут же сделал другой выпад, от которого животное также уклонилось, показав молниеносную реакцию. Теперь пришлось уворачиваться юноше; но всей его ловкости не хватило на то, чтобы полностью выйти из-под удара, и тяжелая лапа зверя успела пройтись по его боку, поразив мозг острой болью. Шиани Мунг понял, что не сможет состязаться в выносливости с таким серьезным противником, и, не желая затягивать схватку, снова пошел в атаку.
Странное дело: смерть теперь находилась от него на расстоянии вытянутой руки, но он не чувствовал страха. Движения его были быстрыми и точными, как в спортивных спаррингах: тело прекрасно чувствовало равновесие, в согнутых ногах таилась сила. Теперь он, правда, только лишь уворачивался от мелькавших перед глазами когтей хищника, выжидая того единственного момента, когда тот откроется для поражения. Его куртка уже была порвана в нескольких местах, и ноги скользили в собственной крови, но поединок продолжался, а его юные жены уже, наверное, спускались по склону горы...
Зверь оказался непревзойденным убийцей. Ни одна из попыток Шиани Мунга не увенчалась успехом..., он чувствовал, что слабеет. И вот тогда, осознав всю безысходность положения, он, вместо того, чтобы в очередной раз увернуться от своего противника, бросился навстречу ему. Это было глупо и безрассудно: мощное тело льва навалилось на него всей массой, обдав смрадным дыханием..., но меч Шиани Мунга, все же погрузился ему в грудь наполовину лезвия, разрезая грудину с победным звонким хрустом.
Юноша успел почувствовать боль в прокушенном насквозь плече, и подумать о том, что теперь он, наверное, на всю жизнь останется калекой. Его сбитое натиском тело искало опоры, и нашло ее в тот момент, когда рука его схватилась за Камень. Он был слишком большим, чтобы Шиани Мунг мог в него вцепиться, и пальцы его лишь скользнули по его поверхности..., - в глазах у него померкло, и в переполненном нахлынувшими тайнами сознании вмиг погас свет.
- Ману, иди сюда, - я нашел! - звонко закричал Манджу, не потому, что его брат был далеко, а скорее для того, чтобы придать самому себе храбрости.
- Вот этот храм..., здесь погиб наш отец...
Некоторое время мальчики выглядывали из-за кустов, - укрытие придавало им уверенности, а раскинувшаяся поляна таила в себе опасность.
- Может, все-таки, не пойдем, а посмотрим отсюда, - предложил более осторожный Ману, - ведь мать Джая не велела нам далеко уходить от поселка.
- Как тебе не стыдно быть таким трусом; какой же ты после этого сын Победившего Льва!
- Я не трус..., но если нас убьют, то наши матери будут много плакать, а я этого не хочу...
- Да, ладно тебе! Кто, по-твоему, захочет нас здесь убить, - а?
Ману все еще сомневался. Он даже потер, доставшийся ему по наследству от отца "мигающий талисман", но тот молчал, не посылая ему никаких мыслей.
- Ну, решайся, или я пойду туда сам! - сказал Манджу, и в лице его появилось столь знакомое Ману выражение упрямства.
- Нет, не пойдешь..., если я не разрешу!
- Тоже мне, - старший брат нашелся, - подумаешь, родился на неделю раньше меня! - разозлился Манджу, но, все-таки, остался на месте.
- Ладно, - решился таки Ману, - но только смотри: туда и сразу обратно!
Оказавшись внутри, мальчики притихли. Даже решительный на действия Манджу некоторое время неуверенно озирался вокруг, подавленный тишиной и величием древнего святилища. В прохладном, несмотря на жаркое лето, воздухе, таились ответы на самые сокровенные вопросы..., которые они еще просто не могли задать.
- Куда ты? - Ману попытался схватить брата, но тот ловко увернулся, и теперь стоял у самого алтаря с видом победителя.
- Не смей..., ты еще не достиг возраста юности!
- Откуда ты знаешь? Делая вчера попросила меня защищать ее..., и я согласился.
- Это еще ни о чем не говорит, Манджу..., - отойди от Камня!
Но мальчик отрицательно покачал головой. Тогда Ману решительно направился к брату, чтобы проучить его..., но рука Манджу уже приблизилась к Камню, и он остановился в испуге.
- Нет, Манджу! - закричал он, но мальчик уже коснулся Камня, и тут же упал на плиты.
...- Я видел его...
- Кого, кого ты видел! - вне себя от радости оттого, что Манджу открыл глаза, воскликнул Ману. Голова брата лежала у него на коленях..., руки Ману дрожали.
- Я видел отца..., вернее, я видел его душу...
- И что он тебе сказал?
...- Что он любит нас..., и что он рядом...
Манджу печально улыбнулся, не желая расстраивать брата. "Нет, мертвые не возвращаются к живым, - это было ему доподлинно известно". Но любовь к брату не позволила ему отнять у него веру.
- Конечно, он рядом, Ману...
Они вышли из храма, уставшие от пережитого. Ману был слаб, и опирался на плечо брата, но острый запах хищника заставил их остановиться.
- Смотри, клыкастый лев..., - прошептал Ману, хватаясь за висевший на поясе нож, - из густой листвы, действительно, выглядывало темно-серое, приземистое тело страшного хищника.
- Почему сейчас? Я мечтал убить его потом, когда стану сильным, как отец..., - сказавши это, Манджу коснулся двумя пальцами лба, призывая богов быть готовыми забрать в царство мертвых и его самого, и его несчастного брата.
- Прощай, Ману! - сказал он, но голос его заглушил рев хищника.
Отделившись от скрывавших его зарослей, зверь подошел к мальчикам, сев на задние лапы. Страшные желтые глаза смотрели пронзительно и спокойно.
...- Это отец, - я узнал его! - закричал вдруг Манджу, побежав к зверю.
- Стой! - Ману бросился за ним.
Лев издал рык, и мальчики замерли в двух шагах от хищника.
- Ты ошибся, - это не он!
- Нет, он! Просто его человеческая душа существует в зверином теле..., и от этого он страдает. Но в следующий раз он обязательно станет человеком, и, может быть, мы еще успеем с ним встретиться!
Тем временем, опасный хищник поднялся, и, снова издав глухое рычание, скрылся в высокой траве.